Слава Доронина
Ее тайна
26 глава
Наташа
– Привет, куда пропала? Всё наладилось, и снова забыла обо мне? – спрашивает Карина привычным бодрым голосом.
– Знаешь же, скорее всего, что не особо наладилось. Про Макса слышала?
– Да, слышала. Наш полководец тут армию юристов собирал и подключал тяжёлую артиллерию, чтобы его вытащить. Я рада, что всё обошлось. Сама как? Отошла от стресса?
Я грустно вздыхаю. Отошла, да, но сколько было потрачено нервов… Если поседею раньше времени, то в этом будет заслуга моего брата. Ну и Динара тоже. Один раз слышала его разговор с кем-то из подчинённых… Я редко вижу его недовольным и злым, но в тот момент от угрожающей интонации его голоса холодный пот выступил на спине. Если бы он хоть раз позволил себе так со мной разговаривать, наверное, у меня бы осталась психологическая травма.
– Нормально всё.
– Не хочешь погулять вечером? – интересуется Карина. – Асадов будет допоздна в офисе. Из Австрии люди прилетели, так что это надолго.
Я помню о предостережении Динара быть аккуратнее, но всё равно соглашаюсь провести время с Кариной. В голове не укладывается, что она может быть причастна к той аварии. Вероятно, это какая-то ошибка.
– Отлично. Я заеду за тобой около семи. И Динару маякну, что похитила его «племянницу» и повезла её в бар, пока он будет просиживать штаны с Бергом и Катиной у себя в кабинете.
Хочется громко выругаться. Таких подробностей я не знала.
– Ты же сейчас, надеюсь, пошутила? – уточняю возмущённо.
– Нет. Хочешь взять такси и заехать за мной? С удовольствием посмотрела бы на лицо Катины, когда она увидит тебя в приёмной Динара.
– Вот уж нет! Не поеду я к нему в офис!
– Жаль. Скучная ты становишься, Наташа…
– Ты правду сейчас говоришь про Катину? Или опять разводишь меня?
– Ну позвони в приёмную, – предлагает она. – Катя тебе скажет, что её босс сейчас очень занят и не может говорить. Фамилию Бергов, правда, она не назовёт… Ладно. Через полчаса я пойду забирать бумаги в его кабинет и сделаю снимок. Хочешь?
– Хочу.
Чтобы оценить себя по шкале испорченности на этот вечер.
– Я два сделаю, чтобы ты хорошенько её рассмотрела. Катина вырядилась, словно приехала на светский раут. А ещё ведёт себя, как хозяйка… Не могу. Бесит меня вся их семейка. Почему Динар их терпит?
– Ты у меня спрашиваешь? Всё же ты стерва, Карина, ясно тебе? У самой настроение паршивое, и мне решила испортить. Специально, да?
– Каюсь, – смеётся она. – Но теперь мы хотя бы будем иметь пару общих тем на вечер. Всё. До связи. – Карина кладёт трубку.
Через полчаса я получаю от неё два снимка, внимательно рассматриваю их и удаляю, чтобы не отвлекаться от работы. Бывшая любовница Динара очень красивая, и сейчас она находится с ним в одном кабинете, смотрит вожделеющим взглядом… Прекрасно понимаю её чувства – сама бы с ума сходила от того, что он рядом сидит, а я не могу к нему прикоснуться. Хорошо, что я не на её месте.
Романова приезжает за мной, опоздав минут на сорок. Я уже собиралась вызывать Рината и ехать домой. Не удивлюсь, если Карина закружилась и забыла о нашей встрече. Или Динар подкинул работы, узнав о том, что мы собираемся увидеться. От него всего можно ожидать.
– Спасибо, что подождала. Динару срочно один отчёт понадобился. Еле ноги унесла. Ведь знает, как не переношу этих Бергов, и словно назло закидывает работой, – жалуется она, когда я забираюсь на пассажирское сиденье.
– Она до сих пор у него в кабинете?
Карина кивает и выезжает с парковки, а я недовольно вздыхаю.
– И часто она так прилетает? – продолжаю допрос.
– Второй или третий раз за полгода. Обычно он летает в Австрию. Но там у них опять какой-то форс мажор. Не вникай. Все эти встречи, переговоры и ужины – неотъемлемая часть его жизни.
Это я понимаю, но всё равно ревную его к Катине. Безумно ревную. Хочется наплевать на доводы разума и ехать в офис к Динару, но я, конечно же, так не поступлю, потому что доверяю ему.
– А ты почему без настроения? – интересуюсь я. – Что произошло?
Карина неопределённо пожимает плечами.
– Накатило что-то. Знаешь ли, у гениев свои причуды. Иногда хочется с кем-то побыть, о личном поговорить, а кроме как с тобой и сестрой, больше не с кем. В личной жизни у меня давно засада. Мужика бы найти и с ним делом заняться, но вот эти все отношения: внимание ему уделить, пожрать вечером приготовить… не для меня. По мне, лучше на стороне где-нибудь встречаться и ни в коем случае не вступать в брак.
– Вот это заявочки, – усмехаюсь и косо поглядываю на профиль Карины. – Там, случаем, не Артур прилетел? Это он тебя в такое уныние загоняет своими ухаживаниями?
– Ой, хорошо, что не прилетел. И так настроения нет, а он, точно, своим занудством в уныние вгоняет.
– Ещё есть причины, почему ты грустишь? Или это просто пятничная тоска? Твой невнятный ответ о проблемах в личной жизни меня не устроил.
– Можно сказать, что и тоска, – вздыхает она. – Жизнь по мне знатно в своё время потопталась. Нужно было в родном городе оставаться. И зачем мне эта Москва сдалась?
Это риторический вопрос, но я цепляюсь за её слова.
– Расскажешь, что случилось?
Я не пытаюсь узнать, кто оплачивал ей переезд и проживание в Москве – просто хочется узнать о Карине больше. Я почему-то уверена в том, что она не предавала Динара.
– Расскажешь, – тянет она. – Готовь носовой платочек.
– Так всё печально?
– Очень. Я приехала из небольшого городка в Москву поступать много лет назад. Молодая была, доверчивая… Твоя история с Лазаревым, после того как он тебя чуть не изнасиловал, сильно откликнулась внутри. Я два дня переживала вместе с Динаром, пока ты в себя приходила и на капельницах была. Хорошо понимаю твои чувства: у меня просто схожая ситуация была. Ухаживал один… – Карина замолкает на мгновение, поджав губы, потом продолжает: – Однажды вывез на какой-то пустырь и в машине… – Она судорожно втягивает в себя воздух и качает головой. – Постоять за себя я не смогла. Этот урод всю ночь меня насиловал. Думала, в живых не оставит.
Негативных чувств внезапно становится так много, что, кажется, я лопну, как воздушный шар.
– Он пытался от меня откупиться. Я сначала не хотела брать его деньги, но, пораскинув мозгами, подумала: а почему нет? Ну изнасиловал. Жива же осталась, и ладно. Папаша его из крутых – всё равно бы отмазал сыночка, а меня бы с грязью смешали. Защитников у меня тогда не было, да и сейчас нет. В общем, другой путь я выбрала и ни о чём не жалею. Ты же понимаешь, эти истории предназначены только для узкого круга людей и афишировать их нельзя? – Карина мельком смотрит на меня стеклянными глазами.
– Мне не с кем это обсуждать. А что потом было?
– Потом… А вот потом я выучилась, поставила крест на личной жизни, выиграла своё первое дело в суде. Мечтала в те времена стать крутым адвокатом. Но судьба распорядилась иначе: меня Асадов заметил и пригласил к себе в команду. Так я переехала в Питер. И после этого дела в гору пошли. Сестру и мать к себе перевезла. Мама умерла недавно, а сестра замуж удачно вышла, бизнес свой открыла. С виду, может быть, я и обычная нормальная девушка, но внутри у меня давно пустота. Если бы не работа, не знаю, как бы выкарабкалась тогда. Мужчинам больше не доверяю и серьёзных отношений ни с кем не хочу.
– Что-то мне выпить захотелось, – тихо говорю я, неотрывно следя за дорогой невидящим взглядом.
Я не дура, сразу поняла, кто этот человек, который изнасиловал Карину. В таком случае Воронин – конченый подонок!
– Так тронула моя история? Я пас сегодня. Мне завтра машину в салон ехать выбирать. Кстати, не хочешь со мной?
– Хочу, – киваю я, а сама не перестаю думать о словах Карины. – Тогда давай сегодня десертами обойдёмся, а завтра что покрепче?
– Держи карман шире! Очень сомневаюсь, что Динар Эльдарович одобрит очередной наш сабантуй. Он уже как-то раз мне намекнул, что мы с тобой стали слишком часто видеться и я отнимаю этими встречами его личное время. Нет, я его, конечно, могу понять – он часто занят, вы редко бываете вместе, но чего он трясётся над тобой, словно ты пятилетняя девочка? Даже смешно, ей-богу!
Я почти не слушаю, что говорит Карина. Всё пытаюсь поставить себя на её место. Она ведь знала, что Воронин был в числе подозреваемых в той аварии? И всё равно ничего не сказала Динару? Но разве бы Карина стала помогать своему насильнику? Скорее наоборот. Потому и промолчала? А ещё меня интересует, почему она так не любит Катину?
– Карин, ты как-то говорила, что, если бы я не появилась в жизни Динара, он бы женился на Катине. Это правда?
Карина задумчиво кусает губу.
– Я ведь Асадову обещала не болтать о его жизни. Ты сейчас с ним живёшь. Я на него работаю. Мы с тобой дружим. Давай не усложнять? Ты хорошая, Наташ. Очень мне нравишься. Искренняя, эмоциональная, живая. Мы оба к тебе тянемся, но жизнь… Она сложная, и ты, конечно, по сути, ещё чистый и наивный ребёнок. Наверное, поэтому он тебя так и оберегает от всей грязи, которая творится вокруг.
Мне не нравятся слова Карины и то, как она сейчас смотрит на меня. Будто что-то знает, но сказать не может. И никакой я не ребёнок. Тем более наивный. Всё прекрасно понимаю и в грязи испачкаться тоже успела. На меня даже дело уголовное собирались заводить.
Мы оставляем машину на проспекте и почти час ходим по парку, нагуливая аппетит, а потом идём в наше любимое кафе. Пьём кофе с десертами и делимся последними новостями. Я обвожу зал глазами, чувствуя на себе пристальный взгляд, и замечаю за дальним столиком Илью. Он сидит в компании друзей. Почти все лица мне знакомы. Киваю ему в знак приветствия и отворачиваюсь. Мы с Кариной уже собираемся уходить, когда Илья поднимается из-за стола и направляется к нам. Почему-то хочется сделать вид, что меня здесь нет.
– Привет. Не хотите с подружкой присоединиться к нашей компании? – предлагает он.
Мы уже почти два месяца как расстались. Динар в прошлый раз с ним поговорил – не знаю, правда, о чём была их беседа, но разве Илья не понял, что я бросила его ради мужчины вдвое старше меня? Это его совсем не задевает?
– Ладно, мне звонок нужно сделать, – говорит Карина и незаметно мне подмигивает, мол, буду ждать в машине. Оставляет деньги за заказ и уходит.
– Илья… – начинаю я, собираясь сказать, что мне тоже пора, но Ракитин перебивает:
– Ты всё ещё с ним? – в лоб спрашивает он голосом, которым можно рассекать камни.
Я молчу и смотрю в его уставшее лицо. Он осунулся и как будто стал выглядеть старше своих лет.
– Теперь ясно, почему ты на звонки мои не отвечала, но, Наташ, это же несерьёзно, ты разве этого не понимаешь? Он вдвое старше тебя. Не получится у вас ничего…
– Странный у нас разговор тебе не кажется? Будешь жизни меня учить?
– Ну хоть такой. Ты же все контакты со мной оборвала. Я через знакомых узнал, что ты живёшь с братом в «Коринтии». Знаешь, поначалу думал, что ты из-за Анжелы и родителей на меня обиделась. Ждал, что перепсихуешь, остынешь, и будет всё как прежде, мы снова сойдёмся. Месяц прошёл, а ты никак о себе знать не даёшь. Я к Алинке – всю душу ей вытряхнул. И не смотри ты на меня так враждебно. Я не с претензией сейчас. Наблюдал за тобой весь вечер: вроде и улыбаешься, а глаза какие-то неживые, как запуганная сидишь, плечи опущены. Он тебя правда не обижает?
– Илья, мне действительно пора…
– Он пригрозил мне, чтобы я держался от тебя подальше, но плевать мне на его предостережения. Я кольцо у него на пальце заметил, когда мы с ним разговаривали в тот вечер, а у тебя что-то не замечаю его…
Я поднимаюсь со стула и беру сумку, но Илья вдруг перехватывает мою руку, больно сжимая запястье.
– Наташ, я к тебе всегда хорошо относился. И до сих пор у меня чувства остались. Да, местами мне следовало решительнее себя вести, но я просто давить на тебя не хотел. Ты же чуть что в себя уходишь, в работу. Ты очень ранимая и нежная, а вот эта вся дерзость и иголки… Это защитная реакция.
Пытаюсь высвободить свою руку, но Илья крепко держит.
– Погоди, Наташ. Я ведь не просто так подошёл. Отец хочет, чтобы я возглавил один из его филиалов на юге. Полетели со мной? Я тебя словом не попрекну. Он же просто захотел себе молоденькую девочку и соблазнил тебя. Я бы таких лишал одной части тела, честное слово.
Вообще-то всё было наоборот, но я молчу. Мне неприятен этот разговор.
– Почему с Анжелой не полетишь? Она будет рада. Наверное, мечтала об этом.
– А я о ней – не мечтал. Чувствуешь разницу, Наташ? – Илья пытливо смотрит мне в глаза.
Я выдёргиваю руку и отрицательно качаю головой.
– Мой ответ: нет. Я не полечу с тобой.
Разворачиваюсь, чтобы уйти, но слышу в спину:
– Ты подумай, Наташ. Время ещё есть. Мне как раз нужны будут переводчики в команду.
Оказавшись на улице, глубоко втягиваю в себя воздух. Ещё несколько месяцев назад я мечтала о том, чтобы мы с Ильёй были вместе, строила планы на будущее, а сейчас не представляю себя ни с каким другим мужчиной, кроме Динара.
– Что он хотел? – спрашивает Карина, когда я подхожу к машине.
– Ничего. Может быть, ещё немного прогуляемся? Грустно возвращаться в пустой дом.
Мы гуляем по Невскому проспекту, личные темы больше не поднимаем – обсуждаем фильмы, книги и страны, в которых мечтаем побывать.
– Спасибо, Наташ, что согласилась провести время. Отлично погуляли. Кстати, те фотки, которые мы делали у меня на кухне, пригодились? – не удерживается от любопытства Карина, останавливаясь у дома Асадова.
– Ага. – Я загадочно улыбаюсь, заметив во дворе внедорожник Динара. – Ну всё, пока. – Чмокаю её в щёку и выхожу на улицу.
Резкий порыв ветра едва не сбивает с ног. Накрапывает дождь. Пока мы добирались, погода резко испортилась. Прохожу мимо охраны и направляюсь к дому. В гостиной тишина, на кухне горит приглушённый свет. Динара я нахожу в кабинете. Он сидит за письменным столом и пьёт. Мрачный и уставший. Мне всегда больно видеть его таким.
– Нужно стучаться, Наташа, прежде чем заходить, – говорит строго, заметив меня, и я хмурюсь.
Мы вместе не так давно, но за это время я успела хорошо его изучить. Что-то случилось. Он всегда такой недовольный, когда все идёт не по плану. Про Катину и Берга решаю не спрашивать. Даже в шутливой форме. Я не самоубийца, тем более Карину не хочется подставлять. Асадов сразу сложит один к одному.
– Как погуляли? – интересуется Динар, глядя на меня исподлобья.
– Нормально. Были в центре, потом заехали поужинать в кафе. – О встрече с Ильёй я решаю умолчать. – А ты?
– Был на переговорах, потом встречался с Максом. Вернулся домой, а ты всё ещё в загуле.
Я подхожу ближе, встаю позади и кладу руки ему на плечи.
– Ты чем-то расстроен? Что случилось?
– Есть небольшие проблемы. Не бери в голову.
Динар собирает бумаги со стола, складывает их на краю и выключает ноутбук, поворачивается и зажимает меня между ног.
– Мне через пару дней в Австрию нужно будет улететь на несколько дней. Без меня здесь смотри не шкодничай. – Он обхватывает руками мои ягодицы и сильно сжимает.
– Я могла бы полететь с тобой. Макс ведь сам просил тебя за мной приглядывать, так что…
– Я один полечу, Наташа. Это по рабочим вопросам. Времени на отдых не будет. Вернусь быстро. Соскучиться не успеешь.
– Я так понимаю, ты ничего мне расскажешь?
– Меньше знаешь – крепче спишь. Идём. – Он встаёт на ноги и обнимает меня за талию. – Кстати, ты сегодня была хорошей девочкой? Ни с кем из мужчин в кафе не заигрывала?
В его вопросе я улавливаю скрытый подтекст. Неужели Карина сдала меня? Или… Охранник! Динар приставил ко мне человека без моего ведома, и тот следит за мной?
– С какой целью интересуешься? – Прижимаюсь к нему теснее, вдыхая привычный запах.
– Ладно. Я не гордый, прямо спрошу: что Ракитин от тебя хотел? Я ведь просил его не крутиться возле тебя. Снова выслеживал и хотел поговорить?
– Илья с друзьями отдыхал в том же кафе, где мы общались с Кариной. Это случайность. Всё? Отелло доволен, и казнь отменяется?
По глазам вижу, что моё игривое настроение не остаётся незамеченным. Знаю, что опять провоцирую, но ничего не могу с собой поделать.
Я чувствую бедром, что он твёрдый и готов взять меня прямо сейчас. Отзывчиво тянусь навстречу, не сводя пристального взгляда с его лица. Наши губы всего в миллиметре друг от друга, но Динар не торопится меня целовать. Почему-то медлит и долго смотрит мне в глаза, вызывая рой мурашек на теле. Мы просто прижимаемся друг к другу, не переступая черту, но это так интимно и нежно, что сердце заходится в бешеном ритме, грозясь проломить грудную клетку.
– Отелло доволен, но казнь не отменяется. Ты заставила меня ждать, а я с недавних пор очень не люблю одиночество, – самодовольно говорит он и переплетает свои пальцы с моими.
27 глава
Наташа
Я прощаюсь с девочками из салона и выхожу на улицу. Хочу набрать Максима, но он сам звонит. Как чувствует, что хочу с ним поговорить. События, происходящие в его жизни, выбивают почву из-под ног. Оказывается, что Макс пять лет назад стал отцом, а Ворошилов-старший воспользовался тем, что его дочь потеряла память после аварии, и скрыл от неё, кто настоящий отец ребёнка, выдав её, беременную, за своего партнёра. Такое просто в голове не укладывается. Неужели близкие люди способны на подобные подлости? И ладно это, но девочка, оказывается серьезно больна и ей необходима операция на сердце.
– Наташ, ты не съездишь сегодня в больницу? – просит Максим. – Мне никак не вырваться, а Валентину Петровну нужно сменить, она очень устаёт.
Я поднимаю запястье и смотрю на часы, прикидывая в уме, сколько времени займёт дорога до кардиологического центра и пропустит ли меня охранник в такой поздний час.
– Конечно съезжу. Буду на месте минут через двадцать. Сам, кстати, как?
– Хреново, если честно. Устал безумно. Вообще почти не сплю. И Надя на сохранении лежит.
– Что? Погоди… На каком сохранении? – Телефон чуть не падает из рук. – Она что, беременна?
– Бля-я-ядь, – убито выдыхает он.
Я понимаю, что он не планировал этого говорить и слова вырвались случайно. Офигеть!
– Макс, а ты, смотрю, везде успеваешь. И когда собирался сказать мне об этом? Погоди, это хоть твой ребёнок?
– Мой. Наташ, давай завтра поговорим? Сегодня правда никак. Пожрать даже не успеваю. Сплю на ходу. Всё. До связи.
Максим сбрасывает звонок, а я несколько секунд смотрю на экран телефона, пока он не гаснет. Вот так новости! У Макса будет ещё ребёнок? И Динар тоже был в курсе? Что они ещё от меня скрывают? Осматриваюсь по сторонам, выискивая знакомую машину, и перехожу дорогу, всё ещё думая о словах брата. Наш пострел везде поспел.
– Домой? – спрашивает Ринат, когда я забираюсь в салон.
– Нет, в кардиологический центр.
Динар в последние дни возвращается домой очень поздно – мы практически не видимся. Я гоню от себя мысли, что он специально отдаляется и держит дистанцию, но они всё равно пробираются в сознание. После обеда мне звонит Львова и говорит, что через два дня у неё будет свободная запись. Мне не подошли противозачаточные таблетки, которые она прописала в прошлом месяце. Хочу, чтобы подобрала новый препарат. Я устала от плаксивого настроения и бесконечной апатии. Да, волосы стали лучше расти, цвет лица мне нравится, но на этом все плюсы заканчиваются. Настроение колеблется и без конца тянет есть сладости, а недавно ещё и бессонница появилась.
Получаю пропуск и поднимаюсь наверх.
– Наташенька, здравствуй. – Валентина Петровна сидит у кровати и читает Лиде сказку. – Ты и сегодня пришла мне помочь? Вот спасибо. Тяжело мне, конечно, здесь, хоть и условия лучше, чем у нас дома. Не привыкну никак.
– И завтра приду, если нужно. Максим сегодня задерживается.
Всё же какой хитрый у меня брат! Как всё складно придумал, рассказывая, что Надя неважно себя чувствует, а Лиду нужно оберегать от инфекций. А тем временем Надя на сохранении лежит.
– Ну даст бог, операцию Лиде сделают, и всё наладится. Погляди, сколько радости у неё в глазах, когда ты приходишь, – улыбается Валентина Петровна.
Лидочка сразу пошла со мной на контакт. С первых же минут знакомства. И очень похожа на своего дедушку, особенно голубыми глазками. Смотрю на неё, и такое нежное щемящее чувство в груди появляется. Ничего подобного раньше ни к кому не испытывала. Хочется тискать малышку, обнимать её, но она такая хрупкая, что страшно лишний раз прикасаться.
Валентина Петровна отдыхает на диване в уголке, а мы с Лидой проводим вместе два часа. Я развлекаю её, когда медсестра ставит капельницу, вместе мы пытаемся выучить стишок. Лида плохо произносит некоторые слова, но с каждым днём я всё лучше и лучше её понимаю.
Домой возвращаюсь ближе к десяти вечера. Ноги гудят от усталости, а желудок сворачивается от голода – с самого утра ничего не было во рту. Динара всё ещё нет дома. Звоню ему, но он сбрасывает и следом пишет сообщение, что задерживается и будет дома через сорок минут. Но эти сорок минут вполне могут растянуться на час сорок. Ничего необычного. Не спеша разогреваю ужин. Ем в одиночестве под звуки телевизора и поднимаюсь наверх. По пути в спальню заглядываю в кабинет, чтобы забрать своё бельё. Динар вчера допоздна работал, но я была очень настойчива. После секса мой черноглазый красавец снова вернулся к работе, я заснула на диване в уголке, а проснулась в спальне, когда он уже уехал на работу.
Забираю свои трусики, которые он снял с меня вчера и спрятал в верхний ящик стола, засовываю их в карман джинсов и уже собираюсь уйти, но взгляд цепляется за бумаги, лежащие на самом краю. Обычно здесь порядок, но сейчас всё в таком виде, будто Динар что-то спешно искал и забыл убрать документы на место. Подцепляю пальцами заламинированный бланк, пробегаюсь глазами по ровным строчкам. Руки сами тянутся к остальным документам, и я уже не могу остановиться – читаю всё подряд. Время замедляет ход, а в горле образуется ком. Когда заканчиваю читать, в голове хаос. По новой пересматриваю документы, смотрю на даты. В ушах нарастает гул, такое чувство, будто произошло десятибалльное землетрясение, и меня огромной плитой придавило к земле – не могу сделать вздоха. Ничего не могу. Тру правую сторону груди, чувствуя, как больно сжимается сердце. Ещё раз читаю свидетельство о браке, смотрю на дату, указанную в документе, и не могу сдержать слёз.
Не знаю, сколько проходит времени, но в себя я прихожу, когда слышу, как во двор въезжает автомобиль. Подхожу к окну и замечаю Динара. Он выходит из машины и идёт в дом. Не могу поверить, что он мог так поступить. Может быть, я что-то не так поняла? Всё сливается в бешеных ударах сердца и ужаса, который накрывает разум и не позволяет чётко осознать реальное положение дел.
Сгребаю папку с документами со стола и направляюсь вниз. Неужели он обманывал меня? И когда собирался сказать, что состоит в браке с Катиной? В голове вспышками мелькают воспоминания: наша поездка в Австрию, и как он всем представляет меня племянницей, удивление Измайлова в ресторане, выпитая таблетка после незащищённого секса в его машине. Не то чтобы я хотела становиться мамой в таком молодом возрасте, но часто прокручивала в голове тот вечер и пришла к мнению, что родила бы Динару ребёнка, если бы забеременела. Он же мог сказать: «Давай положимся на случай», но не сказал, потому что на тот момент был официально женат. Боже… Всё это время я спала и жила с женатым мужчиной. Он поэтому так часто летал в Австрию? Не хотел, чтобы мы встречались с Катиной? А Романова? Она тоже была в курсе?
Динар появляется в гостиной, и я швыряю в него папкой. Он морщится, потирая грудь, – я вложила всю силу в удар – и переводит взгляд на бумаги, которые приземляются у его ног.
– Уезжай с Максимом, Наташа, мне так будет спокойнее за тебя? Или легче, потому что устал врать? Или удобнее, потому что можно будет приезжать к Наташе раз или два в месяц, чтобы потрахаться, пока в другой стране в это время будет ждать жена?
Динар поднимает на меня взгляд.
– Рылась в моих бумагах?
Голос ровный. Знакомый и незнакомый одновременно.
– Какое это теперь имеет значение: рылась я или случайно увидела? Просто скажи, когда ты планировал сообщить о том, что женат? А кольцо на твоём пальце? Это в честь замужества с Катиной, а не память о погибшей жене? Зачем близость между нами допустил, если знал, что женишься на другой?
– Наташа, обороты сбавь и голос потише сделай.
Вид у него такой, будто это я виновата, а не он. Безразличный. Это задевает даже больнее, чем все эти бумажки, лежащие у его ног.
– Потише? Может быть, позвонишь Катине, чтобы она прилетела и сломала мне пальцы, как ты Феликсу? Так-то это я с чужим мужем сплю. Мне не только пальцы нужно сломать. Господи… – Я резко замолкаю, глядя в лицо Динара, потом набираю в лёгкие воздух и продолжаю: – Ты поэтому держал меня на расстоянии? Неужели тебе так нравилось меня трахать, что похоть перекрыла мораль? А о моих чувствах ты подумал?
Динар хмурится. Не любит, когда на него кричат и давят.
– Макс в курсе твоего брака, да? – Голос скомкан болью, в это мгновение она кромсает меня на части.
Динар молчит, но его отрешённый, замкнутый вид красноречивее любых слов. Я жду, когда он скажет, что эти бумажки подделка, ошибка, всё, что угодно. Осознавать, что он действительно состоит в браке и имеет двойное гражданство, невыносимо.
– Я не афишировал свой брак с Катиной. И впредь этого делать не собираюсь. Как и разводиться.
Хочется вырвать сердце из груди и бросить к его ногам, чтобы лежало сейчас вместе с бумажками, которые рассыпались на полу, но единственное, что я могу – терпеть боль с правой стороны. Может быть это всё дурной сон, и я сейчас проснусь?
– Ты же понимаешь, что я не смогу оставаться с тобой после такого? И простить не смогу. Просто не смогу… Это так подло… Ты… – Слёзы катятся из глаз, и я больше их не сдерживаю. – Ненавижу тебя. Я ненавижу тебя, слышишь?
Мне кажется, я умираю, глядя в его равнодушное лицо с плотно сжатыми челюстями.
Убегаю наверх собрать вещи, а Динар остаётся стоять в гостиной. И мне так хочется, чтобы он пошёл следом за мной. Чтобы успокоил. Хоть что-нибудь сказал, а не молчал и не смотрел с каменным выражением лица. Он же сердце мне сейчас разбивает, разве он этого не понимает? В том состоянии, в котором я сейчас нахожусь, люди, бывает, совершают убийства, залезают в петлю, делают разные глупости. Своего рода точка отсчёта, которая делит мир на до и после. Моё «до» стоит сейчас в гостиной, а «после»… Я ещё не знаю, что будет после и куда я пойду. Срок аренды квартиры истекает на днях. В «Коринтию» я не смогу поехать, потому что не хочу попадаться брату на глаза в таком состоянии. Пусть он никогда не узнает о нашей связи с Динаром и это останется моей тайной. Возможно, со временем я обо всём забуду и перестану чувствовать эту боль, которая разрывает сейчас на части.
Динар по-прежнему стоит в гостиной. Курит у открытого окна и, услышав мои шаги, оборачивается. Он ведь говорил, что никому не даст меня в обиду, что чувствует ответственность за мою жизнь. Это были просто красивые слова, он шёл на поводу у своей страсти? Неужели ему безразлично, что он причиняет мне боль?
– Я тебя не гоню. Ты можешь остаться.
– Остаться? В качестве кого? Твоей любовницы? Ты ошибся, Динар. Оказывается, преданности во мне не так много, если сейчас я готова откусить руку человеку, которого, как я думала, никогда не смогу покинуть.
Хочется многое сказать, но мне очень плохо. В голове по-прежнему царит хаос. А ещё меня убивает, что он всё воспринимает с такой холодностью и отрешённым видом, будто происходящее его не касается. У меня нет сил, даже чтобы дать ему пощёчину. Впрочем, нет и желания это делать. Не хочу. Ничего не хочу. Я опустошена и сломана. И едва стою на ногах.
– Куда ты поедешь?
– Думаю, куда бы я сейчас ни отправилась, тебя это больше не касается, – дрожащим голосом отвечаю я. – Ты же этого хотел?
– Наташа. – Динар берёт меня за руку.
– Мне сейчас очень больно, – тихо шепчу я. – Отпусти. Прошу. Не прикасайся ко мне.
Что-то живое и неуловимое мелькает в его взгляде, но ровно на секунду, а потом Динар разжимает кулак, и моя рука безвольно падает вниз.
– Всё тайное рано или поздно становится явным. Мне жаль, что не оправдал твоих ожиданий. Я уже говорил, но повторю: иногда чувств недостаточно, чтобы всё было по-другому. Ты ураганом ворвалась в мою жизнь, я не планировал с тобой никаких отношений. И с самого начала старался быть максимально честным.
– Максимально честным? Правда? Есть грани, которые переходить нельзя, и эта – одна из них.
Я бросаю взгляд на бумаги. Они всё ещё лежат на полу, и хочется каждую поднять и зачитать вслух, чтобы напомнить о честности по отношению ко мне.
– Мне выгоден этот брак. Разводиться я не планирую. Я собирался сказать тебе обо всём позже и при других обстоятельствах. Знаю, ты бы хотела услышать, что это неправда, но это не так.
Всё-таки правда…
Я хватаю сумку с вещами и выскакиваю наружу. Когда оказываюсь за воротами его дома, в котором пережила лучшие моменты в своей жизни, из меня вырывается громкий всхлип. Я на грани истерики. Пока ещё хоть что-то соображаю, тянусь к телефону и вызываю такси. Знаю, что Ринат мог бы отвезти меня, куда я скажу, но не хочу, чтобы человек Динара видел мои слёзы. Глубоко внутри какая-то часть меня всё ещё не верит, надеется, что Динар сейчас выйдет и скажет, что это ошибка или розыгрыш. Я жду такси. Пять минут, десять, но из дома никто не выходит.
До квартиры доезжаю как в тумане. Поднимаюсь наверх и долго стою у двери, не в силах попасть ключом в замочную скважину. Я держалась из последних сил, чтобы не плакать при таксисте, но когда переступаю порог квартиры, из груди вырывается вой. Сползаю по стене вниз и сижу в темноте на полу. Долго сижу. А потом иду в спальню и ложусь на кровать. Наверное, со временем боль станет меньше, но сейчас она сочится из каждой поры. Я сама выбрала этот путь – влюбилась в мужчину, который в итоге переступил через мои чувства. Мне кажется, после такого я больше не смогу доверять ни одному человеку.
Динар ведь мог признаться во всём, но столько времени молчал и ничего не говорил. Спал со мной, а женат был на другой. Вспоминаю, как жалела чувства Катины, что она влюблена в Динара, но не может к нему прикоснуться, и громко смеюсь. Смех похож на истерический. Себя мне в тот момент нужно было пожалеть. Она к мужу прилетала, а я всё это время была его любовницей.
На работу в салон я больше не выхожу. Из квартиры съезжаю и переезжаю в Гатчину. Я не была там с того времени, как случилось нападение на Макса. Но сейчас идти мне некуда. Полететь с Максимом и его семьёй я не могу. Не хочу никому мешать. И эту идею отметаю сразу.
