Станислав Николаевич Минин
Камень. Книга девятая
– Семья Петровых, как и родственница твоя, Панцулая, остаются в любом случае, у нас на них планы, а вот остальные… – родитель задумался. – Шереметьева еще неплоха в качестве пресс-секретаря, гены, видимо, а вот остальные… Не пришей кобыле хвост.
Тут влезли Коля с Сашей:
– Дядька, на Ибице они все проявили себя только с лучшей стороны, под ногами путаться не будут!
Цесаревич хмыкнул и обратился к Прохору:
– Петрович, ты погляди на племянничков! Повзрослели они после Афганистана, не хотят больше подвиги в одиночку совершать. Понимают, что иногда следует и с другими славой делиться.
– Да какая слава, дядька? – братья явно были довольны похвалой. – Все ж засекречено будет…
– И тем не менее. В другой раз я бы, однозначно, ваших друзей и подружек на родину отослал, а в данный момент ситуация иная – русским в Европе простят очень и очень многое, и ваша компания не будет лишней на этом празднике жизни.
– Баловство все это, Николаич! – Кузьмин отпил из своего бокала. – Детский сад, штаны на лямках! А если уж быть совсем откровенным, то я уверен, что сейчас нет в мире более эффективной и универсальной диверсионной группы, чем наша. Я, понятно, имею в виду Прошку, царевича, Колю с Сашей и меня, а вот включение в нее посторонних… – колдун только отмахнулся.
– А кто молодежь натаскивать будет, Олегыч? Кроме того, по итогам поездки возможны награждения, а как к регалиям относятся на Кавказе и в Азии, мне, надеюсь, объяснять тебе не надо. Вот тут у нас и всплывают героические Багратион с Хачатурян и Каранеев. В Казани будут чествовать Юсуповых за воспитание правильной внучки, а главный жандарм империи станет гордиться сыном и внуком еще больше и за Романовых глотки рвать злодеям начнет с еще большим остервенением. Готова твоя крайне эффективная диверсионная группа претерпеть некоторые неудобства ради раздачи подобных плюшек членам наших многонациональных и влиятельных родов?
Кузьмин медленно поднялся из кресла, оглядел присутствующих и указал на отца пальцем:
– Вот, господа, запоминайте сии мудрые мысли умного человека, каковые в мою солдафонскую голову прийти просто не могут! Николаич, а я ведь помню еще те времена, когда тебе, кроме эффективного выполнения поставленных задач нашей с Прошкой и Виталькой диверсионной группой, никаких мудрых мыслей в голову не приходило. Растешь над собой! Мудреешь! – он схватил бокал со стола. – За цесаревича! За надежу и опору Российской Империи!
– Понеслась душа в рай… – поморщился отец, но свой бокал со стола все же взял.
Больше к обсуждению «важных государственных дел» мы в эту ночь не возвращались, а разошлись только в пятом часу утра…
– А что касается вас, молодежь… Прилюдное исполнение подобного репертуара отдает лютым мещанством, – припечатал дед Владимир, – особенно когда исполнение происходит в Европе. Так что категорически прекращайте!
Он говорил что-то еще, но я его не слушал – у меня, Коли с Сашей и Прохора с Владимиром Ивановичем практически одновременно пиликнули звуковые сигналы о пришедшем сообщении. Так, что у нас тут? Ага, ссылка на статью во французском Le Figaro под кликбейтным названием «Сенсационные подробности нападения на кортеж представителей родов Романовых, Бурбон, Медичи и Гримальди». Сам текст представлял собой лютую пургу из указаний на отсутствие следов применения стихий и предположений об использовании нападавшими давно утерянных старинных методик по ментальному воздействию на человека, мнений на этот счет непонятных экспертов и упоминаний того, что французские спецслужбы хранят дружное молчание о подробностях нападения, о личностях пяти нападавших и никак ситуацию не комментируют. Дальше шли заблюренные фотографии памятной комнаты с преобладанием багровых тонов и очертаниями трупов, причем угадывались и отдельно валявшиеся головы. В конце же статьи авторы, на полном серьезе ссылаясь на американский фильм «Звездные войны», пафосно указывали читателям, что великий принц Алексей выступил в этой ситуации в роли благородного джедая, защитника добра и света, а победил он несомненных ситхов, приспешников тьмы и зла!
– Леха, оказывается, ты у нас Люк Скайуокер! – вовсю ржали сидевшие сзади Коля с Сашей. – Прохор – Оби Ван Кеноби, а Кузьмин – магистр Йода!
Я тоже давился от смеха, наблюдая за тем, как родитель с дедом Владимиром читают с моего телефона статью.
Веселье поутихло только минут через десять, и я решил поинтересоваться:
– Отец, эта лютая дичь – твоих рук дело?
– Совместное творчество с французами, – ухмыльнулся он. – Как тебе образ благородного джедая, защитника добра и света? Нимб не жмет? – И новый взрыв хохота, от которого опять зашатался микроавтобус. – Теперь Филиппу совсем худо придется, – продолжил отец, когда мы успокоились, – ты у нас в глазах общественности всего мира сейчас прямо рыцарь без страха и упрека, а он… Ладно, обойдемся без мата.
– Еще сюрпризы в прессе будут? – вздохнул я.
– Есть тут одна заготовка от французов, связанная с Женевой, – родитель загадочно улыбался, – но окончательное ее утверждение пройдет только в Монако.
– Банк в прямом эфире брать будем? – хмыкнул я. – Или шоколадную фабрику?
Тут с заднего сиденья голос подали явно возбудившиеся Коля с Сашей:
– Мы готовые на все!
К ним повернулся довольный дед Владимир:
– В очередь, молодежь, за мной и Михаилом Николаевичем! Вам по сроку службы на делюгу положено ходить вторым темпом, а то и вообще на шухере стоять, пока старшие серьезными делами занимаются…
Остаток дороги прошел так же весело – мы с братьями посвящали родичей в особенности нашего досуга в Монако. Вердикт старших был строг – мы бездарно проводили время!
– Лешка, – смотрел на меня с прищуром дед Владимир, – ты, говорят, от англичашек яхту получил? – Я кивнул. – Мишаня, на рыбалку поедем?
– А как же, – согласился Пожарский. – Только надо Людовика с собой взять, он в Москве упоминал, что любитель с удочкой посидеть. Еще надо Гримальди привлечь, пусть он нам рыбные места покажет.
– И Медичи с собой возьмем, – кивнул великий князь. – Помнится, Умберто-старший как-то давненько хвастался, что рыбу отлично готовит, вот на яхте и проверим.
Я же таким планам только радовался – чем меньше контроля за нами со стороны старших родичей, тем лучше. А телефон продолжил пиликать ссылками на перепечатки французской статьи буквально на все языки мира со все новыми и новыми фантастическими подробностями и комментариями. Отечественная пресса отличилась в лучшую сторону, ограничившись лишь перепечаткой оригинала, и пообещала своим читателям отправить в Имперскую канцелярию запросы о даче соответствующих комментариев императорским родом…
***
В Монако, на Золотой площади, нас встречали не только Гримальди, Бурбоны и Медичи, но и плотная толпа с флагами и флажками России, Франции, Италии и Монако.
– По твою душу, Лешка, – улыбался довольный родитель. – Шагай, покажись восторженному плебсу, с королями и князем потом ручкаться будем…
Мое появление из микроавтобуса «восторженный плебс» встретил ревом, а потом принялся скандировать:
– Алекс! Алекс! Алекс!..
Я улыбался самой широкой из своих улыбок, махал рукой и даже пару раз поклонился, прижимая ладонь к сердцу, чувствуя себя при этом сраной поп-звездой, а потом решил «похулиганить» – резко вскинул правую руку со сжатым кулаком и заорал во всю мощь легких:
– No pasaran!
Толпа опять взревела, вот появились первые вскинутые руки и раздался дружный рев:
– No pasaran! – рук стало еще больше. – No pasaran! No pasaran!
Тут в дело вступили клаксоны нашей колонны, подстраивающиеся под эти ритмичные выкрики!
Все это безумие не прекращалось еще минут пять, мне опять пришлось кланяться и даже пройти вдоль первого ряда под прицелом телефонов и раздать «пятюню» всем желающим, благодаря и умоляя успокоиться. Не действовало. В голову пришло только одно – необходимо убрать с себя фокус внимания, для чего я достал телефон, набрал Михеева и, перекрикивая толпу, проорал:
– Владимир Иванович, всей молодежи на выход! Я в одного не справляюсь!
Как оказалось, это была плохая идея: выскочившие из машин улыбающиеся молодые люди сходу начали вскидывать сжатые кулаки и орать: «No pasaran!» – чем вызвали новый взрыв восторгов у разгоряченной толпы!
И опять поклоны, позирование для фотографий с братьями, сестрами, Бурбон, Гримальди, со всей нашей компанией и остальными молодыми людьми из малого света. «Восторженный плебс» в конце концов успокоился и позволил нам пройти к наблюдавшим со стороны за всем происходящим Бурбонам, Медичи и Гримальди.
– Меня бы где так встречали! – улыбался Людовик. – Алексей, уверен, в Париже у тебя поклонников еще больше. Не желаешь проверить? Хоть завтра?
– Позже, государь, – улыбался я в ответ. – У меня здесь еще пара незаконченных дел осталась…
Когда с официозом было покончено, оба короля и князь «возмутились» столь скорым отъездом российской молодежи на родину и предложили отложить сие мероприятие на завтра, а сегодня устроить торжественный прощальный вечер. Родитель и дед Володя под давлением умоляющих взглядов Марии и Варвары были вынуждены согласиться и пообещали, что мы все будем в «Джимис» к одиннадцати часам вечера.
– Папа, – прижималась к отцу «грустная» Варя в лобби отеля, – а ты помнишь, что дед с бабушкой нам с Машей подарили особняк в Ницце, а мы так его и не видели…
– И что вы предлагаете? – родитель делал вид, что он очень недоволен.
– На байках до особняка съездить, – захлопала глазами сестра, – сорок минут туда, сорок минут обратно, а то и быстрее… До ужина всяко управимся.
– На байках? – задумался он на пару секунд и кивнул. – Со мной поедешь.
– Папка! Спасибо! – Варя принялась прыгать вокруг отца.
– Вещи только в номере бросим, – буркнул он, изображая строгого родителя. – И переоденемся. Алексей, что там с машинами?
Отец имел в виду «Роллс-Ройс» и «Майбах», присланные Виндзором и Гогенцоллернами – ему тачками заниматься было некогда, «переговоры на высшем уровне» занимали все время.
– Дворцовые проверяют, – сообщил я. – Говорят, норма, но обещают, что в России до винтика разберут и полностью проверят на предмет закладок.
– Добро. А что у нас с мотопарком, раз уж пошла такая пьянка?
– Полный комплект, еще и с запасом. Кого с собой в Ниццу возьмем?
– В номере обсудим.
Наш номер с прибытием отца и деда Владимира сразу стал казаться маленьким, даже при наличии двух этажей и четырех спален – Марию и Варвару быстренько «уплотнили», повелев жить в одной комнате, чему они, впрочем, особо не сопротивлялись. Зато «наполнилась жизнью» гостиная – дед Владимир быстренько напряг дворцовых на перестановку мебелей, и сейчас кресла, диваны и столики разместились вокруг выхода на балкон, где он с бокалом коньяка и в обществе князя Пожарского изволил наслаждаться чудными видами.
– Вова, что хоть этот особняк клятый из себя представляет? – спрашивал отец у Михеева, спускаясь по лестнице. – Англичане нам ерунду не подсунули?
– Весьма достойное место для отдыха, судя по фото, – отвечал тот, глядя в телефон. – Дом общей площадью пятьсот квадратов, плюс гараж и хозяйственные постройки, участок больше тридцати соток, если на наши привычные площади переводить, с ухоженным садом и выходом на пляж.
– Баня есть?
– Есть сауна и хамам внутри дома, плюс бассейн на территории.
– Полная ерунда, если нет отдельной бани! – припечатал родитель. – Но дочерям пойдет.
Меня же опять терзали смутные мысли…
– Отец, – начал я, – а если мы для охраны этого особняка прямо сегодня выделим подразделение валькирий под командованием Людмилы Александровны? Для нас мелочь, а им приятно? Маша же с Варей все равно завтра улетают, а государыня непонятно, когда прибудет… Вот и отдохнут валькирии нормально, а по возвращении всем своим… товаркам об отдых… об охране особо важного объекта в красках расскажут… И загар продемонстрируют.
– Шура, Алексей дело говорит, – протянул подполковник. – Еще бы для моих бойцов какой санаторий в Монако или в Ницце потом найти…
– Две яхты есть в качестве санатория, Владимир Иванович, – улыбался я. – Еще апартаменты, которые мне от англичан достались. Вы их видели?
– Нет, даже фотографии сделать не успели, – помотал головой тот и посмотрел на цесаревича. – Прикажешь осмотреть?
– Осмотрим в свое время, – поморщился отец. – А валькирии… – и крикнул: – Людмила Александровна! Где вы есть?
Через минуту перед валькириями уже ставилась исключительная по важности задача, включающая перебазирование на новый объект до приезда ее императорского величества. Отец при этом «извернулся» так, что Людмила Александровна сначала поблагодарила за «оказанное доверие» его, а потом и нас с Михеевым.
– Дядька Вова, Михаил Николаевич, вы в Ниццу с нами собираетесь? – родитель вышел на балкон. – Или виды Монако вас вполне устраивают?
– Мы слышали, вы на мотоциклах в Ниццу собрались? – усмехались великий князь и просто князь. – Для нас мотоциклы некомильфо, Шура, не по возрасту. Так что поедем на машинах, в отеле еще успеем насидеться.
Родитель кивнул:
– Валькирий в Ницце планируем до прилета государыни разместить, так что достойный кортеж вам обеспечим…
***
Сборы затянулись – Мария с Варварой в обязательном порядке пожелали взять с собой всю нашу компанию, чтобы продемонстрировать им «щедрость» старшего брата. Дольше все ждали Колю с Сашей, которым пришлось съезжать из апартаментов Медичи к нам в отель – все три Умберто пожелали остановиться в обжитом месте с охраной под рукой. А вот нашим девушкам повезло – Бурбоны разместились во дворце Гримальди и на свои апартаменты не претендовали. Отец, глядя на наши долгие сборы, задумчиво произнес:
– Учитывая скорое подписание бумаг и необходимость наличия в Монако русского персонала, пришла пора подумать о строительстве отдельного квартала…
– Отдельного квартала? – переспросил я. – И что тогда сносить? Тут же и так все друг у дружки на головах сидят!
– Сынок, – родитель улыбался, – хочешь отдельные многоэтажные апартаменты в Монако на берегу моря, со своим пляжем, мариной для яхт, садом, гаражом, церковью и вертолетной площадкой? И все это роскошество будет в отдельном охраняемом русском квартале?
– Честно говоря, не очень хочу, – пожал плечами я. – Меня Мацеста вполне устраивает.
– А заиметь придется, – хмыкнул он. – Потому что в соседях планируются Бурбоны с Медичи, а может, и кто-нибудь еще из правящих родов Европы.
– Вы что, с Бурбонами договорились кусок Франции к Монако прирезать?
– Потом увидишь, – родитель подмигнул мне и указал на Колю с Сашей, одетых, как и мы, в мотоэкипировку. – А вот и наши опоздуны…
Особняк, вернее, вилла, нас не разочаровал – дом современной постройки с огромной гостиной, большой кухней, сауной и хамамом на первом этаже и шестью спальнями с ванными комнатами на втором. Многоуровневый бассейн, гараж на пять машин, сад и выход к морю. Лично я, наблюдая реакцию носившихся по дому и участку всех наших девушек, «приобретением» тоже остался доволен – вилла представляла собой отличное место, чтобы провести спокойные выходные вдали от любимой родины, если она, понятно, надоест, или опять начнут доставать родичи.
Наконец, наши красавицы устали фотографироваться и подбежали к нам с братьями:
– Лешенька, это просто роскошный подарок! – после поцелуев в щечку заявили мне довольные сестры, а остальные девушки закивали. – А можно мы летом сюда на пару неделек с девчонками прилетим отдохнуть?
– Все вопросы туда, – и указал на отца, что-то обсуждавшего в обществе деда Владимира, деда Михаила, Прохора и Владимира Ивановича с Людмилой Александровной.
– Но ты-то замолвишь за нас словечко?
– Обязательно.
– Тогда и насчет твоей яхты надо что-то порешать, – добавила Варвара и захлопала глазами.
– Алексей, – на меня прищуренными глазами смотрела Демидова, – ты уже и яхту успел приобрести?
– В карты выиграл, – хмыкнул я, – как и апартаменты в Монако, и гостиницу в Ницце. Только я их еще не видел, было недосуг.
Наша компания вылупилась на меня с удивлением.
– И где по таким ставкам играют? – осторожно спросила Евгения. – Если я не ошибаюсь, только эта вилла в подобном месте стоит не меньше тридцати миллионов франков.
На озвученную сумму закатыванием глаз прореагировали только Сашка Петров и Елена Панцулая, остальные просто приняли к сведенью.
– Помните тех двух британцев, которых я на пинках выкинул из «Джимис»? Так вот, их старшие родичи, прилетевшие на следующий день, были так любезны, что проиграли мне все выше озвученное в «Очко». Ну и еще чуть-чуть наличкой…
– Хозяйственный ты, Алексей, – одобрительно покивала Евгения. – Все в дом, все в семью… – И повернулась к Марии с Варварой: – Девочки, могу я у вас кое-что попросить? – Те кивнули. – Когда мы с вашим старшим братом поженимся, я буду настаивать, чтобы часть медового месяца мы с ним провели на этой вилле – законный трофей Алексея, как-никак. Вы же не будете против?
Сестры горделиво выпрямились, натянули на лица спесивые маски и указали в сторону родителя:
– Все вопросы туда.
Евгения фыркнула и заявила:
– Кто бы сомневался! – И повернулась к подружке: – Тамара, пойдем на пляж, пока солнце еще высоко.
Когда они отошли, фыркнула уже Юсупова:
– Демидовы! Что с них взять! Не удивлюсь, если по возвращении в Москву Женька и в Кремль заявится, чтобы присмотреть подходящую спаленку для первой брачной ночи, потому как особняк Алексея недостаточно для нее хорош.
Никто даже не улыбнулся, только Багратион бросил в пространство:
– Да нормальная Женя девушка… Просто любит эпатаж, точно знает, чего хочет, и не стесняется об этом говорить. Пляж пойдем смотреть?
Я же махнул рукой:
– Вы идите, позже догоню… – и прогулочным шагом направился к компании взрослых. – Прошу прощения, я украду у вас отца на пару минут? – И когда мы с ним отошли, поинтересовался: – Вы Демидовым никаких предварительных обещаний не давали? А то Женя уж слишком дерзко на нашу с ней свадьбу намекает.
– Не было ничего такого, я бы знал, – помотал головой он и ухмыльнулся. – Давай смоделируем ситуацию, сынок: мы с дедом вызываем тебя в Кремль и заявляем, что твоя свадьба с Демидовой или Шереметьевой вопрос решенный. Твоя реакция?
– Разворачиваюсь, уезжаю к себе и больше в Кремле не появляюсь.
– Вполне ожидаемо. Другая ситуация: мы с дедом приезжаем к тебе в особняк и заявляем то же самое? Уверен, ты нас не выгонишь, просто откажешься общаться на эту тему. Таким образом получается, что до получения с твоей стороны полного согласия, Романовы не могут пообещать ни Демидовым, ни Шереметьевым вообще ничего. И, что самое характерное, и те, и другие это прекрасно понимают и к деду твоему лишний раз не лезут. А это значит?..
– Женя исполняет по собственной инициативе.
– И князь Демидов, скорее всего, таких указаний внучке не давал. А сам-то ты понимаешь, что род не просто так на твоей скорейшей свадьбе настаивает?
– Так, может, это вы с царственным дедом в сложившейся ситуации виноваты? – ощерился я. – Женился бы ты на Лизе Пожарской, может, и прямых наследников мужского пола у Романовых было бы в избытке, а не только одни девки?.. – И выдохнул.
– Может быть, – родитель остался спокоен. – Прошлого не вернешь, сынок, и дочек я тоже люблю.
– Я их люблю не меньше, но пойми, эта ситуация с женитьбой меня здорово напрягает.
– Очень хорошо понимаю и даже не хочу тебе ставить в пример воспитанных в лучших традициях рода Колю и Сашу, которые даже не пикнули по поводу своих скорых свадеб. – Отец хлопнул меня по плечу и хмыкнул: – Все, Лешка, шагай к молодежи и постарайся к выходкам Демидовой относиться поспокойнее – вдруг тебе на ней все же придется жениться?
– Очень смешно!
Настроение, понятно, испортилось, и, когда я спустился на берег, меня не тронули даже красивейшие виды на Ниццу, открытое море и марину с огромным количеством белоснежных яхт. Некое раздражение я чувствовал и по отношению ко всей нашей компании, которая уже успела забыть недавний разговор и веселила себя пусканием «блинчиков» по волнам. Так и хотелось крикнуть: «Нахер с пляжу, я здесь ляжу!» Однако через пару минут я успокоился и подошел к любовавшимся видами батюшкам, Владимиру и Василию, которые сегодня заменяли отпущенного родителем на бл@дки Кузьмина:
– И как, господа, нравится пейзаж?
– Более чем, Алексей Александрович, – кивнули они, а Владимир поинтересовался: – Что-то случилось? Вы были очень раздражены…
– Дела семейные, – отмахнулся я, мысленно поморщившись – доспех до конца не восстановился, вот и пропускает часть эмоций. – Не обращайте внимания. А как вам вообще?.. – и неопределенно помахал рукой.
– Экзотика, особенно после заснеженного Подмосковья. Мы даже вчера вечером в Сен-Тропе сподобились искупаться, получили массу впечатлений.
– Разместились нормально?
– Да, вполне, рядом с номером Кузьмина. Банковские карточки получили, Иван Олегович обещал в ближайшее время сводить нас по магазинам за всем необходимым.
– Отлично. Просьбы, пожелания?
– Нам бы храм посетить, Алексей Александрович…
– Кузьмин на… серьезном задании, а мы сегодня вечером с вами идем в самый пафосный клуб Монако. Думаю, завтра можно будет что-то придумать, после того как проводим в аэропорт основную часть молодежи. Кстати, как вам Медичи, Бурбоны и Гримальди?
Батюшки переглянулись, и Владимир осторожно ответил:
– Не дотягивают до уровня Романовых, особенно это касается Гримальди. Кроме того, никаких признаков наличия колдунов в свите этих родов не обнаружено.
– А теперь я вам, господа, поведаю одну занимательную историю…
И рассказал им про «знакомство» с французской колдуньей, закончив нехитрой сентенцией:
– Господа, подобное любопытство будет простительно только вашему покорному слуге с его уже сложившейся репутацией полного отморозка, но никак не вам. Так что постарайтесь работать исключительно на прием, все остальное – в крайней ситуации, когда не будет другого выхода.
– Мы все поняли, Алексей Александрович, – кивнули они, – соответствующие инструкции мы уже получили от Лебедева перед вылетом и здесь от Кузьмина.
– Отлично, – и, мысленно похвалив за предусмотрительность и того, и другого, растянул губы в улыбке. – Кстати, как вам Иван Олегович в качестве непосредственного командира?
Батюшки остались серьезными:
– Уверены, что Иван Олегович, с его-то богатой биографией, способен научить нас очень и очень многому.
– К гадалке не ходи, – кивнул я и усмехнулся. – Ваши почившие в бозе прежние командиры, это которые Тагильцев и Бирюков, просто дети малые по сравнению с Кузьминым, а уж Пафнутьев какой затейник… И я еще не говорю про старших Романовых, и в особенности про мою царственную бабушку! А сейчас прошу прощения, господа, но вынужден вас покинуть…
***
– Занятный все-таки юноша этот Алексей, – Людовик-старший отпил из бокала вина и оглядел сначала роскошный интерьер одной из небольших гостиных дворца Гримальди, а потом и присутствующих, среди которых наличествовали хозяин дворца с сыном и Умберто с наследником и старшим внуком. – Я еще в Москве Николя говорил, что у молодого человека явный дипломатический талант, а он только от меня отмахивался.
– Дипломатический талант? – поморщился король Италии. – Этот Алексей мне показался настоящим волчонком, из которого вырасти может только… высокопоставленный мафиози с безупречными манерами, если использовать близкую итальянцам терминологию.
– Так и я про это же, – кивнул Людовик и указал в сторону обоих Гримальди. – Алексей, к твоему сведенью, сделал нашим уважаемым хозяевам такое предложение в лучших традициях твоих мафиози, от которого они не смогли отказаться.
– Это ты про обещание Алексея вырезать весь род Гримальди, если они обманут Романовых? Джузи докладывал, но я не поверил. Неужели?..
За Людовика ответил Альбер:
– Лично обещал исполнить… При своих родичах, Еве, Кристине, Стефании и твоем Джузеппе… И мы все, что характерно, ему поверили.
Умберто вскочил:
– Но это же грубое нарушение всех существующих правил!
– А я тебе про что говорю? – поморщился Людовик. – Присядь уже, Ума, и успокойся, тебя-то это какой стороной задевает?
Слегка побледневший итальянец упал обратно в кресло, а француз продолжил:
– У молодого человека талант добиваться поставленной цели, а сейчас к этому таланту добавляется и… страшная репутация. Думаете, Романовы его в Монако на финальную часть переговоров просто так отправили? Они с помощью Алексея убивали сразу двух зайцев, как выражаются русские, – угрожали расправой Гримальди в случае невыполнения ими принятых обязательств и адекватно отвечали на провокации со стороны Германии и Англии после объявления известных договоренностей. Со всеми двумя поставленными задачами принц справился, надо отдать ему должное, просто блестяще! И решил по ходу еще одну важнейшую задачу, поставленную Романовыми – засветился по полной во всем мире в качестве этакого благородного рыцаря из дамских романов. Вы вообще понимаете, что увиденное нами сегодня в Монако повторится везде, куда бы принц ни приехал?
– Понимаем, – кивнул Умберто. – И зачем тогда твои писаки сегодня эту статейку идиотскую опубликовали? Зачем нам лишний раз русских с положительной стороны рекламировать?
– Николя попросил, – хмыкнул Людовик, – и даже заранее заготовку прислал. Но он больше о наших переговорах с немцами, англичанами и испанцами думал, чем из внука звезду делал.
– Тогда ладно… Так что там принц, какие у нас с ним перспективы в будущем? Он вообще договороспособен, или нам в случае отказа сразу… – итальянский король с бледной улыбкой провел себе по горлу ногтем.
– Вот тут мы вступаем на тонкий лед предположений, – протянул Людовик. – На основании собранной информации и исходя из выводов моих аналитиков, участие во всех этих переговорных процессах самого Алексея крайне тяготит. Он по сути своей человек действия и склонен к радикальному и максимально быстрому решению проблем без оглядки на последствия лично для себя. Не буду озвучивать все слухи о «подвигах» принца на родине, но угроза Гримальди, озвученная чуть ли не во всеуслышание и с милой улыбкой на лице, а потом то кровавое побоище на Ибице, решение о начале которого принял лично Алексей, как раз и укладываются в озвученный психологический портрет. – Людовик оглядел присутствующих. – Для нас это очень плохо, господа, потому как Романовы научились применять вышеуказанные особенности характера молодого человека с пользой для себя, и я совсем не удивлюсь, если Алексей за оставшееся время пребывания в Монако еще не раз с подачи родичей выкинет что-нибудь этакое.
– И ему, что характерно, все сойдет с рук, – покивал головой Альбер. – И совсем не потому, что за ним стоят Романовы и вся Российская империя, и не потому, что он сейчас самая популярная личность на планете… А потому, что он великий принц Алексей, не побоявшийся бросить вызов королю Испании и способный не только в одиночку выстоять против круга из пяти колдунов, но и убить их голыми руками.
– И потребовать с меня их головы, – Людовик отсалютовал князю бокалом с вином. – Вот прилетят Николя с Мари, еще раз буду с ними разговаривать насчет брака Алексея и Стефании, – он зажмурился. – Черт возьми, какие могут получиться талантливые правнуки!
Все трое Медичи в это время сидели с опущенными головами и думали об одном и том же – что, если Романовы докопаются до истинных заказчиков нападения, а их самих заподозрят в помощи Ватикану? Что будет тогда? Защитит ли их папа от великого принца?..
***
На ужин мы слегка опоздали, но не критично, так что молодежь еще не успела разойтись по своим отелям.
– Вы всем подарки купили? – улыбающийся отец смотрел на доедающих десерт Марию и Варвару. – Никого не забыли? Дед, бабушка, мать? – Те кивали. – Что одноклассникам привезете?
– Хорошее настроение, загар и фотки, – Мария отодвинула от себя тарелочку. – Папа, мы уже не маленькие и обо всем позаботились, у нас только для Лешкиной Алексии два огромных чемодана модных шмоток! А еще для Кузьминой чемодан и для Решетовой.
Я заметил, как воспитатель слегка покраснел, что ему было отнюдь не свойственно. Родитель же продолжил «воспитательный процесс»:
– Надеюсь, себя-то вы не обидели?
– Мы были очень скромны, – смутилась Варя, – насколько это было вообще возможно.
Тут влез братец Александр:
– Дядька, да они с Машей из бутиков не вылезали!
– Предатель!
Семейная «перепалка» продолжалась еще какое-то время, за которое я успел пообщаться с Алексией в мессенджере и послать ей несколько фоток, сделанных на вилле сестер, намекнув девушке, что, если она захочет там отдохнуть ближе к лету, я смогу договориться. Кроме того, сообщил о завтрашнем возвращении Марии и Варвары в Москву с подарками для нее, часть из которых подбирал Иван Олегович. В ответ девушка прислала кучу смайликов и попросила передать Кузьмину привет от себя, Натальи и маленьких Виталика и Прохора.
– Алексей, прием! – родитель тряс меня за плечо. – Зову тебя, зову, а ты в телефоне завис! Глянь обзор прессы, мне только что прислали…
Из докладной записки следовало, что мою совсем не скромную персону обсуждают во всем мире только в положительном ключе! Исключение, понятно, делала пресса Испании, Англии и Германии, но и там имелись робкие попытки «объективного» освещения информации. Больше же всех отличились французские борзописцы, прямо намекавшие своим читателям на скорый брачный союз между мной и принцессой Стефанией для лучшего закрепления недавних соглашений по российским энергоносителям. Не обошли писаки и свежие кадры из
Монако, где я орал со вскинутым кулаком: «No pasaran!» Всеобщий вывод был однозначен: великий принц Алексей таким образом прямо говорил всему миру о недопустимости любого вмешательства в дела Российской империи!!!
Господи! Сколько же это еще будет продолжаться? А ведь впереди еще эта дуэль с Филиппом!
Отдав родителю телефон, вздохнул:
– Вы довольны, ваше императорское высочество?
– Помнишь у Толстого были рассуждения о роли личности в истории? – отец действительно был очень доволен. – Как видишь, граф был прав. Только за этот положительный информационный шум в отношении империи ты, сынок, достоин даже не «Георгия», а чего-то гораздо большего!
– Аню Шереметьеву и ее деда с отцом лучше наградите, – опять вздохнул я. – А мне эти ордена куда?
– Разберемся. Лучше глянь, как японцы оперативно подсуетились и решили на тебе денег подзаработать, – родитель опять протянул мне телефон.
Зашибись! Вот и «авторский» мерч подкрался незаметно – экран демонстрировал белую футболку с надписью «No pasaran!» в районе груди, а ниже вполне узнаваемые очертания моей фигуры со вскинутым кулаком. Пролистнув вправо, убедился, что широкой общественности представлены футболки различных цветов и оттенков.
