Стефани Гарбер
Легендо
Определенно, Данте заслуживает смерти! Медленной. Уж Телла постарается! Возможно, она воспользовалась бы для этой цели своими атласными перчатками: обвязала бы их вокруг его шеи, а затем голыми руками придушила бы. Этот угрюмый ублюдок не только навязал ей мнимого жениха со скверным характером – он выбрал убийцу! Возможно, Телла и оценила бы его тонкую задумку, не будь его месть направлена на нее саму.
Глава 9
На следующее утро, с трудом выбравшись из кровати, Телла продолжала обдумывать разные способы навредить или смутить Данте. Например, она могла бы подойти к нему на балу, знаменующем начало Караваля, и якобы случайно пролить на него вино. Конечно, поскольку Данте так любит черный цвет, это может быть пустой тратой вина и, скорее всего, ее просто сочтут неуклюжей.
С другой стороны, можно заставить его ревновать, облачившись в сногсшибательный наряд и придя под ручку с каким-нибудь красивым парнем. Однако едва ли ей удастся за такое короткое время найти привлекательного молодого человека, который согласился бы отправиться с ней на бал, да и заставить Данте ревновать не входило в число ее насущных задач.
Что ей действительно необходимо, так это встретиться со своим таинственным другом до полуночи и убедить его дать ей еще неделю, чтобы принять участие в Каравале, победить и раскрыть подлинное имя Легендо.
Тогда она снова увидит свою мать.
Прошло так много времени, что Телла больше не могла вспомнить звук голоса Паломы, но знала, что он был одновременно сладким и твердым. Иногда она скучала по нему так сильно, что отдала бы все на свете, лишь бы снова его услышать.
– Сударыня! – Часовой громко постучал в дверь. – Вам посылка.
– Минутку! – Телла осмотрелась по сторонам в поисках своих сундуков, в которых хранились платья, но те, очевидно, либо потерялись, либо еще не были доставлены в башню. При ней имелся лишь уродливый маленький сундучок, который она носила с собой с тех пор, как сошла с судна, но никакой чистой одежды она в него не положила.
Натянув то же платье, в котором ходила накануне, Телла открыла дверь. Лица стражника не было видно из-за жемчужно-белой коробки, которую он держал в руках: высотой со свадебный торт и увенчанную огромным бархатным бантом, похожим на глазурь.
– Кто это прислал? – поинтересовалась Телла.
– Там есть записка. – Стражник поставил коробку на низкий диванчик со светлой обивкой.
Как только он ушел, Телла достала продолговатый пергаментный конверт. Кожу ее не покалывало от магии, но что-то – она чувствовала это – определенно было не так. Хотя коробка белизной не уступала целомудренным поцелуям и чистым помыслам, с появлением подарка в гостиной как будто стало темнее. Солнечный свет больше не проникал в окна, сменившись полумраком, который окрасил элегантную мебель в тревожные оттенки зеленого.
Телла с опаской вскрыла конверт. Послание было написано крупными печатными буквами:
ДРАЖАЙШАЯ МОЯ НЕВЕСТА!
КАКИМ СЮРПРИЗОМ БЫЛО УСЛЫШАТЬ О ТВОЕМ ПРИЕЗДЕ – Я ОПАСАЛСЯ, ЧТО МНЕ НЕ С КЕМ БУДЕТ ТАНЦЕВАТЬ НА СУДЬБОНОСНОМ БАЛУ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ. НАДЕЮСЬ, ТЫ НЕ ВОЗРАЖАЕШЬ, ЧТО Я САМ ВЫБРАЛ ДЛЯ ТЕБЯ ПЛАТЬЕ. Я ХОЧУ БЫТЬ УВЕРЕН, ЧТО СРАЗУ ЗАМЕЧУ ТЕБЯ В ТОЛПЕ. НЕ ХОТЕЛ БЫ ВЫСЛЕЖИВАТЬ ТЕБЯ ДО ТОГО, КАК МЫ ОФИЦИАЛЬНО ОБЪЯВИМ О НАШЕЙ ПОМОЛВКЕ.
ДО СКОРОЙ ВСТРЕЧИ.
Подписи не было, но Телла и так догадалась, от кого это письмо. От наследника Элантины. Похоже, во дворце у него повсюду шпионы.
Ничего хорошего из этого обмана не выйдет.
Липкими от пота пальцами она сорвала крышку с коробки, подспудно ожидая обнаружить траурный наряд или что-нибудь еще не менее чудовищное. Но, к ее удивлению, платье нисколько не выглядело угрожающим, но напоминало фантазию садовой нимфы.
Роскошный пышный подол был образован крупными завитками небесно-голубых пионов, причем цветы оказались настоящими и источали сладкий стойкий аромат. Ни один не был похож на другой ни по размеру, ни по тончайшим оттенкам цвета. Некоторые были еще не распустившимися фиолетово-голубоватыми бутонами, другие уже явили миру свою нежную красу. Телла представила, как, танцуя, оставляет за собой дорожку из цветочных лепестков.
Бледно-голубой лиф платья казался еще более воздушным, почти прозрачным. На груди имелась замысловатая сапфировая вышивка, которая превращалась в бисерные нити, стекающие по обнаженной спине.
Не следовало даже думать о том, чтобы надеть этот наряд! Но какой же он великолепный, поистине царственный. Телла представила выражение лица Данте, когда она появится на балу, и впрямь похожая на невесту наследника престола.
То-то была бы идеальная месть!
Телла снова перечитала прилагавшуюся к платью записку и сочла ее довольно угрожающей, учитывая, кто ее написал. Хотя в действительности ничего зловещего в ней не содержалось – скорее, любопытство. Возможно, наследника впечатлила смелость ее заявления, и он захотел встретиться с ней лично. Надеть присланное им платье было чрезвычайно рискованным, но, как Телла любила говорить сестре, в жизни есть кое-что поважнее собственной безопасности.
Хотя, конечно, Телла не могла не задаваться вопросом, не слишком ли сильно она рискует нынче ночью?
Не успела она повесить платье на вешалку, как снова раздался стук в дверь – на этот раз другой стражник доставил записку от Скарлетт.
Дорогая Телла!
Я была рада узнать, что ты благополучно добралась до дворца, хотя и удивилась, что тебя поселили в золотой башне. Жду не дождусь рассказа о том, как это случилось! Надеюсь, ты не против, что я согласилась провести вторую половину дня с Хулианом. Но я по-прежнему собираюсь пойти с тобой на Судьбоносный бал в честь начала Караваля. Давай встретимся в каменном саду за каретным сараем за час до полуночи.
С любовью, Скарлетт
Каким бы неправильным это ни казалось, послание от сестры встревожило Теллу куда сильнее, чем письмо от наследника престола. Она уж и забыла, что просила Скарлетт тоже принять участие в игре, поскольку это было до того, как ее друг назначил ей встречу на балу.
Телла плюхнулась обратно на кровать. Намерение сестры все усложнило бы.
Или придется раскрыть Скарлетт свои секреты.
От этой мысли Телла пришла в ужас. Сестра не обрадуется, узнав, что Армандо обманул ее во время Караваля, и что Телла разыскивала их мать. А уж что Скарлетт скажет о ее выдуманном женихе и вообразить страшно. Однако старшая сестра была самым преданным человеком из всех, кого знала Телла: она расстроилась бы, но все же помогла бы выиграть игру.
А победить Телле было совершенно необходимо.
Глава 10
Ночь уже вышла на прогулку в сопровождении своей верной спутницы-луны, когда Телла добралась до залитого звездным светом каменного сада, где должна была встретиться со Скарлетт перед началом их совместного грандиозного приключения.
Судьбоносный бал в замке Идиллуайлд знаменовал собой официальное начало Караваля, но, помимо него, празднования нынче ночью должны были состояться по всему городу, и на каждом будут розданы первые подсказки, чтобы люди со всей Валенды могли вступить в игру.
Воздух гудел от предвкушения и возбуждения. Телла чувствовала, как он ласкает кожу, как будто желая приобщиться ее бьющим через край эмоциям.
Обычно волнение Телле было не свойственно. Ей нравились сопутствующие риску острые ощущения, нравилось знать, что от совершенных ею смелых поступков само будущее затаивает дыхание, в то время как она просто закрывает глаза и наслаждается осознанием, что сделала выбор, способный изменить ход ее жизни. Только в такие мгновения она и обладала реальной властью.
Но Телла понимала также и то, что не каждая азартная игра окупается.
Она провела весь день, размышляя об этом и исследуя территорию дворца в безуспешных поисках секретных ходов, о которых ходили слухи. Она была почти уверена, что сегодняшний вечер пройдет так, как ей хочется. Скарлетт поймет, когда Телла раскроет свои секреты. Затем друг Теллы согласится дать ей неделю на то, чтобы сыграть в игру и раскрыть истинное имя Легендо. Тогда она сможет стереть ужасное будущее, показанное Араклом, и, наконец, узнать, кем на самом деле была ее мать и почему она ушла много лет назад.
Прежде Телле удавалось преуспеть в гораздо более хитроумных заговорах, и все же не могла избавиться от гнетущего предчувствия, что все ее планы вот-вот рухнут.
Она провела пальцами по спрятанной в кармане монете невезения. Таинственный друг сказал, что обязательно найдет ее, если у нее будет монета, и Телла задалась вопросом, прибыл ли он уже в замок Идиллуайлд, разыскивает ли ее.
Возможно, и наследник престола тоже ее ищет.
С губ Теллы сорвался нервный смешок. Она определенно была не в себе, но, по крайней мере, скоро к ней присоединится сестра.
Вдалеке прозвенел колокол, отбивая время – четверть двенадцатого. До официального начала Караваля оставалось меньше часа, следовательно, у Теллы совсем мало времени.
Ее друг хотел встретиться с ней на балу до полуночи.
А вот Скарлетт, увы, нигде не было видно.
Несколько небесно-голубых лепестков осыпались с цветочного платья Теллы. Начиная беспокоиться, она оглядела сад – не мелькнет ли где вишневый наряд сестры, – но ее единственными спутниками по-прежнему были лишь неподвижные статуи.
Как гласили легенды, во время необузданного правления Мойр статуи в каменном саду Элантины были настоящими людьми – в основном, слугами, чьи обязанности заключались в подрезании кустов, уходе за цветами и подметании дорожек. Позже их обратили в камень.
Говорили, что это сделала Неупокоенная Королева. Очевидно, имеющиеся садовые скульптуры не казались ей достаточно реалистичными, поэтому она попросила другую Мойру превратить в статуи живых слуг.
Телла посмотрела в широко раскрытые каменные глаза молодой служанки, и подумала, что и сама начинает паниковать не меньше. Скарлетт обычно не опаздывала. Другое дело, если она вообще не собиралась приходить – или с ней что-то случилось.
Нервничая, Телла подошла к краю сада, и, вытянув шею, посмотрела на обсаженную живой изгородью дорожку, ведущую обратно во дворец. Она могла бы воспользоваться ею, чтобы попытаться найти сестру, но по ней уже шел другой человек.
Данте.
И без того встревоженный желудок Теллы камнем ухнул вниз.
На сей раз вместо любимого черного цвета Данте облачился в темно-серый. Однако высокие сапоги и шелковый шейный платок были глубокого оттенка иссиня-черного дыма, под стать завиткам чернил на пальцах – он не надел перчаток. Выглядел он как только что разбуженный ураган или прекрасный кошмар, оживший, чтобы лично преследовать ее.
Телла хотела было спрятаться за одной из статуй. Предполагалось, что он заметит ее издалека – но только на балу. Что будет ослеплен ее необычным нарядом и воспылает ревностью, когда увидит, как она заигрывает с другими мужчинами. Чего Данте точно не следовало видеть, так этого того, как она нервничает, стоя в одиночестве в саду.
Она надеялась, что он пройдет мимо статуй, не заметив ее. Но взгляд Данте уже был прикован к ней, удерживал ее на месте, точно пара рук, обхвативших за талию. Приближаясь, Данте из-под полуприкрытых век рассматривал ее распущенные волосы и повязанную вокруг шеи ленту. Потемнев, его взгляд скользнул ниже.
Обычно Телла не краснела, но на сей раз почувствовала, как по щекам разливается румянец.
Подняв голову, Данте одарил ее улыбкой павшего ангела.
– Тебе следует всегда украшать себя цветами.
Несколько более скромных бутонов на ее платье наконец распустились, и Телла встретила взгляд Данте одной из своих самых ослепительных улыбок.
– Этот наряд я надела вовсе не для тебя. Его подарил мне жених.
Данте изогнул брови, но вовсе не из ревности, как она надеялась. Он посмотрел сначала на ее облачение – как на нечто грязное и непристойное, а затем на Теллу – как на помешанную.
– Будь осторожнее, не разбрасывайся словами.
– Отчего же? Ты ревнуешь и боишься, что кто-то еще, помимо смотрительницы, действительно может мне поверить? Или твоя нервозность объясняется тем, что наследник Элантины – жених, которого ты мне придумал, – кровожадный злодей, способный убить меня за то, что я утверждаю, будто мы помолвлены?
Не дав Данте возможности ответить, Телла поспешно ринулась мимо него, направляясь к ведущей во дворец дорожке, которая, как она надеялась, все же выведет ее к сестре. Была уже половина двенадцатого, полночь стремительно приближалась. Ей нужно…
– Донателла! – Данте схватил ее за запястье, чтобы удержать. – Скажи мне, что ты не пойдешь на Судьбоносный бал в замке Идиллуайлд.
– Сказав это, я бы солгала.
Данте крепче сжал пальцами ее запястье.
– Откажись от этой затеи! Балы ведь проходят по всему городу – выбери другой!
– А почему не этот? – Телла отстранилась. – Мне нравится танцевать и угощаться лакомствами, и даже ты признал, что выгляжу я довольно эффектно. – Она покружилась, задев лепестками юбки его начищенные до блеска сапоги.
Данте бросил на нее такой уничижительный взгляд, что цветы, только что тянувшиеся к его брюкам, снова превратились в бутоны.
– Замок Идиллуайлд принадлежит наследнику Элантины. Ты хоть понимаешь, что с тобой там случится, если он узнает о твоем утверждении, будто ты его невеста?
– Пока нет, но жажду это выяснить. – Она сверкнула озорной улыбкой.
Шею Данте залила краска досады.
– Наследник Элантины необуздан; он убил всех, кто стоял между ним и троном. Если он хоть на секунду заподозрит в тебе соперницу, то тут же прикончит и тебя тоже.
Телла подавила желание вздрогнуть или съежиться. Умом она понимала, что надевать платье ради привлечения внимания наследника, возможно, было плохой идеей, но раз ее поступок встревожил Данте, значит, не следует считать его ошибкой.
– Разве, придумывая всю эту ложь, ты не желал, чтобы она сбылась?
Воцарилась такая тишина, что слышно было, как по саду пронесся порыв ледяного ветра, заставив Теллу осознать, насколько холодно вдруг сделалось на улице – совсем не по сезону. Впечатление такое, что погода встала на сторону Данте и настоятельно советовала Телле вернуться во дворец Элантины.
– Ты тогда казалась очень жалкой, – наконец сказал Данте. – Вот я и захотел помочь. Однако я был расстроен из-за того, что ты сказала на корабле, поэтому и выбрал худшего человека, которого мог себе представить, не подумав о последствиях.
Извиняться он не стал, лишь нахмурил свои густые брови. В глазах его при этом появилось что-то похожее на искреннее сожаление. Люди слишком легко разбрасываются словом «извините», как будто оно гроша ломаного не стоит, поэтому Телла не склонна была ему верить, но безмолвное раскаяние Данте тронуло ее, возможно, потому, что и сама на его месте поступила бы так же.
– Какая интересная пара! – В сад вышел Армандо, постукивая модной серебряной тростью по нескольким наиболее испуганным статуям.
– А ты тут что забыл? – рявкнул Данте.
– Хотел задать тебе тот же самый вопрос. – Учтивый голос, который Армандо использовал, изображая графа во время Караваля, сменился более грубым говором. Кивком головы с идеальной – волосок к волоску – прической указав сначала на Теллу, потом на Данте, он добавил: – Я думал, ты увлечен другой сестричкой, той, которая ханжа.
Телла инстинктивно размахнулась и залепила Армандо пощечину.
– Не смей так больше говорить о Скарлетт!
Армандо поднес затянутую в перчатку ладонь к щеке, на которой появился багровый след.
– Жаль, что ты не предупредила меня час назад. У твоей сестры рука еще тяжелее.
Теллу тут же затопила тревога.
– Ты говорил с ней!
– Похоже, она так до конца и не поняла, что Караваль – всего лишь игра. В общем, девушка она симпатичная, но не слишком умная.
– Осторожнее, – предупредил Данте. – Я оплеухой не ограничусь.
В пронзительных изумрудных глазах Армандо заплясали веселые искорки.
– А ты, похоже, и правда запал на младшенькую. Или дело в том, что Легендо заставляет тебя обхаживать ее точно так же, как Хулиан обхаживал ее сестру?
Телла хотела было снова его ударить, но Армандо проворно отступил.
– Позволь дать тебе добрый совет перед сегодняшним торжеством: не повторяй ошибок, которые Скарлетт допустила в прошлой игре. И ждать ее тоже не имеет смысла, – добавил он, шагая дальше. – Она совсем не обрадовалась, узнав, что я не был ее настоящим женихом. Когда я оставил ее и бедного Хулиана, страсти кипели, что вода в котле – и, думаю, до конца бала не утихнут.
– Ах, ты, грязный, жалкий… – Телла послала ему вдогонку череду ругательств, которых приличной девушке и знать-то не положено. Она уяснила, что во время Караваля ничему нельзя по-настоящему верить, но была убеждена, что даже в свободное от игры время Армандо был таким же мерзким, как и исполняемые им роли. – Я буду молиться, чтобы ангелы спустились на землю и отрезали ему язык.
Данте устремил взгляд в небо, и Телла готова была поклясться, что не одна звезда погасла навсегда, когда он сказал:
– Я уверен, что многие поблагодарили бы тебя за это.
Телла все еще клокотала от злости.
– Почему Легендо вообще держит его в труппе?
– Даже в самой хорошей истории нужен злодей.
– Лучшие злодеи получаются из тех, кому в действительности тайком симпатизируешь, да и бабушка моя любила повторять, что на Каравале только один злодей, и это Легендо.
Губы Данте скривились в подобии ухмылки.
– Ну, еще бы ей так не говорить!
– Хочешь сказать, что она лгала?
– Каждый либо ищет знакомства с Легендо, либо хочет сам им стать. Единственный способ уберечь невинных молодых девушек от побега на его поиски – это внушить им, что он чудовище. Однако это вовсе не означает, что все неправда.
Губы Данте растянулись в насмешливой улыбке, а темные глаза заблестели, снова устремившись к Телле.
Так этот негодяй дразнит ее! Или, возможно, он сам и есть Легендо и не может удержаться и не похвастаться тем, как все вокруг буквально помешаны на нем. Данте определенно красив и достаточно высокомерен, чтобы быть Легендо, но Телла полагала, что в первую ночь игры у магистра Караваля найдутся дела поважнее, чем мучить ее.
Вдалеке раздался еще один удар колокола. Через пятнадцать минут наступит полночь. Если Телла не уйдет отсюда сию минуту, то неминуемо опоздает на встречу со своим другом.
С ее стороны было неправильно сразу же не отправиться к Скарлетт; Телла могла только представить, как она расстроилась, узнав, как глубоко Армандо и все остальные обманули ее во время Караваля. Телле совсем не хотелось, чтобы сестре стало обо всем известно таким образом. Но ее таинственный друг уже на балу, а в своем письме он сказал, что будет ждать только до полуночи.
Телле было не по душе бросать сестру, но Скарлетт ее простит, чего нельзя сказать о друге, если бы она опоздала.
– Каким бы восхитительным ни было это рандеву, – обратилась она к Данте, – я опаздываю на праздник, да и тебе, полагаю, есть чем заняться.
Чтобы предвосхитить его попытку остановить ее, она побежала к садовой калитке. Направляясь к освещенному каретному сараю, Телла отметила про себя, что на небе погасло еще большее количество звезд. Слуга помог ей забраться в топазовую карету, все еще пахнущую духами предыдущего пассажира.
Данте скользнул внутрь следом за ней.
– Пожалуйста, перестань меня преследовать.
– Может быть, Армандо в кои-то веки был честен, и моя работа в том и состоит, чтобы повсюду ходить за тобой.
Данте растянулся на сиденье напротив, заняв своими длинными ногами практически все свободное пространство.
– Знаешь, что я думаю? – отозвалась Телла. – Ты просто ищешь предлог, чтобы провести со мной вечер.
Данте кривовато усмехнулся и медленно провел большим пальцем по нижней губе.
– Мне не хочется разбивать тебе сердце, но о девушках я думаю примерно так же, как, по-моему, ты думаешь о бальных платьях: никогда не стоит надевать одно и то же больше одного раза.
Если бы Телла могла вытолкнуть его из кареты и заменить вчерашним избалованным дворянином, то с удовольствием бы так и сделала. Вместо этого она одарила Данте своей самой милой улыбкой.
– Вот так совпадение! Я точно такого же мнения о молодых людях.
Мгновение Данте сверлил ее взглядом, затем рассмеялся восхитительно низким смехом, от которого у нее всегда сводило живот.
Пытаясь не обращать на него внимания, Телла отвернулась к окну. Карета тем временем взмыла в темную ночь. Она не знала, куда подевались все звезды, но за то время, пока шла из сада до экипажа, они исчезли, превратив небо в океан тьмы. Закопченный, черный и…
Внезапно чернильная бездна ночи взорвалась всполохами серебра.
Телла бросила взгляд в окно кареты как раз вовремя, чтобы увидеть, что потерянные звезды возвращаются. Сияя ярче, чем раньше, они танцевали, образуя новые созвездия. Она насчитала больше дюжины, и все они создавали один и тот же завораживающий образ – солнце с сияющей звездой внутри и сверкающей слезинкой внутри звезды. Символ Караваля.
