Софья Эл
Полутьма
Глава 8
Четыре года назад
От осознания собственной радости было стыдно и неуютно. Приходилось прикладывать усилие, чтобы не нестись по коридору вприпрыжку, весело насвистывая под нос и сбивая всех с ног. Вместо этого я четко чеканила шаг, крепче сжав в руке заветную папку с приказом. Звук соприкосновения набоек на скромных лодочках с керамической плиткой, что застала еще Советский Союз в лучшие его времена, отражался от стен, гулким эхом опережая мое появление в кабинете полковника.
Ночью здесь почти всегда было тихо. Перекинув косу обратно за спину, я обернула полы рубашки, провер яя свой внешний вид в зеркало в человеческий рост, что по какой-то нелепой случайности висело прямо у дверей с табличкой «Шукшин Владислав Валер полковник ПМВ к ПМВ РФ». Несколько раз быстро вздохнув, я согнала с лица так и норовившую наползти улыбку. Мне оказано большое доверие. Огромное. Совсем скоро эти стены оживут, ведь даже такой маленький штаб сможет функционировать круглосуточно.
Мы поймаем его.
Вампирское восстание длилось уже больше двух сотен лет с тех пор, как люди вновь заняли главенствующую позицию в мире. С появлением интернета все стало еще сложнее – кровопийцы вынуждены прятаться, ведь человечеству гораздо проще узнать о них все. Даже выкладываемая ими ложная информация в сеть не помогала. Но каких-то двадцать лет назад все изменилось. Дракула (тот самый) исчез с радаров, а вместо него на кровавый «трон» взобрался не менее возрастной преемник. Какие имена ему за это время ни приписывались. Кто-то утверждал, что он чуть ли не сам Тиберий. Другие шептались, что прямой потомок Александра Македонского. Ему приписывали то божественное, то дьявольское происхождение в попытках объяснить существование монстра хоть чем-то разумным.
Мне больше нравился вариант, что он просто чокнутый демон, сваливший из ада. В любом случае, кем бы он ни был, я планировала отправить его именно туда.
Шорох из-за двери донесся до сознания, заставляя тут же напрячь слух. Странно. Дядя был там не один. Перехватив заветный лист удобнее, одернула юбку. Эту форму я надевала лишь в случаях, которые подразумевают смену погон. Темно-зеленая юбка-карандаш облегала колени, ловко прикрывая поставленную впопыхах стрелку, а тонкий галстук покорно лежал на выглаженной белой рубашке. Сегодня, если честно, наконец-то хотелось получить капитанские. Засиделась я в старлеях.
Все еще мешкая прежде, чем зайти, я прислушалась. Давай же, ты должен себя выдать. Мне просто нужны твои шаги, пройдись куда-нибудь. Но «гость» не желал двигаться, а время уже требовало моего присутствия. Вдохнув поглубже, постучала три раза и, дождавшись «заходи», распахнула дверь.
– Здравия желаю, – вытянувшись по струнке, начала я.
– Вольно, – обрубил дядя, махнув рукой, – входи, Сим.
Настроение стремительно поползло вниз. Если беседа неофициальная (а только такой можно было ждать после «вольно» при постороннем), то долгожданной четвертой звездочки сегодня не видать. Быстрым движением расстегнув верхнюю пуговицу, еле заметно расправила галстук.
Делая вид, что внимательно изучает какие-то бумаги, дядя хмурился, из-под опущенных ресниц то и дело кидая взгляд то на меня, то в дальний угол комнаты. Все понятно. Никто и ничего не собирается мне объяснять, пока я сама ничего не пойму. Положив папку с приказом на стол, я с удивлением зацепилась взглядом за какую-то уж очень древнюю связку ключей. Металл блестел ярко и непривычно, но это точно было не железо. Отвернувшись, дядя моим же движением растегнул пуговицу, а я подавила улыбку. Слишком похожи.
– Полковник, – скрипучий хриплый голос, что еле вырывался из гортани, пустил в пляс ледяные мурашки, – от нее зависит? – и говорящий закашлялся, отворачиваясь от света.
Металлический лязг пронзил кожу до самых костей. Втянув воздух с силой так, что заскрипели ребра, я прищурилась, вглядываясь в темноту комнаты. Так вот почему гость особо не ходил. Цепь, опутывающая его руки, заставляла мужчину практически пригибаться к земле. Грязные запутанные волосы облепили лицо, и в тусклом свете я только сейчас поняла, почему так сложно его разглядеть. Кровь пятнами покрывала все тело, сочась из многочисленных ран мужчины. Которые… Тяжело выдохнув, я прищурилась, вглядываясь внимательнее в распахнутый ворот свободной льняной рубашки. Рана, что секунду назад выглядела как дыра размером с грецкий орех, сейчас точно стала меньше.
– Зачем? – одними губами прошептала я, резко повернувшись к дяде.
– Ты просила хищника, – не сводя взгляда с бумаг, полковник кивнул в сторону пленника, – а по-другому я не представляю, как их сдерживать.
Закатив глаза, я протянула руку к связке, что продолжала блестеть на столе. Но вместо этого пальцы ухватились за лист бумаги, тут же вскинутый вверх полковником.
– Между «ты просила» и «нам необходим» пропасть, – поднеся белый лист к глазам так, чтобы свет дал увидеть каждое слово, быстро пробежала по строчкам взглядом.
Со стоном еще раз прошлась по строке «возраст».
Нет, они точно нас убьют.
Положив бумаги на стол, я все же подхватила связку, подкидывая ее в воздухе.
– Сима, – в голосе полковника зазвенела сталь а его пальцы уже прижимались к кобуре, – не смей.
Вампир не подавал признаков жизни, но сейчас я точно знала, что он внимательно слушает и наблюдает за каждым движением. Поэтому, расстегнув портупею, демонстративно откинула ту в дальний угол. Разумное не ко времени сердце со всей его молодой силой и энтузиазмом рухнуло в живот, разливая по телу липкий страх. Вот бы сейчас забраться под одеяло и сделать вид, что ничего этого нет. Вдруг самый ожидаемый момент в жизни стал чем-то ужасным, вызывающим дикую первобытную дрожь в коленях.
Но назад пути не было. Нервно облизнув губы, я кивнула дяде.
– Полковник, уберите оружие, – и, не дожидаясь новой триады от дяди, быстро повернулась к вампиру, скользнув взглядом по блеску за нависающей челкой, – прошу прощения за все сравнения далее, – вампир громко хлюпнул, судя по всему, усмехнулся, – дядя, просто отложи пистолет, он бесполезен.
– Сима, а ты не рано принялась приказывать?
– Дядя, – медленно выдыхая и стараясь успокоить сердце, четко проговорила я, – мы сейчас с тобой как в клетке с тигром. Твоя ошибка в том, что ты думаешь, словно это он на нашей территории.
– Детка, – хриплый голос ударил в спину, вызывая желание залезть под стол и громко плакать, – а ты интереснее, чем кажешься.
Не дожидаясь реакции дяди, я потянулась вперед, крепко сжимая смуглые пальцы. Горький шоколад его глаз тут же вцепился в меня взглядом, и я снова кивнула.
– Ты сейчас все поймешь, правда. Просто убери пистолет.
– Если ты ошиблась – мы все мертвы, – спокойно говорит дядя и, не отрывая взгляда, вытаскивает табельный ПМ.
Проводив пистолет по полированной поверхности, я наконец почти готова. Хотя кому я вру. На лбу выступила испарина, отчего самый маленькие волоски плотно прилипли к коже, а рубашка вдруг стала совершенно маленькой, не способной спрятать ни горла, ни запястий от то и дело проблескивающего меж свисающих волос взгляда вампира. Сейчас не мешало бы выглядеть увереннее, но он все равно слышит мое нервное дыхание и пульс, что сейчас получил явно внеочередной допинг в виде кардионагрузки.
Звук моего первого шага бьет по ушам, но словно заставляет двигаться все тело. Всегда так. Главное начать. Вот и сейчас я уже не заметила, как присела на корточки (молодец, юбка-карандаш – самое то для такого положения) нечаянно звякнув ключами. Нервно облизнув губы, я отвела взгляд от пронзительных голубых глаз за волосами. Удивительно. Под всем этим слоем грязи, похоже, он был еще и красив. Вампир не шевелился, лениво наблюдая за моими движениями.
– Давайте поступим так, – спокойно проговорила я, касаясь практически ледяных рук, – пока я попробую вызволить вас, буду болтать, а вы меня поправите, если ошиблась, хорошо?
Усмешка вампира заставила меня дернуться и тут же завалиться на пятую точку от неожиданности. Делая вид, что ничего не произошло, я с раздражением скинула каблуки, вновь занимая прежнее положение.
– Давай попробуем, – обдавая меня льдом и не самым свежим дыханием (любит играть в человека), ответил вампир.
– Вы могли убить нас обоих за прошедшие пять минут несколько раз, – скрипя замком, с раздражением откинула не подошедший ключ, тут же сдув замаячившую перед глазами челку.
– Интересно, как, – ощутимо звякнув браслетами, нагнулся вампир, – это дерьмо достаточно увесистое.
С раздражением подняв взгляд и протянув вперед загнутый его движением ключ, я перекатилась с корточек на колени. В конце концов, в узкой юбке так удобнее. Угловатые линии лица тут же заострились его больше.
– Не для вас, – глядя в ледяные озера, я почувствовала, как страх липкой волной вновь окутал меня с головой, выбивая из легких воздух, – не в вашем возрасте. А насчет как, – кивнула на дверь, – когда я вошла, вы повернулись в мою сторону, оценивая расстояние прыжка. Так как полковник в тот момент полагался именно на то, что вы пленный, а сам был очень занят тем, что волновался за меня, вы могли сделать один быстрый шаг. Перекинуть цепи, на которые так положился дядя, мне через шею и, укрывшись моим телом, спокойно убить и его, – не отводя взгляда, все равно почувствовала, как горло дернулась от одобрительной усмешки в голубых глазах, – уверена, что дядя привел вас из подвала, а значит, вы уже прекрасно знаете, что здание практически пустое. С вашим слухом на фоне моего громкого цокания тишина должна быть оглушительной. Так что вот это, – глядя на то, как цепь послушно скользит на пол, с громких грохотом, – как и это, – я кивнула на валяющуюся портупею, – не способно нас защитить.
– Как же он тогда попался? – нервно засмеялся за моей спиной дядя.
Вампир с любопытством повернул голову в другую сторону, а я почему-то не торопилась подниматься с колен. Изучать настолько древнего хищника так близко было смесью восторга и страха. Этот коктейль эмоций пробегал по коже, оставляя за собой след мурашек не то ужаса, не то удовольствия. Да, прав был дядя, когда говорил, что я не от мира сего.
– Он не попадался, – наконец взяв себя в руки, я поднялась на ноги, – судя по тому, что вы сидите уже без цепей и спокойно продолжаете нас изучать, вам это все нужно точно так же, как и мне. Если честно, я на это и рассчитывала, понимая, что поймать настоящего опасного хищника нереально. Не знаю, как вы узнали обо всем, но рассчитываю, что вы мне расскажете.
Вампир спокойно встал на ноги, скинув всю маску мученика с лица, расслабленно опустив плечи. Спектакль окончен, он, кажется, получил именно то, зачем шел. Даже раны стали затягиваться быстрее. Облегченно выдохнув, я заставила себя бросить быстрый взгляд на дядю. Конечно, никакого одобрения и похвалы там мне ждать не приходилось. Он был против того, что я продолжаю начатое отцом. Но как еще можно было победить монстра?
– Раньше, – спокойно проговорил вампир, вытирая грязные руки о края рубашки, а я дернулась всем телом, едва ли не подпрыгивая на месте, – зеркало. Ты слишком громко дышала. Стена тонкая. Цепь как утяжелитель. А в целом да, я доволен.
– Но дядя, – неожиданно для себя скрестила руки на груди, кивая на полковника, – если бы вы проломили стену, он бы успел.
Вампир рассмеялся, оголяя полный рот выпущенных клыков. Ощущение, что меня только что заменили маленьким зайцем и поставили перед удавом. С силой сжав пальцы руки, вдруг заметила, что вампир почти незаметно отодвинулся назад. Дает мне пространство? От удивления брови поползли вверх.
– Кардиостимулятор твоего дяди давно пора менять, – вампир поднял взгляд, собирая грязные волосы с лица, – имейте в виду, полковник. Подведет в самый неподходящий момент. Например, от резкого скачка адреналина в крови. Ну и от пары пуль, что вряд ли в облаке пыли достанут цель, мне ничего не будет, – вампир напрямую смотрел на дядю, не опуская взгляда на меня, – я так понимаю, смертная казнь откладывается?
– Мы бы и не смогли, – дернула плечами я.
– Я не о своей говорю, – усмехнулся вампир, а новая волна пота заставила тут же крепко прилипнуть ткань к телу.
– У вас двоих неделя, – полковник притянул ПМ обратно, тут же отправляя тот обратно в кобуру, – если за этот срок вы наметите план действий, похожий на правду, и после всего друг друга не убьете, проект «группа А» будет запущен в текущем составе. О грифе «секретно» не напоминаю.
От радости я все же подпрыгнула, но тут же взяла себя в руки, косясь на приподнятую бровь вампира. Да, я была уверена, что это именно тот, кто нам нужен. Возрастной, мощный и опасный вампир, который по каким-то своим соображением хочет уничтожить нынешнего тирана. Нам это подходит. Он пришел сам, а такого хищника просто нереально взять силой. Да и как потом его держать? Не будешь же водить его на поводке. Нет, это должен быть полноценный напарник. Я не питала иллюзий. Передо мной стоял самый настоящий убийца. Конечно, нельзя довериться ему полностью, но все же впервые за последние несколько лет это был самый настоящий прорыв. Резко выдохнув, я протянула вперед руку, с облегчением отмечая, как ледяная ладонь повторяет мое движение. От холодной кожи по телу пронесся электрический разряд, а на щеки, кажется, все же лег румянец.
Почему я думаю о нем в ключе «мой вампир»?
Тряхнув головой, я твердо подняла взгляд, встречаясь с ледяными голубыми озерами, взглядом обводя острые загорелые скулы.
– Сработаемся, Сергей Дмитриевич?
– Только если в этом сарае есть нормальная еда, schatz.
Кто сказал, что храп – исключительно мужская проблема? Записать бы ему на диктофон эту симфонию, что вибрирующими волнами сейчас была способна сдвинуть стену. Как и всегда, у Маринки было не заперто, поэтому зайти в квартиру проблем не составило. Как и разглядывать сплетенных ногами девушек на разложенном диване.
Другой разговор, что я не понимала, что я тут делаю. Предупредить? А как им это поможет. Забрать к себе? У меня одна тесная кровать, занятая вампиром, и кухня метр на метр. Кажется, что просто шла сюда лишь затем, чтобы идти. В итоге, не придумав ничего лучше, шаркая, прохожу на кухню, щелкая кнопкой чайника.
Наверное, мне стоит остаться с ними. В конце концов, вдвоем с Дашкой мы хотя бы сможем удержать Марину от какой-нибудь глупости. Нам хватит нервов не открыть дверь. Не пригласить. От того, что только что сознательно решила, что могу пожертвовать жизнью какого-то человека ради своих близких, прихожу в ужас.
Я не размениваюсь жизнями.
Эмоциональные качели доводят до того, что от звука кипения воды я подпрыгиваю со стула, тяжело дыша. Щелчок. Уже прошло столько времени, что чайник вскипел? Оперевшись рукой на столешницу, тру переносицу. Так себе из меня теперь противник. Раньше тоже, но теперь особенно. Как я собираюсь ловить его? Хлебные крошки на столе двигаются от резкого порыва ветра, а до носа доносится запах вина.
Почему-то сегодня для меня оно пахнет кровью.
– На тебе лица нет, – тихо шепчет Дашка.
Подтянув к себе ноги, я кладу голову на колени и закрываю глаза. Не услышала ее. Не поняла, когда девушка проснулась и прошлепала на кухню. А может, она даже умылась. На место решительности вдруг темным облаком надвигалось отчаяние. Как сломанная марионетка поймает кукловода?
– Как там наш секс? – пританцовывая по вздувшемуся ленолиуму в тапочках цвета бешеного поросенка, моя блондинка встает на цыпочки, вытягивая с полки Маринки две кружки.
– В строю, – выдавливаю из себя, понимая, что во рту вновь Сахара и скоро, видимо, начнут срать верблюды.
Дашка кивает, напевая что-то про половины и черт знает что. Тонкие пальцы обхватывают чайник, а мне вдруг ее движение кажется резким. Сжав виски, часто моргаю, приглядываясь ближе. Нет, все та же Дашка с ее плавностью и грацией. И почему-то именно сейчас я решаю послать к чертям все «секретно».
– Он вампир, – слишком спокойно говорю я, – теперь я работаю с ним.
Чайник слишком резко касается поверхности стола. Кипяток вылетает из носика и лужей растекается в миллиметррах от пальцев подруги. Но она не видит этого. Сейчас она смотрит четко мне в глаза, пытаясь найти там что-то. Не знаю что. Но я вижу неприкрытое беспокойство.
– Мать, – тихо произносит она, а горло на тонкой шее дергается, – ты точно, – ровные белые зубы захватывают губу, а я неожиданно для себя усмехаюсь.
– Он жив, – хриплю я, теряя последние силы.
Чайник с грохотом летит на пол, а кипяток заливает Дашке ноги. А она словно не чувствует. Бешено расширенные глаза и рот, открытый в беззвучном крике. Она стоит в кипятке и смотрит на меня. Ее пальцы дрожат, а я вижу, как стремительно краснеет тонкая кожа подъема над тапочками. Рванув вперед, хватаю тонкую кисть и тяну на себя со всех сил.
Мы сидим в тишине. Просто слушаем секундную стрелку, наблюдая за тонкой полоской рассвета. Не знаю, о чем думает Дашка, но ее пальцы крепко сплетены с моими. Муха с завидным упорством берет амплитуду шире и с боевым жужжанием врезается в окно. Сто шестьдесят третий раз.
Подруга следит за моим взглядом недоуменно, с опаской, а я точно знаю.
Никакой мухи здесь нет.
– Мать, а давай к Леопольду, м? – выдавив из себя улыбку, смотрит из-под пушистых ресниц.
– От алкоголизма он меня не вылечил, из депрессии не достал, болезненные воспоминания пережить не помог, – сухо констатирую я работу своего психотерапевта, – только транквилизаторы выписал, от которых голова квадратная и сознание путается.
– Просто сейчас, – голос Дашки срывается на высокие ноты, и она отворачивается слишком быстро.
Кончик ее длинного хвоста практически достает до моего лица в движении. А я знаю, что она хочет сказать. Потому что сама говорила это тысячу раз. Постоянно. Только тогда с гордостью и уверенностью. А сейчас. Сейчас я точно знала, что Сима умерла в тех цепях, а ее душа попала в вечный ад с вампирами и противостоянием против них.
– Если я ошибусь снова, – киваю я, чувствуя, как смешок вырывается наружу, – да, Даш. Именно так. В руках вампира-убийцы и недобитой психички судьба почти человечества.
– Тогда давай поднимай свою задницу и шуруй к красавчику! – вдруг зло шипит подруга, подскакивая на ноги. – Ты слышишь меня? Поднимайся и иди!
– Даш, – тихо говорю я, но она не слышит.
Поддаюсь, опираясь свободной рукой на стол, и поднимаюсь, обретая свою ставшую привычной опору. Но Даша не унимается. Она тащит меня к зеркалу, чуть ли не лицом вбивая в него. А я вижу там лишь ее.
– Нет, туда смотри! – ее пальцы хватают мой подбородок и заставляют взглянуть на собственное отражение. – Вот! Ты видишь ее? – Ее мизинец ударяет в отражение, а я, тяжело вздохнув, киваю. – Нет, ни хрена не видишь. Смотри, говорю!
Закатив глаза, все же поддаюсь.
– Скажи мне, кого ты видишь? – говорит Даша голосом Тонни Роббинса местного разлива.
Почему я поддаюсь? Словно цепляясь в ее слова, я вдруг впиваюсь в изображение глазами. Словно я сама хочу найти там что-то. Достать. Выкопать из глубин себя. Ту, что не боялась. Умела побеждать. Слой за слоем я вбиваюсь вглубь отражения, раздирая его, вытрясая. Выбивая, будто старый ковер. Я ищу. Я действительно старательно ищу. Словно от этого зависит, буду ли я дышать в следующую секунду. И…
Я действительно не дышу.
Это становится игрой на выживание. Мозг стоит перед выбором. Найти лучшую версию себя. Нет, не стать старой. Просто. Вытащить искру и поджечь факел, чтобы осветить дорогу в новую жизнь. Прямо сейчас я слишком устала плутать во тьме. Кажется, мое лицо покраснело, когда я вцепилась пальцами в зеркало, оставляя жирные грязные пятна от кожи на его поверхности.
Я же есть там.
Новая я.
Которая в состоянии держать свое сознание в узде. Которая не испугается вновь. Нет, я снова пойду до конца. Буду выгрызать свою жизнь обратно. Если придется – вырывать пальцами. Зубами. Без разницы.
Сегодня это я.
И я сделаю это не только ради всех, но и ради себя. Потому что сейчас там на меня смотрит особенный человек. Несломленный. Выживший.
– Я хочу жить, – вдруг вслух говорю я, чувствуя, как легкие наполняют воздух, а из глаз внезапно потоками вырываются слезы, – я очень хочу жить.
Пальцы Дашки вжимаются в плечи, а я слышу, как она хлюпает носом, шумно втягивая воздух. Я вжимаюсь в нее, насколько это возможно. Потому что, кажется, я скучала по ней целую жизнь. Коже практически больно. Словно я действительно стащила слой. Ее щипет от слез, и я готова поклясться, что она краснеет. Но это не больно. Нет. Это как-то правильно. Необходимо, чтобы дышать.
И я улыбаюсь.
Отражение улыбается мне в ответ. Все еще робко, со следами прошлой безысходности. Но все же это я.
Та, что не сдается с самого начала.
