Слава Доронина
Ее тайна
13 глава
Наташа
Динар хмурится, не сводя взгляда с бокала в моей руке.
– Я вас оставил весело время провести, денег дал, а вы в кабаке зависаете? И ещё куда-то собрались пьяненькими? Ночевать в отель, надеюсь, планировали вернуться, если бы я ваш шабаш вовремя не разогнал?
– Ух, грозный начальник пожаловал – нарочито испуганно причитает Карина. – Вообще-то, рабочий день окончен, Динар Эльдарович, – улыбается она. – Давай, снимай свой галстук и присоединяйся к нам.
– В качестве водителя? – усмехается он и поднимает на меня глаза. – Что с лицом?
Я молчу и ничего не отвечаю.
– Карина? – бросает вопросительный взгляд на свою помощницу.
– Наверное, расстроилась, что ты помешал нашим планам. Откуда мне знать? Мы только метлу вызвать собрались, а тут ты…
– Ты хотела покататься по ночной Вене? – Динар переводит на меня прямой взгляд.
– Хочет. И я хочу. Я бы тебе не звонила в таком случае. Логично?
– Да, хочу, – твёрдо отвечаю я.
Когда ещё представится такая возможность? Не по Илье же убиваться остаток вечера?
– Хорошо, – выдаёт Динар после паузы и обращается к Карине: – Вызывай машину. Заодно и я немного расслаблюсь. День был сложный. Берг из меня все соки выжал.
– Берг или Катина? – смеётся она, а Динар щурится, совсем чуть-чуть, но морщинки в уголках его глаз не предвещают ничего хорошего. Карина забывает, что у нас градус веселья несколько выше, чем у Асадова.
– Вижу, настроение хорошее, приподнятое, – угрожающе произносит он. – Вот и блеснёшь им завтра, когда отправишься вместо меня к нему в офис.
– О нет, босс! Всё что угодно, только не эта мука! Лукас ужасный зануда, а его юрист – жуткий гомофоб и шовинист. Упаси тебя боже, оставить меня с ними наедине. Ты останешься без контракта. Я клянусь.
– Всё. – Динар устало вскидывает руку вверх. – Так уж и быть, Артура беру на себя, но на последнем этапе подключишься. Нужно будет документы ещё раз прочитать, они внесли пару пунктов по неустойке.
Я наблюдаю за ними, думая о том, что втроём будет куда веселее кататься на машине.
– Хорошо. Идите, я сейчас.
Карина возвращается к бару, а мы с Асадовым идём на выход.
– Рассказывай. – Он достаёт из пиджака сигареты и прикуривает, глядя на меня прищуренным взглядом, от которого начинает покалывать в солнечном сплетении.
Зажимает в зубах сигарету, снимает с себя галстук и расстёгивает две верхние пуговицы рубашки, оголяя шею и участок груди. Я задерживаю взгляд на его татуировке.
– О чём? – Поднимаю глаза к его лицу, отмечая, что сегодня Динар не выглядит уставшим.
Лёгкая тень раздражения мелькает в его взгляде.
– Что делали, и почему такое настроение? А ещё ты на успокоительном. Совмещать его с алкоголем – верх глупости.
– Я всего лишь бокал. И таблетки эти больше пить не буду. Меня с них ужасно штормит. – Он непонимающе на меня смотрит. – Да, может, я и сплю спокойно, приняв их, и тебе не мешаю, но с настроением полный абзац. Не буду больше их пить, и точка, – настырно заявляю я.
Он кивает.
– Я же не заставляю. Значит, не подошли. Как вернёмся, съездишь в клинику. Новое подберут.
– Ты не понял меня. Вообще не буду. Со мной всё в порядке.
– Хорошо, – выдыхает он. – С Кариной как? Подружились? Она иногда бывает прямолинейна, но абсолютно беззлобный человек.
Я заметила. Она весь день пыталась шутить и вела себя… почти сносно. И не в ней причина моего плохого настроения, а в Илье, но я не хочу о нём говорить. К тому же моя личная жизнь Динара не касается. Я же не интересуюсь, почему он такой вымотанный был наутро после того, как не ночевал дома?
– Мы сегодня здорово провели время, много гуляли, Карина то и дело подбивала меня обанкротить тебя, но мы отделались весьма скромными суммами, – улыбаюсь немного натянуто.
Он тут же чувствует фальшь и качает головой, мол, не то. Всё не то, Наташа, и я читаю тебя как открытую книгу. Тем не менее берётся мне подыграть. Решил выбрать другую тактику? Правильно. Давлением от меня ничего не добиться.
– Мне весь день сообщения приходили со счёта. Я ещё не смотрел банковскую выписку, но Карина и скромность несовместимы. Продолжай. – Он выпускает сизую струю дыма в воздух.
– Собственно, и всё. Мы поужинали и пошли сплетничать в бар. Мило беседовали, пока ты не нарушил нашу идиллию.
– Правильнее будет сказать: добавил красок в ваш вечер, – поправляет он меня, продолжая рассматривать скептическим взглядом.
– Конечно, красок! – Появляется Карина с двумя бутылками виски в руках.
– Это что? – Динар снова щурит глаза.
– Твоя утренняя головная боль. Или моя, если ты не будешь. Мы бы и одной обошлись, но ты же не станешь пить со мной из одной? Верно?
Он усмехается.
– А почему только две? – спрашиваю я. – Могла бы…
– Потому что, – резко обрубает Асадов. – Бокал вина ещё куда ни шло, но ты же только недавно прокапалась. Опять в отключку хочешь уйти? А мне потом сиделкой твоей за бесплатно работать?
Мне быстро напоминают реальное положение вещей.
– Прокапалась? – удивляется Карина, а я шумно вздыхаю.
Видимо, она не в курсе той истории с изнасилованием. Тем лучше.
– Ага. – Динар выкидывает окурок в урну. – У неё зависимость. Она тебе не рассказывала? Поэтому и забрать к себе пришлось. Под личный контроль.
Понимаю, что это сарказм, но мне почему-то обидно. И совсем не смешно. Я не собиралась пить. К тому же не очень-то и люблю это дело.
Динар берёт бутылку из рук Карины и отворачивается от нас. Подъезжает машина, и мы загружаемся внутрь. Асадов садится вперёд, рядом с водителем, а мы с Кариной сзади.
– Ну что там Берг? Подпишет? – спрашивает Карина, когда он расслабленно откидывается на спинку сиденья.
Я разглядываю его затылок. Динар слегка поворачивает голову в нашу сторону и замечает мой взгляд. Задерживает чёрные глаза на моём лице и делает глоток виски.
– На крючке. Думаю, в конце недели подпишем контракт. Отфуршетимся и полетим обратно. Через месяц прилечу налаживать производство, а потом посажу своего человека. Или, может быть, раньше. Посмотрю по обороту.
– Отлично! – Карина щедро вливает в себя виски, но на удивление почти не пьянеет.
Протягивает бутылку мне, но я отказываюсь. Не стоит сейчас злоупотреблять алкоголем. Потом это всё выльется в апатию и новые кошмары. Отворачиваюсь к окну и наблюдаю за ночным городом, краем уха прислушиваясь к разговору Динара и Карины. Они так хорошо общаются. Явно не как любовники. И если даже Карина и метит в его постель, то Динар её в своей точно не видит. Я ловлю себя на том, что мне хорошо рядом с ними. Спокойно. Будто всегда была в их кругу. И я совсем не думаю об Илье.
Не знаю, что оказывает на меня такое действие – бокал выпитого вина или насыщенный день, или всё вместе взятое, но я начинаю зевать под их монотонный говор и прикрываю глаза.
– Наташа. – Чувствую прикосновение к своему лицу. – Идём. Мы приехали в отель.
Я выхожу из машины. Карины рядом нет, мы с Динаром одни. Меня слегка ведёт в сторону, и он придерживает меня за талию. От него пахнет туалетной водой, сигаретами и алкоголем. Расслабленностью и чем-то ещё, от чего мне мучительно и в то же время очень приятно находиться рядом.
– А где Карина? Ты высадил её по дороге, устав от болтовни?
– Она уже в номере. – Он приподнимает уголки губ. – Её водитель проводил и забрал ваши покупки. Пока я курил на улице, ты досыпала. Устала?
Я киваю.
Динар продолжает держать руку на моей талии, и мы направляемся к лифту. Я разглядываю его профиль, думая о том, что он очень красивый. Высокий лоб, правильные скулы, слегка пухлые губы, едва заметные морщинки в уголках глаз. Странно, что после смерти жены он больше не женился, ведь много времени прошло. Хотя не все отношения измеряются наличием штампа в паспорте. Зато, как я понимаю, недостатка в женщинах и их внимании у него нет?
– Ты во мне дыру сейчас протрёшь, – мягко улыбается он и опускает взгляд в вырез моего платья, а мне хочется рухнуть вместе с кабиной вниз от того, что я вижу на дне его глаз. И нет, не от стыда. В то утро, когда он меня поцеловал, я его тоже не испытывала.
В ответ я смотрю на его рот. Так сильно хочется, чтобы он прикоснулся ко мне и снова поцеловал, провёл пальцам по моему лицу. Это всё выпитый бокал вина, тесная кабина лифта и энергетика Асадова. Давящая, заставляющая виски сжиматься от напряжения. Я облизываю пересохшие губы, мечтая, чтобы лифт остановился уже на нашем этаже, но когда это происходит, всё равно не тороплюсь на выход.
Склонив голову набок, он смотрит на меня, вызывая внутри трепет. Не страх. Даже не верится, что когда-то я испытывала это чувство рядом с ним.
Динар вдруг делает шаг мне навстречу, протягивает руку, касаясь моего лица. Проводит по скуле слегка шершавыми пальцами и накрывает мой рот своими губами. Они сухие, жёсткие, горячие. Асадов целует жадно и глубоко с первых же секунд. Это даже отдалённо не напоминает наш первый поцелуй. Если тогда действительно был порыв и случайность, то сейчас нет. Его пальцы в моих волосах, я жмусь к нему с такой силой, будто вишу над пропастью, и если отпущу его, то сорвусь вниз. И это совсем не так плохо, но я ведь потяну Динара за собой. Его язык раздвигает мои губы и подчиняет себе, творит такие вещи, что я в буквальном смысле теряю рассудок. Асадов отстраняется от меня так же резко, как и притянул к себе. Сжимает челюсти, прикрывает глаза, задерживая дыхание. Вспышка, промелькнувшая в его взгляде, превращается в холодный металл. Он как будто смотрит сквозь меня и дико напряжён.
– Снова будешь извиняться и говорить, что это порыв и у тебя всё под контролем?
Внутри бушует пламя, я хочу ещё его губы на своих. И не уверена, что он услышал эти глухие стоны, вырвавшиеся из моего рта, который он так беспощадно терзал несколько секунд назад.
– Видишь же, что ни хера не под контролем, – мрачно отзывается он и на короткий миг снова задерживает дыхание.
Долго смотрит на мои губы, и мне кажется, сделай я к нему шаг, мы снова сольёмся в поцелуе. Губы жжёт, внизу живота пожар, и много смятения внутри. Так много, что я не могу сдвинуться с места, даже когда Динар первым выходит из лифта.
14 глава
Наташа
Ноги ватные, в голове сумбур, губы по-прежнему жжёт от поцелуя Асадова. Я захожу в номер, замечая, что Динар направляется в свою спальню ленивой и расслабленной походкой, и сжимаю кулаки, подавляя тихий стон и желание что-нибудь кинуть в его спину. Где мне взять хоть крупицу этого спокойствия? Может быть, это приходит с опытом? Но как теперь забыть о его губах, пальцах в моих волосах, горячем дыхании на лице? Все ощущения на грани, они разливаются приятной истомой по венам. Меня всё ещё трясёт от его прикосновений. И я совсем не дура. Прекрасно понимаю, что это значит. Я хочу его. С такой силой, что темнеет перед глазами.
Динар скрывается за дверью спальни. Я иду к себе. Быстро принимаю душ, переодеваюсь и ложусь на кровать. Проваливаюсь в сон почти сразу же. Мне ничего не снится. К счастью. Я просыпаюсь, когда в комнате уже светло. Смотрю на часы. Время близится к полудню. Карина что-то говорила вчера про выставку или театр? Нет, никуда не хочу.
Привожу себя в порядок и выхожу из спальни. Кругом тишина. Солнечный свет заливает гостиную, но настроение с каждой минутой становится хуже и хуже, когда понимаю, что меня не отпустило: я до сих пор думаю об Асадове и нашем вчерашнем поцелуе. Телефон оставляю в номере, борясь с соблазном включить его и проверить, звонил Илья или нет, хотя по-прежнему не хочу с ним разговаривать. И так настроение хуже некуда.
Беру ключ от номера, сумку и иду к Карине. Она открывает не сразу. Выглядит помятой и больной.
– Дай мне полчаса, – говорит хриплым ото сна голосом. – И, если сегодня я скажу: «Давай пропустим по бокальчику вина», останови меня. Заклей рот пластырем, дай пощёчину, всё что угодно, но только не алкоголь. – Она держится рукой за голову и идёт вглубь номера. – Не припомню, когда последний раз было так плохо. Может, у них виски палёное было?
– Помнишь, ты вчера что-то говорила о курсах орального мастерства? Я согласна. И пока не передумала, может, прямо сегодня, а? – не могу упустить возможности поиздеваться над ней.
– Нет. – Карина зеленеет ещё больше. – Меня отходняк рубит, а ты вот так со мной, да? Бессердечная ты, Наташа. Минус тебе в карму за это. Есть между вами с Динаром что-то общее, дьявольское. Определённо, есть. Не зря вас тянет друг к другу.
– Метнуться в номер за обезболивающим? – сжаливаюсь я, пропуская мимо ушей её последнюю реплику. – У меня есть с собой.
– У меня у самой есть. Лучше достань из бара что-нибудь покрепче, – кивает она в сторону небольшого холодильника в углу комнаты. – Кстати, а Асадов как?
– Я не видела его с утра.
– Да что с ним будет, – удручённо вздыхает Карина, держась за голову. – Он вчера почти и не пил. Это в меня рекой лилось, а ему, чтобы свалило, одной бутылки недостаточно, – хмыкает она. – Три как минимум. И то, смотря какое пойло.
Протягиваю ей маленькую бутылочку из холодильника. Она делает глоток из горлышка, морщится и снова хватается за голову.
– Ладно. Я в душ. Если Динар будет звонить, ответь, – кивает на свой телефон, лежащий на тумбочке, и скрывается в ванной.
Не успевает Карина включить воду, как её телефон заливается звучной мелодией. Смотрю на дисплей, вижу две заглавные буквы «АД», и губы сами собой растягиваются в усмешке.
Оригинально. И главное, как ёмко. Асадов в самом деле смахивает иногда на дьявола. В моём случае – искусителя. И соблазняет ведь отнюдь не яблоками. А своим языком, которым творит такие вещи во рту, что страшно представить, как он пользуется всеми своими умениями в совокупности. От этой мысли по телу прокатывается нервная дрожь и я немного прихожу в себя.
– Карина, ты встала? – с ходу спрашивает Динар, даже не поздоровавшись. – Загляни к нам в номер. У Наташи телефон не отвечает. И перезвони мне.
– Со мной всё хорошо, – произношу я, выровняв дыхание.
– Наташа? – в его голосе на секунду мелькает нотка удивления. – Что с твоим телефоном? Почему он недоступен?
– Он сел. Я оставила его в номере на зарядке, – вру, но не испытываю за это угрызений совести.
– Карина где? Совсем плохо ей, да?
– Ушла в душ. Будь я её работодателем, дала бы ей сегодня выходной.
– У неё и так выходной, но только оплачиваемый, чтобы ты была под присмотром…
– Ага, контроль, безопасность и все дела, – ёрничаю, перебивая его. – Неужели я всегда теперь буду у тебя в немилости, Асадов? Мы сейчас в другой стране. Здесь нет ни одного знакомого мне человека, не считая тебя и Карины.
– И чтобы тебе не было скучно одной в незнакомом месте, – договаривает он с нажимом. – Наташа, к твоему поведению есть серьёзные претензии. Заниматься твоим воспитанием уже поздно, да и я не твой родитель, а просто человек, которому небезразлична твоя судьба.
Звучит как вызов. Очередная провокация?
– Только к моему поведению есть претензии, да, а ты святой? – не сдерживаюсь я.
– Если ты про вчерашний поцелуй, то извиняться за него я не буду. Всё было по обоюдному согласию. Пока Макса нет, давай сгладим шероховатости в нашем общении, а то, взаимно пикируясь, далеко зайдём. Очень далеко, – предостерегает он, а у меня от интонаций в его голосе новые мурашки бегут по телу. – Ты когда меня выводишь из себя, реакции совсем иначе срабатывают. Так что следи за языком и будь хорошей девочкой. Договорились?
Ну кто бы сомневался. Даже и спрашивать не нужно, почему он так записан в телефоне у Карины. Тоже переименую его. Исключительно из женской солидарности.
– Я не хочу сегодня никуда идти, а культурную программу, которую Карина запланировала для нас на эти дни, можешь выполнить вместо меня.
Не знаю почему, но настроение становится даже хуже, чем когда я вышла из номера. Так и хочется уколоть Динара чем-то в ответ, но ничего не приходит на ум. К счастью.
– Понял. Не договорились. Твои предложения? Чем ты хочешь заняться?
– Ничем. Немного прогуляюсь после завтрака и остаток дня буду сидеть в номере на коврике – ждать возвращения своего хозяина, который вернётся с работы и обучит запущенного питомца всем необходимым командам. Но только твоя радость от моей покорности будет недолгой. Когда мы вернёмся в Питер, я перееду жить к своему парню, а ты мне больше и слова против не скажешь.
До боли сжимаю в руках телефон, сдерживаясь, чтобы не бросить его со всей силы в стену. Сцепляю зубы, чтобы не сказать Динару что-нибудь ещё. Плохой ход – выводить его на эмоции через Илью и якобы своё проживание с ним, но эти слова метко попадают в цель. Асадов злится.
– Парень твой тоже будет решать проблему с Лазаревым?
Конечно, Илья ничего решить не сможет. Но я всё равно хочу уколоть Динара, сама толком не понимая, за что. За то, что снова поцеловал меня, а потом сделал вид, что ничего не было? За то, что я всё утро о нём думаю и засыпала вчера с этими же мыслями? За то, что нет больше внутри покоя и вряд ли теперь будет? Уж я-то себя знаю.
– Да, надеюсь, что да. Мы будем жить вместе и решать свои проблемы тоже будем вместе. Не думаешь же ты, что я каждый раз буду спрашивать твоего разрешения, чтобы сходить к нему на свидание или заняться с ним сексом? Бред какой.
– Ты сейчас серьёзно? – в голосе Асадова появляются жёсткие нотки. – Ты выбрала не самое удачное время для этого разговора.
– Вполне серьёзно, – блефую я. – Но если ты разрешишь приводить Илью к себе домой…
– Вечером поговорим, – сухо перебивает он. – Я на переговорах. Скажи Карине, чтобы перезвонила мне, когда выйдет из ванной. И включи свой телефон.
Асадов разъединяет звонок, а меня потряхивает от злости. Вот как у него получается так методично выводить меня из себя? А может, и впрямь съехаться с Ильёй и пожить вместе, пока Макса не отпустят?
И не буду я включать свой телефон. Сколько можно разговаривать со мной таким тоном, будто он действительно мой надзиратель?
Карина выходит из ванной посвежевшей, но взгляд такой же мутный.
– Я что-то тоже неважно себя чувствую. Может быть, до вечера отложим все наши походы… куда мы там собирались, и поспим? – предлагаю я, напуская на себя болезненный вид.
– Отличная идея. Как же болит голова… Подай, пожалуйста, аптечку. Пора пускать в ход тяжёлую артиллерию.
– Динар просил тебя позвонить ему. – Протягиваю Карине чёрную косметичку и направляюсь к двери.
– Хорошо. Сейчас наберу. Как немного приду в себя, дам тебе знать. Не теряй с радаров. Или… – Она приподнимает бровь, кивая на кровать: – Хочешь, прямо здесь завалимся спать?
– Ну уж нет. Боюсь захмелеть от этих запахов.
Карина швыряет в меня подушку, но не попадает.
Я выхожу из номера и спускаюсь на лифте вниз. Завтракаю в одиночестве, задумчиво разглядывая из окна ресторана прохожих и проезжающие мимо машины, думаю о Максе и словах Динара. Расплачиваюсь за заказ и поднимаюсь в номер за телефоном, чтобы поснимать пейзажи на прогулке, но по-прежнему не желая его включать. Почти четыре часа я провожу на улочках Вены и возвращаюсь в отель. Не удивлюсь, если за это время Карина уже очухалась, побывала у нас в номере – проверить, на месте я или нет, – и теперь о моей пропаже заявила в Интерпол. Но нет. Кругом тишина. Наверное, она ещё спит. Я сбрасываю с гудящих ног туфли и сажусь на кровать, пролистывая фотографии в галерее. Завтра всё разберу по папкам и составлю контент-план на неделю для своего блога. Устало откидываюсь на подушку и закрываю глаза, собираясь немного подремать. А после можно предложить Карине вместе поужинать у неё в номере, чтобы не пересекаться лишний раз с Динаром. Надеюсь, он вернётся поздно, и наш разговор о моём якобы будущем сожительстве с Ильёй отложится на неопределённый срок.
Я резко просыпаюсь, чувствуя, что нахожусь в комнате не одна. Улавливаю это в воздухе и сгущающемся напряжении, которое обволакивает меня, сжимая в стальных тисках.
Динар стоит в изголовье кровати и не сводит с меня чёрных глаз. Я не слышала, как он вошёл. Чуть прищурившись, он смотрит мне в лицо, а потом опускает взгляд к голым ногам. Платье задралось, и вид, наверное, открывается вызывающий. Надо было поставить будильник, чтобы успеть сбежать к Карине до его прихода. Когда я научусь делать всё вовремя? Это бы значительно упростило мне жизнь.
15 глава
Наташа
Краска заливает меня от кончиков пальцев на ногах до корней волос на голове, когда я замечаю, каким взглядом смотрит на меня Асадов. Вспоминаю его поцелуй, и на место смущения вдруг приходит другое чувство. Оно заставляет меня дёрнуться на кровати, оправив платье, и спустить ноги на пол.
– Как погуляла? – спрашивает он будничным тоном.
Я не настроена на диалог. Вот совсем не настроена, а значит, сейчас полетят взаимные упрёки друг в друга. И чём всё закончится, я не знаю.
– Нормально. Сделала много красивых снимков. Ты следишь за мной? Через какое-нибудь приложение в телефоне? – догадываюсь я.
– Да. Слежу, – иронично выдыхает он. – Но сегодня сделать это было проблематично из-за выключенного телефона. Больше так не делай.
Он немногословен, сосредоточен, но это обманчивое спокойствие.
– Ты давно вернулся?
– Примерно час назад. Успел даже немного прогуляться, пока ты спала.
Я замечаю, что на нём тёмная ветровка и черная футболка с джинсами вместо ставшего для меня привычным делового костюма.
– Ну давай, рассказывай о своих грандиозных планах, – голос Динара звучит чуть насмешливо.
Он садится в кресло напротив, широко расставляет ноги и смотрит на меня в упор.
– О каких? – включаю дурочку и оттягиваю момент своей казни, прекрасно понимая, зачем он пожаловал и о чём сейчас пойдёт речь.
– Ты что-то говорила утром о том, что собираешься съезжаться с Ракитиным. Так?
Сейчас снова будет вправлять мне мозги. Это жуть как раздражает. Решение приходит моментально. Даже не решение, а реакция на его тон.
– Я уже не девочка, – твёрдо произношу, пристально глядя ему в глаза. – Во всех смыслах этого слова, чтобы спрашивать твоего разрешения, сойтись с парнем или повременить с этим вопросом. Это ведь, в принципе, нормально, когда люди решают жить друг с другом? Кто-то домой ночевать не приходит по этой же причине. Так вот, мне совесть не позволит привести Илью к тебе домой.
– Пока Макс не выйдет из тюрьмы, я против того, чтобы вы съезжались с Ракитиным. Категорически против. Нам обоим прекрасно известно, что и он будет против этого.
Глядя на него исподлобья, я осознаю, что он всё же берёт надо мной верх всего одной точно брошенной фразой. На то и был расчёт? Знает, что с Максом договориться у меня не получится. Иногда они очень похожи. Одинаково помешаны на том, чтобы у них всё было под контролем.
– Ты специально, да? Начал давить на меня через Максима? Знаешь же, как я его люблю и не стану делать вещи, которые он осудит.
– Знаю, – перебивает Динар. – А ещё ты его боишься и всегда прислушиваешься к его словам. В отличие от моих. Думаю, мы с ним сойдёмся во мнении, что Ракитин так себе кандидатура на роль твоего жениха. Напомнить тебе, кто такой Ворошилов? Отец Ильи примерно такой же ублюдок, помешанный на деньгах и власти. Если не хуже. Не создавай никому проблем, Наташа. К тому же такие вопросы, как с Максимом и его освобождением, по щелчку пальцев не решаются. Не все любят впрягаться в чужие проблемы. Загвоздка в том, что вы для меня не чужие и я всегда буду на вашей стороне. Когда Максим узнает про Лазарева… – нехорошо усмехается он. – Уже, наверное, прикинула, что он захочет сделать? Тот охранник просто тебя оттолкнул, а здесь…
– Нет. Прошу… Не нужно ему ничего говорить…
– Я и не собирался, Наташа, но ты сама запускаешь эту цепочку. Это лишь варианты развития событий. Я твой вопрос фактически решил. Дело замял. Лазареву обеспечил пребывание в больнице ещё как минимум на три месяца. К тебе из его своры больше на полшага никто не приблизится. Макс ни о чём не узнает. Это останется между нами. Но и ты, – продолжает Динар, задумчиво приподнимая уголки губ, и напряжение уходит с его лица, – будь хитрее. Если хочешь вызвать у меня эмоции, выбирай не такие грязные методы. Отдача ведь может прилететь. И прилетает. Чего губки так задрожали? Не нравится, что вспомнил про Ворошилова и ту ночь? Ты хоть и намного младше меня, но ведь не дурочка и в детском доме четыре года провела. Там жизнь быстро снимает розовые очки. Так ведь, Наташа? Опасную игру ты затеяла. Мне нравится выводить тебя из себя, но иногда я увлекаюсь, и бесить меня начинаешь уже ты.
Почему-то хочется взять с тумбочки телефон и швырнуть в Динара. В его надменно-наглое, усмехающееся лицо.
– Ты только и делаешь, что давишь на меня. Я не привыкла к такому. Как и к вмешательству в свою жизнь извне.
Он опускает глаза вниз, скользит взглядом по моим голым ногам.
– Я и не вмешивался в твою жизнь. Держался на расстоянии до недавнего времени. Так что остынь. И Ракитину после приезда дашь отбой. Мне он не нравится. И это я ещё ничего не выяснял про него. А стоит копнуть глубже, и уверен, что будет нравиться ещё меньше.
– Остынь? Я же не робот – отключать чувства и эмоции. Кнопки волшебной, как у тебя, нет. И я не такая холодная и бесчувственная, как кое-кто, сидящий напротив. Хватит меня прессовать. Я не твоя…
– Хочешь, чтобы снова тебя поцеловал? – Динар не даёт мне договорить. – А уверена, что дальше поцелуев не пойду?
Я презрительно кривлю губы. Даже интересно, как далеко он сможет зайти и где у него кнопка, отключающая контроль. Слабо верится, что она существует. Но от прямого взгляда внутри вспыхивает пожар, и я воспринимаю его «Остынь» буквально. Динару мои грязные методы не по вкусу? А мне – его давление и вечно насмешливый тон.
Провожу языком по пересохшим губам и выхожу из спальни на дрожащих ногах. Останавливаюсь у кромки бассейна, завожу руки за спину и тяну язычок молнии вниз.
Я чувствую, что Динар стоит сзади и смотрит, как я раздеваюсь. Молча смотрит, пока удары моего сердца набатом отдаются в висках и оглушают. Мне страшно и в то же время очень волнительно. Остановиться я уже не могу. Да и не хочу. Если только Асадов сам этого не сделает. Но тогда ему придётся ко мне подойти.
– Что ты делаешь? – спрашивает Динар.
– Ты сказал, мне нужно остыть. Вода в бассейне для этого подойдёт?
– Вот как значит? – в его голосе нет и тени насмешки.
Что, уже не до смеха, Динар Эльдарович?
Он подходит и замирает позади, а моё сердце ошибается на несколько тактов, и теперь уже мне не до веселья.
– Повернись, – приказывает он, но я не могу пошевелиться. – Повернись, я сказал.
Я сглатываю огромный ком в горле и медленно поворачиваюсь к нему лицом. Смотрю в глаза и вижу в них тёмную бездну. Она затягивает, тянет за собой на самое дно. На мне лишь тонкая полоска трусиков, и от ступора, в который впала, я не могу пошевелиться. Одновременно хочется, чтобы он рассматривал меня, и в то же время я едва сдерживаюсь, чтобы не прикрыть грудь руками. От Асадова веет опасностью, чем-то запретным, и от этого лишь сильнее сносит крышу – вместо того, чтобы трусливо сбежать в свою спальню, я вскидываю подбородок. Кровь вспенивается в венах, когда он опускает глаза, рассматривая моё тело. И вдруг происходит неожиданное: он привлекает меня к себе и целует. Сильные руки уверенно спускаются с талии вниз, оглаживают бёдра и сжимают ягодицы, – он толкает меня на себя. Ощущение, будто меня сбили с ног.
Я точно сумасшедшая, потому что отвечаю ему и обнимаю Динара за плечи. Дрожу в его руках и тихо прошу, чтобы не останавливался. Стаскиваю с него ветровку. Хочу, чтобы он всё снял с себя. Чтобы кожа к коже. Без лишней одежды. Подцепляю его майку и тяну вверх. Кладу ладони на его твёрдый горячий живот.
– Получится после не думать о том, что изменила своему мальчику?
Эти слова должны меня отрезвить, но имеют противоположный эффект. Хочется сказать, что я готова взять на душу такой грех, но Динар не даёт этого сделать и снова накрывает мой рот своими губами.
Мы стоим у самого края бассейна, в какой-то момент я резко дёргаюсь в его руках, ошарашенная силой отклика своего тела на ласки. Мы не удерживаемся и вместе падаем в воду. Это наконец должно нас отрезвить, но, вынырнув, Динар подхватывает меня за талию и прижимает к бортику. Продолжает таранить языком мой рот, будто показывая, что он хочет сделать со мной, но только вовсе не языком. Я ещё никогда так не возбуждалась. Илья трогал меня, но все эти ощущения не идут ни в какое сравнение с тем, что я сейчас испытываю.
Я льну к Асадову, обнимаю ещё крепче, ёрзаю на его бёдрах, чувствуя промежностью твёрдость. Отчаянно хочу, чтобы сейчас он снял с себя джинсы вместе с бельём и взял меня. Хочу, чтобы стал моим первым мужчиной.
Наши губы в миллиметре от того, чтобы снова слиться в поцелуе. Несколько секунд Динар смотрит мне в лицо, а потом задаёт темп своим движениям – не переставая за мной наблюдать, имитирует, что бы делал, не будь между нами преград из ткани. С моих губ срывается стон и его имя. По телу прокатываются приятные волны, когда я содрогаюсь в его руках от мощного оргазма. Он прикусывает мою шею зубами под стоны и хрипы, под мои мольбы сделать своей.
– Блядь, Наташа…
Чувствую, что он возится с ремнём на джинсах, и через мгновение ощущаю его твёрдость у своего входа. Хочу сказать ему, что я всё ещё девочка и наврала, что у меня был секс, но Динар уже резким толчком насаживает меня на себя и замирает, когда из моих лёгких вырывается громкий вскрик, который тонет в его рту.
– Кто-то маленькая лживая дурочка, да? – зло и с рыком выдыхает он мне в губы. А потом смягчает чувство боли глубоким поцелуем и продолжает медленно двигать бёдрами. – Но зато теперь точно не девочка.
Я чувствую дискомфорт. Боль на грани наслаждения от того, что он сейчас внутри. Вглядываюсь в его напряжённое лицо и прошу шёпотом на ухо, чтобы подарил мне ещё этих запредельных эмоций. Он медлит, но я сильно прикусываю его губу, и это становится точкой невозврата. Динар насаживает меня на себя до упора и задаёт темп толчкам. Ничего подобного со мной ещё никогда не происходило. Я теряю связь с реальностью, он снова целует меня, устраивая языком в моем рту откровенное порно, а затем просовывает между нами руку и начинает массировать пальцем клитор.
Меня накрывает так сильно, что я совсем не отдаю отчёта своим действиям и тому, что срывается с языка в этот момент. Динар резко выходит из меня, содрогаясь всем телом. Откидывает голову назад и тяжело дышит сквозь стиснутые зубы.
– Успел. Но с контролем явно проблема.
Он ловит мой взгляд. Сейчас его расслабленное лицо безумно красивое и притягательное. Любовалась бы вечность. Я тянусь к нему и провожу носом по подбородку. Отпускаю руки и пытаюсь встать. Благо дно в бассейне это позволяет, но Динар снова прижимает меня к себе и целует в губы.
