Софья Агеева
Проклятие Достоевского
Таньке он поверил. А что Матвеевна на баксы не позарилась – неудивительно. Клиенты к ней приезжали крутые, иные прикатывали аж из Москвы, и платили щедро. Вдобавок у девчонки зуб на кудесницу имелся: просила жениха при деньгах ей наколдовать (вот тоже, вроде не дура, а на ерунду ведется), но знахарка отказалась и велела выкинуть чушь из головы.
Хотя сразу Миша четкого ответа не дал. Промямлил что-то неопределенное, а после поплелся к Семке советоваться. Как ни крути, а Семен ему – лучший друг: еще в садике вместе баланду хлебали, что воспиталка кашей называла. Правда, бывший однокашник выслушал и отговаривать принялся. Но Мишке уже шлея под хвост попала (так его бабка, покойница, говорила), ну и Семка, когда понял, что спорить бесполезно – набился в соучастники…
– В деревне еще болтают, – не унимался помощничек-хуже-не-придумаешь, – что ведьма кошек ворует и птиц ловит: чучела из них набивает. Я тебе рассказывал, у нашей соседки Мурка пропала в прошлую среду?
– Народ ахинею несет, и ты за ним. Течка у нее, припрется потом сукотная… В первый раз, что ли?
– Ага, вон одно на дереве сидит и прям сюда таращится!
Нет, Семка точно издевается. И так стремно не по-детски, к тому же темно: свечи в оранжевых пастях и тусклый фонарик света почти не дают.
– Сам ты чучело! – в сердцах Мишка даже голос повысил, но голову повернул, куда товарищ указывал.
На ели, что росла у Матвеевны чуть ли не посередине двора, действительно угадывался довольно крупный птичий силуэт.
– Ви-идиш-шь? – прошелестел Семен.
В этот момент громкое «кар-р» разрушило тишину, и пернатая сорвалась с ветки, совершив кульбит достойный аса-истребителя. Мишка даже икнул от неожиданности. Но облетев круг, ворона возвратилась на прежнее место.
– Ешкин кот! – разозлился Миша. – Хорош меня запугивать! Дрейфишь – оставайся здесь, я один пойду.
– Она же тебя заколдует, – прохрипел Семка (видно, осип от потрясения), – нашлет проклятие какое-нибудь… Достоевского!
– Чего?!
– «Преступление и наказание» – забыл? Там Раскольников тоже старушку укокошил.
– Достал ты со своими фантазиями! Никого я убивать не собираюсь! Сколько можно повторять?! Уехала она! К дочери!
– А тыквы тогда зачем?
– Для антуражу! Праздник как бы!
– Для антуражу, – передразнил Сема, – свечи горящие не оставляют. А если пожар?
– Тоже мне, Шерлок Холмс недоделанный! – пробурчал Мишка. Он еще раз вгляделся в закрытые наглухо окна, но ничего подозрительного не заметил.
Чудная она, Матвеевна, вместо ставен допотопных давно бы стеклопакеты установила, с ее-то доходами. И Семка тоже не от мира сего. Но с другом понятно, типа из интеллигентной семьи: мать в школе труд у девчонок ведет, отец – физрук. Семен даже книжки читает, конечно, не классику – фантастику или детективы разные. А Мишке лениво – лучше фильмец глянуть, боевик, к примеру, или ужастик… М-да, вот про последний он зря сейчас вспомнил…