Лина Чаплина
Натурщица
Виктор. Не будь у тебя души, тебя бы престало волновать искусство. Ты бы не хотел больше писать, не смог бы больше творить. И ты бы съедал себя, прожигаемый изнутри пустотой. В тебе бы только и осталась, так эта пустота. А разве мог бы с пустотой ты быть собой?
Павел ничего не отвечает. Виктор идет к двери, когда его останавливает голос Павла.
Павел. Я и так в вечной пустоте, так хоть было бы не больно. Просто холодно в груди. (Павел касается груди, смотрит на руку, точно видит ее впервые.) Но ты не волнуйся, я переживу.
Сцена шестая
Дом Дениса.
Мартина и Денис сидят на диване в гостевой комнате. Денис наливает Мартине и себе вино. Мартина аккуратно пьет его, Денис выпивает весь бокал и смеется.
Мартина. Ты позвал меня, чтобы выпить в моей компании?
Денис. Нет. Я просто пью строго один день в месяц, по расписанию он сегодня.
Мартина хмыкает, отверчиваясь от Дениса.
Денис. Я хотел поговорить с тобой об уже надоевшем мне Павле и дорогом Викторе. Целыми днями об этом и думаю.
Мартина. И причем же тут я?
Денис. Уговори Павла поехать в Амстердам!
Мартина давится вином и начинает откашливаться.
Мартина. Что?
Денис. Понимаешь, мы с Марией давно мечтаем уехать в Амстердам. На родину Вермеера, ван Дейка, Ван Гога, Рембрандта … (Денис мечтательно улыбнулся). Хочу я туда, всем сердцем! Веришь?
Мартина. Верю… и что? Причем тут я, Виктор и Павел? Съезди с женой и сыновьями, отдохни.
Денис. Нет. Ты не поняла. Я хочу переехать. Но как я могу переехать, ведь мне и фирму перевести нужно.
Мартина. Значит, будет у вас фирма в двух странах.
Денис роняет голову на ладони.
Мартина. Еще один.
Денис. Он не хочет бросать Павла.
Мартина. Они мальчики взрослые, сами разберутся.
Денис. Сомневаюсь.
Денис встает, наливает себе еще вина и подходит к окну.
Денис. Ты видела новости?
Мартина. Нет.
Денис. И не стоит. О девяти из десяти приставленных на выставке художниках все еще говорят, об одном – нет. Другие картины, не оказавшиеся на выставках, у девяти художников продаются. У десятого – нет. И ты ведь догадалась, о ком речь.
Мартина. О Павле. (Выпивает все вино в бокале.)
Денису. Именно! Как мне поехать в Амстердам, когда человек, с которым я веду дело, мой брат, не уедет из города, пока не поможет какому-то бездарному творцу. Торговец картинами должен быть выше этого!
Мартина наливает себе еще вина, подходит к Денису и садится на подоконник.
Мартина. Учитывая, что ты мне не рад, но обратился ко мне, для тебя это очень важно. Почему Амстердам? Почему не родина да Винчи, Тициана, Гварди, Караваджо. Или родина Ренуара, Моне, Делакруа, Сезанна?
Денис. Придираешься? Хочется так мне, и все тут. Все имеют право на воплощение мечты.
Мартина. Если ты объяснишь это Виктору и скажешь, почему тебе это так нужно, он послушает тебя. Виктор хороший и светлый человек.
Денис смеется, а потом выпивает бокал вина. Снова засмеявшись, он бросает бокал в стену. Мартина не дергается, а равнодушно смотрит на осколки.
Денис. Ты знаешь, как познакомились Виктор и Павел?
Мартина. Не интересовалась.
Денис. Тогда, раз ты уже удобно сидишь, я расскажу тебе. Это было три года назад. У нашего печально известного художника был день рождения. И Виктор увидел его на мосту – сломленного, разбитого, готового… собирающегося… с веревкой… к черту! Я сентиментален: мне говорить такие вещи очень трудно. Потом Виктор и живой Павел сидели в баре всю ночь и говорили про искусство, художников. Виктор уговорил Павла показать ему картины. С тех пор Виктор носится с ним, будто он наш младший брат. Нет, я понимаю алкоголь и все такое, но алкоголь же должен был уйти из Виктора за три года.
Мартина (улыбается). Тогда я тебе не в силах помочь.
Сцена седьмая
Анна приходит в квартиру Павла. Павел сидит за мольбертом, рисует.
Анна (кидается к Павлу и обнимает его.) Я волновалась за тебя. (Анна целует его в висок, лоб, щеки.) Я мало спала, все съедала себя заживо: «Как там мой Павел? Что с ним? Куда же он, милый, делся?». Где же ты был?
Павел. Все в порядке, не волнуйся. (Выворачивается из объятий Анны.)
Анна пытается поцеловать Павла в губы, но он отстраняет ее.
Павел. Прости. Я должен был объяснить тебе, что, между нами ничего быть не может. Прошу, Анна, уходи. Уезжай. Я знаю, ты мечтала о прекрасной жизни, ты хотела уехать в другой город, ты хотела найти там счастье, стать успешной, получить образование, а здесь тебя все тяготило. Ты хотела быть значимой.
Анна. Это было до встречи с тобой, Павел. Теперь мне не нужно все это, если там не будет тебя. Разве ты еще не понял?
Павел. Я всегда видел, что ты осталась только из-за меня, сколько бы не врала, будто боялась или передумала. Что тут было понимать. Но я лишь тешил свое самолюбие и позволял тебе любить себя. Теперь же это перешло границы.
Анна. Я хотела стать танцовщицей только лишь потому, что другого не умею. Мама всегда брала меня с собой: пока она репетировала, я бегала за кулисами, всем интересовалась, всем хотела помочь, быть там нужной. А теперь я нужна здесь. И это больше не мои иллюзии. Я понимаю, что моя работа мне не подходит и тяготит. Все мои дни – вечная работа, и я бываю так измучена, что пью кофе и сразу ложусь спать, если вообще сплю. Да и болеть стала часто. Но когда я нахожусь в твоей квартире, среди твоих картин, когда я вижу тебя, я понимаю, что все стоило того.
Павел вздыхает, Анна снова пытается его обнять.
Павел. Ты губишь себя из-за меня, ты несчастна. Я не хочу использовать тебя как пластырь против Мартины. Я смерился, что не будет у нас с Мартиной любви, и решил снова смотреть на мир, а не только на нее. И я всегда видел в тебе подругу, и пусть мои чувства к тебе нежны, и я благодарен за заботу, но та ночь была ошибкой: меня просто пленили твои слова… Я хотел бы, чтобы их произнесла Мартина.
Анна (целует руки Павла.) Но эти слова были правдой, были моими чувствами. И то, что было меду нами, не могло быть ошибкой. Ты тогда смотрел на меня, как никогда прежде. Словно только я имела в этом мире значения. Павел, посмотри еще раз так на меня! Только лишь на меня. Рисуй только меня.
Павел. Не получиться, я не люблю тебя. Я слушал лишь твои слова, видел в тебе ее. Представлял, что слова произносит Мартина.
Анна. Ты сам сказал, что между вами ничего не будет, не будет любви. А то, что было тогда… Мартина этого дать тебе не сможет. И слов произнести этих не сможет. Помнишь их? (Анна целует его в шею.) Я влюблена в каждый мазок на холсте, в каждый тщательно подобранный оттенок. Я влюблена в то, как ты видишь этот мир. Твои работы – это прекрасно, твои чувства – это прекрасно, ты – прекрасен! А еще я говорила и всегда буду говорить, что верю в тебя, что твои картины – лучшее, что случалось с этим миром.
Анна еще раз целует Павла в губы и тот поддается. Павел сажает ее на стул перед мольбертом и начинает раздевать, но понимает, что делает, и отстраняется.
Павел (меряет комнату шагами). Боже, Анна, что же ты делаешь со мной? Разве ты не видишь, что я и так страдаю?
Анна покрывается краской. Павел старается не смотреть на нее. Павел садится на пол, сжимает волосы руками.
Павел. Какой же я глупый. Как верно Мартина подобрала слово. (Павел начинает расшатываться, все еще сидя на полу).
Анна. Прости меня. (Анна одевается.) Сама не знаю, что на меня нашло. Прости, просто все так сложно, чувствовать все, поминаешь? Я плохо поступила. И вовсе ты не глупый. Это я все…
Анна пытается обнять Павла, но тот отталкивает ее. Анна вытирает слезы на его щеке. Павел быстро встает и уходит.
Анна дергается, когда открывается дверь. Она видит Мартину и падет на стул. Анна отводит взгляд, чтобы не смотреть на Мартину.
Мартина. Все в порядке? (Подбегает к Анне, кладет руку на ее лоб.) Ты такая бледная, но температуры, вроде, нет. Ты как? Что случилось? Почему Павел выбежал такой испуганный и разбитый?
Анна. Все в порядке. Не волнуйся.
Мартина. Как не волноваться? Ты дорога мне.
Анну трясет. Мартина пытается повернуть ее голову на себя, но Анна все отворачивается.
Анна. Давай поговорим о другом, прошу.
Мартина садится у ног Анны.
Мартина. Как тебе выставка? Я была так увлечена, то и не спросила, прости меня.
Анна. Мне очень понравилось, столько людей, увлеченных искусством, даже простые прохожие не могли остаться равнодушными. (Анна старается не смотреть на Мартину.) И спасибо за платье. Я… я только в мечтах могла надеть такое плеть. Нет. Даже в мечтах не решилась бы!
Мартина (кладет голову на колени Анны и улыбается). Да не за что! Мне было очень приятно помочь тебе. Хочешь, я весь гардероб тебе отдам? Я надеюсь, мы сможем подружиться. Мне так понравилось быть в твоей компании. Мы хорошо смотрелись, верно? У меня только о тебе и спрашивали, я так гордилась тобой. И Павлом. И Виктором. Всеми вами. Я вас очень люблю.
Анна. Ты же не глупая, Мартина, все понимаешь. (Анна убирает голову Мартины.) Тебе известно, что происходит.
Мартина. Не волнуйся, я обязательно введу тебя в высшее общество. (Мартина встает, идет к окну.) Не забывай – ты там всем очень понравилась. Когда снова пойдем на выставку или в театр, я бы хотела тебя пригласить в театр, познакомлю тебя с… (Мартина подходит к окну. У нее кружится голова.).
Анна. И с кем же?
Мартина не отвечает. Она стоит у окна.
Мартина. Он так печален, бледен… словно и не живой вовсе. Дурно. (Мартина цепляется руками за подоконник, чтобы не упасть.)
Анна тоже подходит к окну.
Анна. Боже…
Анна начинает плакать, быстро уходит. Мартина так и стоит, она слышит голос Анны за окном.
Анна (Кричит.) Ты врешь. Скажи, что ты так жесток! Нельзя так с людьми, ты…
Мартина (кладя руку на стекло). Скажи.
Сцена восьмая
Дом Дениса.
Денис в комнате для гостей. Он ходит из стороны в сторону, то и дело поглядывает на часы. Его трясет.
Денис (кладет руку на сердце). Он не опаздывает, никогда не опаздывает… (Денис смотрит на часы.) Два часа. Я не выходил из гостевой комнаты два часа. Поесть бы… Где же Виктор?
Входит Мария. Она еще более бледня, чем раньше.
Денис. Что случилось?
Мария. Звонил доктор.
Денис (падает на колени.) Виктор? Что с…
Мария. Звонили… сказали, что… мне так трудно говорить такие вещи, ты же знаешь: я сентиментальная.
Действие 2
Квартира Павла.
Сцена первая
Мартина, Виктор и Анна заходят в квартиру, еще больше заставленную картинами. Все в черном. Они молчат. Виктор собирает картины, Анна ложиться на кровать, а Мартина подходит к окну. Каждый хочет заговорить, но не решается. Тишину нарушает Мартина.
Мартина. Как заполнить пустоту в этой комнате? В сердце?
Анна. Откуда у тебя сердце?
Мартина (опускает взгляд в пол.) Веришь ты или нет, я была привязана к нему и … не важно, в прочем.
Анна. Ты издевалась над ним, ты была к нему жестока. Что ты вообще хотела от него? А теперь собралась страдать, про пустоту говоришь.
Мартина. Как ты смеешь? Ты…
Виктор. Хватит! Ведите себя прилично. Тем более, что картины Павла заранее купили, скоро выставка, в его честь, Денис все организовал. И я хочу, чтобы вы обе там были и не ссорились, ясно?
Анна. Ты думаешь, я не права?
Виктор молчит. Анна встает и уходит.
Виктор. Думаю.
Мартина. А в лицо сказать можешь?
Виктор. Не тебе судить.
Мартина. Ты все картины заберешь?
Виктор. Нет, только те, которые завещаны мне. А те, что твои, я оставлю. Квартира оплачена до конца месяца, ты можешь до этого срока подержать их здесь.
Мартина. Спасибо.
Виктор собирается уходить, но разворачивается.
Виктор. Знаешь, что я понял сегодня? Я шел за гробом и смотрел на него, на людей. Я подумал, зачем столько посторонних, не знавших Павла, а потом понял, что и мы такие же. Что мы знали о Павле? Что он бедный художник, влюбленный в тебя? (Виктор меряет комнату шагами.)
Мартина. И что же?
Виктор (останавливаясь). Где его дом? Кто его родители? Как он стал художником? Вопреки родителям или благодаря им? Что он любил? Любил ли джаз? Я люблю джаз. Мы могли вместе слушать джаз… Каких художников боготворил? Во что верил? Что таилось за пеленой уставших глаз? Всегда ли он был так беден? У него вообще есть семья? На похоронах никого не было. А был ли влюблен до тебя, и если «да», то как? Чем жил? Чем дышал? Только лишь искусством?
Мартина. Много у тебя к нему вопросов…
Виктор. И ни одного я не задал.
Мартина. И что бы дали тебе эти ответы? Его картины бы не стали продаваться лучше, мазки бы не стали сильнее. Впечатление от его образов не было бы ярче. Формы бы не таили за собой что-то новое, тонкое. Так что бы это тебе дало, Виктор?
Виктор (чуть подумав). Его.
Мартина (кивает). Это много в наши дни.
Виктор. Я говорил всем, что он мне как брат, но разве так было?
Мартина. Многие семьи такие. Моя, например.
Виктор. Но ты можешь их спросить.
Мартина. Не всех. Маму не могу. Ей было столько же, сколько и мне, когда она умерла…
Виктор. Нам с тобой не впервой терять. Но я дольше знал отца, чем ты мать… и нужные вопросы тоже не задал.
Мартина. А если мы зададим им вопросы…
Виктор. Никто не ответит.
Мартина (обводит комнату руками). И Павел не ответит на твои вопросы. Лишь комната, где мы подолгу бывали, комната, где он был самым одиноким, так? Вот, что в итоге осталось. Стены, за которые он никогда не платил, и картины.
Виктор. Печально, правда? И мы не хотели ответов на эти вопросы, нам они не был нужны. Ты говорила, что он видел в тебе лишь музу, красоту. Но ты видела в нем лишь мастера, который напишет твой идеальный портрет. Анна мастера, который влюбил ее в новый мир. Я мастера, который принесет мне успех в истории искусств. Мы видели в нем лишь великое будущее.
Мартина. Неужели ты…
Виктор подходит к зеркалу, касается его поверхности.
Виктор. А что видел он? Кажется, Павел видел лишь отсутствие таланта, неудачника, свернувшего не на ту тропу и не имеющего шанс сойти с нее. Искусство завладело им. Может, в отражении зеркал художник видит картины?
Мартина. И все же, неужели ты нашел в нем лишь это? Мы с Анной – да, но ты, разве ты бы стал бороться лишь за шанс успеха? Ты продал столько картин именитых художников, ты и без Павла имеешь статус и деньги. Тебя уважают, тебя ценят. Сотня моих знакомых тебя боготворит.
Виктор. И что с того? Разве это меня волнует?
Мартина. Вот видишь.
Виктор. Это сложно. Тогда я не думал… как три года назад… не думал.
Мартина. В конце концов, Павел тоже тебя не знал. Он не видел тебя в нашем обществе, не знал твоей семьи. Будь он знаком с Денисом, то быстро бы сбежал от тебя в Амстердам и там бы писал свои картины.
Виктор. Картины на стенах не были для Павла главной целью – он искал вечный, идеальный образ, мимолетное впечатление, которое невозможно забыть. И все же каждый художник хочет быть проданным.
Мартина. Но все эти впечатления, это всего лишь случайность, он бессмысленно гнался за ней.
Виктор. В искусстве много случайностей: кого-то выделял король, у кого-то крали картины, кто-то встречал нужных людей, кто-то был жестоко ранен, и искусство переворачивалось в другую сторону. А Павел не верил в это, он хотел нечто незыблемое как природа. И страдал за это. И в ту ночь я поверил в него, увидел светлое будущее в случайно встреченном художнике на мосту. Я понял, вот он – новый переворот искусства, который открою я. Мои коллеги не замечали Павла, не хотели продавать работы. Павел не прижился в обществе, даже в Академии его не принимали, он попал туда с третьего раза и не закончил. Вот – его жизнь, дорогая Мартина. А о моей жизни, поверь, ему знать было не нужно.
Мартина подходит к Виктору, смотрит в отражение.
Мартина (вздыхает). Как жил, так и умер – несчастный.
Виктор (вздрагивает). Никогда не забуду. (Виктор закрывает глаза, трет их.) Не видеть бы никогда. Забыть. Он был так взволнован, так спешил. Что-то тревожило его. Я хотел закричать, позвать его. И я выкрикнул его имя, вот только не помню звука… Удар, точно выстрел. Его тело в безобразной, неестественной позе на земле. (Виктор истерично смеется.) Он еще и смотрел на меня. Лежал и смотрел пустыми глазами, в которых еще теплилась любовь к искусству.
