Екатерина Иртегова
Проект Сократ

Глава пятая

Щурясь на ярком солнце, Рус подошел к арке из зеленого камня. Значит, это и есть тот самый «коридор времени». Какой-то неказистый с виду, скособоченный. Но так нужно для правильной настройки, чтобы переместиться в далекое прошлое. Каждый элемент этой сложной системы находится на своем месте, об этом на инструктаже все уши прожужжали, и если упадет или сдвинется хоть один камушек, то все. Обратно группа уже не вернется. Самоубийственное задание. Как обычно…

Он погладил широкой ладонью шершавую поверхность камня. Внутри заплясали изумрудные искры, как будто в глубине темно-зеленого океана светящиеся рыбки бросились врассыпную, почуяв приближение опасного хищника.

– Офигеть! Эта штука, похоже, живая! – Вик тоже потер треугольный выступ. – Слушайте, а если это типа лампы, с сидящим внутри джинном? Может, он исполнит три желания того, кто его освободит? – постучал костяшками пальцев, прислушался, а потом суетливо огляделся по сторонам. – Чем бы расколоть…

Рус поймал живчика за плечо и хорошенько встряхнул.

– Так, стоп! Даже незначительная царапина на этой арке может оборвать нашу миссию. Нельзя ставить под угрозу…

– А, так ты у нас миссионер?! – фыркнула Дар, стоявшая чуть поодаль. – Знаешь, как говорят: если мужчина постоянно выбирает миссионерскую позицию, то он либо лентяй, либо у него проблемы с фантазией, либо его… – тут девушка замешкалась и слегка покраснела, но все же продолжила, – его мальчик-с-пальчик совсем крохотный.

Она подняла кулак с оттопыренным мизинцем. Вик расхохотался.

– Но в чем миссионер прав, – из голоса Дар исчезли насмешливые нотки, – за неудачную прогулку в прошлое начальство расколет вам головы.

– А тебе нет?! – огрызнулся Рус.

– Нет, мне просто не заплатят обещанный гонорар. Я ведь не принадлежу вашей Корпорации со всеми потрохами.

– Ошибаешься, красотка, – Вик растянул губы в хищной усмешке. – Мы все давным-давно принадлежим Корпорации. Правительство, армия, полиция, простой народ и, конечно, эти ваши институты-проституты. Так что нечего тут задирать свой острый подбородок и строить из себя бунтарку. Все одним медом мазаны, да?

Дар снова фыркнула и демонстративно отвернулась. Но уже через секунду резко развернулась на каблуках и зашипела:

– Ну и кто меня ущипнул? А? – ее трясло от сдерживаемой ярости. – Считаешь, что это забавно, Вик?!

– А чего сразу Вик? – нагловатая улыбка и козлиная бородка, нет, ну как же негодяй похож на Мефистофеля. – Может, это наш миссионер распоясался.

– Ага, от него дождешься. К тому же у Руса ногти срезаны под корень, а у тебя маникюр.

– А у тебя, выходит, очень чувствительная зад…

Девушка замахнулась, чтобы влепить пощечину, но Вик увернулся. А вот оплеуху от Руса пропустил, да такую сильную, что в голове зазвенело.

– Извинись, – припечатал командный голос.

– Да ты-то куда лезешь? – опешил Вик. – Мы сами разберемся.

– Нет никаких «сами», – отрезал Рус. – Мы команда, или должны ей стать, чтобы выполнить мис… – он проглотил коварное слово и тут же поправился, – выполнить задание. А в команде недопустимы проявления неуважения друг к другу.

– Так я со всем уважением ущипнул, – осклабился Вик. – Можно сказать, для большей сплоченности нашей команды.

– Извинись, – повторил Рус, сдвигая брови.

– Может, прикажешь нам еще и на мизинчиках помириться? – насмешливо спросила Дар. Возмущение схлынуло и теперь эта ситуация ее, скорее, забавляла.

– Еще не хватало! Я помню, что именно ты показывала этим мизинчиком, – хихикнул Вик. – Кстати, а разве это не считается проявлением неуважения в команде?

Рус сграбастал обоих в свои медвежьи объятия и притянул так, что все трое соприкоснулись лбами.

– Слушайте очень внимательно, – отчеканил он шепотом. – Я тоже не в восторге от вашей компании, но мы все подписались на это дело. Мы уже в одной лодке и нам придется грести всем вместе. Не нравится – терпите, но я никому не позволю раскачивать лодку. Это понятно?

Дар пробормотала что-то неразборчивое, а Вик добавил одними губами: «мудозвон» и попытался вывернуться из захвата.

– Это понятно? – грозно спросил Рус.

– Да, – выдавили оба.

– О, я вижу вы сработались, – Гамаюн незаметно подошел от вертолета, в котором грелся коньяком, – и это прекрасно. У вас минута до, так сказать, отправления.

Он постучал по циферблату часов.

– Готовы?

– Так точно, Сергей Николаевич! – Рус разжал руки, отпуская своих спутников. – Вик пойдет первым, за ним Дар и я замыкающим.

– Разумно ли это, Руслан? Там ведь мало кто побывал, – Гамаюн приосанился, – а на той стороне может подстерегать любая, так сказать, неприятность. Я бы порекомендовал тебе первым пойти.

– Не согласен, – покачал головой командир группы. – Профессор, который настраивал портал, много раз повторял, что тоннель нужно пройти без задержки. Отстанет кто-то на пять секунд от остальных, и на выходе нам его месяц придется дожидаться. А такой роскоши мы себе позволить не можем. Нас забрасывают в прошлое ровно за восемь дней до казни Сократа. Три ночи мы летим, чтобы не привлекать внимания. Пять дней на завершение мис… – кх-гм, – миссии в Афинах.

– Ясно. Значит ты будешь подгонять остальных, – пригладил усы босс. – Ну, тоже вариант.

– Похоже, нам не доверяют, – Вик пробурчал это вроде бы ни к кому не обращаясь, но Гамаюн молниеносно отреагировал.

– И это правильно. Доверяй, но проверяй! У нас в Корпорации безоговорочно верить можно только господину Президенту и самому себе.

– Да? А что вы будете делать, если ваше собственное мнение пойдет в разрез с мнением Президента?

– Что за глупости, Викентий! Это просто невозможно, – босс подышал на озябшие пальцы. – Жду вашего, так сказать, возвращения через пять минут. С Сократом, разумеется. Идите уже и, чур, не отставать.

– А давайте еще за ручки возьмемся, как в детском садике, – проворковала Дар приторным голосом, – чтобы наверняка не потеряться.

Вик с готовностью вцепился в ее тонкое запястье и потащил в зеленый туман. Рус забросил на плечо запасной рюкзак и поспешил следом.

Первые три шага дались легко, но потом зеленый туман стал вязким. По волосам побежали электрические разряды, как это бывает перед летней грозой, а зубы заныли от внезапно возникшей вибрации. Рус протянул руку – да, камни дрожали.

Появился звук. Нарастающее жужжание. Нет, скорее, чириканье. Миллион воробьев, перебивая друг друга, галдят где-то далеко впереди, создавая шумовую завесу.

– Чего застыли?

– Тут барьер какой-то… Невидимый, – Вик изумленно давил ладонями на пустоту, как мим с парижской площади.

– Профессор Гаврилов о таком не предупреждал, – Дар прислонилась к преграде спиной, но не похоже, чтоб сильно нервничала.

– И что теперь делать? – Вик опустил руки.

Рус навалился плечом и тут же почувствовал отчаянное сопротивление.

Вы пытались открыть дверь деревенской избы, которую завалило снегом до самой крыши? Упираешься ногами, толкаешь изо всех сил, но ничего не происходит. Уже жилы на лбу надулись. Уже глаза из орбит полезли. Уже хриплый выдох перетекает в рев сердитого буйвола. И вот, наконец, наступает момент, когда преграда поддается и кажется, что снег там, снаружи, рассыпается и дверь вот-вот распахнется, выпуская тебя на свободу… Но нет, сугроб проминается лишь на пару сантиметров и в образовавшуюся щель можно просунуть только пальцы, которые моментально замерзают до синевы.

Рус давил и давил, не понимая, сколько минут утекло, но судя по ручейкам пота, бегущим по спине, уже немало. Он прогонял панические мысли, но противный шепоток в голове убеждал, что они застряли в коридоре времени навсегда. Хотя, можно ли говорить про какое-то «навсегда», если путешествия в прошлое стали реальностью? Рус всегда скептически воспринимал научную фантастику, даже в детстве не верил…

Так, может, в этом проблема? Нужно просто поверить в то, что они пройдут этот зеленый коридор насквозь и окажутся за две с половиной тысячи лет от дома.

– Может, назад вернемся? – дрожащим голосом предложил Вик. – Пока не поздно?

– Нельзя назад, – прохрипел Рус. – Мы уже хрен знает до какого века дошли по этому коридору. Куда мы вернемся? В средневековье?

– В средневековье тоже интересно, – спокойно сказала Дар, не меняя позы. – Но воняет сильно.

– Так, халявщики! Давайте вместе навалимся разок, может, что и получится.

Дар хмыкнула и надавила плечом на призрачную стену – так близко к Русу, что он сумел разглядеть в ее глазах два рыжих колечка вокруг зрачков. Словно огненные всполохи заколыхались, становясь все ярче, заполняя всю радужку, вырываясь наружу и добавляя к изумрудным искрам в окружающем их мареве золотые блестки.

Рус сморгнул и наваждение рассеялось. Сзади на барьер навалился Вик, кряхтя и матерясь. Щебетание быстро стихало, и вот звук исчез совсем, а невидимая преграда поддалась.

– Навалитесь сильнее! – скомандовал Рус.

Сопротивление прекратилось. Мужчины кубарем выкатились в ночь. Следом вышла Дар, походкой модели на подиуме, волоча запасной рюкзак, который Рус обронил в тоннеле.

– Постойте, как это – в ночь?!

– Почему здесь так темно? – удивленно спросил Вик. – Мы же заходили в арку ровно в полдень, и должны были выйти в такое же время, только в 399 году до нашей эры.

– Может, это и есть полдень, просто мы угодили в полярную ночь? Широты, вроде, подходящие для этого. Сократа же ранней весной казнили? – предположил Рус, подозрительно оглядываясь. – Или мы так сильно сбились с пути из-за проклятого барьера? Дар?

– С каких это пор тебя стало интересовать мое мнение? – хмыкнула та.

– Мнение можешь оставить при себе, – лицо командира окаменело. – Мне нужен твой перстень.

– Чем он поможет? – Дар отступила на пару шагов. – Хочешь фотографию на память?

– Хочу.

Рус рывком притянул ее к себе и начал стаскивать перчатку с тонкой руки девушки.

– Пусти!

– Успокойся и улыбнись в камеру.

Он сдернул с ее пальца перстень, развернул камнем к себе и нажал на скрытую кнопку у основания. Ни щелчка, ни вспышки – все правильно, тайные снимки лучше делать, не привлекая внимания.

– Вот и все, а ты боялась.

– Придурок! Доволен? – Дар потирала проступавшие синяки на запястье. – Зачем тебе это селфи? В соцсетях разместить все равно не сможешь. Это кольцо так устроено, что фото и видео можно скачать только в компьютер Корпорации, а они это все засекретят и вряд ли…

– Я внимательно слушал инструктаж и знаю, как устроено твое кольцо, – оборвал Рус. – Помимо всего прочего, в него встроен атомный календарь и каждое фото снабжается временной меткой. А еще его можно использовать вот так. Смотри.

Из камня вырвался луч света и на черной стене тысячелетних сосен появилось изображение – невозмутимое лицо Руса и перекошенная от злости физиономия Дар.

– О, так это еще и проектор. Круто! Надо было себе такой же брать, – Вик с любопытством рассматривал фото. – Четко снято, мельчайшие детали видно. Это что за заросли у тебя в носу, Рус?! Прям тропический лес. Может, их оттуда повыдергивать и на лысину пересадить? А ты, Дар, выходит, конопатая. Невооруженным глазом не увидишь, но вот так, при тысячекратном увеличении…

– Рус, выключи это, – возмутилась Дар, тут же добавив жалобным тоном, – пожалуйста.

– Не туда смотрите, – Рус был невозмутим. – В правом нижнем углу, видите? Дата обозначена. Второе декабря 400 года до Рождества Христова.

– Как 400-й? – Вик так удивился, что даже отвлекся от разглядывания гигантских лиц. – Нам-то был нужен 399-й. Мы что, опоздали? На год позже высадились?

– Раньше, – поморщилась Дар. – Даже идиот мог бы сообразить, что отсчет лет до нашей эры идет в обратном порядке. Как перед стартом ракеты.

Вик выпад проигнорировал.

– Получается, до казни Сократа еще три месяца. Даже больше, – прикинул он в уме. – И где нам тусоваться все это время? У нас припасов только на неделю!

– Придерживаемся первоначального плана, – Рус выключил проектор и протянул перстень Дар. – Извини, что раскрыл тайну твоих веснушек. Но, поверь, всем тут на них глубоко наплевать.

– Фу, какой ты грубый. Но переживу как-нибудь, – огрызаться вроде и не хотелось, но настроение было уже испорчено. – Но ты уверен, что первоначальный план еще имеет смысл? Мы должны были за три ночи добраться до Афин, потом три дня на то, чтобы втереться в доверие к Сократу, дальше – казнь, подмена тела и два дня на отход.

– Молодец, запомнила, – похвалил Рус. – Двинем в Афины, как и планировали, а там уже разберемся.

– Но что мы будем делать в Афинах больше трех месяцев? – Вик поскреб затылок. – Дар, там хоть выпивка нормальная водится?

– Найдем, – кивнула она. – Но раз нам выпала такая оказия – лишних сто дней в прошлом, – может, слегка изменим маршрут? Тут ведь, помимо Афин есть, на что посмотреть. Персеполис, Самарканд, Тир – легендарные древние города, которые нам известны только по археологическим раскопкам. Это ведь уникальный шанс, снять на камеру тот же Вавилон, пока его не завоевал Александр Македонский, а потом не разрушили арабы. Зачем же нам три месяца отсиживать задницы, когда можно путешествовать?

– Затем, что у нас есть четкая цель: Сократ, – Рус раскрыл рюкзак и методично проверял его содержимое. – И раз Сократ сидит в Афинах, то и мы будем сидеть в Афинах.

– Но почему бы нам…

– Дар, у нас тут не научный диспут. Я выслушал твое мнение. Но нет. Мы летим в Афины. У реактивных ранцев запас топлива рассчитан на восемь дней. На сто дней никак не хватит, да и огромный крюк через все эти Вавилоны нам делать ни к чему. Мы не можем рисковать и будем действовать строго по плану.

– Нам не обязательно летать всю дорогу. Можно же ездить верхом на лошадях или нанять повозку.

Рус застегнул свой рюкзак и стал проверять запасной.

– Понимаю твой интерес, но нет. После того, как мы вернемся домой с Сократом, ты можешь договориться об экспедиции по древним городам. Да хоть к динозаврам отправляйся! Но эта миссия… Да, миссия, – упрямо повторил он, – слишком важна, чтобы отвлекаться на всякую ерунду.

– Ерунду?! – глаза Дар полыхнули зловещим огнем. – Да как ты не можешь понять, дуболом… Ерунда – это как раз то, что ты делаешь для своей Корпорации. Придумали какой-то бред с похищением Сократа. А изучение подлинной истории нашего мира – вот единственная достойная миссия…

– Я смотрю, миссионерского полку прибыло, – хохотнул Вик. – Оба стали в позу, а она такая скучная. А ведь старались древние, придумывали «Кама-сутру». Вот, кстати, я бы на это дело посмотрел. Даже поучаствовал бы, пожалуй. В каком году книжку сочиняли, Дар?

– Серьезно? – взорвалась девушка. – Тебя только это волнует? А ты можешь думать о чем-нибудь, кроме секса и выпивки?

– Могу. Но зачем?! – Вик прошелся по поляне, вытаптывая на снегу что-то похожее на большой початок кукурузы. – Я тут, вроде как, в оплачиваемом отпуске, и чем дольше мы здесь пробудем, тем лучше. Лишь бы золота хватило на бухло и гетер. Я же правильно помню, что в Афинах проститутки гетерами назывались? Прям, как гетры. Вот я бы натянул парочку…

– Шлем натягивай, – скомандовал Рус. – Это сейчас важнее.

– Вот вы кайфоломы, конечно, – вздохнул Вик. – А больше всех – этот дятел, Гаврилов. Надо же было так накосячить с порталом. Да еще и эти костюмы для полета…

– А что тебе не нравится? – Дар провела рукой по блестящей ткани, облегающей бедра. – Легкие, прочные, удобные, как вторая кожа. Даже добавила бы – весьма модные. Ретро из девяностых, диско-шар бы сюда, диджея и дым-машины. Вот мы может быть и сдружились бы с вами. Хотя, Вик, это сколько мне надо было бы выпить, чтобы сдружиться с вами. Пожалуй, нет.

– Серебристый комбинезон! Ну это надо выбрать-то – такое покрытие. Нет бы черная кожа – бетмен, ужас, летящий на крыльях ночи, вот это все. А это что за цвет столового серебра?!

– Это специальное покрытие, чтобы скафандры не нагревались в полете, – Рус сделал глубокий вдох. – Сила трения…

– Не надо, я тоже слушал этот драный инструктаж, – поморщился Вик. – Мне не нравится, что они заметны издалека. Что будет, если нас увидит кто-то снизу? Пастух или ночной сторож какой-нибудь.

– Он примет нас за птиц, или ангелов, или каких-нибудь волшебных существ, – усмехнулась Дар, – а то и за богов! Люди в этом времени дикие и необразованные, но очень любят сказки.

– Ладно, чего уж, – Вик нахлобучил шлем, но опускать гермостекло не спешил. – А если кто-нибудь захочет нас сбить?

– Нечем, – успокоил его Рус. – Из пращи камень не дошвырнут. Стрела из лука тоже не долетит. А стингеров в этой глухой древности еще нет. Хотя, разве что пикирующий дракон.

– А свингеры уже есть?

– Кто о чем, а вшивый о бане, – Дар покрутила пальцем у виска. – Навязчивая идея, да?

– Чего сразу вшивый? – набычился гений продаж и уговоров. – Обидеть хочешь? Ну, считай, что уже обидела. А вообще, завоняться я вроде еще не успел.

– Ой, прям, – Дар удовлетворенно хмыкнула, и не думая извиняться. – Но свингеры, кстати, уже есть, да. Обмен женами у некоторых здешних народов и социальных групп вполне себе практиковался. Только ты губу не раскатывай, у тебя жены нет – тебе меняться не на что, – она повернулась к Русу и сложила ладони в умоляющем жесте. – Ну так, может, все же, в Вавилон? Ты был не против завернуть в одно место не по плану. На пол шажочка. Одним глазком. Даже на пол глазка.

– Ужас какой. Сразу на ум приходят циклопы и карлики. – Вик картинно зажмурился. – Еще добавь на полчасика и будет прям такое получасовое полуобманное полуплановое полупутешествие. Полглазиком, забыл добавить.

– На полчасика тоже согласна. – Дар сдержалась изо всех сил, чтобы с размаху не наступить Вик на ногу, заставив замолчать. – И полглазиком посмотреть тоже, если уж без ерничанья никак.

– Нет, – Рус покачал головой. – Мы будем придерживаться первоначального плана и графика.

– Да что же ты заладил: план, план, план?! А если я не хочу?

– Тебе придется забыть про свои хотелки и подчиниться.

– Это потому, что ты мужик и возомнил, что любая баба должна подчиниться тебе автоматически?

Два взгляда – огненный и обжигающе-ледяной, – скрестились, словно острые клинки. Вик на всякий случай отступил на пару шагов от играющих в гляделки и подлил масла в огонь.

– А еще у него есть боевой перстень с какими-то там убойными лучами. Поэтому с ним лучше не спорить.

– Мне не нужен убойный луч, чтобы добиться выполнения мис… приказов, – голос Руса замораживал. – И нет, Дар, тебе придется подчиниться не потому, что я мужчина, а потому, что меня назначили командиром группы. Назначат тебя, я возьму под козырек и буду выполнять твои приказы. Так это работает. Поэтому, раз уж подписалась на все это – не важно, за деньги или за идею – терпи.

Он отвернулся и пошел к центру поляны, вполголоса считая шаги.

– Сто десять, сто одиннадцать, пожалуй, хватит. Давайте по местам, как отрабатывали на тренировках. Я взлетаю первым, вы стартуете через минуту. Летим клином – я впереди, Вик справа, Дар слева. Летим строго на юго-запад. На экране шлема будет компас. Если вдруг собьетесь с курса – возвращайтесь сразу, не петляйте. Дистанцию держим в 500 метров, скорость – 120, не превышаем и не тормозим. Все ясно?

– Как божий день, – ухмыльнулся Вик.

– Дар?

Та, пряча глаза, нервно кивнула.

– Отлично, тогда засекайте время. Секундомер в левом нижнем углу экрана. И ровно через 60 секунд…

– Лети уже, – закатила глаза Дар. – Скорей бы это все кончилось.

– Все только начинается, – подмигнул Вик.

Глава шестая

Рус провел ладонью по прозрачному гермостеклу шлема. Оно стало матовым, будто внутри заклубился туман. Дар и Вик знали – сейчас он смотрит на экран. А на экране есть направление, время и скорость. Увидеть эту поляну и весь путь, как в навигаторе – невозможно. Спутники запустят через две с половиной тысячи лет. Но радиосвязь ученые им обеспечили. Сумели они запихнуть и еще несколько полезных гаджетов в тонкую, но прочную оболочку шлема.

Рус сдвинул оба вещмешка на живот, закрепив широкими эластичными липучками. На спине остался только плотный диск из неизвестного материала, похожего на пористый брезент, но легче пластика и тверже стали, – чего только не изобретают в секретных лабораториях Корпорации. Реактивный ранец был собран так, чтобы в случае провала миссии он распался на атомы за три года и не вводил в заблуждение археологов будущего с их дебильными раскопками.

Теперь надо нащупать кнопку на шлеме. Так, вот она. Из ранца вывалились три длинных шланга, тут же затвердевших на морозном воздухе. Следуя инструкции, Рус продул их – шипение за спиной слышать было неприятно, словно змеи подползали поближе, желая вцепиться в спину. Но противный звук продолжался от силы секунд десять. Затем на экране шлема появилась надпись: «Готов». Рус оттопырил большие пальцы и прямо из перчаток выскользнули гибкие рычаги. Он осторожно сжал их обеими руками и прошептал чуть слышно: «Поехали». Горячий воздух с шипением вырвался из раструбов, оставляя в снегу глубокие проталины. Рус начал подниматься вверх по неровной дуге. Ему часто доводилось прыгать с парашютом, поэтому вид приближающейся земли и объектов, стремительно увеличивающихся в размерах, никогда не пугал. Рутинная работа: досчитал до пяти, дернул кольцо и виси себе на стропах. Но здесь все было наоборот. Как только ноги оторвались от земли – почему-то сжало горло и в нем появился неприятный нервный комок. Секунда, две, десять, минута. Почему-то ожидал что ноги окутает ледяной воздух, но нет, с ними ничего не произошло. Прошло уже минут десять, хотя как знать, адекватно ли в древнем воздухе ощущается время. Мысли все больше вытеснялись ощущениями, и вскоре от полета так захватило дух, что все неприятные беседы и стычки были забыты.

С одной из елей Рус своим сапогом сбил снежную шапку, – а через несколько секунд он уже перестал различать эти самые верхушки. Весь лес под ногами слился в большую чернильную кляксу. На экране шлема запульсировала зеленая бабочка – знак, что нужную высоту летун набрал. Пора переходить к следующему этапу.

Рус сделал движение, как будто собирался нырнуть в бассейн – нагнулся вперед и, ломая вертикальную линию, бросился в небесный омут с головой. Из ранца автоматически выбросились и забились на ветру длинные ленты, которые будто бы сами собой сплелись в ячеистый каркас. Уже через пару секунд они затвердели, по вшитым в ленты тонким проводкам во все стороны разбежались электрические искры и ячейки покрылись нано-пленкой, словно окошки в морозный день затянуло инеем. Два больших крыла и жесткий хвост тянули вверх, а ребра, мягкие и уютные, как гамак, поддерживали тело в горизонтальном положении. Рус расслабился. Несмотря на сопротивление воздуха и размеренный гул – лететь было легко. Абсолютно чистая и прекрасно пустая гладь неба сменялась огромными распушенными базальтовыми и тускло-серебристыми облаками. Почему-то вдруг отчаянно захотелось попрыгать в них не как на батуте, а всем телом сразу со всех сторон. Сиреневая полоса воздуха, взявшись из ниоткуда, извиваясь, проскользнула совсем рядом. Что за нездешняя птица бороздит небо? Где-то внутри начало было зарождаться спокойствие, которого Рус не ощущал с самого детства.

– А-а-а… – вопль Вика взорвал барабанные перепонки, – а-а-ахре-е-е-неть!

Серебристая молния заметалась где-то справа – зигзаг, штопор, мертвая петля, – словно петарда, запущенная нетрезвой рукой вдоль ленты Мебиуса. Вик развлекался по полной программе. Летел брюхом кверху, скользил на боку, срывался вниз, до самой земли, и снова взмывал к небу, закручивая спирали среди облаков.

– Как же это кру-у-уто! – нескрываемый восторг чужеродно разрезал небо. – Я лечу-у-у!

– Отставить безобразие в радиоэфире! – рявкнул Рус. Зачатки спокойствия бесшумно моргнули, грустно прощаясь.

– Душнила! Старая сдержанная душнила! Нет. Душнил! Давай, кто быстрее во-о-он до той тучи?

– Вик, я серьезно. Прекращай орать! И эти свои выкрутасы тоже прекращай. Никакого «кто быстрее»! Летим ровно, не отклоняясь от курса, и, главное – молча.

– Какой ты скучный, Рус, – судя по интонациям, Вик скривился, но хаотичное мельтешение прекратилось. – Тебя от собственного занудства не тошнит?! Дар, ты слышала? Никакого «кто быстрее»! Как будто наш разудалый дуболом уже сто лет летает по небу и так устал от этого, что перестал удивляться и радоваться жизни. Дар? Ау?

Вик замолчал, прислушиваясь к хрипению наушников. Покрутил головой. Вот Рус. Вытянулся в струнку. Летит на заданной высоте. Скорость не превышает. Соблюдает правила. Не человек, а суконная портянка. Да и черт с ним!

А где Дар? Взлетели они синхронно. Вик видел ее обтянутую блестящим костюмом фигуру, стремящуюся вверх, к загорающимся звездам. Успел заметить, как распахнулись ее крылья, а потом перестал смотреть – да и было бы на что! Вот если бы в такой же обтягивающий костюм нарядить лапулю из отдела рекламы – ту, фигуристую, с которой ему пару раз довелось пожамкаться в лифте, – тогда да, он бы пялился не мигая. Но худосочная историчка в этом смысле особого интереса не вызывала. Подумаешь, летит и летит.

– Дар? – Рус нарушил режим радиомолчания. – Дар, откликнись.

Снова хриплые помехи.

– Дар, я приказываю – ответь!

Никакой реакции.

– Вик! Скорость – семьдесят. Курс на восток, внимание по секторам.

– Чего? – опешил Вик.

– Ничего. Поворачивай оглобли, говорю. Летим назад и смотрим по сторонам. Тепловизор включи. Настрой на мой костюм и верти головой. Прибор сам отреагирует. А я буду землю осматривать в поисках нашей беглянки.

– Чего ты сразу – «беглянка». Может она просто свернула не туда? Тогда потеряшка. Хотя не, слишком ласково.

– Сам-то в это веришь? – Рус шумно выдохнул. – Давай, настраивай тепловизор и поменьше отвлекайся.

«Не обманули предчувствия! Часу не прошло, а у нас уже проблемы из-за этой…»

Следующие полчаса он подбирал достойный эпитет, но не успел окончить эту мысль, как Вик снова заорал благим матом:

– Справа!

– Ты же понимаешь, что я услышу даже твой шёпот, – процедил сквозь зубы Рус. – Прекрати орать!

– Ох, все время забываю про радио, – начал оправдываться Вик. – Вижу, что ты довольно далеко от меня, вот и кричу, чтоб услышал.

– Ты сказал: справа, – Рус постарался скрыть раздражение, но получилось не очень. – Что справа?

– Там мелькнуло что-то вдалеке. Светящаяся точка. Вон над той горкой. Как крикнул – сразу вниз рухнула и сейчас ее не видно.

– Это как раз понятно. Дар услышала твой крик и спряталась. Летим туда. Полная тишина в эфире, чтобы не спугнуть.

– Скажешь тоже – тишина. Да если она уже включила тепловизор, то сейчас видит нас, как на ладони, – хихикнул Вик.

– Не надо ей подсказывать!

– Так ты сам рассказал про этот метод полчаса назад. А она ведь не дура, слушает и на ус мотает…

– Заткнись! – Рус хотел добавить еще что-то, но лишь махнул рукой. – Просто заткнись.

Вик и Рус подлетели к небольшим скалам, поросшим редким лесом, но никаких следов Дар найти не удалось. Они наматывали километры, как два грифа-падальщика, закладывая крутые виражи и постепенно сужая круги, но все тщетно. Тепловизор не показывал ни единого светлого пятнышка.

– Включила режим невидимости, – констатировал Вик.

– Так себе маскировка. Режим невидимости пока не доработан на сто процентов. Если я правильно помню инструктаж, то чтобы укрыться от тепловизора, нужно сидеть неподвижно, – негромко ответил Рус. – А в такую погоду…

– Дар, ну хорош уже прятаться! – перебил Вик. – Выходи, а то замерзнешь совсем.

На этот раз Рус не стал устраивать выволочку за внезапный крик.

– Дар, правда, выходи, – подхватил он. – Костюм не защитит от холода, заболеешь ведь. Выходи, ругаться не буду. Слово даю. Давай спокойно все обсудим и продолжим нашу совместную мис…

– А ты ведь не прав насчет режима невидимости, – перебил его Вик. – Если Дар взлетит на рассвете, когда утренние лучи солнца только поднимутся над горизонтом, то в этот момент мы ее упустим. На розовом фоне тепловизор ведь не сработает.

– Что ты мелешь?!

– Я точно знаю, мне профессор Гаврилов рассказывал.

– Вик, но это же бред…

– Рус, не психуй. Я согласен, что до и после восхода солнца шансов у нее нет. Но в тот миг, когда лучи поднимаются над лесом, вот как сейчас, если Дар полетит со стороны рассвета – мы ее упустим. Хорошо, что она этого не сделает, где уж записному гуманитарию врубиться…

Серебристая тень взмыла в небо и распахнула крылья.

– Ага! Купилась! Рус, она купилась, – ликующий Вик ринулся следом за девушкой. – Догоняй! Лови ее! Ату!

– Придурок, – одними губами произнес Рус и поспешил за ними в погоню.

Первые лучи солнца хотя и были ожидаемы, но ослепили своей внезапностью. Никакой мягкости, дымки или оттенков. Рубанули по глазам, будто соседка тетя Лара огрела скалкой своего пьющего, но ненаглядного супруга. Глаза Рус заслезились, сделал было жест чтоб крепко потереть их, да не тут-то было. Дар петляла, как хитрая лиса, уходящая от охотников. И как только ей удавалось так упорно молчать, не реагируя на уговоры и угрозы, которыми щедро сыпал Вик. Рус трижды заходил на перехват, пытаясь предугадать маневры беглянки, но та умудрялась ускользнуть в самый последний момент.

– Око видит, да зуб неймет! – каждый раз хихикал Вик, но и его азарт постепенно сходил на нет.

К полудню, когда все уже выбились из сил, вдалеке показалась темно-синяя закорючка.

– Что это там? – засуетился Вик. – Море какое-то?

– Байкал, – сухо ответил Рус.

Закорючка приближалась, увеличиваясь в размерах. Огромное озеро уже начало замерзать – у самого берега бирюзовая вода вылизывала изнутри прозрачный, как стекло, лед, надеясь вырваться на свободу, но панцирь здесь был уже слишком крепким. Чем дальше, тем больше покров утончался. Время от времени под ним пробегала мелкая рябь, словно мурашки по коже девушки, млеющей в объятиях любимого. Тут и там попадались матово-белые острова, будто припорошенные мукой, но стоило подуть ветру с востока и снежинки разлетались во все стороны, вальсируя над обломанными клыками черных скал. Ближе к середине озера ледяная корка ломалась, обнажая ультрамариновую душу Байкала. Волны вспенивались, поднимая вверх мириады брызг, и старались дотянуться до троицы в серебристых костюмах, но люди скользили по небу на недосягаемой высоте.

Дар летела, используя вытянутый силуэт Байкала как стрелку-указатель. Озеро загибалось вправо, указывая почти точно на юго-восток. Беглянка и ее преследователи давно плюнули на тактические хитрости, просто неслись по прямой на предельной скорости. Расстояние не сокращалось. Девушка стабильно была на несколько километров впереди.

– У меня все тело затекло, – простонал Вик. – Давай бросим уже эту стерву и просто передохнем. Иначе окочурюсь прям в небе и рухну вниз, как замерзший воробушек.