Стейси Кларк
Когда рассеется туман. Книга 1
Пролог
Октябрь 2021 г.
Если бы мне до этого дня сказали, что всё закончится именно так, я бы не поверила и рассмеялась. Так бывает только в фильмах ужасов, а не в реальности. В чьих-то выдуманных триллерах… Этого просто не может быть… Мой кошмар, который преследовал меня на протяжении нескольких недель, вернулся. Я искренне надеялась, что он в прошлом… Но теперь я точно знаю, как заставить себя проснуться. Я делала это уже не один десяток раз… Давай! Проснись же!
Но проснуться не получается… Даже когда я закрываю и открываю глаза, в которых наверняка застыл ужас, то до сих пор ощущаю вес его тела, вдавившего меня в матрас. И его сильную мужскую руку, зажимающую мой рот. Я пытаюсь сопротивляться: сначала слабо, надеясь, что это просто глупая шутка, и он через минуту рассмеётся мне в лицо… отпустит… Спрашиваю: «Какого чёрта ты делаешь?», но сквозь ладонь слышится только моё мычание.
– Не брыкайся, я не сделаю тебе больно, если будешь хорошей девочкой.
Он мёртвой хваткой держит мои руки над головой. Делаю очередную попытку вырвать их из тисков, но это бесполезно. Он с такой силой сдавливает их, что кровь перестаёт поступать в кисти рук и они начинают неметь. Когда он берёт в рот мой сосок, стискивая его зубами, я кричу от дикой боли. Начинаю понимать, что разговорами по душам я не отделаюсь. Теперь мне становится на столько страшно и противно, что моё тело цепенеет от ужаса неизбежности. Пытаюсь поймать его взгляд, чтобы сказать глазами, что мне больно. Может тогда он поймёт, что творит? И я ловлю. Его взгляд одурманен. Он под кайфом, потому что я не чувствую запаха алкоголя. Моё тело трясётся крупной дрожью.
– Ну же, расслабься, – рычит он. – Тебе же было хорошо со мной, правда? Я просто трахну тебя и уйду. Это всё, что мне сейчас нужно.
Я чувствую, как его член проникает в меня. Мысленно себя успокаиваю, чтобы прогнать панику. Он всё равно сделает со мной то, что хочет. Мне нужно просто принять это сейчас. Просто думать о чём-то другом… Его толчки становятся сильнее, интенсивнее. Слёзы катятся из моих глаз по щекам. Он толкается с такой силой, что кровать ходит под нами ходуном, ударяясь о стену.
– Ну как, детка, тебе нравится? Если ты пообещаешь не кричать, я уберу свою руку с твоего рта, – произносит он таким пряным мелодичным голосом, будто в этот момент дарит мне самый сногсшибательный секс, какой только был в моей жизни.
От этого голоса и данной ситуации в целом к моему горлу подступает тошнота. Я послушно киваю в ответ. Он медленно убирает свою руку, и я вдыхаю полные лёгкие воздуха. Ещё секунда – и я бы захлебнулась в собственных рвотных массах, если бы не проявленное милосердие с его стороны.
– Хорошая девочка, – говорит он и продолжает то, что начал.
Я зажмуриваю глаза, чтобы не видеть его и не думать о том, что сейчас происходит. Он рычит и пыхтит, наращивая темп, не обращая внимания на мои глухие всхлипы. Жду, когда это закончится и молюсь про себя… Минуты длятся бесконечно долго… Не чувствую своих ног и рук, перестаю ощущать своё тело, будто оно принадлежит не мне. Это даже к лучшему. Можно просто представить себе, что происходящее – плод моей безумной фантазии, лютый вымысел.
Когда он подходит к моменту кульминации, хватает меня за горло так сильно, что я хриплю от неожиданности. Мои глаза распахиваются, судорожно начинаю глотать ртом воздух, но он будто не замечает этого. Я из последних сил пытаюсь кричать, но изо рта вылетают последние его капли. «Только не теряй сознание!» – это последнее, что я мысленно говорю себе перед тем, как отключиться… А потом мои глаза застилает белый туман.
Глава 1
Апрель 2021г.
Я быстро напяливаю спортивный костюм, буквально запрыгиваю в него, на ходу отпивая кофе, который уже успел остыть. Мысленно ругаюсь про себя. Терпеть не могу остывший кофе. Вообще, кофе по утрам – это целая церемония, которая должна, по сути, проходить в спокойной обстановке. Не спеша наслаждаться каждым глотком, чувствовать исходящий от него аромат, который бодрит и придаёт сил на весь день. Так познаётся дзен, так я настраиваю себя на работу. Это моя личная медитация.
Но сегодня понедельник, и всё идёт не по плану с самого утра. Я проспала. И это только начало. Оказалось, что нет воды, а разбираться, что с ней случилось, мне некогда. Я смотрю в зеркало на свои грязные волосы, которые обещала себе помыть этим утром, и почти плачу. Благо тому, что в чайнике осталось хоть немного воды, чтобы почистить зубы. Не то чтобы я верила во всю эту ерунду про тяжёлый день, но в такие моменты начинаешь понимать, что все эти поговорки появились не просто так. Делаю наспех последний глоток, слишком сильно задирая подбородок кверху, и кофе проливается мимо, стекая по подбородку и капая на светлую ткань спортивного худи. Смотрю на расплывающееся пятно. Чёрт! У меня уже опускаются руки, а день только начался.
– Мам, ты скоро? – слышу голос дочери из коридора. – Мы опаздываем!
– Выходи, Ева, – командую я. – И машину пока заведи!
Слышу, как хлопает входная дверь. Второпях начинаю рыться в своём гардеробе, но, как обычно бывает, именно в тот момент, когда срочно что-то нужно – его нет. Нигде! Делаю глубокий вдох, закрывая глаза, затем выдох. Слышу, как сигналит автомобиль. Ева устала ждать.
– Насрать! – говорю сама себе и, подхватив спортивную сумку, выхожу на улицу.
– Наконец-то! – Дочь закатывает глаза от недовольства.
– И тебе доброе утро! – бубню я, аккуратно выезжая за ворота.
– Я опоздала… – демонстративно вздыхает она, будто я сама не понимаю этого. Она что, хочет, чтобы я умерла в муках совести?
– Бывает, – пожимаю я плечами, пытаясь держать себя в руках, хотя нахожусь уже на грани того, чтобы разрыдаться.
Дело даже не в том, что я проспала, или потому что отключили воду, и тем более не из-за пятна на худи. Это накопилось постепенно. Это копилось не день, не неделю и даже не месяц. Всё это время я старалась держаться, правда. Даже подруга и девчонки в моём салоне удивлялись моей стойкости духа и терпению. Они просто не знали, какой ценой мне даётся улыбка и игривое настроение. Это просто маска. А внутри я постепенно сгораю. Я устала. Я измотана.
– Ма-а-ам… – тянет Ева, пока мы едем в колледж. И я подозреваю, что это не сулит ничего хорошего. Ну, давай! Добей меня! – Тимур зовёт меня жить с ним. Он хочет снять квартиру.
Сердце пропускает удар. Руки вцепляются в руль так, что белеют костяшки пальцев. Я знала, что рано или поздно это произойдёт. Моя дочь выросла. Но, как и для любой матери, дочь всегда останется для меня маленькой девочкой. С Тимуром они знакомы уже давно. Сначала просто дружили, но потом дружба переросла в нечто большее, когда он пришёл из армии. Разница в возрасте у них тоже приличная – пять лет. Ева никогда не любила общаться со сверстниками. С ними ей было не интересно. Поэтому её всегда окружали люди постарше. Сначала меня это пугало и настораживало. Но познакомившись с ребятами поближе, я успокоилась и приучила себя доверять своей дочери.
– Не рановато? – пытаюсь вразумить Еву, хотя сама была в её возрасте и понимаю, что бесполезно сейчас что-то объяснять. Она приняла решение.
– Мне двадцать лет, мам, – разводит она руками.
– А мне тридцать восемь, – вздыхаю я. И от этих цифр становится как-то трудно дышать. – А когда я тебя родила, мне было восемнадцать.
– Это намёк на то, что я припозднилась? – говорит она с ухмылкой.
– Это намёк на то, что не стоит торопить события, – отрезаю я.
– Ты жалеешь о том, что родила меня так рано? – хмурится она, надувая свои и без того пухлые губы ещё сильнее.
– Конечно, нет, Ева. Как можно об этом жалеть?
– Тогда почему ты мне говоришь об этом сейчас?
– Просто подумай хорошенько, ладно? – Пытаюсь выдавить хоть какую-то улыбку.
– Я не виновата в том, что вы с папой разводитесь, мам. И мне тоже нелегко сейчас, как и тебе.
Она поняла всё правильно, моя взрослая дочь. Когда-то и я была молодой и наивной. Влюбилась, забеременела, поспешно вышла замуж. Двадцать лет совместной жизни – коту под хвост. Сложилась бы моя жизнь иначе, если бы я тогда приняла другое решение? Возможно. Но это лишь догадки. Всё случилось так, как случилось, и нужно жить дальше.
– Я знаю, Ева. – Опускаю свою руку ей на колено. Зря я начала этот разговор. Она действительно ни в чём не виновата. Просто я боюсь остаться совсем одна в большом доме. Я свихнусь в одиночестве. – Не могу поверить, что ты уже большая. Я желаю тебе только счастья. Не подумай, что я против всего этого, против Тимура. Он хороший парень. Я буду скучать без тебя.
– Ты так говоришь, будто я ухожу навсегда и больше не вернусь, – говорит Ева, отворачиваясь лицом к окну. – Я буду навещать тебя.
– Конечно, будешь. Куда ты денешься, – смеюсь я.
– Ты точно решила? – говорит она, снова повернувшись ко мне лицом. И даже краем взгляда я вижу, что в глазах у неё тоска и печаль. Он, безусловно, хороший отец. Это всегда было единственной ниточкой, за которую я цеплялась, как за спасательный круг, когда думала о разводе. А думала я о нём очень часто. Но решилась только сейчас.
– Ты думаешь, твоей матери поздно что-то менять в своей жизни?
– Я думаю, что ты у меня в самом соку, мам, и дашь фору любой молодой девушке. Но в твоём взгляде столько сомнения в последнее время, и мне тяжело видеть тебя такой.
– Твой отец почему-то думает по-другому. Насчёт форы молодой девушке, – печально вздыхаю я. Я знаю, что это не та тема, которую нужно обсуждать со своей дочерью. Но она сама всё прекрасно знает.
– Он просто кобель! – вспыхивает она.
– Он – твой отец!
– Я на твоей стороне, ты знаешь. Я вообще не понимаю, как можно было это терпеть столько лет. И почему сейчас?
– Кризис среднего возраста, – фыркаю я. – Буду петь оду о потерянном времени.
– Есть два выхода из сложившейся ситуации. Отпустить и перестать заниматься самобичеванием. Либо простить и закрыть на это глаза. Многие семьи так живут. А ты застряла где-то на пол пути.
– Я устала…
– Найди тоже себе любовника, – бубнит она, скрещивая на груди руки. Мои брови ползут вверх от удивления. Никогда бы не подумала, что дочь будет раздавать мне советы такого плана. – Может, тогда папочка задумается, что делает тебе больно.
– Не думаю. Есть такой тип людей. Трясут своим барахлом до самой старости.
Ева начинает хихикать.
– Не такое уж барахло, раз молодые бабы на него заглядываются.
– У него есть бабки и связи. И вообще, давай закончим эту тему. Не думаю, что это хорошая идея – обсуждать с тобой такие интимные вещи.
– Брось, мам. Мне уже двадцать лет!
– Но ты моя дочь, а не подруга. Прости. Это грубо, но факт. Когда родишь свою дочь и она вырастет, можешь обсуждать с ней всё что угодно. А я – пас.
– Хорошо, как хочешь.
Всю остальную дорогу мы молчим. Только, когда я высаживаю её у колледжа, поцеловав на прощание, и она скрывается за поворотом, уже не могу сдерживать поток нахлынувших на глаза слёз. Мне это нужно.
Глава 2
– Привет, – шмыгнув носом, говорю я, заходя в раздевалку тренажёрного зала.
– Привет, я уж думала, вовсе не придёшь, – бодро начинает Леся, пока не поднимает на меня свой взгляд. Она рассматривает меня с ног до головы, чуть дольше остановившись глазами на пятне от кофе и моих засаленных волосах. – Э-э-э… Выглядишь неважно.
– Лучше не говори ничего. – Я бросаю спортивную сумку на скамейку и начинаю с энтузиазмом в ней рыться, будто ищу там свои потерянные годы.
Леся стоит как вкопанная, но молчит. Знает, что может попасть под горячую руку. Смотрит, как я достаю кроссовки и одежду для тренировок, вглядывается в моё зарёванное лицо.
– Может, хватит, – бубню я, когда терпеть её настойчивый взгляд уже нет сил. Она может молчать, но смотреть не перестанет, пока я сама не начну разговор. Молчаливый террорист. – Я всего лишь проспала, облилась кофе, и у нас в доме нет воды, поэтому на моей голове можно жарить картошку.
– У-у-у-у, – тянет подруга. – И ревела ты, конечно, из-за всего этого?
– Нет, – качаю я головой. – Я сентиментальна, но не до такой степени. Просто всё в кучу, Лесь, понимаешь?
– Понимаю. – Она присаживается рядом со мной. – Мужика тебе надо.
– Я от одного не могу избавиться, а ты меня уже за другого посватать хочешь? Нет уж, спасибо. Я уж как-нибудь сама.
– Вот это амбиции! Вот это я понимаю! – всплёскивает руками Леся. – Да он тебе самооценку ниже плинтуса опустил! Ты двадцать лет ему верность хранила, пока он трахал всё, что движется. Ещё столько же намерена хранить?
– Мы разводимся.
– Где-то я уже это слышала. – Она подставляет руку к уху, прищуриваясь, водит головой туда и обратно. – Где же это, интересно? Точно! На этом же самом месте год назад!
– Хватит, Лесь. Решено уже. Мы вместе не живём почти месяц. Он в квартире, я в доме. Суд через неделю.
– А плачешь почему? Радоваться надо!
– Да фиг его знает. Под сорок лет одной остаться, ещё Ева переезжает к Тимуру. Сегодня сказала. Одна в большом доме, – печально вздыхаю я.
– Не грусти! Закатим вечеринку, чтобы все соседи слышали!
– Обещаешь? – снова шмыгаю я носом.
– Обещаю! – отвечает она, обнимая меня за плечи.
– Пошли уже, тренер ждать не любит, – немного успокоившись, говорю я. Леся встаёт первая и подаёт мне руку.
– Я ещё не старая бабка, сама могу.
– Да хватит, Кать. Какая ты бабка. Что ты к своему возрасту привязалась? Отличный возраст для новой жизни. Люди и в пятьдесят, и в шестьдесят женятся и замуж выходят. Вот зациклилась!
– Это ты зациклилась! Я больше замуж не собираюсь. Была… То есть ещё замужем, конечно. Сама-то, гляжу, не собираешься!
– А что мне там делать? Мне и так хорошо. Никому готовить не надо, обстирывать, обглаживать, носки по дому собирать не нужно. Поживёшь одна, сама поймёшь.
– Мне грех было жаловаться, Лесь. В последнее время домработница всё за меня делала.
– Ну, ты же на месте не сидела. Салоном занималась. Ты опять ищешь ему оправдание. Сколько можно?
– Занималась, – вздыхаю я.
– Что, кстати, по разделу имущества?
– С голой задницей не останусь. Дом, моя машина, салон – мои.
– Ты дура, Кать. Можно больше вытрясти. Дом изначально был твоим наследством. Ну, с салоном он тебе помог. На машину ты сама заработала.
– Мне ничего от него не нужно. Хочет – пусть на Еву наследство переписывает.
– Женится второй раз, нарожает детей и им всё достанется, – фыркает она.
– Ну и пусть! Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое.
– Дело твоё… – покорно говорит она и выходит из раздевалки. Я иду следом.
Почти с самого начала нашего замужества я начала понимать, что Вадим ведёт двойную жизнь. Сначала это были маленькие тревожные звоночки в виде всякой незначительной ерунды, на которую даже внимание не хотелось обращать. Я была молодой и глупой. Никогда не имела привычки шариться в его телефоне. Были странные звонки, после которых он уходил из дома, ссылаясь на какие-то дела. Частые встречи с друзьями, у которых на тот момент не было ещё жён и детей. Вадим был первый из друзей, кто женился так рано. Сообщения, которые могли прийти посреди ночи. Каждый раз я ловила себя на мысли, что просто загоняюсь. У меня была маленькая Ева на руках, мне было о ком думать и о ком заботиться. Иногда у нас неделями не было секса. Это было странно, ведь мы оба были молодые, с буйной фантазией и такими же потребностями. Когда я не выдержала и спросила напрямую, он только посмеялся надо мной и сказал, что любит только меня и нашу дочь. Он знал, как заболтать женщину, на что надавить, какие струны моей души подёргать, чтобы я забыла всё, во что его тыкала носом. Я любила его. По крайней мере мне так казалось. И это была первая любовь. Я нырнула в этот омут с головой, доверяя ему, как себе самой. Но я ошиблась.
Ева подрастала, вместе с ней подрастала и я. Из наивной дурочки я превращалась во взрослую женщину. Меня уже не так легко было обмануть. До меня часто стали доходить сплетни о его бесконечных любовницах. В то время он уже имел свой бизнес и зарабатывал на нём немалые деньги. А я была его личной домработницей, девочкой на побегушках. Он ясно давал мне понять, что если я уйду, то останусь ни с чем. Говорил это открыто, ничего не скрывая. Уже тогда я дала себе время и обещание встать на ноги, чтобы не зависеть от него. Без какой-либо задней мысли он помог мне открыть свой салон, который записал на моё имя. Тогда же я неожиданно получила наследство от своего уже покойного отца, с которым мы не общались с самого детства, но жили в одном городе. Еве на тот момент было уже десять лет.
Раскрутиться в салонном бизнесе было не так легко, как казалось изначально. Вадим не лез в эти дела. Наверное, думал, что я перегорю и продам его. Но у меня были другие планы. Гораздо дальновиднее. У меня была цель, и я к ней шла. Маленькими, но уверенными шажками. Через пять лет бизнес пошёл в гору и мои плечи расправились. А вот жившая во мне женщина тихонько умирала. Вадим делал всё возможное, чтобы подавить её во мне. Завёл себе постоянную молодую любовницу, с которой везде ходил открыто. Я ещё пыталась выдавить из наших отношений хоть что-то стоящее, но каждый раз упиралась в глухую стену. Я устала от бесконечного вранья и игр Вадима в кошки-мышки.
Почему я тоже не завела себе любовника? Я пробовала. От отчаяния и бессилия. И потому, что просто хотела быть кому-то нужной. Из моей интрижки ничего не вышло. Мы познакомились с ним в салоне, он был нашим постоянным клиентом. Он просто подошёл ко мне и попросил мой номер телефона, и я дала. А потом позвонил и позвал заняться сексом в отель. Вот так просто. Откровенно. По-взрослому. Это было первое и последнее наше свидание. Я не скажу, что он был плохим любовником. Наоборот. Пылким и горячим. И тоже женатым. Мне стыдно признаться, но это был мой второй мужчина в жизни после Вадима. Мне не с кем сравнивать.
Я хотела испытать те ощущения, которые испытывал мой муж, развлекаясь направо и налево с другими женщинами. Хотела почувствовать себя на месте этих женщин, которые так рвутся в постель к женатым мужчинам. Когда я вернулась домой после бурного дня, проведённого в постели с другим, эйфория сменилась опустошением. Я чувствовала себя грязной, вульгарной и пошлой. Долго стояла под душем, чтобы смыть с себя этот стыд. Может, я выбрала не того человека? Не знаю. Возможно, это просто стечение обстоятельств. Он звонил мне ещё какое-то время, но я больше не брала трубку. После этого он в салоне не появлялся. Ну и чёрт с ним!
После тренировки Леся зовёт меня где-нибудь пообедать, но я отказываюсь, ссылаясь на то, что мне нужно переодеться. На мне до сих пор худи с большим пятном на груди. Волосы я помыла в спортивном зале. Мы прощаемся, обнявшись и чмокнув друг дружку в щёку. Забравшись в своё авто, я какое-то время ещё сижу, пытаясь унять дрожь в мышцах после тренировки. Дрожь сменяется расслаблением и усталостью. До такой степени, что я готова прямо сейчас уснуть в машине. Завожу мотор и еду в свой салон. Новая жизнь – новая причёска. Теперь я хорошо понимаю женщин, которые нещадно режут свои волосы, расставшись с мужчиной. Организм требует перемен во всём и сразу.
Глава 3
Задержавшись в салоне дольше, чем планировала, я позвонила Вадиму и попросила забрать Еву из колледжа. И заодно, чтобы он посмотрел, что случилось с водой в доме. Он пофыркал, пробубнив что-то типа: «Вызывай мужа на час», но потом согласился. Если бы не его дочь, совместно проживающая со мной в одном доме, он вряд ли пошёл бы на эту авантюру. Его и в лучшие времена невозможно было о чём-то просить, а сейчас это было вообще за гранью его реальности. В данный момент мы переживали не самый приятный момент в нашей жизни.
Вадим долго выедал мне мозг на счёт развода. Он не хотел мне его давать. Я не могла понять, зачем он держит меня рядом? Каждый из нас жил своей жизнью последний год. Что им двигало? Чувство собственничества? Эгоизм? Мы больше года не спали в одной постели, не вели душевных разговоров, нигде не появлялись вместе на людях, я давно не была домохозяйкой, всю работу по дому делала домработница. Не удивлюсь, что он и её успевал поиметь в перерывах между молодой любовницей. Как её там? Виктория, кажется. Если честно, я уже запуталась. Как он сам не запутался в их именах? Остаётся только догадываться. За двадцать лет совместной жизни у него соскальзывало много разных имён с языка. Сначала я злилась, но потом просто говорила: «Я – Катя, Олег!», чтобы перевести всё в шутку. Он сводил свои брови на переносице, но молчал.
Вадим звонит мне, когда я уже подъезжаю к дому.
– Ты скоро? – сухо и даже резковато бросает он.
– Уже подъехала, – таким же тоном отвечаю я.
– Жди на улице, сейчас выйду.
– Хорошо.
Когда он выходит из дверей моего дома, я наблюдаю за ним. Пытаюсь понять чувства, которые к нему испытываю сейчас. Он красив и сексуален, даже в свои сорок лет. У него нет брюшка, которое уже имеют мужчины в этом возрасте. Брюшко – это не про него. Он всегда следил за своей фигурой и своим питанием. У него были на это деньги. Высокий блондин с большими голубыми глазами. Когда-то я тонула в глубине этих глаз. Это было так давно, что кажется, совсем в другой жизни. Когда он подходит ближе, я вижу в его глазах усталость и печаль. Мне показалось, или он выглядел гораздо лучше в последний раз, когда мы виделись? Неужели развод так на него влияет? Хочется надеяться, что это так. Хочется верить, что он чувствует хотя бы нечто похожее на сожаление и желание вернуть свою семью обратно.
– Привет. – Он нервно проводит рукой по волосам.
– Привет. Что-то случилось? – спрашиваю, крепко вцепившись в рукава своей куртки. В последнее время бездна между нами растёт, и нам всё труднее найти общий язык. Приходится перекидываться общими дежурными фразами, чтобы поддерживать видимость разговора.
– Ты сделала новую причёску? – Он искренне удивлён. И на долю секунды мне кажется, что он смотрит на меня тем же взглядом, каким смотрел, когда мы только начали встречаться.
– Спасибо, что заметил, Вадим, – благодарю я, стараясь казаться максимально заинтересованной в его комплиментах и разговоре в целом. Мои нервы, словно натянутая струна, и сердце вот-вот выскочит из груди.
– Тебе идёт. – Он дотрагивается рукой до одного из локонов, который накрутили мне в салоне в дополнение к стрижке.
– Давай без этого всего, – фыркаю я, теряя терпение. – Сразу к делу, ладно?
– Ты не передумала? – спрашивает он и смотрит на меня с мольбой в глазах… Что за херня происходит?
– Что за херня происходит? – вырывается из моего рта то же самое, о чём я только что думала.
– Прости, Кать, я виноват. Может, не поздно вернуть всё назад? – Он делает шаг навстречу, протягивая ко мне руки, но я отступаю прежде, чем дело зайдёт слишком далеко. По крайней мере, я надеюсь на это.
– Ты пьяный, что ли? – не выдерживаю я, хмуря брови и принюхиваясь, словно собака, пытаясь учуять запах алкоголя.
– Я абсолютно адекватен, – отрезает он.
– Кажется, мы сотню раз обсудили этот вопрос, Вадим. Зачем я тебе нужна? Мы давно уже не муж и жена в сексуальном плане, я уже не говорю о духовных аспектах. У меня было двадцать лет, чтобы подумать. Я и так затянула с разводом, – льётся из меня поток слов, словно прорвало трубу, которую до этого пытались много раз подлатать, вместо того чтобы поменять на новую.
– В сексуальном плане можно всё исправить. – Он протягивает руку и гладит меня по щеке, я уворачиваюсь, словно от пощёчины. – Я понял, что мне плохо без тебя.
– Дай угадаю. Твоя баба бросила тебя или ты понял, что ей нужны только деньги?
– Ни то, ни другое.
Я смеюсь во всё горло, запрокидывая голову назад. Это какой-то кошмар наяву. Это не реально! Этого не может быть!
– Я серьёзно, Кать, – рычит он и грубо дёргает мою руку за запястье так, что она хрустит.
– Ты совсем озверел? – ору я, прижимая к себе больную руку. Никогда в жизни он меня даже пальцем не тронул, хотя у нас были скандалы и похлеще.
Он резко притягивает меня за талию и впивается в мои губы. Я сопротивляюсь некоторое время, пытаясь оттолкнуть его от себя, но он ещё крепче меня прижимает. Его руки скользят под мою куртку и кофту, и я чувствую жгучее желание внизу живота. Чёрт! У меня так давно не было секса, что я готова отдаться ему прямо здесь, на капоте своей машины. Это пугает и обескураживает одновременно. Вадим рычит, вдавливаясь в моё тело, я чувствую его вставший член.
– Ева увидит, – выдыхаю я, нехотя отрывая свои губы от нашего поцелуя.
– Плевать! – рычит он. – Мы муж и жена. А она уже большая девочка. Ты уже трахалась с кем-то? Признавайся.
Он блуждает своими губами и мокрым языком по моей шее. От его вопросов я возбуждаюсь ещё больше.
– Если я скажу – “да”, ты уйдешь и оставишь меня в покое? – подыгрываю ему.
– Если ты скажешь – “да”, я оттрахаю тебя раком на капоте машины прямо сейчас, – шепчет он, не прекращая гладить руками мою пылающую кожу.
– Стоп! – приказываю я, словно очнувшись от дурмана, который обволакивал нас ещё минуту назад. – Тебя возбуждает то, что я могу спать с кем-то ещё кроме тебя? Серьёзно?
– Меня возбуждаешь ты! – снова пытается Вадим начать с того момента, на котором мы закончили.
– Ты больной, Вадим! Тебе к психиатру нужно! – отталкиваю его со всей силы и бегу в дом, как ошпаренная.
– Катя, стой! – орёт он мне вслед. – Давай поговорим!
– Пошёл на хер! Больше не подходи ко мне, ясно?
Я закрываю за собой входную дверь на защёлку. Не то чтобы я боюсь, что он вернётся, и при Еве скандалы устраивать точно не будет. На самом деле я сама боюсь вернуться. Я почти это сделала. Почти сдалась. И не отрицаю – Вадим до сих пор имеет на меня влияние. Особенно сейчас, после большого перерыва, это ощущается особенно остро. Я хотела избавиться от материальной зависимости от этого мужчины. На самом деле нужно было думать о физической. Кажется, мне тоже нужен психолог.
– Вот это страсть! – голос дочери возвращает меня в реальность. Только не это!
Она стоит в коридоре, облокотившись локтем о стену, скрестив на груди руки.
– В меня бес вселился! – бросаю я в своё оправдание, глубоко дыша.
– Ты его до сих пор любишь, мам. И хочешь. Я удивляюсь! Это после всего, что он сделал? Правда? Я хочу, чтобы вы были вместе и жили долго и счастливо, не спорю. Но надолго ли эта сказка?
– Он что-то говорил тебе про меня?
– А что он должен был сказать? – её бровь взлетает вверх.
– Не знаю, – вздыхаю я и оседаю на пол.
Ева подходит ко мне и садится рядом, положив голову мне на плечо.
– Мне жалко тебя, мам. Ты страдаешь.
– Всё наладится. – Я закрываю глаза и наслаждаюсь этим моментом. Скоро и Ева уйдёт, а я останусь совсем одна…
– Ты заслуживаешь большего, – тихонько говорит она. И она, как всегда, права. Моя любимая девочка.
– Я постараюсь не подвести, – отвечаю полушёпотом, обращаясь в первую очередь к себе самой.
