Стас Колокольников
Как тебя зовут? Азбука любви
Я выдохнул напоследок, и меня понесло наверх, чтобы там я вдохнул полной грудью.
Я не пускал пузыри, а просил.
Любовь, мне больше не у кого просить сил и защиты, я падаю на колени и целую свой прах у твоих ног. Подари жизнь, Любовь, подари хоть глоток, у меня нет сил жить без тебя. Я думал, что буду терпеть и вытерплю. И я вытерплю, только помоги мне. Помоги! Любовь, мне больше некого призвать, и никто не отзывается на мой зов. Никто, кроме тебя, не в силах спасти меня. Переломанный и оскверненный я лежу у черты, за которой уже нет надежды. Пришла пора тебе придти на помощь. Любимая, помоги мне всего лишь подняться, и ты увидишь, как крепко я стою на ногах.
Приложение. Из рукописей героя этой повести:
«Истории обманутых трубадуров»
История первая. Гираут и Аламанда
Первым среди трубадуров одно время был Гираут де Борнель. Родом он был из Лимузина, из округа Эксидайль, из мощного замка виконта Лиможского.
Будучи незнатного происхождения он отличался природной смекалкой и, следуя ей, приобрел немалую ученость. Когда же родители предложили Гирауту жениться, он отказался, сказав, что все нажитое будет отдавать в церковь святого Геврасия. Родители пришли в умиление от такого благочестия и успокоились.
Первое время жизнь Гираута де Борнеля протекала весьма однообразно. Летом он ходил по дворам сеньоров и с ним два певца, исполнявших его кансоны. А зимой он оставался при школе, где обучал отроков науке.
Так продолжалось, пока Гираут де Борнель не влюбился в одну гасконскую даму по имени дона Аламанда дЭстанк. Даму весьма благородную, во всей округе славившуюся умом и красотой. Она весьма любезно приняла ухаживания трубадура, ибо разглядела в нем талант, способный прославить её и возвеличить.
И правда, отдавшись этой любви и посвящая ей свои кансоны, Гираут скоро прославился среди людей, разумеющих изысканную речь, полную любовных чувств и остроумия. Высокородные люди уже не гнушались знакомства с ним, знатоки художеств собирались ставить его на пьедестал. Равно, как и дамы, охотно внимавшие искусно подобранным словам его песен.
Жизнь трубадура налаживалась. И хотя дона Аламанда со всей куртуазностью оборонялась от его любовных домогательств, все же на обещания она не скупилась, и однажды в знак того, что обещаниям суждено исполниться, подарила трубадуру свою перчатку. Тот чуть с ума не сошел от радости, веселился так, словно дона Аламанда одарила его высшей любовной усладой.
– Вот, друзья! – говорил Гираут своим приятелям, махая перчаткой. – Знак любви, дарованный мне моим божеством. Скоро суждено осуществиться всем моим мечтам!
Все лето трубадур ходил по кабакам, пребывая в восторженном настроении и напиваясь. Пока однажды кто-то из его собутыльников не похитил перчатку и не подбросил лошадям вместе с кормом.
Обнаружив пропажу, впал Гираут в великую печаль. И долго не мог признаться в том доне Аламанде. Однако дона Аламанда, которой надоели любовные домогательства трубадура, сама, прознав, что перчатка утеряна, послала трубадуру письмо, полное укоров, и велела ему немедленно явиться ко двору.
Едва он вошел к ней, как она набросилась на него с упреками и обвинениями.
– Не вы ли, сударь, клялись, что будете хранить мой подарок у самого сердца? Надо полагать, вы потеряли и то, и другое. А еще я слышала, что вы напиваетесь со всяким сбродом и бахвалитесь перед ним моими обещаниями. Раз так, то я отрекаюсь от всего обещанного, и никакой любовной услады вам от меня не получить. Попытайте счастья в другом месте!
После таких слов испытал Гираут великую скорбь и отчаяние. И не сказав ничего в оправдание, убрался со двора. А надо сказать, дона Аламанда только этого и ждала, ибо давно решила одарить любовью другого. Она нашла себе любовника, но человек этот был невоздержанный и злой. И не мало натерпелась через то Аламанда, предавшая Гираута.
Сам же Гираут, пребывая в одиночестве, но продолжая надеяться на скорую милость, отправился к одной девице, состоявшей при донье дЭстанк. Девицу эту тоже звали Аламанда, она была весьма куртуазна и хорошо разбиралась в трубадурском художестве. И сама была искусна в этом деле, и потому ценила Гираута, как никого.
К ней-то он и обратился за советом, отправив просьбу письмом, в изысканной стихотворной форме:
Друг милый Аламанда, как в тумане,
Я обращаюсь к вам, узнав о плане
Сеньоры вашей, что, меня тираня,
Жила и вот сейчас стоит на грани
Злодейства, ибо ею же в обмане
Я обвинен!
Уверен, что в неравной брани
Останусь побежден!
Девица Аламанда сразу вступила в остроумный диалог о любви. Тем более что заняться ей особо было не чем. Она считала себя очень умной и изысканной, видя мало себе равных. Письмо от Аламанды Гираут получил на следующий день:
Гираут, ради Бога!
Заранее сдаваться – не для вас.
Меры приняли б к охране:
Страсть требует от вас посильной дани,
То есть согласия в том и этом стане –
Пусть дама приравняет холм к поляне,
Ответь ей в тон,
Что есть, мол, радость и в сердечной ране,
И счастьем вызван стон.
Гираут и так весь полыхал изнутри. Скорый ответ поддал еще жару. Гираут строчил, не думая. Написанное было отправлено сразу из-под пера.
Да, судишь ты не как иные дуры,
К тому же так прелестна, юна и белокура;
Жизнь чуть добрей – ты рада, злее – хмура,
Но мне претят такие каламбуры,
И вывертом судебной увертюры
Я удручен!
По мне, уж лучше падать с верхотуры,
Чем ехать под уклон.
Не успел Гираут обдумать, чего он такого понаписал, как уже получил ответ. Посыльный застал де Борнеля, когда он пытался откупорить бутылку вина. Выбив пробку и наполнив кружку, Гираут отхлебнул вина и прочел:
Удачней, чем моя, кандидатуры,
Клянусь, Гираут, не сыскать, а мне фигуры
Вашей нет смешней. Ходите понуры,
Твердя о пустоте моей натуры;
Ну что ж, в любви я против диктатуры,
Претит ей гон,
И лучше тихо заводить амуры,
Чем поднимать трезвон.
Гираут трижды перечитал послание, открывая бутылку за бутылкой. Идея Аламанды пришлась ему по вкусу, но прежде, чем дать положительный ответ, он хлопнул об пол глиняную кружку и написал:
Не будьте, дева, так глупы и серы
И не касайтесь вам далекой сферы!
Она ведет себя как лицемеры!
По-твоему, у всех ко мне нет веры –
Нет! Передан от дамы Беренгеры
Мне был поклон!
Я вас ударю, коль и впредь без меры
Так буду оскорблен!
Дописывая последние строки, Гираут ткнул кулаком в стену и поранился. Вследствие чего была откупорена еще бутылка вина и еще.
Письмо от Аламанды застало Гираута утром с бодуна. Он даже сначала и не понял от кого оно. Читал его Гираут вдумчиво, стараясь не трясти головой.
Поскольку ты цеплялся за химеры,
Крушение твоей карьеры
Приобрело огромные размеры;
Иль нужно перечислить мне примеры
Того, как, ссорясь с нею, кавалеры
Несли урон?
Тот, у кого столь дерзкие манеры,
Как ваши, обречен!
Состояние Гираута не располагало ерничать. Да и любовный опыт наделил Гираута чуткостью. И к написанию ответа он подошел не как прежде, а обстоятельно и душевно. Похмеляясь, он расположился в саду под сенью олив и неспешно выводил пером:
Красавица, моё бунтарство мнимо,
Твоя поддержка мне необходима.
Устрой же, коль ошибка поправима,
И коль любовь, как мной, тобою чтима,
Чтоб в результате твоего нажима,
Я был прощен!
Ведь, если эта мука будет длима,
Конец мой предрешен.
Начертав такое слезное послание, Гираут однако отправил с другими мыслями и чувствами. Он думал о девице Аламанде, и сердце его наполнялось нежностью, он вспоминал о прежней Аламанде и почувствовал лишь горечь. Гираут представлял, как девица Аламанда, распечатывает его письмо, лицо её хмурится, и она берет перо.
Письмо пришло лишь на третий день. От нетерпения Гираут чуть не порвал его и читал с превеликим волнением:
Зло, мэн Гираут, было б одолимо,
Будь ваше поведенье извинимо:
Но, говорят, тобой была любима
Та, что и в платье с этой несравнима,
И без. С тех пор она неумолима
И свой резон
Блюдет: тебя не видя, проходит мимо,
А то и гонит вон.
Ответное письмо де Борнеля уже было готово. Оно было кратким и отправлено сразу же с самым проворным посыльным.
Проси ж за меня неутомимо,
Ведь я теперь учен!
Утром он получил ответ:
Да будет впредь любовь тобой хранима -
Суров ее закон!
Гираут не выдержал и сам отправился к девице Аламанде. Та, как будто знала, что Гираут нагрянет в этот же день, и встретила его в лучших нарядах. Помимо этого их ожидал пиршеский стол, накрытый в уединенном месте. Во время трапезы де Борнель всячески выражал свою симпатию к Аламанде. И не смущаясь, девица оставила его на ночь.
Любовь радовала их три месяца и восемь дней. Время от времени они совершали дальние прогулки, и где-то во время этих выездов Аламанда подцепила оспу. С трудом излечилась, но лицо её осталось обезображенным. Избегая возлюбленного, Аламанда постриглась в монахини.
Де Борнель с горя последовал её примеру. Но монастырские стены вогнали Гираута в еще большую депрессию, он даже помышлял о самоубийстве. Но тут пришла весть, что король Ричард собирается с крестовым походом за море. Гираут упросил своего прежнего сюзерена, виконта Лиможского, чтобы тот взял его с собой.
Вместе они участвовали в осаде Акры, где наш трубадур проявил отвагу и доблесть. После взятия крепости Гираут был всячески обласкан милостью святейших королей Ричарда и Филиппа. Также де Борнель был приглашен ко двору князя Боэмунда Антиохийского, мужа весьма благородного и доброго.
Трубадура там приняли с великим почетом и щедро наградили. Осень и зиму он оставался при дворе, ожидая обратного плаванья, которое должно было начаться на Пасху.
(Продолжение историй влюбленных трубадуров появиться, если хотя бы дюжина читателей и один издатель доберется до этого места. И они подтвердят, что в том есть нужда.)
