Светлана Рощина
Забери меня в свой мир!
– Нужно обойти все датчики! – пояснил мне Аким, и я поняла, что доверилась знающему человеку. Этот товарищ гораздо лучше меня подготовлен к побегу! Вероятно, ему приходилось делать это не раз либо он много тренировался. В любом случае, это наводило на определённые мысли, но пока что размышлять об этом мне не хотелось. Главным сейчас было выиграть время и спрятаться в надёжном месте, где можно будет перевести дух и, кто знает, неплохо провести время. Может, это будет самым увлекательным моим приключением. Кто ж от такого отказывается?
И вот следуя за своим провожатым, который предупредительно придерживал меня за локоть, чтобы я случайно не потерялась или не отстала от него, мы вышли прямо к огромному офисному зданию. Внутри у меня всё похолодело.
– Ты с ума сошёл? – переходя на «ты», выдохнула я, не веря своим глазам. – Тут же полно датчиков, видеокамер и охраны! Нас мигом сцапают!
– Доверься мне! – со спокойной улыбкой проговорил Аким, ещё сильнее сжав мой локоть, видимо, чтобы я не вздумала убежать от него, что мне очень хотелось сделать.
Я в ужасе посмотрела на Акима. Вдруг я ошиблась? Вдруг он не один из приговорённых, а замаскированный представитель власти или просто бдительный гражданин, который, увидев мой побег, решил сам осуществить правосудие? В любом случае нужно было бежать от него! И я попыталась вырваться. Однако это оказалось не так просто, потому что Аким не только крепко держал меня за локоть, но и схватил мою вторую руку.
– Поверь мне! Мы в одной лодке! – продолжил он убеждать меня.
– Что-то непохоже! – ошалело проговорила я, мысленно готовясь к тому, что через мгновение меня повесят, потому что Аким подтолкнёт меня к ближайшему датчику.
Я вновь попыталась вырваться, но мужчина оказался на удивление сильным.
– Ты привлекаешь внимание! – шёпотом проговорил он и, слегка подтолкнув меня, повёл в сторону от главного входа в здание.
Деваться мне было некуда. Аким был прав. Если я начну энергично вырываться, то однозначно обращу на себя внимание прохожих и офисных служащих, которые и так уже начали коситься на нас. И моё разоблачение и неминуемое наказание станет делом пары минут. Если же я последую за Акимом, то полностью окажусь в его власти. И если он захочет сдать меня властям или самолично осуществить наказание, я просто не успею дать ему отпор. Оставалось лишь надеяться, что он и в самом деле один из приговорённых, который мечтает избежать наказания и помогает мне лишь по доброте душевной. И я выбрала третий вариант, потому что он не был таким мрачным, как остальные, и позволял моему сердцу немного успокоиться, чтобы сохранить силы для дальнейших действий.
Нехотя я позволила своему новому знакомому вести себя дальше, и мы обошли офисное здание с левой стороны и подошли к служебному входу, у которого не только не было ни одного датчика, но даже ни одной видеокамеры.
– Это, конечно, хорошо, что здесь нам не грозит немедленная казнь, но что мы будем здесь делать? Ждать, пока кто-нибудь из сотрудников не выйдет на перекур, чтобы проскочить внутрь? Вряд ли нам это поможет, потому что, уверена, внутри полно камер и включённых датчиков! Даже больше, чем на улице! Там нас вмиг вычислят! – заговорила я, высказывая вслух свои опасения.
– Ты абсолютно права, крошка! – тут же ответил Аким. – Поэтому мы не будем ходить по коридорам и кабинетам, а спустимся сразу на цокольный этаж, где укроемся в подсобном помещении. Там есть и еда и вода! И даже кровать, если захочешь прилечь!
После этих слов Аким заговорщически улыбнулся.
– И чтобы окончательно тебя успокоить, сообщу, что знаю код входа в этот служебный подъезд! Так что нам не придётся никого здесь караулить! Мы просто зайдём внутрь и спрячемся!
Да, это меняло дело! Стало быть, мой новый знакомый здесь работает и, на всякий случай, проработал весь этот план, чтобы на время здесь укрыться. Неплохо! Только долго здесь всё равно не пробудешь! Несколько часов, может, дней. А потом… Что будет потом? А впрочем, какая разница? Альтернативой пряток в подвале была казнь от повешения. А так мне хотя бы было чем занять себя, пока я не придумаю, что делать дальше. И я повернулась к Акиму.
– Что ж, раз так … Идём! – сказала я ему.
На лице Акима появилось весьма довольное выражение, что мне очень сильно не понравилось, так как вряд ли человек, действующий из благородных побуждений, станет так реагировать на согласие принять помощь того, кому он хочет помочь. Но я постаралась усыпить свою подозрительность, объяснив себе подобную реакцию всего лишь мужской похотью, которая в данной ситуации меня совершенно не страшила.
Набрав нужный код, Аким открыл дверь служебного входа, и мы вошли внутрь. Здесь никого не было, и это обрадовало меня. По крайней мере, мой новый приятель не вёл меня прямиком в засаду. Дальше мы пошли по прямому коридору и, чем дальше мы шли, тем больше людей появлялось на нашем пути. Однако это были обычные рабочие, которые были настолько заняты, что ни к кому не приглядывались. А если кто-то и смотрел на нас с Акимом, то равнодушным взглядом, вероятно полагая, что мы с ним тоже являемся подсобными рабочими. Тем более что одеты мы были не в офисные костюмы, а так, словно пришли сюда убирать мусор.
Пройдя первый коридор без каких-либо приключений, мы свернули направо, а затем налево. Я автоматически старалась запомнить наш путь, потому что всё ещё не чувствовала себя в безопасности и мысленно готовилась к тому, что в любую минуту мне придётся продолжить свой побег.
Дойдя до конца третьего коридора, Аким подвёл меня к небольшой лестнице, ведущей вниз. Она плохо освещалась, и народу здесь совсем не было. Спустившись на двенадцать ступенек, мы вышли в новый коридор, который был ещё темнее, так как лампы на стенах едва горели. По потолку шли трубы, которые ещё сильнее ограничивали пространство и узкий длинный проход. Но Аким шёл вперёд походкой уверенного человека, и я следовала за ним.
Наконец справа я заметила чёрную металлическую дверь. На ней был кодовый замок, и Аким вновь легко открыл его, набрав нужный код.
– Вы здесь работаете? – спросила я своего провожатого, вновь переходя на «Вы».
Вместо ответа Аким кивнул и, распахнув дверь, вошёл внутрь, включил в помещении свет и пригласил меня войти. Я не стала отказываться.
Комнатка, в которую мы пришли, была небольшой и скромно обставленной. Здесь была узенькая кровать, небольшой стол и стул, холодильник. На столе стояла самая простая посуда: стакан, миска и ложка. На спинке кровати висело что-то похожее на ватник.
– Уютно! – оглядывая обстановку, проговорила я.
– Отличное место, чтобы переждать бурю! – с энтузиазмом ответил Аким. – Проходи, располагайся! Если устала, можешь прилечь и отдохнуть! – любезно предложил Аким, и его губы вновь растянулись в похотливой улыбке.
– Спасибо! – ответила я и присела на стул, не решив в открытую возражать Акиму. Кто знает, сколько времени мы здесь проведём? Вдруг я и в самом деле захочу познакомиться с ним поближе?
– Не желаешь промочить горло? – вступая в роль радушного хозяина, предложил Аким и открыл дверцу холодильника.
– Было бы неплохо! – ответила я, полагая, что в холодильнике находится минеральная вода или хотя бы сок, но Аким достал бутыль, содержимое которой вряд ли было минералкой.
Аким плеснул жидкость в стакан и придвинул мне.
– Угощайся! – предложил он, и мой нос явственно уловил запах алкоголя.
Сам же Аким не стал церемониться и выпил прямо из бутыли.
– А ничего другого попить нет? Воды, например? – аккуратно спросила я.
– Воды полно в кране! Зачем держать её в холодильнике? – сообщил тогда Аким.
– А где кран? Я не прочь умыться!
– Кран в сортире! И чтобы туда попасть, нужно идти обратно наверх! Ты действительно этого хочешь? – ответил Аким и выразительно на мены посмотрел, словно говоря: «Я вообще-то пытаюсь помочь тебе спрятаться, а не экскурсию провожу!», что я не стала настаивать.
– Умыться можно и потом!
– Я тоже так думаю! – удовлетворившись моим ответом, сказал Аким и снова отхлебнул из бутыли. – Может, всё-таки выпьешь? – вновь предложил он мне, кивая на нетронутый стакан.
– Почему бы нет? – ответила я, подумав, что не стоит с первых же минут настраивать хозяина убежища против себя.
Взяв в руки стакан, я слегка пригубила содержимое. Да, алкоголь – это не моё даже в такой экстремальной ситуации. Едва сглотнув, я поставила стакан на место, но даже этим я заслужила одобрение Акима.
– Молодец, девочка! – сказал он. – Расскажи о себе! Ты, наверное, ещё учишься?
– Нет, работаю, – честно ответила я. – Преподаю в танцевальной студии.
– О-о! – ещё более одобрительно произнёс Аким. – Это видно по твоей фигурке! Да, я в тебе не ошибся! – самодовольно улыбаясь, добавил он. – Небось, по глупости в неприятности вляпалась? Из-за парня?
– Нет, не из-за парня, – сказала я, не считая нужным скрывать правду. – А по наивности и доброте! Помогла девчонке перейти дорогу. А её мамаша заявила, что я собиралась похитить её дочь.
– Ого! Не повезло тебе, детка! Доброта наказуема! – сочувственно произнёс Аким.
– А Вы? – спросила затем я, полагая, что своим ответом заслужила право задать встречный вопрос. – Вас тоже незаслуженно наказали?
– Не совсем, – уклончиво ответил Аким, не дав никаких пояснений.
Поняв, что честного ответа я не услышу, я решила задать вопрос иначе.
– Это первый Ваш побег? Вы тоже решились бежать, глядя на остальных?
– Я думал, ты умнее, – вновь уклонился от прямого ответа Аким, хотя теперь мне и самой стало ясно, что так умело обходить все ловушки и заранее подготовить себе убежище мог только опытный человек. Вполне вероятно, что он был осуждён уже много раз и много раз бежал. Только вот заслуженными ли были его наказания или он, как и я, лишь жертва обстоятельств? В любом случае, тема преступлений и наказаний явно не интересовала Акима, и, если я хотела завоевать его расположение, следовало направить разговор в другое русло.
– Значит, это Ваше рабочее место? – спросила я. – Комната отдыха или что-то в этом роде?
– Да, – подтвердил Аким, обрадовавшись, что я сменила неприятную для него тему. – Это моё убежище во всех смыслах этого слова! Здесь я не просто работаю, здесь я творю свои лучшие шедевры!
– Вау! Так Вы – поэт? Или писатель? Или музыкант? А, может, художник? – оживлённо начала предполагать я.
Мысль о том, что Аким – творческая личность, настолько меня воодушевила, что я мгновенно забыла обо всех своих подозрениях на его счёт.
– Верно! – ответил Аким. – Я действительно художник, в каком-то смысле. Творю прекрасное и неповторимое!
– Я бы хотела увидеть Ваши работы! – искренне произнесла я и принялась искать глазами место, где они могут храниться. А также мольберт, краски и холсты. Однако я ничего не увидела. И тут мне пришла в голову мысль, что Аким может рисовать карандашом в блокноте, и тогда неудивительно, что каморка, где мы находились, не содержала никаких следов работы этого живописца.
– Увидишь! – вновь расплываясь в похотливой улыбке, заявил Аким.
И вновь нехорошее предчувствие охватило меня, но я принялась мысленно твердить себе, что не может творческая личность быть опасным человеком. Ведь если в его голове и живут демоны, то он выпускает их лишь в свои работы, находя отдушину в своём творчестве, а не в реальной жизни. По крайней мере, так должно быть, ведь именно для этого люди пишут, сочиняют, рисуют.
Отхлебнув ещё, Аким поставил бутыль на стол и присел на кровать, после чего он пригласил меня сесть рядом. Отказываться я побоялась и села на небольшом отдалении от Акима.
Едва я присела, как он положил свою руку на мою. Его рука была слишком горячей и потной, что, впрочем, могло быть следствием принятого алкоголя, но в любом случае, это было мне неприятно, и я медленно отодвинула свою руку. Но Аким вновь положил свою руку на мою. Стало ясно, чего он от меня хочет. Однако я, ещё двадцать минут назад допускавшая подобный ход развития событий, теперь не хотела этого. Аким же, заметив, что во второй раз я не убрала свою руку, осмелел и повалил меня на кровать, придавив своим телом. Мне стало страшно. Уж лучше бы меня повесили!
Я не сопротивлялась, пока он целовал меня и через одежду мял мою грудь. Но когда он достал из-под подушки верёвку, я реально испугалась.
– Ты же не против? – коварно улыбаясь, сказал Аким, играя верёвкой в своих руках.
Сначала я пыталась сдерживаться, но когда он, натянув верёвку, прижал её к моей шее, проговорив:
– Не бойся, тебе понравится! А даже если я чуть перестараюсь, дважды меня всё равно не накажут!
Этого я уже не могла стерпеть. Вырвавшись, я подскочила с кровати. И в тот же миг на лице Акима появилась такая злоба, что стало очевидно, я не зря его боялась.
Медленными движениями он тоже начал подниматься с кровати.
Его вес был больше моего раза в два, к тому же я была на его территории в запертом помещении. В открытом противостоянии я ему проиграю. Мне нужно было добыть себе хоть какое-то преимущество. Во времени, в силе, в чём угодно. И чем скорее, тем лучше. Но главное, что следовало сделать немедленно, так это усыпить его бдительность, убедив, что я не собираюсь оказывать ему сопротивление. Поэтому я натянула на лицо улыбку и, стараясь, чтобы мой голос не дрожал, сказала:
– Давай я лучше станцую для тебя!
– Давай потом! У тебя ещё будет время продемонстрировать мне свои рабочие навыки! – хриплым голосом ответил Аким, и его лицо выражало крайнее нетерпение, которое он едва сдерживал.
– Этот танец тебе точно понравится! – ответила я и, словно под музыку, начала двигать бёдрами и медленно расстёгивать молнию на своей ветровке.
Поняв, что я не собираюсь бежать или драться, а просто предлагаю свои правила игры, Аким немного подобрел.
– Да, – успокаиваясь, проговорил он. – Может, и понравится!
И он выпустил из рук верёвку, начав внимательно наблюдать за мной.
Я слегка покружилась и скинула с себя ветровку, оставшись в футболке, которую принялась медленно задирать. Аким же положил свою правую руку на промежность, одобрительно закивав.
Я подняла футболку почти до шеи, делая вид, что собираюсь скинуть и её, но в последний момент резко опустила её обратно, схватила со стола недопитую бутыль и со всей силы ударила ею Акима по голове. Со стоном он повалился на кровать, а я бросилась к двери.
По счастью, для того чтобы выйти, код набирать было не нужно, так как здесь была лишь одна кнопка, которую я тут же нажала. Дверь открылась, и я выскочила в коридор.
«Так, – машинально рассуждала я, – сюда мы пришли, сначала свернув направо, затем налево. Значит, сейчас нужно двигаться в обратном порядке. Первый ближайший поворот – свернуть направо, во втором – налево».
И вот я выскочила в длинный коридор. Погони за мной не было. Видимо, Аким ещё не достаточно очухался, чтобы возобновить пробежки. Однако здесь повсюду ходили рабочие. И хотя при взгляде на меня никто не проявил ни малейшего интереса, рисковать не стоило. И я сбавила темп.
Быстрым шагом я шла к выходу. Без приключений я дошла до двери служебного выхода и нажала на кнопку, которая выпустила меня наружу. И только после этого я позволила себе слегка перевести дух.
Отойдя от двери служебного входа на несколько метров, я остановилась. Я понятия не имела, где нахожусь, и куда мне следует теперь идти. Единственным знакомым направлением для меня была фасадная сторона этого офисного здания. Но там была куча народу и полно включённых датчиков, которые мигом засекли бы меня. Так что нужно было как следует всё обдумать, прежде чем выходить на открытое людное пространство. Но тут мои умозаключения были прерваны. Дверь служебного входа с шумом открылась, и из неё вышел Аким. По его виску текла тоненькая струйка крови, а на лице было такое свирепое выражение, что я вновь испугалась.
Заметив меня, Аким кровожадно усмехнулся.
Больше раздумывать было некогда, и я снова побежала. Побежала туда, откуда пришла: в сторону главного входа в это офисное здание. Аким побежал за мной.
Едва мы миновали относительно безлюдное пространство, как мой кровожадный преследователь решил применить ещё один грязный приём. Он закричал на всю улицу:
– Держите её! Это сбежавшая преступница! – и показал рукой в мою сторону, что было совершенно без надобности, так как лишь он и я в этом огромном людском потоке выглядели как беглецы: все взмыленные, с затравленными взглядами и подозрительно быстро двигающиеся.
И в этот момент я подумала, что не всегда система даёт сбой и наказывает невиновных, потому что Аким однозначно был преступником. Насильником или убийцей. Или и тем и другим. И многочисленные наказания, которым он подвергался, нисколько не исправили его натуру. Для таких, как он, нужно другое наказание. Но чтобы претворить это в жизнь, нужно изменить систему, а мне это не по силам.
А тем временем люди, привлечённые криками Акима, стали останавливаться и смотреть то на него, то на меня. Аким же продолжал догонять меня и кричать, призывая на помощь прохожих:
– Подтолкните её к датчику! Если она невиновна, то не пострадает! Проверьте!
Эти слова показались окружающим убедительными, и всё больше людей стало двигаться в мою сторону и теснить меня к ближайшему датчику. Мне стало дурно.
Ну вот я и проиграла! Сейчас всё кончится на глазах всего честного народа и насильника Акима, который, благодаря начавшемуся шоу, мирно скроется в своём тайном убежище. Где справедливость? Нет её! И никогда не было!
И я не стала сопротивляться, а сама стала медленно двигаться к ближайшему датчику. Я подошла к нему так близко, что любое неосторожное движение его бы активировало.
Толпа вокруг меня замерла, ожидая того, что должно было случиться, и лишь Аким продолжал приближаться ко мне.
– Попалась! – хрипло проговорил он. – Теперь никуда не убежишь!
Уверенной походкой знающего человека он шёл ко мне, предвкушая страшное зрелище, которое он сейчас увидит.
Он почти подошёл ко мне, и я покачнулась.
Кто-то рядом со мной ахнул, но я удержалась на одной ноге и сделала крохотный шаг назад, а Аким, наоборот, вперёд. И тут датчик сработал.
В первое мгновение Аким обрадовался, так как решил, что добился своего и сейчас меня казнят на глазах у всех. Но уже в следующую секунду петля появилась над его головой. Удивление отразилось на его лице, но длилось оно недолго, так как уже в следующую секунду петля стянула шею Акима и подняла его вверх.
Народ вокруг меня сразу же переключил своё внимание на начавшуюся на их глазах казнь, и я потихоньку стала ретироваться.
Медленными шагами я двигалась назад, подальше от этого места, и вскоре даже смогла развернуться и пойти прямо, стараясь слиться с остальными прохожими. Но едва я подумала, что мне это удалось, как рядом со мной кто-то сказал:
– Могу помочь тебе! – и моё сердце снова упало.
Все эти на первый взгляд добрые самаритяне в итоге всё время оказывали мне медвежью услугу, что я стала их страшиться ещё больше, чем любого представителя власти. Те хотя бы не пытались обмануть меня, втеревшись ко мне в доверие.
Я обернулась, чтобы посмотреть на своего очередного доброжелателя и увидела девушку моих лет. Она была просто одета, и её взгляд был открытым, что мне сразу понравилось. Но я напомнила себе, что Аким тоже сначала произвёл на меня положительное впечатление, так что внешность порой бывает обманчива, поэтому с недоверием сказала:
– Мне не нужна помощь!
– Как хочешь! – спокойно ответила девушка и, развернувшись, пошла прочь, а я подумала следующее.
Конечно, гордо отказаться от помощи и идти своей дорогой было бы неплохо, если бы у меня был хоть какой-то план. Но я уже успела реализовать всё, что задумала перед казнью, и дальше мои планы не простирались. И хотя я могла побродить ещё несколько часов, прячась от соглядатаев, могла даже где-то спрятаться на несколько дней. А что дальше? Что я буду есть? Как буду жить? Скитаться как бродяжка? Хорошенькая перспектива! После исполнения приговора я могла бы с чистой совестью вернуться к своей обычной жизни. И хотя мне предстояло пережить немало неприятных минут и страшно болезненных ощущений, в итоге я бы снова стала собой, а именно – довольно-таки успешной молодой женщиной с неплохими перспективами. Но если я продолжу бегать от правосудия и дальше, то что ждёт меня? Я не знаю! Может быть, через некоторое время датчики отключат, и я смогу снова спокойно ходить по улицам. А может быть, до тех пор, пока есть хоть один приговорённый, избежавший казни, они так и останутся включёнными, и мне придётся всё время перемещаться как загнанный волк, не имея возможности воспользоваться транспортом или зайти в магазин или даже к себе домой. И, кроме того, что происходит со списком осуждённых? Возможно, его закрывают лишь тогда, когда все приговорённые понесли наказание? И до тех пор я буду числиться беглецом и не смогу жить полноценной жизнью. Может быть, так? Кто знает? И если сейчас у меня ещё есть силы бегать и скрываться, то завтра я, быть может, сама буду искать возможность принять наказание, чтобы очистить своё имя и вернуться к прежней жизни. Исключать такое нельзя. И потому сейчас, пока я не испробовала все возможные способы уклониться от казни, не опустившись при этом на дно жизни, следует принимать любую помощь, от кого бы она не исходила. В конце концов, что я теряю?
И тут совершенно некстати вновь вспомнился Аким, пытавшийся меня изнасиловать и убить, что было гораздо хуже официальной казни, после которой меня хотя бы гарантированно воскресили, но я сказала себе, что дважды снаряд в одну воронку не падает, и молния дважды в одно место не ударяет. Народ зря пословиц не придумывает, и мне стоит вновь совершить прыжок веры и принять предлагаемую помощь. И я поспешила догнать ту девушку.
– Я передумала! Мне действительно нужна помощь! – сказала я ей, едва мы поравнялись.
– Хорошо! – ответила она. – Я знаю место, где тебе помогут. Но идти придётся долго, сама понимаешь! Взять такси или воспользоваться электробусом ты не сможешь, – ответила незнакомка, внимательно разглядывая меня, словно оценивая, стою ли я её помощи.
– Это понятно! – сказала я в ответ. – Если нужно немного прогуляться, то я готова!
– Тогда пойдём! – сказала девушка и ускорила шаг. – Меня зовут Леся. А тебя? – не останавливаясь, спросила она.
– Бажена, – ответила я.
– Очень приятно! – сказала Леся. – Видела, как этот отморозок пытался сдать тебя! Мерзкий тип! Хорошо, что он получил по заслугам!
– Боюсь, что это всё равно его не исправит, – с грустью ответила я. – Потому что он действительно оказался редкостным гадом. И казнь ему назначили совершенно справедливо!
– И такое бывает, – со вздохом сказала Леся.
– А про меня не спросишь? – обратилась тогда я к ней. – Справедливо ли моё наказание?
– А оно справедливо? – не поворачивая головы, спросила Леся.
– Нет! – твёрдым голосом ответила я. – В моём случае правосудие совершило ошибку!
– Значит, тем более стоит тебе помочь! – невозмутимо проговорила Леся и внезапно повернула к ближайшему магазину.
Заметив это, я остановилась.
– Ты сдашь меня? – удивлённо спросила я. Неужели я вновь доверилась не тому человеку?
– Нет, – спокойно ответила Леся. – Я же сказала: идти придётся долго! А ты, наверное, хочешь пить.
– Но я могу потерпеть! – возразила я.
– Не стоит! Подожди меня здесь, а я куплю тебе воды! – заботливо предложила Леся.
– Спасибо! – сказала я в ответ, боясь думать о том, чем может обернуться для меня эта забота.
– Пока ещё не за что, – ответила Леся и направилась в магазин.
Её не было несколько минут, и всё это время я чувствовала себя как на иголках, строя догадки одна хуже другой. К тому же я могла привлечь внимание кого-то из бдительных граждан – кровожадных любителей вершить правосудие собственными руками. Поэтому я занялась тем, что принялась внимательно осматривать свой маникюр, так как для девушки подобное занятие в любом месте и в любое время не вызывает подозрений. И в этот раз всё обошлось. Леся вышла из магазина с бутылкой воды и сэндвичем в руках. Подойдя ко мне, она протянула покупки мне.
– Подкрепись! Силы тебе понадобятся!
И я с благодарностью взяла сэндвич и воду, которые принялась поглощать прямо на ходу.
Мы шли больше трёх часов. Леся специально выбирала небольшие улочки, где для меня было безопаснее, а если нужно было пройти мимо датчиков, то Леся с невозмутимым видом проходила рядом с ними так, чтобы у меня оставалось небольшое буферное пространство, благодаря которому я могла спокойно пройти мимо, не вызвав подозрений у прохожих.
И вот мы дошли до окраины города. Здесь уже не было высотных офисных зданий и торговых центров. Лишь небольшие жилые дома и скромные магазины. Именно поэтому и датчиков здесь было гораздо меньше, но всё равно они были и горели зелёным светом с разных сторон улиц.
Наконец Леся подвела меня к обычному жилому дому. У каждого подъезда горели датчики, но Леся уверенно повела меня к одному из подъездов. К тому, на первом этаже которого располагался молодёжный компьютерный клуб.
– Ты что? – испуганно проговорила я, показывая рукой на предательские зелёные огоньки.
– Не волнуйся! – спокойным тоном ответила Леся. – Они бутафорские!
– Как это? – не поняла я.
– Потом объясню, – сказала Леся. – Иди, не бойся!
Легко ей было говорить! Однако долго стоять рядом с включённым датчиком и раздумывать – означало навлечь на себя беду. К тому же я так устала и жутко проголодалась, что была готова даже пройти через казнь, лишь бы всё это поскорее закончилось. И вслед за Лесей я твёрдым шагом направилась к подъезду, специально наступая на все встречающиеся датчики.
Я даже смирилась с тем, что сейчас меня повесят, и даже ждала этого. Но зловещая петля так и не появилась над моей головой. И, зайдя в подъезд, к своему величайшему удивлению, я даже ощутила некое разочарование.
– Я же говорила! – тихо сказала Леся, подводя меня к двери, ведущей в компьютерный клуб.
Затем Леся позвонила в дверной звонок, и через некоторое время нас пропустили внутрь.
В компьютерном клубе царил небольшой полумрак, но у каждого стола, где стоял компьютер, имелась светодиодная лампа.
Народу в клубе было немного, и, в основном, молодёжь, что собственно и следовало из названия. Леся же подвела меня к высокому худому парню, сидящему за дальним столом.
– Это Бажена, – представила она меня ему.
– Лавр, – отрываясь от компьютера, ответил парень.
– Очень приятно! – усталым голосом сказала я.
– Да, играть весь день в догонялки с правосудием не очень-то весело! – понимающим тоном заметил Лавр. – Но ничего! Можешь считать, что в этот раз ты выиграла!
– Разве? – усмехнулась я.
– Ты пришла к нам! – ответил Лавр.
Я усмехнулась.
– Это всего лишь небольшой выигрыш во времени. Я же не могу здесь прятаться вечно!
– И не надо, – с достоинством ответил Лавр. – Очень скоро ты сможешь вернуться к своей обычной жизни, причём не подвергаясь унизительным пыткам, которые в современном обществе именуются правосудием. Но, справедливости ради стоит заметить, что система не всегда ошибается. Часть приговорённых всё же заслуживает своего наказания.
– Да, сегодня мне уже довелось познакомиться с одним таким супчиком! Сам пытался меня удавить! И если бы ему это удалось, то мне уж точно не пришлось бы подвергаться публичной казни! – с горькой иронией сказала я.
– Здесь, – произнёс Лавр и показал правой рукой на присутствующих в клубе ребят, – против твоей воли никто ничего с тобой не сделает! Можешь не бояться!
– Хорошо бы! – вздохнув, сказала я. – Хотя я так устала, что мне уже всё равно, что будет дальше.
– Очень жаль, – с укором проговорил Лавр. – Потому что те, кому всё равно, что будет с их судьбой, здесь не задерживаются.
Тут в разговор вмешалась Леся.
– Девочке и так сегодня досталось, – вступилась она за меня. – Сама не знает, что говорит! Не прогоняй её, Лавр!
– Не собираюсь, – без тени каких-либо эмоций ответил он. – Бажена сама должна решить: нужна ей наша помощь или нет?
После этих слов Лавр, Леся и другие ребята внимательно посмотрели на меня, ожидая ответа. Но что я должна была им сказать? Какую помощь они могли мне предложить? И я спросила:
– Как вы можете мне помочь?
– Резонный вопрос! – сказал Лавр. – Тем более, как я понял, сегодня Бажене уже пытались помочь. Но только это была отнюдь не помощь, а ловушка!
– Так и было! – подтвердила я.
– Что ж, здесь таких двуличных людей ты не встретишь, – сообщил Лавр. – Здесь мы пытаемся противостоять не себе подобным, а системе!
– Системе? – переспросила я, подумав, что ослышалась. – Это невозможно! Ни одни человек не может тягаться с искусственным интеллектом!
– Разумеется! – тут же согласился Лавр. – Никто и не пытается стать таким супергероем, потому что такое возможно лишь в фантастических книгах и видеоиграх! Человек не способен победить искусственный интеллект! Пытаться опровергнуть это – значит попросту терять зря время!
– Тогда о какой борьбе ты говоришь? – в недоумении спросила я.
– Вот о такой! – невозмутимо ответил Лавр и подошёл к соседнему столику, за которым сидел другой парень. – Влас, – обратился он к нему. – Введи-ка данные Бажены!
После этого Лавр попросил назвать меня фамилию, дату рождения и прочие анкетные данные. А паренёк, сидящий за компьютером, молча вбивал их в какую-то таблицу. Затем мы подождали, пока данные загрузятся и проверятся, после чего Влас набрал на клавиатуре ещё какой-то буквенно-цифровой ряд, нажал «ввод», и против моих данных появилась надпись «приговор приведён в исполнение».
– Готово! – довольным тоном произнёс Влас, а я ошарашенным взглядом обвела всех вокруг.
– И что? – спросила я этих людей, так как понятия не имела, что сейчас произошло.
– А то, что теперь ты можешь спокойно выйти отсюда и ехать домой, потому что только что ты официально перестала быть беглецом, а вернула себе статус законопослушного гражданина, чья казнь уже была проведена, – торжественно сообщил мне Лавр.
– Так просто? Нажатием нескольких клавиш вы полностью реабилитировали меня? Это невозможно! – не поверив услышанному, проговорила я.
– Разумеется, это не так просто! Иначе бы любой, имеющий компьютер с доступом в сеть, мог бы штамповать помилования направо и налево, – спокойно ответил Лавр. – У нас даже нет доступа к программе, выносящей приговоры обвиняемым!
– Тогда что это было? Очередное шоу? – с обидой проговорила я.
– У нас нет доступа к программе, – словно не услышав моих слов, продолжил говорить Лавр. – Но мы смогли создать другую программу, которая смогла не только проникнуть в систему, но и внести туда определённые, нужные нам изменения.
