Софья Сергеевна Маркелова
Горящий человек
И вот он вновь приехал туда, где прошло всё его счастливое детство, где почти всё уже давно изменилось, а теперь пожар выжигал остатки его добрых воспоминаний. И он не хотел это видеть. Он не хотел возвращаться туда, где когда-то ему было хорошо. Потому что знал, что как прежде уже больше не будет, что люди изменились, семьи распались, дома разрушились. Ничего там не осталось из его детства. Но отказать другу в помощи Андрей не мог, а потому просто молчал.
Когда машина вильнула на очередном резком повороте, Андрей схватился за ручку над дверью, пытаясь удержаться, и тут заметил нечто странное впереди на дороге. В нескольких метрах перед капотом стояла фигура, напоминавшая человеческую. И она была вся объята ярким оранжевым пламенем с головы до пят. Андрей мог бы поклясться, что ему это снилось, если бы ремень безопасности болезненно не впивался ему в живот, убеждая, что это вовсе не сновидение, что всё происходившее было реальностью.
– Боже мой! Что это такое?! – вскричал Андрей, не отводя взгляд от фигуры горящего человека. А тот всё стоял на своём месте, недвижимый, будто деревянный манекен, охваченный языками огня, высоко вздымавшимися вверх.
– Что? Где?.. Ты о чём? – нервно отозвался Саша, закрутив головой по сторонам и даже не сбросив скорость.
– Ты что же это? Ничего не видишь?
Андрей с искажённым от ужаса лицом смотрел на то, как стремительно машина приближалась к горящему человеку, стоявшему посреди ухабистой дороги. И в тот самый миг, когда капот уже должен был вот-вот соприкоснуться с огненной фигурой, этот странный морок исчез. Андрей, вжавшийся в кресло что есть мочи, даже не поверил своим глазам. Только что этот пылающий призрак стоял у них на пути, как вдруг испарился во мгновение ока.
– Ты чего это? – Саша кинул на друга обеспокоенный взгляд, не прекращая периодически поглядывать на дорогу. – Заснул что ли?
– Я-я… – Андрей даже не знал, что ему стоило ответить, лишь с усилием протёр глаза и прошёлся ладонью по взмокшему лбу. – Н-наверное…
– Ничего. Уже почти добрались. Вон крайние хаты виднеются.
Обогнув повалившийся забор и заросший сорняками огород, машина с рычанием устремилась вперёд по утоптанной дороге, летя на свет пожара, как мотылёк – на свечу. Вокруг чёрными призраками метались люди. От колодца тянулась вереница брошенных вёдер, оранжевые языки пламени отражались от луж, растёкшихся по земле расплавленным серебром.
– Сашенька! – худощавая пожилая женщина в белом платке, запачканном сажей, первой кинулась в сторону подъехавшей машины. Саша даже не успел выйти, как его мама уже бросилась сыну на грудь, причитая и глотая слёзы. – Милый мой! Как хорошо, что ты быстро приехал! Я так рада тебя видеть!.. Ужас, что творится! Видишь, какой огонь сильный, жар какой стоит!
Андрей встал с пассажирского места, громко захлопнул за собой дверь и, как и его друг, с тяжёлым сердцем вгляделся в застилавшую улицу дымную пелену, за которой проглядывалось объятое огнём трёхэтажное здание.
– Андрюша, ты тоже приехал? – заметила наконец его измотанная и уставшая мать Саши. – Давно я тебя не видела! Вон как возмужал, вытянулся… Хорошо, что ты тоже здесь. Сейчас лишние руки не помешают, нужно огонь тушить. Это ведь и твоё село тоже. Так что помогай наравне с остальными.
– Мам, да мы поможем. Для чего мы тут ещё по-твоему? Но где пожарная бригада? – сжав хрупкие плечи своей матери, строго спросил Саша.
– Ещё не приехали… Нужно самим справляться, на них некогда рассчитывать. А то так скоро соседние дома заполыхают. Хватит стоять, Сашенька. Идём. Нужно крышу дома нашего поливать, а иначе она вспыхнет, как спичка, ей Богу!
И эта сухонькая маленькая женщина в калошах на босу ногу засеменила в сторону своего дома, который находился в опасной близости от пожара. Между участками некогда вилась широкая полоса оврага, поросшего травой, высокими ивами и кустарником, где любили селиться ужи. Теперь от него осталась только почерневшая земля и объятые пламенем стволы деревьев. Металлический забор, огораживавший владения матери Саши, погнулся, краска вздулась пузырями, и эта не внушавшая доверие преграда оставалась последним рубежом на пути у огня.
Соседи сновали тут и там, они пытались протянуть шланг от пожарного пруда, соединённый с насосом, но мощности едва хватало на тонкую струю. Мимо Андрея бегали люди, измазанные копотью, прикрывавшие лица влажными тряпками, где-то на задворках села выли собаки, а гул от пожара звенел в ушах. Нельзя было ни разглядеть хоть что-то сквозь облако чёрного чада, ни вдохнуть полной грудью, ни услышать что-нибудь поблизости. Андрей наравне с другом и соседями таскал вёдра с водой, обливая пышущий жаром забор, остужал металлическую крышу и деревянные стены дома, на которых вода испарялась во мгновение ока.
– Плохо дело! – выкрикнул на ухо Андрею вспотевший Саша, отирая рукавом своё чёрное от пепла лицо. – Где же носит эту бригаду?!
Будто услышав его негодование, где-то вдали послышался звук сирены. Со стороны полей, подскакивая на кочках, неслась во весь опор пожарная машина с мигалками. Кто-то из соседей направлял их по телефону, объясняя, по какой дороге лучше будет добраться до села, и вскоре ярко-красный автомобиль вырулил к месту пожара, оглашая окрестности протяжным воплем сирен. Не теряя времени, пожарные принялись за работу, раскатав рукав, разогнав подальше от открытого огня самоотверженных помощников, и вскоре из брандспойтов на пламя ринулись потоки влаги, которые, казалось, лишь сильнее раззадоривали огонь. Языки взвивались выше, танцуя, мерцая всеми оттенками оранжевого и неохотно растворяясь в чёрных клубах дыма.
– Ну теперь точно справимся! – оптимистично заключил Саша, стукнув запыхавшегося друга по плечу. – Знать бы ещё, был кто в этом доме или нет…
Время тянулось медленно, ночь превратилась в вечность. Вскоре прогоревшая крыша дома с оглушительным грохотом обрушилась вниз, а вслед за ней от напора воды обвалились и верхние этажи. Высота огня уменьшилась. Было ясно, что пожарная бригада справится в любом случае, и многие едва державшиеся на ногах от усталости селяне отправились по своим домам, больше не тревожась, что огонь перекинется на соседние постройки.
Андрей с горечью смотрел за тем, как дом дяди Бори за одну ночь превратился в груду почерневших обломков. Сквозь дым виднелась кирпичная башня печной трубы, на краю участка ещё просматривались опалённые фруктовые деревья в саду. Андрей чувствовал, будто часть воспоминаний о его беззаботном детстве почернела и рассыпалась тлеющими головешками, навсегда исчезнув. Когда последние языки пламени утонули в потоках воды, пожарные в специальном обмундировании приблизились к месту пожара. Обломки ещё тлели, всё пространство заволокла густая чернильная пелена дыма, и несколько человек с кислородными баллонами на спине растворились в этом чёрном мареве.
А через несколько минут с пожарища частями был вынесен обугленный скелет с неровными кусками плоти, пригоревшими к костям. От него шла одуряющая вонь, но все селяне, что ещё оставались на улице, скопом обступили пожарных и вгляделись в жуткие останки, подсвечивая их лучами фонарей. Андрей тоже с внутренним трепетом подошёл к скелету. На него, оскалив зубы, смотрел покрытый сажей череп, и на какое-то мгновение Андрею даже показалось, что эта лишённая кожи и волос голова повернулась в его сторону и звонко щёлкнула челюстью. Но это был лишь мираж, хоть и заставивший взрослого мужчину содрогнуться и отступить на шаг назад.
