Стейси Кларк
Идеальная жертва

Полная версия

Глава 1

Меня разбудил луч света, скользящий по лицу. В голове будто поселился рой пчёл, по вискам бил отбойный молоток. Я натянула на голову одеяло, пытаясь скрыться от солнца. Нащупала рукой телефон, взглянула на экран: время показывало 8:45. Отлично, можно понежиться в кровати ещё хотя бы часок. По моим подсчётам, если доверять похмельной памяти этим утром, сегодня суббота, а значит, никуда не нужно идти. На моих губах появился намёк на улыбку. Я снова закрыла глаза и попыталась утонуть в дрёме.

Сквозь сон до меня доносились шорохи, исходящие из глубины квартиры, и доходил еле уловимый запах жареной яичницы и свежезаваренного кофе. Я должна быть дома одна, откуда эти навязчивые запахи? В голове что-то щёлкнуло, и я резко села на кровати. Глаза несколько секунд привыкали к солнцу, струящемуся из окна, и медленно начали скользить по комнате, в которой я находилась. В голове у меня возникло стойкое ощущение дежавю. Незнакомая мне спальня была выдержана в чёрных тонах: чёрные стены, чёрные шторы, чёрная мебель. Готова была поспорить, что под покровом ночи она, наверняка, наводила ужас. По крайней мере, даже сейчас, когда в панорамные окна било утреннее солнце, она выглядела слегка жутковато. Даже постельное шёлковое бельё было чёрного цвета. Какого чёрта??? Где я?

Я слегка поёжилась, и по моему телу побежали мурашки. Непроизвольно натянула одеяло до самого носа. Мои ноздри защекотал знакомый запах, исходящий от простыней. В голове происходил полнейший бардак, поэтому я не придала значения этому небольшому открытию и не пыталась даже вспомнить, откуда мне знаком этот запах. В моих мозгах происходило что-то, похожее на цунами. Мысли всё текли и текли, захлёстывали меня волна за волной. Попыталась вспомнить: пятница, клуб… Ко мне за барную стойку подсел какой-то парень, угостил коктейлем, завязалась беседа. Дальше всё, как в тумане… Я пыталась собрать воедино все фрагменты вчерашнего вечера, но память будто ускользала от меня. Трясущимися руками я откинула одеяло в сторону. На мне были только трусы и мужская рубашка. Боже, что я натворила? Моё тело стало сотрясать мелкой дрожью. Я закрыла глаза, надавила пальцами рук на пульсирующие виски, снова попыталась осознать нелепость данной ситуации. Если бы я попала в лапы маньяка, он бы привязал меня к кровати или того хуже, кинул в подвал. Но я тут! Целая, невредимая, не связанная, в чужой рубашке, с головной болью и сушняком во рту, но я – живая! А значит, у хозяина спальни совсем другие на меня планы.

Я встала с кровати, стараясь унять дрожь в коленках. Босые ноги сразу утонули в мягком ковре, это немного успокаивало. Подошла к окну, чтобы сообразить, где я нахожусь. Из окна открывался очень красивый вид на лес, а значит, что дом находился где-то за городом. Это меня ничуть не успокоило. Именно так начинаются многие фильмы про всяких маньяков-убийц. Нужно было выкинуть эту жуть из головы. Вспомнила, что у меня есть телефон. Трясущимися от волнения руками нашла свою геолокацию и скинула на всякий случай подруге, вместе с коротким сообщением. Стало чуточку легче, я выдохнула. Затем тщательно осмотрела всё вокруг, чтобы найти свою вчерашнюю одежду. Судя по гардеробу, в этом доме явно жил мужчина. В прочем, не стоило даже надеяться на то, что эта спальня принадлежала женщине. Слишком уж всё брутально выглядело в этой «берлоге». Похоже, этот псих спрятал от меня мою одежду. Боялся, что сбегу? Что ж, пора познакомиться с «мистером икс».

Я осторожно открыла дверь и выглянула в коридор. Похоже, только ЕГО спальня могла вызывать во мне чувство тревоги, остальной интерьер казался мне приятным. Я пошла на запах и звуки, доносящиеся из глубины дома. Когда я заметила кухню, то ненадолго остановилась на пороге и перевела дыхание. Всё-таки не каждый день мне «улыбается удача» проснуться в постели незнакомца. Я надеялась, что сгорю от стыда прежде, чем начну свои оправдания перед ним за своё поведение. Наконец, я сделала шаг вперёд. Он стоял спиной ко мне у раковины. На нём были надеты джинсы, ноги босые, торс голый, кухонное полотенце перекинуто через плечо. Я невольно вспомнила фильм «50 оттенков серого», но тут же откинула эту мысль из своей дурной головы. Тьфу, чёрт, я совсем не была готова к такому повороту событий этим прекрасным утром. Я прочистила горло, чтобы хоть как-нибудь обнаружить своё присутствие. Он медленно выключил воду, медленно положил вымытую сковороду на сушилку, медленно стянул с плеча полотенце, медленно вытер руки, медленно повернулся и ловко закинул его обратно к себе на плечо. Всё происходило, как в замедленной съёмке грёбаного голливудского фильма. От солнца, уже ярко палящего за окном и слепящего мне в глаза, я видела только его силуэт.

– Ну, здравствуй, Лисичка…

Так меня называл только единственный человек в моей жизни… От звука его голоса у меня подогнулись колени, сердце начало биться, как птица, запертая в клетке. Я почувствовала, как моя кровь разогналась по венам, тело покрылось мурашками, соски предательски встали. Меня будто сковал страх. Затем кровь резко отлила от лица и мне стало дурно. Меня начало тошнить. Непонятно, то ли от страха, то ли с похмелья, то ли от дикого сексуального желания к этому человеку, которое, как я думала, подавила в себе на корню, засунула в дальние уголки своего сознания и сделала вид, что я его просто выдумала. Нет, не может быть! Я закрыла и открыла глаза несколько раз, потому что была уверена, что я сплю. Это просто один из кошмаров. Просто один из кошмаров, Алиса. Когда я поняла, что наваждение не проходит, то сделала два шага назад и замерла. Нужно было что-то ответить, но слова застряли в горле. Я и подумать не могла, что мы снова встретимся.

– Не рада меня видеть, Лисичка? – Его голос был похож на скрежет металла.

– Я…

Он тихонько прошёл к столу, сел на один из барных стульев, вальяжно развалился на нём, скрестив руки на своём голом торсе. Я не забыла, какой этот мужчина красивый и чертовски сексуальный. Это обескураживало, но я умоляла себя открыть рот и сказать хоть что-нибудь. Я собрала всю волю в кулак и выпалила на одном дыхании:

– Что я тут делаю, Малик? – Я как будто услышала свой голос со стороны. Он был больше похож на скрип старой двери с проржавевшими петлями. Мне захотелось спрятаться в тёмном чулане и не выходить, пока всё само собой не рассосётся.

Я чувствовала, как мои ногти впились в ладони. В воздухе повисла звенящая тишина. Я смотрела прямо ему в глаза. Его брови сошлись на переносице, взгляд стал ледяным. В зрачках полыхал гнев. Я на секунду задумалась, что перегнула палку, но потом вспомнила, что испытывала к нему не только тёплые чувства и взяла себя в руки.

– Что ты тут делаешь? – прошипел он сквозь зубы. – Я поведаю тебе эту душещипательную историю, Лисичка. Но для начала, может, присядешь? Или поздороваешься для приличия? Давно не виделись. – Он показал на стул напротив себя. – Выглядишь неважно, будто призрак увидела. Не ожидал такого тёплого приёма.

Он приподнял свою бровь и, даю руку на отсечение, в его глазах заплясали черти, а на губах заиграла ехидная улыбочка. Я мешкалась буквально пару секунд. Потом осторожно прошла к столу и попыталась, как можно грациознее с моим невысоким ростом, присесть на высокий барный стул напротив него. Возможно даже, что я просто плюхнулась, как мешок картошки, потому что Малик едва сдержал смешок, но увидев мой хмурый взгляд, передумал смеяться.

– Да, конечно, привет. Я вся во внимании, Малик, – как можно строже произнесла я. У меня не должно было быть пути отступления. Моё тело очень остро реагировало на этого мужчину, я это помню, поэтому я обязана быть скалой, чёрт меня побери!

– Даже не знаю с чего начать, Алиса. Может, с того момента, как ты уехала? – С этими словами он подался вперёд, локтями облокотившись на стол, который был между нами. Меня бросило в жар. Мои ладони резко вспотели, и я их невольно вытерла о подол, как я полагаю, его рубашки. С кухонным столом нас связывали яркие воспоминания. При мысли об этом, и о том, как он меня видел голой, как одевал в эту самую рубашку, у меня снова побежали предательские мурашки по коже.

– Тогда можно начну я? – Мой голос предательски дрожал, но я взяла себя в руки. – Малик, ты мне не муж. Почему я должна была отчитываться перед тобой, куда и зачем я уехала? – Я буквально выдавила из себя смешок, чтобы слова казались правдоподобнее. А что я ему должна была сказать? В сложившейся ситуации вообще сложно было подобрать слова. Впрочем, всё зависело от того, зачем я тут находилась и что он от меня хотел услышать.

– Браво, Алиса! – В комнате раздались его аплодисменты. Полагаю, в мою честь. Я вздрогнула. Неужели не сработало? – Получилось очень правдоподобно, – продолжил он, – но дело в том, дорогая Алиса, что я не верю ни единому твоему слову. Я не знаю, что произошло за этот год и что изменилось, но за то короткое время, что мы провели вместе, я думал, что ты тоже испытываешь хоть какие-то ко мне чувства. Я пока не понимаю причину твоих действий, но теперь однозначно хочу узнать. Не потому, что я такой настырный, а потому что, как мне кажется, все твои душевные терзания напрасны. Что бы ты там в своей голове не придумала, нет таких причин, по которым мы должны бороться со своими демонами в одиночку.

Да что он такое несёт? Что он возомнил о себе??? Мне хотелось выть и кинуть в него чем-нибудь тяжёлым. Высказать всё, что я о нём думаю, но в глубине души я понимала, что это бомба замедленного действия. Одно неловкое движение и – бум! – всё полетит снова к чертям собачьим. Зачем он вернулся? Моя жизнь и так перевернулась с ног на голову при встрече с ним.

– Мы? Нет никаких «мы», Малик. И за один год многое может измениться.

– Ты вышла замуж и гуляешь втайне от мужа по клубам?

Я вздрогнула. Стараясь не подавать вида, протараторила:

– Ты пытаешься меня спровоцировать?

– Я пытаюсь сделать то, что я не сделал год назад, чёрт тебя побери! – Он стукнул кулаком о столешницу. – Узнать хоть что-то о твоей жизни!

– Не думаю, что это хорошая идея, – парировала я и отвела взгляд в сторону.

– Не думаю, что твоя идея свалить, ничего не объяснив, была лучше! – Его глаза налились кровью. Я поняла, что нужно как-то выходить из этой ситуации и, желательно, с минимальными потерями.

– Согласна! – Только согласившись с ним, я могла остановить эту словесную перебранку. – Но давай вернёмся к моему вопросу, Малик! – сказала я, стараясь смотреть ему в глаза. Но, честно признаться, это было очень трудно делать, когда перед тобой сидел полуобнажённый мужчина, которого ты желала больше кого-либо когда-либо в этой жизни. – КАКОГО… ЧЁРТА… Я… ТУТ… ДЕЛАЮ…??? – Я специально делала акцент на каждом слове. Мне нужны были ответы. Сейчас. Я хотела получить их и уйти, пока всё не зашло слишком далеко.

Малик соскочил со своего стула, схватил тарелку с уже изрядно поостывшей яичницей, кружку с кофе и с грохотом поставил передо мной.

– Съешь хотя бы завтрак, Алиса. Не зря же старался. – На его шее заходили желваки, а я тупо уставилась в тарелку, будто пытаясь отыскать там ответы на свои вопросы.

– Хорошо, – спокойно сказала я, взяла вилку и начала уплетать «глазунью» так, как будто в жизни ничего вкуснее не ела. Про себя отметила, что мне ни один мужчина, кроме него, никогда не готовил завтраки. Что ж, Малик, придётся поставить тебе ещё один жирный плюсик!

После долгого молчания он заговорил:

– По счастливой случайности, Алиса, я оказался вчера в нужное время и в нужном месте. Так получилось, что мы оказались в одном клубе. Если честно, не ожидал этой встречи. Я уже отчаялся снова увидеть тебя…

Он буквально сверлил меня взглядом, прожигал дыру в моём теле насквозь. Он замолчал, в воздухе снова повисла звенящая тишина. Я слышала, как грохочет в груди моё сердце, и молилась, чтобы он этого не слышал. Разум кричал мне, что пора уносить отсюда ноги, но я будто приросла к этому долбаному стулу. А мои глаза начали жадно блуждать по его телу. В какой-то момент мне показалось, что из моего рта сейчас потечёт слюна, так сильно я его желала в тот момент. Я потрясла головой, чтобы выбить эти пошлые мысли из своей головы, и отпила кофе. Малик вышел из ступора и продолжил:

– Я заметил тебя у барной стойки с тем парнем и поначалу подумал, что это твой спутник. – Он снова подался вперёд и прищурил свои бесовские зелёные глаза. – Какое-то время я наблюдал за вами. Не знал, стоит ли подходить и портить ваш интимный вечер. – Снова пауза и выдох, похожий больше на рычание дикого зверя. Он закрыл глаза на секунду, потом снова их открыл. – Но потом ты отъехала от одного бокала, хотя до этого была абсолютно трезвой, и я понял, что он тебе в него что-то подмешал… Пришлось убить его, тело закопать в лесу, а тебя привезти сюда, чтобы пришла в себя.

На последних словах отпитое кофе пошло у меня носом. Я закашлялась, пытаясь отдышаться, а он засмеялся в голос:

– Да шучу я, Лисичка! Я вырубил его, закинул тебя на плечо и унёс в свою пещеру.

– Хорошая шутка, Малик! – сказала я сквозь кашель. – Жаль, не смешная!

С меня хватит этого цирка. Я и так тут задержалась дольше, чем хотела. С терзаниями совести и другими прелюдиями в своей голове я разберусь позже. Сейчас не время самокопания. Я соскочила со стула и почти бегом побежала обратно в спальню. Но добежать я не успела, он догнал меня прежде, чем я вообще выбежала из кухни. Сильные руки схватили меня и резко развернули к себе. В следующую секунду моё тело упёрлось в стену, а его оказалось так максимально близко, что я чувствовала жар, исходящий от него. И этот запах. Почему я сразу не узнала его, как только проснулась в его кровати? Я должна была сразу понять…

– Далеко собралась, Лисичка? – глядя в мои глаза, произнёс он. Секунда – и его руки на моей талии. Ещё секунда – и его губы рядом с моими. Я почувствовала, как электрический разряд прошёл по моему телу. Всё внутри сжалось в тугой узел. Я не могла дышать. Его глаза стали почти чёрными от расширенных зрачков.

– Домой, Малик. Мне пора, – не отрываясь от омута его глаз, прошептала я одними губами. – Спасибо тебе за всё. Я, честно, очень благодарна тебе за вчерашнее.

– И это всё? Вот и встретились? – Он резко отстранился от меня и сложил руки на груди. – Поверить не могу. Я, правда, не понимаю. Да, я не твой муж, но ты не дала мне даже право выбора стать хоть кем-то для тебя. Ты просто сбежала, Алиса.

Нужно было срочно придумывать завуалированный ответ на его вопрос. Обманывать не хотелось, но и правду говорить я была не готова.

– Может, потому что я не хотела тебе давать право выбора стать кем-то для меня? Я предпочла сделать его сама. – Это первое, что пришло мне в голову.

– Я, может, и дурак, но не слепой. – Он облокотился руками о стену позади меня так, что я оказалась запертой между ними. Я не дала ему право выбора тогда, он не дал мне его сейчас. – Почему твоё тело говорит обратное, Лисичка?

Моё тело не просто говорило, оно орало во всё горло. Когда он был так близко, я не могла контролировать себя. Это даже не страсть. Это похоть во всей её красе. Необузданное, неуправляемое желание удовлетворить то, что я всё это время пыталась подавить в себе. Те мысли и образы, которые приходили мне на ум, когда он был рядом, пугали меня до жути. Этот танец бесов в моей голове не давал мне покоя ни днём, ни ночью.

В следующую секунду он запустил свои руки мне в волосы и припал своими губами к моим. Я помнила вкус его поцелуя до сих пор. Он был такой горячий и холодный одновременно. Хотелось и плакать, и смеяться. Отдаться ему и убежать без оглядки. Его руки жадно блуждали по моему изголодавшемуся телу, и оно полыхало огнём. Последний вопль моего разума эхом отдавался в моей голове, я уже не в силах была сопротивляться. Я потеряла над собой контроль…

Глава 2

Год назад

Я прилетела в Москву пару часов назад. Последний раз я была в столице ещё совсем маленькой со своими родителями. Помню, папу отправили сюда в командировку, а мама настояла, чтобы он взял нас с собой. Честно говоря, я мало чего запомнила из той поездки. Только то, что мне понравилось кататься на метро и как болели ноги от долгих прогулок по городу. Маме хотелось посмотреть все достопримечательности в короткие сроки и меня приходилось таскать за собой. Кажется, после этого я возненавидела Москву всем сердцем и заявила родителям, что никогда туда больше не поеду «даже за мешок конфет». Я, честно, пыталась сдержать своё обещание. После этого родители много раз летали в Москву по работе и постоянно звали меня с собой, но я категорически отказывалась и оставалась у бабушки с дедом. И когда мой начальник сказал мне, что нужно лететь, я мысленно поругалась, а вслух произнесла:

– Только за мешок конфет, Фёдор Петрович! На меньшее не согласна!

– Да хоть за два, Алиса Ивановна! Очень выручишь. Сам не могу, зашиваюсь!

– Это я зашиваюсь, Фёдор Петрович! А вы пользуетесь моей безотказностью! – Эту фразу я уже произнесла про себя, а не вслух, конечно. Хотя мне довольно часто хотелось высказать то, о чём я думаю на самом деле.

Мой начальник был мужчиной около 45 лет… наверное, он хотел бы, чтобы я так рассказала о нём. Немного грузный, неповоротливый, но в отличие от своих лысеющих сверстников, с густой шевелюрой и такими же густыми бровями, которые он постоянно подстригал. Я не раз заставала его за этим занятием в кабинете. А также за подстриганием ногтей. И не только на руках. Складывалось такое ощущение, что он, завалив меня работой до потолка, шёл сам заниматься своей внешностью. Несправедливо. Глаза у него были зелёные, хитрые, часто бегали туда-сюда, когда он нервничал. А нервничал он часто. В основном из-за жены, второй по счёту, которая была моложе его на 13 лет. Наверняка, по этой причине у него был пунктик по поводу возраста, а «красоту» он наводил на работе, а не дома. Чтобы жена, наверняка, думала, что его брови не растут и не вьются, как плющ, если их не стричь, и ногти на руках и ногах всегда в идеальном состоянии. Остаётся только догадываться, что, скорее всего, в туалет «по большому» он тоже ходит на работе, а спят они с ней в разных комнатах, потому что во сне он храпит и пукает. Если честно, чисто по-человечески, мне было жаль его. Жить в постоянном стрессе, та ещё задачка.

Нет, как его помощница, я, конечно, знала, что ему 53, ведь через меня проходили абсолютно все документы в компании. Но он всегда говорил: «Алиса, девочка моя. Никто не должен знать мой возраст». Он всегда разговаривал со мной, как с дочерью, потому что он очень скучал по своей дочери от первого брака, которая жила со своим мужем и детьми заграницей и, похоже, что виделись они весьма редко. Мне это не мешало, но иногда вводило в ступор. Сильная гиперопека вкупе с работой, которую он взваливал на мои плечи, была неуместна.

За день перед вылетом я мельком просмотрела в интернете достопримечательности. Кроме нескольких встреч по работе у меня будет куча свободного времени и нужно провести его с пользой. Сидеть всё это время в отеле я не горела желанием. Мои глаза разбегались от разнообразия всего, что можно посмотреть в столице. Не удивительно, что мама не успевала посетить всё, что хотела за одну поездку. Тут понадобится гораздо, гораздо больше времени! Мой выбор пал на посещение Третьяковской галереи. Захотелось погрузиться в мир художников. Я никогда не увлекалась живописью, поэтому хотелось чего-то новенького, незнакомых до этого впечатлений и ощущений.

В номере я не спеша разобрала чемодан, ещё раз проверила своё рабочее расписание и убедилась в том, что встреч на сегодня никаких не запланировано. В последнее время я очень много работала и мало отдыхала, поэтому приходилось всё тщательно перепроверять по несколько раз, чтобы не упустить важных деталей. Фёдор Петрович с меня шкуру сдерёт, если я не буду следовать намеченному плану. В этом вопросе у него был строгий пунктик. Всё по расписанию и точка. В шкафу я нашла халат, тапочки и полотенце. Заказала завтрак в номер. Было бы неплохо выспаться, в самолёте удалось только немного подремать, полноценным сном это никак не назовёшь. Но быть голодной и не выспавшейся одновременно – это сущий кошмар. Я упала на двуспальную кровать и начала двигать руками и ногами из стороны в сторону, как раньше в детстве мы с подружками делали бабочек на снегу. При этих воспоминаниях мои губы озарила улыбка, и захотелось хохотать. В эту же секунду раздался звонок на телефон.

– Привет, Лиса! Как долетела? – послышался звонкий голос подруги в трубке.

– Привет, Ева. Да отлично, правда не выспалась. – Я встала с кровати и начала переодеваться, чтобы не терять времени. Нужно срочно принять душ, чтобы взбодриться.

– Только не говори мне, что ты собралась всё свободное от работы время валяться в кровати, – осуждающим голосом сказала она. – Если только ты чего-то не договариваешь и я чего-то не знаю, а?

На этой фразе я представила, как она «играет» своими бровями.

– Поверь мне, если б у меня кто-то появился, ты бы узнала первой, – вздохнула я.

– Надеюсь, подруга, – ухмыльнулась она в трубку. – Чтобы у человека кто-то появился, нужно куда-то ходить, Лиса. Так какие планы помимо работы?

– Не поверишь! – Я сделала многозначительную паузу.

– Та-ак… Заинтриговала… Продолжай…

– Собираюсь посетить Третьяковку! – …Жду реакции.

– Тьфу ты, Лиса, туда, наверное, одни ботаники и студенты ходят. Ну, или ботаники-студенты. В клуб лучше сходи какой-нибудь, подруга. – Она фыркает в трубку.

– Да я и не собиралась ни с кем знакомиться. Так, для общего развития, – отмахнулась я.

– Душная ты, Лиса. Ну, хоть ботаника с собой захвати из своей галереи, чтоб не скучно было. Ладно, у меня звонок на второй линии. Вечером наберу, а то умрёшь от тоски в своей Москве.

– Пока, подруга, и не переживай за меня! – кинула я последнюю фразу.

– Чмоки-чмоки!

Я сбросила звонок и направилась в душ, смыть остатки своей усталости. После принятия водных процедур действительно стало легче. А после завтрака появилось второе дыхание. Я быстренько привела себя в порядок: феном посушила волосы, нанесла макияж и вызвала такси.

День выдался на удивление солнечным и тёплым, хотя на дворе уже был ноябрь. Погода в последние годы сильно удивляла, будто сама природа взбунтовалась против всего человечества. Частые землетрясения, наводнения, извержения вулканов, ураганы, магнитные бури. Всё это пугало и наводило на мысли о конце света. По пути к месту назначения я смотрела в окно такси на бесконечные колонны автомобилей, идущих по своим делам людей, будто я попала в большой муравейник. Интересно, куда они все так спешат? Погружённая в свои мысли и чувства, я не заметила, как такси уже подъехало к Третьяковской галерее.

Внутри здания было очень просторно и светло. Я заплатила на кассе за билет и пошла по бесконечным комнатам, перетекающим из одной в другую. Время от времени встречались группы туристов с гидами, и я украдкой подслушивала, о чём они говорят. Вскоре я наткнулась на выставку художника Михаила Врубеля. Выставка начиналась со знакомой мне с детства картины «Царевна Лебедь». Я завороженно и долго изучала её до мельчайших деталей. Смотреть на фото в интернете и увидеть своими глазами – это не одно и то же. Своими глазами ты видишь каждый штрих, каждую деталь и мазок кисти. Картина была словно живая: она дышала, жила своей жизнью. Глаза Царевны будто смотрели на меня, заглядывали прямо в душу.

Проходя дальше, в зал, который был посвящён «Демонам» Врубеля, я огляделась. Здесь были представлены три его картины: «Демон сидящий», «Демон летящий» и «Демон поверженный». Я замерла рядом с «Сидящим Демоном» и долго не могла оторвать от него глаз. Он был будто напряжён и расслаблен одновременно. Взгляд его был очень печален и смотрел куда-то вдаль. Его руки были сцеплены вместе, мышцы напряжены, но при этом свободно висели на коленях. Вокруг Демона росли цветы, а на заднем плане алел закат. Я стояла, как загипнотизированная: настолько мощна была энергетика этого образа.

– Впечатляет, правда?

Чей-то мужской голос вырвал меня из мира фантазий и спустил с небес на землю. Я обернулась. Передо мной стоял молодой высокий мужчина в солидном костюме. На его фоне я смотрелась маленьким гномом. Волосы у него были тёмные, модно подстриженные, будто он только что вышел из барбершопа и прямиком направился в галерею. Глаза зелёные, очень красивые, взгляд задумчивый, но на губах играла лёгкая улыбка. Руки он держал в карманах брюк. Кажется, он не отводил от меня взгляда и с таким же большим интересом разглядывал меня, как и я его. Я снова повернулась к картине и ответила:

– Да, безусловно. – Начиная чувствовать себя не в своей тарелке, я переминалась с пятки на носок. Наступило неловкое молчание. – Я немного не так себе представляла демонов.

Он подошёл ближе и встал по правую руку от меня, не переставая смотреть прямо перед собой.

– Вы думали, что это что-то с рогами, копытами, хвостом и большими перепончатыми крыльями за спиной?

– Да, именно так я их и представляла. А еще с красными горящими глазами и козлиной бородой.

Он повернул ко мне голову и улыбнулся. На щеках проступили ямочки. Я искоса стала за ним наблюдать. У него действительно были очень красивые глаза. Хотелось смотреть в них, не отрываясь.

– Вы меня смущаете, – сказала я и тоже улыбнулась в ответ.

– Извините. Мне просто скучно было ходить здесь одному, и я увидел вас. Я наблюдал за вами. Сказать, сколько времени вы стояли, разглядывая эту картину? – Он смотрел на меня, ожидая моей реакции.

Мне показалось, я покраснела с головы до кончиков пальцев, но продолжала смотреть в его глаза.

– Вы маньяк? – еле слышно спросила я.

Кажется, мой вопрос застал его врасплох. Он на секунду замешкался.

– Нет, нет. Вы не подумайте. Меня Малик зовут. А вас? – С этими словами он достал руку из карманов брюк и протянул её мне, чтобы скрепить наше знакомство рукопожатием.

– Алиса. – Я тоже протянула ему руку. – Кажется, вы перегрели руку в своих штанах, она очень горячая.

Теперь был его черёд краснеть. Но он не смутился, а ответил:

– Да, 20 минут наблюдений. – Видно было, что он еле сдерживал рвущийся наружу смех. Видимо, я перегнула палку.

– Я даже не заметила, как прошло столько времени, – ответила я, чтобы скрыть неловкость моей спонтанной шутки.

– Я понимаю. Первый раз, когда я увидел картины Врубеля, они тоже произвели на меня такое же впечатление.

– Вы не в первый раз тут? Любите картины? Сам художник и приходите сюда вдохновляться? – Я сама не поняла, откуда возникло столько вопросов к совершенно незнакомому человеку.

– Нет. Я не художник и не поэт, но прихожу сюда действительно вдохновляться. Ведь все эти произведения искусства писались под чьим-то вдохновением, в них вдохнули жизнь. А это значит, что у них особая аура. К тому же тут тихо бывает в некоторые дни. Можно побыть одному, подумать о вечном, набраться сил.

– Побыть одному? – Мои брови взлетели вверх. – Вы только что сказали мне, что вам стало тут скучно, именно поэтому вы считали минуты моего созерцания Демона.

– Скажем так, я не думал, что встречу здесь прекрасную девушку и захочу с ней ближе познакомиться.

Моё сердце гулко забилось в груди. Мне давно никто не делал комплиментов и давно никто со мной не знакомился. У меня был один серьёзный роман, не считая просто ухаживаний, который закончился разрывом. Просто не сошлись характерами. Теперь я даже не знаю, любила ли я тогда? Хотя чувствовала что-то похожее на любовь. Можно ли вообще разлюбить человека? Я искоса посмотрела на своего нового знакомого и улыбнулась:

– Спасибо за комплимент. Честно, мне очень приятно. Сможете вкратце рассказать об этом художнике, раз вы тут не первый раз? Я отказалась от аудиогида и теперь очень об этом жалею.

– Можно я выскажу своё мнение?

– Конечно, давайте.

– Если вкратце, то, как и все творческие личности, Врубель был немного не в себе. Ведь, чтобы писать такие картины – демонов и прочее, мне кажется, нужно быть немного двинутым. Вы знаете, когда он мучился от неразделённой любви, чтобы заглушить сердечную боль, он изрезал ножом себе грудь, как бы приняв муки физические. Даже сказал об этом так: «Я страдал, но когда резал себя, страдания уменьшились». Это ли не говорит о его психических отклонениях?

– Да, наверное. – Я плавно перешла к другой картине «Демона летящего». – Вам не кажется, что на этой картине голова демона неестественно загнута?

– Мне не кажется, и вам тоже. Был сделан детальный анализ картины и выяснилось, что художник переписал голову Демона уже совсем другими красками и в другое время. На самом деле «Демон летящий» был эскизом для «Демона поверженного». Если вы мысленно перевернёте «Поверженного Демона» на 180 градусов, то заметите это. Об этом говорят многие его эскизы, они находятся в следующей комнате.

– Очень интересно. – Я подошла к третьей картине. – Действительно, похоже на то. А что там дальше случилось после неразделённой любви?

– Всё банально, поверьте. Отвергнутый художник запил, стал посещать злачные заведения, влез в долги. Столько лет прошло, а мужчины не меняются до сих пор. – На его лице вновь заиграла лукавая улыбка.

– Вы тоже мучились от неразделённой любви?

– Нет. Если честно, я ему немного завидую, потому что я даже не испытывал такой любви, чтобы потом мучиться.

– Не стоит завидовать этому. Думаю, это очень больно. – Я посмотрела на него с осуждением и скрестила на груди руки.

– Думаю, да, но человек так устроен. Пока сам не испытает на себе все прелести бытия, не поймёт. – Он развёл руками. – Но на этом его история не заканчивается. Пока он работал над своим Демоном, он женился и у него родился сын с врождённым дефектом – «заячьей губой». Параллельно Демону он писал портрет своего сына, но потом впал в панику, считая, что эта картина принесёт несчастье. Дальше хуже: некогда скромный и стеснительный художник стал дерзким и критикующим всех и вся. Вместе с ним менялся и его Демон на картине. По правде сказать, когда он работал над «Демоном поверженным», свет в его комнате падал точно на картину, ярко её освещая. А когда её возили на выставку, свет уже падал совсем с другой стороны, и поэтому он начал с безумием переписывать своё произведение, ему не нравилась игра света на холсте, он старался её сделать ярче. Жена, видя эти перемены, в ужасе обратилась к медикам, и его направили в клинику. После больницы Врубель впал в депрессию, и на него снова свалилось горе: умер его единственный ребёнок. Опять лечебница, и лечащий врач посоветовал ему снова начать рисовать. Это спасло его ненадолго, он писал картины, получал много заказов. Он работал, как одержимый. В результате его настигла слепота. Через четыре года художник умер.