Соломон Геллерштейн
Методология психотехники. Предвосхищение. Эволюция. Труд. Избранные психологические труды. Том 2

§ 8. Восстановительная трудовая терапия в свете теории упражнения

Чрезвычайно важно уяснить себе, в чем заключается сущность восстановительного упражнения. В специальной литературе можно найти целые тома, посвященные проблеме упражнения, но почти ничего не написано на тему о восстановительном упражнении. Существует ли принципиальная разница между упражнением как фактором развития и совершенствования и упражнением как фактором восстановления? Одни ли законы управляют этими разнонаправленными процессами упражнения? Можно ли переносить закономерности, установленные при изучении нормального процесса упражнения, на процессы восстановительного упражнения в патологии?

Мы коснемся лишь в самых беглых чертах проблемы восстановительного упражнения и наиболее актуальных сторон этой проблемы, рассмотрев их на фоне общей характеристики основных закономерностей всякого процесса упражнения.

Что нам известно об общих закономерностях всякого процесса упражнения и в какой степени они приложимы к восстановительному упражнению?

а) Известно – на основании огромного числа экспериментов и наблюдений – что все функция человеческого организма обладают свойством упражняемости, т. е. развития и совершенствования под влиянием упражнения. Факты убеждают нас в том, что это целиком относится и к восстановительному упражнению, т. е. к тем случаям, когда мы упражняем дефектный орган, стремясь восстановить утраченные ила ослабленные его функции.

Исключения составляют случаи, когда уничтожены анатомические предпосылки для восстановления определенных функций. В этих случаях выступают на сцену своеобразные законы компенсации и замещения (викариат), о которых речь будет впереди (см. § 18).

б) Известно – опять-таки на основании проверенных экспериментальных фактов и наблюдений, – что различные функции организма обладают различной степенью упражняемости, зависящей прежде всего от природы данной функции, от ее анатомо-физиологических предпосылок, от ее изменчивости и пластичности. Факты показывают, что и восстановительная упражняемость различных функций неодинакова. Другими словами, с помощью упражнения – при прочих равных условиях – одни дефектные функции восстанавливаются лучше и быстрее, другие хуже и медленнее.

Это положение можно сформулировать иначе: одни функции обладают большей восстановительной упражняемостью, другие – меньшей.

в) Известно; что наибольшей упражняемостью обладают двигательные функции, если сравнивать упражняемость функций одной степени сложности, но относящихся к разным системам, например, к сфере сенсорной и моторной.

Кроме того, известно, что наибольшей упражняемостью обладают не простые, а сложные функции. Более высокая упражняемость сложных функций в сравнении с более элементарными основана на том, что в процессе упражнения происходит не только проторение путей и постепенное выключение лишних звеньев процесса (например, устранение лишних движений при выработке двигательных навыков), но и качественная перестройка деятельности, открывающая широкий простор для образования новых путей, для замещения одних функций другими. Чем сложнее деятельность, тем больше возможностей для таких перестроек и для самых разнообразных комбинаций и сочетаний, имеющих место в процессе формирования и развития деятельности. Можно думать, что и при восстановлении функций в более выгодном положении окажутся те функции, которые обладают большим числом связей, ибо ими как раз и обеспечивается возможность всяческих преобразований, замещений и компенсаций. Например, мышцы, обладающие двойной или тройной иннервацией, окажутся легче восстанавливающими свои функции при поражении соответствующих периферических нервов, нежели мышцы, обладающие одной иннервацией (см. таблицу Фёрстера^[14] ‹…›).

Внешне действие всех этих механизмов выражается в замене одних приемов другими. Самый процесс нахождения новых приемов облегчается, благодаря вмешательству высших корковых регуляторов деятельности. Они способствуют лучшему пониманию задания и сознательному выбору наиболее рациональных способов овладения деятельностью. На этом и основана роль теоретических знаний в освоении практических навыков. На этом отчасти основано значение самоконтроля и самооценки, позволяющих осознать связь между способом работы и ее результатом и внести изменения в структуру собственных действий.

г) Известно, что механизм, управляющий процессом упражнения, очень сложен. Наступающая под влиянием упражнения тенденция к автоматизации основана, по мнению одних, на действии механизма выключения лишних звеньев, по мнению других, – механизма проторения путей, по мнению третьих, – механизма образования условных рефлексов. Качественное преобразование деятельности в ходе упражнения и овладение ею с помощью более совершенных приемов основано на действии механизма включения новых звеньев в цепь и замены одних путей другими и т. д. Все эти точки зрения не противоречат друг другу.

Какую роль играют все эти механизмы в процессах восстановительного упражнения?

Есть основания думать, что процесс возвращения органа к утраченным возможностям осуществляется в каждом отдельном случае своим особым путем, зависящим прежде всего от природы анатомического дефекта и от соответствующего патофизиологического процесса. В то же время есть основания полагать, что восстановление идет главным образом за счет вовлечения обходных путей, компенсаторных механизмов и, кроме того, за счет непосредственного улучшения органа через функционирование его.

В основном механизм восстановления в каждом отдельном случае зависит от того, на каком уровне построения движений проявляется двигательный дефект.

д) Известно, что всякий процесс упражнения характеризуется не только величественным нарастанием функциональных возможностей, но и своеобразным течением качественных сдвигов. Оба эти показателя усовершенствования функции находят свое отражение в так называемой «кривой упражнения». В норме эта «кривая упражнения» имеет форму, приближающуюся к параболе, т. е. обнаруживает на первых этапах упражнения тенденцию к интенсивному подъему, а на последующих этапах – сглаживанию и затуханию. Очень типично для многих «кривых упражнения» возникновение временных задержек, остановок (так называемых плато) с последующими резкими скачками вверх. Эти смены латентного периода упражнения и его бурного проявления знаменуют собой функциональную перестройку и замену одного приема работы другим.

Можно ли предположить, что и, процесс восстановительного упражнения также дает аналогичные «кривые упражнения»? На этот вопрос сколько-нибудь уверенно ответить нельзя.

Известно, однако, что восстановление – это процесс неравномерный, что темпы восстановления в одних случаях оказываются быстрыми, в других медленными, что иногда восстановление, раз начавшись, неизменно и неуклонно нарастает, иногда – задерживается на одном уровне как бы в ожидании нового толчка. В госпиталях, где сосредоточен совершенно исключительный материал для изучения этого вопроса, есть возможность не только осуществлять восстановительные мероприятия, но и исследовать закономерности восстановления, что рано или поздно должно укрепить наши знания, a следовательно, нашу практику в этом деле.

е) Известно, что каждый процесс упражнения протекает под знаком воздействия на него, по меньшей мере, двух факторов: общего и специфического. Специфический фактор действует в направлении развития узких, ограниченных навыков, общий – в направлении совершенствования обобщенных приемов, могущих оказать влияние не только на упражняющуюся функцию, но и на другие функции. Благодаря действию общего фактора, оказывается возможным осуществлять перенос опыта с одной формы деятельности на другую.

Так, упражнение отдельных двигательных функций нередко дает генерализованный эффект, способствуя развитию моторного аппарата в целом.

Обладает ли восстановительное упражнение таким свойством переноса? Факты указывают на то, что это явление переноса свойственно и восстановительному упражнению. Это обстоятельство предопределяет в известной степени решение спорного вопроса о том, нужно ли восстанавливать функции только специфическими упражнениями, или полезными могут оказаться и более общие упражнения. Несколько дальше (в § 17) мы покажем, какое практическое значение имеет этот вопрос при восстановлении двигательных функций средствами трудовой терапии.

ж) Наконец, известно, что эффект всякого упражнения зависит от целого ряда психолого-педагогических предпосылок, а именно: упражнение не должно сводиться к механическому повторению, упражняющийся должен видеть результат упражнения и – по ходу самого упражнения – иметь возможность производить самооценку своих возможностей и своих достижений (так называемый «закон эффекта»); при упражнении надо предупреждать образование неправильных приемов и т. п.

Применимы ли эти правила к восстановительному упражнению? – Целиком и полностью. Восстановительное упражнение лишь в том случае достигает своей прямой цели, когда оно организовано с соблюдением определенных правил. Восстановительная работа, осуществляемая средствами упражнения – есть своеобразная лечебно-педагогическая система, которую можно назвать лечебной педагогикой. Лечебная педагогика, как и всякая педагогика, – есть наука, установившая на основании громадного опыта целый ряд педагогических правил. Правила надо знать. Если ими пренебречь, то легко можно верную по замыслу идею направить по ложному пути и совершенно извращенно «претворять в практику».

Перечисленные выше условия эффективности всякого упражнения, в том числе и восстановительного, составляют лишь самый необходимый минимум педагогических правил, которые надо иметь в виду как специалистам по лечебной физкультуре, так и специалистам по трудовой терапии.

 

В связи с проблемой восстановительного упражнения возникает мысль о применении нового, несколько необычного типа двигательных упражнений. Мы уже приводили аргументы в доказательство целесообразности упражнений, побуждающих двигательный аппарат возможно чаще испытывать потребность в выполнении той или иной функции под действием соответствующих импульсов. Вправе ли мы на этом основании предположить, что работа, выражающаяся только в волевом усилии, окажется полезным и эффективным восстановительным средством? Экспериментально доказано, что так называемая воображаемая работа не является актом, остающимся без влияния на физиологические процессы. Если это так, то уже не с точки зрения чисто познавательной, а исходя из практических потребностей, следовало бы поставить вопрос об использовании волевых двигательных упражнений в качестве одного из методов восстановления двигательных функций. Для многих раненых, лишенных по ряду причин возможности активировать двигательные функции в условиях реальной трудовой обстановки, открылся бы своеобразный путь «мысленных» двигательных упражнений. Как ни трудно представить себе сейчас реальные формы такого рода упражнений^[15], все же такая идея заслуживает, на наш взгляд, внимания и нуждается в опытной проверке. Если бы оказалось, что идея эта не вовсе лишена разумных оснований, то арсенал двигательных восстановительных упражнений обогатился бы весьма ценным и в то же время крайне экономным принципом восстановления двигательных функций. Кроме того, было бы естественно распространить эту идею на обычные методы двигательных упражнений, внеся, в них элементы дополнительной стимуляции через пробуждение и мобилизацию волевых импульсов – либо путем создания соответствующих «волевых ситуаций», либо путем определенных словесных инструкций. В этом случае и лечебная физкультура могла бы использовать все богатые возможности для проведения упражнений под знаком усиления волевого напряжения^[16].

Разумеется, все эти неизбежно возникающие в связи с задачами восстановления двигательных функций вопросы должны разрешаться по-разному в зависимости от природы восстанавливаемых функций и от характера дефектов. Истинная картина восстановления, как бы мы ни старались выявить роль фактора упражнения, всегда окажется затемненной в связи с тем, что фактор этот никогда не выступает изолированно. Кроме того, процесс восстановления протекает, как правило, на фоне так называемой «спонтанной реституции», подчиняющейся своим закономерностям. Это обстоятельство, по мнению многих, никогда не позволяет с уверенностью относить эффект восстановления за счет упражнения – будь то физкультурного или трудового. В дальнейшем мы покажем, что такое мнение не совсем обоснованно (см. § 24).

Заканчивая эту главу, подчеркиваем, что лишь тщательное собирание фактов, относящихся к восстановительному упражнению, должно рано или поздно пролить свет на поставленные вопросы. Поэтому залогом успеха должна послужить добросовестная фиксация фактов – с точностью, приближающейся к протокольной. Мы отдаем себе отчет в том, насколько трудно ставить в госпиталях исследовательскую работу, если она, хоть в какой-либо степени, отвлекает энергию от остальных госпитальных задач. Но там, где это не мешает делу, всегда полезно не только со всей тщательностью наблюдать и фиксировать факты, но и ставить специальные наблюдения над параллельными или контрольными группами.

§ 9. Восстановительная трудовая терапия и лечебная физкультура

Как лечебно-восстановительное средство трудовая терапия должна быть отнесена к числу активных методов лечения, таких же, как и лечебная физкультура. Но в качестве основного рычага для восстановления функций трудовая терапия избирает не движения вообще, а трудовые движения. Другими словами, дефекты двигательного аппарата трудовая терапия пытается исцелить с помощью особого рода движений, побуждая ослабленный орган выполнять целый ряд осмысленных действий, которые своей предметно-целевой направленностью и составом входящих в них движений приводят к восстановлению функций. В этом также состоит сходство трудовой терапии с лечебной физкультурой.

Но между этими обеими системами, приобретающими сейчас столь большое значение в лечебно-восстановительной работе наших госпиталей, существуют не только признаки сходства, но и существенные отличия.

Для того чтобы уметь правильно сочетать и правильно разграничивать все те методы восстановления двигательных функций, которые пользуются движением как средством лечения и восстановления (механотерапия, лечебная физкультура и трудовая терапия), необходимо уяснить себе, каковы специфические особенности каждого из этих методов и что родственного между ними, когда они входят в общую систему функциональной терапии, с одной стороны, и какова специфика каждого из них, – с другой.

Попробуем разобраться в принципиальных различиях между движениями, активируемыми лечебной физкультурой, и движениями трудовыми.

Каковы особенности физкультурных упражнений и требуемых для них движений?

Первая особенность их – это их самодовлеющий характер, обусловленный тем, что они не обладают предметно-целевой направленностью. При выполнении лечебно-физкультурных движений обычно исключены те мотивы, которые определяют цель и направление трудовой, предметной деятельности.

Вторая их особенность в том, что они не результативны – в том смысле, что движения эти ничего не производят, и результат их, следовательно, не обладает осязаемой, чувственно познаваемой наглядностью.

Отсутствие смысловой и предметной результативности физкультурных движений приводит к тому, что при выполнении этих движений не возникает столь четких проприоцептивных ощущений, как это имеет место при предметных или трудовых движениях. Между тем богатство проприоцептивных компонентов оказывает непосредственное влияние на движение, непрерывно его модулируя, оформляя, коррегируя и устанавливая так, как это подсказывается требованиями задания. Источником проприоцептивных ощущений является здесь само предметное действие, сопротивление материала, положение рабочего органа в его отношении к инструменту, к изделию и т. д. К проприоцептивным ощущениям прибавляются и другие, обогащающие движения новыми коррективами. Если целевой характер трудового движения неизбежно приводит к тому, что уже в процессе его выполнения возникает целый ряд сигналов, указывающих, насколько движение соответствует требуемому – по форме, силе, объему и т. д., то при физкультурных движениях этой непрерывной сигнализации нет, так как само движение не призвано выполнить жизненно важную задачу. Отсутствие результативности физкультурных движений обедняет их не только в отношении проприоцептивных ощущений, но лишает их целого ряда существенных для самого движения связей со всеми другими рецепторами (экстероцепция). Говоря короче, трудовые движения имеют особую психологическую структуру. Для понимания этой своеобразной структуры нужно вспомнить, что между движениями и восприятиями существует непрерывное и очень тесное взаимодействие, которое особенно ярко обнаруживает себя при формировании двигательных трудовых навыков и при осуществлении тонко координированных движений. В основном эти связи облегчают возможность выработки требуемой для ряда работ зрительно-моторной, слухо-моторной и иной сенсомоторной координации. Если движение результативно, оно обязательно на первых этапах является менее совершенным, чем на последующих. Получается нечто, аналогичное стрельбе по цели. Когда снаряд, направленный в определенную цель, отклоняется от нее направо или налево, корректировщик высчитывает угол отклонения и вносит поправку, отдавая соответствующий приказ. Такого же рода приказ получает каждый раз орган, выполняющий движение, когда он отклоняется от поставленной цели. Роль корректировщика играют наши рецепторы, в первую очередь проприоцепторы, а затем уже зрительные, слуховые, тактильные и прочие рецепторы. Ими и характеризуется то, что получило название афферентации движения.

Несмотря на то, что любое, сколько-нибудь сложное движение протекает под влиянием двигательных импульсов, возбуждаемых многочисленными рецепторами, все же для различных категорий движений характерна преобладающая связь с определенными рецепторами. Для одних движений ведущую роль играют зрительные восприятия (таково большинство трудовых движений), для других – слуховые (движение радиста, принимающего на слух), для третьих – тактильные (отчасти движения браковщика, ручного наборщика), для четвертых – проприоцептивные (движения пластические, мимические и другие).

Эти наиболее существенные для данного движения рецепторы и определяют ведущую афферентацию движения. Движение приобретает необходимую соразмерность, точность, координацию во времени и пространстве – благодаря его непрерывной связи с афферентными импульсами. Без их участия невозможно было бы совершенствование движений и их приспособление к определенным целевым заданиям. Легче всего уяснить роль рецепторов в формировании движения на каком-нибудь примере.

Рассмотрим такое тонко координированное движение, как взятие на себя ручки самолета при посадке. Это движение требует исключительной плавности и в то же время производится достаточно энергично и притом абсолютно своевременно. Всякий, кто интересовался вопросом выработки двигательных навыков, знает, насколько существенную, часто решающую роль при выполнении движения, подобного описанному, играют сенсорные – в данном случае зрительные рецепторы. Малейшие отклонения движения от предписанной формы, размаха, скорости и т. п. влекут за собой изменение положения управляемой машины в пространстве. Если речь идет о самолете, то такое изменение выражается либо в «задирании носа» – при слишком резком и размашистом движении, либо в том, что «нос» зарывается в землю – при крайнем «недоборе» ручки на себя. Зрение стоит на страже движения и каждосекундно проверяет его точность, соотнося движение к результату.

Таким образом, роль зрительного восприятия в образовании тонко координированных трудовых движений протекает на фоне непрерывного зрительного контроля, играющего роль своеобразного корректировщика. В описанном примере рука, держащая ручку самолета, сначала производит некоторое движение, которое соответствует требуемому лишь по направлению, но далеко еще не соответствует ему по импульсу, силе, амплитуде, плавности и т. д. Результатом такого движения является неправильная эволюция самолета, получается не тот угол выравнивания самолета по отношению к земле. Изменяющийся угол его наклона в свою очередь влияет на скорость и тем самым нарушает успешность посадки. Ошибочное движение, воспринятое, с одной стороны, по результату, с другой стороны, проприоцептивно, вступает в зрительно-двигательную связь. В следующий раз при той же ситуации движение подвергается коррекции. Новое, исправленное движение снова подвергается такому же контролю. В результате по ходу воспитания соответствующего двигательного навыка устанавливается на основе зрительно-моторной координации определенная связь между характером движения и достигаемым с помощью этого движения результатом. Движение оказывается и по силе, и по амплитуде, и по плавности как раз таким, каким оно должно быть для того, чтобы придать управляемой машине в каждый данный момент нужное положение в пространстве.

Мы схематически и упрощенно представили процесс формирования одного из сложных трудовых движений для того лишь, чтобы на этом примере продемонстрировать разницу между результативными и нерезультативными движениями. В трудовой деятельности, а значит, и восстановительной трудовой терапии совершаемые ранеными движения носят результативный характер и, следовательно, обладают особой структурой, обусловленной непрерывностью и многообразием их связей с различными рецепторами. Как было выяснено в § 6, эти рецепторы принято называть афферентными системами. Поэтому говорят, что предметные трудовые движения обладают иной афферентацией по сравнению с движениями не предметными. Это, на первый взгляд, чисто теоретическое положение мы не раз имели возможность проверить на практике.

Нам неоднократно приходилось наблюдать, как один и тот же раненый выявлял более ограниченные двигательные возможности в условиях выполнения физкультурных упражнений и давал более высокие показатели успешности тех же самых движений – в условиях трудовых упражнений. Правда, иногда раненому в процессе труда приходится преодолевать болевые ощущения, но этот факт не только не дискредитирует трудовую восстановительную терапию, но заслуживает особого внимания. В одном случае боль оказывается сигналом к прекращению движения, в другом она является препятствием, легко преодолеваемым, благодаря особой стимулированности трудового двигательного акта. Трудовое движение нередко не только не прерывается из-за боли, а, наоборот, продолжает выполняться вопреки боли, ибо оно является не самоцелью, а направлено на достижение извне заданной осмысленной цели. Мы видим здесь два различных источника стимуляции движения: в одном случае – предел движения определяется болевым ощущением и фиксацией внимания на самом движении и сопровождающих его болезненных ощущениях; в другом случае предел определяется логикой предметного движения, создающего внутреннюю необходимость довести до конца осмысленный двигательный акт с тем, чтобы достигнуть определенной цели.

Так, например, наблюдая в одной из мастерских нашего госпиталя раненого Н. с ограниченными разгибательными движениями в локтевом суставе, мы заметили, что в течение сравнительно короткого срока этот раненый заметно увеличил угол разгибания, выполняя изо дня в день в столярной мастерской операцию строгания рубанком. Сам раненый обратил на это внимание и выразил это в образной форме, заявив как-то: «Теперь я почувствовал, что у меня рука стала опять действительной». Проделанные им до этого и в течение длительного срока упражнения в физкультурном кабинете не могла сдвинуть функцию разгибания столь резко, как это сделали трудовые движения. Примечательно здесь то, что фактором, стимулировавшим большой размах движений, оказалась такая, на первый взгляд, несущественная деталь, как длина обстругиваемой доски. Это и понятно, ибо при строгании нецелесообразно и неудобно, в силу логики самой работы, оторвать от доски инструмент до тех пор, пока он не дойдет до конца доски. До тех пор пока трудовое движение не завершает поставленной перед ним цели, оно следует по предписанной ему траектории, будучи вынужденным подчиняться продиктованной задаче.

Другой раненый, Г-в, которому было предложено сблизить до предела концы большого и указательного пальцев, делал безуспешные усилия справиться с задачей; когда этому же больному буквально через несколько минут предложено было взять теми же пальцами иголку, он сблизил ногтевые фаланги пальцев на такое близкое расстояние, что сумел захватить иглу. Этот факт имеет весьма глубокий смысл и толкает на далеко идущие выводы.

Следовательно, в трудовых движениях заключен некий принудительный момент, определяемый целевым характером этих движений и по-особому мобилизующий функции двигательного аппарата.

Чтобы не быть с самого начала ложно понятыми, мы тут же подчеркиваем, что все перечисленные особенности физкультурных движений ни в малой мере не только не дискредитируют лечебную физкультуру как восстановительную систему и не только не умаляют ее всеми признанных ценных качеств, но в известном смысле эти ценные качества подчеркивают и оттеняют. Как это ни звучит парадоксально, но преимущества физкультурных движений основаны в известной степени на их недостатках, точно так же, как и слабые стороны трудовых движений возникают на почве их достоинств. Вот почему надо решительно предостеречь от вывода о возможности заменить лечебную физкультуру трудовой терапией. Такой вывод был бы совершенно ошибочным. Физкультурные упражнения вообще и лечебно-восстановительные физкультурные упражнения в частности имеют несомненную и давно осознанную ценность.

Лечебная физкультура и трудовая терапия являются взаимодополняющими друг друга методами восстановления функций.

Каковы же преимущества физкультурных движений, вытекающие, как это ни странно, из их же собственных слабых сторон?

Несколько изолированный и искусственный характер физкультурных движений имеет то достоинство, что делает возможным создание почти всех мыслимых вариаций упражнений, требуемых для восстановления двигательных функций. В этом одно из их преимуществ по сравнению с более комплексными трудовыми движениями.

Если говорить о движениях верхней конечности, то все сгибательные, разгибательные, пронационные, супинационные, ротационные и комбинированные движения в плечевом суставе, в локтевом, лучезапястном, пястно-фаланговом и межфаланговых суставах могут быть без труда переведены на язык соответствующих упражнений. To же самое относится к движениям нижних конечностей, к тазобедренному суставу и т. д.

Между тем трудовые движения, несмотря на огромное их многообразие, не дают столь богатых возможностей для изолированных двигательных упражнений. Они не столь специализированны, они носят более естественный комплексный характер, неизбежно вовлекают разнообразные группы мышц, они «принудительно» требуют определенного размаха и силы.

Из сказанного напрашивается совершенно определенный вывод: физкультурные и трудовые восстановительные движения друг друга дополняют, составляя вместе существенные звенья в общей системе лечебно-восстановительных мероприятий.

Можно ли добиться того, чтобы физкультурные упражнения приобрели ценные качества трудовых движений, а трудовые движения, в свою очередь, заимствовали некоторые положительные свойства физкультурных движений?

В связи с этим невольно зарождается идея создания двигательных упражнений совершенно особого типа. Если трудовые движения имеют свои неоценимые преимущества, а физкультурные движения также обладают специфическими достоинствами, то нельзя ли попытаться создать такой тип восстановительных движений, в которых сочетались бы воедино ценные качества физкультурных и трудовых движений и которые были бы в то же время свободны от их недостатков? На первый взгляд кажется, что решение этого вопроса не столь уж сложно. Необходимо лишь реорганизовать трудовые движения, придав им некоторые черты физкультурных упражнений, либо внести некоторые добавления к лечебной физкультуре, придав ей особый, близкий к трудовым упражнениям характер. Однако на практике осуществить это хотя и возможно, но совсем не так легко. Так как сама по себе эта идея весьма заманчива, мы попытаемся, не вникая глубоко в детали, в самых общих чертах представить, каким образом можно добиться ее реализации.

Покажем, прежде всего, что такая задача в принципе осуществима. Один из возможных способов ее решения заключается в создании особого типа упражнений, представляющих нечто среднее и промежуточное между лечебно-физкультурными и трудовыми упражнениями. Смысл этого рода упражнений как раз и заключается в том, что они составляют естественный переход от физкультурных упражнений к трудовым, сочетая в себе положительные качества тех и других. Их ценность в том, что они дают возможность дозировать и градуировать упражнения по трудотерапии.

В попытке создать такого рода двигательные упражнения можно идти с двух концов: либо от трудовых упражнений, либо от физкультурных упражнений. Мы так и сделаем. Начнем с трудовых движений. Отдельным трудовым операциям возможно придать намеренно характер упражнений, отвлекаясь на время от производственной цели и ставя перед собой задачу чисто восстановительной тренировки. Иногда, например, на ранних этапах восстановления возникает потребность в разработке разгибательных движений. Между тем для разработки одних только разгибательных движений, недоступных, например, раненым с поражением лучевого нерва, очень трудно сразу подобрать естественные трудовые операции. Мы уже видели, что обычно в трудовой деятельности ремесленного типа рука чаще всего совершает активные сгибательные функции (хватка инструмента, его удерживание, сжимание и т. д.) в сочетании с разгибательными, причем тонус сгибателей преобладает над тонусом разгибателей. Нередко приходится фиксировать руку в позе разогнутой кисти и пальцев, но такая длительная фиксация, даже если она сопровождается мышечным усилием для сохранения принятой позы, не требует активного разгибания как такового. Сравнительно редко встречаются трудовые операции, требующие попеременного сгибания и разгибания кисти в лучезапястном суставе и соответствующих сгибательных и разгибательных движений в пястно-фаланговом и межфаланговых суставах. К числу таких операций относится, например, операция извлечения гвоздей с помощью клещей. В обычном нормальном ходе трудового процесса эта операция встречается, к сожалению, не столь часто, а между тем ее восстановительная ценность в ряде случаев велика. Поэтому целесообразно выделить эту операцию и «обыграть» на ней целый ряд дозированных по трудности движений, носящих трудовой характер. Например, можно создать специальные «лечебно-восстановительные щиты» с целым набором трудовых операций и упражнений, вроде доски с забитыми в нее на разную глубину гвоздями разных размеров, требующих разного усилия для их извлечения. Соответственно этому можно градуировать и клещи. В результате мы получаем набор операций, весьма пригодных в качестве восстановительных упражнений и обладающих еще и тем достоинством, что они позволяют осуществлять переход с одной ступени трудности на другую. У раненого это не отнимает стимула для работы: подобные рабочие упражнения ставят перед ним каждый раз конкретные цели и позволяют оценивать свои собственные силы и характер своего дефекта.