Сергей Владимирович Сущёв
Сестричка
Затишье
Вдалеке затихал бой. Оборона была смята. Враг бежал, оставляя позиции и всю материальную базу. Первый эшелон далеко ушёл вперёд. Гвардейцы 107-го полка следовали во втором эшелоне для того, чтобы закрепиться на ключевых позициях, пресекая прорывы, зачищая недобитых врагов, способствуя развитию успеха операции «Уран». Красноармейцы бодро шагали по степи к указанным высотам. Третья рота первого батальона была на острие движения, когда во вражеских траншеях послышалась перестрелка одинокого ППШа с автоматами противника.
– Первый взвод, прибавить шагу! – Рявкнул ротный.
Вся, как один красноармейцы прибавили темп, ожидая неизбежной схватки. У некоторых руки чесались до драки. Позади послышался звук быстро приближающегося автомобиля.
– Василий, а ну, тормози малахольного! – Скомандовал капитан.
Боец перегородил путь полуторки, размахивая оружием, принуждая остановиться. Водитель осторожно нажал на тормоза, стараясь, чтоб порожнюю машину не занесло. Капитан запрыгнул на подножку, осматривая кабину.
– Кто таков, куда на рожон прёшь?
– Рядовой Еремеев, санитарный батальон, товарищ капитан. Еду забирать раненых из временного медицинского пункта.
– Твою ж… – сплюнул капитан, – впереди идёт бой. Возьмёшь моих людей, они закрепятся возле вашего пункта до прихода остальной роты. Валерьянов! – Гаркнул ротный. – Слушай приказ! Бери отделение и на полуторке мчитесь до медицинского пункта. Там занимаешь оборону. Обнаружишь противника, сковываешь огнём, держишь до нашего подхода. Понятна задача?
– Так точно!
– Исполняй. – Капитан спрыгнул с подножки, освобождая бойцам место для погрузки. Солдаты быстро запрыгнули в кузов, ощетинившись, как ёж перед лисой. Водитель нажал на педаль газа, и вооружённая полуторка помчалась туда, где располагался медицинский пункт, и слышались выстрелы.
А будет ли завтра
Острая боль прошла по всему телу, выбивая из глаз слёзы. Наташа немного повернулась, поправляя свою санитарную сумку. Откинув клапан, девушка сунула руку внутрь. Совсем рядом послышалась непонятная чужая речь, голоса медленно приближались к месту её укрытия. Качуевская пыталась заставить двигаться ноги, но они упорно не желали этого делать, отдавая в голову резкой болью. Слёзы вновь покатились из глаз, а пересохшее горло застыло в немом крике. Дрожащая рука потянула холодный метал из сумки. Голоса были совсем рядом метров в пяти, и сердце от страха и боли готово было выпрыгнуть из груди. Прижимая гранату к груди, девушка напрягла остатки сил и с пронизывающей болью выдернула чеку, взведя механизм взрывателя. В глазах плыло от слёз. Неуверенным махо, Наташа швырнула её в сторону ненавистного врага. Взрыв не заставил себя ждать, земляная крошка осыпала её, а голоса приближающихся фашистов смолкли.
Воспользовавшись передышкой, она отсоединила магазин и вынула последний. Усталость убаюкивала, тело расслаблялось. Мысли плыли в голове, перелистывая значительные события её короткой жизни, но не задерживаясь ни на одном, унося сознание куда-то вдаль. Тяжёлая поступь сапогов вырвала девушку из забытии, возвращая в жестокую реальность. Морщинистый румын выглянул из-за поворота. Расслабленное положение тела, осыпанное землёй ослабило его внимание, глаза врага на секунду поднялись, осматривая траншею впереди. Палец прижал спусковой крючок, автомат подбросило от длинной очереди, а свинцовый град раскроил голову врагу, как арбуз, уходя вверх. Страх перед близкой смертью вбросил в кровь адреналина, заставляя подниматься с холодной земли, заставляя бороться с костлявой.
Наташа встала, в боку страшно жгло от боли. Цепляясь за край траншеи, попыталась шагать, опираться на раненную ногу было нестерпимо больно. Повесив автомат на шею, одной рукой она зажимала кровоточащую рану в боку, другой помогала себе держаться. Санинструктор Качуевская прижалась спиной к стенке траншеи и поковыляла прочь, волоча раненую ногу.
Каждый метр девушка останавливалась и, подняв окровавленными руками автомат над траншеей, делала несколько выстрелов в разные стороны. «Только бы враг не пошёл к блиндажу с раненными. Только бы задержать их, сбить с выбранного маршрута.»,– подумала Наташа, как выход из хода сообщения в траншею второй линии преградил вал из брёвен и досок вперемешку с землёй. Забравшись повыше, она сделала последний выстрел, и тяжёлый сапог пнул её по рукам, выбивая опустевшее оружие. Кисть онемела, казалось, что пальцы сломаны, а боль в боку сильно отозвалась и пробежалась по всему телу. Не успев вскрикнуть, Наташа почувствовала, как её схватили за ворот и с ненавистью и страшной силой рванули вверх и вбок. Пуговицы отлетали от шинели, когда её безвольное тело оторвалось от земли, а через секунду мёрзлая земля больно остановила её взлёт. В глазах потемнело.
Сознание вернулось от сильной боли от очередного удара в живот. Стоявшие над ней фашисты, что-то грубо кричали, видать оскорбляли её, а время от времени пинали зло посмеиваясь. Наташа поняла, что лёгкой смерти ей ждать не придётся. Сколько костлявая ни бегала за ней по траншее, а умрёт она здесь страшно и мучительно. Что с ней хотели сделать озверевшие враги, она гнала прочь от себя. Сквозь дыры в разорванной шинели холодный ветер немного успокаивал ноющее тело. Почувствовав под собой медицинскую сумку, Наташа постаралась опустить в неё руку. Увидев шевеление девушки, особо скалящийся фашист снова пнул её. В глазах потемнело, Наташа скорчилась, но боль тут же вывела мутное сознание из забытии, и рука прошмыгнула под клапан сумки.
Металл приятно лёг в ладонь, из глаз брызнули слёзы и радости, и скорби. Пинок по рёбрам опрокинул её на спину. Молодая двадцатилетняя санитарный инструктор Наташа Качуевская широко улыбнулась своим врагам, говоря, что они не сломали её, не победили. Фашист занёс свой сапог, чтобы ударом стереть с лица улыбку, как взрыв гранаты перебил осколками ему обе ноги, раскидывая стоящих рядом, забирая Наташину жизнь.
Спасённые
Машина подъехала, как можно ближе к месту расположения медицинского пункта. Красноармейцы ещё на ходу стали спрыгивать, торопясь занять оборону и обнаружить врагов, с которыми вёл неравный бой одинокий автомат. Взрыв прокатился под серыми облаками, и над полем боя повисла тишина, только пара десятков сапог стучали по промёрзлой, обожжённой, перекопанной снарядами земле. Бойцы торопились, траурное молчании ППШа подстёгивало гвардейцев. Вдруг одинокий боец ещё жив, и у него просто закончились патроны. Они бежали туда, где оседал дым, туда, откуда тянуло свежим запахом гари и жжёного пороха.
Гвардейцы 107-го полка остановились возле девушки с опознавательными знаками санинструктора. Вокруг лежало несколько истекающих кровью румын, свежие раны фашистов говорили, что бойцы пришли правильно. А одинокий автоматчик – это хрупкая девушка медик, взявшая оружие, чтобы отвести врага от раненых товарищей. Пожертвовав собой, она повторно спасла два десятка бойцов Красной армии. Выполняя свой долг, возможно, она выполнила и своё предназначение, перечеркнув карьеру актрисы, уйдя на фронт, взяв в руки оружие, спасая жизни тем, кто не мог за себя постоять.
