Станислав Николаевич Минин
Камень. Книга девятая
– Все вопросы к деду Николаю, государь, – я с трудом изобразил улыбку.
– Ты не спеши, подумай… – и он повернулся к Дюбуа. – Дай-ка догадаюсь, в аэропорту Сен-Тропе приземлился самолет короля Италии и сейчас мой царственный брат направляется сюда.
– Да, государь, – кивнул тот.
– Дюбуа, даже знать не хочу, почему о визите Умберто я узнаю последним, – он вздохнул. – Неудивительно, что постоянно какая-нибудь ерунда случается. Что ж, надо идти встречать царственного брата. Алексей, а ты останься и отдохни, мы сами сюда придем…
Когда гостиная опустела, я закрыл глаза и попытался расслабиться – предстояло выдержать еще и знакомство с Медичи…
***
Утром почувствовал себя гораздо лучше, чем вчера, хоть и проспал всего шесть часов. На завтрак в гостиную спустился самостоятельно и застал там Прохора.
– Да, Лешка, – улыбался он после пожелания доброго утра и выяснения состояния моего здоровья, – долго спишь. Людовик уже уехал, а Умберто с родичами и сопровождающими лицами отправился на пляж.
– Бес с ними, – поморщился я. – Всю душу ночью мне вымотали.
Умберто заявился с наследником и старшим внуком, и, о счастье, этих двоих тоже звали Умберто! Опять знакомство, опять выпить, комплименты о том, что я положительно влияю на младшенького Джузи и очередная попытка выяснить подробности нападения колдунов. Отбивался из последних сил! И снова выпивка под восхваляющие меня тосты с поверхностным обсуждением моей предстоящей дуэли с королем Испании. Поговорили и об Ибице. А потом итальянцев понесло – нам со свойственной этой нации экспрессивностью буквально «предъявили», что мы игнорируем Рим, Милан и Венецию! Пришлось опять ссылаться на царственного деда и терпеть обжигающие взгляды взбодрившихся было Марии и Варвары. Разошлись только в пятом часу утра, сонные, но довольные друг другом.
– Какие планы, Лешка? – Прохор двигал ко мне стакан с соком. – Может, до пляжа прогуляемся?
– Давай.
По дороге на море воспитатель поделился со мной очередными «проделками» Кузьмина:
– Наш-то сегодня ночью чуть с итальянской охраной не подрался, вступаясь за морячков, на которых эти самые дерзкие итальянцы наехали. Да только Дюбуа вовремя влез и что-то там макаронникам объяснил, после чего перед Ванюшей и морячками быстро извинились.
– Дюбуа умнеет на глазах, – хмыкнул я.
– Точно… Ты слушай дальше, Лешка, что Варушкин по секрету шепнул. Короче, нескольким нашим пьяненьким девахам из малого света захотелось романтики, они и поперлись ночью купаться на море голышом – бассейна им показалось мало. Ванюша же нашел где-то белую простыню, обернулся в нее и с воем начал носиться по берегу, когда девахи залезли в воду. Варушкин говорит, его бойцы из дозоров давно таких истошных визгов не слышали! Как эти девахи по Ване стихиями со страху не вдарили, адмирал так и не понял. А сегодня утром наш упыренок зенки продрал и в качестве зарядки по второму разу эти дозоры нахлобучил.
– Повторяется, – хмыкнул я.
– И слава богу, что повторяется! Чем бы дитя ни тешилось…
Оказалось, что Медичи после принятия водных процедур с комфортом расположились в ресторане на пляже, попивали пивко под рыбку и обсуждали какие-то свои дела. Пришлось идти здороваться…
В принципе, все три Умберто мне нравились – в отличие от Людовиков, им от меня ничего не было нужно, кроме, понятно, общего знакомства на будущее, да и наше с Джузи плотное общение настраивало на доверительный лад. Беседа же свелась к приглашению Романовых в Италию в самое ближайшее время, и уже в конце король сообщил, что днем они едут в Монако, где у нас с ними еще будет возможность познакомиться поближе.
– Там же и на твоего друга-гения Петрова посмотрим, – многозначительно пообещал старший Медичи. – Если мне про него даже далекий от искусства внук постоянно говорит, – он покосился на Джузеппе, – знакомство обещает быть интересным и выгодным со всех сторон…
На самом же пляже я опять попал под проявление заботы со стороны наших девушек, которые спустя какое-то время поделились со мной историей о самом настоящем местном привидении, являющемся ночным купальщицам. Изо всех сил стараясь не рассмеяться, я важно кивал, выслушивая «ужасные» подробности, а когда речь дошла до дьявольского хохота всего склона во время явления «привидения», заподозрил морячков, сидевших в дозорах, в грубом и циничном нарушении устава.
После обеда мы дружно проводили Медичи, а когда возвращались на пляж, позвонил отец, в очередной раз поинтересовался здоровьем и сообщил, что прилетит в Сен-Тропе вечером вместе с дедом Владимиром и дедом Михаилом.
Сказать, что я был рад, – ничего не сказать!
***
– Как же ты нас всех достал, Ванюша! – Недовольный Прохор смотрел в сторону развалившегося в кресле напротив довольного жизнью колдуна. – Но ничего, вот прилетят сегодня вечером Романовы с Пожарским – быстро в себя придешь!
Тот только вяло отмахнулся:
– Напугал проститутку субботником… И вообще, даже в твоем рапорте, Петрович, я предстаю самым настоящим патентованным героем, спасшим будущего императора от верной смерти, – колдун указал на улыбающегося меня, – так что Романовы и Пожарский сквозь пальцы посмотрят на мои… невинные шалости. А так, только мы с вами в курсе, что мои скромные заслуги сильно преувеличены, но от награды в виде потомственного дворянства я отказываться не намерен – мне о дочери и о супруге с сыновьями заботиться требуется.
– Вспомнил о дочери! – хмыкнул Прохор.
– Я всегда о ней помнил! – Ваня резко вскочил и заходил по гостиной моего номера на втором этаже. – А теперь она со всех сторон будет дворянкой – и от Пафнутьевых, и от Кузьминых.
Тут подал голос Михеев, скромно сидевший за баром с чашечкой кофе:
– И перед кем Алексия своим дворянством козырять будет, Олегыч? Перед почитателями ее таланта? Так они ее и так любят и уважают. – Подполковник сделал глоток и продолжил: – В аристократической среде и раньше знали, что у девушки фамилия Пафнутьева, и относились… соответствующим образом, а уж когда звезда нашей эстрады закрутила бурный роман с Алексеем Александровичем… – он неопределенно помахал рукой. – Короче, общественный статус у нее и так высок, а многие молодые представительницы наших главных родов о чем-то подобном могут только мечтать. Кроме того, твоя фамилия широкой общественности не известна, – и опять глоток кофе. – А приятное дополнение к общественному статусу в виде денег… Иван Олегович, – Михеев ухмыльнулся, – насколько я понял, ты же у нас богатенький родитель, и Алексии о хлебе насущном заботится не надо?
– Ты это дочери скажи! – буркнул Кузьмин. – Боюсь, Леська от меня копейки не возьмет. Царевич, давай хоть через тебя десяток миллионов по возвращении на любимую родину дочке перекину?
За меня ответил возбудившийся Прохор:
– В очередной блудняк добренького Лешку втягиваешь, родитель хренов? У девки и так при сынке положение двусмысленное, а тут десяток лямов! Лучше сделай так, чтобы Леська с Прошкой и Виталькой сдружилась, а ты через это с ней и сблизишься. И еще сделай так, чтобы супруга твоя к девке не ревновала.
– Наталья у меня золото… – пробормотал колдун, уставился на меня и заявил трагическим тоном: – Царевич, бабу хочу чужую! Шляпа дымит, спасу нет!
«Вот же колдуна после правила мотает!» – мысленно усмехнулся я и выставил руки в защитном жесте:
– Ничем помочь не могу, Иван Олегович! И вообще, разве вам ночью вида купающихся голышом прелестниц не хватило?
– Не сыпь ты мне соль на рану! Как вспомню, штаны рвутся!
– Точно! Баба! – это воспитатель хлопнул себя по коленям. – Как же это я сразу не сообразил? Вот оно, решение того беспредела, творимого колдуном! Ванюша, слушай мой приказ! Сейчас же двигаешь на рецепцию и договариваешься с халдеями по поводу жрицы любви или сразу двух – каталоги с соответствующими ледями у них точно есть, – после чего развлекаешься в своем номере до упора. – Прохор повернулся к Михееву: – Вова, обеспечь скрытую доставку проститутки или проституток в номер к Ване, чтобы колдуна перед молодежью не скомпрометировать.
– Не получится, – ухмыльнулся тот. – Скоро Романовы и Пожарский прилетают, а Иван Олегович у нас герой дня. И как мы объясним его отсутствие? Боюсь, отмазка, мол, он бабу после правила у себя в номере уестествляет, может не прокатить…
– Засада! – чуть ли не в один голос воскликнули Прохор с Ваней.
– Сегодня с отцом вряд ли на эту тему получится поговорить, – начал я, – а вот завтра… Потерпишь, Ваня?
– А у меня есть варики? – страдальчески возопил он. – Надеюсь на тебя, царевич, и уповаю!..
***
Как оказалось, приезду цесаревича, великого князя Владимира Николаевича и князя Пожарского обрадовались не только те, кто имел прямое отношение к роду Романовых, но и весь малый свет.
– Молодежь после Ибицы и вчерашней херни теперь чувствует себя в полной безопасности, – вещал тоже довольный Кузьмин. – Привыкли, малолетки, что за них старшие все проблемы решают. Но ничего, жизнь расставит все по своим местам…
За поздним ужином в ресторане родитель толкнул проникновенную речугу, мол, мы не посрамили Россию на чужбине, показали европейцам себя только с лучшей стороны, а родина все это время помнила о нас и переживала в связи с событиями на Ибице. Закончил отец на грустной ноте – завтра выдвигаемся в Монако, грузим вещи и машем ручкой прекрасному, гостеприимному Лазурному берегу, исключение будет сделано лишь для меня и Коли с Сашей, и то до момента разрешения конфликта с испанским королем. Вздох разочарования пронесся по столам…
Естественно, после ужина мы с братьями были атакованы нашей компанией с претензиями, что мы им обещали еще какие-то приключения в Европе, а их отправляют домой!
– Э-э-э, Алексей! – гудел Багратион. – Как же так? Ты же обещал!
– Сандро, а ты связь между вчерашними событиями, сегодняшним приездом моего отца и вашим срочным отъездом на родину улавливаешь? – вздыхал я. – Поймите, ситуация изменилась, и в следующий раз потерей сознания может все не ограничиться.
– Все равно, Алексей, – он набычился, – ты обещал!
– Хорошо, – я поднял руки в защитном жесте, – с отцом переговорю. А вы, – я повернулся к сестрам, – можете не радоваться! Я вас лично в самолет посажу!
– Ну Лешенька!..
И я решительным шагом направился к скромно стоящим на выходе из ресторана батюшкам Владимиру и Василию.
– Господа, предлагаю прогуляться…
Батюшки, одетые в строгие темные костюмы, кивнули и двинулись за мной. Еще через минуту к нам присоединился Кузьмин.
– Господа, вас поставили в известность о причинах вашего… вашей командировки на Лазурный берег?
– Фактически нет, Алексей Александрович, – ответил Владимир.
Я остановился и повернулся к батюшкам:
– Даю вводную. Вчера на наш кортеж совершил нападение круг из пяти колдунов. Был и шестой-контролер, но он располагался на значительном удалении от основной группы. С помощью Ивана Олеговича мне удалось уничтожить первых пятерых, шестой ушел. Что можете сказать по этому поводу?
Батюшки переглянулись, и Владимир спросил:
– Алексей Александрович, мы правильно поняли, что вы с Иваном Олеговичем сумели организовать свой круг даже под давлением противника?
– При этом я чуть не убил Ивана Олеговича, – поморщился я, – но вас я спрашивал не об этом.
– Пятерку точно сработали втемную, иначе бы шестой-контролер был частью круга. Больше пока ничего сказать не можем, недостаточно информации.
– Ясно. Опыт работы в круге имеете?
Батюшки замялись…
– Не слышу ответа!
– Имеем, Алексей Александрович.
– Будем посмотреть. Теперь же, господа, поговорим о вашей дополнительной мотивации. Обещаю, в случае нашей нормальной совместной работы, помимо моего благорасположения и благорасположения рода Романовых, подкину вам сладких пряников. Что из себя будут представлять пряники, пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю. Теперь по вопросу подчинения. Поступаете в распоряжение Ивана Олеговича до моих особых распоряжений. Что касается боевого слаживания, к нему приступим через пару дней, а то мне восстановиться надо, – и провел по волосам. – Вопросы? До завтра, господа…
***
– Чего ты великого князя не спросил про этого шестого? – шептал Василий. – Если он облик запомнил, найти-то нет проблем. Или я чего-то не понимаю?
– Под чужим нехилым давлением свой круг образовал, круг из пяти колдунов на ноль помножил… Я в самом натуральном шоке, Вася! Ты заметил, как Кузьмина в ментале мотает? А раньше мы его вообще не чуяли.
– Заметил. Так великий князь же сказал, что он чуть Кузьмина не убил, вот тот и восстанавливается.
– Если Кузьмин с таким уровнем силы только восстанавливается, боюсь предположить, что мы почуем после восстановления… А с великим князем все будет ясно во время обещанного боевого слаживания…
***
Сначала наши посиделки фактически проходили в тесном семейном кругу, но в районе одиннадцати часов вечера уже опытная Мария заявила Варваре, жавшейся к отцу, что мужчинам надо обсудить свои важные дела, а их обеих уже заждались подружки.
Дела мы обсуждали недолго – в рапортах ситуация была изложена подробно, а вот когда родитель озвучил подозрения насчет Римской католической церкви, мы натуральным образом выпали в осадок!
– Этим-то я каким боком дорогу перешел?
– Вполне может быть, что самим фактом своего существования, сынок, – вздохнул родитель.
И он, не углубляясь в подробности, озвучил возможные осложнения в вопросе престолонаследия, кинув в конце:
– Еще возможен вариант, что католические ордены знают про тебя то, чего не знаешь даже ты.
Взгляд отца был очень красноречив, и я сразу же вспомнил тот наш с ним разговор, касающийся некоторых из моих способностей.
– Понятно, – протянул я, решив побеседовать с ним отдельно.
Эта «грустная» тема заглохла сама собой, а на смену ей пришли разговоры о визитах королей Франции и Италии. Потом я болтал с дедом Мишей, который все норовил потрепать меня по седым волосам и грозился лично расправиться с тварями, которые стоят за нападениями. Они с дедом Владимиром ушли во втором часу ночи, и тут очередной закидон выдал Ванюша:
– Николаич, – колдун преданно смотрел на моего отца, – не вели казнить, вели миловать!
– Кайся уже, грешник, – родитель вяло махнул рукой.
– Николаич, никакой я не герой! А жертва гордыни и стяжательства!
– Продолжай…
– Не спасал я царевича! Это он все сам сделал, а потом меня спас!
И под хмурыми взглядами Прохора с Владимиром Ивановичем и удивленными Коли с Сашей колдун изложил истинную картину событий.
Отец с минуту разглядывал Ванюшу, потом повернулся ко мне:
– Не врет?
– Не врет, – кивнул я.
– Нет, господа, – вздохнул родитель и припечатал, – именно что врет. А в рапортах все указано верно. Так ведь, Ванюша?
– Получается, так, – улыбался быстро сориентировавшийся колдун. – Николаич, а я на потомственное дворянство за подвиг могу рассчитывать?
– Будем думать, – хмыкнул родитель. – Но если Лешка перед государем похлопочет, то… – и неопределенный жест руки.
– Похлопочу, куда я денусь.
И только Ваня собрался пропеть мне очередную осанну, как родитель его прервал:
– Алексей, пойдем-ка подышим на балкон… – И уже на балконе он продолжил: – Сынок, строго между нами! – Я кивнул. – Родом после вчерашних событий принято решение о твоей срочной женитьбе. Кандидатуры ровно две: Демидова и Шереметьева, – но в приоритете Демидова. Я тебя предупредил, а ты думай. – Отец остановил решившего высказаться меня. – Теперь по твоим способностям. Любая информация дальше Прохора, Вани, Володи и меня уходить не должна.
– Коля с Сашей?
– По минимуму и только в общих чертах. Надеюсь, я был услышан.
– Не переживай, так и будет.
Когда же мы вернулись в гостиную, в голове была только одна мысль: «Как же мне избежать скорого блудняка под названием семейная жизнь?»
Глава 3
– И биться сердце перестало!.. – Ванюша, как и мы все, разглядывал скопление автомобилей с вооруженными людьми на стоянке нашего отеля. – А где зенитки, крупнокалиберные пулеметы и бронеавтомобили повышенной проходимости? И вообще, Николаич, французы могли и на вертушки расщедриться, а не заставлять нас пыль глотать в конце колонны за самым настоящим сбродом с автоматическим оружием, вообразившем себя регулярной армией.
– Я сам от вертушек отказался, – бросил отец. – А от этих не получилось, – он указал на стоянку. – Людовик настоял. И вообще, нам «по зеленой» всего-то около ста километров промчаться до Монако, перетерпим.
– А ничего, что Иванычу еще двадцать с лишним дворцовых с вашим прилетом в подчинение поступило? – хмыкнул колдун. – Охраны внезапно образовалось столько, что я себя чувствую чужим на этом празднике жизни.
– Намекаешь на свою уникальность и исключительность? – родитель усмехнулся в ответ. – Хорошо. Признаю, Иван Олегович, ты у нас один стоишь батальона.
– Только батальона?
– Трех батальонов. Но до полноценного гвардейского полка все же не дотягиваешь. – И отец скомандовал, устав препираться с колдуном: – По машинам!
На этот раз микроавтобус был в буквальном смысле забит под завязку: Коля с Сашей и дедом Михаилом на заднем ряду сидений, мы с родителем и дедом Владимиром на среднем, а на переднем пассажирском «ютились» Прохор с Владимиром Ивановичем.
Я подозревал, без всяких там скидок, что микроавтобус «Мерседес» в этот раз нес в своем «чреве» по старушке Европе сосредоточие грозной силы, сравнимой по мощи только с разрушительными природными явлениями и катаклизмами наподобие цунами или урагана. Фактически каждый из присутствующих мог продемонстрировать такое, что праздному обывателю может присниться только в жутком кошмаре. А вот все вместе… И, как говорится, горе тому, кто посмеет напасть на этот микроавтобус!
– А что это у нас сегодня ночью за вокально-инструментальный конкурс проходил в звенящей тишине Французской Ривьеры? – решил нарушить молчание дед Володя. – Слышны были отрывки из таких специфических хитов, как «Человек в телогрейке», «Владимирский централ», «Голуби летят над нашей зоной» и прочей подобной лабуды?
– Очень чувственно конкурсанты выводили! – подал голос дед Михаил. – Со знанием дела. Я аж прослезился!
– Мы это… – родитель, сидевший рядом, явно потерялся. – Короче, душа требовала.
– Душа требовала? – не очень-то и сильно начал заводиться дед Владимир. – А какой пример молодежи подаете, вы об этом подумали?
И опять влез князь Пожарский:
– Вова, это у Сашки с Лешкой после Бутырки, успели оба-двое нахвататься блатной романтики.
– Блатной романтики?
– А чего ты хотел, дядька? – вскинулся отец. – Подпили, вспомнили с сыном совместные яркие моменты жизни… Взгрустнули…
– Самые яркие моменты в жизни? – протянул великий князь. – Называется, приплыли! Бутырка у них самый яркий момент в жизни!
– Особенно когда к тебе дочерей на свиданку приводят, – огрызнулся отец. – Сам попробуй! Массу впечатлений гарантирую!
– Надо будет как-нибудь сподобиться для разнообразия, – примирительно согласился тот. – Мишаня, составишь компанию?
– Почему бы и нет, – фыркнул князь. – Надо еще Коляшку с нами сагитировать, а надсмотрщиком взять Витальку Пафнутьева. Заживем!..
– Это точно! А что касается вас, молодежь… Прилюдное исполнение подобного репертуара отдает лютым мещанством, – припечатал дед Владимир, – особенно когда происходит в Европе. Так что категорически прекращайте!
…Очередному нашему с отцом душевному исполнению блатных песен предшествовало многое, в том числе и беседа, касающаяся моих впечатлений от общения с батюшками Владимиром и Василием, поспособствовавшая тому, что хоть как-то грустные мысли о перспективах скорой свадебки убрались на самый край сознания. Поделился своим экспертным мнением и Ваня:
– Николаич, не переживай, церковники прониклись и осознали! – с важным видом вещал он. – Как услышали про пятерых жмуров, так сразу и оху… обалдели. И еще, – колдун приосанился, – я им жучков на костюмы прилепил, ну, типа, о ступеньку споткнулся, а потом послушал. Короче, как царевич и предполагал, за главного в этой всей церковной кодле сейчас Владимир, он делами и настроениями рулит. Василий же при нем так, на правах рядового исполнителя, но с правом голоса.
– А они тебе дезу через жучки не гонят? – поморщился родитель. – Не забывай, Олегыч, батюшки наши тоже не пальцем деланные, их покойный Бирюков должен был постоянно на предмет соблюдения элементарных мер безопасности натаскивать.
Кузьмин хмыкнул и указал на меня:
– Царевич через пару-тройку дней в себя придет и вывернет батюшкам мозги мехом внутрь, а я уж прослежу за искренностью их ответов.
– Добро. И раз уж мы опять заговорили про колдунов, то мне уже перед самым отлетом Влад Лебедев кое-что сказал, вернее, высказал предположение, которое очень уж подходит под признание Ванюши, как все было на самом деле… – Отец вздохнул. – Но сначала я бы хотел услышать от тебя, Колдун, прогноз о предполагаемых сроках следующего нападения на Алексея.
Если все присутствующие, включая самого родителя, заметно напряглись в ожидании ответа, то я, к своему удивлению, остался спокоен – видимо, режим «Война» менял и отношение к смерти, заставляя сознание и подсознание принимать Старушку с косой как нечто неизбежное, как обыденную часть жизни. Еще сказывалось воспитание мудрого Прохора с его философским смирением перед неизбежным концом. Одно страшило воспитателя, впрочем, как и меня – умереть глупо и бездарно…
– Если учесть, что колдуны – звери все же редкие и очень ценные, – начал Кузьмин, – а заказчики – опытные и осторожные… о чем свидетельствует разведывательный визит пана Западловского в Монако… Уверен, пара недель у нас есть по любому, если не месяц. А там и Родина на тысячи километров вокруг, где даже стены помогают… Но это все только мои прикидки, которые с реальностью могут не соотноситься от слова совсем.
– Лебедев примерно такой расклад нам с дядькой Вовой и Михаилом Николаевичем и выдал, – кивнул родитель. – Еще Влад просил вас подумать о том, что тебя, Лешка, убивать не собирались, а хотели… покалечить, порушить доспех, особенно в свете твоей дуэли с Филиппом. Как вам версия Лебедева, потому как подтвердить или опровергнуть ее можете только вы? Других спецов вашего профиля у нас попросту нет.
Кузьмин вскочил, чуть не опрокинув стол, и уставился на меня немигающим взглядом:
– Ляксандрыч, еще раз посекундно свои ощущения оттуда! С самого начала и до конца! Во всех гребаных подробностях!
Под удивленными взглядами Прохора, Владимира Ивановича и Коли с Сашей я глубоко вздохнул, закрыл глаза, настроился и принялся вспоминать свои ощущения. К моему немалому удивлению, в этом состоянии измененного сознания, недотягивающем до полноценного транса, мне удалось идентифицировать и след облика шестого колдуна!
– Эта тварь была в Москве! – зарычал я. – Он или она контролировал гниду Бирюкова, когда тот Вику… Убью суку!
– Лешенька, успокойся, пожалуйста, – родитель обнимал вскочившего меня за плечи. – Ты опять гнев не контролируешь. Присядь и успокойся.
Трясущаяся рука сама потянулась к бутылке с коньяком.
– А стакан тебе на что? Давай налью…
Через пять минут я уже более или менее был в состоянии соображать «трезво» и слушал предварительные выводы возбужденного Кузьмина:
– Вот же Лебедев! Соображает, старый хрен! Мне же еще там показалось, что эта пятерка уж слишком аккуратно сработала! С ювелирной точностью! Но я-то, дурак, списал аккуратизм злодеев на наличие уж слишком большого числа принцев и принцесс в кортеже! А кому такие проблемы нужны? Правильно, никому! И меня валить не собирались, просто загасили наглухо! И спокойно занялись царевичем, который неожиданно сумел образовать уже свой круг и стал оказывать отчаянное сопротивление… И вот тут вражескому кругу было уже не до сантиментов, они элементарно спасали свои жизни и в концовке валили царевича из последних сил. – Кузьмин замер. – Короче, с большой долей вероятности могу заявить, что учитель мой прав – вражеский круг собирался что-то делать с доспехом царевича, чтобы подставить его под Филиппа.
– Правило, только наоборот? – нахмурился родитель.
– Скорее всего, – поморщился колдун. – У меня опыт работы в круге был только по молодости, недавние эксперименты с царевичем в расчет можно не брать. А Лебедев ничего такого на тему «правила наоборот» больше не сказал?
– Сказал только, что это возможно сделать, но без подробностей. Лешка, – отец повернулся ко мне, – а твое какое мнение по поводу того, что тебя убивать не собирались?
– Ничего не могу сказать, – пожал плечами я. – У меня у самого имеется лишь отдаленное представление об уровне своих возможностей, и я не могу определить, являлось ли давление вражеских колдунов до нашего с Ванюшей круга для меня фатальным или только оглушающим. Но то, что в конце меня валили всерьез и из последних сил, гарантирую.
Родитель вопросительно посмотрел на Кузьмина.
– Подтверждаю, – кивнул тот. – Царевич у нас любитель выдавать сюрпризы. Не удивлюсь, если завтра он научится летать.
Очередной шутке колдуна, однако, никто не улыбнулся, а отец продолжил:
– Теперь поговорим несколько о другом, – он потер виски. – Вам не показался странным такой скорый визит короля Италии? И как вам поведение Джузеппе в последнее время?
Если мы с братьями переглянулись и вылупились на старшего родича, то вот Прохор, Владимир Иванович и Ванюша как-то сразу подобрались:
– Неужели?..
– Есть определенные подозрения, – кивнул тот и выставил руки в защитном жесте: – Есть только определенные подозрения, что деятели из Ватикана тупо используют род Медичи, как кодла Тагильцева использовала Святослава… и род Романовых в том числе. Ну, – отец обвел нас взглядом, – было что-то странное?
– Было, – кивнул я. – Джузи вчера был сам не свой. Признался, что его вся эта ситуация заставила задуматься о смысле жизни, что-то типа экзистенциального кризиса с итальянцем случилось. Мы с Ваней налили ему коньяка, его отпустило, и он ушел.
– Подтверждаем, – это уже кивали Коля с Сашей, – настроения у Джузи не было до самого приезда его родичей, которым он очень обрадовался.
– Об чем и речь… – протянул родитель. – Знаменитый европейский повеса радуется приезду старших родичей, которые заставят его при них вести себя прилично…
Тут влез Кузьмин:
– Жаль, что младший макаронник тоже срулил в Монако, можно было его здесь по-тихому допросить.
– Можно и в Монако, – ощерился я. – Никаких проблем не вижу.
– Отставить в Монако, боец! – выдохнул родитель. – А если что-то пойдет не так? Вы представляете, какие будут последствия? Я же говорю, Ватикан, скорее всего, использует Медичи втемную, потому как твоя, Лешка, смерть, равно как и повреждение доспеха, правящему роду Италии никуда не уперлась! А вот католическим церковникам… Впрочем, об этом мы уже сегодня говорили. Короче, слушайте мой приказ. С итальянцами ведем себя как обычно, ничем своих подозрений не выдаем, но и лишнего при них не болтаем. Все поняли? Отлично.
– Вы это опять без последствий оставите? – нахмурился я.
– Лешка, – отец с улыбкой хлопнул меня по плечу, – дорога ложка к обеду, как говорится. Медичи мы обязательно предъявим, но в нужный момент. А может, и тебе предоставим эту возможность, – он ухмыльнулся, – ты же у нас мастер предъявлять? Вот государь с государыней прилетят в Монако, там и будем решать.
Удивлен был даже Михеев, который и переспросил за всех:
– Государь с государыней прилетят в Монако?
– Черт, проговорился! – родитель продолжал улыбаться. – Скоро в Монако прилетят не только государь с государыней, но и германский император, король Англии и король Испании. В общем, будут все роды, чьи интересы затрагивает дуэль. Кроме того, ожидается король Польши, которому Романовы порекомендовали явиться для дачи объяснений по поводу последних событий.
– Аль-Нахайяны еще обещали быть, – сообщил я.
– И много кто еще, – кивнул отец, – и с каждым днем желающих посетить Монако среди правящих родов всего мира становится все больше. И твоя дуэль с Филиппом, Лешка, лишь повод и развлечение, а так… – он помахал рукой. – Планируется самый настоящий неофициальный саммит глав государств.
Если на лицах Коли с Сашей был написан самый настоящий восторг, а у Прохора с Ванюшей читалась озабоченность, то вот Владимир Иванович демонстрировал самую настоящую панику:
– Шура, надеюсь, с государем и государыней прилетит мой отец? Я на таком высоком уровне работать не готов!
– А зачем мы с собой еще двадцать дворцовых привезли, Вова? – родитель был явно доволен произведенным эффектом. – Сработаешь нормально, мы тебя на заместителя начальника Дворцовой полиции переведем, ты давно этой должности достоин.
– Мне и с Алексеем хорошо… – опустил голову тот. – Не пойду на заместителя.
Сначала я подумал, что отец взорвется, но он только подмигнул мне и обратился к подполковнику:
– Будешь совмещать, с государем договорюсь. И вообще, развели тут мне кумовство с круговой порукой! Еще и меня с Пафнутьевым в свою шайку-лейку втянули! И пользуетесь!
Меня же терзала очередная мыслишка, которую я и попытался осторожно озвучить:
– Отец, а можно надеяться, что Папа Римский тоже в Монако на тусовку явится? Там я его и…
Родитель резко спал с лица и начал судорожно хватать воздух ртом, все остальные побледнели, и только серьезный Кузьмин буркнул:
– Царевич, даже для тебя это лютый перебор!
– Твою же бога душу мать! – выдохнул Прохор. – Думать забудь, сынка!
– Леха, это без нас! – Коля с Сашей, такое ощущение, старались отсесть от меня подальше.
Михеев сплюнул через левое плечо и принялся истово креститься, а отец уже судорожно пил прямо из бутылки коньяк. Отдышавшись, он выдал:
– Господи, Лешка, ты хоть нас пожалей! Всех ведь вырежут! Никого в живых не оставят! В том числе и Пожарских. Заверяю тебя, вся Европа с огромным удовольствием в резне поучаствует!
– Хорошо, – протянул я. – А если?.. Ну, ты понял.
– На рассто… – он осекся и глянул в сторону племянников. – Папа Римский лег спать и не проснулся? А история со Святославом тебя ничему не научила? Необходимо определить круг подозреваемых, установить конкретную вину каждого и привести приговор в исполнение – только так и никак иначе. Вот и думай, как проблему решать будешь, чтоб не класть жмуров штабелями. Согласен, что так будет правильно?
– Согласен, – был вынужден признать я. – Обещаю, что вам беспокоиться не о чем. – И решил перевести разговор на другую тему. – Кстати, вся наша компания на меня обижается в связи со срочной отправкой на родину, я им несколько другое обещал.
– Что за компания, и что ты им обещал?
– Компания прежняя, в том числе и курсанты, а обещал я им участие в неких акциях на территории Европы. Мне же и Ване эти акции, в свою очередь, обещал Прохор.
