Снежана Масалыкина
Шагнув за радугу
Глава 4 Королевство Элтаннин. Тайное желание
В Темной башне горел багрово-алый свет. Райна Эдассих вглядывалась в мрачное нутро древнего зеркала видений, запустив поисковое заклинание. Из зазеркалья пытались вырваться на свободу клоки серого тумана, картинка ломалась на части, не давая результата. Райна злилась, нервно сжимала пальцы, сквозь человеческие черты лица начинала проглядывать суть гиены: родовой ипостаси королевы.
– Покажи Хранительницу, – Эдассих взмахнула рукой и в зеркало полетели алые искры. Туман дрогнул, расступился и показал лесную избушку.
Возле Агафьи стояла женщина с длинной косой цвета темной карамели, на руке незнакомки сидел маленький феникс. Хранительница что-то объясняла женщине. Та хмурилась, кивала головой, иногда задумчиво прикусывала губу, что-то спрашивала или отвечала. Порой она поворачивала голову влево, но кто там стоял, королева не видела.
– Дай обзор, – рыкнула райна и вновь взмахнула рукой.
Картинка развернулась. На поляне по-прежнему находилась Хранительница, феникс и незнакомка, слева от которой никого не наблюдалось. Райна подалось вперед, вглядываясь в зеркальное изображение. Инстинкты кричали, что там должен быть кто-то еще. Но факты говорили обратное.
Рыкнув, Эдассих произнесла формулу для улучшения картинки. Ничего не изменилось. Незнакомку, иллюзорную птицу и Агафью теперь можно было разглядеть во всех деталях, но никто другой так и не проявился.
«Мерещится, разве что», – подумала райна.
Но тут феникс взлетел и… завис в воздухе недалеко от земли. Складывалось впечатление, что птенец, сложив крылья, замер в пространстве. Но создания иллюзионов себя так не ведут. И подвиснуть могут, только активно делая взмахи.
Королева прильнула к зеркалу, пытаясь понять, что происходит, неужто иллюзионы обрели новую способность? И разглядела. В шаге от незнакомки, там, где странным образом завис феникс, картинка была размытой, словно кто-то стер изображение, размазав краски по холсту.
– Вот оно, – прошептала райна Эдассих, вцепившись в дубовую раму руками. Пальцы удлинились, практически превратившись в лапы гиены. Улыбка королевы превратилась в звериный оскал.
– Защита, на ней защита Хранителей крови… Но ведь никого не осталось, и последняя мать Золотых Драконов умерла, потому что осталась без своего верного давера. Уж я-то знаю, как это было… – прошипела райна, отступая от зеркала.
Дядя поведал ей однажды, что произошло с Альфой драконов и кто поспособствовал её гибели. «Хотел как лучше, а получилось, как всегда», – в очередной раз оценивающая мысль скользнула в женской голове, не принимая деяние жреца. Только мужчина может сотворить нечто важное, продумать на несколько десятков шагов планы и не просчитать человеческий фактор, не принять во внимание женскую логику и силу духа. Только мужчина мог не задуматься даже на мгновение о том, что Альфа могла догадаться, кто погубил её верного Хранителя, и что грозит её самой в этом случае.
«Так просчитаться!» – досада исказила полуженские-полузвериные черты, а когти гиены прочертили вдоль рамы глубокие полосы.
Эдассих взмахнула рукой, картинка исчезла, в зазеркалье снова заклубился туман, постепенно отступая вглубь. Через минуту внутренний мир древнего стекла успокоился, застыв обыкновенным зеркальным полотном.
Королева подошла к окну, распахнула узорчатые створки, глубоко вздохнула. В голове начал прорисовываться план. В этот раз все должно получиться, не зря же она последние двадцать лет отслеживала и методично уничтожала всех Хранителей крови, приняв дядино наследие. В королевстве Элтаннин их не осталось. В других крах никогда и не было.
Хранители крови… Почти всегда они становились мужьями Золотых драконов. Причем безо всякого расчета, исключительно по причине глубокого чувства. Собственно, сила крови Хранителя пробуждалась именно после того, как союз дракона и человека освещался в Храме Ириды. Но ходили слухи, после официальной регистрации брачных уз, Альфа драконов уводила возлюбленного за Грани и там, в неведомом месте, свершалось таинство, после которого пара становилась единым организмом. И если золотой дракон уходил в вечность, Хранитель крови долго не жил: терял силу, передавал тайну рода наследникам и вскоре уходил в Из-Гранье вслед за возлюбленной.
«Принцесса крови… Какая она? Знает ли о том, какими силами и возможностями обладает?» – королева задумчиво прикусила губу, пустыми глазами вглядываясь в город, раскинувшийся внизу. Погруженная в себя и собственные мысли, Эдассих не видела и не слышала ни переклички колоколов, ни вечернего городского гула, долетавшего даже сюда, в самую высокую башню замка.
Да, девочка выросла и снова попала в свой мир. Королеву не интересовало, какой она стала, чем живет и дышит. Ее нутро сжигало черное пламя безумного желания: стать матерью. И ради этой мечты-цели она готова была на многое. На все. Не зря она последние годы с безумной страстью, даже одержимостью, искала по всему королевству тайные знания древнейших, изучала старинные рукописи и тексты, чтобы узнать, как, сохранив дар нехе (колдуньи), вернуть себе способность к зачатию.
И Ананта, великая мать Ночи, мировая Змея, на пороге своего пробуждения, сквозь полудрему векового сна, нашептала ей сокровенное. Обещав подарить желаемое в обмен на Золотого Дракона.
Глава 5. Вторая жизнь Финика, или непонятки начинаются
«Хочешь, я нарисую небо –
Синее небо, огромное,
То, где не разу ты не был –
Величественно-бездонное?
Хочешь, кистью без краски
Его разрисую радугой?
Той самой, из старой сказки.
Волшебным мостом над Ладогой».
Пробуждение было тяжким. Всю ночь я ворочалась с боку на бок, то проваливаясь в сон, то просыпаясь, пару раз выходила попить водички. При этом стоило ступить за порог нашей спальни, как в комнате с обеденным столом начинали зажигаться огоньки, похожие на светлячков. Они сопровождали меня туда, куда было необходимо, и гасли, едва я укладывалась в кровать.
В голове крутились тысячи вопросов, моя фантазия во сне отрабатывала за раз кучу версий развития события, одну круче другой. Всплывали отрывки-обрывки всех когда-либо прочитанных мной фэнтезийных книжек. По всему выходило: в конце Пути Змеи нас ждет хэппи-энд, любовь-морковь (обязательно принц или король, или даже крутой Высший демон в качестве супруга-возлюбленного).
При чем лично я предпочла бы Демона одного конкретного (но, к сожалению, этот сногсшибательный Принц Хаоса давно и плотно занят человечкой из Десятого королевства и отбить его не представляется возможным). Если бы не одна загвоздка: дома остался любимый муж и менять его на какого-то сказочного мужика я не собиралась.
Вот если только Наташку в сказку замуж отдать, да и то надо подумать. Знаем мы этих прЫнцев: сначала цветы-конфеты, а потом «сиди в замке и рожай наследников, а я поехал войну воевать. И вот тут возникает вопрос: а рожать тогда от кого?»
Утро встретила с больной головой и паршивым настроением: ни тебе таблетки от спазма, ни кофейка в турочке (чуть-чуть соли, без сахара и со сливками!) Не обнаружив подруги в комнате, я выползла, хмурая, в залу. На столе стоял чайник, кружка, пирожки, в мисочке масло, в горшочке какая-то каша (пахло вкусно, но есть не хотелось совершенно). Плеснула кипятка, нахимичила чаю, побрела в ванную приводить себя в порядок.
Водные процедуры головную боль не облегчили, желудок проснулся и начал настойчиво требовать еды. Не знаю, во сколько по местному времени мы вчера угомонились, но по ощущениям проспали полдня и всю ночь! Так что есть захотелось очень. Цапнула кружку и пирожок с капустой, вышла на крыльцо и удивленно замерла.
Агафья и Наталья сидели на полянке перед домом в позе йога (не знаю, как называется эта асана со скрещенными ногами и руками на коленках с пальцами щепоткой). И медитировали… иллюзиями. Складывалось впечатление, что Хранительница что-то телепатически объясняет Наташке, а та, четко следуя неслышимым инструкциям, творит чудеса.
Кроме знакомого феникса по прозванью Финик возле подруги расположились котенок, тигренок, собака и даже нечто, похожее на чебурашку. Присмотревшись, поняла, что это неудачная версия летучей мыши. И вся эта живность смотрела на Наташку в ожидании чего-то. Предполагаю, всем хотелось обнимашек и поглаживаний для вырастания. Гладить их подруга не торопилась и правильно делала.
«Что нам делать с подросшим зверинцем-то?» – подумалось мне. Потом я вспомнила, что это иллюзии и их в любой момент можно развеять или, если быть точной, с белой рученьки стряхнуть и они исчезнут.
Решив не тревожить учительницу и ученицу, я отправилась на прогулку вокруг дома. За избой надеялась обнаружить уборную, но моим надеждам не суждено было сбыться, и я грешным делом струхнула: а вдруг они тут в туалет не ходят? Может, они биороботы какие или супер совершенная раса, у которой все продукты жизнедеятельности внутри в магию превращаются? Вот это был бы номер!
Обойдя избушку по периметру, я вернулась на полянку. Агафья и Наталья закончили свою иллюзорную медитацию и переговаривались по-человечески, а не телепатически.
– Доброе утро, – проворчала я, падая рядом с ними на траву.
– Доброе, – приветствовала Наташка.
– Как спалось? – поинтересовалась хозяйка.
– Спалось не очень, мысли мешали. А где у вас тут…комнатка для девочек? – поинтересовалась я.
Агафья махнула в сторону, противоположную той, где бродила в поисках домика неизвестного архитектора. Оставив кружку на траве, я отправилась на встречу с примитивным счастьем.
Шла и думала: «И почему в книгах никогда не описывают, как герои (и особенно героини), попав в неизвестный мир, решают насущные человеческие потребности? Стыдятся, что ли»
Добредя до деревянного домика, обнаружила там не только туалет, но и примитивную душевую в отдельной комнатке. Решив, что Агафья меня не убьет, нашла полотенце и полезла купаться. Вода была просто волшебной: прохладной и мягкой. Минут пять я стояла, запрокинув голову, и наслаждалась бегущими по мне тугими струями. Не найдя мыла или чего-то вроде, сполоснулась и вышла из душа, словно заново на свет народившись. Как ни странно, боль прошла и настроение поднялось.
Вернулась на полянку и обнаружила девочек, сидящих на крыльце с чаем. Подхватила свою кружку и расположилась на ступеньку ниже. Иллюзорной живности не наблюдалось, Наташка начала восторженно рассказывать о своих опытах с магией. Я слушала, кивала головой, а напряжение не отпускало: что делать, куда бежать, как пройти этот пресловутый Путь Змеи и вернуться домой?
– Снежа… – прорвалось в меня.
Я вздрогнула, виновато улыбнулась и вопросительно приподняла бровь.
– Пошли, что покажу.
Втроем мы поднялись и вышли в центр полянки. Наташка сложила ладони вместе и вдруг резко развела их в стороны. От неожиданности я вздрогнула и в следующий момент отпрянула. На секунду мне показалось, что Наташка за ночь стала боевым магом и начала швыряться огромными огненным шарами. Придя в себя, увидела, что теперь наш маленький Финик – он же феникс–иллюзия – вырвался из Наташкиных ладошек сразу взрослым!
Какой там птенец! Это была огромная огненная птица с размахом крыльев в полтора раза превышающим первоначальный! Зрелище было потрясающим! Я стояла рядом, затаив дыхание от восторга и нереальной красоты! Наташкины глаза сияли от счастья и гордости, она в восторге прижимала руки к груди и следила за стремительным взлетом Финика. Феникс огненной стрелой взмыл вверх.
Сделав над нами круг, сказочная птица пошла на снижение и уже маленьким птенцом приземлилась ко мне на запястье. Птица (точнее, птиц) переступил лапками, склонил голову и всем своим видом требовал от меня ласки. И вот черт меня дернул вспомнить в тот момент моего любимого кота Жорика и подуть в мордочку (в клювик?) Финика.
Феникс вспыхнул прямо на наших глазах и медленно опал пеплом на траву. Я в ужасе закрыла рот руками, чтобы не заорать. Наташка вскрикнула, глядя округлившимися глазами то на меня, то на пепел от… иллюзии (как можно было сжечь иллюзорную птичку?!) Агафья переводила странный взгляд с моей персоны на останки феникса. И при всем этом меня не покидало странное ощущение, что за нами кто-то пристально наблюдает.
Не осознавая, что делаю, я переместилась так, чтобы прикрыть спину подруги и начала аккуратно оглядываться. Не обнаружив при беглом осмотре ничего подозрительного, вздрогнула, снова услышав Наташкин вскрик. Обернулась и увидела очередное чудо.
Из пепла, которым осыпался на полянку феникс, проклюнулся сначала гребешок, затем голова, а после под возмущенный клекот начал появляться и сам птенец. И выглядел он подозрительно не похожим на иллюзию. Не до конца понимая, что происходит, подняла глаза на Агафью и удивилась: она смотрела на меня таким взглядом, словно это я была чудом. При чем чудом долгожданным.
В глубине ее глаз зарождался то ли восторг, то ли радость. Я напряглась в ожидании новых неприятностей, поскольку не могла понять, чем так обрадовала странную хозяйку лесной избушки. Тем, что птичку зажарила до углей? Или тем, что феникс воскресал на глазах? Так это закономерно. Финики, тьфу ты, фениксы – они же возрождаются из пламени. Вот и этот в себя пришел и заново родился.
И тут до меня дошло. Я. Сожгла. Птицу. Всего лишь ласково дунув на нее!!! Вот тут уже я в ужасе посмотрела на Наташку, на Агафью, на (довольного?!) феникса и решила, что мне стоит присесть на травку. Что незамедлительно и сделала. Птиц полез ко мне на руки, требуя не полученной ласки.
Я машинально начала гладить Финика и тут же отдернула руку: создавалось впечатление, что глажу не иллюзия, а настоящую птицу из плоти и крови! Но этого не может быть! Или может? И надо только поверить в невозможное (желательно в течение десяти минут каждое утро, как советовала Красная королева Алисе).
Что же за дар во мне открыл новый мир и чем мне и окружающим это грозит? Мне теперь и дышать будет страшно в присутствии живых существ, а ну как спалю напрочь?!
– С возвращением домой, принцесса, – улыбнулась Агафья и, сложив ладони у груди, отвесила мне полупоклон.
В обморок я не упала, но дар речи потеряла окончательно. Перевела взгляд на Наташку, которая растерянно смотрела на меня, на феникса, на Хранительницу. И снова по кругу. Затем протянула руку и прикоснулась к птице. Изумленно вздрогнула и уже двумя руками принялась ощупывать взрослого птенца.
– Ты вдохнула в него жизнь, – улыбнулась Агафья. – Теперь он живой.
– То есть он теперь не будет исчезать в Наташкиных ладонях? – глупо спросила я.
– Теперь нет. Дыхание Золотого дракона дарует Жизнь любой иллюзии, – кивнула Хранительница.
Мы ошеломленно переглянулись.
– А если дохнуть на живое существо, а не на иллюзию?
– В человеческом состоянии ты можешь только подарить Жизнь. Смерть несущим Дракон становится только в своей истиной ипостаси. Но никогда Истинный Дракон не убивает просто так. Он мудр и справедлив.
– К-какой дракон? Какая, к ежикам, Принцесса?! – взбесилась я, приходя в себя. – Что вообще тут происходит?
– Пойдемте в дом, девочки. Там и поговорим.
И мы пошли.
От чая я отказалась (выпить бы чего покрепче, да как-то неудобно спрашивать), уселась на лавку, сжав кулаки и сцепив челюсти в ожидании неприятностей. Наташка ухватилась за кружку, будто прячась за ней. Отхлебнув пару глотков, подружка отставила чай и положила ладонь на мой сжатый кулак. Я благодарно улыбнулась ей в ответ.
– Когда-то в нашем мире жили Золотые Драконы, – начал издалека Агафья. – Почти бессмертные, они уходили за грань только по собственному желанию. Драконы бродили по планете, приходя на помощь по Зову к тем, кто действительно нуждался в помощи. Могли оборачиваться кем угодно. Помогали и исцеляли, спасали и любили. Драконы были неприкосновенны.
Хранительница замолчала, задумчиво сделала глоток чая и продолжила.
– Но однажды Темный народ, живущий за Северным Океаном, не умеющий менять ипостась, прознал, как убить Золотого и как из мертвого сделать необычные артефакты, по своей мощи превосходящие все известные в нашем мире амулеты. Артефакты дарили обладателю огромные возможности: дарить и отбирать жизнь, менять лик, возвращать из мира вечного сна ушедших за грань.
Артефакт, сделанный из сердца Золотого Дракона, позволял нехе и Верховным Жрицам Ночи, владеющим запрещенными знаниями богини Ананты, зачать, выносить и родить не просто здорового ребенка. Но ребенка магически настолько одаренного, что рожденный от сердца дракона способен был разбудить мать-змею и погрузить мир во тьму.
Агафья вздохнула:
– Однажды это практически произошло. Тогда-то и появился первый из рода Арракис, рода нашего правящего райна. Первый «Танцующий со змеями», тогда их называли так. Впервые пройдя Обряд Крови Золотого Дракона, райн получил возможность усыплять пробудившуюся празмею Ананту, которую когда-то божественная сестра-близнец Ирида отправила в царство вечного сна за Хаос и разрушения, что она принесла в мир. С тех пор Заклинатели Огненных Змей (а в любом правящем роду всегда рождался ребенок, поцелованный Радугой), принимая трон, проходили обряд. Благодаря ему наследник крови умеют усмирять божество, что раз в двести лет пытается вырваться в миры За-Гранья.
Но за последних два века охоты Золотых Драконов на планете не осталось. Часть истребили, а часть ушла за пределы нашей планеты, в другие миры. Последним Драконом в нашем королевстве была твоя мать. К моменту твоего появления на свет, Альфа потеряла своего Хранителя Крови и поэтому спустя сутки после рождения дочери ушла за грань, – печально закончила свой рассказ женщина.
Тишина наступила такая, что хоть ножом режь. Я в упор смотрела в глаза рассказчицы, пытаясь понять, правду или сказку она нам тут поведала. Феникс, нахохлившись, переводил осмысленный взгляд от меня к Наташке, от подруги на Агафью.
– То есть вы хотите сказать, – наконец смогла прохрипеть я.
Откашлявшись, начала снова.
– Вы предполагаете, что я дочка золотой драконихи?
Хранительница едва заметно поморщилась от такого названия, но утверждающе кивнула.
– Да, ты пропавшая принцесса, последняя из рода Золотых Драконов.
– Ага, – покивала я головой, и мой цинизм прорвался наружу: – И теперь мне надо мир спасти, злодеев наказать, остальным пряники раздать и чтобы все жили долго и счастливо? Надеюсь, за дракона замуж выходить не надо и рожать вам наследника? А то я замужем, знаете ли.
Агафья утешающим жестом накрыла ладонями мои руки, по-прежнему сжатые в кулаки. Наташка приобняла за плечи. Феникс подлез к самому лицу и, по-птичьи наклонив голову, попытался заглянуть мне в глаза. Я зажмурилась, пытаясь хоть немного привести в порядок мысли.
Тело сковало нешуточно, сама себе я напоминала окаменелость мезозойской эры: такую же твердую и редкую.
В венах начала закипать кровь. «Черт, снова давление, как не вовремя», – подумала я. Открыла глаза и увидела напряженный взгляд Агафьи. Рядом испуганно отпрянула Наташка. Финик отлетел на другой конец стола. Я смотрела на свои кулаки и не верила происходящему: от кожи исходило радужное свечение, причем спектр начинался с фиолетового, проходил все цвета радуги и завершался красным. Затем все стало на мгновенье ярко-алым и тут же вспыхнуло пронзительно-золотым.
Воздух вокруг моих рук (а я начала подозревать, что странно сейчас выглядит все мое тело) вздрогнул и задрожал, словно от сильного пламени и мне показалось, что мои руки превращаются в… лапы дракона! Я испуганно вскинула взгляд на Агафью, подскочила со скамьи и вылетела прочь из избы. Следом за мной метнулась Наташка с фениксом и выбежала Агафья.
Я стояла посреди поляны и не знала, что делать. Золотое свечение разгоралось, сквозь дрожащий воздух почему-то едва слышны были Наташкины крики: «Дыши, дыши глубже, считай до десяти!» Не помогало. Тело начало ломать как при самой дурной температуре 37,6. Каждая косточка пыталась вылезти из меня или поменяться местами с соседкой. Сердце стучало все медленней и, в конце концов, начало бу́хать подобно самому огромному колоколу – тяжело, глухо и редко. Наклонив голову как можно ниже, сжав руки в кулаки, я пыталась прийти в себя и остановить этот неприятный безумный процесс.
«Это не со мной…не со мной…не со мной… не я!» – кричала я про себя. И вдруг все кончилось, мир словно взорвался, грохот колокола-сердца прекратился, наступило облегчение. Я вздрогнула, облегченно вздохнула и, моргнув, успокаивающе улыбнулась Наташке и Агафье, махнув рукой, что все в порядке. Изменившимся зрением увидела их ошарашенно-испуганно-восторженный взгляд. И смотрели они почему-то не в мои глаза, а куда-то вниз. А я…я по какой-то причине глядела на них снизу-вверх.
«Что происходит?» – спросила и вдруг осознала, что губы мои не шевелятся, и разговариваю я мысленно. Тем не менее, зрители меня услышали и даже поняли.
– Снежка, это правда, – восторженно выдохнула Наташка. – Ты Золотой Дракон! Только пока маленький!!!
«В первый раз дракон всегда маленький, чтобы случайно не разрушить и не уничтожить что-нибудь. Когда смена ипостаси нормализуется, принцесса сможет принимать облик любой формы жизни по своему желанию. И драконом становиться маленьким, как мышка и огромным, как скала», – потрясенно глядя на меня…подумала Агафья. И я…ее поняла!
«Я что, телепатом стала?» – снова мысленно задала я вопрос.
«В ипостаси Золотого Дракона ты со всеми можешь общаться телепатически», – подтвердила мою догадку Хранительница.
«Наташка, ты меня слышишь?» – послала я мысль подруге.
Наталка, а точнее Тала Шат Мау из рода Огненных Диких кивнула и опустилась на траву.
«А прикасаться ко мне сейчас можно? И что там насчет «смерть несущего дракона» было?» – уточнила я у многознающей нашей хозяйки.
«Опасной ты станешь, только если почувствуешь угрозу своей жизни или близким тебе. Да и умертвить тебя можно только хитростью с помощью артефактов», – ответила Агафья.
«Вот это мы попали, подруга, – переведя взгляд на Наташку-Талу, произнесла я. – Задницей чую: придется мир спасать и еще какую-нибудь черную работу за здешних мужиков выполнять! Не зря же Агафья так откровенно радуется!» – кивнула я на Хранительницу, разглядывающую меня без почтения, но с огромным удовлетворением и решимостью в глазах.
«Ладно, все это прекрасно, местами даже замечательно. А как мне обратно перевоплотиться?» – вопросительно уставилась я на хозяйку избушки.
«Все просто, представь себя снова человеком».
Я (или дракон? ну, пусть будет я-дракон!) закрыла глаза. Представила себя любимую: рыжие кудри до середины лопаток (снова отрастила); зеленые глаза (меняющие цвет в зависимости от настроения хозяйки: интересно, какие они сейчас?); родинка над губой с правой стороны (куда ж мне без нее!); лишних десять кило веса, стройные ножки (особо любимая мной часть собственного тела!); грудь (ладно, это просто представлю); рост метр шестьдесят три (уменьшаюсь с возрастом).
«Ну вот, представила и даже практически себя увидела, что теперь?» – отправила я телепатический запрос Агафье и удивленно раскрыла глаза, не услышав ответа. Поймала взгляд Хранительницы и поняла, что я уже не дракон, а вполне себе барышня с руками-ногами сорока с одним хвостиком лет. Осознав, рухнула рядом с Натахой на травку и попросила воды.
Пока Агафья ходила в избу, мы с Наткой молча смотрели друг другу в глаза, и понимали, что сказать нам нечего. Потому что в голове сумбур, в душе раздрай, и ждет нас впереди полный абзац. А точнее, неведомый Путь Змеи, который, по словам Агафьи, однозначно придется пройти, что бы вернуться домой. И выдавать Наташку замуж за здешнего принца или короля мне все больше и больше не хотелось. И даже ипостась дракона и все с ней связанное, не вызывали в душе никаких положительных откликов, кроме одного: вляпались мы конкретно с этой…радугой. И явно не в сказку.
