Сергей Ясинчак
Волчья песня
Берега реки Орхон, Северная Монголия, 20…год
Кроваво-красный диск солнца медленно поднимался над степными просторами.
На горизонте появлялись силуэты всадников. Контуры их призрачных фигур, едва проглядывали в горячем степном мареве.
Антон был одновременно русским ХХI века и тюркским витязем VIII-го. Его сердце разрывала боль за судьбу отчизны, а в душе клокотала неудержимая ненависть к жестоким врагам.
Всадники появлялись отовсюду… и это все враги. Карлуки на западе, кыргызы на севере, уйгуры на юге и в центре. Тыла нет. Повсюду полыхала война.
Он изнемог от постоянных боев. Нужно отступать, но куда? Позади родной дом, хан и знамя с волчьей головой. Но вот, хан убит, держава разрушена. Больше защищать нечего. Тогда он с отчаянной яростью бросился на множество врагов и рассеял их. Враги бежали – им страшен один вид разъяренного богатыря. Именно такие тюрки были страшны соседям, которые затем и начали эту войну, чтобы их больше никогда не тревожили богатыри. Наконец, его окружили толпы врагов, и Антон видел уже со стороны, как в этом месиве из человеческих тел и конских крупов, скрывается тело тюркского смельчака.
Волчье знамя втоптано в степную пыль. Оно уже никогда не взовьется на ветру над тюркскими дружинами…
Пронзительный звук пробудил Антона от горячечного сна. Протяжный и тоскливый волчий вой, несся над пустынной ночной степью. И только равнодушная луна, висевшая высоко в небе, могла оставаться спокойной, слыша эти звуки, от которых у большинства людей кровь стыла в жилах.
– Волки, – многозначительно сказал Мэргэн, который был уже на ногах. – Это волчья песня.
– Волчья песня? – переспросил Киреев.
– Местные араты18 верят, что духи древних героев-богатырей в полнолуние вселяются в волков, – пояснил монгол.
– Красивое поверье, – произнес русский.
– Ты, Антон, как хочешь, а я переберусь в джип. И тебе советую сделать то же самое, от греха подальше.
– Делай, как знаешь, Мэргэн, но я уверен – со мной все будет в порядке. Я остаюсь.
– Волчье сердце… – пробормотал тихо монгол и пошел к машине.
Антон лежал у костра, укрывшись толстым одеялом из верблюжьей шерсти, и, заложив руки за голову, смотрел на яркую луну и бледные звезды. А над водами извилистого Орхона и всей степной бесконечностью лилась волчья песня…