Следы на Снегу
К истокам
Денис пристально вгляделся в фигуру бегуна, потом утвердительно кивнул:
– Да.
Они встали и неторопливо прошли к середине аллеи. «Бегун он действительно отменный, – подумал Пётр, – так легко двигается». В нем всколыхнулась зависть – порой ему самому хотелось ранним утром, пока город спит, выйти из дома и отправиться на пробежку, наслаждаясь тишиной и покоем. Увы, эта мечта так и осталась нереализованной – может, виной тому была обычная лень, а может, просто нежелание менять привычный распорядок дня. В последние годы он видел бегунов всё чаще – и каждый раз у него возникало намерение присоединиться к ним буквально с завтрашнего дня, но дело так дальше и не продвинулось.
Денис поднял руку в приветствии – бегун резко остановился в нескольких метрах от них, и Пётр с удивлением узнал парня из магазина. Он снова был в тёмной одежде, на голове – капюшон. Лицо раскраснелось, он тяжело дышал и изучающе рассматривал их, не приближаясь. В его глазах мелькнуло узнавание – значит, несмотря на свой отрешённый вид, он успел запомнить Петра. Парень всё-таки вытащил наушники и отрывисто спросил:
– Что вам нужно?
Пётр быстро соображал, как начать разговор. Обычно он умел расположить к себе человека, иногда, конечно, наладить контакт получалось не с первой попытки, но здесь, он чувствовал, нельзя было ошибаться. Он заметил, что парень настороже и взвинчен. Ему не хотелось бы испытать на себе его гнев – несмотря на худощавость, тот выглядел сильным и крепким, и явно мог постоять за себя, иначе не бегал бы в одиночку в столь ранний час.
– Так чего вы хотите? – он начинал терять терпение, не дождавшись ответа.
– Меня зовут Пётр, я этнограф, я изучаю…
– Я знаю, чем занимаются этнографы, – ему показалось, или в голосе проскользнула усмешка? Тем не менее, Пётр продолжил:
– Прошлой осенью к нам попали редкие архивные данные, предположительно, о ваших предках, в том числе и старая фотография. Мой студент, Денис, сообщил, что знаком с вами, и мне захотелось встретиться, чтобы, при возникновении с вашей стороны интереса к этому вопросу, мы могли бы устроить взаимовыгодный обмен информацией, – Пётр и сам не понял, почему вдруг перешёл на тяжеловесный официальный язык. И лишь выговорив последние слова, осознал, что совершил фатальную ошибку, выбрав такой тон.
– Вы имеете в виду мою татуировку? – парень вдруг двинулся навстречу. Пётр почувствовал угрозу, тяжёлыми волнами исходившую от него, ему даже показалось, что тени вокруг стали гуще. Он невольно отступил на несколько шагов. Денис остался на месте. Парень поднял руку – Пётр замер и затаил дыхание, готовый ко всему. Ему уже стукнул полтинник, но он умудрился дожить до этого возраста без единой драки. «Наверное, именно так всё начинается, интересно, будет очень больно, если он ударит? И как потом объяснить синяки коллегам?» – пронеслось у него в голове. Зачастило сердце, спина покрылась холодным потом, а парень тем временем подошел к нему вплотную.
– Ты это хотел увидеть? – он закатал рукав, медленно, пока не обнажилось плечо, обвитое тем самым причудливым чёрным узором, который преследовал Петра несколько месяцев, – Это моё клеймо, любуйся, раз тебе это так необходимо, а потом вы оба оставите меня в покое, – процедил он с такой злобой, что Пётр вздрогнул. Казалось, утро приостановило своё наступление, и на землю опустился вечерний сумрак. Парень едва сдерживал себя – он тяжело дышал сквозь сжатые зубы, в его глазах плясал недобрый огонь, Петру почудилось, что за ним стоит какой-то зверь, сильный и беспощадный, изготовившийся к прыжку, тугой, как пружина, жаждущий крови.
Но морок рассеялся так же быстро, как возник. Пётр совладал с собой – теперь всё его внимание занимала только татуировка. Страх исчез, как только место нерешительного преподавателя занял исследователь. Он буквально впился взглядом в рисунок, и с удовлетворением отметил, что восстановил его почти с точностью до деталей. Что ж, Пётр мог гордиться собой. Теперь он убедился, что этот древний и странный род не исчез, и перед ним – один из его представителей. И он просто обязан склонить его к сотрудничеству и сделать проводником!
Но этот угрюмый парень явно не желал идти им навстречу. Он молча спустил рукав, надел наушники и уже хотел бежать дальше, когда Пётр схватил его за руку:
– Можешь пугать меня сколько угодно, но я знаю о твоем происхождении больше, чем ты думаешь.
Парень уставился на него с удивлением. Пётр понял, что этот бой он выиграл и приободрился. Он пошел ва-банк – и его ставка оказалась верной, теперь нужно было продолжать эту линию:
– Если ты поможешь мне, я помогу тебе.
– С чего ты решил, что мне нужна помощь? – с вызовом откликнулся парень, резким движением вырываясь из хватки Петра. Его глаза сузились, в них вновь появился недобрый отблеск.
– Ты здесь не по своей воле, – Пётр тщательно подбирал слова, в то же время стараясь, чтобы его голос звучал как можно увереннее, он лихорадочно вспоминал всё, что узнал за несколько месяцев об этом племени, – И это не то место, где бы тебе хотелось жить, я прав? Города не для таких, как ты. Как ты вообще здесь оказался?
– Не твоё дело, – яростно огрызнулся парень, не собираясь ему уступать.
– Значит, ты одиночка, – Пётр не спускал глаз с его лица, отмечая малейшие изменения, – Почему ты не среди своих? Вы ведь, как правило, держитесь семьями.
Последние слова произвели на того странное впечатление. Он замер и шумно выдохнул:
– Ладно, я могу с тобой поговорить. Спрашивай. Но и ты тогда ответишь на мои вопросы.
Денис стоял поодаль, не особо вникая в их беседу. Он не привык подслушивать чужие разговоры, но перемена в поведении обычно добродушного Петра его немало удивила – тот вдруг завладел инициативой, в его голосе появилась твёрдость, каковой за ним обычно не наблюдалось.
– Хорошо, договорились. Ты можешь подойти в университет? Нет? Тогда предлагай любое место и время.
Парень на мгновение задумался:
– Знаете зону отдыха при въезде в город? В полдень. Я подъеду, – и не дожидаясь ответа, рванул вперёд, быстро скрывшись из виду.
Пётр постоял, обдумывая услышанное.
– Денис, ты слышал? Ты тоже обязан там быть, я созову всех, кого собираюсь взять в экспедицию. Считай, что ты только что зачислен в её состав – за свой бесценный вклад. Нечасто встретишь такого уникума в наше время, да ещё в городе! Знай, это огромная удача, которая бывает раз в жизни. Ладно, я сейчас в университет, заодно оповещу остальных. Ты ведь запомнил время и место встречи?
Денис молча кивнул, а Пётр, посматривая на часы, с удивительной для его комплекции скоростью унёсся на автобусную остановку. Он буквально светился энтузиазмом, словно старатель, напавший на богатейшую золотую жилу.
***
Денис всё же медленно покружил по парку, но быстро устав, побрёл в сторону дома. Он пока не вполне осознал, что станет участником экспедиции – и не понимал, чем это может для него обернуться. Он никогда никуда не ездил, родился и вырос в городе и не стремился вырваться куда-то за его пределы. Это была его родная среда – достаточно комфортная и привычная, чтобы не возникало желания её покидать. Да, переполненные автобусы и толпы людей временами наводили на него ужас, но он свыкся с этим и научился относительно хорошо держать себя в руках. А ещё в городе не было видно звезд – и для него это действительно было огромным облегчением. Искусственное освещение легко затмевало их слабое сияние. Хотя иногда по ночам он просыпался в холодном поту и долго не мог уснуть, представляя, что за этим тёплым сгустком света – его городом – царят беспредельная пустота и первобытный хаос. Он избавился от всех книг по астрономии из коллекции деда, чтобы те не напоминали ему о звёздах и космосе. Порой его пугало одно то, какие странные очертания принимает его страх. А в экспедиции, возможно, им придется ночевать под открытым небом… От этой перспективы у него буквально подкашивались ноги. И, подходя к своему дому, он решил, что откажется от предложения Петра.
У подъезда Денис вдруг увидел знакомую фигуру – объект их утренней охоты сидел у двери и явно поджидал его. Руки в карманах, капюшон низко надвинут на лоб, видимо, замёрз, пока был без движения. Денис прекрасно знал, каково это – остывать после пробежки в такую погоду. По календарю уже наступила весна, но пока солнце не поднялось достаточно высоко, воздух оставался пронизывающе холодным; а бегуны всегда одеваются так, словно на улице как минимум на десять градусов теплее. Парень тоже его заметил и поднялся навстречу. Ничего пугающего или угрожающего в нём не было – совершенно обычный, может, чуть более загорелый и обветренный, словно много времени проводит на открытом воздухе.
– Извини, что напугал тебя в тот раз, – протягивая руку, сказал он.
Денис ответил на пожатие, которое получилось сильным, но коротким.
– Кто это был с тобой? Он действительно учёный?
– Это Пётр, мой преподаватель. Да, он кандидат наук, читает лекции в университете и ведет этнографический кружок.
– Можешь рассказать о нём побольше? – парень пытливо всматривался в его лицо.
– Слушай, может, поговорим в доме, ты, кажется, замёрз, – Денис открыл дверь подъезда, с удивлением поймав себя на том, что уже второй раз за сутки приглашает гостя.
– Да, сегодня довольно зябко, – парень не сразу, но всё-таки вошёл в подъезд. Денису показалось, что он задержал дыхание, как пловец перед тем, как нырнуть в воду.
Они поднялись в квартирку, Денис, изображая радушного хозяина, сразу поставил чайник. Парень стоял в дверях кухни, не зная, куда себя деть.
– Я так и не представился. Извини, я не очень силен в светском общении, – смущённая улыбка вдруг озарила его лицо, – меня зовут Алек.
– Денис. Я и сам в этом плане не очень. Чай или кофе?
– Просто воду.
– Сколько ты обычно пробегаешь за утро? – Денис решил затронуть тему, которая могла заинтересовать обоих.
– От десяти до тридцати км, зависит от погоды и настроения. А ты давно бегаешь? – Алек, так и не дождавшись приглашения, присел на диванчик.
Денису такие расстояния и не снились. Он только однажды одолел пять километров, и так устал, что зарёкся повторять этот опыт:
– Начал прошлым летом.
– Тогда у тебя всё впереди, – Алек улыбнулся.
– А ты?
– Наверное, с детства.
Это «наверное» почему-то неприятно кольнуло Дениса.
– Давай поговорим о твоём преподавателе. Ему стоит доверять? Что он за человек? – Алек кивком поблагодарил, когда перед ним появился стакан с водой.
– Я не очень-то хорошо его знаю, видимся только в университете. Он хороший лектор, умеет находить общий язык со студентами, довольно мягкий… – Денис растерялся, ему всегда было трудно давать характеристику человеку, даже хорошему знакомому. Если бы его попросили описать какой-нибудь древний документ, любой, даже совершенно незначительный и скучный, он бы легко справился с этим, рассмотрев его со всех возможных точек зрения, а вот когда дело доходило до людей, он с трудом подбирал слова. Может, он слишком старался быть объективным, может, просто не хотел никого обидеть и всегда говорил о человеке только хорошее, или, на худой конец, нейтральное. В его памяти были слишком свежи эпитеты, которые использовала его мать после развода, когда речь заходила о бывшем муже, его родственниках, да и вообще о любом человеке, который так или иначе не угодил ей, начиная с соседа, заядлого собачника, и заканчивая коллегой, который некстати ушёл на больничный. Денис всегда чувствовал себя до крайности неловко, если он случайно подслушивал разговор матери с подругами – они никогда не стеснялись в выражениях, и порой казалось, что злословие доставляет им подлинное удовольствие. Словно они, облив грязью малознакомого человека, обеляли себя в собственных глазах и самоутверждались за его счет, хотя их жертва и не подозревала об этом.
Алек задумался. Его плечо ещё помнило цепкую хватку этого «мягкого» человека. Похоже, Денис не вполне представляет, что за птица его преподаватель. Нескольких минут противостояния было достаточно, чтобы осознать, каким может быть этот Пётр. И это, как ни странно, ему понравилось. Ему было сложно сформулировать, почему, но в тот момент он почувствовал некое родство с этим полноватым приземистым человеком.
– Ты тоже собираешься поехать? – вдруг спросил Алек.
– Пётр пригласил, но я пока не знаю. Честно говоря, я никогда не выезжал из города, – Денис развёл руками.
Алек пристально посмотрел на него – Денис почувствовал себя неуютно под его взглядом:
– Соглашайся. Никогда не поздно начать борьбу со своими страхами.
– Что, настолько заметно? – Денису стало стыдно.
– Нет, – Алек отставил пустой стакан в сторону, – Ладно, спасибо за воду. Я, кстати, живу недалеко, в другом дворе, – он поднялся и вышел, не дожидаясь, пока его проводят.
Денис снова остался один. Выглянул в окно – Алек выбежал из подъезда и быстро затерялся в лабиринте дворов. Посмотрел на часы – времени ещё много. Он не успел уловить момент, когда передумал и решил отправиться на встречу. Его появление значило бы согласие стать участником экспедиции. Что ж, он готов. Он постарается не думать о своих страхах, а просто нырнёт в предстоящее приключение без колебаний и отговорок. Может, это вообще его последний шанс повидать мир.
***
Алек быстро добежал до дома. Он действительно продрог, пока сидел у двери, утро выдалось не по-весеннему холодным. Его охватил азарт – он чувствовал себя одновременно и охотником, и добычей. Пётр, похоже, будет достойным противником – в его способностях Алек больше не сомневался. Он стремительно поднялся по лестнице, одним движением отпер дверь и, усмехнувшись, с силой захлопнул за собой, нарушив утренний покой соседей. Небольшая месть за шумные ночи. Вынул из кармана завибрировавший телефон. Новое сообщение, короткое и ёмкое: «приведёшь их сам». Тон, без сомнения, был приказной – Алеку захотелось швырнуть телефон о стену, но он справился со вспышкой гнева. Что ж, похоже, его ждёт путешествие в прошлое. Он всеми силами избегал этого несколько лет, ни с кем из своей прежней жизни не общался, поддерживал связь лишь со старшим братом. Время от времени они переписывались, иногда он присылал фотографии, а когда приезжал по делам в город, останавливался у него. Но предыдущее сообщение он отослал не брату. Это был его долг перед своим родом. Долг, который даже сейчас, будучи оторванным от семьи, он не мог игнорировать. Алек вздохнул. Ему не нравилась категоричность, которая чувствовалась в сообщении. Он прекрасно знал, на что способен человек, который защищал их от излишнего внимания. В конце концов, Алек сам стал его жертвой. Он снова взглянул на себя в зеркало – на узор, сковавший его руку и ограничивший его свободу куда эффективнее, чем стальная цепь. Что ж, раз это долг – придется его выполнять. Он придет на встречу и согласится участвовать в их затее, чем бы это ему ни грозило.
***
Пётр в предвкушении встречи провёл лекции с таким пылом, что студенты немало удивились. Сегодня он был вдвойне любезен с дамами с кафедры, рассыпался в комплиментах и щедро расточал улыбки, а другие коллеги, видя, как он решительно и стремительно несётся по коридору, уступали ему дорогу. Рабочее утро пролетело незаметно. Он уже сообщил трём студентам, что собирается взять их летом в экспедицию, и пригласил на занятие на открытом воздухе. Он даже решил потратиться на такси, которое высадило их прямо у зоны отдыха. Денис появился через несколько минут, и у Петра было время растолковать ребятам, что их ждет встреча с совершенно уникальным информантом, который буквально единственный в своём роде.
Алек приехал на мотоцикле. Остановился прямо у дощатого стола с навесом, который громко назывался зоной отдыха. Снял шлем, сел, положив руки на стол, словно демонстрируя свою готовность к общению.
– Что вы хотели узнать? – при этом Алек смотрел только на Петра, давая тому понять, что пришел говорить исключительно с ним.
– Ты действительно последний из своего рода? – начал Пётр.
– Нет.
– Сколько вас?
– Больше трехсот человек, – Алек отвечал коротко и емко, ему никогда не нравилось тратить время на пустопорожнюю болтовню. А здесь, судя по характеру вопросов, от него не требовалось многословие, только четкость и точность. Кто-то, возможно, принял бы такую форму беседы за допрос, но его полностью устраивало, что Пётр сразу приступил к делу.
– Насколько я знаю, вы все живете в весьма труднодоступном районе, в одной небольшой деревне.
– Да.
– Как к вам можно добраться?
– Летом по реке, зимой по земле. Весной и осенью дороги нет.
– Ты бы согласился стать нашим проводником? – Пётр решил не откладывать самый важный вопрос.
Алек помедлил. Перспектива возвращения на родину его и пугала, и привлекала. Но он заставил себя вспомнить о долге, поэтому коротко кивнул. Обвёл взглядом лица студентов – Денис казался среди них чужаком. Ещё два парня и девушка, у одного на шее яркая татуировка с драконом, штучная работа, подумал Алек, возможно, эскиз рисовал сам. Курит, иногда выпивает. Вчера неплохо покутил. Второй студент вроде бы чуть постарше остальных, довольно самоуверенный с виду, ухоженный, в аккуратном костюме и с портфелем. Дорогой парфюм. Староста группы или что-то в этом роде. Судя по блокноту в кожаной обложке, на котором красовался логотип известной партии, он серьёзно настроен на политическую карьеру. Похоже, утром матушка снабдила его бутербродами с колбасой. Алек усмехнулся – парню уже за двадцать, а он до сих пор живёт с родителями. У девушки из-под шапки выбивались пряди ярко-розовых и синих волос, рядом стоял рюкзак, клапан которого отягощала пара десятков значков с изображениями героев аниме. Вид у неё был довольно легкомысленный, она выглядела как школьница, а не как студентка. Но в рюкзаке были не только книги. Алек почувствовал знакомый острый запах лекарств и стоялой больничной атмосферы. Она перехватила его взгляд, но нисколько не смутилась, наоборот, посмотрела с вызовом. Это было для него ново – обычно люди избегали смотреть ему в глаза.
– Что ж, думаю, вам следует познакомиться друг с другом. Кстати, я до сих пор не знаю твоего имени… – Пётр тем временем, спохватившись, вспомнил о приличиях.
– Алек.
– А полностью? Альберт? Алексей?
– Александр, но зовите меня просто Алек.
– С Денисом ты знаком, а это одна из моих лучших студенток – Диана, она же будет отвечать за записи и научную документацию. Это наш художник, фотограф и оператор Мирослав, а Аркадий займётся вопросами снабжения и будет помогать налаживать контакты с местным населением.
– Когда вы планируете поездку? – Алек вновь заговорил только с Петром.
– После весенней сессии, в середине июня. Тебя что-то не устраивает?
– В это время я буду занят, – Алек покачал головой.
– Хорошо, тогда что ты предлагаешь? – Пётр был рад, что разговор так быстро перешёл в деловое русло. Он ожидал большее сопротивление.
– Начало августа, – немного подумав, ответил Алек.
– Уверен? Это не слишком поздно?
– Нет, это идеальное время. Сколько вы там планируете пробыть?
– Максимум неделю. До этого посетим и другие деревни, тогда в вашу поедем в последнюю очередь, – у Петра в голове начал складываться план действий.
– Хорошо, это подойдет, – Алек вдруг поднялся, вынул из кармана бумажку и положил перед Петром, – Если что, свяжитесь со мной по этому номеру.
– Ты что, уже уезжаешь? – Пётр был слегка обескуражен.
– Да, мы ведь договорились, – с удивлением откликнулся парень.
– Ты уверен, что не забудешь? – Пётр должен был уточнить. Как-то всё слишком быстро и легко сложилось, поэтому казалось, что это происходит не наяву. Обычно экспедициям предшествовали долгие переговоры, множество организационных собраний, обсуждения и прочие хлопоты, а тут самое главное утряслось буквально за пять минут.
Алек вздохнул:
– Если это вас успокоит, даю слово, – он надел шлем, сел на мотоцикл и стремительно сорвался с места. Даже не кивнул на прощание, ничего не сказал, просто уехал. Словно встав из-за стола, он переключился в какой-то другой режим, тут же забыв о разговоре. Петр проводил его долгим взглядом – он, с одной стороны, был рад, что удалось договориться, и что парень дал своё согласие, с другой – он так ничего у него и не выпытал, и не был уверен, что Алек не сдаст назад, когда придёт время. Пётр готовился к долгой игре, к противостоянию, всю первую половину дня выстраивал возможный ход их беседы, придумывал аргументы, которые смогли бы переубедить Алека, если бы тот вдруг отказался участвовать в их затее, но ничего из заготовленного им арсенала в итоге не понадобилось. Все оказалось слишком просто – и именно это Петра и настораживало. В глубине души он даже чувствовал лёгкое недовольство тем, как обернулось дело.
Пётр внимательно изучил бумажку, надеясь выудить из неё больше сведений, но потерпел неудачу – обрывок простой офисной бумаги, размашистый небрежный почерк, словно Алек писал второпях, а рука не поспевала за мыслями. Этот парень не настроен говорить о себе больше, чем ему самому хочется сообщить, даже в таких мелочах. Только номер мобильного. Ни где он работает, ни фамилии, ни какой-либо другой информации. Странное поведение в наши дни, когда всем так и хочется прокричать о своей жизни через все доступные социальные сети и прочие электронные ресурсы.
– Что ж, похоже, у нас появился проводник. Финансирование тоже будет – Аркадий этому поспособствовал, за что мы все очень признательны и ему, и его партии, – Пётр всё-таки не смог удержаться от сарказма, – Остаётся только подготовка – теоретическая и практическая, и в середине июля мы с вами выедем в большое путешествие. Постарайтесь сдать экзамены как можно лучше – в большинстве из вас я уверен, а вот кое-кому придется постараться, – он бросил выразительный взгляд в сторону Мира, который явно хорошо отметил наступление пятницы и сейчас выглядел так, словно гулял всю неделю.
– Диана, ты ведь сможешь поехать с нами? Мама ещё в больнице? За ней есть, кому присмотреть? – несмотря на свой внешний вид, она была лучшей на курсе после Дениса, и очень серьёзно относилась к своим обязанностям в научном кружке. Пётр знал, что может положиться на неё во всём – от организации чаепития до защиты их совместного проекта. Ему было бы жаль, если девочка из-за семейных обстоятельств не смогла поехать с ними.
– Да, я постараюсь, думаю, к этому времени она выпишется, врач обещал устроить её в городской санаторий на реабилитацию, а за сёстрами присмотрит бабушка.
– Тогда решено. Едем в этом составе. О ваших обязанностях я поговорю с каждым лично, – Пётр вздохнул с облегчением. Пока всё шло как нельзя лучше, он даже не смел мечтать о таком.
На этом их встреча завершилась. Мир торопливо зашагал в сторону ближайшего магазинчика – после дня рождения друга ему нужно было утолить жажду и чем-то срочно подлечиться. Диана побежала на остановку – мама ждала её в больнице, Аркадий вызвал такси, которое подъехало на удивление быстро – он царственно уселся в машину и отбыл. Денис нерешительно потоптался рядом, словно хотел что-то сказать или спросить, но потом тоже ушел. Пётр никак не мог поверить, что всё устроилось. Какое-то время он сидел за столом в полном одиночестве, планируя поездку, составляя список необходимых вещей и прикидывая, во сколько обойдётся их двухнедельное пребывание в другом районе, и лишь когда закапал первый весенний дождь, решил переместиться в более подходящее для работы место и, собрав бумаги, направился к автобусной остановке.
***
Алек, сделав круг по объездной трассе, вернулся домой – ему необходимо было поспать после ночной смены. Достал из кармана телефон – никаких сообщений. Он немного подумал, потом отправил тому же адресату сообщение: «Начало августа». У них будет время подготовиться – и, может быть, передумать. Честно говоря, ему хотелось надеяться на последнее.
Он лёг, но сон не шёл. Обычно Алек всегда быстро и легко засыпал, но сегодняшние встречи заставили его поволноваться. Растревожили то, что он старался лишний раз не трогать. Он вспомнил, каким адом для него обернулись первые недели в городе, как он буквально сходил с ума от лавины запахов, звуков, огней, обрушившейся на него в один момент. Как несколько раз едва не попал под машину, выбежав на дорогу из-за ослеплённого ужасом Охотника.
Он был единственным в семье, кто в полной мере унаследовал эти качества – острый слух и нюх. Там, где он жил раньше, это было преимуществом, но город едва не сломал его. Здесь ему пришлось учиться притуплять свои чувства: прикрывать глаза, когда нужно, проходить мимо тысяч запахов и не вслушиваться в постоянный гул. По сравнению с тем, каким он приехал в город, сейчас он был глух и слеп, и почти утратил нюх. Только пожертвовав своей чуткостью, он смог продержаться здесь столько лет. Нельзя сказать, что Алеку легко дался этот выбор – но он не жаловался. Он прекрасно знал, что за всё нужно платить – и это была справедливая цена за возможность идти своим путём. Сейчас он независим, свободен и может сам распоряжаться своей жизнью – о большем он и не мечтал.
***
Ему было семнадцать, когда он впервые оказался в столице. Алек приехал к старшему брату, который учился в университете. К счастью, Кирилл встретил его прямо в аэропорту, иначе Алек не смог бы самостоятельно добраться до его квартиры. Волна разнородной информации едва не смела его, как только он вышел на улицу. Брат, сразу уловив его состояние, отвёл в сторону и дал какую-то таблетку, как потом оказалось, успокоительное, чтобы притупить шок.
Алек не помнил, как они добрались до квартиры, которой предстояло стать для него домом на ближайшие три года. Он сидел в такси, низко надвинув капюшон, сгорбившись, с закрытыми глазами, зажав уши ладонями.
Таксист обернулся, когда брал оплату, взглянул на него и спросил: «Он что, болен?».
Тогда Алек действительно чувствовал себя больным. Несмотря на успокоительное, город безжалостно врывался в него. У него ещё не было щита, который бы прикрыл от яростного натиска звуков, запахов, света.
Кирилл проходил практику, и мог между дежурствами в больнице присматривать за ним. Первые несколько дней Алек просто лежал, отвернувшись к стене. Охотник был оглушён и ослеплён, его инстинкты требовали забиться как можно глубже в логово и не высовываться. Он почти ничего не ел и мало спал – его чуткий сон то и дело прерывался самыми обычными городскими шумами. Через неделю он начал вставать и осваиваться в квартире. Всё здесь было чужим, даже вещи брата. Спустя ещё неделю впервые вышел наружу – дом был в относительно тихом районе, но несмотря на это, после небольшой прогулки он почувствовал такую усталость, что потом проспал сутки, чтобы восстановить силы.
Город, казалось, обладал собственным разумом, расчётливым и жестоким, который стремился перемолоть каждого, кто ступит на его территорию. Кто вообще мог здесь выжить? Он часто задавался этим вопросом в первые месяцы. Алек встраивался в эту систему медленно и болезненно. Напряжение порой достигало предела – и он срывался. Как в тот раз, когда они с братом шли из магазина и остановились у светофора среди толпы. В какой-то момент его с трудом налаженная защита дала сбой – свет фар бесконечного потока машин, гул, раздражённые гудки тех, кто несколько часов простоял в пробках, вдруг словно пробили стену, которую он выстраивал первые месяцы. Нервы Охотника не выдержали, и он бездумно бросил человека вперёд, прямо под колёса. Алек нёсся, ничего перед собой не видя, под пронзительный визг тормозов, и каждое проклятие, брошенное вслед, словно удар хлыстом, заставляло бежать его ещё быстрее. Он не слышал криков брата – голос Кирилла мгновенно утонул в потоке шума. Каким-то чудом он невредимым преодолел сплошной поток транспорта, и оказавшись на другой стороне улицы, машинально перепрыгнул через низкую ограду и скатился по насыпи, взметнув клубы пыли. Как ни странно, падение его отрезвило. Паника, внезапно овладевшая Охотником, так же стремительно покинула его, оставив бессильно лежать на земле. Тут подбежал напуганный Кирилл – он осторожно спустился к нему, в сердцах накричал на Алека, но потом присел рядом, едва переводя дыхание.
– Что же мне с тобой делать, братишка? – единственное, что он смог произнести.
Алек со стоном сел. Всё тело болело, он чувствовал страшную усталость, которая буквально вдавливала его в землю. Он сгорбился, спрятал лицо в ладонях и сидел так ещё долго. В эти минуты в голове стучала только одна отчаянная мысль: только не обратно, только не отправляй меня обратно!
Чуть позже, уже дома, Кирилл обработал и перевязал его многочисленные ушибы, ссадины и порезы.
– Тебе хватит сил приспособиться к городу? – он с тревогой взглянул на измученное лицо Алека.
– Всё будет нормально. Я привыкну. Я уже привыкаю. Не думай об этом, – он поморщился, когда Кирилл промывал ссадину на локте.
– А как насчёт Охотника? Это ведь он заставил тебя сорваться, подвергнув вас обоих опасности.
– Я с ним справлюсь. Заставлю смириться. Никуда он не денется. Охотник – часть меня, а не наоборот, – лицо Алека приобрело упрямое и злое выражение, которое Кирилл прекрасно знал. Младший брат всегда добивался своего, его упорству можно было только позавидовать.
– Порой мне кажется, что он имеет на тебя большее влияние, чем ты сам думаешь, – Кирилл всё же попытался выразить сомнение и воззвать к здравомыслию брата. Он ловко перевязал руку Алека, одним движением отрезал остаток бинта и завязал узел.
– Дай мне немного времени. Всё наладится, вот увидишь, – Алек сидел, опустив голову на здоровую руку. Сейчас он казался слабым и уставшим, но голос звучал решительно.
– Зачем ты вообще уехал? Тайга – это твоя стихия, там ты на своём месте.
– Если тебе трудно присматривать за мной, так и скажи, – неожиданно огрызнулся он.
– Не дёргайся! – Кирилл крепко сжал его плечо, – Ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду. Просто мне невыносимо смотреть, как этот город на тебя действует. Ты выбрал слишком трудный способ самоутверждения.
– С чего ты взял? – Алек удивлённо взглянул на него.
– Может, расскажешь, что произошло между тобой и отцом? От чего ты сбежал? – Кирилл испытующе всмотрелся в лицо брата.
– Я не могу провести там всю жизнь. Это как тюрьма, понимаешь? Ты не можешь распоряжаться своей жизнью, ты принадлежишь другим – отцу, семье, роду, деревне. Они уже всё за тебя решили, составили какие-то далеко идущие планы… Словно я родился лишь для того, чтобы исполнить этот дурацкий долг. У меня нет права голоса, все думают только о том, как бы использовать мои способности. Но я не какой-то бездушный инструмент, предназначенный выполнять одну определённую функцию! Я хочу сам выбрать свой путь, а не покорно следовать тому, который подготовили другие, я хочу иметь выбор! Тебе этого не понять, – голос Алека после внезапной вспышки вновь затих.
