bannerbannerbanner
Игра лжецов

Светлана Мубаранникова
Игра лжецов

Глава 4. Донна Каваллонне

Большой особняк в стиле Позолоченного века стоял в самом центре спокойного, защищённого и безопасного района Бруклина, напротив Проспект-парка. Несколько лет назад этот особняк выкупили у оскароносной актрисы. С тех пор немногое изменилось – разве что цвет штор в больших французских окнах да высота забора вокруг заднего дворика.

Адрианно Каваллонне не хотел жить в гигантском загородном поместье. Нет, он любил поддерживать репутацию – быть ближе к своим людям, к своим делам, находиться в центре жизни на своей территории. Но правила для его семьи при этом звучали кардинально противоположно. Чтобы не нарушать размеренную жизнь спального района и не привлекать излишнего внимания, Адрианно оставил вхожими в свой дом лишь пару доверенных людей. Капореджиме решали все дела как раз в загородном поместье, встречи организовывались там же, заключались сделки. Толстые каменные стены и отсутствие посторонних на пару километров вокруг делало поместье намного более удобной базой.

Но здесь, за тяжелыми дубовыми дверями? Здесь Адрианно Каваллонне предпочитал встречать свою дочь с распростёртыми объятиями и расспрашивать её об успехах в университете.

– Всё хорошо, папочка, – послушно отчитывалась Анита, отдавая горничной сумку с вещами. – Есть проблемы, но я всё исправлю.

– Меня не волнуют твои оценки, – с сильным итальянским акцентом спорил Адрианно. – Я хочу знать, что у тебя всё спокойно, нет лишнего стресса – стресса, да, правильное слово. Мне нужно, чтобы ты свои силы посвящала важным делам, пиккола7.

Анита очень походила на своего отца – оба высокие, со светлыми волосами. Правда почти все виски Адрианно уже покрывала седина. Он начинал отвоёвывать своё королевство молодым, а вот получение звания отца оставил на потом.

Седина стала едва ли не единственным признаком истинного возраста дона Каваллонне. Адрианно даже в свои годы оставался внушительным, здоровым и сильным мужчиной. Он мало пил, не курил и никогда даже не притрагивался к наркотикам. Берёг тело и здоровье – ведь от них зависели его ум и его сила.

Анита прошла по полированному паркету следом за отцом в одну из обеденных комнат. Здесь, за длинным столом, он предпочитал решать не дела, а простые семейные вопросы.

– У нас есть планы на этот уикенд, вот над чем ты должна стараться, а не над этим глупым, никому не нужным американским дипломом, – ворчал Адрианно, устраиваясь в кресле перед своим драгоценным ежедневником в кожаной обложке и чашкой кофе. – Нас пригласил к себе на вечер дон Луккезе. Вечер для своих, конечно же, но там обещает быть парочка важных людей – из министерства юстиций, из торговой палаты, вроде бы даже один сенатор…

– Нас позвали в большую лигу? Ты же вроде не хотел иметь с ними ничего общего?

– Мне не нужен твой сарказм, пиккола, – Адрианно поднял взгляд, и Анита тут же замолчала, аккуратно взяв в руки собственную чашку с обжигающим кофе. – Дон Луккезе лично сказал мне, что хотел бы встретиться с тобой – и познакомить со своей дочерью. Ему нравится моя принцесса, м-м? Хочет показать своей малышке правильный пример.

Анита сильно сомневалась в этом. Дон Луккезе был старомоден, и его дочь никто в свете не видел с начала её обучения в частном пансионе. Речь не могла идти ни о каком наследовании титула. Семья Луккезе была одними из «Пятёрки», слишком лакомый кусочек, чтобы его упустить из-за неопытного руководителя. Нет, старик Луккезе, в отличие от Адрианно, не планировал передавать бразды правления. Не зря все самые значимые и умные подчиненные дона начали исчезать при таинственных обстоятельствах…

– Конечно, папочка. Как скажешь.

– И мне нужен отчёт о доходах этих твоих компаний, – нетерпеливо пощёлкал пальцами Адрианно. – Не смей уезжать в Коннектикут не подготовив мне эти бумаги. Ужесточение контроля на границах из-за новых этих анти-миграционных законов всё нам портит – куча груза застряло в Мексике. Мы теряем деньги.

Адрианно грязно выругался на итальянском и начал свою длинную тираду на двух языках о президенте и законах. Он считал лицемерным то, что Соединённые Штаты родились из-за мигрантов, а теперь ограждаются от них, будто какое-то средневековое королевство с сошедшим с ума правителем.

– Я всё сделаю, папочка, – торопливо ответила Анита, надеясь не дать ему разозлиться по-настоящему. – А вы уже начали думать над какими-то обходными путями?

Адрианно вопросительно поднял толстую бровь.

– Я знаю, что Мексика всё ещё крупнейший поставщик…

На дубовом столе перед ними старый мастер талантливо выточил карту мира. Точка Нью-Йорка была разворочена из-за того, как часто Адрианно втыкал в неё ножи.

– Но если так внимательно стали оберегать эту границу, почему бы не подумать о другой? Точнее, о большой береговой линии и внутренних перелётах.

Анита поставила один из кубиков рафинированного сахара на деревянный кусочек Аляски.

– Можно летать – из одного штата в другой, они не будут так сильно проверять каждый маленький частный аэропорт. Или вовсе перевезти грузы через Канаду. Сделать пару остановок там же, заработать лишние деньги. Белый человек за рулём, далеко от Мексики – и погранконтроль будет намного менее внимательным.

Адрианно с любопытством смотрел на этот маленький кубик сахара.

– Ты предлагаешь растянуть перевозку по океану на много тысяч километров, а потом ещё вести наркотики через всю грёбанную Канаду? В этом твоя идеальная идея? Мы потеряем миллионы.

– Мы сейчас уже теряем миллионы, потому что наши грузовики, застрявшие на границе, растаскивают местные картели, – Анита нервно сглотнула, но держала голос ровным и спокойным. – А так мы можем открыть для себя новый рынок. Я же говорю, Канада…

– В Канаде уже есть, кому продавать наркотики и оружие. Ты думаешь, эта большая береговая линия стоит без присмотра и ждёт нас?

– Папочка, я лишь предложила способ. Принимать решение, конечно же, тебе. Договориться с ребятами на Аляске или позаботиться о них; разведать о рынке в Канаде или ждать, пока всё успокоится на юге. Я уверена, ты выберешь самый лучший вариант.

Адрианно перевёл тяжелый взгляд на дочь. Он поманил Аниту к себе – она наклонилась, думая, что отец просит церемонного поцелуя руки на прощание и отпускает её.

Вместо этого Адрианно схватил Аниту двумя пальцами за щёки, больно надавливая на челюсть, подтащил ближе, как щенка.

– Ну уж нет, пиккола. Ты выдвинула идею – защищай её, стой на своём. Что за позорные ужимки? Соберись! Какое решение бы ты приняла? Стоит соваться на Аляску?

Анита замерла, кусая щёку. От отца терпко пахло одеколоном и кофейными зёрнами. Его светлые, почти прозрачные глаза смотрели на неё, не моргая.

Стоит ли рисковать? Анита выдвигала откровенно безумную идею просто потому что отец не терпел молчания и отсутствия инициативы. Анита, его принцесса, должна была участвовать в делах семьи.

С другой стороны – ну что мешает разведать обстановку?

– У нас слишком мало информации. Я думаю, попробовать стоит – просто понять, как там дела делаются, будут ли с нами сотрудничать. И если нет, сколько нам будет стоить попытка попасть туда силой.

– Ты думаешь?

– Так нужно сделать, – прошипела Анита, потому что пальцы почти мешали ей говорить. – Мы так сделаем. Узнаем информацию и будем принимать дальнейшие решения.

Адрианно протянул это долгое «хм-м-м-х-н», которое не выражало на самом деле никаких эмоций. Но отпустил лицо Аниты и позволил ей выпрямиться.

Та поспешила провести пальцами по уголкам губ – не размазалась ли помада. Адрианно уже посмеивался сам себе, расслабились его могучие руки и плечи. В комнате сразу стало легче дышать.

– Отлично. Умница, дочка. Отправим на это дело Филиппо Джиротти, да? Пусть поболтает, он любит языком чесать. Его отец уже совсем сдаёт – я говорил, что героин этот ни к чему хорошему не приведёт, м, говорил же? Дьявольская моча и то лучше.

– О, Филиппо. Опять будет ворчать, что из-за меня у него много работы. Ты всегда отправляешь его по моим поручениям, вот он меня и не любит.

– Он и не должен тебя любить, он должен тебя бояться, доченька. Почитать. Как его младший братец. Будешь кстати щенка своего в дом запускать? – Адрианно оглянулся через плечо на дочь, ухмыльнулся криво. – Что, думаешь я не знаю? Он у тебя и за водителя, и за телохранителя – зачем я тогда всем этим остолопам плачу, если Алессандро с радостью катается в соседний штат?

– Я собиралась спросить после нашего разговора. Можно ли ему войти.

– Пиккола, ну что за глупости, тебе не нужно спрашивать. Это же твой дом. Я для тебя его купил, – Адрианно оставил влажный поцелуй на лбу дочери, пригладил её волосы. – Отдыхай. И будь готова завтра к пяти часам – ты должна выглядеть лучше всех, раз на тебя захотели посмотреть. Никто не будет против свиты, так что позови Алессандро, сможем хотя бы охрану отпустить.

Анита кивнула, улыбаясь. Она никогда не спорила и не пререкалась с отцом, позволяя себе лишь редкие подколки – чтобы он видел её якобы смелость, якобы инициативу. Вот и сейчас не стала напоминать, как в двенадцать лет она сидела, забившись в угол и захлёбываясь слезами, пока Адрианно стоял каблуком на руке Алессандра, ломая ему одну кость за другой. Наказание за то, что «гадкий мальчишка» пролез в комнату его дочери.

Их обоих интересовал показ «Хроник Нарнии», а не какие-то непотребства, но Адрианно не желал слушать.

Вернувшись к тяжёлой входной двери, Анита выглянула на улицу, махнула рукой Алессандру, который курил, прислонившись к машине. Тот медленно поднялся по каменным ступеням, вошёл в холл и только потом остановился, прищурился, разглядывая её лицо под светом многочисленных люстр и светильников.

 

– Тональник свалялся в тех местах, где он тебя трогал.

Анита пожала плечами. Смазанная косметика – это не худшее окончание встречи с папочкой.

– У нас есть планы на завтра.

– Восхитительно. Я поприветствую дона и поднимусь к тебе – будем готовиться, судя по всему.

Анита кивнула и в одиночку поднялась в свою спальню, сразу же по привычке закрывая дверь на замок.

***

Семья Луккезе не стеснялась неоправданной роскоши и гротескного богатства. Выкупить усадьбу 19-го века в заливе Гудзона, с её башнями и гигантским парком, которую уже планировали переделать в музей-заповедник? Только чтобы давать вечера, приглашать гостей и чувствовать себя тем же лордом-рабовладельцем? Почему бы и нет!

Анита предпочитала свой небольшой особняк с тёплыми, залитыми светом комнатами, высокими арками и каминами этим давящим на тебя сводчатым потолкам и холодному камню Линдхёрста8.

– Я слышал, они отреставрировали крытый бассейн, – шепнул ей на ухо Алессандер, ведущий Аниту под руку среди десятка других гостей. – Как скоро, думаешь, туда отправят сенатора с парой девочек?

– И ох каких горячительных напитков, – улыбнулась Анита, запрокидывая голову. – Двадцать три минуты.

– Торопишь. Луккезе же старик, он спешить не любить. Минимум час всё будет прилично.

– Луккезе из Палермо, он не умеет ждать.

Они едва заметно стукнулись кулаками, не прерывая медленный шаг. Анита радовалась, что ради Алессандра надела туфли на низком каблуке – плитка оказалась ужасно скользкой.

Нанятые исполнители играли живую музыку, официанты разносили напитки. Люди разговаривали за столами или собравшись в небольшие группы. Большинство присутствующих здесь были мужчинами, причём возраста Адрианно. Молодёжь в мафии легко пробивалась вперёд, но их не любили в высшем свете, не пускали играть с важными дядями. Ты мог заработать сколько угодно денег и пролить сколько угодно крови, но статус надо было заслужить. И, как бы смешно это не звучало, часто заслужить его получалось только людям с итальянской фамилией.

Алессандер на таких встречах предпочитал представляться непривычным именем Алессандро. Его так, правильной формой имени, назвал отец. Но мать-американка, вторая жена Джиротти (пропавшая почти десять лет назад при таинственных обстоятельствах, про которые все знали правду, но молчали), коверкала имя до «Алессандра». Он пытался увековечить память о маме хотя бы так. Анита как никто понимал это желание – свою маму она тоже почти не помнила. В семье она единственная звала Алессандра правильным именем.

Девушки и женщины в основном висели на локтях престарелых мужчин, наряженные как куклы на показ. Анита знала признаки, в конце концов её тоже наряжал дон – собственный отец. Он отклонил коктейльное серебристое платье, потому что она шла «не на вечеринку в каком-нибудь Коннектикуте». Заставил снять чёрный бархат, обтягивающий тело как перчатка – она же не овдовевшая донья, не по статусу. Одобрил красное платье, длинное, но с глубоким декольте и на бретелях. Посоветовал поднять волосы и накрасить губы, как «все модные девочки сейчас».

Адрианно по какой-то причине пригласили ради неё – и дон стремился воспользоваться этим моментом. Но Анита никак не могла понять, зачем. Последние десять лет её папочка поливал «Пятёрку» грязью при разговоре с каждым встречным и старался не иметь с этими семьями дел.

– Неужели это юная донна Каваллонне? – послышался голос.

Её отец, шагающий впереди, остановился, многие другие гости оглянулись. Под неверящим взглядом Аниты её папочка уже целовал в обе щёки дона Луккезе – грузного старика с пигментными пятнами на левом виске и шее. За тем стоял отряд охраны. А вот других членов семьи не видно в зале.

А ещё рядом с доном Луккезе стояла молодая девушка. На вид чуть младше Аниты, светлокожая и черноволосая, с прямым греческим носом и длинными-длинными ресницами, как фарфоровая кукла или фреска где-то в Риме. Она не поднимала глаза и держалась ровно на шаг позади отца, по левую сторону.

– Чао, донна, – Луккезе притянул Аниту в фамильярные объятия и расцеловал. – Слухи ничуть не преувеличивают вашу красоту! Надеюсь, то же можно сказать и про ваш ум. И про другие способности, конечно.

– Добрый вечер, дон Луккезе, – ответила Анита на итальянском. – Спасибо за приглашение в ваш чудесный дом.

– Ах, – отмахнулся старик с лёгким необдуманным презрением. – Ваш неаполитанский выговор.

Адрианно за его спиной поморщился, отворачиваясь. Анита постаралась улыбнуться шире.

– Я много слышал о том, какая вы удивительная девушка, юная донна. Поэтому хотел представить вас своей дочери, Джульетте. Она совсем скоро закончит школу – ей бы не помешала хорошая подруга, верно?

Девочка с фрески наконец-то вышла вперёд. Аните пришлось первой протянуть ей руку.

– Мне очень приятно с тобой познакомиться, – сказала она почти полностью искренне.

В конце концов, Джульетта ей ничего не сделала и ничем не угрожала.

– Мне тоже.

– Отлично, отлично, – прогрохотал довольный голос старого дона. – Вы можете поболтать, девочки, потанцевать. Да что это я? Буду ещё учить молодёжь как отдыхать на вечеринке, ха!

– Мы можем выпить пока, – предложил Адрианно, указывая рукой куда-то в сторону выхода из зала.

Он явно планировал обсудить что-то важное в одиночестве. Что же требовало таких усилий, раз Адрианно решил побрататься с Луккезе?

Анита отмахнулась от этих мыслей – потом узнает – и посмотрела на маленькую, худенькую девочку перед ней. И чем чёрт не шутит? Почему бы и правда не поболтать?

– Алессандро? Потеряйся ненадолго.

– Ты уверена?

Джульетта вздрогнула, поднимая на парня глаза. Вероятно, не замечала его, как не замечала и своих телохранителей – мускулистый и молчаливый, Алессандер отличался от нанятой охраны только ценой костюма. Во время разговора донов он тихо стоял позади, став почти декорацией, слился с толпой со старательно выработанным мастерством.

– Я всегда уверена, спасибо большое, – заулыбалась Анита, а потом перевела взгляд на настоящих телохранителей. – Мы отойдём на балкон. Без вас.

Те, как смешные близнецы из фильмов, синхронно нахмурились.

– Господи боже, мы будем на балконе, в зоне вашей видимости. Третий этаж, метров сорок до земли с этой башни. Ей не угрожает никакая опасность.

– Хорошо, что вы это понимаете, – один из мужиков усмехнулся, – «юная донна».

Никогда её прозвище не произносили так мерзко.

– Отец хотел, чтобы я пообщалась с донной Каваллонне, – неожиданно твёрдо и решительно добавила юная Джульетта. – Это женский разговор. Мы посидим на балконе.

И взяла Аниту за руку. Возможно, Анита недооценила её.

С балкона на башне Линдхёрста открывался вид на разбитый внизу парк и на темнеющее вдалеке устье Гудзона. Парк щедро освещался – фонари под старину, выстроенные вдоль дорожек и окружающие фонтан, провожали гостей до самых ворот. Дальше, за высоким кованным забором на границе Линдхёрста, кипела ночная жизнь маленького города миллионеров. Вокруг сияли огнями другие поместья, где наверняка тоже устраивались вечеринки и званые ужины. Но Анита знала, что ни один вечер не был и вполовину таким же опасным.

На каменном балконе кто-то предприимчиво поставил парочку мягких банкеток, на которые Джульетта и поспешила усесться.

– Ноги уже болят от каблуков, – немного неловко пожаловалась она, явно рассчитывая на совместное ворчание в качестве начала разговора.

Анита со смешком приподняла длинную юбку своего платья.

– Папочка одарил лишними сантиметрами в росте, так что…

– Везучая. Чёрт, тебе во всем повезло, да?

– Неужели?

Убедившись, что шторы достаточно их прикрывают, Анита задрала платье ещё выше. Сначала перепутала ноги – подвязка-кобура с правой стороны удерживала небольшой, типично женский револьвер. Малыш, предназначенный просто для того, чтобы пронести незамеченным в качестве последней защиты. А вот на левой ноге в таком же футляре у неё хранилась фляжка с чем-то покрепче шампанского и вина, которые подавали дамам на таких вечерах.

– Ну да, – Джульетта проводила фляжку любопытным взглядом. – Тебя не закрыли в частном пансионе с тех пор, как ты научилась ходить. Тебе не назначили мужа без твоего ведома. Тебя не водят по этим балам, как куклу.

– О боже мой. Почему, ты думаешь, я сегодня здесь? Мой отец выбрал это платье за меня.

Джульетта поморщилась, переводя взгляд с фляжки на декольте Аниты, которая как раз сделала глоток джина, заранее перемешанного с тоником.

Юная мисс Луккезе ведь, правда, была совсем девочкой – младше Аниты на три, четыре года? Если ещё старшую школу не закончила. И было очевидно, что отец держал её как невесту на выданье под замком. Никаких мышц, никаких мозолей на пальцах, никаких шрамов. Только тонкие запястья и хрупкие выступающие ключицы под дорогими украшениями.

– Это даже забавно, что всем вокруг кажется, что я отличаюсь от тебя. Держи, выпей. И не отнекивайся, я знаю, что творится в частных школах.

Джульетта тоже сначала бросила внимательный взгляд в сторону залы, потом взяла фляжку. Выдохнула, прежде чем сделать весьма глубокий глоток.

– У тебя как минимум есть какой-то выбор, Анита. Ты руководишь своей жизнью.

Не выдержав, Анита засмеялась.

– Ты не понимаешь, как это смешно, – попыталась объясниться она, увидев оскорблённый взгляд Джульетты. – Слушай. На самом деле… конечно, я могу отстрелить яйца мужику, который не понимает слово «нет», и моя семья защитит меня. Но сначала я должна буду убедить их, «выполнить работу», как говорит папа. Он не отдаст им приказ. Он не скажет, чтобы я слушалась мужа, но и не встанет на мою сторону, пока я не устрою представление для него. И он… он такой же как и твой. Он не спрашивал, что я хочу делать. Хочу ли я учиться в пансионе или проводить всю ночь в тире, чтобы уметь отстреливать те самые яйца. Он просто дал мне пистолет. И наказывал, если я отказывалась.

Анита опрокинула в себя флягу, позволяя обжигающему вкусу алкоголя отогнать неприятные воспоминания.

– Нет. Выбора у меня тоже никакого не было. Как и у тебя. Выбор в этом мире есть только у сильнейших – а мы совсем не на верхушке пищевой цепи. Никто из нашего поколения. Даже, я уверена, твой жених. Кстати, кого тебе выбрали? Кто стал Ромео?

Девочка, как Анита и ожидала, закатила глаза и даже вырвала у неё из рук фляжку.

– Ты не представляешь, как я устала от этих шуток. Но ладно. Искренность в обмен на искренность – хотя много утешения мне твои слова дали, конечно. Никому не рассказывай, ладно?

Анита покивала, с интересом наклоняясь вперёд.

– Дэнни Дженовезе.

Несколько секунд Анита ждала смеха, признание в шутке. Но ничего подобного не последовало.

– Дэниель Дженовезе? Две из Пяти Семей объединяются?

Это было гигантской новостью – опасной новостью. Дженовезе пережили большую часть чисток и арестов и в восьмидесятых, и нулевых. Остались самой могущественной и большой семьёй даже сейчас. Дедуля Каваллонне отвоевал себе половину Бруклина от Дженовезе ценой многих тысяч долларов и многих литров крови. Потом Адрианно закончил прочерчивать границу по Лонг-Айленду заказными убийствами и торгом. Но даже потеряв целый остров, Дженовезе не потеряли в численности и опасности.

А теперь они собирались объединиться с Луккезе? Это же как образование новой страны на карте – изменится всё!

– Нет, мы не объединяемся, – прервала её панические мысли Джульетта и немного грустно улыбнулась, делая свой глоток из фляжки.

На металлическом горлышке уже перемешались их помады.

– Тогда зачем этот брак?

– Это как доктрина взаимного гарантированного уничтожения. Мы, по факту, заложники. Отцы долго торговались, спорили, кто будет жить в чьём доме. В результате ничья. На свадьбу нам подарят роскошный особняк. Кажется, кстати, в Бруклине – вроде как на третьей, нейтральной стороне. Думаю поэтому папочка пригласил вас. По договорённости, мы будем жить в этом особняке в окружении одинакового количества слуг с обеих сторон. Если кто-то из семей решит вернуться в шестидесятые – ну, ещё одно заказное убийство или перестрелка на общей границе… нас убьёт наша же прислуга. Вот таким образом достигнут мир между двумя семьями.

Джульетта невесело приподняла флягу в тосте. Анита пыталась сложить картинку у себя в голове.

 

– Это же… это полный бред.

– Дорогие сын и дочка должны будут остановить целые семьи от какого-нибудь глупого поступка. Да. Мне тоже очень нравятся мои перспективы. Так что нет, Анита Каваллонне, тебе всё же очень-очень повезло.

– И твой отец пытается склонить чашу весов в свою сторону. Убедиться, что в случае чего тебя сможем защитить мы.

– Видимо, посчитал, что вы, Каваллонне, достаточно безумные, чтобы пойти против Дженовезе. Вы же делали это в прошлом.

Джульетта протянула флягу обратно, но Анита отмахнулась.

– Допивай, тебе явно нужнее.

Она сглотнула нервно, обдумывая возможные варианты.

– Слушай. Чёрт. Я бы хотела пообещать, что помогу в случае чего, но я… я не знаю, что смогу сделать в самом деле.

– Я знаю, – Джульетта послушно проглотила остатки джина и вытерла уголки губ пальцами, таким же жестом, как делала это Анита. – Я тоже понятия не имею, на что папа рассчитывает. Ну и ладно. Мне стало легче просто от того, что я кому-то это высказала. Многие девочки из… моего поколения и моего круга… они считают счастьем уже то, что я не отправляюсь в семью и дом своего мужа на его милость, понимаешь? А я бы просто хотела… поступить в университет.

– Да? – Анита пересела к ней на банкетку, зная, куда можно увести этот печальный разговор. – Куда?

– В Массачусетский технологический.

– Ты серьёзно?!

Джульетта пожала плечами, раскрасневшись то ли от алкоголя, то ли от смущения.

– Единственное, в чём я могу быть полезна семье и мужу – управлять хозяйством. Следить за счетами, вести дела. Так что я много занималась математикой. И мне так это нравится… ты когда-нибудь задумывалась, как многое может открыть нам астрофизика?

– Нет, но мой друг, Алессандер, занимается программированием. Я ничего не понимаю в кодах, но часто его слушаю. Рассказывай и ты.

В глазах у Джульетты впервые за весь вечер загорелись звёзды. Анита приготовилась слушать непонятные термины.

Однако кто-то грозно и решительно топал по направлению к ним. Джульетта нервно заметалась, пытаясь спрятать фляжку на пустом балконе. Анита вскочила на ноги и первая направилась к выходу – почему-то ей подумалось, что это Алессандру надоело её ждать.

Вместо Алессандра перед ней возвышалась совсем другая гора мышц и смуглой кожи – черные вьющиеся волосы, чёрные глаза, шрам от губы по всему подбородку и линии татуировок, виднеющиеся из-под рубашки.

Дэниель Дженовезе.

Джульетта шумно вздохнула за её спиной, а Анита машинально попыталась расправить плечи и встать как можно расслабленнее, будто её ничего и не беспокоило.

– Мисс Каваллонне.

– Мистер Дженовезе, – Анита растянула губы в улыбке. – А мы как раз про вас сплетничали.

Дэниель прищурился, а в остальном его суровое лицо не изменилось. Младший сын Дженовезе был как раз тем человеком, с которым пересекаться хотелось меньше всего. Его отец в последнее время только разбрасывался деньгами да показывал пальцем, кого убить в случае слишком сильного беспокойства, а вот всеми делами «на местах» распоряжались сыновья. Если среди сверстников-наследников ходили слухи, что Анита самая самостоятельная и вовлеченная в дела семьи, то Дэниеля, наверное, никто и не считал уже просто наследником, вместо этого называя настоящим «уличным» боссом9.

– Сплетничали?

– Джульетта считает вас самым симпатичным молодым человеком в этой комнате. Я верна своей семье – по-моему, Алессандро затмевает всех мужчин. Но, может быть, танец с вами заставит меня передумать?

Она сделала шаг вперёд, прикасаясь к груди Дэниеля и слегка подталкивая его обратно в залу. Тот сделал первый шаг будто бы от неожиданности, а потом замер, как недвижимая скала.

– У меня нет времени до твоего цирка, Каваллонне. Я пришёл поговорить с Джульеттой.

Страх Джульетты Анита чувствовала даже спиной. Та явно не хотела проводить с женихом время – в идеале никогда, в реальности до свадьбы. Анита понимала, как никто понимала страх перед мужчиной старше тебя, больше тебя, сильнее тебя. И с этим мужчиной Джульетта вскоре окажется заперта в одном доме, ожидая своей смерти за первый же провал члена её семьи.

Что-то внутри неё захотело помочь Джульетте – просто попробовать, как это ощущается.

– Джулс стесняется, что вы застали нас за такими глупыми девчачьими разговорами, – Анита уже вся наклонилась вперёд и с громким, привлекающим внимание смехом продолжила, – ну же, мистер Дженовезе, не позорьте меня перед всеми гостями – один танец, вот и всё!

Люди оглядывались. Дженовезе рыкнул раздражённо, хватая её за запястья.

– Ты!..

– Будьте нежнее, сенатор, кажется, не понимает наших шуток, – прошептала Анита, а потом снова засмеялась, откидывая голову назад. – Ну вот, я знала, что могу вас убедить – моя любимая песня, давайте же!

Джновезе матерился себе под нос на итальянском, но был вынужден последовать за ней. Некоторые гости уже расступились, давая им проход к центру залы, служащему импровизированным танцполом. Анита положила руки на широкие плечи Дэниеля. Тот всё ещё не ослаблял хватку, явно оставляя синяки на её талии. Пытался напугать, но Анита не боялась боли.

– Ты считаешь себя самой умной, Каваллонне? Раз папочка разрешает тебе играть с большими игрушками и общаться с важными мальчиками? – на повороте в танце он дернул Аниту за руку с ужасной силой, практически вырывая сустав. – Твой папочка здесь никто. Старик Луккезе пригласил его для каких-то своих дел – но мы можем легко избавиться от этой бешеной собаки. И от тебя тем более. Ты понимаешь это?

Анита подняла глаза и улыбнулась.

– Что же ты так разозлился, мальчик Дэнни? Из-за того, что я на две минуты отвлекла тебя от Джульетты? Она просто прячет фляжку с выпивкой. Не знаю, почему она боится – за репутацию волнуется? Или её уже запугали рассказами о замужестве?

Дженовезе продолжал с подозрением щуриться.

– Нет, тебя выбесил тот факт, что мы просто говорили. И вряд ли это вопрос разницы в статусе. Так что же я такого могла сказать ей? Думаешь, я за полчаса научила её самому плохому – целиться не в верхнюю голову, а в нижнюю? Нет, всего лишь рассказала, как лучше всего замазывать синяки, ей точно пригодится.

Дэниель остановился прямо посреди танца, и Анита поняла – перегнула палку. Играла с огнём, рассчитывала, что он не будет закатывать скандал, учинять конфликт посреди старательного налаженного «Пятёркой» и их Комиссией10 мира. Но Дэниель стоял намного выше по социальной лестнице. Он действительно мог прямо посреди вечера вынуть пистолет и…

– Прошу прощения, – послышался ровный, спокойный голос. – Если вы закончили, я бы хотел наконец станцевать со своей партнёршей.

Алессандер положил руку на плечо Дэниеля. Он был ниже на добрый десяток сантиметров, но что-то в его абсолютно спокойном, даже умиротворенном, улыбающимся лице казалось намного страшнее, чем открытая ярость Дженовезе.

– И если ты считаешь Адрианно Каваллонне бешеным псом, то ты даже не представляешь, что я сделаю, если ты не уберешь руки с юной донны. Прямо. Сейчас.

В ту же секунду Анита почувствовала, как пальцы Дэниеля дрогнули в твёрдой хватке у неё на талии. Но тот ещё пару долгих мгновений простоял, глядя в лицо Алессандра, будто примеряя его угрозу.

– Чёртов мусор, – наконец презрительно выплюнул Дэниель. – Вы должны знать своё место. Делать мне больше нечего, как с вами разбираться – скоро и без меня справятся.

– Не сомневаюсь в этом, – спокойно ответил Алессандер, уже откровенно отталкивая Дженовезе в сторону. – Прости, её любимая песня играет.

Он положил руки на талию Аниты – ниже, чтобы не задевать созревающие кровоподтеки от жуткой хватки. Анита выдохнула, на дрожащих ногах делая шаг вперёд и практически падая на знакомые плечи.

– Ох, Санди, я никогда не была тебе так рада.

– Спасаю твою шкуру, угрожая наследнику самой сильной семьи, а ты вспоминаешь детские прозвища, – беззлобно поддразнил Алессандер, разворачивая её в танце.

Он вёл уверенно и знакомо, Анита могла словно переключиться на автопилот. Они учились танцевать вместе ещё тогда, когда их, малолеток, никто не брал ни на какие важные мероприятия. Анита знала все шаги Алессандра и могла угадать их по малейшему напряжению сильных мышц под её руками.

– Я облажалась, да? У нас обоих будут проблемы.

– Сомневаюсь. Дженовезе вспылил, все знают, что он грёбанная истеричка. Но у него нет никаких причин продолжать конфликт – ты не оскорбляла его публично, никто и не слышал вас. Я сомневаюсь, что его отец согласится портить отношения, тем более, когда Луккезе пытаются с нами сблизиться.

– Они собираются заключить брак между Джульеттой и Дэниелем, – совсем ему на ухо призналась Анита. – Так что, может быть…

– Нет. Нет, я думаю Джульетта не позволит этому случиться – она вышла с балкона, когда вы начали танцевать, и смотрела на тебя как на какую-то супер-героиню из комиксов. Вряд ли девочка имеет много силы в семье, но уж на уши папочке присесть сумеет.

7Piccola – в переводе с итальянского «малышка».
8Линдхёрст – усадьба в городе Территаун, Нью-Йорк, построенная в 1838 г. В реальности является объектом исторического наследия и открыт для посещения туристов.
9Уличный босс – влиятельный капореджиме в семье, по сути «заместитель» босса или исполняющий обязанности для отвлечения внимания.
10Комиссия – коллективный руководящий орган итало-американской мафии (а именно Коза Ностры, сицилийского происхождения), созданная в 1931 г. В неё входят Пять Семей, Чикагский филиал, позже были включены семьи Филадельфии и Детройта. Всеобщие формальные встречи, по некоторым данным, прекратились в 1985 г. из-за активной слежки ФБР.
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19 
Рейтинг@Mail.ru