Сергей Юрьевич Ростовцев
Дубли
Вселенная
Вселенная! Великая обитель
Неведомых законов существа.
А человек, как на галёрке зритель
На пьесе из пространств и вещества.
Они опять сидели в «Трамвае».
– Сейчас наше путешествие продлится некоторое время. У Вас есть вопросы?
– Как медузы узнали, где мы? – спросила Яна.
– Я уже говорил Вам, что расстояние, на которое мы можем переместиться, равно времени, за которое свет – это расстояние преодолеет.
На этом фронте, как и положено, чаще всего пустота. Реже попадаются звездные системы. Еще реже попадаются системы, в которых вы можете более-менее комфортно существовать. Их, не так уж много на этом радиусе. Пока медузы проделывают вычисления и направляют в эти системы солдат, у нас есть передышка. Я попытался обмануть их и некоторое время мы пробыли в системе, где существование возможно только в искусственных условиях. Я надеялся, сбить их столку, но они включили в расчеты возможность своей ошибки.
– Элл. Ты сказал, что мы были пятьдесят миллиардов лет назад, относительно нашего времени. – Начал говорить Серёга. – А как же Большой Взрыв?
– Большой Взрыв – это фантастика Вашего времени. Вселенная вечна.
– Элл. Расскажи о Вселенной и ее законах.
– Я не ученый, я солдат, но кое-что, я конечно знаю. Базовые знания.
Существует постоянная Джегисстера. Много миллиардов лет назад был такой ученый в цивилизации гуманоидов. Он сформулировал следующий принцип: Энергия Вселенной, во все времена, в бесконечности – равна единице. То есть постоянна. Энергия может передаваться в пространстве со скоростью света, а во времени, на тоже расстояние, которое проходит свет за это время.
Кроме этого Джегисстер выявил кластер – область Вселенной, размер которого чуть меньше, чем девять умножить на десять в десятой степени АЕ, уменьшение или увеличение энергии, в котором вызывает давление энтропии, для передачи энергии во времени. На этом принципе и устроены аппараты, на одном из которых мы сейчас находимся.
– А энергия не иссякает?
– Иссякает ли ветер, несущий парусник? Энергия, это результат изменения масштаба пространства во времени, если так можно выразиться. Законы этого изменения очень сложны и действуют с разным знаком в различных измерениях.
Изменение масштаба происходит на всех уровнях, и энергия существует в виде разных уровней – микро, макро, мега. Как стабильная материя и как излучение. Понятно?
– В принципе, да. – Сказал Серёга и Валерка, для которого все сказанное было набором наукообразных слов. Даже разозлился. Но попросить Элла объяснить это попроще, после Серёгиного: «В принципе, да» было уже невозможно.
– А куда мы сейчас направляемся? – Спросила Яна.
– В цивилизацию планеты Огыс. Их жители практически, в биологическом смысле, ничем не отличаются от вас, то есть, среди них обнаружить Вас сложно, а кроме прочего, медузы эту планету уже проиграли. Очень давно.
– Элл! Скажите, а католическая церковь играет на стороне медуз? – спросил Серёга.
– Почему ты это спрашиваешь?
– Ну, во-первых, они резко против секса, а во-вторых. Бруно и Галилей. Тому, кто понял, что Земля круглая, и создателям многих других идей, это сошло с рук. А вот понять нечто, что даст шанс землянам думать, что мы не центр Вселенной и возможно есть и другие, такие же….
– Я понял. Нет. Они против всех. Трудно сказать, откуда к ним пришла та или другая идея…, может и от медуз, но в целом это фанатики.
– А Гитлер?
– Я еще не владею хорошо вашей историей. Католическая церковь, это века. Гитлер – это миг. Кошмарный миг, но больше ничего не могу сказать.
– А какой счет игры? – Спросил Володя, – Всей игры во вселенной? Есть ли другие игроки?
– Хороший вопрос. Другие игроки есть и их много. Но в подавляющем большинстве случаев, их интересы не пересекаются, ни с гуманоидами, ни с медузами. По крайней мере, из того, что я знаю. Их условия существования настолько отличны от ваших, что их присутствие или отсутствие никак не заметно Вам, а ваше или медуз им.
– То есть, они есть на Земле?
– В некотором роде.
– А точнее.
– Это Земля.
– Земля?
– Земля примитивный организм. Но есть еще и Галактики.
Некоторое время все молчали, такими неожиданными были слова Элла. Разные мысли, и вопросы проносились у Валерки в голове. Как это получается? Может ли состоятся, когда-нибудь, какой-нибудь контакт. Положительный, отрицательный…?
– Элл! – наконец решился Валерка. – Кому-то, рассказанное ясно, но мне бы тоже хотелось понять. Откуда берется энергия для перемещения во времени?
– Попробую. Существуют две системы отсчета. Система материального тела, которая перемещается во времени, как бы в свободном падении, без энергетических затрат, но с небольшим ускорением, и система отсчета электромагнитного излучения. Ты знаешь формулы, которые у вас называются формулами Майкельсона-Морли?
– Видел.
– Ну так вот, по этим формулам в системе отсчета электромагнитного излучения, двигающегося со скоростью, которую вы называете скоростью света, время останавливается. Это не совсем так, иначе бы мы уже прилетели, но в этой системе отсчета существует скорость распространения излучения различных частот в различных структурах. Легче всего осуществить переход в систему отсчета сверхвысоких частот. Тут возможно перемещение больших масс, при малом падении частоты, а значит скорости относительно материальных тел. Для фазового перехода используется сверхслабое взаимодействие, которое у вас пока не открыто, и ваша техника еще не может его использовать. Но ведь и слабое взаимодействие в вашем мире пока не затребовано?
– Ты сказал, что энергия, это результат изменения масштаба пространства во времени. Как это?
– Я говорил, что находясь в системе отсчета материальных тел, тела движутся во времени с некоторым ускорением. Ну, это тоже самое, что незначительное изменение размера. Если ты что-то сжимаешь, то оно нагревается. Так?
– Так.
Так вот, когда что-то относительно тебя сжимается ты, субъективно, ощущаешь это нагревание. Но когда сжимается очень большое тело, это нагревание особенно заметно. Так святят звезды.
– Но если они уменьшаются, это, как если бы они отдалялись?
– Ну, так дальние и отдаляются, а к ближним ты движешься.
Валерка задумался. Ответы были просты, логичны, но совершенно не укладывались в его голове.
– А что происходит с кластером? Как в нем изменяется энергия.
– Хорошо. Этот вопрос означает, что и ты что-то понял. Это мне приятно, потому как если честно признаться объяснять я не особо умею и сам всего не понимаю. Но к кластеру.
Представь, что некоторое помещение полностью забито праздничными шариками, накачанными воздухом. Причем набито так, что шарик не может увеличить свой размер, из-за находящихся рядом шариков, а не из-за давления атмосферы. Представил?
– Да.
Так вот теперь тебе нужно представить обратную картинку, когда вместо воздуха шарик надувается пустотой. Представил?
– Теоретически.– Сказал Валерка после некоторой паузы.
– Так вот, если в каком-то месте шарика пустота уменьшилась, а в другом возросла, то на других шариках это не скажется. Но если вдруг шарик получил дырку, и пустота стала уходить. Другие шарики постараются заполнить это место.
И тут обнаруживается, что несмотря на перепад давления, увеличиться они не могут. И чем больше давление, тем больше диффузия через стенки шариков. Это как маленькие отверстия, которые объединятся с отверстиями сдувающегося шарика, чтобы он надулся. Но ведь то, что из него ушло, когда он сдувался, куда-то тоже должно попасть?
Сложнее другое. Эти кластеры – шарики имеют строго определенный размер, и пока во всем кластере не образуется дефицит пустоты или энергии, все спокойно.
Ну и последнее. Кластеры относительны. Мир ведет себя так, как будто ты находишься в центре некоторого кластера… ну не ты, конечно, а ближайшая к тебе звезда.
Понятно?
– Ладно. Я подумаю.
– Это всегда правильно, тем более что пришло время рассказать вам немного о цивилизации планеты Огыс.
Дело в том, что некоторые люди в своих сексуальных предпочтениях, становятся социальными уродами. Вы называете это гомосексуализмом или мужеложством.
Сами люди в этом не виноваты. Человек не контролирует свои фантазии. Но ведь и прокаженный не виноват в том, что он прокаженный?
На Огыс, существует строгая сегрегация. Как только человек заметил, что он ненормален, он должен об этом заявить и переселиться на небольшой материк, который заселен такими же, как он сам.
Как это ни прискорбно, цивилизация Огыс, требует, чтобы все пришельцы в мирах, которых не установлена подобная сегрегация, жили там же.
– То есть, мы будем жить среди гомосексуалистов?
– Да. Некоторое время, это наиболее вероятный способ сбить медуз со следа.
Ну и последнее. Думаю, вас это не смутит, поскольку Яна будет находиться в женской части колонии, а вы в мужской – на Огысе одежда не используется. Там ее сейчас нет, и давно не было. В ней не было нужды. А одетый, среди голых, это как голый среди одетых. Так что ваша одежда останется у меня.
Никому о том, кто вы и откуда сообщать не надо. Вы будете в положении туристов, за отдых и наслаждения которых все заплачено…, вернее компенсировано.
– Туристов откуда?
– Туристов из остальной части планеты… или другой планеты, так даже лучше. Но никто спрашивать не будет. Это здесь не этично. Материк, на котором находятся гомосексуалисты, имеет благоприятный морской климат, и взрослые жители Огыс, предпочтения которых уже не могут измениться, посещают эти места в качестве туристов. Там много туристов с других планет. Климат очень благоприятен и гарантированное отсутствие медуз.
– Чем, гарантированное? Они ведь могут…
– Не торопись с вопросами. Сам все увидишь. – Ответил Элл, Серёге.
– Это, конечно, необычно, – вдруг сказала Яна – но мы уже видели друг друга нагими. Мне будет менее уютно остаться одной среди чужих.
– И это не проблема. Сойдете вместе. Там много разных туристов обоих полов.
Валерка посмотрел на Серёгу. Серёги ведь не было в медузе. Но выражение его лица ничего не выражало. Он давно подозревал, что нагота не является для него каким-то признаком эротики. Может он прилетел на Землю с Огыса – хихикнул про себя Валерка. Но у него самого сердце застучало значительно чаще.
Огыс
Женщин надо нам любить!
Мужикам, конечно.
Повод может быть любым.
Время быстротечно.
«Трамвай» остановился на бетонном плацу, около вереницы дверей, ведущих в коридоры с прозрачными стенами. С другой стороны «трамвая» высился прозрачный забор, за которым был лес салатовых деревьев. На деревьях сидели маленькие красные зверьки, внешне очень похожие на медведей и жевали салатовые листья.
Оставив одежду в трамвае, они прошли в один из коридоров, а «трамвай» в это время исчез из поля зрения.
Валерка посмотрел на рисунок на своей ладони, который перед выходом из «трамвая» проштамповал Элл.
Коридор вывел их в зал. От каждого коридора шла красная широкая полоса.
– Здравствуйте! Я ваш сопровождающий. По какому классу вы прибыли?
Они показали ему свои ладони, как сказал им Элл.
– Прекрасно. Полная доступность. Мы рады гостям. Я буду сопровождать вас, пока в этом будет нужда.
Валерка удивился, что прекрасно понимает говорившего, будто тот говорил на русском, хотя язык был совершенно изумительный и практически не имел пауз между словами.
Валерка старался не рассматривать голую Яну, тем более что она уже перехватила два его взгляда, от чего он сам на себя не в шутку разозлился. «Я веду себя, как пацан пионерского возраста». – Думал он.
Они шли по красной полосе, к каким-то воротам, за которыми горело табло с цифрой ноль.
К этим воротам по другим полосам тоже шли люди. Валерка обратил внимание, что все они белые или смуглые. Не черных, ни зеленых, ни фиолетовых, как он себе представлял, не было. Их окружали представители исключительно белой расы.
Когда они подходили к этим воротам Валерка понял, что через ворота – раму, проходит всегда только один человек. При этом он как бы сразу исчезает, и только на другой стороне ворот, загорается число. 39, 56, 63, 24, 40…. Когда они подошли, Серёга прошел первый. На табло засветилась 92.
«Наверно это весы» – подумал Валерка, хотя те, кто проходил до Серёги, не выглядели на 24 и 40, килограммов. Да и Серёга выглядел в худшем случае на 80. Потом пошла Яна и возникла цифра 81.
«Нет, это не весы».
Потом вошел Валерка, и почувствовал легкое прикасание к руке, и увидел цифру «78».
На другой стороне ворот, стояли Яна и Серёга, и тоже строили предположения, беседуя так, как будто оба были не нагими, а во фраках. Серёга предположил, что это состояние здоровья. Чем меньше число, тем меньше проблем.
С этой стороны было прекрасно видно, что происходит с другой стороны ворот.
Избирательная невидимость. Табло с цифрами практически не изменилось.
Володя показал цифру 68 и прошел.
– Что это за цифры? – спросил Володя у оказавшегося рядом экскурсовода.
– Это показатель гормонального фона половых гормонов.
Тут сквозь ворота прошла, какая-то женщина и ее голова взорвалась.
Вся компания вздрогнула. Вид разрывающейся головы, не совсем обычное зрелище. Это их состояние не мог не заметить их экскурсовод.
– Когда-нибудь им надоест – сказал он.
– Кому – спросила Яна.
Все они были ошеломлены этим зрелищем и тем, что только что, прошли через эту рамку.
– Медузам, конечно. Их порождениям. – Ответил экскурсовод – их показатель никогда не превышает пяти, что означает отсутствие инстинкта к продолжению рода. Они почти каждый месяц пробуют, но в последние дни это уже третья. Неприятное зрелище. Для того чтобы они не поняли, что происходит, стой стороны видно только табло. При показателе меньше 7, табло немедленно уничтожает объект, а при цифре меньше 15 объект… турист попадает на обследование. Даже обычный человек с низким инстинктом продолжения рода, опасен для общества. А у вас у всех, ИПР выше среднего. ИПР выше 75 обычно возникает у человека после прелюдии к половому акту. Вы, наверное, с молодой планеты?
Валерка хотел ему объяснить, что поднятие их «ИПР» связано не с молодостью их планеты, а с присутствием в их обществе молодой и привлекательной голой дамы, но при Яне, этого делать он не стал.
Хорошо еще, что кровавый разрыв посланницы медуз не дал его «ИПРу», превратиться в «красный флаг». И на том спасибо.
Этот раз, Валерка уже не так относился к этому зрелищу, как тогда, когда Эл разнес голову одной из посланниц. Видимо приходило понимание того, что если цивилизация хочет выжить, тех, кто мешает семейному укладу общества, нужно уничтожать или как минимум, отселять, если их действия не злонамеренны. Валерка вспомнил, что находиться на материке гомосексуалистов. А вот феминистки и прочие активистки женских организаций, как и все мешающие семейному укладу должны, по словам Элла, уничтожаться. Хотя, как это сделать в реальности?
Их поселили в роскошном номере гостиницы. Внешне, Огысцы почти не отличались от людей. Люди разных рас, особенно те, которых показывал «Клуб кинопутешествий» из Африки и островов Океании, отличались от жителя СССР, куда больше.
У огысцев, носы были чуть по толще и немного крючковатей. Если бы глаза были маленькими, то они бы походили на японцев. Но глаза были большими, миндалевидными и с какой-то глубиной. Валерка поймал себя на мысли, что смотреть в глаза огысца, можно как на огонь или волны. Что-то в них все время менялось. Но Валерка не смотрел. Смотреть пристально на человека он чувствовал не совсем приличным. Кроме этого огысцы были со светло серыми волосами, которые напоминали потемневшую седину. Но попадались некоторые с ярко красными волосами. Валерка решил, что это или туристы с других планет или крашенные.
Тем ни менее, все, кого он видел, по Валеркиному ощущению, были явно другими, чем те земляне, которых он видел.
Спокойно прошло два дня. Валерка разрывался между двумя желаниями: Идти на пляж вместе с обнаженной Яной или смотреть фильмы о технике и науке Огыса.
Яна вела себя так, как будто она строго одета. Никакого стеснения. И это еще больше подогревало Валерку.
На Огысе, книги и не только они, читались на экране устройства напоминавшего телевизор. Тексты технической литературы Огыса, Валерка читал свободно, но не понимал ничего. Слова он все знал, но логика изложения была для него совершенно не понятна. С фильмами было лучше, но в фильмах не найдешь подробностей. Фильм нельзя порассматривать. Ну и сами схемы были странными. Валерка спросил у экскурсовода, и тот объяснил, что для большей компактности, прямые линии на схемах не рисуются, а подразумеваются.
От такой информации Валерка чуть с ума не сошел: «Что значит подразумеваются?»
Эти все размышления происходили на постоянном фоне мыслей о Яне и Серёге, с которым она явно сдружилась. Он впервые ревновал к Серёге. К толстому и невысокому. Раньше он даже не размышлял, есть ли у его друга недостатки. А теперь…?
Далась ему эта Яна.
Валерка не был эксгибиционистом, но своя нагота, когда все вокруг были нагими, его не смущала. И даже нагота редких женщин, встречавшихся в этом секторе, его тоже не волновала. И волновала, и смущала Валерку, нагота одной единственной женщины. Нагота ли? Он бы мог подумать, что влюбился в нее, но он ревновал, ее только к Серёге, который посыпал свои разговоры с ней, обильным количеством фривольных анекдотов. А тут еще эти, подразумевающиеся прямые, на схемах.
Почему Серёга не засел за науку? Он что, много знает?
Валерка понимал, что он тоже не за науку засел, а за технику и технологии. Экскурсовод-сопровождающий их, был настоящим экскурсоводом, и понимал в местной науке и технологии, не больше чем экскурсоводы с Земли. Конечно, история континента, развитие на нем цивилизации, достопримечательности и наиболее популярные заведения отдыха, тоже интересно…кому-то. Но не Валерке.
А тех, кто мог, что-то про науку объяснить, Валерка в этом секторе не нашел.
Валерка хотел разобраться с избирательной невидимостью, с энергией, расщепляемой ДНК, на которой работали все микроустройства, с технологией производства компонентов электроники из кремния, в половину молекулярной толщины. Но не получалось.
Тогда Валерка решил попробовать посмотреть не на современную технику, а ту технику, которую Огысцы использовали когда-то, возможно принципы ее работы ему будет понять легче. И посмотреть связанные с этим научные статьи.
Но рассматривать сантехнику, ему сейчас было не интересно. Поэтому он начал рассматривать историю космической авиации. Оказалось, что в науке, существовавшей на Огыс, был свой «Эйнштейн» хотя и звали его иначе, Аитель. Так вот, изначально, до того, как Джегисстер сформулировал свои принципы, пространство рассматривалось, как пятимерное. С точки зрения землян, это было четырех мерное пространство, но на Огысе считалось, что прямых не существует. Прямая линия в понимании землян, для Огысцев состояла из двух лучей, идущих от центра системы отсчета. Вне системы отсчета, для Огысцев не существовало никаких пространств.
Так вот, по теории Аителя, предшествующей теории Джегисстера, Вселенная тоже расширялась с ускорением из-за изменения масштаба пространства и конечности скорости света, но в этом присутствовал еще один компонент. Для субъективного наблюдателя, ускоряющийся объект имел все большую и большую массу, и на границах видимой Вселенной его масса стремилась к бесконечности. Граница Вселенной субъективно рассматривалась, как черная дыра, постепенно растягивающая к своим границам все, что находится внутри. Тяготение действовало как к центру Вселенной, так и к ее границам. В этой теории, тоже существовала зона, где воздействия тяготений уравнивались.
На основе этого Аитель даже создал космический аппарат, который двигал искусственно создаваемый объект огромной массы. В этом аппарате был ускоритель, который по круговой орбите разгонял ядра атомов, который приближаясь к скорости света, приобретали огромную массу. С помощью тяготения этой массы и работали космические аппараты.
Сначала некоторый аппарат, содержащий внутри ускоритель, разгонялся, а потом включался ускоритель, который тянул за собой аппараты любой величины.
Позже сделали гравитационную катапульту. Огромный тор с достаточным отверстием внутри, разгонял внутри себя частицы, которые затягивала внутрь Тора объект, который нужно было переместить. В тот момент, когда объект отпущенный зажимами, которые держали объект до того, он с огромной скоростью влетал внутрь пространства окруженного ускорителем, частица, имеющая огромную массу, разворачивалась и испускалась в нужном направлении, а следом за ней летел перемещаемый объект, набравший на старте огромную скорость.
Так запускали на орбиту планеты грузовые корабли, а на орбите такими гравитационными катапультами отправляли к звездам первые космические корабли. Когда Джегисстер опубликовал свои работу, гравитационные катапульты находились возле десятков звезд галактики, в которой находился Огыс. И сообщение между этими звездами было уже регулярным.
Но и после открытий Джегисстера, огромные аналоги этих катапульт использовались, когда нужно было эвакуировать планету от звезды, которая могла начать следующий этап своей звездной жизни, превратившись или в красного гиганта, или в сверхновую.
Эти аппараты, напоминали историю о бароне Мюнхгаузене, когда он сам вытащил себя за волосы из болота.
Не то чтобы Валерка все понимал, но ему были ясны принципы, и он с увлечением изучал технические схемы этих замечательных творений разума. И он увлеченно работал.
Когда ему стало казаться, что он начал понимать смысл одной схемы, в его комнату неожиданно вошла Яна.
– Ну что, совсем вы зарылись в свои схемы, Валерий Николаевич.
– Хочется разобраться.
– Биология тут практически та же, а методы исследования за несколько дней не постичь.
Яна подошла к Валерке, притянула его к себе и поцеловала в губы.
– Извини, я не дождалась, пока ты сам решишься – сказала Яна, когда они через пару часов расслаблено, лежали на кровати, держа друг друга за руки. – Интересно, а какой ИПР предшествовал нашему сексу?
– 125.
– 100 максимальное значение.
– А я уже боялся, что ты запала на Серёгу.
– Да??? Мы с Серёгой попробовали. Очень приятно, но без напряжения и лихорадки. Надеюсь, ты меня не ревнуешь?
– Нет, конечно, – соврал Валерка. Во время того, как она ему сообщила о сексе с Серёгой, у него даже дыхание перехватило.
Валерка повернулся к Яне, посмотрел ей в глаза…
– Честно говоря, мне не показалось сразу, что ты настолько свободно к этому относишься.
– Мы в другом мире, времени, и столько всего уже произошло, что все правила остались, где-то там. Я уже несколько раз попрощалась с жизнью и даже хуже. Так почему я сейчас должна отказывать себе в удовольствии? Я ведь тебя сразу захотела, как только увидела. И не ошиблась. Ты прекрасный любовник и не смей ревновать.
– Спасибо.
– Не за что.
– А если бы я не захотел? – лукаво спросил Валерка, почувствовав облегчение.
– Да у тебя на меня слюни с самого начала тоже текли. Я же не слепая. Но когда мы попали сюда, я стала беспокоиться, что ты влюбишься. Неудовлетворенный секс к этому располагает. А нам это совсем не к чему. Если мы вернемся…. Если мы все-таки вернемся, то ты женат и у тебя дочь. Да и я, все-таки, замужем. А если нет… – Яна задумалась.
– А если нет?
– Если не вернемся. А если нет, то тут, в нашем понимании, семьи нет. Но это тебе Серёга лучше расскажет. Он тут целое социологическое исследование развернул.
«Ну да, – подумал Валерка – Серёга, то и в земной технике не шибко разбирается. И с чего я решил, что ему нужно пытаться разобраться в технике Огыса? Но почему он занялся не их эволюционными теориями, а социологией? Надо будет спросить.
Тут он понял, что, скорее всего, не Серёга, а он сам стал причиной того, что последнее время они меньше общаются. И это из-за Яны.
– Яна? Может это бестактный вопрос? А как Серёга в роли любовника? Хорош?
– Нормален. Он намекал, что в ваших поездках у вас был и совместный секс с кем-то?
– Вот, трепло.
– Наверное. Но то, что я сегодня пришла, это его идея, брать тебя штурмом. Я после медузы, как с катушек сорвалась. А здесь ещё и умерло табу на наготу. Я хочу попробовать с вами обоими. Ну, где и когда мне еще представится возможность, немножко сойти с ума, как не на этой благословенной планете.
– А что, на Огысе, секс более открыт, чем на Земле?
– Не знаю. По-моему, нет. Никаких публичных поцелуев я здесь не видела. Нагота для них – это обыденность, а нас она, как не крути, подогревает. Но дело не только в этом. Мне нужно было избавиться от того унизительного, гадостного ощущения. Помнишь ощущение внутри медузы? А секс, очищает.
– А что ты говорила о местной семье? Что значит «в нашем понимании, семьи нет»?
– А то, что здесь никто не женится и не разводится. Тут даже государства, в нашем понимании нет. Определенные общественные институты, поддерживают пары, которые воспитывают совместных детей. Деньги тут есть. И тем парам, которые вместе пока их дети растут, экономически выгодно. Да поговори об этом с Серёгой и не смей ревновать.
– Да поговорю, конечно, но ты это хорошо излагаешь.
– Ну ладно. А это для лучшего восприятия. – Яна погладила и обняла Валерку и …, и вся социология опять куда-то исчезла.
Было странно лежать на пляже, где куча голого народа, рядом с голой Яной, которую он хотел и получил, и знал, что получит еще. Смотреть, как она подставляет солнцу все свои прелести, ничего не пряча, и не гладить ее, а вести научные беседы с Серёгой.
– Так вот – разглагольствовал Серёга – метеорит, который упал на Огыс 1.3 миллиарда лет назад, Хотя в датировке я еще не совсем разобрался. У них тут троичное и тридцатишестиричное счисление одновременно. Так этот метеорит, поднял большое пылевое облако. Вся планета погрузилась в ледниковый период.
Приматы могли выжить только на экваторе и, превратившись в людей, то есть в социальный вид. Меланин оказался не нужен. Ультрафиолета практически не было и все приматы, чей организм получил возможность не вырабатывать его кожей в больших количествах, получили эволюционное преимущество.
Став социальным видом, Огысцы, все-таки оделись. Началась проблема с кровососущими кожными насекомыми. И преимущество получили те, приматы, кто был без волосяного покрова.
Это я схематично.
В таком виде социальные группы просуществовали около ста миллионов или миллиардов, лет. Пылевое облако исчезло, и социальная культура от промискуитета пещерного типа перешла во всеобщий промискуитет. Новому человечеству Огыса, уходя от жары и засухи, пришлось продвигаться на север, где абсолютно не было гор.
Паранойя, а она возникает при постоянной опасности провалиться и упасть со скалы, практически исчезла и цивилизация развивалась по шизофреническому типу. Конкуренция за полового партнера существует, но ревности не возникло.
[промискуитет – форма групповой семьи, сегодня воспринимаемая, как беспорядочные половые связи с разными партнёрами, ранее существовал исключительно внутри общины, до образования семьи]
После выбора партнера, интерес к женщине других самцов отсутствует, поскольку существует суеверие, что женщина сохраняет не использованную сперму внутри себя, и может рожать от первого партнера. Ну как на Земле гупаки.
– Стоп. Пожалуйста, поподробней, а то я теряю нить. Какая связь между паранойей, шизофренией и местностью?
– Дело в том… нет, давай я тебе расскажу сначала об эволюции Земли.
– Только так, чтобы и я понимала. – Вмешалась Яна, перевернувшись на живот и бросив на Валерку немного насмешливый взгляд.
Валерка понял, что вовремя Серёгиной лекции он смотрел, куда-то не туда.
– Ладно. Когда-то, рассматривая формы реакции человека на опасность, я создал, не то чтобы гипотезу, скорее рабочую модель.
Уточняю, при этом, что на Земле ледник не дошел до экватора и горы и равнины сохранились по всей территории.
Так вот модель:
В этой модели все люди делились на две группы. Одна из групп (популяций), происходила (наследовала гены) представителей надвида homosapiens, сформировавших свою человеческую биологию при жизни в горах, назовем ее горные люди. Вторая группа происходила (наследовала гены) представителей надвида homosapiens, сформировавших свою человеческую биологию на равнине, назовем ее равнинные люди.
Какая же разница в реакциях этих популяций? Это казалась мне очевидным.
Горные люди, встречаясь с неожиданно возникшей опасностью, замирали и сосредотачивались. В горах такую неожиданность мог нести вылетевший из-под ноги камень, или увиденный впереди хищник. Те, кто на опасность реагировал прыжком в сторону – погибал в пропасти и генетический отбор сохранял только описанный тип реакции.
Равнинные люди, встречаясь с неожиданно возникшей опасностью, отпрыгивали в сторону. На равнине такой неожиданностью мог стать треск ветки, от прыгнувшего с нее на человека хищника. Те, кто на опасность не реагировал прыжком в сторону – погибал не получая времени на побег, или подготовку защиты, и генетический отбор сохранял только описанный тип реакции.
Яна вновь перевернулась на спину и Серёга, не прекращая повествование, как бы для порядка, стряхнул песок с ее живота.
– Такое разделение признаков одного вида, называется дизруптивным отбором.
Дизруптивный отбор – Пояснил Серега для Яны – Это разновидность естественного отбора в популяции животных или растений, приводящая к появлению двух или нескольких новых форм из одной исходной. Это отбор, направленный на сохранение наиболее уклонившихся от средней нормы частей популяции, в связи с очень резкими изменениями среды обитания, оказался благоприятным лишь для атипичных групп.
Рассказывал все это Серёга, то глядя Яне в глаза, то сосредоточенно, но без видимых эмоций, рассматривая Янин сосок. При этом Яна, на Серёгу, насмешливых взглядов не бросала.
– То есть у людей, друг с другом большая разница в реакциях, чем у огысцев. Люди как кошка с собакой. У собаки виляние хвостом радость, у кошки признак агрессии. Социумы огысцев, намного более мирные и без такого накала эмоций.
Но интересно было также посмотреть какие еще признаки такого дизруптивного отбора в новоявленных формах надвида, homosapiens, вызвали описанные условия.
Первое, что я хотел бы рассмотреть это отношение к наготе. (Серёга внимательно осмотрел Яну).
Отношение к одежде у двух этих форм было тоже разное. Горные люди, носили одежду исключительно из соображений тепла и «бесстыдно» сбрасывали ее в пещерах у костра. Равнинные люди, носили одежду как средство защиты от комаров и москитов, а также как защиту от когтей хищников. Ни угроза хищников, ни угроза кровососущих не исчезала никогда, и одежда не снималась, формируя в сознании свою необходимость, как формы защиты. У равнинных людей выработалась боязнь собственной наготы, которую мы называем «стыдливость», а на самом деле это ощущение беззащитности.
