Си Син
Цзюнь Цзюлин
Глава 13
Это не шантаж
Когда Цзюнь Чжэньчжэнь встала, старая госпожа Фан уже завтракала.
За дверью послышались торопливые шаги вперемешку с голосами служанок, которые приветствовали госпожу Фан.
Старуха взяла ложку, которую ей протянула прислуга, спокойно поднесла ее ко рту и съела содержимое.
– Неплохой тофу, – похвалила она.
Ухаживающая за ней служанка улыбнулась и принесла еще одну тарелочку с тофу.
Через мгновение в комнату зашла госпожа Фан в сопровождении той служанки, которая вчера задержалась в Бэйлю.
– Матушка, я все узнала, – торопливо сказала женщина.
Старая госпожа Фан взглянула на нее:
– Ты уже поела?
Госпожа Фан тут же растерялась и осознала, что ее утраченное самообладание вызвало недовольство свекрови.
– Поела, – быстро ответила она и тут же собралась с мыслями. – Матушка, я все узнала, помолвка и в самом деле расторгнута.
Старая госпожа Фан снова взяла протянутую ей ложечку и посмотрела на вернувшуюся прислугу.
– Ошибки быть не может. Брачный контракт действительно существует, и семья Нин его получила. В тот момент присутствовали все три жены, после чего они обо всем сообщили старой госпоже Нин, – мгновенно добавила служанка Чжоу.
Вопрос и в самом деле улажен.
Старая госпожа Фан выдохнула и съела еще одну ложку с тофу.
– Правда, есть одно «но», – робко продолжила служанка, – юная госпожа Цзюнь запросила у семьи Нин пять тысяч таэлей серебром.
Старуха поперхнулась своим тофу и надрывисто закашляла.
– Матушка!
– Старая госпожа!
В помещении неожиданно воцарился хаос.
– Ну почему сразу шантаж? – юная госпожа Цзюнь посмотрела на стоявшую перед ней бабушку и отложила свои палочки для еды, затем вытерла уголки рта и тихо продолжила: – Они не смогли выполнить давнее обещание, а за свои долги нужно расплачиваться. Если же вы хотите поговорить про мою уловку, то именно их клан первым обманул семью Цзюнь.
– Все именно так! Старый господин Нин использовал свадьбу как предлог, чтобы старый господин Цзюнь вылечил его. Наша семья тогда потратила слишком много денег… К тому же использовались самые ценные лекарства, верно, юная госпожа? – надула щеки Лю-эр. – В общем, это обошлось нам в тысячу таэлей золотом, а это, на минуточку, немало! После этого он делал вид, что мы не знакомы. Ну и кто кому тут угрожает?
Старая госпожа Фан фыркнула.
По правде говоря, совсем неудивительно, что семья Нин ничего не знала о браке. Семья Фан оказалась в том же положении, что и клан Нин, за последние десять лет они и подумать не могли, что у Чжэньчжэнь был брачный контракт с семьей Нин.
Ни мама, ни отец юной госпожи ни словом не обмолвились об этом. Нетрудно представить испуг семьи Фан, когда только прибывшая к ним девушка заявила бы, что у нее на руках имелся брачный контракт.
Когда у Цзюнь Чжэньчжэнь спрашивали подробности, то она особо ничего не пояснила, сказав лишь то, что отец успел сообщить ей на смертном одре. Цзюнь Инвэнь торопился из-за стремительно прогрессирующей болезни, но, к сожалению, скончался, не успев до конца все разъяснить.
Девушка не знала никаких деталей, но теперь заявляла о дорогостоящих лекарствах. Чжэньчжэнь на месте, что ли, все сочиняла?
– Не говори ерунды, откуда ты можешь знать, что тогда на самом деле произошло, – усмехнулась старуха.
– Так и никто не знает. Тогда как можно быть уверенными, что именно наша семья всех обманывает? – спокойно промолвила юная госпожа.
Она имела в виду то, что семья Нин тоже могла выдумывать чепуху.
Двух старых господ больше не было в живых. В прошлом что-то произошло, из-за чего они заключили контракт, и оба никогда об этом не упоминали, а теперь никто ничего не знал.
– Семья Нин заявила, что все случилось под действием алкоголя, и даже добавила, что брачный контракт был составлен из-за давления со стороны семьи Цзюнь. Ну, разве это не чепуха?
Конечно же, семья Нин, не признававшая помолвку, увиливала от этого как могла, ведь это им было на руку. А что до правды – она никого не волновала. Раз семье Нин было удобно уходить от ответственности, то семье Цзюнь было удобно подбирать выгодные для них слова.
И что в этом плохого?
Старая госпожа молчала, а в глазах тетушки Фан, стоявшей позади, отражалось беспокойство.
– Чжэньчжэнь, они зашли слишком далеко, говоря такое о твоем дедушке, – мягко произнесла женщина. – Но раньше ты была настроена выйти замуж. Теперь же, когда тебе это больше не нужно, лучше не держи на них зла.
Из-за этих слов старая госпожа Фан тоже кое-что вспомнила. Раньше семья Нин очень холодно к ним относилась, а также находила в себе смелость негативно высказываться о семьях Цзюнь и Фан. Но несмотря ни на что Чжэньчжэнь все равно всеми силами пыталась угодить семье будущего мужа. Дело даже дошло до того, что девушка возненавидела родственников со стороны матери и вдобавок унизила свою двоюродную сестру перед всем честным народом.
В ответ на клевету семейства Нин в адрес семьи Цзюнь девушка заявила про дорогостоящие лекарства, потраченные на старого господина Нина. Это напрямую показывало желание Чжэньчжэнь окончательно порвать все связи с семьей Нин.
Не хотите свадьбы – будет вам вражда. Не дадите спокойно жить – вам тоже не поздоровится.
Такие крайние меры могли привести к гибели обеих сторон.
Юная госпожа Цзюнь, не обремененная никакими заботами, спокойно могла погибнуть с семьей Нин, но семья Фан – нет. Когда девушка вытворяла подобные вещи, она, видимо, не понимала, что последствия ее решений будут разгребать именно родственники.
Говоря по существу, девчонка будто вынуждала семью Фан излить на нее свой гнев.
Лицо старой госпожи снова выражало безразличие, и Чжэньчжэнь улыбнулась:
– Тетя, теперь уже поздно прощать все обиды. Семья Нин завязала вражду в тот самый момент, когда отказала в помолвке.
Госпожа Фан вздохнула:
– Чжэньчжэнь, дорогая, в мире полно вещей, которые нам неподвластны. Мы и без семьи Нин можем подобрать тебе достойного жениха, так почему ты зациклилась именно на них? Ты ведь хорошая девушка, тебе совершенно незачем терпеть презрительное отношение посторонних людей. Нужно отпустить эту ситуацию и не оставлять места вражде.
– Тетя, когда я решилась вернуть брачный контракт, то сразу положила его прямо у них перед носом, однако члены семьи Нин все равно не смогут меня отпустить, – протяжно прошептала Цзюнь Чжэньчжэнь.
Семья Нин не сможет отпустить?
Госпожа Фан была слегка удивлена.
– В их глазах я стала врагом еще с тех самых пор, когда полгода назад появилась у порога их дома, чтобы поговорить о свадьбе, – продолжала девушка, – я тот самый враг, который желает разрушить будущее их дорогого сына и репутацию семьи Нин. Допустим, разорвала я эту помолвку, не существует больше никакого брака. Однако пока я не умерла, я остаюсь живым напоминанием этой ситуации. И проблема не будет решена, пока мы и в самом деле не поженимся.
У Цзюнь Чжэньчжэнь был весьма бунтарский характер, поэтому семья Нин в самом деле хотела предпринять какие-то оборонительные меры. Кто ж мог предугадать, когда она в следующий раз что-нибудь выкинет?
Госпожа Фан, разумеется, все это понимала, поэтому придумала способ успокоить семью Нин.
– Чжэньчжэнь, как тебе такое в голову пришло? – ласково промолвила тетушка. – Раз ты уже отпустила их семью, теперь можно все попытаться решить переговорами и устранить проблему. Ведь лучше помириться, чем враждовать между собой. Брака больше нет, но и ненависти быть не должно. Только бы…
– Только бы я была покорной, уступчивой и вежливой, верно? – опередила ее юная госпожа Цзюнь. Ее голос звучал мягко и плавно, казался благосклонным, нежным и красивым.
После столь продолжительного разговора госпожа Фан обратила внимание на то, что Чжэньчжэнь будто бы изменилась. Раньше девушка, как только видела кого-то из родственников, становилась нервной и повышала на них голос, что очень сильно раздражало окружающих.
Теперь же она сохраняла неспешный темп речи, независимо от того, что ей говорили: уговаривали или же противились ее словам. Чжэньчжэнь не была встревожена, не нервничала и оставалась спокойной, лишь сейчас в ее голосе почувствовалось незначительное изменение.
Но изменение не в сторону раздражения, а в сторону еще большего спокойствия.
Однако даже в этих нескольких безропотных словах скрывалось то, что ее недовольство никуда не исчезло и проблемы девушка все же создаст – просто чуть позже.
Госпожа Фан поджала губы.
– Чжэньчжэнь, закончить вражду вовсе не означает быть уступчивой, – женщина говорила уже с безысходностью, – не все в этом мире так просто…
Девушка снова перебила ее.
– Тетушка, я прекрасно понимаю, что в этом мире не все можно делить на правильное и неправильное, на черное и белое. Но конкретно эта задача очень проста, – ее голос оставался мягким, – все случилось и не по моей вине, и не по вине семьи Цзюнь. Во всем виновата семья Нин.
Она сказала это с улыбкой.
– Все, наверное, позабыли об этом, а вот я – нет.
Глава 14
Справедливость не обманешь
Поскольку брачный контракт и в самом деле существовал, помолвка между семьями Цзюнь и Нин считалась действительной. В таком случае нежелание семьи Нин признавать этот брак можно было расценивать как предательство.
По-видимому, все вокруг пренебрегли этим и делали из юной госпожи Цзюнь виновницу всех проблем, однако ее действия были вполне оправданны. Просто Чжэньчжэнь и Нин Юньчжао слишком уж разные, и эта их несовместимость делала девушку врагом в глазах всех остальных.
Когда юная госпожа Цзюнь говорила это, она перевела взгляд на бабушку с тетушкой, намекая на то, что речь, естественно, шла и о них тоже.
Похоже, девушка все еще держала обиду на свою семью из-за того, что они не оказали ей помощь.
Госпожа Фан вздохнула:
– Чжэньчжэнь, дело совсем не в том, что мы не помогли. Семья Нин правда совершила ошибку, но, если ты без конца будешь продолжать создавать проблемы, это может негативно сказаться на тебе. В конечном итоге то, что правильно, может стать неправильным.
Юная госпожа Цзюнь покачала головой, выражая свое несогласие:
– Нет. Что правильно, то правильно, а что неправильно, то неправильно. Я не верю, что правда станет ложью, а ложь – правдой. Я верю, что Небеса справедливы.
В противном случае, почему она тогда не умерла на постоялом дворе? Почему до сих пор жива? Выходит, Небеса видели всю вопиющую несправедливость и дали ей второй шанс доказать всему миру правду.
Услышав ее слова, долгое время молчавшая старая госпожа Фан неожиданно рассмеялась.
– Небеса справедливы? Тогда подожди и увидишь, насколько же они справедливы, – саркастично бросила старуха.
Пусть сказанная ею фраза являлась насмешкой, в глазах старой госпожи мелькала грусть, а губы подрагивали. Она хотела еще что-то добавить, но в итоге остановилась.
Госпожа Фан легонько похлопала ее по плечу.
– Матушка, уже довольно поздно, вам следует вернуться и принять лекарство, – с легкой печалью в глазах тихо произнесла тетушка.
Цзюнь Чжэньчжэнь не могла не обратить внимания на их лица:
– Я прекрасно понимаю, что время от времени непросто разглядеть справедливость в воле Небес. Но в первую очередь мне нужно поверить в себя. Какой смысл в Небесном правосудии, если я даже не в состоянии себе довериться?
Старая госпожа Фан снова усмехнулась и, ничего не сказав, встала. Следом за ней вскочила и Чжэньчжэнь.
– Я разорвала помолвку с семьей Нин, но это еще не означает, что они правы, а я ошибаюсь. Я ни в коем случае не пытаюсь им угодить и подчиниться ради того, чтобы помириться. Я расторгла брачный контракт, а не былую дружбу между семьей Нин и моим дедушкой. Нет никаких проблем в том, чтобы забрать контракт, но в таком случае платите компенсацию. Это простые чувства благодарности и долга, которые дедушка заслужил. Пусть не думают, что его потомки будут мириться с подобной наглостью. Это семейство не посмеет осквернить честь и достоинство дедушки!
Что она имела в виду? Это все ради ее дедушки? Выходит, все это время она устраивала переполох не ради того, чтобы породниться с семьей Нин и обеспечить себе счастливую жизнь, а ради дедушки?
Грустные и печальные лица старой госпожи Фан и тетушки исчезли, сменившись испугом.
Бред какой-то.
Старая госпожа Фан первая пришла в себя. Прошлое должно было оставаться в прошлом, все рассуждения о справедливости – бесполезны. Этому ребенку можно было даже не пытаться сбить ее с толку.
– Тогда чего же ты хочешь? Желаешь продолжать вражду с семьей Нин? – напрямую спросила она.
– Бабушка, я ведь уже все сказала. Повторю еще раз – когда я решила вернуть брачный контракт, то сделала это сразу же. Теперь не я хочу всего этого, а семья Нин, – тихо ответила девушка.
– Да что, ради всего святого, ты имеешь в виду? – не удержалась от вопроса госпожа Фан.
Раньше, когда девчонка визжала, рыдала и устраивала скандалы, никто не понимал, чего она хотела. Теперь Цзюнь Чжэньчжэнь всегда говорила шепотом, без какой-либо брани и ссоры, – и все равно ее никто не понимал.
– Да почему вы никак не можете вдуматься в то, что хочет донести моя госпожа? Это означает, что если семья Нин не будет трогать юную госпожу, то и она не будет обращать на них внимание, – пояснила Лю-эр. – А если они сами нарвутся, то не вините мою госпожу за бесцеремонность.
О Небеса.
Госпожа Фан чуть не рассмеялась.
Это действительно серьезное заявление. Каким образом она собиралась дать отпор семье Нин?
Но госпожа Фан не стала ничего спрашивать, поскольку не хотела опускаться до уровня этого наивного ребенка.
– Хорошо, Чжэньчжэнь. Было бы хорошо, если все так, как ты и говоришь, – она поджала губы, оставшись удовлетворенной таким ответом. – Что ж, давайте теперь не будем лезть в чужие жизни. Пусть каждый пойдет своей дорогой.
Цзюнь Чжэньчжэнь молча кивнула, а тем временем тетушка помогала старой госпоже Фан.
– Матушка, вот мы все и выяснили, теперь можно вздохнуть с облегчением. Чжэньчжэнь еще не поела, а вам, наконец, следует принять лекарство.
Старуха посмотрела на свою внучку с нечитаемым выражением лица, но, так ничего и не сказав, развернулась и ушла.
Девушка поклонилась и наблюдала, как они выходили со двора.
Старая госпожа Фан шла быстро, но через какое-то время замедлила шаг, обернулась и посмотрела на невестку.
– Матушка, – госпожа Фан поспешно приблизилась к свекрови и собралась внимательно ее слушать.
Старая госпожа выглядела странно, будто бы хотела что-то сказать, но промолчала.
– Позови врача, чтобы осмотрел ее, – понизила голос старуха, указывая себе за спину. Туда, где находилась Цзюнь Чжэньчжэнь.
А зачем ее осматривать-то?
Это слегка озадачило госпожу Фан, но виду женщина не подала и спустя мгновение кивнула в знак согласия.
– Хоть она и сказала, что ее повешение было ненастоящим, но она все еще ребенок, и осмотр врача лишним не будет, – шепотом добавила бабушка.
Старая госпожа Фан покачала головой, подняла палец и показала на свою голову, как бы намекая:
– А об остальном забудь, главное, чтобы врач осмотрел. Нужно проверить, не ударилась ли она головой.
Госпожа Фан прыснула от смеха:
– Матушка, вы на что намекаете?
Старая госпожа нахмурилась:
– А что, тебе не кажется, что она ведет себя странно?
– Матушка, это же Чжэньчжэнь, от нее чего угодно можно ожидать, – вежливо ответила госпожа Фан.
Вот именно, девушка уже не первый раз всех удивляла.
Бабушка с нетерпением ждала возвращения своей внучки. После встречи она даже не успела оправиться от радости и душераздирающего горя – Чжэньчжэнь так сильно походила на свою мать, – как ее вогнал в ступор грубый, бесцеремонный, легкомысленный и непорядочный нрав девчонки.
Старуха не могла понять, как внучка могла вырасти такой… Только если у нее не все в порядке с головой.
Старая госпожа Фан закрывала на ее поведение глаза. Не было ничего удивительного в том, что люди, у которых не все дома, вытворяли что-то странное. Кто ж их поймет?
– Попроси врача осмотреть ее. Сделаем все, что в наших силах, – добавила старая госпожа Фан. – И не забывай о семье Нин. Мы должны оставаться начеку.
Больше они не упоминали Цзюнь Чжэньчжэнь.
Госпожа Фан кивнула и шепотом попросила слуг помочь матушке уйти.
– Вы опоздали с едой для юной госпожи, она уже остыла. Заново готовьте, – выразила свое недовольство Лю-эр и потребовала убрать со стола.
Юная госпожа Цзюнь находилась в библиотеке и просматривала стоявшие на полках книги. Все они были новыми. Очевидно, семья Фан приобрела их специально для Чжэньчжэнь и их давно уже никто не трогал.
– Юная госпожа, а что вы ищете? – подошла к ней Лю-эр.
– Ничего, просто думаю о всяком, – ответила девушка и отложила книгу, которую держала в руках.
– Вы все еще думаете о Нин Юньчжао? – обеспокоенно спросила служанка.
Десятый молодой господин Нин. Перед глазами Чжэньчжэнь возник четкий образ этого юноши.
Ему было около восемнадцати или девятнадцати лет, он высокий, стройный, имел привлекательную внешность. Когда девушка впервые его встретила, Юньчжао носил белые одежды с вышитыми на рукавах орхидеями.
Это воспоминание прочно засело в памяти, хотя она увидела его лишь мельком на том самом Празднике середины осени. Даже вышивка на одежде отчетливо запомнилась!
Ох уж это дитя. Такие подробности чрезвычайно сильно проникли в глубины ее души, не оставив места даже для собственной семьи.
– Нет, он мне больше не нужен, – парировала девушка. – Я думала о дедушке и дяде по маминой линии.
Служанка удивилась.
– А о чем там можно думать, они ведь оба мертвы, – равнодушно бросила Лю-эр.
– Но как они умерли? – тут же спросила юная госпожа Цзюнь.
Лю-эр потерла кончик носа.
– Понятия не имею. Так или иначе все равно мертвы.
Существовало множество причин, по которым люди умирали. Девушку одолела безысходность.
– Юная госпожа, вы хотите это выяснить? – поспешно поинтересовалась служанка.
– Хочу. Иди и разузнай, – ответила Чжэньчжэнь.
Лю-эр рассмеялась.
– Что именно мне нужно выяснить? – спросила она, развернулась и позвала кого-то снаружи, после чего самодовольно улыбнулась. – Юная госпожа, только спросите, что вы хотите знать.
Цзюнь Чжэньчжэнь усмехнулась и взглянула на двух служанок, которые только что вошли.
Верно. Не было необходимости осторожничать в семье Фан. Если хотелось что-то выяснить, следовало просто спросить. В конце концов, в этом доме их все еще уважали.
Глава 15
Дела семьи Фан
Предки семьи Фан были родом из Шаньдуна. Прадед юной госпожи Цзюнь приехал в Цзэчжоу продавать специи, после чего поселился в Янчэне.
Сколотивший уже какое-то состояние, он стремился к большему и собирался найти еще один источник дохода, но в Янчэне в основном была развита только добыча угля. Будучи не местным, он, как член семьи Фан, не мог вмешиваться в ход дел. Поэтому прадед придумал кое-что другое: женить своего сына на дочери семьи Цао из округа Цисянь и воспользоваться появившейся возможностью, чтобы открыть маленький частный банк Дэшэнчан.
Благодаря собственным навыкам в сфере управления и содействию семьи своего тестя, в течение последующих нескольких лет его банк стал чуть ли не самым лучшим среди всех денежных лавок в Янчэне, включая даже весь уезд Цзэчжоу.
После смерти прадеда все имущество унаследовал его старший сын, Фан Шоуи, который как раз и являлся дедушкой Чжэньчжэнь.
Фан Шоуи не обманул ожиданий своего отца – банк становился все более процветающим. Но, будучи на вершине успеха в своей карьере, он внезапно умер от тяжелой болезни на тридцать девятом году жизни. К счастью, его сын, Фан Няньцзюнь, был уже достаточно взрослым и сразу стал преемником.
Фан Няньцзюнь – дядя юной госпожи Цзюнь. Хотя ему на тот момент было чуть больше двадцати лет, он с детства следовал примеру своего отца, чтобы в будущем управлять банком, так что он тут же продолжил вести дела. Таким образом, денежная лавка семьи Фан не пострадала. Напротив, когда в империи началась война с цзиньцами, дела пошли в гору. Возросла необходимость поставлять все больше материалов с севера и юга, за счет чего у семьи Фан и выросли доходы.
Но никто и подумать не мог, что с Фан Няньцзюнем произойдет несчастный случай.
– Есть еще кое-что…
Когда служанки сказали это, юная госпожа Цзюнь, которая внимательно слушала, неожиданно прервала их.
Девушки обеспокоенно посмотрели на Чжэньчжэнь.
– Неужели все имущество прадеда было унаследовано только по одной мужской линии семьи Фан? – тут же спросила юная госпожа Цзюнь.
От услышанного вопроса в глазах прислуги промелькнула паника.
– Не совсем так, – ответила одна из служанок и тут же добавила: – Всего у старого господина было четыре брата.
Иначе говоря, Фан Шоуи был не единственным сыном прадеда Чжэньчжэнь.
– Перед смертью ваш прадед разделил имущество на четыре части. Поскольку старый господин являлся старшим из сыновей, он и унаследовал семейное предприятие в Янчэне, а остальные братья вернулись в Шаньдун со своими долями имущества. Именно поэтому старый господин и остался здесь один, – продолжила служанка.
Так вот оно что. Юная госпожа Цзюнь кивнула.
– А что насчет братьев моего дяди? После смерти дедушки именно он унаследовал все, а остальные так же вернулись в Шаньдун?
Этот вопрос застал служанок врасплох:
– Но у старого господина было всего двое детей: ваш дядя и мама.
Нелепая ситуация: внучка семьи Фан не знала, сколько братьев и сестер было у родной матери. Это дитя действительно принимало семью Фан за постоялый двор, девушка даже не удосужилась узнать свою родословную.
Юная госпожа Цзюнь улыбнулась и тут же спросила:
– Так что случилось с моим дядей?
Осознав, что Чжэньчжэнь больше не собиралась спрашивать о потомках, служанки выдохнули с облегчением. Разумеется, юная госпожа заметила это, но не стала ничего говорить.
– Тогда шла война, ситуация на северо-западе была неспокойной из-за конных бандитов и горных разбойников. Возвращаясь домой, господин как раз натолкнулся на разбойников. Несмотря на то что у него было около дюжины телохранителей, его все же тяжело ранили, после чего спустя совсем немного времени он скончался, – рассказывала одна из девушек. – В то время господину было всего двадцать пять лет.
Он умер даже в более юном возрасте, чем ее дедушка. Но еще ужаснее был тот факт, что у него не было наследника.
– На тот момент у господина было три дочери, а жена только-только забеременела. К счастью, у нее родился сын, – дополнила другая служанка.
Это случилось четырнадцать лет назад, Чжэньчжэнь тогда еще даже не родилась, так что она никак не могла помнить реакции своей матери на произошедшее.
Юная госпожа Цзюнь тут же перестала рыться у себя в памяти.
– Все имущество семьи на протяжении стольких лет поддерживалось вашими бабушкой и тетей, – промолвила прислуга.
Служанки закивали с нескрываемым восторгом.
– После кончины господина родственники из Шаньдуна захотели поделить имущество, но старая госпожа упорно сопротивлялась и в итоге прогнала их…
– Я слышала, как моя мама однажды говорила о том, что приезжали не только из Шаньдуна – семья Цао тоже послала своих людей с аналогичной целью.
– Старая госпожа довольно долгие годы не занималась семейным делом. Однако, в конце концов, она дочь семьи Цао, которая владела денежной лавкой. Старая госпожа просто приняла на себя груз ответственности и взялась за управление предприятием. Ей потребовалось несколько месяцев, чтобы стабилизировать ситуацию и…
– …Да уж, обстановка в то время была крайне нестабильной, у госпожи из-за пережитого горя даже чуть было не случился выкидыш…
– Незаметно пролетело десять лет, наша с вами семья не только не потерпела крах – дело процветает и до сих пор.
– Старая госпожа Фан достойна восхищения.
Девушки не смогли удержаться от того, чтобы не пощебетать об этом. Юная госпожа Цзюнь, прежде всегда недолюбливавшая семью Фан, на этот раз не перебивала и не кричала на них, а, напротив, с улыбкой слушала и кивала их восторженным речам.
– О да, она и в самом деле потрясающая, – согласилась Чжэньчжэнь.
Эти слова заставили служанок угомониться и с беспокойством перевести взгляды на юную госпожу. Однако они не заметили намерения девушки вспылить или начать насмехаться над ними.
– Ей тоже было нелегко, – со вздохом продолжила она.
Эта женщина, оставившая дом отца и вышедшая замуж, собиралась спокойно исполнять роль хорошей жены и заниматься воспитанием детей. Но у судьбы оказались иные планы: спустя пять лет она потеряла и мужа, и сына. Вдобавок ей пришлось взвалить на себя тяжелую ношу и продолжить управление семейным делом.
Старой госпоже Фан тогда было очень нелегко, она могла рассчитывать только на себя. Служанки добавили, что уже спустя несколько месяцев женщине удалось стабилизировать ситуацию в денежной лавке. Сказать легко, но только старая госпожа знала наверняка, как тяжело ей пришлось.
Цзюнь Чжэньчжэнь подумала о безразличном выражении лица своей бабушки: эти воспоминания оказались не самыми приятными. Старушка казалась ей ледяной, не знающей человеческих чувств пожилой женщиной, которая искала во всем выгоду.
Как много нежных чувств было зарыто под натиском тяжелых ударов и упорной работы. А в противном случае, как еще она могла пережить трудные времена?
– Так или иначе, миновало уже десять лет. Молодой господин теперь должен обучаться и перенимать опыт ради унаследования семейного дела в будущем, – предположила Цзюнь Чжэньчжэнь.
В конце концов, старая госпожа уже выполнила свой долг.
После услышанной фразы лица служанок резко переменились, а Лю-эр просто открыто усмехнулась:
– Юная госпожа, вы, вероятно, запамятовали. Молодой господин Фан, вообще-то, парализован.
Парализован.
Юная госпожа Цзюнь остолбенела и кое-что вспомнила. Этот ребенок – последняя надежда семьи Фан – действительно, вне всяких сомнений, был парализован. По идее, он не должен был прожить даже до пятнадцати лет.
Поскольку Чжэньчжэнь плевать хотела на свою семью, девушка никогда не интересовалась делами своего младшего двоюродного брата, так что она даже не знала его настоящего имени и именно поэтому просто называла его паралитиком.
– Молодой господин вовсе не паралитик! Он болен, – возразила служанка. Возможно, так случилось из-за доброжелательного лица юной госпожи в течение всей беседы, или же прислуга в самом деле была не в состоянии вынести насмешек в адрес молодого господина.
Лю-эр, очевидно, над ними издевалась:
– А что, больные люди разве не могут двигаться?
Служанки лишились дара речи.
– Выходит, он именно парализован, – снова съязвила Лю-эр.
Юная госпожа Цзюнь постучала пальцами по столу, тем самым сорвав с лица Лю-эр ухмылку.
– Это не отменяет того факта, что все мужчины семьи Фан один за другим попадали в беду, – медленно добавила девушка. – И последний вскоре сломается.
Служанки пали духом и, очевидно, были очень напуганы. Они выглядели точно так же, как в тот момент, когда Чжэньчжэнь расспрашивала их о детях своего прадеда.
– Это весьма прискорбно… почему со всеми представителями мужского пола в этой семье случаются какие-то несчастья? – тихо сказала Чжэньчжэнь, уставившись на служанок.
Девушки уныло повесили головы: им нечего было добавить. В этот самый момент Лю-эр хлопнула в ладоши:
– Я припоминаю кое-что. Юная госпожа Линь как-то говорила, что мужчины семьи Фан прокляты.
