Светлана Залата
Отражения судьбы
Саша встряхивается, прогоняя искушение. Возращаясь разумом в настоящее. К Миклошу, отчаянно желающему выбраться отсюда. К Айдару, уставшему от всего и вся проводнику прошлого. И к себе самой.
Слова находятся сами, и когда она начинает говорить, наваждение окончательно отступает прочь.
– Айдар. Кем бы ты ни был, не маг и не тень, твое утомительное существование подошло к концу.
Саша знала, что делать. Чувствовала. Ощущала.
Кольцо было тем, что привязывало это создание, при жизни не бывшее магом и при смерти не ставшее тенью, но оставшееся тут странным призрачным памятником самом себе, к реальности. Саша видела эту связь. И сил у нее было достаточно чтобы ее разорвать.
Прошлое должно оставаться в прошлом.
– Прости, – Саша только чуть улыбается на прощание. Улыбается не Айдару, не теням вокруг, а той себе, что на миг пришла откуда-то из глубин разума.
И в тот же миг короткий импульс силы, вырывающийся из ее ладоней, буквально расплавляет, стирает из реальности то существо, что некогда было Айдаром-горняком, жившим в иное время и в ином месте. Айдаром, не ставшим магом, не погибшим, но так и не переродившимся в кого-то больше, чем он сам. Уничтожает призрак прошлого, навсегда стирая его из настоящего и будущего.
Кажется, в последнюю секунду своего странного существования их недолгий проводник улыбается.
Спустя секунду все кончено. Саша подходит и забирает с алтаря черное оплавленное кольцо. Обручальное. Просто кольцо, самое обычное, больше не служащее якорем ни для чего.
– Спасибо, – тихо говорит Миклош. – И прости.
– За что?
– Я не должен был злиться. Не здесь. Мне стоило объясниться. В прошлом, и я был в плену у колдунов. И это плохие воспоминания, и это место напомнило мне о прошлом слишком сильно. Но, как видишь, крайне глупо было говорить, что я со всем справлюсь сам. Я бы не смог сделать этого.
Саша только кивает.
Призраки отступили, хотя тьма вокруг все еще ощутима.
– Как и я. Так что это мне тебя благодарить. И идем отсюда. Куда-нибудь к свету. Хочу видеть небо над головой.
Миклош кивает. И протягивает руку.
– Веди.
– Не боишься, что нас размажет по Отражению?
Парень лишь качает головой.
– Тебе я доверяю.
Саша Шагает, ведя за собой Мику, кажется, совершенно не пытающегося ни в малейшей степени контролировать движение.
У вешки, около места, где они совсем недавно входили под землю, Саша выходит в реальность и счастливо вдыхает свежий воздух.
– Этого стоило ожидать, – Миклош показывает на проход, заваленный камнями до самого верха уже не один год.
Спасибо, что освободила так и не ставшего нашим братом.
Тихий шепот Музы кажется не то наградой, не то просто итогом всего путешествия.
Саша смотрит на небо. Говорят, звезды – человеческие души. По крайней мере, в это верили ее предки. Но на деле неважно, где эти души – на небе или под землей. Или вокруг. Они всегда все равно – внутри. Всегда внутри.
Глава 6
Уже в гостинице, в общей комнате за собственным ноутбуком, в котором Саша пересматривала социальные сети и всевозможные рисунки с котиками в надежде вернуться к хотя бы небольшому душевному спокойствию, она все-таки решается поговорить с Миклошем. Наверное, и не стоило… Но, с другой стороны, если бы Миклош был против общения как такового, то он наверняка бы ушел к себе, а не читал какую-то небольшую книжку, кажется, за авторством Достоевского. Впрочем, ведь в его время то, что сейчас считалось классикой, еще ведь и не написали.
– Мика, можно личный вопрос?
– Да. Разумеется, – Миклош кивает, словно желая подтвердить разрешение еще раз.
Сейчас парень кажется Саше погруженным в размышления. Вполне обычным. Словно ничего и не произошло сегодня. Вообще ничего. Словно было самым обычным делом сидеть в общей комнате отеля, где на тумбочке лежало оплавленное кольцо, которое еще недавно связывало с реальностью того, по чьей милости они оба едва не остались под горой навечно.
– Ты так говоришь, словно обязан мне отвечать.
Миклош хмыкает и забрасывает за ухо прядь отросших волос.
– Не обязан. Но после того как ты трижды спасла мне жизнь, уйти от ответа будет определенно не очень некрасиво, о чем бы не шла речь.
Саша качает головой.
– Мика. Я не хочу тебя принуждать к чему-то. Извини, если создается такое впечатление.
– Не принуждаешь. Спрашивай давай, а то такое ощущение, что я сейчас услышу что-то вроде – «Ты – Паук?» или что-то еще более масштабное.
– Нет. Не в этом дело. Просто… Ты был так спокоен. Там, внизу. Ну, почти все время. Мне так показалось, по крайней мере.
Миклош криво усмехается и откладывает книгу.
– Нет, Саша. Я не был спокоен. Я был зол и был дураком. Самостоятельным дураком в желании показать свою самодостаточность и мнимую непробиваемость. Желая казаться, а не быть.
Саша несколько секунд смотрит на парня, ожидая продолжения. Мика же, придя к какому-то выводу, кивает сам себе и развивает мысль:
– Я решил, что если делать вид, что все в порядке, так будет проще. Пройти все каждому по отдельности, молча, разбираясь с ощущениями само самостоятельно. И это было плохим решением. Для меня это испытание было совсем иным, чем для тебя, и я определенно выбрал не лучший способ действий. Я знаю, что ты хотела расспросить меня, успокоить. Понять, почему я злюсь. Я не хотел об этом говорить, а стоило бы, на самом деле. Ведь в итоге ничего хорошего из этого не вышло
– Иным? – в Саше проснулось любопытство.
Ее задело нежелания Мики говорить там, внизу, его злость… Но он имел на нее право, в конце концов. Вышло что вышло. Сейчас на самом деле она просто хотело обсудить это. Простое человеческое желание поговорить с кем-нибудь. Если Мика и мог справиться со всем сам, он ведь-то не поддался искушению, то Саша не могла. Она так и не поняла, почему чары, или что это было, Айдара, так по-разному на них подействовали, и теперь хотела разобраться. Словно если разобраться, то в будущем она опять не попадет в какую-нибудь подобную дурацкую ловушку из-за собственной сентиментальности. А теперь выходило что для Миклоша все было иначе…
– Да, иным. Я так понимаю, ты видела своих родственников. Семью, верно?
Саша только кивает.
– Я чувствовал это. Отдаленно. И должен был что-то сделать, а не молчать.
Саша качает головой.
– Я взрослый человек и должна справляться с такими вещами.
– Ерунда, – отмахивается Миклош, – я тоже взрослый, а без тебя бы оттуда не вышел. Но если ты спрашиваешь, почему на меня все это не подействовало так же, как на тебя, то, думаю, тут дело в моем прошлом. Для меня там, внизу, не было семьи. Для меня, к добру или к худу, важнее оказались воспоминание, связанное с колдунами, чья магия была ощутима в пещерах. Личный опыт, и опыт не самый приятный. Видишь ли, когда я только начинал обучение, мы как-то отрабатывали несколько простейших защит и атак в заброшенном имении Бенгальских. И попались охотникам за силой. Колдунам из шабаша. Я успел сбежать буквально с алтаря, вылез из-под купола. Наставник снял позиционирование и вмешался, и их всех положили, кроме одного. Старая тварь сбежала, главный в той шайке. Жертв было среди наших немного, на самом деле погиб только один начинающий маг, и то там просто неудачное стечение обстоятельств было. Так что считай что ничего почти и не случилось из того, что могло бы. Просто это было действительно… – Миклош чуть дергает головой, явно отгоняя какое-то воспоминание, – в общем, дерьмово было. Когда накинули блокиратор я едва не обмочился от страха, оказавшись в чужой власти. Тогда охотников за силой было много, о них среди начинающих магов страшные истории рассказывали. А тут – настоящие колдуны. Настоящий алтарь. Настоящий ритуал… Конечно, такое надолго запоминаеся. Надо признать, после этого случая почти всех охотников за силой перебил Орден. Жестко и быстро. Этого Аркадия Наймирского, который был главой напавших на нас тогда так и не нашли, а жаль. Я надеялся. Я давно это пережил, но прошлое есть прошлое. И, как ты понимаешь, желания остаться там, где чувствовались каждую секунду эманации силы колдунов у меня не возникло, даже при всем искушении. Иронично, что от влипания с головой в паутину наваждений меня уберегли вовсе не стойкость или вера с надеждой какая-нибудь, а просто неприятные воспоминания.
– Спасибо, что поделился, – что сказать менее банального Саша просто не знала. Она чувствовала, что Миклошу было нелегко говорить об этом. Но все же он рассказал.
– Да не за что. Это не великий секрет, Саша. Я не хотел говорить там, не хотел обсуждать, но вообще стоило. Ты-то хотела как лучше, я это знаю. А в итоге мы вместо того чтобы быть рядом друг с другом все-таки разделились, но несколько в ином смысле, чем обычно вкладывают. Я не знаю, не будь там этой ауры силы колдунов, не попал бы я сам под наваждение… Но точно скажу что не справился бы с этим существом сам, кем бы оно не было. Хотя это и не тень, а что-то другое. Но я бы боролся. Надеюсь на это, по крайней мере. Мне кажется, я в любом случае не согласился бы на его, скажем так, предложение.
Саша встречается взглядом с Миклошем.
Вопрос задавать и не нужно. Напарник только чуть улыбается ей и поясняет:
– Видишь ли, Саша, не знаю, это благо или проклятие, но для меня самого та жизнь, что была до эксперимента, сейчас словно бы стерлась из памяти. Как, знаешь, история, что в спектакле рассказывается. Посмотрел, домой пришел, и через месяц другой если и помнишь что, то только в общих деталях. Может, дело в том, как Михаил помогал адаптироваться в новом теле и немало со мной работал, может связь с наставником так все изменила, может еще что повлияло – не знаю. Но это так, и меня все устраивает. К тому же сам я думаю, что все из-за тебя.
– Меня? – Миклош не казался расстроенный таким поворотом событий, но Саша все-таки не была уверена, считать ее участие во всем этом улучшающим или ухудшающим все дело.
– Да. Нет, ты не подумай, это не плохо, – Мика явно почувствовал ее сомнения. Хотя, Саша довольно хорошо понимала, что они скорее всего были просто на лице написаны. Парень продолжил: – как я уже говорил, я какое-то время видел мир твоими глазами. Для тебя прошло несколько часов, для меня же – куда больше. Потом эта странная связь разумов, которая так до конца не исчезла. Понимание что ты не один на каком-то ином уровне. Не то же самое, что с наставником, иное. Не знаю как объяснить. Просто это то, чего со мной никогда раньше не было. Я никогда раньше ничего подобного не ощущал. Я вырос один, у меня не было сестры или брата, а племянница была совсем крохой. Я любил свою семью, но все же – это иное. У меня не то чтобы было много близких друзей из других магов, равных по возрасту. Один знакомец, и тот предателем оказался. Сейчас все иначе, и ты одним своим присутствием показываешь, что все изменилось. Что прошлая жизнь осталась в прошлом. Я не сразу понял все это. Даже когда понял что мир изменился, когда заполучил тело все равно не хотел верить в то, что произошло. Дело до отторжения едва не дошло, благо Новгородский мне вправил мозги вовремя. И он же донес до меня ровно две существующие альтернативы. Я мог продолжить упиваться жалостью к себе и умереть в самом прямом смысле, ведь чем чаще я буду вспоминать того, прошлого себя, тем меньше буду считать нынешнее тело своим, тем больше будет Грань выталкивать меня прочь из той физической оболочки, которая досталось мне с твоей помощью. Или я мог использовать данный судьбой шанс, каким бы он ни был. Жить дальше в новом мире, приспосабливаться, полагаться на тех, кто теперь был рядом. И все. Никаких альтернатив. Умереть или принять изменения. Я не сказать, что смирился как только это услышал. Но все же принял правоту Новгородского, пусть и не сразу,– Миклош чуть усмехаетя, – звучит просто, но на деле я и сейчас не могу сказать, что все забыл навсегда. Но я жив, и свою жизнь я не хочу просто так терять, тем более что за нее столько заплачено. И лучшее, что я теперь могу сделать для моей семьи – доказать свое доброе имя и указать всем, что они не зря любили меня. И отомстить тому, кто уничтожил моих девочек. А дальше… Просто жить. Раз уж все так сложилось. И, там внизу я просто помнил об этом. Каждый миг помнил.
Несколько секунд в номере стоит абсолютная тишина. Потом Саша все же решает хоть что-то сказать. У нее нет подходящих слов чтобы выразить все свои мысли, и приходится ограничиваться чем-то нейтральным.
– Это мудро. Я… Мне бы хотелось тоже помнить о том, что дальше нужно просто жить.
– Все равно я ничего не могу изменить. И я понимаю, что это звучит как что-то простое. Но на деле это не так. Совсем не просто. Это то чем я стараюсь руководствоваться. Ориентир. Но, признаю, там внизу меня вела и ненависть. И к колдунам, и к Пауку, отобравшему мое прошлое, и к миру, отнявшему у меня все. Ненависть и стремление отомстить. Желание показать, что я выше прошлого. И теперь точно можно сказать, что на ненависть и злость не стоит опираться.
– Почему?
– Ненависть отделяет нас друг от друга. Ее, как и жажду мести, нельзя ни с кем разделить. А гордыню и подавно. Она выжигает душу и отделяет тебя от мира. А ведь в одиночку не сделать многое из того, что легко сделать вдвоем. Иногда в одиночку вообще ничего нельзя сделать… Сколько бы сил или воли не было. Сегодня я получил этот урок. Возможно, именно поэтому нас никто не отговаривал от похода вниз, несмотря на все опасности.
– Думаешь, кто-то знал? – Саша прищуривается.
Мика только пожимает плечами.
– Если ты про Серафима и Карину, то я не знаю что именно они видят вокруг, а что нет. Но точно знаю, кто в городе что-то знал о шахтах и о том, кто водит туда людей.
– Гульяз, – Саша это имя почти выплевывает.
– Да. Думаю, пора наведаться к ней в гости.
– Непременно.
На следующее утро они без всяких отлагательств отправились к единственной представительнице Ордена в этом неприятном городе. Саша полночи снились странные тени, и она искренне надеялась, что Гульяз окажется человеком слова и свяжет их с информатором сегодня же, чтобы можно было убраться отсюда как можно скорее.
Во второй раз женщина соглашается на встречу даже не смотря на ранний час.
– Знает кошка, чье мясо съела, – усмехается Саша перед входом в нужный подъезд.
– Определенно, – Миклош взглядом указывает на окон, из которого за ними наблюдает волшебница, – определенно.
На этот раз на столе и чай, и коньяк, и сыр с колбасой. Саша без всяких слов достает черное, оплавившееся снизу и сверху кольцо и кладет его прямо на светлую скатерть.
– Вы, посылая нас за этим, кое о чем умолчали. Кое о ком, точнее. Почему?
Гульяз вздыхает.
– У меня нет желания иметь дело с Советом за нарушение секретности. Это раз. Второе – тогда бы вы согласились? К тому же к тому, кто хочет найти именно его, Айдар не приходит… Не приходил, – поправляется она, смотря на кольцо, – он… мучился?
– Нет. Не думаю. Что произошло на самом деле?
– Я не знаю, – с тоской произнесла Гульяз, – правда, я не знаю. Я только знаю, что он там был когда колдуны проводили ритуал. И что что-то произошло. И он умер… И не умер разом. Что все пошло не по плану.
– И в чем был план? – Миклош в упор смотрит на женщину.
Гульяз отводит глаза и обнимает кружку руками, словно пытаясь согреться.
– Вы ведь все равно все узнаете. Айдар – мой муж. Был моим мужем. Много лет назад. Он был человеком. Точнее, не совсем человеком. Я не сразу поняла, кто он такой. Недоформированный. Редкая аномалия, неполное развитие ядра. Он мог стать не просто моим мужем на человеческую жизнь, а идти со мной столько, сколько захочет. Если бы все получилось… Таких, как Айдар давно не Становят. Не пытаются даже – слишком большие риски. Я изучила все, что знала об этом. Шансы были. Особенно если подпить хоть чем-нибудь до Становления. Хоть чем-нибудь. И когда появились колдуны со всеми их идеями о поиске великого камня силы, который вообще-то ближе к Эльбрусу, я не стала им мешать искать его здесь. Подбросила немного нужной информации, соединила вероятности – и вот они уже решили взять Айдара к себе в ритуал за кое-какую мою помощь. Этого должно было хватить. Этого даже и хватило. Я почувствовала – ведь на нем было мое кольцо. Айдар стал магом. Полноценным, слабым, но полноценным. Я так радовалась, сама начала спускаться в шахты, ведь теперь достаточно было провести Становление… А его просто убили. В одно мгновение. Я видела тело в морге – кто-то воткнул кинжал в сердце за секунду. И Айдара не стало. Я похоронила его, не стала только забирать кольцо с ритуального камня. Не смогла. А потом он вернулся. Я не знаю как и зачем. Мы не говорили ни разу. Я так и не сумела посмотреть ему в глаза. Время шло. Начали пропадать люди. Я знала, что надо рассказать – но так и не сумела. Айдар, мой Айдар… Мне жаль, что так все обернулось.
Саша несколько секунд барабанит пальцами по столу. Потом все же усмиряет злость, говоря даже по собственным мерками жестко и холодно.
– Вы рассказываете все о колдуне и о камне, что они искали. Помимо наводки на Алену. А мы не рассказываем о вас.
Что-то было теперь в этой волшебнице, разом утратившей всю былую властность. Просто уставшая от всего немолодая женщина живущие в городе, пропитанном сожалением о прошлом в самом буквальном смысле.
– Да что там рассказывать… Колдуны как колдуны. Понятно, настоящих там всего пара, Аркадий этот пожилой и Антон был, его ученик вроде бы, рыжий такой и крайне неприятный тип. И их прихлебатели, люди. Такие всегда около колдунов вьются, надеются силу получить, шанс на Обращение. А камень… Я только знаю, что он там, где людей немного. Хава расскажет вам, она вроде как что-то знает. Я ее попрошу. И возможно расскажет больше и о колдунах этих, я осторожно держалась, старалась не слишком отсвечивать, чтобы не связали с этим делом. И не связали москвичи, не поняли ничего. Знаю только, что их это не то секта, не то маленький шабаш старый. По крайней мере Аркадий, пожилой, я с ним однажды общалась, был даже по меркам их племени немолод. Старше меня, наверное, раза в два. С такими надо быть осторожным, но у меня была пара аргументов. Он-то разыскиваемый преступник был. Так что мы договорились. А про остальных не знаю ничего.
Саша видит, как Миклош сжимает кулаки.
– Аркадий Наймирский?
– Вы знаете? Да, фамилию я запомнила, хотя он кажется и не любил ее. Его товарищ с оспинами был куда моложе, но еще более неприятный. Но увы, я мало что сказать могу. Только то, что неприятные они типы были, как и все колдуны. Я надеялась, что все получиться, но, – Гульяз развела руками, – иногда мы все ошибаемся. Вам, наверное, сложно в это поверить, но я любила Айдара. Не хотела ему участи колдуна или еще кого-то из двоедушников. Не хотела, чтобы просто Обратили. И вот как все обернулось… Теперь вот и живу здесь. Поближе… К нему.
В комнате воцарилась тишина. У Саши не было идей о том, что можно сказать. У Миклоша, судя по всему, тоже.
Они в тишине допили чай, получили от Гульяз контакты загадочной Хавы, скомкано попрощались и ушли, не желая больше необходимого задерживаться в этом городе и в этой квартире, пропитанной насквозь виной и горечью.
Глава 7
– Слушай, мне тут мысль пришла, – Саша говорила негромко, посматривая в окно маршрутки. По идее им нужно было в Терскол, хотя Гульяз рекомендовала заглянуть в Чегет на поляну, именно там на конюшне и работала Хава. Хотя можно было и подождать ее в Терсколе, где ведьма снимала дом.
Кажется, они не должны были проехать нужную остановку – маршрутка сама по себе шла до Терскола. Но все-таки сейчас Саша старалась следить за указателями вдоль дороги.
Она накинула на них с Миклошем отвод внимания, желая поговорить без косых взглядов, и сейча старалась разом собраться с мыслями и все же хоть как-то ориентироваться в том, куда они ехали. К тому же ей хотелось поговорить, пусть и ехали в Терскол они не одни. До того не было времени, от Гульяз они и поехали к ее «информатору» сразу, едва успев на редко ходящий маршрутный автобус. Но уехать с Тырнауза хотелось обоим, так что торопились на местное подобие автовокзала они в единодушном порыве.
– Мысль? – Миклош после разговора с Гульяз, кажется ушел в себя больше обычного, что-то обдумывая.
Ну или просто поездки на микроавтобусах на него так действовали.
– Да, я иногда думаю.
– Я не намеревался тебя обидеть, – миролюбиво пояснил парень, – только показываю свой интерес.
– У тебя интернет ловит?
– Что?
– Интернет. Связь на телефоне есть?
Миклош вместо ответа достает телефон и протягивает Саше.
– Глянь. Я все еще не силен в этом.
Саша мельком бросает взгляд на экран. Ожидаемо.
– Нет. Досадно.
– А что?
– Да была идея. Хотела проверить кое-что в файлах старого дела. Глупая идея, наверное, но… В общем, я скорее всего убила этого Антона, ученика Аркадия, который тут ритуал проводил. Рыжий колдун с оспинами. Помощник главы , или шабаша как там его, которые Айдара изменили. Почему вместе с людьми они тут были, кстати? Это же запрещено. И Гульяз так спокойно об этом говорила еще…
– А, – Миклош отмахивается, – это колдуны. Они силу любят и любят преданных последователей, которые им в рот заглядывают. И сами колдуны вечно заглядывают в рот тому, кто сильнее, иногда даже магам, если представляется случай. С этим борются, но нас мало, а Обращенных много. И благодаря людям вокруг колдунам есть из кого себе учеников набирать и свою численность поддерживать. Говоришь, Антон погиб от твоей руки… Расскажешь, как это случилось?
Саша прикидывает, пытаясь понять, какими именно словами и как можно то, что произошло у камня в Свободе. Ей хватает четырех предложений.
Миклош чуть склоняет голову, стараясь ничего не упустить в кратком повествовании.
– Я рад это слышать.
– Но… Думаешь все это как-то связано между собой?
– Не знаю. Все переплетается как-то так, что я уже ничего не понимаю. Хотя теперь точно могу сказать, почему в пещерах я видел именно случившееся со мной во время обучения, а не семью. Я не там узнал магию этой твари, этого Обращенного ублюдка, охотящегося за чужой силой. Но все же какие-то отголоски, видимо, остались в воспоминаниях, которые я даже и не ощутил. И именно они перевесили все остальное. Ублюдок. И что собственно тебе пришло в голову? Зачем интернет?
– Не интернет. База. Видишь ли, я не слишком много общалась с теми, кто жил в Свободе из Обращенных. Но там был немолодой на вид колдун Аркадий Николаевич.
Миклош бросает на нее цепкий взгляд.
– И ты думаешь, что это – именно он?
– Не знаю, – в голове начали шевелиться элементы головоломки, – я и во время следствия ни с кем не общалась, и материалы дела остального от меня скрыли. Но тем более если ты говоришь, что колдуны любят быть рядом с сильными… Если этот Аркадий искал камень силы, менгир, здесь, но не нашел, узнал о другом и начал выслуживаться перед владеющим его силой главой поселения…
– Или нашел.
– Что?
– Или нашел. Саша, камень бы не принял колдуна в свои хозяева, какая бы кровь ни текла в его жилах. Ни колдуна, ни вообще хоть кого-то из Обращенных. Хотя если это и правда старый охотник за силой, то он действительно мог набиться в это поселение, о котором ты говорила, или и правда из инстинкта поклонения кому-то более могущественному, или присматриваясь к тому, как можно выкачать силу из владельца менгира, или по обоим причинам сразу. Я никогда не слышал о том, чтобы кому-то удавалось забрать силу связанного с камнем, но все бывает впервые. Но если хочешь проверить – тот ли это колдун или нет, спроси наставника. Он должен помнить старое мое дело. Я не уверен, что он имеет право рассказывать мне, но тебе возможно и сможет.
Саша только кивает. И прикрывает глаза, касаясь связи.
Здравствуй, – мягко откликается Серафим, – как прошел ваш поход под гору?
Нервно. Но мы сделали все, что хотели.
В ответ приходит что-то… Ободрение?
Если хочешь – расскажи.
Может позже. Но за предложение спасибо. Есть тут одна идея… Ты знаешь, кто фигурировал в деле Свободы? Кого поймали из Обращенных?
Да. Разумеется, – кажется, Серафим был удивлен вопросом.
Ты можешь рассказать?
С этим сложнее. Тебе кто-то конкретный нужен?
Аркадий. Колдун, что нападал на Мику.
Он рассказал? Я рад, на самом деле. И – да, он был там. Взяли живым.
А что с ним стало?
Теперь Саша ощущает отдаленный, но ощутимый гнев.
Его забрали москвичи для показаний и остального до того, как я или Миша успели до него дотянуться. Насколько я знаю, Аркадий все еще у них. Не то хотят осудить по остальным делам, не то ищут подельников из прошлого, не то что-то еще хотят еще узнать. У нас в таких случаях следствие может идти десятилетиями. А он – охотник за силой. Два века или около того преступлений. И по каждому нужно следствие, многие бумаги и процедуры и поиск всех других фигурантов. Это долго. Очень долго. Позволь полюбопытствовать – как вы-то на него вышли?
Саша рассказывает. Скорее просто кидает в сторону связи образы.
Хм. Дай подумать, возможно всплывут какие-то идеи. Заодно узнаю, можно ли поговорить с этим выродком через москвичей.
Второй раз наставник сам связывается с ней уже перед тем, как Саша собиралась выйти из автобуса.
С ублюдком что-то нечисто. Москвичи темнят, так что будьте осторожны. Какой камень он искал я не знаю, в наших базах в вашем районе не должно быть менгиров, но это не значит, что их и правда нет.
Обнадеживающе.
Невеселый смешок.
Не думаю, что ублюдок попробует к вам сунуться. Но все равно будьте осторожны. Да, и еще, Саша…
Да?
Если, я подчеркиваю, если, у тебя будет хоть какая-то возможность не вступать в контакт с камнем, если он вообще здесь есть, то не делай этого.
Почему?
На сей раз ответа приходится ждать дольше. Они с Микой уже почти успевают протиснуться сквозь небольшой стихийный рынок на и дойти до находящийся за ним конюшни, отбившись от продавцов всего нужно и необходимого, начиная от меда и заканчивая шкурами и травами.
Саша злится все это время, понимая, что несмотря ни на что, наставник все еще считает, что она неспособна справиться с происходящим. Что ее сила опасна, как и она сама.
Саша, – в образах Серафима чувствуется мягкость, – не ершись. Дело не в тебе и не во мне. Дело в том, что, во-первых, знания, приносимые в разум менгиром, могут быть слишком масштабны для того чтобы справиться с ними без потерь. Ты и так рисковала потеряться в чужих образах в Пензе. И я не факт что смогу помочь. Это первое. Второе – боюсь, это на руку Пауку. И третье, что самое важное – шила в мешке не утаишь. Москвичи, по крайней мере некоторые, сложили обе истории, и им не нравится то, сколько у тебя сил. И если их станет еще больше, то внимание не самых приятных личностей станет еще пристальнее. Решать тебе и я понимаю, что иногда ситуация складывается так, что есть только не самые лучшие варианты. Я просто хотел предупредить.
Несколько секунд Саша колеблется. Потом все-таки успокаивается, чувствуя, что поднимающийся гнев не имеет, в общем-то, под собой никаких оснований.
Силовой нервоз или как его там. А ведь если решат, что она не контролирует себя и имеет столько силы… И ведь и правда – не контролирует. Хотя бы потому что сейчас под неодобрительным взглядом Миклоша вокруг Саши вилась пыльная буря. Маленькая совсем, но видная невооруженным глазом.
Мда уж. Ходячая бомба.
Ну. Ты сможешь с собой совладать, Саша, сколько бы силы не имела. Но есть те, кто знают тебя куда хуже.
Саша укротила бурю, развеивая силу. Лучше бы так на этого Айдара набросилась, нервы и ее, и Мики были бы целее.
Пыль опала, засыпая обувь.
Мы все не совершенны. Я не сомневаюсь в тебе, что бы ты себе не придумала. Просто хочу предупредить.
Спасибо.
В ответ приходит необычный, но довольно-таки мягкий образ, похожий на похлопывание по плечу.
Саша чуть качает головой. Странно все это.
– Ты в порядке? – Мика кажется несколько напряженным.
– Да. Извини. Это было… В общем это было излишне с моей стороны. Спецэффекты и все такое.
– Я поставил отвлечение. А ведьма все равно узнает, что мы тут.
– Узнаю, – негромкий голос позади заставил развернуться.
Рядом стояла стройная девушка среднего роста с самыми что ни на есть славянскими чертами лица. С голубыми глазами и светло-русыми волосами до самого пояса, она казалась здесь, среди в подавляющем большинстве своем совершенно других на лицо горцев, каким-то инородным элементом. Да и имя…
– Хава?
Видимо в вопросе было сколько недоверия, что девушка только усмехнулась.
– Она самая. Внешность от мамы, имя от папы. Идемте, господа волшебники. Вы на лошадях ездить умеете?
Миклош кивает. Саша качает головой.
– Ладно, дело не шибко сложное, сейчас покажу как в седле держатся. А то мне на пару меринов нагрузку дать надо, а так и совместим приятное с полезным. Гульяз попросила снабдить вас информацией, – Хава усмехнулась, – так что будет, как она хочет. Таким как я с Орденом лучше дружить.
На конюшне пахнет примерно так, как Саша и ожидала. Только чуть сильнее. Хава кивает молодому парню.
– Я поведу Рыжего и Бака, на Гордеце. Остальные за тобой.
– Бывай. Все равно клиентов не предвидится.
Хава усмехается. Девушка легким шагом направляется к стоящим под седлами лошадям, привязанным к ограде конюшни, и начинает потягивать какие-то ремни под брюхом каждого из коней.
– Хорошо, что не ушла сама, как хотела. А то ждали бы меня тут, или хуже – под дверью дома бы стояли. На автобусе ехали, такси брать не стали? А, впрочем, и так понятно. Вы смотрите, местные если что всегда подвезти готовы. Здесь это как признак хорошего воспитания. У многих автомобиля нет, а автобуса не дождешься. Сколько раз просили администрацию новые машины поставить, а они все о выгоде пекутся, да и местные шоферы им немало денег заносят-то. Ладно, садитесь. Ты, – Хава кивнула Саше, – коль на лошади не была никогда, залезай на Бака. Он спокойный, но все-таки пусть походит. Смотри, подходишь справа. Левой ногой – в стремя, правой через круп. Только не пинай, он этого не любит. Я потом подтяну стремена, если длинные. Рюкзаки можете с собой взять, если что важное. Ну или на конюшне оставить, здесь не возьмет никто.
– Пусть мой с собой будет.
– Добро.
Саша подходит к коню. Или мерину? Серый в яблоках. И взгляд карих глаз такой спокойный, оценивающий.
– Расслабься, волшебница. Кони все чувствуют, и людей любят. Из тех, кто вреда им не причиняет. Увернее. На Баке детишки катаются с семи лет, он тебя не скинет. В стремя ногу – и через круп. Можешь за само седло подтянутся, но за гриву не тягай, это больно ему.
Саша коснулась разума зверя.
Подружимся.
Конь фыркнул, ткнувшись губами в плечо. Сложно было понять, что это значит, но вроде как – согласие.
