Сильвия Лайм
Умоляй, ведьма. Часть 1
Глава 3
Продолжается месяц Грозовых рек, 3 число.
В доме Ирмабеллы Довилье.
К сожалению, далеко улететь ворону не позволила наша связь. Буквально через какой-нибудь десяток минут он, ужасно злой, вернулся обратно ко мне, ругаясь на «проклятый магический договор». И вот тут-то началось самое интересное.
Благодаря ворону в тот момент я наконец убедилась в том, что именно мне суждено стать наследницей великой колдуньи Ирмабеллы Довилье.
В спальне бабки в потайном ящике, который я сама ни в жисть не отыскала бы, он нашел для меня Ведьмономикон.
Наполовину живую книгу ведьм.
Едва я увидела ее, сердце чуть не остановилось.
Я никогда не видела ничего подобного! Но поговаривали, что особенно сильные колдуны, у которых не предвиделось прямых наследников, к концу жизни иногда создавали подобные книги. На листах Ведьмономикона хранились, тщательно спрятанные с помощью магии, новейшие и уникальные заклятья, которые были придуманы их создателями. Там же были заключены все знания колдуна, а после его смерти в книгу переходила и его сила. Ведьмономикон мог позволить волшебнику, который ее нашел, перенять всю мощь погибшего создателя книги.
Если, конечно, у волшебника получится…
Потому что, как оказалось, нельзя просто положить руку на переплет и стать великой ведьмой.
А жаль!
– И что мне надо сделать? – воскликнула я, напрасно потирая ладошки от предвкушения.
– Все то же, что и раньше, – мрачно каркнул ворон, еще не слишком привыкнув к счастливой роли моего верного спутника. Но мы-то знаем, что он скоро привыкнет и мы станем отличной командой! – Пройти инициацию ведьм. Но так, как подскажет книга. Если у тебя получится, то вместе с инициацией ты получишь силу Ирмабеллы. Тебе повезло, без книги пришлось бы узнавать все самой, а тут и подсказки, и двойная награда. Воистину дуракам везет.
Ворон хмыкнул и отвернулся.
– Что, прям всю-всю силу бабки перейму? – От этой мысли меня настолько переполнило предвкушение, что я невольно перескочила на мысочках с одной ноги на другую. – А что надо делать?
– Ну уж точно не хлопать в ладоши и не прыгать от радости, – саркастично бросил мой пернатый друг, явно намекая на что-то. Я сделала вид, что понятия не имею, о чем он говорит. – Для начала открой Ведьмономикон. Его мудрость явится только истиной наследнице ведьмы. Если Ирмабелла не считала тебя таковой, то книга для тебя останется пустой.
Мрачное карканье ворона на этот раз прозвучало действительно невесело.
– То есть я могу вообще не суметь ею воспользоваться? – ахнула я, испытав серьезное разочарование.
Ирмабелла наверняка и не знала обо мне. С чего ей оставлять для меня послания в своей суперкрутой книге?
Не видать мне силищи богатырской, как пить дать.
Я даже расстроилась.
– Всякое может быть, – проговорил устало фамильяр. – Давай уже, не тяни. Возиться тут еще с тобой…
Он перелетел на узкий деревянный стол, стоявший у покосившейся кровати, и постучал клювом по столешнице.
– А что делать-то?
– Впиши свое имя в книгу, недоросль, – задрал он голову к потолку так, словно в данный момент проклинал всех богов разом за то, что ему пришлось со мной возиться.
Ничего, мне не стыдно. Это все ради благой цели.
К тому же я ведь обещала ему яблоки и червяков? Так вот – найду самые сочные плоды и самых жирных насекомых. Мартелла от своих слов не отказывается!
Хоть совесть не будет мучить, что животинка со мной страдает.
С этими мыслями я быстро подхватила книгу, шлепнула ее об стол и распахнула.
Черный поцарапанный переплет хрустнул, а алый камень на лицевой стороне скрылся с глаз. Я поискала взглядом что-нибудь, чем можно писать, и довольно быстро обнаружила все необходимые принадлежности в секретере возле кровати.
Взяла в руки длинное пушистое перо, обмакнула в чернила, почему-то оказавшиеся ярко-алыми, и осторожно вывела на абсолютно чистом листе: «Мартелла Довилье».
Убрала руку и принялась ждать.
Секунды утекали одна за другой, пока наконец ворон не хмыкнул и не отлетел в сторону.
В книге было все так же пусто. Лишь мое имя на желтоватой бумаге смотрелось вызывающе броско. Кроваво.
– Не повезло, – каркнул фамильяр. – Оставаться тебе и дальше недоведьмой. Может, отпустишь меня, я подскажу, как разорвать договор, м-м-м?
А я не могла поверить, что чуда не произошло. Продолжала смотреть на чистые листы и молчать.
– Не раньше, чем пройду инициацию, – ответила я, тяжело вздохнув и все так же не сводя взгляда с книги. – Даже если мне не получить силы Ирмабеллы, я вполне могу довольствоваться своей врожденной магией. Все, как планировала изначально. Подумаешь – Ведьмономикон… я и без него справлюсь…
Ворон что-то каркнул, мол, с такими крохами заморачиваться – только время терять, и в этот миг прямо под моим именем в книге начали выступать слова:
«Мартелла – дочь городского главы,
Кровь Ирмабеллы Ржавой вдовы.
Чтоб силу перенять – соблаговоли
В сердце болот добыть Искру земли…»
– Слышишь, хмурый, лети сюда, – махнула я рукой, едва выговаривая слова, потому что от переживания мне горло сдавило. – Тут… это… чего-то делается!
Ворон бросил короткий, острый взгляд в книгу и словно бы переменился в лице. Если так вообще можно сказать о птице.
– Это что значит-то вообще? – кашлянув в кулак, продолжила, когда поняла, что фамильяр в не меньшем шоке, чем я. Правда, мои губы уже растягивались в счастливой улыбке, а у него вот клюв что-то не очень тянулся. – Похоже, мне все же свезло, да?
Я улыбнулась, глядя, как на желтоватых листах продолжает проявляться текст, удивительным образом описывая, как я должна искать Искру земли:
«Гулкие топи Сизых болот,
Лягушки орут там во весь свой живот.
Первую искру добудет лишь тот,
Кто яда лизнет, не жалея свой рот…»
– Слушай, это загадки такие, да? – весело спросила я, едва не потирая руки от предвкушения. – А что это значит? Где мне искать эту искру? Я после нее сразу стану ведьмой?
Не верилось, что мне снова повезло!
Вообще, хорошим людям, я считаю, должно вести. А я определенно не плохой человек!
Ворон глубоко вздохнул.
– Это лишь начало. И, так и быть, да – я помогу тебе, Мартелла Довилье. Как велит кровавый договор…
Глава 4
Неделю спустя.
Месяц Грозовых рек, 10 число.
Я бежала через густой лес, а ветки царапали лицо. Сердце билось в груди так громко и сильно, что грозило выломать ребра, в боку нещадно кололо.
– Никчемная ты недоведьма! – раздалось мне в спину привычное карканье ворона. – Чтобы тебя кикиморы в болото утащили!
Было бы время, я бы усмехнулась. Ворон, который так и не признался, как его зовут, получил от меня кличку Хмуря и регулярно подтверждал ее. Вот и сейчас он летел за моей спиной, не отставая ни на метр, и отчаянно ругал меня на все лады.
– Будь проклят тот день, когда ты вошла в дом старой ведьмы! – каркал он, а позади нас раздавался хруст веток, слышался грохот падающих деревьев и щелканье жвал. – Будь проклят тот день, когда я сам в этот дом влетел!
– Ой, не ворчи, все же в порядке! – улыбнувшись, бросила я в ответ, скосив взгляд на догоняющую меня птицу.
– Сама ты Хмуря!
Да, я забыла упомянуть, что моему фамильяру совершенно не нравилось это имя.
– Не хочешь быть Хмурей – назови свое имя!
Ворон только возмущенно каркнул.
– Это, по-твоему, в порядке? – спросил он вместо ответа.
Блестящий медью клюв в полете указал куда-то назад.
А там упало еще одно дерево.
Я повернула голову и едва успела увернуться от летящей в меня ветки.
– Ну, что сделаешь! Всякое может случиться! Я же не виновата…
Спасаясь от погони, не очень-то пожмешь плечами. Ну и вправду: кто виноват, что в разгар первой же нашей совместной вылазки с Хмурей ради получения инициации ведьмы моя спонтанная магия снова вышла из-под контроля? Уж точно не я! И, собственно, именно поэтому я и решила обзавестись фамильяром – чтобы помог мне войти в силу! Избавиться от вот этого всего!
За нами через лес спешили огромные трясинные пауки. Так уж вышло, что, когда мы направлялись в глубь Сизых болот, меня угораздило слишком низко наклониться над водой. Я вдохнула болотные миазмы, чихнула и выплеснула столб силы прямо в спящую много лет полную тины и водорослей воду. Ну… оттуда и полезло всякое…
– Какого мрака тебя понесло наклоняться над болотом?! – возмущенно кричал ворон, когда мы помчались прочь оттуда, словно за нами гналась сама смерть. Ну, собственно, частично так оно и было.
– Хотела взглянуть на себя, – нехотя призналась я, слегка краснея. – Пока мы пробирались через лес, у меня ветки в волосах запутались…
Конечно, в лесу меня особенно никто не видит, кроме ворона, который, кажется, вообще мечтает свою хозяйку крыльями запорхать до смерти. Но приличная ведьма всегда ведь должна быть красивой!
– Я похожа на пугало! Так нельзя жить! – бросила я, на бегу вынимая палки из тугой рыжей косы.
– Нельзя жить? – злобно каркнул ворон. – Так и быть, потерпи немного – и жить больше не придется! Когда пауки тебя в болоте утопят, под водой твои волосы расправятся и станут пушистыми и шелковистыми!
Хмуря хоть и был язвительной заразой, но дело говорил. Надо было уносить ноги отсюда как можно скорее.
Ко всему прочему, ворон обмолвился, пока ругал меня на чем свет стоит, что трясинные пауки питаются живой плотью, которую предварительно обездвижили ядом. Таким образом жертвы в полном сознании наблюдают, как их едят.
Этот рассказ знатно прибавил мне скорости, и я очень надеялась, что мы уже вот-вот выберемся из Проклятого леса. А на равнине паукам делать нечего, они не любят свет и не станут за нами гнаться.
Вот только до опушки леса было еще не меньше километра по густому, заросшему деревьями и кустарниками бурелому. Ноги вязли в мокрой траве и путались в сухих ветках. Я уже несколько раз падала и вся ободралась.
Но на жалобы не было времени.
В какой-то момент я снова за что-то зацепилась и полетела вниз, едва успев выставить перед собой руки. Удар был сильным, но терпимым.
Кажется, я разбила губу…
– Мартелла! – каркнул ворон, и, похоже, это был первый случай со дня нашего знакомства, когда он назвал меня по имени, а не «недоведьмой». В его голосе даже проскользнуло беспокойство!
Но, возможно, мне показалось, потому что в этот момент я думала исключительно о том, что на меня надвигается огромный паук размером с половину домика моей бабки.
Сердце ухнуло куда-то вниз и затихло. Интересно, это оно от страха остановилось или мне кажется?
Вокруг даже стало тише, когда я перевернулась на спину, не успевая встать, а перед лицом возникли огромные, покрытые волосками жвалы.
Множество фасеточных глаз смотрели блестящими полусферами, и я видела, как в них отражается мое белое, как куриное яичко, лицо.
– Красивый ты… – выдохнула я, понимая, что мне, кажется, все равно уже крышка.
Я вот-вот должна была погибнуть от челюстей болотной твари.
А паук и правда был красивый, чего уж там… Вон как блестят шерстинки – на все цвета переливаются. Если бы он не пытался меня сожрать, можно было бы даже восхититься.
Я достала из-за пазухи лягушку, которую все это время тащила с собой с момента побега с болота.
Маленькое существо переливалось изумрудными искрами, а ее глазки напоминали два сапфира. Вот уж кто действительно красивый!
– Прости, малыш, что унесла тебя из дома, ты был мне позарез как нужен, – попрощалась я с земноводным, из-за которого вообще и случилось все сегодняшнее приключение. – Я, честное слово, не хотела ничего плохого!
– Хватит болтать чушь! – каркнул в стороне мой черный ворон.
Со жвал паука в этот момент мне на ногу уже капнул прозрачно-зеленоватый яд, и я почувствовала, как немеет кожа.
– Прости, Хмуря, и ты меня! – бросила я тогда птице, решив напоследок перед смертью извиниться и перед вороном. Все же он пострадал больше всех. – Знай, я все это не со зла… Платьем клянусь!
Я шмыгнула носом, уже прикидывая, как в двух словах описать ему то, ради чего я все это затеяла, самую сокровенную тайну, которая грела меня даже больше, чем собственный дом и ведьминская инициация. То, ради чего на самом деле я и решилась привязать к себе магическим договором другое живое существо.
Но, естественно, не успела.
Паук ждать не стал. Он резко отклонился назад, раздвинул жвалы, чтобы следующим движением воткнуть их в меня, а затем произошло что-то странное.
Ворон клювом выдрал у себя одно черное перо и бросил в воздух, громко каркнув. В следующий миг перо рассыпалось на мельчайшие песчинки, напоминающие черный песок или сажу, и, подхваченные ветром, полетели в сторону паука. Они облепили его кожу, проникая сквозь шерстинки, и вместо того, чтобы опустить свои жвалы на меня, паук отклонился назад еще сильнее да так и упал на спину, конвульсивно дергая ногами. Его кожа начала медленно слезать с тела, буквально истаивая в воздухе.
Я открыла рот от ужаса, потому что, признаться, зрелище было душераздирающим. Трясинный паук умирал страшной смертью.
– Вставай на ноги, недоведьма! И беги! – гаркнул ворон, расправив крылья. – Чтоб я на тебя еще хоть перо потратил! Быстро поднялась и полетела отсюда, как птица!!!
Ну, вообще-то, советы Хмуря давал дельные. Из чащи леса продолжали доноситься звуки погони и хруст веток. Из болота-то не один паук вылез!
Волшебная лягуха, которую я за все это время едва не выпустила из рук, квакнула, словно поддакивала ворону.
Я схватила ее и быстро спрятала под мышку, развернулась и, не обращая внимания на боль в ноге, снова помчалась через лес. Прямо за вороном, который теперь улепетывал от пауков еще быстрее меня.
– Хмуря, подожди! – крикнула я, с удовольствием слушая, как возмущенно каркает он в ответ на это прозвище. До сих пор не могла поверить, что спаслась. – Я уже спешу!
Мы выбрались из леса почти одновременно. Ворон вылетел, а я выпрыгнула, отбежав на солидное расстояние и уже оттуда наблюдая, как пауки разочарованно разворачиваются и, щелкая своими челюстями, убираются восвояси.
Все же хорошо, что кожа у них такая чувствительная к солнечному свету!
Я развалилась прямо на земле и раскинула руки в стороны, тяжело дыша. Взгляд уперся в небо, где по безупречно-голубой глади скользили пушистые облака.
Тишь да гладь да ведьмина благодать!
– Спаслись, – выдохнула я совершенно счастливая.
– Ты же знаешь, что я тебя терпеть не могу, да? – каркнул ворон, усаживаясь на бревно неподалеку.
Он сунул клюв под крыло, поправляя перья в том месте, откуда одно из них недавно исчезло.
– Да брось, ты меня обманываешь, – улыбнулась я, – у нас отличная команда! Все же получилось так, как ты и говорил!
Волшебная лягушка снова поддакнула кваканьем, и я тут же выставила ее вперед на вытянутых руках.
Гладкая кожа на солнечном свете переливалась, как полированный малахит.
– Видишь, я достала её! Достала!
Ворон глубоко вздохнул, глядя на меня так, словно ни капли не разделяет моей радости.
– Ну так давай… – каркнул он тогда, как всегда, раздраженно. – Чего ты ждешь? Целуй!
Я перевела горящий взгляд с ворона на лягуху и обратно. Это был момент истины! То, ради чего все и затевалось!
Я медленно приблизила лягушку к себе и коснулась губами.
Ощущение было странное. Влажное и липкое.
Убрала крайне удивленное земноводное от губ и внимательно взглянула в синие глаза.
Лягушка посмотрела в ответ так, будто у меня не все дома, а затем раскатисто квакнула.
– Ну и что? Где волшебство-то? – непонятливо заозиралась я, словно опасаясь, что вот-вот со всех сторон начнет раздаваться раскатистый смех.
Конечно, что может быть забавнее: девчонка целует лягушку!
Сперва заржет Хмуря, потом сама лягушка, а затем присоединятся кузнечики в траве и пролетающие мимо мухи.
Но ничего подобного не случилось. Ворон смотрел на меня пронзительным острым взглядом и не смеялся. Затем он и вовсе молчаливо кивнул на мою руку, куда я тут же и перевела взгляд.
На запястье, прямо на линии вен, образовалась тонкая прямая черта насыщенного зеленого цвета.
– Не может быть, – выдохнула я, едва не выронив лягушку.
А затем, когда до меня наконец дошло, громко вскрикнула:
– Получилось!!!
Ворон фыркнул, взмахнул крыльями и, громко хлопая ими, улетел прочь, пробубнив напоследок:
– Недоведьма…
Но я уже не обратила на это ни малейшего внимания. Потому что все было не зря!
Я получила искру Земли… Первый этап инициации ведьмы был пройден!
Глава 5
Все тот же месяц Грозовых рек, 10 число.
Недалеко от бывшего дома Ирмабеллы Довилье.
Обратный путь из Сизых топей занял у меня около двух часов времени, но казалось, что они пролетели всего за пару минут! Я была настолько счастлива и окрылена произошедшим, что всю дорогу шла вприпрыжку, не переставая разглядывать узкую волшебную полосочку на тыльной стороне запястья.
Это ведь был настоящий магический знак! Первый шаг к истинной ведьме!
Не знаю, как в других землях, но в нашем королевстве инициированных ведьм и колдунов было совсем немного. Магическая сила, как и у меня, проявлялась примерно у одного из десяти детей. Но, как правило, она на всю жизнь оставалась лишь на уровне спонтанных выплесков и была скорее недостатком человека, чем его достоинством. Некоторым к старости удавалось подавить магию, и тогда они могли жить относительно нормально. Другие же до самой гробовой доски умудрялись чихать огненными искрами, кашлять порывами ураганного ветра и от злости периодически метать молнии из глаз. Никто таким ущербным колдунам не помогал, и даже наоборот. Поскольку они были способны навредить себе и окружающим, частенько их прятали в застенки, сажали в тюрьму или «тихие дома» для умалишенных.
А когда примерно пять лет назад наследнику престола исполнилось двадцать пять лет – официальный возраст, после которого можно надевать корону на голову и перенимать власть, – его отец, король Джоксар, и вовсе начал лютовать. Поговаривали, что он то ли опасался за жизнь сына, то ли боялся государственного переворота при поддержке колдунов, но с тех пор жизнь магов в королевстве и вовсе стала невыносимой. Официально носители магического дара не преследовались, но теперь каждый потенциальный колдун мог внезапно получить билет в один конец в королевскую тюрьму. Тайной канцелярией они «внезапно» объявлялись заговорщиками, уличенными в предательстве короны, а затем без суда и следствия следовала казнь.
Можно было бы подумать, что все это случайность и в королевстве и впрямь активизировалась оппозиция, желающая уничтожить действующего правителя. Вот только колдунов становилось все меньше, неинициированных заковывали и уводили из семей пачками. А все вступившие в силу либо уже были казнены, либо неожиданно оказывались присягнувшими его величеству.
Собственно, именно по этой причине я и торопилась как можно скорее пройти инициацию. Только после нее сила ведьмы становилась стабильной и по-настоящему управляемой. После этого скрывать дар не составляло никакого труда.
Сейчас же я была бомбой с подожженным фитилем. И если шнурок догорит в неудачный момент, для меня могут наступить самые нерадужные последствия.
В приюте на спонтанные разрушения, творящиеся вокруг меня, смотрели сквозь пальцы. Наказывали не больше, чем других детей, а иногда и меньше. Ведь я-то в последствиях, как правило, была не виновата. Нянечки и воспитатели жалели меня, зная, что, как только я выйду за двери приюта, меня, скорее всего, ждет очень короткое будущее.
Никто не верил, что мне удастся продержаться долго. Ведь пройти инициацию без наставника почти невозможно. А значит, рано или поздно о том, что я владею даром, должно стать известно тайным службам.
Поэтому мой настрой стать истинной ведьмой был очень серьезен. И тот факт, что в доме почившей бабки я обнаружила говорящего ворона, обладающего колдовскими знаниями, просто подарок судьбы. И я не могла им не воспользоваться.
Да, Хмуря, конечно, был не рад становиться моим наставником и фамильяром. Но я уверена, он тоже не захотел бы моей безвременной кончины! И пусть он твердит обратное, я-то знаю, что он у меня прелесть, добрая душа и рубаха-парень… Рубаха-птица, в смысле. Просто все это он тщательно скрывает!
Сейчас я шла обратно в наш новый дом совершенно одна. Хмуря в очередной раз сделал вид, что злится на меня, и пока так и не вернулся. Но я-то знаю, что ему невозможно отлететь от меня слишком далеко, значит, наверно, он уже ждет моего возвращения где-нибудь на крыльце нашего дома.
Избушка Ирмабеллы Довилье официально перешла в мою собственность, едва ее Ведьмономикон меня признал. Как я это поняла? Да никак: я и не поняла. Ворон подсказал. По его словам, защитные чары дома начали преображаться. Это и впрямь стало заметно, стоило выйти на крыльцо и взглянуть на старое покосившееся строение.
Оно больше не было кривым и не выглядело заброшенным.
На самом деле еще в первый день, когда я увидела дом Ирмабеллы, в голове возник вопрос: как великая ведьма могла жить в таком убогом жилище? Старуха отошла к праотцам всего месяц назад, а дерево выглядело изъеденным червями и рассохшимся, словно ему уже не меньше полусотни лет, в течение которых за ним никто не ухаживал.
Однако стоило взглянуть на него теперь, чтобы понять: дом стал другим. Как только у него появилась новая хозяйка, он выровнялся, следы червоточин исчезли. А над дверью появились крохотные, незаметные случайному взгляду инициалы: «М.Д.Р.»
Так что в этот момент я спешила уже не в жилище Ирмабеллы, а в свое собственное.
Мое!
Личное!
Все еще сложно в это поверить, но, похоже, я больше не была бездомной нищенкой.
Конечно, после того, как изба перешла ко мне, я еще три дня намывала и проветривала затхлые, покрытые пылью комнаты, делая это место пригодным для жизни. И сейчас мне уже действительно не терпелось вернуться туда и упасть в объятия мягкой постели, чтобы отдохнуть после успешной операции под кодовым названием «Недоведьма в Сизых болотах».
Я усмехнулась, прикидывая, как бы это название понравилось Хмуре. Но нет, я ему не скажу. Обойдется без очередного удовольствия поржать. Он, в конце концов, ворон, а не конь.
Однако, едва я приблизилась к опушке небольшого лесочка, внутри которого и стоял сруб, внимание привлекло странное шевеление в кустах. От города здесь было довольно далеко, а торговый тракт располагался не меньше чем в трех километрах правее.
Да, Ирмабелла выбрала очень уединенный уголок для жизни, но, в свете происков Тайной канцелярии его величества, бабку за это можно было лишь поблагодарить.
В общем, тут, на отдаленной травянистой опушке, не должно было оказаться никаких случайных прохожих. Однако из высоких диких кустов определенно доносились какие-то звуки.
Я напряглась, доставая из-за пояса небольшой перочинный ножичек. Так как возвращалась я с настоящей колдовской операции на болотах, то сегодня на мне было не платье, а довольно широкие брюки и рубаха, подпоясанная ремнем. Это все, что удалось найти в старом комоде Ирмабеллы, у которого остался всего один ящик, а остальные два оказались сломаны. В бесформенной брючной одежде я чувствовала себя так же уныло и неуютно, как в приютских нарядах, и ужасно мечтала снова надеть свое единственное платье.
Однако к рубашке и штанам прилагался ремень с ножнами для маленького ножа и отделениями для всяких баночек-скляночек, в которых, наверное, должны были храниться колдовские зелья. Зелий у меня, к сожалению, пока не было, но вот ножик я взяла с собой. Конечно, против трясинных пауков, с которыми нам не повезло встретиться, он бы все равно не помог, но с ним я определенно чувствовала себя увереннее.
В общем, достала я свое единственное оружие, выставила перед собой и… попятилась в другую сторону.
А что? Я ж не сама себе враг? А вдруг там кабан в яме корни ищет себе на ужин? И что я буду с ним делать этой блестящей зубочисткой?
Однако стоило пройти несколько шагов в сторону, как у меня из подмышки раздалось предательское:
– Ква!
– Ш-ш-ш, – в ужасе шикнула я на красивую волшебную лягушку, которую так и не решилась отпустить после получения Искры земли. Ведь животинка уже была так далеко от дома! Вдруг она заблудится?
Прямо сейчас пришлось едва не пожалеть о том, что решила тащить жабу к себе домой.
В этот миг из травы раздался голос того самого «кабана»:
– Помогите! Пожа… л… ста…
И подозрительно затих.
В общем, если мне не попался очередной крайне редкий и говорящий фамильяр-кабан, то звал меня определенно человек.
В любом случае, кто бы там ни ковырял корешки с таким умирающим голосом, пусть даже какая-нибудь лесная кракозябра, она же просила помощи! А значит, мимо я пройти не могла.
Я прижала к себе посильнее волшебную лягушку, чтобы не боялась. Это ж ведь ей страшно, само собой, не мне!
– Тише-тише, зелененькая, – журчала я ей на ухо. – Я тебя защищу. Честное слово.
Лягушка что-то сдавленно пискнула, но на «ква» не похоже. Мне даже показалось, что это было сомнение!
Оскорбляться, к счастью, оказалось некогда, я уже заглядывала в яму.
А там на самом дне лежал молодой парень!
– Эй, ты там живой?! – позвала я, с беспокойством разглядывая бледнющего типа со светлой копной слипшихся от крови волос.
– Нет, мне кажется, я уже того… пошел на корм… – простонал он, с трудом открыв глаза, так и не уточнив, кому же на корм он пошел. А после трясинных пауков меня, признаться, очень волновал этот вопрос. Вдруг здесь поблизости еще какая пакость водится? – У тебя есть вода? Как же раскалывается голова…
– К сожалению, воды нет, – выдохнула я, нервно засовывая ножичек обратно в ножны. – Но у меня тут буквально неподалеку дом. Пойдем, там я тебя перевяжу. Сможешь встать?
Парень, который на вид был не старше меня, при этом выглядел довольно худым и изможденным. С ним явно приключилась какая-то беда. Цепким взглядом я оценила его внешность, отмечая темные круги под глазами, множество ссадин и кровоподтеков и бедную одежду.
Стало жаль его. Он так напоминал одного из моих товарищей по приюту, что я поняла: бросить его в канаве точно не смогу. Такие, как мы, своих не бросают.
Да и вообще, разве можно бросить человека в таком состоянии?
Хотя, конечно, способ добычи из ямы здоровенного лба вызывал нешуточные вопросы…
– Не уверен, что поднимусь. Да и не уверен, стоит ли…
– В смысле? – не поняла я, уже шагнув к нему, бодро обхватывая и помогая встать. – Давай-давай, ты, конечно, извиняй, но мне домой надо, некогда тут с тобой разлеживаться. Сейчас быстренько доковыляем, а там я тебе чайку налью… с маковым молоком, – добавила, оглядывая в очередной раз его болезненный вид. – Расскажешь, что с тобой приключилось.
Парень что-то снова простонал, но послушался. С трудом оперся на мою руку и даже начал передвигаться сам. Тащить на себе этого бедолагу у меня точно не вышло бы, так что я была почти счастлива. Особенно учитывая, как ныла моя собственная лодыжка, куда капнул своими слюнищами болотный паук.
Сегодня утром перед вылазкой Хмуря подсказал мне рецепт антидота против яда волшебных лягушек Сизых топей. Именно благодаря этому средству я смогла нормально поцеловать свою квакающую красавицу, ничего не опасаясь. Однако к яду пауков явно следовало подбирать другое противоядие. Хорошо, что эта дрянь попала только на кожу! Уже прощаясь с жизнью, я там так залюбовалась этим волосатым членистоногим, что могло и в распахнутый рот накапать!
Хмуря был бы в бешенстве.
В общем, стоило парню выпрямиться, как неожиданно стало ясно, что он на целую голову выше меня. И даром что тощий, весил, казалось, целую тонну!
Всю дорогу я пыталась выведать у него, как его зовут, но он двигался почти с закрытыми глазами, и я не уверена, что вообще меня слышал.
Путь через лес к домику Ирмабеллы оказался самым тяжелым испытанием за этот день. Даже трясинные пауки меня так не выматывали, как перетаскивание моего незадачливого попутчика до крыльца избушки.
А там, как оказалось, нас уже поджидал крайне хмурый Хмуря.
– Кого это ты притащила, недоведьма? – каркнул он, склонив голову набок и глядя на нас сверкнувшим в полумраке леса изумрудным взглядом. – Похоже на кусок мяса.
– Сам ты кусок мяса, – неожиданно пробурчал парень, спотыкаясь на ступеньке.
– Ух ты, а я думала, ты говорить не можешь, – изумилась я.
Раненый тип тем временем разлепил опухшие глаза и вдруг удивленно заозирался вокруг.
– Это что… дом Ирмабеллы Довилье? – охнул он и словно побледнел.
– Ну да, – проговорила я, несколько ошарашенно.
– А ты откуда знаешь? – злобно каркнул ворон.
– Так я… подмастерьем ее был. Пока она не скончалась…
И, едва выдавив из себя эту в высшей степени удивительную новость, отключился прямо на пороге дома.
Хмуря хмыкнул, встряхнув крыльями.
– Притащила в дом всякую шваль, – бросил и улетел в сени так невозмутимо, словно это было что-то само собой разумеющееся.
– Эй, а помогать мне кто будет? – возмутилась я.
Я, конечно, не знала, чем может помочь птица в перетаскивании здоровенных парней, но надеялась, что раз Хмуря теперь мой фамильяр, то должен хотя бы делать вид, что причастен!
Но нет, ворону до моих размышлений не было никакого дела.
В общем, пришлось мне бедолагу затаскивать в дом самостоятельно.
К слову сказать, стоило мне получить Искру земли, как с домом случились новые изменения. Теперь он казался выше и шире! Словно разросся.
Войдя внутрь, я поняла, что не ошиблась. Сперва в доме было всего две комнаты да сени с коридором. А теперь сени превратились в широкую кухню, коридор удлинился и комнат стало три.
Как будто как раз на нас троих… Меня, незнакомца и ворона.
Кстати, Хмуря, едва понял, что от счастливой роли моего фамильяра ему не отделаться, тут же занял одну спальню. Я сперва возмущалась, мол, зачем тебе целая спальня? Ты же птица!
Но, в принципе, мне-то не жалко. Лишь бы ворон доволен был.
Вот только Хмуря никогда не был доволен.
Даже когда я в первый же день нашей «счастливой семейной жизни» принесла ему целое лукошко жирных червяков! Между прочим, копала их полдня! Так эта наглая птица что-то возмущенно каркнул, пару раз обхлопал меня своими громадными крылищами и, бубня, вылетел в окно.
Я даже червей выронила от такой наглости. Пришлось собирать обратно, а они, маленькие поганцы, расползаются!
К счастью, труды мои не пропали даром. Тем же вечером я бродила неподалеку от дома, разведывая местность, и обнаружила небольшую речушку, где можно было спокойно набрать воды для питья. А рядом неожиданно бегала шальная курица!
Ее-то я червями и приманила. Оказалось, что у Ирмабеллы ко всему прочему возле дома пустовал небольшой вольер. Я еще сперва не могла понять, зачем он нужен, учитывая, что следов животных в нем не было заметно. Видимо, снова магия постаралась. В общем, в этот вольер я и поселила курицу, которая уже успела меня изрядно наклевать. С тех пор каждое утро у нас было хотя бы одно яйцо. Достать его, правда, оказалось довольно сложно. Мамаша была на диво боевая! Однако со своей задачей я справлялась, и жизнь стала потихоньку налаживаться.
