Следы на Снегу
К истокам
– Можно, я до утра побуду у тебя? – Денис умоляюще посмотрел на Алека.
Тот бросил быстрый взгляд в его сторону:
– Ладно, идём.
Алек вошёл в подъезд и, проигнорировав лифт, направился к лестнице, но потом, спохватившись, остановился:
– Поднимись на пятый этаж. Встретимся на площадке.
Денис нажал кнопку вызова, и пока лифт со скрипом и лязгом раздвигал двери, успел увидеть, как Алек легко взбегает по ступенькам. Зависть снова уколола его – он всегда мечтал быть именно таким: стремительным, лёгким, сильным. Но вместо этого природа снабдила его неуклюжим и слабым телом, которое отвечало отчаянным протестом даже на малейшее физическое усилие.
Алек добрался до своего этажа почти одновременно с Денисом. Он не любил гостей и почти никого не пускал в свою квартиру, для него дом действительно был крепостью. Но он не смог отказать этому пареньку, потому что понимал его страх – Денису не хотелось оставаться одному после пережитого. В таким минуты рядом с самим Алеком почти всегда кто-то оказывался, чаще всего Кирилл, и он прекрасно знал, насколько это важно.
– Добро пожаловать в мое логово, – Алек одним неуловимым движением отпер и открыл дверь, протянул руку и включил свет. Денис огляделся – узенький коридор, справа вешалка, слева – большое зеркало, впереди виднелся дверной проём.
– Проходи. Ванная там. Может, чаю или воды? Или перекусим? – голос Алека доносился с крошечной кухни.
Денис взглянул на себя в зеркало – бледное лицо, в котором всё ещё отчётливо читался пережитый страх, покрасневшие от слёз глаза, близорукий и беспомощный взгляд – неудивительно, что именно его выбрали жертвой; единственное яркое пятно – ссадина на носу. Он наклонился над раковиной и старательно оттёр лицо, прополоскал рот, пока не перестал чувствовать привкус алкоголя. Вода потемнела, когда он мыл руки – он несколько раз падал, и каждый раз опирался на ладони.
– Всё в порядке? – за его спиной бесшумно возник встревоженный Алек.
– Да, спасибо, – Денис почувствовал себя намного лучше, когда смыл с себя грязь, слёзы и кровь.
– Что будешь? Чай или кофе? – Алек усадил его за стол, а сам доставал чашки, что-то вынимал из холодильника, между делом успевая выпить стакан воды. Денис увидел на столе электронную книгу, а под ней – поэтический сборник. Взглянул на хозяина, прося разрешения, тот кивнул. Денис пролистал томик со стихами, но он не был поклонником лирики, особенно любовной, поэтому быстро отложил его в сторону и включил электронную книгу. Классика, много современной художественной литературы, в основном, зарубежной, причём не однодневки-бестселлеры, а серьёзные романы, несколько заглавий было на английском языке:
– Это всё ты читаешь?
Алек поставил перед ним большую, полную до краёв, чашку:
– Да. Времени, конечно, не хватает, но если встать пораньше, то за завтраком можно прочесть пару десятков страниц.
– Я не думал, что ты… – Денис осёкся, поняв, что может обидеть Алека, и принялся усиленно прихлёбывать обжигающий чай.
Тот только усмехнулся:
– А во время ночных смен можно одолеть небольшой роман. Наверное, поэтому я и согласился на дополнительную работу. Хороший повод не спать всю ночь. Кстати, ты ведь много времени проводишь среди книг? Не вылезаешь из библиотек?
– Да, можно и так сказать. Но я в основном читаю научную литературу и то, что задают по учёбе. А тебе, вижу, нравится художественная…
– Потому что только она умеет задавать правильные вопросы, помогает отвлечься от реальности и вовремя подкидывает ответы, которые тебе необходимы в текущий момент.
Денис покачал головой.
– Не согласен? – Алек устроился напротив со стаканом воды.
– Нет, я не это хотел сказать. Просто никогда не задумывался об этом.
– В общем-то, я тоже. И читать начал только пару лет назад. В детстве, конечно, ходил в библиотеку, но потом надолго забыл о книгах. Пока не встретил человека, который убедил меня вернуться к ним, – Алек провёл рукой по лицу, словно стараясь скрыть боль, которая вдруг отразилась на нём. Денис не решился спросить, о ком шла речь, и на кухне воцарилось молчание.
Тишину прервал громкий писк микроволновки, Алек с явным облегчением поднялся, радуясь, что нашлось дело. Он чувствовал себя неловко и не мог долго бездействовать – возможно, свою лепту вносил и Охотник с его неуёмной энергией, которую нужно было куда-то девать.
– Ты голоден? Конечно, поздновато, но после пробежки всегда хочется есть, – с этими словами он поставил перед Денисом дымящуюся тарелку. Сам Алек ел быстро и молча, и успел не только расправиться со своей порцией, но и выпил чай, пока гость вяло ковырялся вилкой в ужине.
После еды Дениса совершенно разморило, сказалась усталость от пережитого за вечер. Алек устроил его на кровати Кирилла, а сам поспешно ретировался на кухню.
Денис лежал в полутьме, в чужой постели, сон, который, казалось, вот-вот должен был его одолеть, отступил и растворился в сумерках. Сильно разбавленный ночной темнотой свет фонарей с трудом достигал окон пятого этажа, в углах комнаты таились угрюмые тени. Алек, судя по доносящимся с кухни звукам, мыл посуду. Денис поневоле прислушался – у кого-то из соседей было включено радио, доносился неправдоподобно бодрый для этого позднего часа голос ведущего; кто-то спустил воду в туалете, и она с шумом пронеслась по трубам; под ним раздавались пронзительные голоса расшалившихся детей и топот маленьких ног; сверху, как ни странно, было довольно тихо, разве что время от времени некто начинал осторожно ходить из угла в угол. Денис расслышал щелчок выключателя, светлый прямоугольник, падавший от двери кухни в коридор, исчез, и в комнате стало ещё темнее.
– Ты не спишь? – у Алека был усталый голос. Он устраивался на другой кровати, не потрудившись включить лампу.
– Нет. Как ты догадался?
– Услышал. Завтра с раннего утра я собираюсь за город, на все выходные. Если хочешь, могу взять тебя с собой.
Денис задумался, Алек тем временем продолжил:
– Там живёт мой друг, он художник, мне кажется, вы с ним найдёте общий язык. Он тоже неравнодушен к книгам, я как раз должен отвезти несколько новых экземпляров для его коллекции.
– А он не будет возражать?
– Нет, ему будет приятно с тобой пообщаться. К тому же у меня другие планы. Хочу заночевать в лесу. Неделя выдалась тяжёлая, нужно отдохнуть. В воскресенье вечером приедем обратно.
– Хорошо, я согласен.
Денис помолчал какое-то время, потом спохватился и спросил:
– А на чём мы поедем?
Но Алек уже спал, и вопрос так и повис в темноте.
Денис лежал, уперевшись взглядом в потолок и прислушиваясь к дыханию дома, городскому гулу, который был слышен даже здесь, на самой окраине. Постепенно соседи угомонились, детские визги оборвал строгий окрик, человек над ним перестал беспокойно вышагивать. Денис повернул голову – его глаза привыкли к полутьме, и он сумел разглядеть тусклый отсвет металлической этажерки, корешки книг, расставленных как попало, силуэт ноутбука на столике, фотографию или рисунок в рамке. Сон подкрался к нему незаметно – он не уловил момент, когда мир окончательно растаял во мраке ночи.
***
Рассвет занимался неохотно, первые лучи солнца были вынуждены пробиваться сквозь густой туман, окутавший город. В воздухе колыхалась плотная взвесь мельчайших частичек влаги, каплями оседавшей на гладких поверхностях, двор терялся во мгле, лишь тянувшиеся в никуда провода были единственной видимой связью их дома с внешним миром. Алек с удовольствием потягивал крепкий горячий кофе, Денис, которого он разбудил лишь с третьей попытки, сонно клевал носом над своей кружкой. Завтрак прошел в молчании, туман стоял сплошной стеной и не собирался таять даже под натиском летнего утра, он заглушил вечный городской шум. Алек чувствовал, что его преследователи в этот раз отстали ещё до того, как он отправился в путь – видимо, их смутило присутствие другого человека, и теперь они кружили поодаль, принюхиваясь и пытаясь понять, чем это может для них обернуться. Уже за одно это он был благодарен Денису – за краткую передышку, за возможность на некоторое время забыть о своих тревогах и отвлечься.
– Готов? – спросил он, вставая из-за стола.
Денис кивнул. Выглядел он неважно, казалось, в нём что-то сломалось – но Алек знал, как это исправить. Охотник умел видеть страхи – слабые места окружающих, чтобы при возможности нанести по ним удар, а человек, в отличие от него, мог помочь выстроить и восстановить защиту. К сожалению, это не относилось к нему самому: Алек был бы рад, если б нашёлся кто-то, кто залечил его собственные раны – сам он этого не мог сделать. Он закинул на спину рюкзак с книгами, за большинством из которых пришлось немало побегать по букинистическим магазинам, которые оказались столь же редки, как и сами издания, другую сумку, с продуктами, вручил Денису.
Спустившись во двор, оба замерли. Туман оказался ещё плотнее, чем им представлялось с высоты пятого этажа. Алек огляделся – мир сжался до небольшого пространства: отойди от дома на двадцать шагов, и больше никогда не найдёшь дорогу назад. Дом высился как твердыня, надёжная и безопасная, в этом море мглы и неизвестности. Ближайший фонарь вряд ли мог служить спасительным маяком, даже мотыльков – и тех бы не привлёк его едва слышный бледный свет. Алек первым стряхнул наваждение и решительно направился к гаражу, Денис торопливо последовал за ним, держась вплотную, словно боясь потеряться.
– Видимо, пока солнце не поднимется достаточно высоко, нам придётся ехать крайне медленно, – Алек надёжно закрепил сумку и рюкзак на багажнике, протянул Денису шлем, – Это моего брата. Всё уговариваю его прокатиться со мной, да он боится. Он врач, работал в скорой, насмотрелся на жертв ДТП. Ездил на мотоцикле? Нет? Накинь, будет холодно, нам долго добираться, – Алек отдал ему свою парку и перчатки. Сам он был в кожаной куртке, на рукаве которой Денис заметил длинный след, похожий на шрам.
Алек перехватил его взгляд и ухмыльнулся:
– Упал пару недель назад. Отделался лёгким ушибом. Но ты не пугайся, просто тогда на дороге был лёд, вот я и не удержался.
Денис только кивнул – он был слишком сонным, чтобы думать о риске. Послушно натянул парку, надел тяжёлый неудобный шлем, неловко сел сзади, не зная, куда девать ноги и за что держаться.
Алек же чувствовал прилив сил, он предвкушал долгие часы, которые проведёт в лесу. Ему хотелось вновь добраться до сопок и провести ночь прямо на вершине. В прошлый раз он успел приметить подходящее место для ночевки – защищённое от ветра, спокойное, с прекрасным видом на долину. Оттуда он сможет не только полюбоваться закатом, но и встретить новый день. С этой мыслью он осторожно ехал через спящий город, старательно держась ближе к обочине и включив фару. Улицы казались вымершими, это впечатление усугублялось и туманом, из которого вдруг вырастали дома, столбы, припаркованные на ночь машины, и столь же стремительно в нём исчезали. Денис не мог понять, где они находятся – город совершенно изменил свой облик. Впрочем, даже в отсутствии помех он вряд ли узнал бы дорогу, по которой они неслись – он всегда придерживался одного и того же маршрута, и не видел никаких причин, чтобы его менять, разве что переезд смог сподвигнуть его пересесть на другой автобус.
Туман начал редеть, видимость улучшалась – Алек знал, что они вот-вот окажутся на трассе, где он мог прибавить скорость. Он с облегчением ощущал, как город отступает, а с ним умолкает и его назойливый голос. Мотоцикл с рёвом вознёс их на сопку, которая высилась над столицей, и они внезапно оказались в тёплых объятьях восходящего солнца. Алек остановился, чтобы полюбоваться видом – в долине словно клубились облака, из мглы лишь кое-где торчали крыши высоток да острие телевышки; а над морем тумана поднималось солнце, пронизывая его своими золотыми лучами. У Дениса перехватило дыхание от восторга – он снял шлем, слез с мотоцикла и подошёл к самому краю. Ему хотелось сохранить в памяти этот прекрасный вид. Он обернулся – Алек широко улыбался:
– Ну что, едем дальше?
Трасса всё время петляла, Денис вначале испытывал опасения перед крутыми поворотами, но Алек вёл мотоцикл очень спокойно, осторожно вписываясь в каждый изгиб дороги. Спустя час они остановились у заправки.
– Если что-то нужно купить, сходи сейчас, скоро мы углубимся в лес. Магазин вроде уже открылся, – Алек махнул куда-то в сторону, – Возьми деньги, потом отдашь, – он вытащил из рюкзака бумажник и протянул ему пару банкнот.
– А тебе что-нибудь взять?
Алек мотнул головой и похлопал по рюкзаку, мол, у меня все есть.
Денис решил воспользоваться передышкой и размять ноги. Небольшой продуктовый был совсем рядом, он вошёл, дверь захлопнулась, и со стороны кассы донёсся мелодичный звон. Взяв корзину, Денис быстро прошёлся между прилавками, набрал немного фруктов, подумав, добавил пару пачек печенья, несколько злаковых батончиков, большой пакет сока. Он никогда не ездил в лес надолго, единственное, что он знал – это пикники в ближайшем парке, которые они раньше устраивали всей семьёй, да шашлыки на даче, когда родители были вместе. Теперь же ему предстояло провести больше суток в гостях у незнакомого человека, и он даже не представлял, что принято делать в таких случаях и что с собой брать. Денис пожалел, что не догадался справиться об этом у Алека. Но было уже поздно, да и неловко. Расплатившись, он положил свои покупки в пакет и вышел. На улице потеплело, солнце щедро поливало своими лучами площадку перед заправкой, дорогу и лес на другой стороне. Алек отогнал мотоцикл в сторону и терпеливо ждал, сидя прямо на земле, его глаза были закрыты. Денис удивился перемене, которая в нём произошла – Алек был спокоен, казалось, его наконец-то отпустило то, что так угнетало в городе. Он больше не казался загнанным и усталым, это был обычный парень, который радуется хорошей погоде и предстоящим выходным.
Спустя пять минут они вновь неслись по трассе. Денис наконец-то начал получать удовольствие от поездки, его страхи отступили, и он с любопытством ждал, что откроется за следующим поворотом – длинный пологий подъём, вереница деревьев, широкий луг, мост, перекинутый через безымянную речку; путь, проделанный ими, отмеряли металлические столбики с цифрами, и он следил за тем, как километр за километром число всё растет; для него всё было ново и интересно. Он провожал взглядом каждый встречный транспорт, будь то неказистая легковушка или мощный бензовоз, который с оглушительным рыком проносился так стремительно, что их едва не сдувало с дороги. Но машин было немного, и большую часть времени они ехали по трассе совершенно одни. Вскоре Алек свернул к лесу, они съехали по довольно крутому спуску, что стало для Дениса ещё одним испытанием, а потом долго и осторожно двигались по узкой дорожке, которая блуждала среди деревьев, неожиданно ныряла в кусты, норовя ускользнуть куда-то в сторону. Лишь на последнем отрезке она побежала прямо и вывела к сверкающей глади озера. Алек не стал останавливаться, а направился в сторону, где вместо дороги их поджидала узенькая тропка. Наблюдая за тем, как он ловко управляется с рулем, Денис решил, что этот путь ему хорошо знаком. Всего через несколько минут они оказались на уютной лужайке, на которой стоял небольшой домик. Алек заглушил мотор, снял шлем. Во внезапную тишину, которая обрушилась на них, ворвался человеческий голос:
– О, какие люди! Рад видеть тебя и твоего друга! – откуда-то из-за дома появился улыбающийся старик и направился к ним, – Вот уж не ожидал, что ты будешь не один.
– Познакомьтесь, это Захар, художник, а это Денис, студент, – Алек коротко представил их друг другу, и тут же с беспокойством осведомился, – Ничего, что я его привез?
– Что ты, я всегда за новые знакомства, ведь сейчас для меня это редкость, почти роскошь, – старик заулыбался ещё шире и подал Денису руку, – Я живу здесь один, только Алек по выходным навещает. Привозит продукты и всё необходимое. Не представляешь, как я ему благодарен, – старик, заметив смущение Алека, снова улыбнулся, – Ладно, проходите в дом, там и продолжим беседу.
Когда они уселись за стол, и перед каждым появилась чашка с горячим чаем, Захар заговорил:
– У тебя, как я понял, какие-то свои планы? – он повернулся к Алеку.
– Да, хочу снова сбегать на сопку, и заночевать там. Оставляю Дениса на вас.
– Уверен, мы поладим. Кстати, а на кого ты учишься?
– На историка, но мечтаю работать в архиве, – Денис отпил ароматный чай и потянулся за печеньем. В этом домике он чувствовал себя совершенно умиротворенным. Алек, похоже, тоже.
– Достойная профессия! Не всякий юноша выберет себе такую специальность.
– Ладно, если вы не против, я пойду, – Алек поднялся, – Спасибо за угощение! Мне нужно добраться до сопок до темноты. Я думаю, вам обоим есть, о чем поговорить.
– Когда тебя ждать? – Захар наблюдал, как Алек перебирает рюкзак, решая, что брать с собой.
– Скорее всего, завтра после обеда. Может, чуть раньше, если стартую сразу после рассвета, – Алек быстро прикинул расстояние и свой привычный темп, сделав поправку на сложность маршрута.
– Будь осторожен. Я, конечно, знаю, что в тайге ты как дома, но всё же…
– Всё будет в порядке, не волнуйтесь, – с этими словами Алек закинул рюкзак на спину и вышел из домика. Денис из окна видел, как он стремительно шагает по тропинке.
Захар перехватил его взгляд:
– Так вы с ним друзья?
Денис замялся, но потом честно ответил:
– Не знаю. Вчера на меня напали какие-то парни, а он их разогнал. Разрешил заночевать у него дома. Потом привёз сюда. Но мы не очень хорошо знакомы, я с ним до этого говорил всего несколько раз.
– Вот и со мной так же. Я заметил, что кто-то по выходным берет мою лодку, она там, на озере. Я давно любопытствовал, кто бы это мог быть, видел его мотоцикл, подозревал, что какой-то молодой паренёк. Но что ему могло понадобиться в такой глухомани? Да и зачем переплывать озеро и уходить дальше в лес – вот этого я никак не мог взять в толк. Места там совсем дикие, не то, что на этой стороне, тут и дорога недалеко, и электричество, и вообще – цивилизация, – Захар улыбнулся, заметив недоумённый взгляд Дениса, – Да-да, для городских, конечно, это не самая пригодная среда обитания, а для меня – в самый раз. Так вот, мы всего-то месяц назад познакомились, а он уже взял шефство надо мной. Причем так ненавязчиво, что я даже не заметил, как он стал обеспечивать меня всем необходимым. Возит продукты, лекарства, книги. Всего-то раза четыре приезжал, а кажется, что всегда был рядом, – старик умолк, помешал чай, – Он, конечно, странноватый, я никогда не видел людей, которые были бы настолько закрыты, но рад, что в городе у него есть те, кого он может назвать другом.
– Вряд ли он считает меня таковым, – Денис засомневался, – скорее, он просто хотел отвлечь меня от вчерашнего. Мне кажется, у него нет друзей, я никогда не видел его в компании.
– Я тоже спрашивал его о друзьях и родных, но он мало что рассказал. Понял только, что он всю жизнь провел вот так, в одиночестве, – Захар покачал головой, – не представляю, как это возможно. Хотя я и сам по этой части не очень, как ты мог заметить, тоже не жалую общество людей. На старости лет я наконец обрёл свободу и решил посвятить остаток дней творчеству. А люди только отвлекают от работы, вот я и перебрался сюда, в глушь. Да и натура тут прекрасная, что ни день, то вдохновение, успевай только переносить на бумагу. А ты не против, если я набросаю твой портрет? Мне так проще понять человека.
Денис немало смутился и вначале отнекивался, но потом уступил – старик умел уговаривать. Захар незамедлительно подошёл к своему столу, вытащил из ящика блокнот и протянул его Денису:
– Посмотри пока. Не похвалы ради, просто хочу, чтобы ты понял, что тебя ждёт, – старик улыбнулся, в его ярко-синих глазах зажглись озорные искорки. Он устроился за столом и начал очинять карандаши.
Денис неторопливо листал блокнот. На каждой странице был портрет, подписанный каллиграфическим почерком – имя, чем занимается, дата. Видимо, старик действительно зарисовывал всех своих гостей и знакомых – тут были и егеря, и водитель маршрутки, и рыбак из города, которого Захар снабдил дополнительным пояснением: «заблудился и приехал не на то озеро», улыбающиеся детские лица – внуки, сурового вида мужчина («Кеша, орнитолог»), трое молодых парней, похожие друг на друга как братья, с приятными круглыми лицами и одинаковыми улыбками («электрики, искали поломку») и в самом конце – спящий Алек, напротив имени которого стоял знак вопроса.
– Ну что, ознакомился? Не против попасть в мою коллекцию? – Захар повернулся к нему, – Будь добр, пересядь поближе к окну, там светлее. Это не займёт много времени.
Денис перетащил табуретку на указанное место и повернулся, как просил старик.
– Вот так хорошо. Я мало рисую людей, они всё время спешат, и большинство тех, чьи портреты ты сейчас увидел, мне пришлось набросать буквально за несколько минут, да и условия чаще всего были далеко от идеальных. А вот тебе спешить некуда, у нас впереди целые сутки, – Захар рассмеялся, заметив испуганный взгляд Дениса, – нет, ты не беспокойся, я же не заставлю тебя позировать часами. Для меня главное – передать суть человека, то, что не уловить с первого взгляда. Конечно, внешнее сходство тоже важно, но подобную работу можно и с фотографии рисовать – а это совсем не то. Куда интереснее общаться с человеком вживую, видеть, как меняется выражение его лица, настроение, попытаться проникнуть за то показное, за всю ту шелуху, которую мы так горазды на себя цеплять, чтобы прослыть не теми, кто мы есть на самом деле, – старик говорил и то и дело бросал в сторону Дениса пристальный взгляд, от которого ему становилось немного не по себе, – Ты видел портрет трех молодых людей?
– Да. Они братья?
– А вот и нет! – Захар развеселился, – И даже не родственники. Знаешь, у меня есть теория. Скорее всего, я ошибаюсь, но ведь и раньше так говорили – с кем поведёшься, от того и наберёшься. Когда очень долго с кем-то общаешься, начинаешь неосознанно копировать его поведение, перенимаешь его привычки, разделяешь его интересы. То же самое происходит и с ним. И спустя время вы становитесь похожи друг на друга не только внутренне, но и внешне. Не замечал такое?
Денис задумался над словами Захара – в них был определённый смысл.
– Ты можешь не принимать и даже отрицать это влияние, но со стороны всегда виднее. Так и с этой троицей – они и не догадывались, что за годы общения стали похожи друг на друга как братья. Да, я немного преувеличил их внешнее сходство, но тогда я действительно ощущал их несомненную близость друг к другу. Они сидели за столом, пили чай, один заканчивал предложение за другого, третий начинал новый рассказ, а двое подхватывали его с лёту, словно читали мысли.
– А как получилось с Алеком?
– Увы, я так и не набрался смелости, чтобы нарисовать его портрет открыто. Не знал, как он к этому отнесётся. Почему-то мне не очень хочется его злить. Ты ему не говори, хорошо?
Денис вспомнил свой первый разговор с Алеком, когда тот в ярости набросился на него. Захар, по-видимому, действительно обладал даром видеть людей насквозь, раз опасался.
– Он необычный, – продолжил Захар после недолгого молчания, – Есть в нем что-то одновременно и пугающее, и привлекательное. Подозреваю, что дело в его происхождении – о его народе ходит много тёмных легенд.
– Да, мы как раз летом собираемся поехать в их деревню, и Алек будет у нас проводником, – Денис был рад рассказать старику о предстоящей экспедиции.
– Правда? – тот сразу оживился, – Удивительно! Я не раз пытался проникнуть к ним, но безуспешно, гостей там не любят и старательно отваживают. Говорили, что несколько охотников бесследно исчезли на их территории, что с ними сталось – один бог знает. И вы не боитесь наведаться в такое опасное место?
– Наш руководитель сказал, что нас там ждут.
– Звучит довольно зловеще, – Захар говорил, лихорадочно рисуя, карандаш так и летал над бумагой, – Хотя времена меняются. Вот и один из них обосновался в городе, хоть и не по своей воле.
– Что вы имеете в виду? – заинтересовался Денис.
– Алек сказал, что был вынужден переехать из-за разногласий с отцом. Но судя по его поведению, он недалеко убежал. Порой я чувствую в нём этот страх – страх остановиться. За ним гонятся, и эти преследователи не знают усталости. Поэтому он и бежит все время, не только метафорически, но и буквально.
– А почему вы нарисовали его спящим?
– Не было другой возможности. Мне стыдно за страх перед ним, но я ничего не могу с собой поделать. Это то, что тянется из глубины времён. Наверное, наши первые прямоходящие предки испытывали нечто подобное перед пещерным медведем, или какие там у них были хищники? Звучит довольно странно, ведь я знаю его только с хорошей стороны. Но я чувствую, в нём есть и нечто тёмное, и именно оно меня и пугает. Если бы он согласился позировать, я раскопал бы его мрачную сущность, но подобное откровение вряд ли пойдёт ему на пользу. Да и мне, скорее всего.
Денис так и не решился поделиться своими наблюдениями, но проницательность старика произвела на него глубокое впечатление. Его так и подмывало спросить, что же тот видит в нём самом, но он удержался, боясь неприятных открытий. Захар уловил его сомнения:
– Да, я порой вижу многое, но столь же часто и заблуждаюсь. Человек – существо многомерное, сложное, неоднозначное, и это невозможно передать в одном рисунке. Порой я думаю, что все мои умопостроения – не более, чем абстракции. Может, это моё богатое воображение подбрасывает образы, а может, я вижу лишь то, что хочу. Люди ведут себя совершенно по-разному в зависимости от обстановки. Вот ты, например, сейчас робок и смущён, а в других обстоятельствах отважно возьмёшь на себя ответственность за чужие жизни. И не думай, что это тебе не под силу – у каждого есть резервы, о которых мы и не подозреваем. До поры, до времени, пока звёзды не сложатся так, как надо. У тебя тоже будет момент истины – когда твоё подлинное «я» выберется, наконец, наружу. Поверь, после такого многое меняется. Ты пока не ощущаешь этого, и поэтому неуверен, скован и пуглив, но твоё время обязательно наступит. Подожди, не вертись, потерпи. Немного осталось, – Захар тщательно заштриховывал тени.
Денис посмотрел в окно – солнце здесь светило ярче, чем в городе. Интересно, почему? Чистый воздух или отсутствие вечной дымки, висящей в небе над столицей? Или на природе всё воспринимается острее?
– Если хочешь, можем прогуляться по округе, с удовольствием покажу тебе свои владения. На лодке покатать не получится, Алек перебрался на ней на другой берег, но будь уверен – и здесь есть, на что посмотреть. Места замечательные, кристальный воздух, я бы даже сказал, целебный, ведь вокруг много сосен. Живу здесь несколько лет, но с каждым днём открываю для себя что-то новое. В городе такого никогда не было, там я тянул лямку, работал от звонка до звонка, никакой радости, одна рутина. За годы перестал замечать цветовые нюансы, а для меня, художника, это смерти подобно. Я словно ослеп. Лишь поселившись здесь, снова стал учиться видеть. Снег перестал казаться просто белым или серым, в нём вдруг проявилось множество тончайших оттенков, которые я с удовольствием и бросился рисовать. Это и есть то, чем я всегда хотел заняться. Конечно, мне дорог каждый портрет, но рисовать людей – это всего лишь способ узнать кого-то получше. Ну что, хочешь посмотреть на себя? – Захар протянул блокнот Денису. Тот взял его с опаской, словно боясь встретиться лицом к лицу с незнакомцем, но страхи оказались необоснованными – он с удивлением отметил мягкие черты, спокойный и внимательный взгляд, лёгкую, едва заметную улыбку, которая робко пробивалась в уголках рта.
– Я ничего не приукрашивал, ты ведь уже понял, что мне это несвойственно. Ты такой и есть, поверь моему опыту. Просто тебе нужно быть чуть-чуть смелее. Пообщайся с Алеком подольше, тогда, согласно моей теории, ты сможешь занять у него толику уверенности.
Денис перелистнул страницу и вгляделся в предыдущий портрет. Лицо спящего на первый взгляд казалось умиротворённым, но слегка нахмуренные брови выдавали беспокойство, упавшие на лоб волосы бросали тревожную тень, крепко сжатые губы говорили об упрямстве. Голова была бессильно склонена, словно сон настиг Алека внезапно. На всём его облике лежала печать давней неизбывной усталости и неприкаянности.
– Теперь видишь, да? – Захар забрал блокнот, – Вот поэтому я и не хочу ему это показывать. Все мы боимся увидеть себя со стороны – ведь чаще всего наши представления о себе совершенно другие. Кто-то не любит фотографироваться, кто-то избегает зеркал, я знаю людей, которым неприятен собственный голос, записанный на плёнку, что уж говорить о портретах. Ты ведь понимаешь, что под последним я имею в виду не поточную работу, не туристический аттракцион и уж точно не парадные изображения.
Старик спрятал рисунки обратно в ящик стола:
– Пойдем, прогуляемся? У нас есть время до обеда, можем сходить к озеру.
***
Алек переправился через озеро и углубился в лес. Солнце стояло довольно высоко, день обещал быть ясным и жарким. Природа словно решила взять реванш за те выходные, когда лес был буквально завален снегом. Алек двигался быстрым шагом, а потом, оказавшись на лугу, побежал. В отличие от города, где было почти лето, здесь его наступление задерживалось. Только проклюнулась свежая зелень, почки набухли, вот-вот готовые взорваться, и хотя сухие ломкие стебли прошлогодней травы всё ещё качались на ветру, было ясно, что и в лесу весна вступила в свои права. Со всех сторон раздавались громкие трели птиц, казалось, пел сам воздух, наполненный волнующим ожиданием. Жаворонки взмывали высоко в чистую лазурь, купались в солнечных лучах, ныряли, вновь взлетали, словно качаясь на невидимых волнах. И он был среди всего этого торжества жизни совершенно один. Алек бежал, чувствуя, что всеобщее ликование охватывает и его самого, и Охотника. Его преследователи остались далеко позади, среди безликих бетонных коробок, забились в углы сырых подвалов. Ему было легко, и несмотря на то, что рюкзак оттягивал плечи, ноги сами несли послушное тело над постепенно оживающей землёй.
В обед он передохнул, выпил воды, перекусил. День становился не по-весеннему жарким, солнце припекало всё сильнее. Алек всегда предпочитал холод теплу, и живя в городе, отчаянно скучал по зиме, коротким сумеркам и долгим ночам, когда от мороза трескались старые бревна, из которых был сложен их дом. Он снял куртку, плотно скатал её и положил в рюкзак. Если температура поднимется ещё выше, он не сможет поддерживать нужный темп и не успеет достигнуть сопок вовремя.
