Стелла Александрова
Ни о чем не пожалею
Глава 4
Игорь пристально рассматривал женщину. Не в его правилах знакомиться в общественных местах без представления другими, и можно было, конечно сразу оборвать с ней разговор, но что-то его остановило. То ли взгляд женщины, то ли ее внешний вид, внушающий доверие и говоривший, что вряд ли она из тех, кто занимается древнейшей женской профессией. Но с другой стороны, что она делает в этот поздний час в кафе и одна?
– Вот, пожалуйста, – протянула она ему паспорт, и Игорь заметил, что у нее дрожат руки.
«Наркоманка, пьяница, ищущая легкий заработок? – промелькнуло в голове у Игоря. – Но по дорогой одежде, поведению, по лицу с неброским макияжем, лишь подчеркивающим приятные черты и тонкого запаха духов, исходящих от нее, трудно сказать, что она чем-то крепким злоупотребляет. Так Линева Ирина Николаевна, 1969 года. – Игорь поднял на нее глаза, – а по лицу не скажешь, что ей уже почти под сорок. Хорошо сохранилась, – мысленно усмехнулся он, мгновенно вспомнив и Виолетту, та тоже, моложе своих лет выглядит и пользуется большим спросом у мужчин. Так, у этой дамы, постоянная уфимская прописка с 1998 года на улице Дорофеева. Ого, элитный домик! – Игорь заезжал со своим боссом в этот дом. Интересно, что заставляет женщину, проживающую в таком месте, искать работу? – А вот и штамп о регистрации с неким Линевым Анатолием Валерьевичем в 1988 году, – имя это Игорь уже слышал за время своей короткой работы в Уфе, но в связи с чем, не мог вспомнить. Он пролистал паспорт до графы дети, их у нее не было. – Так, как же она хочет присмотреть за ребенком, если своих никогда не было?»
– Что Вы хотите? – обратился он к ней официальным голосом.
– Я подыскиваю себе работу. Извините, я экономист по образованию, долго не работала, и теперь без опыта работы меня никуда не берут. Я живу сейчас одна, смогла бы уделять все свое время вашей дочери, – произнесла Ирина, заметив, что начала повторяться, и говорит без твердости в голосе. Где ее достоинство, с которым она держалась среди богатых людей? Если она сейчас не добьется этой работы, а это можно работой и не называть, так жизнь с девочкой, то впереди ей снова грозят ночные бдения в кафе и нищета.
– Можете оставить свой телефон, мы вам завтра позвоним, – сказал Игорь, не собираясь, принимать поспешных решений, тем более, на ночь глядя.
Воспрянувшая духом Ирина, сникла и разочарованно произнесла:
– Да, конечно, – и вытянув из сумки блокнот, написала номера домашнего и сотового телефонов. – Вот, возьмите, – протянула она листок, – и извините за беспокойство, – проговорила Ирина, поднимаясь с сиденья, стараясь не смотреть в глаза мужчины, изучающие ее, и покинула кабинку.
Она вернулась за свой столик, взяла в руки чашку с остывшим кофе, и, сделав глоток, уткнулась взглядом на его дно, покрытое кофейной гущей, отрешенным взглядом. Не позвонят, зря распылялась перед ними, даже разволновалась. Как дальше жить? Устроиться на низкооплачиваемую работу, это смешно. Заработанных денег не хватит на оплату коммунальных услуг. Продать квартиру, приобретя меньшую размером? Но насколько хватит тех денег, они же не будут в безмерном количестве. Может, все же сдавать внаем, но кто попадется в жильцы? Продать одну из машин, а как это делается? Как пить дать обманут ее при этом? И вообще, что ей делать с головой, которая помутилась после общения с бабкой? Вот, зараза, мало, что несчастья ниспослала на ее голову, так и мечту под корень зарубила. Слезы безысходности пробились сквозь крашенные ресницы и потекли по лицу. «Вот, еще чего не хватало, – рассердилась на себя Ирина, – столько времени сдерживала слезы, а сейчас разнюнилась. – Обиделась, что не напророчили тебе счастья и не проявили доверия сейчас, – мысленно обратилась она к себе, – а что ты еще ждала в этом жестоком мире?»
Она достала из сумочки платочек, зеркало и стала осторожно вытирать подтеки туши под глазами, и потому не заметила, как в ее кабинку вошли мужчина и девочка.
– Ирина Николаевна, – женщина вскинула голову, как только услышала его голос. Игоря удивило, что, несмотря на поздний час, она продолжает сидеть в кафе, не торопясь, домой. Поджидает кого, если судить по чашке стоящей перед ней или просто проводит время? Но на все мысленные вопросы, а их становилось все больше и больше, не было ответов. С чего вдруг его заинтересовала эта женщина? Ставить ее на одну ступень с Виолеттой он не мог, не то поведение. Его жена, на месте этой женщины, давно широко улыбалась бы, хлопая голубыми глазками, очаровывая собеседника. – Можно присесть?
– Да, пожалуйста, – ответила Ирина. Сложила в сумочку зеркальце и платочек. – Чем обязана? – спросила она сдержанным тоном мужчину, усевшегося напротив.
Игорь, удивленно посмотрел на нее, и тут заметил, что глаза у нее красные. Плакала, отметил он, и волна сочувствия пронеслась в его душе. Хотя, после побега Виолетты, он дал себе зарок, ни в коем случае не связывать себя снова с женщиной или даже обращать на них внимание. В конечном итоге может быть только один результат, новое предательство. Ему с его материальным достатком не светит спокойная семейная жизнь. Он улыбнулся уголком рта.
– Простите, но кажется, это Вы первой проявили интерес к нам. Вы хотите, сказать, что он уже пропал?
Ирина, без того взвинченная своей жизненной ситуацией и размышлениями по поводу этого, не хотела выслушивать замечания в свой адрес, и хотела отправить к черту этого мужчину, от них одни беды, но какая-то мизерная доля благоразумия прорвалась через гнев и обиду, собравшиеся в ней, и заставило остановить этот порыв.
– Да, я хотела бы присмотреть за вашею дочерью, – помолчав несколько секунд, ответила она. – Если, конечно, Ваша дочь не будет возражать против моей кандидатуры, – она перевела взгляд на девчонку, сидевшую с безучастным видом рядом с отцом. – Я вижу, она уже большая девочка, и может иметь свое мнение, – при этих словах глаза девочки за некрасивой оправой очков блеснули, а на пухлых красиво очерченных губах появилась легкая улыбка, обнажившая зубы, на которых была скоба. Но, видно вспомнив про нее, и поняв, что Ирина заметила ее, девочка перестала улыбаться и нахмурилась. «Кто ей купил эти очки в роговой оправе, – невольно подумала Ирина, – они просто уродуют ребенка. Да и прическа каре с ее прямыми, как палка волосами, не придает ей миловидности».
– Веста, согласна, – но, увидев, как поджались губы дочери, Игорь моментально исправился, – Света, согласна, поэтому мы и разговариваем с вами сейчас. Вы говорили, что она может жить в Вашей квартире на время моего отсутствия.
– Да. У меня для ее проживания есть все условия.
– Это хорошо, потому что я снимаю однокомнатную квартиру, и там нет даже приличной мебели. Могли бы мы доехать до Вашей квартиры и посмотреть ее?
– Сейчас?
– Почему бы и нет? – ответил он вопросом на вопрос, – все меньше на завтра у меня дел останется перед поездкой, – пояснил он. – Заодно и в спокойной обстановке договоримся об оплате.
Ирина недоверчиво посмотрела на него. Неужели он согласится оставить девочку с ней, и она хоть что-то заработает за следующую неделю.
– Ну, что ж, поехали, – согласилась она.
Выйдя на улицу, выяснилось, что у мужчины автомобиль «Жигули» шестой модели. Ирина со времени побега своего мужа за руль ни одной из своих машин не садилась, боясь попасть в аварийную ситуацию среди нетерпеливых и сумасшедших водителей Уфы, потом не расплатишься из скудного кармана.
Мужчина открыл перед ней дверь на переднее пассажирское сиденье. Ирина села, и стала наблюдать, как он обходит машину и садится на водительское место. Оно явно ему было маловато, несмотря на то, что мужчина не был полным. А объект ее наблюдения, сев за руль, повернулся к ней, чем заставил смутиться Ирину, и, широко улыбнувшись, сказал:
– Извините, не представился. Краин Игорь Александрович.
Ирина растерялась перед его открытой улыбкой, и потому буркнула:
– Приятно познакомиться.
– А нам-то уж как, – заявил Игорь Александрович, и, заводя двигатель, глянул в зеркало заднего вида и подмигнул дочери.
Визит сей дамы в их кабинку в кафе был для Игоря и его дочери нежданным, но еще более неожиданным было для него то, что дочь сама захотела быть ее подопечной. Спустя несколько минут после ее ухода, когда Игорь и его бывший сослуживец по Чечне Никита, стали прощаться и договариваться о следующей встрече, Веста прильнула к его уху и прошептала:
– Папа, давай, возьмем эту тетю мне в няни.
Игорь, ошеломленно взглянув на нее, спросил:
– С чего это вдруг тебе захотелось быть с ней?
– Она не такая дерганая, как мама, и мой вид восприняла спокойно, даже не поморщилась.
– С чего бы вдруг при виде тебя ей морщится, ты что страшная?
– Не страшная, а невзрачная, – твердо глядя отцу в глаза, сказала она.
– Ничего себе! Кто это тебе вбил в голову такие глупости? – внешне спокойно, но, закипая внутри гневом, задал он вопрос дочери, понимая, что без Виолетты здесь не обошлось. Она несколько раз ему говорила, что дочка абсолютна на нее не похоже, настоящий гадкий утенок. А он мысленно отвечал: «И, слава богу. Мне одной, как ты хватает». Вот только дочь не может так себе сказать, для девочек красота имеет большое значение. Злость на легкомысленную жену закипела в нем. Черт, с ним, что она меня оставила, но из-за дочери, я ей никогда не прощу этого.
Дочка не ответила, опустила взгляд, тем, подтверждая мысли Игоря. И тогда он решился, нанять эту женщину. Может, ребенок точно разглядел в ней человека, который поможет обрести ей уверенность в себе и в своей внешности. Хотя Веста для него всегда будет самой красивой любимой дочерью.
За размышлениями, и воспоминаниями в которые погрузился Игорь, как только они отъехали, видя, что женщина не собирается поддерживать светскую беседу, он чуть не упустил поворот к ее дому.
Было около двенадцати ночи, когда Ирина открывала входную дверь подъезда. Войдя в него и находясь рядом с Краиным и его дочерью, она ощутила, как волна спокойствия окутывает ее. И пока ехали в лифте, чувство покоя ее не покидало, что заставило скосить глаза на мужчину, и задуматься, отчего это происходит с ней.
Но мысль, что она сейчас войдет в квартиру в это время ночи, пусть даже и с ними, заставило ее напрячься.
– Вот проходите, смотрите, в каких условиях будет жить Ваша дочь, – сказала Ирина, как только они переступили порог.
На удивление ее жилье сегодня не дышало агрессией против нее, и прежние страхи Ирины рассеялись, как только отец с дочерью прошлись по квартире. Облегченный вздох вырвался из ее груди, когда она поняла это, и настроение у нее поднялось. Но она понимала, что как только они покинут квартиру, к ней снова вернется ужас присутствия рядом с ней кого-то постороннего невидимого ей.
– Что будете пить? Кофе, чай? – спросила она, пытаясь задержать своих гостей на дольше и затянуть, пусть и обманное ощущение безмятежности.
Отец с дочерью переглянулись.
– Чай некрепкий, – сказал мужчина.
– Пройдемте на кухню, там уютнее, – предложила Ирина.
Пока она включала электрический чайник, потом доставала заварку, и ставила на стол скудное угощение, состоявшее из залежавшихся печенья и конфет, «со времен жизни со мной мужа», – усмехнулась она про себя, – Краин и Веста, осматривали с интересом кухню, обставленную кучей бытовой техники, и невольно наблюдали за ее движениями. Как только был разлит чай, Ирина села перед ними и улыбнулась Весте. Это была первая непринужденная улыбка за время ее одиночества.
– Какие-нибудь интересы есть у тебя?
– Люблю книги читать, – ответила она, но только в начале взглянув на отца и получив его поддержку в виде улыбки.
– А тебе нравится театр? – продолжила беседу Ирина.
– Да. У нас в городке мы с папой ходили на спектакли, – слегка смущаясь, проговорила девочка.
– Это были постановки нашего местного театра, – вступил в их разговор Игорь. – Нам бы, конечно, хотелось посетить и профессиональный республиканский театр, но пока, что не нашлось у меня времени сводить ее туда.
– Если она хочет, я могу сходить с ней на дневные постановки. Также мы можем посетить и парк аттракционов, кафе-мороженые. Еще есть аква-парк.
– Правда? – радостно воскликнула девочка, и посмотрела на отца, – можно, папа?
– Я буду только рад, – обняв дочь за плечи, прижал к себе и поцеловал ее в висок. – А теперь, раз ты уже выпила свой чай, иди, посиди в зале. Можно ей включить телевизор?
– Да, конечно. Света, пульт управления возле телевизора должен быть.
Как только за девочкой закрылась дверь кухни, Краин пристально глядя на Ирину, произнес:
– Прошу извинить, если Вам вдруг не понравится мой вопрос, но скажите, кто хозяин этой квартиры? Это я к тому, не окажется так, что к моему приезду вас могут выселить отсюда.
Ирина почувствовала, как жар заполыхал на ее щеках, но обижаться не было смысла. Отец вправе знать, надежность места проживания дочери.
– Это моя квартира. Я могу показать документы.
Если она думала, что он поверит ее словам, то глубоко ошиблась, потому что он кивнул головой и сказал:
– Да, мне хотелось бы убедиться в этом.
И Ирине пришлось идти за ними. Спустя десять минут она положила перед ним свидетельство о праве на собственность.
Краин, прочитав его, удовлетворенно кивнул головой.
– Тогда можно поговорить и об оплате за ваш предстоящий труд. Три тысячи рублей вас устроит и плюс пятьсот на мелкие расходы?
Почему-то этот вопрос заставил Ирину смутиться больше, чем вопрос о ее квартире. В то время, когда она из-за их присутствия в квартире ощутила, наконец, долгожданную безмятежность, ей стало стыдно брать за это с них деньги, потому она молча кивнула головой, соглашаясь с ним, боясь, что вслух может ляпнуть, что-то вроде: «Да, что Вы, зачем?»
– Ну, что ж, тогда, завтра вечером я привезу ее к Вам с небольшим количеством вещей, необходимых на неделю, – довольным голосом произнес Краин, и поднялся с диванчика.
Здесь Ирину снова обуял страх. А ей куда, снова в кафе податься? Она знала, что, как только за гостями закроется дверь, ощущение липкого страха снова появится за спиной.
– Игорь Александрович, – воскликнула она, когда уже он взялся за ручку кухонной двери. – Хотите, оставьте Весту с сегодняшнего дня, – предложила она.
Увидев недоумение на его лице и нежелание соглашаться с предложением, она быстро заговорила:
– Но и вам потом будет легче в командировке осознавать, что вы дочь оставили в надежных руках. А она вам уже завтра сможет сказать, так это или нет. Вы позвоните в обед по телефонным номерам, что я Вам записала, – договорила она почти умоляющим голосом.
– Ну, что ж, – задумчиво произнес он, – пойдемте, спросим Весту, фу, ты Свету, согласиться ли она на такой эксперимент.
– Одну минуточку, – переведя дыхание от облегчения, что ей не предстоит бессонная ночь, придержала она его за локоть, и тут же отдернула руку, почувствовав его прохладную кожу под пальцами. – Почему Вы ее зовете, то Вестой, а потом исправляетесь на Свету.
От этого вопроса на его лице промелькнули выражения печали и мрачности.
– Присядем? – спросил он, показывая на кухонный диванчик.
Они вернулись, уселись за стол, друг против друга. И тут Ирина поняла, что Краин не просто симпатичный мужчина. Его крепкая высокая фигура, голубые глаза, затуманенные горечью, на смуглом худощавом лице, затронули ей душу. «Вот уж не думала, – промелькнуло у нее, – что через полтора месяца после предательства одного мужчины, посмотрю на другого». Если бы она знала, что и Игорь, сквозь горькие мысли о судьбе своей дочери, которой придется расти без матери, посмотрел на нее мужским оценивающим взглядом. Его удивило ее беспокойство за его малышку, какой она останется для него всегда. Но для Ирины Николаевны это чужой ребенок, и она не должна принимать близко к сердцу их проблемы.
– Я хотел бы вас попросить об одной услуге, – начал он, стараясь не смотреть ей в лицо, потому что понял, только сейчас, насколько она красива и очаровательна.
Глаза с миндалевидным разрезом, играющие цветом от зеленого до синего, красиво очерченные слегка пухлые губы, небольшой прямой нос, выдающиеся скулы, на удивление удачно гармонировали между собой, и создавали картину неброской красоты. Уловив ее, хотелось любоваться долго, не отрывая взгляда.
– Настоящее имя моей дочери Веста.
– Красивое имя.
– Да, имя, но не сама, как она говорит, – с грустью улыбнулся Краин. – Поэтому она не хочет иметь такое вычурное имя при своей внешности.
– Какая чушь, – фыркнула Ирина, – у нее красивые глаза и губы, а это уже достаточно для того, чтобы сказать, что она симпатична.
– Вы так, считаете? – с надеждой посмотрел он на нее. – Мне бы очень хотелось, чтобы в ней появилась уверенность, что она хорошенькая. Сможете ли Вы вбить это в ее голову.
– Проще простого, – улыбнулась Ирина. – Ее надо постричь по-другому и купить другие очки.
– Вы уверены, что это изменит ее внешность? – сомнения не оставляли Игоря.
– Положитесь на меня Игорь Александрович, и… дайте мне только денег на это, – попросила Ирина.
– О, конечно, – засуетился Краин, и вытащил из кармана несколько пятисоток. – Вот здесь три тысячи, а завтра я привезу еще полторы. Надеюсь, тысячи хватит для ее преображения?
– Мы постараемся уложиться, – не трогая денег, ответила Ирина. – Ну, так что? Вы оставите ее ночевать со мной сегодня? – этот вопрос ее интересовал сейчас больше всего.
– Да, я поговорю с ней.
– Я побуду на кухне, позовете меня, как только договоритесь.
На удивление Игоря, Веста согласилась сразу и даже с радостью. Но ее можно было понять. Той квартире, что ему пришлось снять в срочном порядке, больше всего подходило название медвежья берлога, и видно она дочери до чертиков надоела. Целыми днями она находилась дома одна, уставившись в экран телевизора, боясь выйти на улицу незнакомого ей города, пока он таскался за своим шефом. «Надо или менять квартиру, или вернуть жену, или найти новую жену, иначе я потеряю и дочь», – мрачно подумал Игорь, покидая роскошную квартиру Линевой и ее, счастливо улыбающуюся, прижимающую к себе его дочь.
Глава 5
Это был первый вечер, когда Ирина забыла о том, что осталась одна без мужа и об ужасе, навеянном бабкой с зелеными глазами. Об этом ей думать было некогда, она занялась обустройством Весты у себя в квартире и строительством планов на ее преображении завтрашним днем.
Веста оказалась покладистой девочкой и восприняла предложения Ирины без возражений, будь то, что надо принять душ, одеть модную слегка декольтированную сорочку Линевой. Когда надела ее, и увидела себя в зеркале, маленькую, худенькую, с торчавшей среди кружев тоненькой шеей, она прыснула смехом.
– Классная у вас сорочка Ирина Николаевна, как у королевы, – улыбаясь, сказала она и прошествовала вдоль зеркала поступью важного лица.
Ирина лежавшая на кровати на боку, подставив руку под голову и с улыбкой наблюдавшая за девочкой, тоже не смогла сдержаться и рассмеялась следом за ней. Конечно, девочка выглядела уморительно в ее одежде, но она также заметила, что кружева придали ее чертам лица четкость, и они были очень приятны и красивы.
Ирина вскочила с кровати и подошла к девочке, крутившейся перед зеркалом и видимо самой заметившей свое преображение, несмотря на уродовавшую ее оправу очков, и блистания скобы, во время улыбки.
– Постой-ка, Веста, – сказала она, не обращая внимания, что при звучании своего имени, девочка поморщилась, – а если тебе волосы прибрать наверх? – Ирина подняла их, сделав подобие шапочки, – ну, как тебе?
Девочка пожала плечами.
– Ну, хорошо, – Ирина не собиралась отступать, она хотела ненавязчиво дать понять девочке, что стрижка изменит ее. А если они с этого начнут, то и замена очков не станет проблемой. Там, может, придет пора и скобу снимать, и тогда будет на лицо очень и очень хорошенькая девочка, размышляла, глядя на ее отражение в зеркале, Ирина. – Сними-ка очки.
Веста послушно сняла, и слегка щурясь, посмотрела на себя в зеркало.
– Подойдем поближе к зеркалу, и ты увидишь, что убранные верх волосы, открывают твое лицо. Ну, как?
– Кажется, да, – неуверенно ответила она.
Но Ирина заметила, что девочка понравилась себе такой, и взгляд ее глаз стал совсем другой.
– Давай завтра с утра сходим в парикмахерскую и подстрижем тебя под пажа.
– Вы поведете меня? – не веря, что она может выглядеть поинтереснее, спросила Веста.
Ирина прижала ее к себе.
– Конечно, Веста, но это не все, об остальном я расскажу тебе завтра, – сказала она, хитро улыбаясь, – а теперь пора спать, уже почти два часа ночи, иначе мы завтра проспим, и до приезда отца не успеем сделать задуманное.
Ирина положила спать Весту на второй половине своей супружеской кровати. Веста была в восторге от такого пространства, и пока она затихла, крепко заснув, прошло наверно не менее получаса. Ирина лежала, улыбаясь в темноту, потом повернулась лицом к спящей девочке, и, разглядев черты ее нежного лица, протянула руку и слегка дотронулась до щеки девочки, и тут же отдернула, боясь, что вдруг она проснется от ее прикосновения. Губы Ирины задрожали, сердце сжалось. Ей никогда так не любоваться своим ребенком. Веста вздохнула и легла на другой бок, повернувшись к ней спиной. Ирина замерла, пережидая ее маневр, а потом пододвинулась поближе к девочке, и осторожно положила на ее талию руку поверх одеяла. Девочка продолжала спать, не шелохнувшись, тогда Ирина осмелилась, прижаться к ее голове лицом и с удовольствием вдохнуть приятный запах шампуня, исходящий от ее чистых волос. Спустя несколько минут к мирному сопению девочки присоединилось легкое мерное дыхание Ирины.
Веста проснулась от стойкой тишины, и только когда открыла глаза, вспомнила, что находится не в убогой однокомнатной квартирке, которую они снимали с отцом в Деме на шумной улице, а у женщины, с которой ей предстоит прожить целую неделю, пока ее папа будет в отъезде. Эту ночь, несмотря на разлуку с ним, она спала очень хорошо. Она удовлетворенно потянулась, размышляя, что этим лишь начинаются приятные перемены в ее жизни, и тут поняла, что лежит в объятиях Ирины Николаевны. Тяжесть ее рук Весте не была неприятна, наоборот, она почувствовала радость. Значит, она не настолько некрасивая и плохая девочка, если такая женщина, как Ирина Николаевна позволила себе обнять ее.
О любви отца к себе, Веста знала всегда, а вот мама, никогда ее не приласкала, не обнимала на ночь и не целовала. Она нахмурилась, вспоминая прожитые с матерью годы, и что не увидела с ее стороны ни одного признака любви к себе. Продолжая с удовольствием лежать в объятиях чужой ей женщины, она представила, что это ее родная мама обнимает ее. Понежившись несколько минут с бурной фантазией в голове, она вспомнила, что Ирина Николаевна пообещала ей на сегодня массу сюрпризов, и встрепенулась. Услышав, что дыхание за ее спиной уже не ровное, она поняла, что разбудила и свою попечительницу. Веста повернулась к ней лицом.
– С добрым утром, Веста, – произнесла Ирина, улыбаясь ей. За ночь она ни разу не проснулась, а приснившийся сон, в котором она крепко прижимала к себе младенца, был настолько приятен, что она чувствовала себя отлично отдохнувшей и полной сил. Поэтому, чтобы немного потянуть приятные воспоминания сна, она снова закрыла глаза.
– Ирина Николаевна, Вы сказали, что мы сегодня пойдем в парикмахерскую, – шепотом проговорила Веста.
Ирина мгновенно распахнула глаза и воскликнула:
– Который час? Ничего себе, уже десять, – посмотрела она на часы, – и, откинув одеяло, бодро произнесла, – тогда встаем. У нас с тобой на сегодня куча дел запланирована. Беги, умывайся, – велела она Весте, – а я пока завтрак приготовлю.
Из дома они вышли в одиннадцать часов утра. Выйдя на центральную улицу, Веста взялась тут же за руку Ирины, боясь многолюдной толпы, спешащих мимо людей. Почувствовав доверчиво вложенную детскую ладошку, Ирина слегка сжала ее и улыбнулась девочке.
– Тут недалеко, – сказала она, ощущая, как в ее душе поднимается волна предпраздничной эйфории.
Игорь, оставив дочь, ночь провел в беспокойных снах, они ему обычно снились очень редко, но сегодня был эмоциональный пик, так что он хорошо ощутил всю жесткость продавленных пружин хозяйского дивана. Поэтому в двенадцать часов дня его внимание было направлено не на то, чтобы уберечь спину и зад босса, а размышлениями, как там его дорогая любимая дочурка и звонить или не звонить ей, заодно, чтобы услышать голос заинтриговавшей его не на шутку женщины. Выдержки Игоря хватило до обеда, во время него, сидя за столом в кафе, он набрал номер сотового Линевой, и почувствовал неровное биение сердца.
– Ирина Николаевна, Краин беспокоит, здравствуйте, – сказал он, как только услышал ее голос. – Как моя девочка?
– Прекрасно! – возбужденно ответила она. – Мы скоро вернемся домой. Веста интересуется, когда вы приедете? Подождите, я передам ей трубку.
– Папа, привет, – голос дочери был не менее оживленным, чем у Линевой. – У меня все прекрасно, ты сам убедишься в этом, когда меня увидишь. Во сколько ты приедешь?
«Чем они там занимаются?» – подумал невольно Краин, от их голосов так и пышет радостью. Давненько его дочь не проявляла счастливых эмоций. Казалось, с уходом матери из нее потихоньку вытекала жизнь, но сейчас он не мог бы сказать, что она только вчера была подавленной из-за всего, что пришлось ей пережить.
– Чуть позже восьми вечера. Я рад, что у тебя все хорошо, – сдержанным голосом добавил он, – целую тебя.
– Я тоже, папа. Пока, – и она отключила телефон, будто куда-то спешила.
Все это было для него внове, обычно Веста старалась затянуть с ним разговор, пообщаться подольше. «Грядут изменения», – хмыкнул Игорь и принялся за суп, который уже покрылся пленкой остывшего жира.
Но возможность доехать до дочери у Краина появилось только в десятом часу вечера. Его босс был из новых русских, который мало кому доверял и потому старался сам разрешать все возникающие проблемы. Игорю оставалось молча находиться с ним рядом, и старательно скрывать свое раздражение по поводу затянувшегося рабочего дня, но оно порой все же проскальзывало на его лице.
– Игорь, жду тебя в три ночи, – сказал ему на прощание босс, и вдруг улыбнулся, – мне понравился сегодня твой вид. Ты заметил, какие оценивающие взгляды бросали на тебя люди Толкачева, а к концу нашего разговора уважительные?
– Эмоции, – коротко ответил Игорь.
– Конечно. Но они могут подсказать, чего нам ожидать от своих противников и конкурентов. Благодарю за хорошую службу. Но, также хочу чтобы ты знал, что хороших людей я не оставляю в накладе.
– Спасибо, – произнес бесстрастно Игорь, в то время, когда в его душе бушевали чувства и мысли, как бы поскорее уйти отсюда и оказаться в другом конце города возле дочери, и чего скрывать от себя, возле Линевой.
– Это папа, – раздался радостный голос Весты за дверью квартиры Линевой, в которую позвонил Игорь спустя полтора часа. Но девочка, повисшая на нем, как только он переступил порог, имела мало общего с его дочерью.
Игорь поверить не мог, что это Веста. Короткая стрижка – пышная на макушке, открывающая взору ее худенькое лицо, настолько преобразила ее, но этому способствовали и новые очки, лишенные всякой оправы и ладно сидящие на ее маленьком точеном носике, показывая красоту ее васильковых глаз. Но это было еще не все, его девочка широко улыбалась ему, и не было видно блеска скобы на зубах.
– Бог ты мой, – не удержался от восклицания Игорь, – это правда, моя дочь?
– Да, папа. Я тебе нравлюсь такая? – Закружилась она перед ним, и тут Игорь обратил внимание и на ее одежду. На ней был новенький летний костюмчик яркой расцветки – юбка-шорты с оригинальной футболочкой. – Это все Ирина Николаевна.
Игорь поднял взгляд на женщину, стоявшую недалеко от них и с легкой улыбкой на лице наблюдавшую за ними.
– Как мне вас отблагодарить? – спросил он, ошеломленно глядя на нее. Он не думал, что один день с чужой женщиной может изменить его дочь так сильно, к тому же здесь были на лицо еще и внутренние изменения. Его дочь выглядела такой счастливой, какой он видел ее, когда они жили полной семьей. И еще Игорь понимал, что в метаморфозе с Вестой не был заключен только денежный интерес, эта женщина вложила в нее свою нерастраченную любовь к детям.
– Не стоит. Мне очень понравилось дарить Весте радость. Проходите, мы ждем вас, чтобы поужинать вместе.
Приподнятые в удивлении брови Игоря, дали понять Ирине, что он не ожидал такого теплого приема от нее.
На кухне Веста, не отходящая от отца ни на шаг, села рядом с ним, обняла его за руку и начала рассказывать, чем они занимались сегодня с Ириной Николаевной.
– Мы в начале пошли в парикмахерскую, где Ирина Николаевна сказала, как меня постричь, а потом в оптику, где потратили уйму времени, пока Ирине Николаевне понравилась эта оправа, – говорила она возбужденно, так что окончания некоторых слов заглатывала. – А потом мы пошли в зубной, но не зубы выдирать, папочка, а чтобы спросить, не хватит ли мне носить эти скобы, потому что Ирина Николаевна заметила, что зубы у меня все ровные. И что ты думаешь, врач согласился с Ириной Николаевной, и мне разрешили их больше не накладывать.
Игорь слушал ее, но половина информации до него не доходила, его слуха достигала только частота повторяемости дочерью имени Линевой, и потому он неотрывно следил ней, ставящей на стол приборы и накладывающей еду на тарелки. Через несколько минут наблюдения за ней, он понял, что, и она сегодня выглядит иначе, чем вчера. По сравнению с прошлым вечером, она двигалась размеренно и мягко, а на ее красивом лице держалась спокойная, полная достоинства улыбка, еще больше подчеркивающая ее красоту. И сердце Игоря дрогнуло. Эта женщина вела себя так, как будто принадлежность его к мужскому полу не имела для нее никакого значения. «Виолетта, на ее месте уже из платья бы вылезла, лишь бы мужчина расстилался перед ней и осыпал комплиментами, а эта, зная, что я приду сюда, даже не подумала нарядиться, ходит в старых джинсах и невзрачной футболке. Хотя, это старье, подчеркивает ее ладную невысокую фигуру и придает ей большее очарованье, чем нарядный вчерашний костюм», – сделал он мысленное заключение, перед тем, как опустил взгляд на тарелку и начал есть, не обращая внимания, на то что, ему было наложено. Но и тут его ожидал сюрприз, содержимое во рту таяло. Давно он не ел вкусной домашней стряпни.
– Вкусно, – коротко выразил он свое мнение.
– Спасибо, – слегка улыбнувшись, поблагодарила Ирина, но глаза мужчины смотрели на нее так, будто это не еда была высокого качества, а она сама. Это ее немного смутило, но чтобы не выглядеть чересчур растерянной под мужским взглядом, она решила завести беседу. – Не поделитесь, чем занимаетесь в жизни, вдруг я по незнанию отзовусь о вашей сфере деятельности без почтительности.
