Таисия Кольт
Отель Du Port
– Что случилось? – выпалил я, оказавшись в коридоре. – Вы так шумите, будто кого-то убили.
– Пока еще никого, но две кражи за один день – это уже слишком.
– У вас пропало что-то еще?! – изумленно воскликнул я.
– Не у меня. У доктора Томаса украли его лекарства! Если так и дальше пойдет, то репутация отеля сильно пострадает. Хотя, конечно, это всего лишь банальные кражи. Вот, к примеру, чья-то внезапная смерть…
– Не говорите глупостей, – оборвал я учительницу. – Пойдемте к доктору, поможем ему искать его таблетки.
Мы прошлись до конца коридора и постучались в комнату под номером пятнадцать. Расстроенным голосом Гарольд Томас пригласил нас войти.
В комнате доктора был образцовый порядок, книги на столе лежали ровной стопкой, рядом – блокнот для записей, пачка писем и три ручки, колпачок к колпачку. Трудно было представить, как что-то могло потеряться при такой аккуратности.
Горничная, стоя на четвереньках, пыталась высмотреть, не завалялись ли лекарства под кроватью, но, видимо, ничего так и не нашла, ибо, поднявшись с пола, женщина выглядела расстроенной. Ее черные волосы и смуглая кожа выдавали в ней испанку или латиноамериканку. Женщина была крепко сложена и явно хорошо справлялась со своей работой, поскольку пропажу из номера доктора восприняла как личную провинность.
– Там тоже пусто, месье, – с сильным акцентом произнесла она. – Я убиралась сегодня утром и, как обычно, закрыла дверь за собой. Никто чужой не мог к вам зайти.
– Ничего не понимаю, – удрученно твердил доктор Томас. – Куда я мог их положить? Прекрасно помню, что оставлял лекарства в тумбочке вот на этой полке, а сейчас их здесь нет.
– С вашего позволения, я пойду, месье, – растерянно пробормотала горничная.
– Да, конечно-конечно, Габриэла, вы можете быть свободны.
Горничная вышла в коридор, неловко прикрыв за собой дверь.
– А что за лекарства? – спросил я. – Может, попробовать раздобыть их в местной аптечке?
– Нет, что вы, – доктор замахал руками. – Инсулин не держат в открытом доступе и не раздают направо и налево.
– Инсулин? – не сразу понял я. – А зачем вам инсулин?
– У доктора сахарный диабет, – объяснила Вера Николавна. – Уколы нужны каждый день, поэтому он всегда возит инсулин с собой.
– Да, к сожалению, это так. Мое заболевание неизлечимо, можно лишь искусственно поддерживать уровень сахара в крови за счет введения лекарства. Хорошо, что у меня еще остался запас, который я храню в дорожном чемодане.
– Но кому здесь мог потребоваться инсулин? – продолжила рассуждать моя учительница. – Это не наркотик, его трудно продать или использовать в личных целях, только если ты не диабетик.
– Погодите-ка, я где-то читал, что инсулин вводят спортсмены, чтобы быстро нарастить себе мышечную массу. Для этого не нужны особые медицинские навыки, инсулиновым шприцем очень просто пользоваться, – вспомнил я. – Может, кто-то из персонала? Официант, похоже, увлекается силовыми упражнениями, ну и еще этот пловец тоже, наверное, мог колоть что-то для увеличения объемов.
– Отличная идея, Марк! Неплохо тебя выучили в нашей школе, по крайней мере со смекалкой и логикой у тебя все в порядке, – похвалила меня Вера Николавна и стала осматривать тумбочку доктора. – Да-а-а, у вас тут все как на ладони, шприцы-ручки, флаконы – кто хочешь заходи и бери что вздумается.
Вера Николавна укоризненно покачала головой, и доктор совсем сник.
– Я же не знал, что кому-то придет в голову использовать лекарство от тяжелого недуга в совершенно других целях. Вы правы, я допустил грубейшую оплошность.
– Ну-ну, не время скисать, – Вера Николавна похлопала Гарольда Томаса по плечу. – Мы с Марком сейчас проведем небольшое расследование и в два счета отыщем ваш инсулин.
Мы вышли из комнаты доктора, и моя учительница потащила меня вниз по лестнице прямиком в крыло, где располагались комнаты персонала гостиницы. У номера с табличкой «Антуан Брисар» мы остановились, и моя спутница уверенно постучала в дверь.
Нам открыла растрепанная женщина с помятым лицом. От неожиданности я даже отпрянул, но Вера Николавна заулыбалась и прощебетала:
– Мадам Брисар! Рада видеть вас. Как ваше самочувствие? Мигрень уже отступила?
– Спасибо, мадам Ришар, мне уже лучше, – пробормотала женщина, пытаясь сфокусировать взгляд на нас. – За ужином непременно составлю вам компанию.
– У нас деликатное дело, – заговорщически прошептала Вера Николавна. – Вы, наверное, слышали, у меня сегодня пропала сумка, а сейчас выяснилось, что кто-то забрал у доктора Томаса его лекарства. Все это выглядит очень подозрительно, и мне бы не хотелось обращаться в полицию. Может быть, вы постараетесь вспомнить, не происходило ли чего-то еще необычного в вашем отеле в последнее время?
– Давайте лучше поговорим в моей комнате, – предложила мадам Брисар. Плотно закрыв дверь кабинета мужа, женщина провела нас до конца коридора в противоположную сторону.
– Итак? – сказала Вера Николавна, когда мы оказались в уютной светлой спальне мадам Брисар. Интерьер комнаты был безупречен, хотя местами встречались весьма неожиданные компоненты. Например, в углу на светло-коричневом комоде стояла православная икона в золотом обрамлении, а рядом – католическая статуэтка с изображением какого-то святого.
– Понимаю, что это может прозвучать странно, – присев на зеленую кушетку, начала жена владельца отеля, – но у нас за последние полгода произошло в общей сложности пять случаев, когда пропадали вещи постояльцев, включая вашу сумку, мадам Ришар. Лекарства доктора Томаса – это, получается, шестая пропажа. Сказать, что это кражи, я с уверенностью не могу, ведь пропадали не ценности и не деньги, но все же довольно неприятно. И каждый раз владельцы не могли вспомнить точно, где они в последний раз видели свою вещь. В общем, все эти инциденты удалось замять без скандала и привлечения полиции.
– Но, как видите, инциденты не прекращаются! – возмущенно воскликнула Вера Николавна и хлопнула рукой по маленькому журнальному столику у дивана. – Поэтому я спрошу прямо. Кого вы подозреваете, мадам Брисар?
Женщина устало закатила глаза и приложила ладонь ко лбу.
– Я бы не хотела никого обвинять без доказательств…
– А все же? – настаивала Вера Николавна.
– Никого из отдыхающих я, конечно же, не рассматриваю. Поэтому остается персонал. У нас в штате отеля работает не так много человек: официант Адриан Бастьен, бармен Жан Кавелье, повариха Жанет Марен и ее сын Фернан – помогает на кухне, а также две горничные: Лулу и Габриэла. Все они добропорядочные люди и честные работники.
– И?..
– Как я уже сказала, вещи постояльцев стали пропадать около шести месяцев назад, как раз когда мы наняли на работу Адриана Бастьена, официанта. У него были отличные характеристики: без вредных привычек, активно занимается спортом, работал в лучших ресторанах Тулузы и Марселя. Поверьте, если бы у меня были явные причины подозревать Адриана, я немедленно сдала бы его в руки полиции. Но я не могу обвинить парня просто так. Мой муж и вовсе считает это полной ерундой. Конечно, разве ему сейчас до бизнеса!..
Последнюю фразу мадам Брисар произнесла так обреченно, что заставила меня более пристально взглянуть на нее. Синие подглазины и множество мелких морщин, хотя женщине было не больше сорока – сорока пяти лет, ужасно утомленный вид. Было ли это следствием мигрени? Мадам Брисар не слишком-то походила на довольную жизнью хозяйку отеля. Все ее существование было сосредоточено в этих стенах. И, по всей видимости, все это мадам Брисар уже осточертело.
– Вы заметили, какой у нее отрешенный вид? – спросил я Веру Николавну, когда на обратном пути мы поднимались вдвоем на второй этаж. – Какое-то болезненное равнодушие. Ее даже не испугало упоминание о полиции. Все это очень странно, вам не кажется?
– Ты совершенно прав, – убежденно закивала Вера Николавна. – И что-то мне подсказывает, что эти кражи только верхушка айсберга. Похоже, я поторопилась, пообещав доктору быстро найти его лекарства.
Мы попрощались и отправились каждый в свой номер, чтобы переодеться к ужину.
Глава 3
Я спустился одним из первых и заметил за столиком у окна незнакомую мне женщину. Она была достаточно скромно одета: светло-зеленое платье, аккуратная шляпка, из драгоценностей – только браслет на руке. Не знаю, почему я стал так пристально ее разглядывать, возможно, меня привлекли ее удивительно длинные каштановые волосы, которые струились по ее плечам и груди, создавая что-то наподобие накидки.
Мне всегда нравились женщины с роскошными волосами, оттого, увидев такую приятную молодую особу, я сразу же захотел с ней познакомиться и присесть за ее столик.
Но меня опередил доктор Томас. Этот лысенький коротышка, несмотря на свой диабет и подагру, двигался довольно шустро и в два счета оказался рядом с Русалкой (так я прозвал про себя молодую женщину за ее чудесные волосы).
Мысленно обругав себя за медлительность, я приготовился ждать Веру Николавну. Она появилась буквально через минуту в платье, покрытом сверкающими блестками, на голове тюрбан из цветастой косынки, а туфли на высоченных каблуках, на которых обычно ходят манекенщицы.
– Вы сногсшибательны! – не удержался я. – Неспроста тот военный в отставке, который приехал сегодня после меня, не сводил с вас глаз за обедом. Как это ваш муж отпускает вас одну?
– Скажу по секрету, мы с ним развелись два года назад, – усевшись за мой столик, промурлыкала Вера Николавна. – Я просто не рассказываю об этом всем подряд. Статус замужней женщины гораздо удобнее.
– Но ведь вы можете встретить кого-то еще и снова выйти замуж! – предположил я. – А так все мужчины считают вас несвободной и уже не строят на ваш счет никаких планов.
– Ты ничего не понимаешь, Марк, – отмахнулась учительница. – Все любят приключения, накал страстей, тайные встречи под луной. Своим мнимым замужеством я разжигаю в джентльменах огонь и пробуждаю к себе запретный интерес. А это всегда самый выигрышный вариант. Самцам нужно отбивать самку у соперника. Тогда приз будет более желанный.
Вера Николавна хитро улыбнулась мне и подмигнула, а я громко рассмеялся. Меня развеселил ее остроумный и в чем-то расчетливый подход, но задумку я по достоинству оценил.
Вслед за Верой Николавной появился тот самый немолодой подтянутый мужчина с военной выправкой и широкими плечами. Он держался обособленно и расположился за соседним столиком от Русалки. Видимо, молодая женщина успела и на него произвести впечатление, потому что бывший военный часто смотрел в ее сторону и, казалось, пытался расслышать, о чем она говорит с доктором.
Официант принес меню. Сделав заказ, я решил присмотреться к молодому гарсону. Действительно ли он причастен ко всем кражам, или это просто совпадение? Парень не был похож на ловкача из преступного мира, но разве я настолько хорошо разбираюсь в людях, чтобы судить о том, кто на что способен?
Между тем другие отдыхающие начали заполнять ресторан. Адвокат Лиза Лавуазье переоделась в длинное черное платье и без очков оказалась совсем не дурна, как и предполагала Вера Николавна.
За мадам Лавуазье спустилась моя знакомая Камилла Джонс. Я прозвал эту девушку Мышонком за ее узкое бледное личико и тоненькие хвостики, торчащие из-под кружевного берета.
Я с нетерпением ждал появления мистера Джонса и его жены Виктории, чтобы понаблюдать за ними и постараться понять, как эти люди умудряются жить вместе, не имея совершенно ничего общего. Через некоторое время в ресторан вбежал запыхавшийся чемпион по плаванию, приятель Виктории, и сел за столиком по соседству с Мышонком. Камилла Джонс неодобрительно покосилась на него, но ничего не сказала, продолжив вяло ковыряться в тарелке.
И вот наконец я смог вновь насладиться красотой и грацией Виктории Джонс. В обтягивающем вечернем платье шоколадного цвета девушка выглядела еще более соблазнительно, чем утром в купальнике. Она проплыла мимо нас, слегка кивнула Вере Николавне и присела за один столик с Камиллой. Сам миллионер ввалился в ресторан через минуту. Не здороваясь ни с кем, он плюхнулся на стул рядом с женой и начал изучать меню. Затем мужчина повернулся к Русалке и что-то спросил ее по-английски. Я разобрал всего несколько слов. Кажется, он говорил о каком-то важном решении.
Его манеры показались мне чересчур грубыми и не вполне приличными, но я воздержался от комментариев.
– А кто эта женщина, с которой сейчас разговаривал Джонс? – спросил я Веру Николавну, орудуя ножом и вилкой.
– Ты снова ставишь не на ту лошадку, Марк, – снисходительно ответила учительница. – Это его личная помощница Мария Трейвис. Не знаю, что конкретно входит в ее обязанности, но она сопровождает миллионера повсюду даже тогда, когда его жена не едет с ним. Подозреваю, что она давно влюблена в него и сама была бы не прочь стать новой миссис Джонс.
Я вздохнул и бросил взгляд на Марию. Неужели всех женщин привлекают в первую очередь деньги, раз они готовы на все, даже терпеть такого неприятного человека, лишь бы стать женой миллионера?
Заиграла приятная музыка, и мою меланхолию как рукой сняло. Мелодичные звуки всегда поднимают мне настроение, и в тот момент это оказалось весьма кстати. Вера Николавна сразу закачалась в такт мелодии, и я еле сдержал улыбку.
«Еще додумается пригласить меня на танец», – промелькнуло у меня в голове. Как будто подслушав мои мысли, бывшая учительница решительно отодвинула от себя тарелку.
– Ну что, Марк, помнится, на школьном выпускном балу ты знатно отплясывал с Мариной Куракиной. Что это было? Румба или фокстрот?
– Пасодобль, – крякнул я, сообразив, что сейчас именно его мне и придется исполнять в паре с мадам Ришар.
Ситуация осложнялась еще и тем, что почти все уже закончили ужин и переместились на удобные диваны рядом с танцевальной площадкой, а кружиться на глазах отдыхающих в старомодном пасодобле с Верой Николавной, сверкающей как новогодняя елка, мне совершенно не хотелось.
– Чувствую, я созрела для хорошего танца. Пожалуй, надо сделать пару кругов, – пропела Вера Николавна, вставая из-за стола, и я уже обреченно убрал салфетку с колен, приготовившись составить своей бывшей учительнице пару.
– Думаешь, этот красавец-пловец мне не откажет?
Я облегченно выдохнул и расслабленно развалился на стуле. А буквально через минуту Вера Николавна, совершенно не смущаясь, уже вкладывала свою руку в ладонь Себастьяна Широ, который даже не успел доесть свой салат и, по всей видимости, все еще пережевывал одну из креветок.
Меня бросило в холодный пот от одной только мысли, что на его месте мог оказаться я. Музыка зазвучала громче, и бывшая русская учительница и чемпион по плаванию на открытой воде неловко закружились в танце.
То, что пыталась изобразить Вера Николавна, было весьма отдаленно похоже на пасодобль. Себастьян Широ испуганно таращил глаза при каждом новом па своей партнерши, стараясь не потерять равновесие и не уронить чересчур энергичную даму.
Не решаясь переместиться поближе к танцующим, я стал разглядывать тех, кто остался за своими столиками.
К мистеру Джонсу подошел Антуан Брисар. Наклонившись над миллионером, он начал что-то рассказывать, сопровождая слова усиленной жестикуляцией.
– Вздор, – вдруг громко гаркнул Джонс, бросая салфетку на стол. – Я уже говорил вам, что не интересуюсь покупкой вашего захудалого отеля.
Антуан обомлел, но продолжил что-то бормотать.
– Повторяю вам, я бизнесмен и привык вкладывать деньги в перспективные проекты. Если раньше я и помогал нищим, обладающим некими талантами, то теперь я стал умнее и прикрыл эту лавочку. А ваше заведение не привлекает меня ни с коммерческой точки зрения, ни с какой-либо еще. Ужасно маленький пляж, старое разваливающееся здание, безмозглая прислуга. Покупка вашего отеля – пустая трата денег. Теперь я достаточно ясно выразился, месье Брисар?
Владелец отеля побагровел, но сдержался от грубости, лишь довольно едко ответил:
– Вы выразились как нельзя лучше. Надеюсь, в ближайшее время с вами ничего не случится, а то наша безмозглая прислуга даже не сможет вам помочь.
– Угрожаете? – прохрипел бизнесмен.
– Как можно! Просто предупреждаю.
Антуан Брисар мило улыбнулся и направился к танцполу, где Вера Николавна уже завершила свой триумфальный номер и принимала поздравления от благодарных зрителей. Виктория Джонс отрешенно смотрела на пловца и его партнершу, изредка некрасиво морща лоб.
– С меня хватит этого балагана, – неожиданно резко выдал Арнольд Джонс. – Пора с этим кончать. Как я и думал, этот отель ни на что не годится. Его владелец – полное ничтожество.
– Но, дорогой, – вдруг встрепенулась молодая женщина, – я думала, мы побудем здесь хотя бы несколько дней! Стоит удивительно теплая погода, мне совсем не повредят солнце и морские прогулки.
– Довольно! – Джонс стукнул кулаком по столу так, что его тарелка подпрыгнула вверх. – Ты считаешь, что я ослеп? Нет, моя милая. Ты крутишь роман с этим дамским угодником, и мне, в общем-то, на это наплевать. Но если он думает, что сумеет запустить руку в мой карман, то он сильно ошибается. Так ему и передай. Я не собираюсь и дальше это терпеть.
Виктория пошла красными пятнами, и я испугался, что она сейчас хлопнется в обморок.
Миллионер с трудом поднял свое громоздкое тело из-за стола и, кинув презрительный взгляд в сторону Широ, зашагал к выходу. Ему навстречу шла мадам Брисар. Пытаясь, видимо, пофлиртовать с мистером Джонсом, она, слегка пританцовывая, накинула ему на шею свой малиновый шарф из шифона.
Арнольд Джонс со злостью швырнул шарф на землю и крикнул владельцу отеля:
– Угомоните-ка лучше свою женушку! Она, видно, совсем выжила из ума от спиртного. Можете сколько угодно уверять меня, что она страдает от головных болей, но запах виски ни с чем не перепутаешь.
Миллионер грубо оттолкнул от себя мадам Брисар и, сжав руки в кулаки, двинулся к стеклянной двери.
Владелец гостиницы подоспел к своей супруге как раз вовремя, поскольку она уже начала громко причитать и всхлипывать.
– Какой грубиян! Антуан, ты слышал? Назвать меня почти алкоголичкой! Ты должен догнать его и заставить извиниться передо мной!
Мадам Брисар еле стояла на ногах. Я только сейчас заметил, что она в самом деле пьяна.
– Тебе сейчас лучше прилечь, дорогая, – засуетился Брисар. – Идем, я провожу тебя в твою комнату.
– Еще чего! – громко выкрикнула женщина и пошатнулась влево, чуть не задев большую пальму, стоявшую в широкой кадке посреди зала.
– Ты нездорова, – умоляюще произнес владелец отеля, но, похоже, его жена не была настроена провести вечер в одиночестве.
– Чушь! Я прекрасно себя чувствую. Налей мне вина, Жан, – бросила она бармену. Парень явно не знал, как поступить, и боязливо покосился на Антуана Брисара, чувствуя, что тот не слишком-то обрадуется, если его супруга опустошит еще пару бокалов.
Ситуация начинала выходить за рамки, и все отдыхающие пытались смотреть куда угодно, но только не на мадам Брисар. Я сам был готов провалиться сквозь землю. К моему великому облегчению, положение спас доктор Томас. Он быстро подошел к мадам Брисар и взял ее под руку.
– Мадам, сегодня удивительно теплый вечер. Давайте прогуляемся к воде. Оттуда слышно музыку, и мы потанцуем прямо на пляже.
– Вы так внимательны и любезны, месье Томас, – всхлипывая, пробормотала женщина. Они с доктором вышли на террасу, откуда неспешной походкой двинулись к морю.
Напряженность улетучилась с их уходом, а о былой неловкости, кажется, все тут же забыли. Вечер вошел в свое привычное русло. Я станцевал с мадам Лавуазье, и в этот раз она проявила ко мне больший интерес. Мы поговорили о Париже, оказалось, что она часто посещает «Гранд-Опера», так как любит классическую музыку и балет. Я рассказал о Мариинском театре, где был еще ребенком, но до сих пор помнил, какое впечатление произвел на меня «Бахчисарайский фонтан».
После двух бокалов шампанского я стал смелее и смог развеселить даму парочкой анекдотов. Мне было приятно обнимать Лизу Лавуазье за талию, и в какой-то момент между нами даже пробежала искра.
Мы смеялись и почти не обращали внимания на окружающих. Краем глаза я видел, как Виктория Джонс стояла рядом с Широ и, держа его за руку, что-то шептала спортсмену на ухо. Его лицо принимало все более суровое выражение. Я догадался, что разговор идет о муже молодой женщины и его намеке на постыдные попытки пловца нагреть руки на состоянии Джонса.
Теперь я начал понимать, что имела в виду Вера Николавна, говоря об отсутствии у Виктории чувства самосохранения. Оба мужчины могли быть чрезвычайно опасными, а кто из них решится нанести удар первым, стоило только гадать.
Владелец отеля куда-то пропал, мадам Ришар пустилась откровенничать с Камиллой, а помощница миллионера расположилась в стороне и, улыбаясь, наблюдала за происходящим. Недавно прибывший в отель отставной военный пытался пригласить ее на танец, но она довольно резко отказалась, продолжая коротать вечер в компании бокала красного вина.
Моя партнерша покинула меня под предлогом сильной усталости, но я вызвался проводить ее до комнаты. На прощание Лиза одарила меня лучистым взглядом, и я с жаром поцеловал ей руку.
Оказавшись в своем номере, я вышел на балкон и вдохнул прохладный ночной воздух. В ресторане все еще играла музыка, и, кажется, двое танцующих наслаждались мелодичными звуками, покачиваясь в обнимку.
После шампанского приятная теплота разливалась по телу, свежий бриз щекотал мои руки и лицо, отчего я совсем разомлел. Спать мне не хотелось. Эх, что бы такое сделать? Ответ пришел сам собой, и я в нетерпении раскрыл ноутбук. Девственно чистая страница вновь созданного файла манила меня, а пальцы уже приготовились барабанить по клавишам и набирать витиеватые предложения. «Любовный роман! Вот что нужно», – окрыленный, решил я и без остановки написал, кажется, не меньше трех страниц. Затем я почувствовал себя совершенно изнеможенным, разделся и лег в кровать.
Это был восхитительный вечер моего первого дня на отдыхе. Я был бесконечно счастлив и пьян от соленого морского воздуха, шампанского и очаровательных глаз мадам Лавуазье. На море был штиль, и ничего не предвещало скорой бури. Как, впрочем, и в нашем мирном тихом отеле «Дю Пор», казалось, поселились безмятежность и ночной покой.
