Владимир Свержин
Ищущий битву
Из шалаша появилось нечто, способное при плохом освещении запросто сойти за привидение. Приглядевшись, я с удивлением распознал в этом создании маркизу, с головы до пят закутанную в парусину. Роба, снятая, по-видимому, с самого щуплого матроса «Святого Николая», была настолько велика нашей прелестной спутнице, что ее парусность достигала критической величины. Порывами ветра леди Джейн то и дело кренило набок.
– Сударыня, рад вас видеть, – галантно произнес я, делая энергичные движения руками, которые досужий зритель принял бы за отражение комариной атаки. Что и говорить, для этого самого зрителя мы представляли собой преуморительнейшее зрелище. Ну да, она в этом своем парусном одеянии и я – в короткой рясе на босу ногу.
– Ну что, переодевайся! – со скрытым злорадством произнес Лис.
Я метнул в его сторону недобрый взгляд. Среди рыцарских подвигов, запланированных мной на этот день, данный был как-то упущен.
– Ладно, в поход. Труба зовет, – произнес я, заканчивая подготовку к очередному маскараду.
– Не верю! – Лис обошел вокруг меня, критически осматривая мой костюм. – Вот эту туничку мы порвем… Плащик? А плащик мы потопчем… Тебе б еще синяков наставить для убедительности, – мечтательно произнес он. – Ну да ладно, авось в темноте не рассмотрят. Главное, чтобы кольчугу не успели разглядеть.
Терпеливо снеся все измывательства, я протянул Лису руки:
– Вяжи, полицейская морда.
– Слышишь, ты, расстрига, ты у меня не зарывайся!
Маркиза со сдержанным удивлением наблюдала за нашими действиями и терпеливо вслушивалась в бурный поток нашего острословия.
– Маркиза, назначаю вас помощником шерифа! – не на шутку разошелся Лис. – Ведите коней, я отвезу этого грязного койота в участок! Будет знать, как грабить наши…
– Джентльмены, я с нетерпением буду ждать вашего возвращения, – прервала шквал Лисовых словоизвержений леди Джейн.
Спустя несколько минут кони вынесли нас на дорогу, ведущую к замку. Как я и предполагал, ворота Ройхенбаха были заперты. Лис спрыгнул с коня и забарабанил по ним что есть мочи.
– Просыпайтесь, негодяи! Просыпайтесь, свинячьи рыла, – или я разнесу эти ворота к дьяволу!
– Кого там принесла нелегкая? – послышался недовольный голос заспанного стражника.
– Я Рихард Зорге! – повторил свою шутку на бис мой напарник. – Профос из Лютца. Открывай быстрее, я привез коменданту одного из вчерашних разбойников!
За воротами засуетились. Послышался грохот поднимаемого засова, и одна из створок отползла в сторону.
– Входи, дружище, входи. – В голосе стражника слышалось нескрываемое злорадство. – Попался, ублюдок! – Стражник ткнул меня под ребра тупым концом копья.
– Но-но!.. – озаботился Лис. – Приказано доставить целым и невредимым. Помоги лучше развязать ему ноги.
Стражник придвинулся к стремени, распутывая узлы. Когда последний узел был развязан, я с наслаждением перекинул ногу через седло и оказался у него на плечах. Схватившись при этом за край каски, я резко сорвал ее и, перевернув, с размаху опустил на голову. Не ожидавший подобного подвоха стражник беззвучно рухнул на землю. Я ушел перекатом через спину и вскочил на ноги.
– Минус один, – тихо произнес Лис, подхватив стражника под мышки и затаскивая его в караулку. – Спи спокойно, дорогой товарищ.
Рейнар вновь приладил подобие узла на моих запястьях.
– Теперь куда?
– В центральную башню.
Стража донжона[14] самозабвенно резалась в кости. Судя по тому, что входная дверь была открыта, бдительность поставили на кон много часов назад.
– Азартные игры на посту запрещены, – проходя мимо заигравшихся аргусов, заметил Лис.
– А ты кто такой? – недовольно поинтересовался один из них.
– Глаза протри, волк позорный!
Взгляды игроков наткнулись на лейтонбургский значок, обшитый черным кантом, у левого плеча моего напарника.
– Простите, господин профос, не разглядели! Не извольте беспокоиться!
– Комендант здесь?
– Здесь, господин профос. Спит.
– Буди. Скажи, профос из Лютца прибыл.
– Как же будить-то? – неуверенно начал один из вояк. – Зашибет ведь.
– Авось не зашибет. Скажи, подарок ему привез.
Стражник обреченно начал подниматься по лестнице.
– Шевели ногами, приятель! Что ты плетешься, как грешник на сковородку? – напутствовал его мнимый профос. – А теперь ты, – предложил он, обращаясь ко второму игроку, все еще державшему в руках кубики. Караульный встрепенулся. – Да ты не суетись.
Тяжелая рука моего напарника легла на его плечо, и твердый, как вердикт патологоанатома, палец ткнулся в заветную точку чуть ниже левой скулы. Глаза бедолаги закатились, и он без чувств сполз на пол.
– Минус два!
Мы стремительно взбежали вверх по лестнице.
– Давай их сюда! – раздался из-за дверей сонный рык выкорчеванного из постели Норгаузена. – Бегом, копыто Вельзевула!
Дверь распахнулась, едва не зашибив моего напарника. Стражник бросился было вниз, но, зацепившись за своевременно подставленную ногу Лиса, загремел по лестнице.
– Не спеши, а то успеешь, – напутствовал его Рейнар. – Минус три…
Покои коменданта были тускло освещены парой чадящих факелов.
– Тук-тук-тук! – развлекался Лис. – Фридрих фон Норгаузен здесь живет?
– Что за шутки, потрох сатаны! Клянусь ушами святого Бенедикта, я вырву твой смердящий язык и скормлю его крысам! Наглый холоп, быдло, мужик…
– Грязный конюх, сивый мерин, лось почтовый… Все это мы уже слышали, – продолжил тираду Рейнар, заходя вместе со мной в комнату и плотно закрывая за собой дверь.
Озверевший от нашей наглости Норгаузен, сжав кулаки, бросился на Лиса. Я не сомневался в превосходных бойцовских качествах коменданта гарнизона, но боксировать с Сережей было глупо. Лис ушел под атакующую руку и нанес прямой короткий удар в печень. От неожиданности у неистового тевтона перехватило дух, и, зашатавшись, он осел назад.
– Господин комендант, – начал я. – Будьте любезны меня выслушать. Я – Вальдар Камдил, опоясанный рыцарь, и я пришел сюда для того, чтобы освободить охраняемых вами узников. У вас сейчас есть выбор: либо сразиться со мной, как подобает по законам рыцарской чести, либо же бесславно пасть, демонстрируя свой дурной нрав.
Фридрих фон Норгаузен выпрямился и, кажется, даже вырос на несколько дюймов. На его лице отразилось понимание происходящего. Его можно было обвинить во всех смертных грехах вместе и по отдельности, но только не в отсутствии отваги.
– К делу, черт вас подери! – прорычал он, хватаясь за меч.
Катгабайл, временно обитавший на перевязи у Лиса, мгновенно очутился в моей руке. Как я и предполагал, уверенный в себе противник не стал прощупывать мою оборону, а сразу перешел к финальным аккордам. Сказать по чести, у меня тоже не было времени развлекаться здесь изысками фехтования. Тяжелый меч Норгаузена, метивший мне в голову, жалобно зазвенел, столкнувшись с блистающим клинком Катгабайла, высекая снопы искр. В ту же секунду правая моя рука обхватила запястье рыцаря и резко повернула его вниз. От сильной боли Норгаузен вскрикнул.
– Господин рыцарь, объявляю вас своим пленником! – четко произнес я, касаясь мечом шеи коменданта.
– Проклятие! – Он выронил оружие.
– Возьмите ключи от подземелья. Вы идете с нами, – скомандовал я. – Рейнар, теперь по ритуалу следуют праздничный салют и веселые гуляния для гарнизона. Дистанция – двенадцать ярдов, лево от окна – тридцать градусов, цель – сеновал! Следующая цель – конюшня! Зажигательными заряжай! Пли!
Шесть дротиков один за другим исчезли в ночной мгле. Шесть ярчайших факелов вспыхнули во внутреннем дворе замка, разгоняя мрак.
– Пожар! – Истошный вопль караульного потряс ветхие стены Ройхенбаха. – Пожар! Конюшня горит!
Хриплый звук походного рожка разорвал полуночную тишину. По двору суматошно забегали слегка одетые люди.
– Выводи коней, дурень! Коней выводи!
Обезумевшие от огня кони оглашали воздух пронзительным ржанием и били копытами, не давая к себе приблизиться.
– Воду давайте, черт бы вас побрал! Несите скорее воду!
– Да где ж воду? Ведер-то нет!
– Шлемом черпай! Дурья твоя башка!
– Багры нужны!
– Возьми алебарду!
– Есть! Есть ведра!
– Сюда тащите!
– Строй цепь к колодцу! Давайте воду!
Суматоха в замке начала приобретать некую видимость упорядоченности, когда по бревенчатому настилу, заменявшему подвесной мост, загрохотали долгожданные колеса.
– Ну, дальше будет неинтересно, – отозвал я Лиса, завороженно наблюдавшего за феерическим действием, разворачивавшимся во дворе крепости. Спускаясь вниз по лестнице, мы услышали, как надсадно заскрипели отворяемые ворота и к крикам «Пожар!» прибавились новые:
– Проклятие! Они уходят! В погоню!
– Какая погоня? О чем они говорят? – возмутился Лис, замыкавший нашу колонну. – Да на таких ошалевших конях ковбой на родео не усидит.
– Лис, не мешай людям веселиться. Когда еще в их жизни случится такой праздник?!
Шествующий между нами Норгаузен злобно скрипел зубами. Проходя мимо бесчувственных стражников, я наклонился и пощупал у них пульс. Ничего, жить будут.
– А теперь, господин рыцарь, становитесь первым и ведите нас в подземелье. И давайте обойдемся без фокусов. Умейте проигрывать достойно. Мы ведь с вами не смерды, а опоясанные рыцари.
Комендант угрюмо посмотрел на меня и молча прошел вперед. Винтовая лестница, мрачные своды… Да простит меня читатель, я не могу сообщить ничего нового о подземельях раннего средневековья. Они настолько однообразны, что я склонен думать, что все это – плод фантазии одного и того же архитектора. За очередным поворотом коридора мирно дремал пожилой стражник. Выводок тощих крыс самозабвенно догрызал кожаные ремни его спущенной перевязи. Тихо переступая через ноги спящего, я шепотом заметил:
– Не надо будить. Пусть спит. Намаялся, бедолага…
Комендант что-то недовольно буркнул и зазвенел ключами в замке.
Разбуженный звоном стражник испуганно открыл глаза.
– Да ты спи, любезный. Комендант не обидится, он сегодня добрый. – Лис снял со стражника каску и погладил его по лысой макушке. Стражник добросовестно закрыл глаза.
– Вот так-то лучше, дружочек.
Я мог поклясться, что теперь он бы их не открыл, даже если бы над самым его ухом затрубил архангел Гавриил. Тяжелая дверь темницы наконец поддалась, и при колеблющемся свете факелов мы увидели два распростертых на прелой соломе тела. Одно, как мы уже знали, принадлежало лорду Томасу Эйстону, камерарию короля. Но вот второе… Лежавший рядом с лордом Томасом человек был без малого семи футов ростом, и его хорошо развитая мускулатура повергла бы в творческий экстаз античных ваятелей. Судя по мужественному лицу, он имел все данные, чтобы служить зерцалом рыцарства. Но, увы, лет эдак через пять. Это был не король Ричард.
– Капитан, что ты там намекал насчет картонного сыра? – спросил мой напарник, склоняясь над гигантом. – Кстати, не знаю, обрадует ли это тебя, но он мертвецки пьян. Водой на него, что ли, попрыскать?..
– А что, это мысль.
– Капитан, я сейчас.
Лис опрометью бросился из подземелья. На всякий случай я включил связь. Через минуту он был уже во дворе. Как я и предполагал, двор изрядно обезлюдел. Часть гарнизона умудрилась-таки пуститься в погоню, оставшиеся же солдаты, обладавшие, видимо, несколько большей долей здравого смысла, продолжали тушить сено и успокаивать коней. Лис хищно обвел двор взглядом.
– О! Вот ты, с ведром! Бегом ко мне!
Обалделый от дыма солдат не посмел ослушаться начальственного тона незнакомого профоса.
– Отдай ведро, – Лис просто вырвал лохань из рук несчастного, – пшел вон!
Воин, не рассуждая, заученно развернулся и бросился выполнять приказ.
Вскоре Лис был уже на месте. Ледяная вода, вылитая на нашего псевдо-Ричарда, неожиданно быстро привела его в чувство.
– Где я? – все еще заплетающимся языком спросил он.
– На именинах у византийского императора, – раздраженно сообщил я ему.
– Этот тоже пьян? – Лис склонился над телом второго человека.
– Нет, Капитан. Он не пьян. Он умирает.
– Дьявольщина! Только этого нам недоставало! Эй, как там тебя, Малыш, хватай своего товарища и неси его наверх! А я скажу господину коменданту несколько прощальных слов и догоню вас.
Когда шаги моих соратников застучали по лестнице, я повернулся к стоящему у дальней стены тевтону.
– Фридрих фон Норгаузен! Верный своему рыцарскому долгу, я возвращаю вам свободу. Но прежде чем мы расстанемся с вами, надеюсь, навсегда, я сообщу вам несколько вещей. Первое: это я сегодня был у вас в гостях в обличье монаха, и, соответственно, это я писал ваше донесение принцу Оттону. И второе. Перед смертью Готфрид из Вейлера узнал меня…
Я не успел договорить. Лицо коменданта Ройхенбаха побагровело, из шрама на губах начала сочиться кровь. Он сделал шаг, еще шаг, тут колени его подкосились, и он рухнул лицом вниз, протягивая ко мне руки со скрюченными пальцами.
– Покойся с миром, рыцарь, – тихо произнес я и, повернувшись, вышел вон.
Глава восьмая
Ничто не стоит так дорого и не ценится нами так дешево, как чужая жизнь.
Торвальд Пламенный Меч (предок Вальдара Камдила)
– Сэр, что делать дальше? – Обалдевший от стремительности происходящих событий детина нерешительно топтался посреди караулки, бережно прижимая к груди лорда Томаса.
– Где Рейнар? – раздраженно спросил я, убеждаясь в отсутствии своего напарника.
– Наверх побежал, велел тут ждать…
– Это еще что за самодеятельность? – нахмурился я и включил связь. – Капитан вызывает Лиса!
– Сейчас, кэп, минуточку…
– Чем ты там занимаешься?
Лис, профессионально работая широким кинжалом, самозабвенно курочил замок объемистого сундука.
– Ми…ну…точку!
Замок жалобно клацнул, и Лис торжественно поднял тяжелую крышку.
– Так я и думал, – удовлетворенно произнес он, запуская в сундук руки.
– Лис, прекращай мародерствовать. Нашел время!
– Капитан, послушай меня внимательно. – Лис патетически выпрямился. – Из всей нашей великой русской революции я сделал несколько выводов. Один из них гласит. – Лис выставил вперед руку характерным жестом вождя мирового пролетариата. – «Всякая рреволюция лишь тогда чего-нибудь стоит, когда она делается на немецкое золото!» Наша операция уже стоила Институту пятнадцать динариев плюс аренда «Святого Николая». Ты собираешься выставить счет торговому дому «Брендон и Рон»? Здесь золота фунтов на пятнадцать. А работы, как я понимаю, предстоит еще немало. По-моему, нам необходима некая неучтенная сумма на представительские расходы.
– Ладно, Лис, действуй, но только побыстрее! – Я вырубил связь.
Растерянный гигант все еще вопросительно глядел на меня. Наконец я смог его толком рассмотреть. Как я уже говорил, до семи футов ему не хватало пары дюймов, и в плечах детинушка был шире меня раза в полтора. Бицепсы величиной с шар от кегельбана и кулаки, как говаривал Лис, «с голову пионера-отличника» странно сочетались с выражением полнейшего детского простодушия на его физиономии, обросшей многодневной щетиной.
– Ты кто, собственно говоря, такой, дружище? – устало спросил я, завершая осмотр этого потомка гигантопитеков.
– Я, это… Я… Эдвар Жильбер Кайар де Меркадье, оруженосец его величества короля Ричарда Плантагенета. – Юноша горделиво выпрямился, отчего голова его с грохотом соприкоснулась с потолочной балкой. – У-уй… низковато у них тут…
Я скептически посмотрел на него. На лестнице появился запыхавшийся Лис, таща на плечах импровизированный мешок.
– Все, Капитан, уходим! Грузите кассу на извозчика, – бросил на ходу Рейнар, пробегая мимо.
Мы, не теряя времени, устремились вслед. Лошади наши, предусмотрительно заведенные Рейнаром в караулку, спокойно ожидали нашего возвращения. В углу караулки, держась за голову, стонал полуочнувшийся стражник.
– На, приятель, купи себе аспирин. – Лис бросил стражнику солид и направился к выходу.
– Стоять! Капитан, у нас проблемы. Барон возвращается.
– Вот только этого нам не хватало! Все твои деньги!
– Ладно, сейчас я их попробую остановить, пока они не попали во внутренний двор.
Лис, позванивая кольчугой, вышел навстречу подъезжающему отряду.
– Где барон фон Кетвиг? Тпру, стоять! – Командный тон моего напарника заставил всадников придержать коней.
– А ты кто, собственно, такой, чтобы спрашивать? – Угрюмого вида воин двинул коня вперед. – Что-то я тебя не знаю!
– Протри глаза, солдат! – Рейнар грозно сдвинул брови. – Ты что, нашивок спьяну не различаешь?
– Нашивки-то вижу, – не сдавался тот. – А вот ты кто такой?
– Я Рихард Зорге, – вновь затянул свою песнь Лис, – профос из Лютца. Мы схватили девицу и одного из ваших разбойников. Приволокли сюда. А здесь потом такое началось! Что слава богу, что оно кончилось!
– Да что ж здесь, черт побери, было?
– Что было? Эти негодяи ворвались в замок. Комендант убит. Несколько человек ранено. Пленники бежали. Сеновал выгорел дотла. Конюшня тоже сгорела. В общем, в замке сейчас командует рыцарь фон Меренштайн, он, кстати, тоже ранен, а я у него вроде как заместитель.
– А!.. Понятно тогда!
– То-то же! Как я понял, тут командуешь ты. Как тебя звать-то?
– Венцель, знаменщик барона фон Кетвига.
– Отлично! Спешься, поговорить надо.
Венцель послушно слез с коня и подошел к Лису.
– Слушай сюда, дружище, – начал Рейнар. – Судя по тому, что Кетвига здесь нет, большой Вилли уехал в Ольденбург.
– Он мне не докладывался. Но что уехал – точно. Пять всадников с собой взял.
– Мне тоже не докладывался. Знаю то, что сказали. Но это не важно. – Лис утомленно вздохнул. – Хорошо хоть еще один нормальный человек появился. А то здесь после пожара все как подурели. Я тут скоро заикаться начну от этих олухов!
Знаменщик самодовольно усмехнулся.
– Ладно, что нам-то делать, говори.
– Вам? Возьми с собой десяток воинов, что покрепче, и гони во всю прыть к морю. Они туда поскакали. Там за ними человек семь наших увязалось, да только как бы им самим не потеряться. Так что всех, кого встретишь, бери под свою команду. Тех, которые послабее, оставь здесь. У тебя они все равно будут как гиря на ноге, а тут им всем работы хватит. Коней пусть здесь привяжут, у коновязи. От конюшни, – Рейнар развел руками, – воспоминание осталось.
– Эй, ты, ты, ты, вот вы двое и вы, – скомандовал Венцель, – остаетесь в замке. Остальные – за мной.
Он легко вскочил в седло и пришпорил коня. Отряд быстро растаял в ночной мгле.
– А вы что стоите, как просватанные? – накинулся Лис на оставшихся вояк, чьи лица не выражали ничего, кроме безмерной усталости. – Вот вы двое остаетесь на воротах, остальные бегом марш на конюшню разбирать развалины!
Я восхищенно наблюдал за административно-хозяйственной деятельностью моего напарника.
– Ну, Лис, ты даешь! – передал я ему по мыслесвязи.
– Хм, тоже мне, бином Ньютона! Просто, как отобрать пять солидов у Буратино. Вот, кстати, и лошадь для Малыша есть. Не самая, правда, свежая, но зато на выбор.
– Ну что, поехали, что ли? – произнес я, беря под уздцы наших коней.
– Одну минуточку, сэр! – Эдвар аккуратно положил тело лорда Эйстона на лежанку и с радостным оживлением на лице выскочил во двор. Прежде чем я и Лис успели что-либо предпринять, он схватил двоих оставшихся возле коней кнехтов за шкирку и со всего размаха стукнул их лбами друг о друга.
– А вот это уже, по-моему, фатально… и без вариантов… – задумчиво констатировал Лис, склоняясь над двумя бездыханными телами.
– Мальчик мой, больше так никогда не делай, – назидательно выговаривал я детине. – С такими замашками Европа обезлюдеет раньше, чем ты успеешь состариться.
– Все! На сегодня жертв хватит! Уходим очень быстро! – скомандовал Лис.
– Кстати, – поинтересовался я у своего бравого напарника, когда замок Ройхенбах был уже позади, – что ты там говорил про фон Меренштайна?
– А! Да ерунда! Я к коменданту за деньгами заскочил, а этот Меренштайн как раз там был. Он за меч, ну а я его табуретом по голове.
Наконец показались до боли знакомые кущи. Мы молча спешились. И я, и Лис отлично понимали, что кому-то из нас предстоит сейчас сообщить скорбную весть прекрасной даме, чьи высокие чувства толкали нас на безрассудный подвиг. Костер все еще горел. Возле него вырисовывалась фигура маркизы, с напряженным спокойствием вглядывающейся в окружавший ее сумрак. Хищный лучик стилета, зажатого в ее руке, поблескивал в затухающем свете костра.
– Сударыня, – очень тихо произнес я, неслышно приближаясь к ней.
– Что с лордом Томасом? – резко вскочила она. – Он жив? Не может быть, чтобы он умер! – Ее огромные глаза стали еще больше и заблестели от готовых пролиться слез.
– Он жив, ваше сиятельство, – поддержал меня подошедший Лис.
Женские слезы… Всю жизнь я панически боялся женских слез. Этому оружию я не мог противопоставить ничего. Малыш де Меркадье осторожно положил тело лорда у ног красавицы и смущенно отошел в сторону.
– Томас! Томас!! – позвала она супруга, опускаясь возле него на колени.
Маркиза не кричала и не плакала, но уж лучше бы она билась в истерике, потому что у меня даже сжалось сердце от сострадания к этому неподдельному горю.
– Ты будешь жить! Я знаю, ты будешь жить, звезды не могли мне солгать!..
– Когда корабль разбился о скалы, – начал вдруг ни с того ни с сего Малыш Меркадье, – матча рухнула, проломив фальшборт. Мы как раз пытались спустить лодку. Обломок реи ударил лорда Томаса по голове.
– Череп пробит, – тихо прошептал мне Лис. – Скорее всего черепно-мозговая травма второй степени.
– Он потерял сознание на несколько минут, – продолжал Эдвар, – но нам удалось привести его в чувство. Ваш муж – очень крепкий человек, сударыня.
Маркиза не слушала. Из ее груди доносились сдавленные всхлипы.
Эдвар совсем смутился и продолжал, обращаясь больше к нам, чем к маркизе:
– Нам чудом удалось выплыть и добраться до какой-то маленькой рыбацкой деревушки. Его величество велел послать за лекарем или магом, но вместо них туда весьма скоро прибыл большой отряд императорских кнехтов, и мы были захвачены. – Жиль помолчал немного. – Они захватили нас спящими, – поспешил добавить он. – Но двоих я все-таки успел убить… Я не знаю, куда увезли короля Ричарда, а нас сначала поместили в замок Эренштадт, потом… не знаю; я пробовал бежать, пришиб еще нескольких стражников. Комендант крепости велел заливать в меня ежедневно бадью вина через лейку. Насколько я помню, нас несколько раз перевозили, лорд Томас все чаще впадал в беспамятство, а последние несколько дней и вовсе не приходил в себя. – Парень тяжело вздохнул и замолчал.
– Безнадежно, – тихо шепнул я Лису. – При своевременном медицинском вмешательстве и полном покое его еще можно было бы спасти, но сейчас… Увы, он обречен.
– Но не оставлять же его здесь!
– Нет, конечно. Возьми этого Кайара, срубите пару жердей, сделаем носилки.
– Эй, Эдвар, пойдем, подсобишь! – обратился мой напарник к смущенно молчавшему гиганту.
Я остался один возле маркизы, тихо рыдающей на груди своего мужа. Внезапно по мыслесвязи я услышал голос Лиса:
– Капитан! Погляди-ка, что тут такое.
Обрадованный поводу не присутствовать при душераздирающей сцене, я оставил маркизу наедине с ее умирающим мужем. Лис сидел на корточках шагах в десяти от шалаша, ошеломленно глядя на бесформенное тело, распростертое у его ног.
– Волк. Абсолютно мертвый.
– Мертвее некуда. – Я перевернул тушу убитого зверя в поисках ран.
– Вот, смотри. – Лис раздвинул подшерсток на груди. Только сгусток запекшейся крови да маленький след указывали на место смертельного удара флоренса.[15]
– Один-единственный удар! Совсем неплохо.
– Да, я думаю, и ты не ударил бы лучше.
– Волк был старый, голодный, – услышал я за спиной голос маркизы. – И долго думал, прыгать или нет.
Слезы все еще стояли в ее глазах, но было видно, что она уже вполне владеет собой.
– Будьте любезны, джентльмены, поскорее. Не забывайте, что корабль ждет нас у пирса.
Погрузив умирающего на сработанные наскоро носилки, мы укрепили их между двумя лошадьми и как можно тише двинулись по направлению к Ройхенбахской дороге. Всю дорогу маркиза, казалось, была погружена в глубокое раздумье.
– Скажи мне, Капитан, – услышал я в голове задумчивый голос Лиса. – Видел ли ты когда-нибудь в жизни подобную женщину?
– Нет, – честно ответил я, украдкой бросая взгляд на красавицу, скакавшую рядом.
– Да, вот еще, мессир Вальдар, вы ведь еще днем знали, что в замке нет никакого Ричарда.
– Не знал, но догадывался. Подумай сам: если герцогу Лейтонбургу так нужна леди Джейн, то ему вовсе незачем держать в качестве приманки самого короля.
– Логично. А где же тогда Ричард?
– У меня есть смутное подозрение, что этот вопрос, как и множество других, следует задать все тому же Лейтонбургу.
– Какие такие вопросы?
– Ну, например, все тот же – традиционный: зачем ему нужна маркиза?
– Она говорит, что не знает.
– Допустим, что так. Допустим, что она знает нечто, о чем, может быть, не подозревает сама, но что жизненно важно для принца Оттона. Иначе к чему вся эта суматоха? А вот, кстати! Ваше сиятельство! – обратился я к леди Джейн. – Откуда вы узнали о том, что ваш муж находится в Ройхенбахе?
– Его слуга Джон спасся после кораблекрушения и проследил, куда их увезли. Ему тайком удалось переправиться в Англию и передать нам эту тягостную весть.
– Слуга Джон, говорите? Где он сейчас?
– Он тяжело заболел в дороге, и нам пришлось оставить его в странноприимном доме в Вулидже.
«Дней семь—десять туда, три—пять дней там, да семь—десять дней обратно… Получается никак не меньше семнадцать дней. Не сходятся концы с концами».
– Слуга Джон, говорите?.. – вновь повторил я. – Узники прибыли в Ройхенбах дня четыре назад. Никакой слуга не мог знать об этом заранее, если он, конечно, не обладал даром пророчества. Меркадье! Был ли среди спасшихся Джон, слуга лорда Томаса?
– Я видел его на корабле, но в ту ночь его рядом с нами не было, – ответил юноша.
– Так, с этим понятно. Маркиза, мне грустно вам об этом говорить, но вся история вашего слуги – ложь от первого до последнего слова. Герцог Лейтонбург охотится за вами, как кот за мышью, а я могу вас заверить, что его высочество принц Оттон фон Гогенштауфен – один из опаснейших людей Европы. Прошу вас, подумайте еще раз, что ему может быть от вас нужно?
– Не знаю, – не раздумывая, ответила она, честно глядя на меня своими огромными глазами.
Я готов был поклясться на мече, что она знает все и еще немножко. Остаток пути мы проделали молча.
«Святой Николай» покачивался на тихой волне, освещенный предательски полной луной. Тихий ветер шелестел в кронах могучих деревьев. Мы спешились и прошли на пирс. Караулка посвечивала вновь навешенной, но еще не крашенной дверью. Лис подошел к ней и подергал за ручку. Тщетно. Дверь была крепко заперта изнутри.
– Инстинкт самосохранения – одно из величайших приобретений живого существа в ходе эволюции, – философски изрек он и залихватски свистнул в два пальца.
С корабля послышался ответный свист, и судно медленно начало подчаливать к берегу.
– Эй, неживые! Три тысячи гортингонских ведьм, сходни спускайте! – донесся до нас голос Ганса Гигера, после всех сегодняшних треволнений звучавший небесной музыкой.
Старина Рон суетливо бросился помогать своей госпоже.
– Эдвар, Рон, несите лорда Томаса в капитанскую каюту. Маркизе постелите там же, – командовал Лис.
– Э-э-э! Акула вас заешь! Это моя каюта! – поспешно возмутился шкипер.
– Ну конечно же, конечно же, твоя. – Рейнар приятельски положил руку на плечо Гигера. – Но понимаешь, в чем дело, Ганс. Цвет твоего лица говорит о том, что ты слишком много пьешь.
– Да какое твое дело! Рог Вельзевула! – взревел рыжий мореход.
– Тише, тише, дружище. Ради бога, не волнуйся, – ласково продолжал мой напарник. – Один рыцарь сегодня вот точно так же волновался…
– И что?
– Что, что? Помер! Царствие ему небесное. Упал так на пол, ручкой дерг, ножкой дрыг, и все. А тоже душевный был человек. Нервный только.
– Ты это об чем? – тоном пониже осведомился Ганс.
– А я это об том, дорогой мой, что ночи сейчас стоят теплые. Воздух свежий, чистый. – Лис шумно вдохнул ночные ароматы. – Прямо не воздух, а бальзам для ран. Так что ежели ты поспишь пока на юте,[16] это тебе только на пользу пойдет. А чтобы тебе скучно не было, с тобой вот этот Малыш рядом прикорнет. – Лис кивнул на Меркадье. – Он тоже последнее время жутко нервный. Сегодня двум кнехтам головы, как орехи, расколол, они даже ойкнуть не успели.
Шкипер выругался себе под нос и накинулся на матросов, ставящих парус. «Святой Николай» отчалил от пирса и тихо пошел вниз по течению.
– Сегодня ночью до Хорстингена дойдем. Угораздило же нас по темени идти, – поднимаясь к нам, буркнул капитан.
– Ничего, луна вон как светит.
– Луна, луна. Мы с этой луной отправимся рыб кормить. За Хорстингеном камней – не протолкнешься. Лоцман нужен.
– Ладно, Ганс, командуй.
Довольный своей победой, капитан оставил нас в покое.
– Капитан, – обратился ко мне Лис, когда мы наконец остались одни, – когда ты понял, что Ричарда в замке нет?
– Когда донесение писал. А догадывался еще раньше.
– Понятно. А почему молчал?
– Почему? Наверное, потому, что пользы для Института от нашей сегодняшней вылазки ноль целых ноль десятых. А помочь людям было нужно.
– Послушай, Вальдар. Ты вроде не дурак, но временами меня просто поражаешь. Что ж мы, без благословения Института в свое удовольствие и замок штурмануть не можем? Да пошли они все темным лесом ленинским курсом. Ты бы, кстати, сходил к маркизе. Утешил. Убивается ведь бедолажная.
– Почему я?
– Ты что, меня за лоха ушастого держишь? Я что, не вижу, как ты на нее смотришь? А кроме того, кто у нас специалист по прекрасным дамам? Ну а насчет пользы нашего штурма – это еще бабушка надвое сказала.
– Ладно, Лис, я пойду.
– Иди, иди. Удачи тебе.
Подойдя к двери каюты, я тихо постучал.
– Кто там? – послышался всхлипывающий голос маркизы.
– Вальдар Камдил, сударыня.
– Да, входите. Хорошо, что вы пришли.
Я вошел. Лицо леди Джейн было заплакано, но гордая осанка была все так же безукоризненна.
– Мессир Вальдар. Я очень благодарна вам. Вы и ваш друг столько сделали для меня и моего мужа. – Она подошла вплотную ко мне, и легкая рука ее легла на мою щеку. Я невольно задохнулся от волнения и, взяв нежную ручку, поцеловал ее. Сердце мое стучало, как тамтам, зовущий дикарей на смертный бой.
– Скажите, мой милый рыцарь, вы верите звездам?
– Я?..
– Звезды не могли меня обмануть! Звезды – не люди. Они не умеют лгать! – Огромные глаза маркизы загорелись безумным блеском.
Я погладил ее золотые локоны, и мои пальцы скользнули по нежной точеной шейке.
– Так суждено, – продолжала она. – Что ж! Пусть это будет вашей наградой! – Она обхватила мою шею руками, и я почувствовал неповторимый вкус ее губ.
Мир поплыл перед моими глазами. Исчез Институт, король Ричард, умирающий лорд Эйстон, покачивающийся на волнах «Святой Николай». Осталось лишь крошечное пространство каюты и мы. Только мы вдвоем.
