Сергей Викторович Зверяка
Не? Сказки!
– Ничего себе, – подумал Ваня. – Так, стоп! Не поддаваться на провокации! Серьезный вид и деловой подход ко всему. Я же не знаю, к кому я попал, хотя догадываюсь.
Дверь в дом открылась. На пороге стоял Виталий и дружелюбно улыбался мальчику.
– Здравствуй, Ваня. Проходи. Как добрался? Как твои дела?
– Вы меня не забалтывайте, Виталий Дмитриевич, – с важным видом сказал парнишка.
– Да, а что же тогда?
– Поближе к делу.
– Ну что ж, разувайся и приступим. Он провел мальчишку в зал для гостей. Поскольку на улице прохлада все больше напоминала о себе, здесь был растоплен камин. Напротив очага располагался мягкий диван. На полу лежала шкура белого медведя.
Ваня без лишних раздумий сел на диван и с деловым видом взглянул на Виталия. Тот улыбнулся и принес для себя стул.
Рядом с Ваней на диван присела Лена.
– Ну, молодой человек, коль уж поближе к делу переходим, может покажешь нам запись? – сказал Виталий.
– Нет. Не покажу. Вы меня не обманете. Сначала сами расскажите, кто вы и что вы. Знаю я Вас, колдунов!
Эти слова рассмешили Виталия.
– Ну, ну! Не спеши с выводами! Я не колдун. Я – художник. Создал за всю жизнь всего одну картину, которую ты уже видел.
– А чего же так? Один шедевр и все?
– Погоди, обо всем по порядку.
– Я создал эту картину, вернее говоря – основу для нее в 1953-ем году.
– Стоп! Нестыковка выходит! Вам же получается… Эм 50… Плюс…
– Можешь не напрягаться! Мне 97 лет. А девушке, которая сидит рядом с тобой 71 год.
– Да ладно! Как же так?
– Я создал практически идеальную картину, на которой не было людей.
– Аллею что ли?
– Да именно ее можно увидеть на заднем фоне. Я потратил немало сил на создание как мне тогда казалось шедевра. Но после завершения работы. Я посчитал свой шедевр не таким уж идеальным. И тогда я пожелал, чтобы у картины появилась душа.
– Этой душой стала Лена?
– Да, тогда еще наивная и любознательная 9-ти летняя девочка. Картина поглотила ее. Так, обычный холст приобрел душу.
– Но что было дальше?
– Дальше? Я начал путешествовать со своим творением по всей стране. Куда бы я ни приехал, всюду меня умоляли продать эту картину за любые деньги. Но я не мог, ведь пообещал, что буду хранить ее, как зеницу ока. Директора галерей ради того, чтобы выставить у себя эту картину на пару недель, готовы платить любые деньги.
– Так Вы стали богаты?
– Да. Так. Деньги творили и творят чудеса. Я могу приобрести для себя любые документы. Благодаря чему даже на бумагах я остаюсь молодым.
– А создавать другие картины Вы не пробовали?
– Конечно же пробовал. Я брал в руки кисть и краски. Подходил к холсту и делал наброски. Но прямо на глазах краски впитывались в бумагу и испарялись подобно воде. Сколь бы я не работал кистью, передо мной оставалось пустое полотно. Картина запрещала мне творить что-то новое.
– Как я понимаю, Вы стали бессмертными?
– Я остался вечно юным. Картина понимала, что ей нужен человек, который всегда будет опекать ее. А кто подойдет на эту роль больше, кроме как лично ее создатель. Но вот особенность: с момента создания шедевра я не постарел ни на один миг. Девочка же на холсте пусть и постепенно, но становилась старше. Так, мы путешествовали из города в город, пока не оказались здесь. Что произошло дальше ты прекрасно знаешь.
– Ну да. Это ваша часть истории. А что скажет Елена?
– Ну а я видела все это по-другому. Когда Виталий оставил меня наедине с картиной в том далеком 1953-ем году, то я удивилась, насколько искусно была создана эта работа. Я смотрела на холст с замиранием сердца и не отводила глаз в сторону. Так я простояла около 5-ти минут. Вдруг, листочки на деревьях и кустах начали шевелиться. Я протянула руку и очутилась на той прекрасной алее. Поиски выхода были напрасны. Кроме того, что изображено на картине, ничего меня не окружало. Впрочем, я могла наблюдать и за вашим миром. В картинной рамке с моей стороны было установлено зеркало. Стоило мне подойти к нему, и я тут же видела и слышала, что в этот момент происходит с картиной или вокруг нее. Несмотря на то, что я провела очень много времени в картине, я по необъяснимой причине получила доступ к практически неограниченному кладезю знаний. Так, выйдя из шедевра, я могу похвастаться немалыми знаниями в самых различных направлениях, недоступных многим юношам и девушкам.
– Все это, конечно, хорошо. Но как нам достать Настю из картины? – заключил Ваня.
– Это мы и хотим узнать. Быть может, твое видео поможет нам в данном направлении.
Мальчик молча достал из кармана свой смартфон, немного покопался в меню устройства и уже через мгновение на экране появилось видео. Съемка велась с отличного ракурса, благодаря чему можно было разглядеть без особых усилий как сам шедевр, так и девочку.
Было видно, что Настя буквально околдована этим художеством. Она стояла неподвижно перед холстом. Затем картина ожила, листья на деревьях зашевелились, а ветви их начали слегка покачиваться.
Девочка подошла к картине и дотронулась до холста. В один миг шедевр вспыхнул всеми цветами радуги. В этом ярком свечении невозможно было ничего различить. Доля секунды и на месте Насти уже стояла другая девушка – Лена. На этом запись оборвалась.
– Вот как-то так, – в завершение сказал Ваня.
– Я уже не один раз замечал, что если стоять около картины более пяти минут, то она непременно начинает оживать, – сказал Виталий.
– Значит, это и есть тот момент, когда в нее можно попасть, подхватил Ваня.
– Возможно. Но как мы уже поняли, отпуская одного человека, она непременно забирает другого. У картины обязательно должна быть живая душа, – вновь добавил художник.
– Безвыходная ситуация.
– А что, если…, – начал мальчишка, – вызвать её перегрузку?
– Как это? – удивилась Лена.
– Нужно дотронуться к картине всем вместе, а не кому-то одному. И точно также, как компьютер, Ваш шедевр должен зависнуть.
– Может сработать! – воскликнул Виталий.
– Значит, я сейчас направлюсь в галерею и заберу свою картину.
Молодой человек тут же собрался и направился в указанное место. На входе в галерею Виталия ожидал директор.
–О! Виталий Дмитриевич! А Вы какими судьбами здесь? Уже без детей?
– Я пришел снова взглянуть на свою картину.
– Да что Вы, не врите! Я знаю! Вы пришли её забрать!
«Кажется, шедевр начал управлять другими людьми. И, судя по всему, она догадывается, зачем я здесь.» – подумал Виталий
– Нет, я Вас не пущу! Картина должна жить дальше! – кричал директор и изо всех сил пытался препятствовать проходу Виталия.
– Да опомнитесь Вы!
С этими словами Виталий отвесил мужчине увесистую оплеуху. Тот сразу же попятился назад, не понимая, что вообще происходит.
Виталий понимал, что медлить нельзя. Он вбежал в выставочный зал. Подсветка тут постоянно мигала, словно на улице бушевал какой-то ураган. Настя была вся в слезах. Парень сказал картине:
– А! Испугались? А раньше ты всегда улыбчивой была!
Он достал заранее приготовленное покрывало и накрыл холст. В одно мгновение все вокруг стихло.
Он взял картину и спешным шагом отправился в направлении своего дома.
– Идет! Лена! Он идет! – послышался Ванин крик.
Он быстро открыл калитку и побежал навстречу Виталию.
– Мы тебя уже заждались, – сказал Ваня. – Ты чего так долго?
– Да картина бушует, – ответил Виталий.
При этих словах на его каштановых волосах появилась легкая проседь.
– Ой! Нам нужно торопиться, Виталий Дмитриевич!
– Я чувствую, Ваня.
Они вошли в дом. Лена уже подготовила для картины специальную подставку.
– Сюда. Ставьте сюда. Скорее!
Картина была установлена. Ваня заметил, что возле стены были сложены пустые холсты.
– Что это, Виталий Дмитриевич?
– Это то, что она не дала мне увидеть, – сказал Виталий, указывая взглядом на свой шедевр.
Покрывало было отброшено в сторону. На картине была изображена Настя. На заднем плане с трудом можно было различить парк. Создавалось впечатление, что на картине наступает ночь или же собирается сильная гроза.
– Итак, друзья, смотрим на неё, не отводя глаз, – сказал Виталий.
– Виталий Дмитриевич! Она такая мрачная, что даже хочется отвернуться, – сказал Ваня.
– Терпи, мой мальчик, ради Насти.
– Хорошо.
Друзья пристально смотрели на картину, но она так и не открывалась. Прошло пять минут – ничего не происходило. Тем не менее, никто не собирался сдаваться. По прошествии десяти минут все трое искателей истины заметили, что где-то в сумраке на холсте понемногу начали шевелиться листочки.
– Пора! – крикнул Виталий.
Все трое дотронулись до холста. Вместо радужной вспышки их окутал мрак.
– Не отпускайте рук! – кричал Виталий. – Я еще не закончил!
В комнате стало настолько темно, что практически невозможно было различить очертания того, кто стоит рядом с тобой.
Виталий почувствовал, что теперь перед ним находится не холст, а открытое пространство. Он протянул свою руку в неизвестность. Ему удалось ухватить кого-то за руку. Парень сделал резкий рывок на себя и при этом крикнул:
– Все!
Все друзья упали на пол. Но теперь их было четверо.
– Настя! Ты вернулась! – прокричал Ваня.
– Да! Я рада тебя видеть!
Мальчик и девочка обнялись. Виталий встал и подошел к картине. Он вновь видел перед собой тот холст, который когда-то давно написал.
Все друзья подошли к шедевру. На их глазах листья на деревьях резко пожелтели и осыпались. Краски постепенно стали тускнеть. Через некоторое время картина превратилась в сплошное невнятное бесцветное пятно.
– Ой! Посмотрите, что это? – воскликнул Ваня.
Друзья посмотрели в сторону, где были сложены пустые холсты. На каждом из них проявились разнообразные натюрморты и пейзажи.
– Это те работы, которые были скрыты от моих и ваших глаз шедевром. Теперь все вернулось!
– Неужели теперь мы будем просто жить? – спросила Лена.
– Скорее всего, да.
Прошла неделя. Настя с Ниной уже спешили в школу.
– Не пойму, что с тобой произошло? Теперь ты торопишься на уроки? Да и еще и на что?! ИЗО? Не верю в такие кардинальные изменения! – все повторяла Нина.
– А вот и не верь! Изменилась и все тут! О! Ваня! Привет! Как дела?
– Привет! Да нормально.
При встрече Настя поцеловала парнишку, и он слегка покраснел.
– Ну что, готов к ИЗО? – спросила Настя.
– Как никогда. Интересно, что нам расскажет Виталий Дмитриевич!
– Да, интересно.
Прозвенел звонок. Дети уселись за свои парты и стали ожидать прихода учителя.
Дверь кабинета открылась и вошел директор с миловидной женщиной.
– Здравствуй, 7-В! Я пришел, чтобы познакомить вас с новым учителем изобразительного искусства – Валентиной Викторовной.
– Как? А где же Виталий Дмитриевич? – послышалось из центра класса.
– Буквально вчера он положил мне на стол заявление об уходе. Насколько я знаю, он переехал в другой город.
– Очень жаль, – сказала Настя. – Я буду скучать.
– Да ладно, ты его и не знала! – подхватила Нина.
– Нет, ты ошибаешься. Сильно ошибаешься.
Прошел месяц. Ваня и Настя очень сдружились. Он помогал каждый день подносить портфель от школы до дома.
Однажды ребята возвращались домой, Ваня как обычно развлекал подругу своими историями. Вдруг он на мгновение замер и тут же улыбнулся.
– Посмотри, указывал он глазами на газетный киоск.
– Что, ты никогда не видел ларьков?
– Да нет, новую газету завезли.
На первой полосе красовалась статья: «Семья Девятовых презентовала в Луганской галерее серию своих картин».
Рядом с текстом была размещена фотография со знакомыми для ребят лицами.
– Значит, у них все хорошо?
– Получается, что так.
С улыбками на лицах ребята побежали дальше.
Гастроли
1.
– Что же ты такой занудный? – раздавался ее звонкий с легкой смешинкой в каждом слове голос.
Неважно, что она говорила, не важно по какому поводу она это говорила, неважно с какими эмоциями она это делала. Я буквально поглощал каждое ее слово, каждую сказанную ей букву. Я любил ее. Да, без остатка, без единого сомнения. Просто любил. И точка. Но это было внутри меня то, что скрыто, то, чего я не могу показать полностью. Как я мог показать всю Вселенную через небольшой глазок телескопа? Это нечто большее, чем просто чувства, я буквально дышал ею, но не показывал всего, что хотел показать.
– Я тебя спрашиваю! Вова, не морозься! Ты чего такой занудный? – активно дергая меня за рукав, она вырывала меня из глубокой задумчивости. – Лето на дворе, а ты сам не свой. Ты чего? Радоваться нужно! Тепло, птички поют, природа играет красками, а ты сам не свой! Поговори со мной!
Я знаю, она делала это не из какой-то злобы или из принципа. Она делала это для меня. Она пыталась научить меня жизни. Не в понимании биологических процессов что-то вроде вовремя есть, пить, ложиться спать. Нет. И речь не идет о высоких нравоучениях, которые обрубаются уже приевшейся фразой «Не учите меня жить». Здесь нечто иное. Непривычное. Какой-то синтез ребячества, легкого общения без каких-либо утаек и барьеров, полное ощущение переживаний друг друга. Мы не отбрасывали в сторону такие важные для общества вещи как работа, учеба, ведение хозяйства и прочие серьезности. Мы их не ставили под сомнение, но понимали тонко маленький нюанс – все это лишь материал, его не нужно возводить в ранг божества, поклоняться ему и уж тем более жертвовать тем немногим богатством, которое мы никак не приобретем за деньги – огромными внутренними мирами, которые есть в нас.
– Да хватит уже! Вова! Ты где? Почему я не могу до тебя достучаться? Ты закрылся что ли от меня? Мы же уже обсуждали этот вопрос. Если есть проблема – не замалчивай ничего, обсудим вместе, решим все вместе.
– Извини, Рита, в последние дни я сам не свой. Даже не знаю, что произошло. Все хорошо, но вот внутреннее чувство приближения чего-то неприятного меня никак не покидает.
– И все? – с радостью в голосе буквально взвизгнула Рита. – Глупенький! А я переживала! Уже начала придумывать себе что-то! Это я просто тебя сегодня уже замучила! Вон сколько всего обошли! И на выставке побывали, и в кафе, и ты даже мужественно выдержал испытание походом в магазин. Последнее, кстати, просто нереально крутой поступок! Ты мой герой!
– Да ладно, Рита, брось! Какой герой? Походил по магазину, и что?
– Нет! Я знаю, что говорю! Даже моя мама не выдерживает, когда я захожу в торговый центр и начинаю там все пересматривать, сравнивать, оценивать. Я понимаю, что ты устал. Благо, что завтра еще выходной день. Сможешь отдохнуть.
– Рита, ты же хотела на выступление этих гастролеров посмотреть!
– Ты про цирк? Ничего, еще успеем! Они месяц в нашем городе будут! Конечно, хотелось бы посмотреть, но я тебя не хочу полностью обессилить на третьем месяце нашего знакомства.
– То есть, в дальнейшем можно будет меня помучить?
– Хах! Ну, это мы еще посмотрим, – с иронией ответила Рита. – Не переживай, никуда я от тебя не денусь, если денек мы не увидимся. Я уже давно обещала подруге в кино сходить. Там, какая-то модная фантастика вышла, я не очень по этому жанру, но подруга прямо слезно просит сходить с ней. Лена, ты ее видел несколько раз, помнишь?
– Да, помню.
– Я завтра с ней тогда пойду, а ты передохни. Вечером, если захочешь, можем снова завтра увидеться.
– Да, конечно хочу.
– Сегодня уже по домам тогда?
– Давай. Я тебя до остановки провожу.
– Спасибо.
Рита взяла меня нежно под руку и начала рассказывать о том, что она слышала о приезжих циркачах. Судя по ее рассказу, работники гастролирующего цирка были очень талантливы. Кроме того, ходили слухи, что именно эти лицедеи подобрались ближе всего к разгадкам магии. Помимо этого, я ничего не запомнил, поскольку снова погрузился в размышления.
– Снова задумался? Да, сегодня ты совсем другой! Просыпайся, Вова, мой автобус уже подъехал! – она прощебетала это с радостным звоном в голосе, как бы невзначай поцеловала меня в губы и побежала к автобусу.
Я ничего не успел сказать в ответ. Войдя в транспорт, Рита быстро прокрутилась на одной ножке и повернулась лицом к выходу. Она буквально светилась от счастья и махала мне на прощание. Я не растерялся и буквально автоматически поднял руку, чтобы помахать ей вслед. Мне показалось, что я выхожу из того странного состояния, в котором пребывал еще пару минут назад, однако, это ощущение продлилось недолго. Мой взгляд мельком перенесся на женщину, которая стояла за спиной у Риты. Ее главной особенностью, сразу бросающейся в глаза, была чрезвычайно бледная кожа, глаза ее казалось ни на что не реагировали и просто смотрели прямо. В чем она была одета я не запомнил, поскольку все ее одеяние сливалось в одно сплошное темное пятно. Выбивающим из равновесия был тот факт, что она стояла прямо за спиной у Риты. Безучастность этой женщины отошла в сторону, когда дверь автобуса резко закрылась, и он тронулся с места. Не интересующиеся ничем до этого момента белесые глаза женщины резко переключились на Риту. Когда я это заметил, автобус уже начал перестраиваться в другой ряд. Я побежал за транспортом, но водитель не собирался останавливаться. Мне пришлось прекратить преследование. Я был в замешательстве.
– Так! У меня же есть ее телефон! Набирайся! Ну, давай! Набирайся! Что? Почему не может принять звонок? Что за засада! Нельзя же так! Спокойно, все под контролем! Рита же там не одна! Смс! Нужно отправить смс! Тааак… Аааа… Автоисправление! Зачем? Все! Пиши! Итак… Рита! Обрати внимание на женщину у тебя за спиной! Вся в черном. Она странная. Отправлено? Да! Отправлено.
Через пару минут ко мне пришло ответное смс.
– Не могу до тебя дозвониться. Вот это странно. Ты чего? Здесь нет никаких сомнительных женщин. Да и в разгар лета кто черное будет носить? Ты определенно устал. Давай отдыхай, целую)))
– И я не могу дозвониться. Я готов поспорить, что за спиной у тебя стояла. Целую)) Вечером созвонимся?
– Конечно, созвонимся, а есть еще варианты?) Буду ждать) Отдыхай) Автобус полупустой и в основном студенты едут, молодежь)) Расслабься, все хорошо)
Странно все-таки. Как такое возможно? Раньше ведь со мной подобного не случалось. Если есть что-то – я это вижу, если нет ничего – я и не додумаю. Ладно, наверное, Рита права и я просто устал. Спать! Нужно спать!
Звонок мобильного настырно вырывал меня из густого плена сна. Сначала я его слышал где-то отдаленно, потом все отчетливее. Я не хотел просыпаться, поскольку видел сон о чем-то, но звонок все настырнее стирал все, что я мог запомнить. Я проснулся.
– А! Рита! Ты?
– Да! Я же уже заждалась! Ты куда пропал? Уже начало десятого, а ты так и не позвонил…
– Извини, как только пришел, так сразу и уснул. В пять дело было… А теперь дело к ночи идет… Не заметил, извини…
– Не извиняйся по мелочам, иначе потом эти слова свою ценность потеряют. Выспался?
– Да, кажется. Я еще не понял, но голова уже лучше соображает. А ты?
– Я не спала, по дому тут немного похозяйничала. Уже созвонилась с Леной, договорились завтра к одиннадцати сходить в кино, в торговый центр «Кубикон». Она обрадовалась, наконец-то меня уговорила хоть куда-то выбраться. Так что я, наверное, теперь буду ложиться. Считай, что у нас смена караула.
– Да, забавно. Со мной, конечно, каши не сваришь, то я задумчивый, то молчаливый, то сплю.
– Не нужно самобичеванием заниматься. Все хорошо, ведь мы же вместе.
– Да, это главное.
– Не заморачивайся, я понимаю, что разные периоды бывают. Переживем и этот. Не страшно, главное, что живем.
– Ого, ты как глобально.
– Сама не знаю, откуда эта фраза взялась. Наверное, ты меня заразил философией своей, – смеясь в трубку, ответила Рита. – Точно мне спать теперь нужно, иначе еще больше погружаться начну.
– Да, отдыхай, а мы завтра вечером увидимся?
– Мы еще планировали с Леной по торговому центру побродить. Ты знаешь, как это долго у меня бывает, но я попытаюсь ускориться. Помнишь, за две остановки до «Кубикона» мы заходили в кафе «Теремок»?
– Помню, тебе там еще оформление чизкейков понравилось, да и уютное оно достаточно.
– Подъедешь туда к пяти часам? Я может с Леной подойду. Хотя… Будем действовать по обстоятельствам. В любом случае туда приду, а ты пока столик займешь, потому что вечером, насколько я знаю, молодежи много туда заходит. Можем попросту не уместиться…
– Я понял, конечно займу. Даже немного раньше подъеду, чтобы уже наверняка.
– Зачем? Слишком рано не приезжай, я себя знаю, не удержусь от какой-то покупки.
– Понял, понял. Все, тебе нужно отдыхать, а то наша встреча еще сдвинется от твоего недосыпа.
– Не переживай, мне и пары часов достаточно для отдыха, – заигрывая сказала Рита. – Хорошо, буду ложиться. Спокойной ночи, высыпайся.
– Спокойной ночи. Сладких снов. Целую.
– А я тебя. Клади первым трубку.
– Я хочу еще послушать твой голос, поэтому ты первая.
– Нет, ты.
– Ты же мне звонила…
– И что теперь? Ты же мужчина и должен принимать волевые решения. Не так ли?
– Так. Подловила. Хорошо, спокойной ночи, солнце, целую крепко.
– А я тебя. Спокойной ночи.
Вызов завершен… Как же быстро все заканчивается. Вот, кажется, что ты готов дышать снова и снова каждым словом человека на том конце телефона, и тут… Вызов завершен. Будто и не было ничего. Да, приятное послевкусие остается, дополняется отдаленным теплом в сердце и… Наступает полное умиротворение, легкая эйфория… Ты слышал ее голос… Голос родного, пусть и не так давно знакомого человека. Ты готов быть с ней в любой миг, в любую секунду. Ты понимаешь, что она твоя. Мысли роились в моей голове. Казалось, что все отлично, но я ждал какого-то подвоха. Странное ощущение меня не покидало до сих пор. Немного полистав записи групп из ВК, я понял, что определенно пришло время сна. Я не мог накопить в себе силы. Непрекращающееся странное чувство буквально вытаскивало из меня любые намеки на пополнение запасов энергии. Спать. Нужно определенно спать. Мне предстояла встреча с Ритой, и на этот раз я не мог ударить в грязь лицом.
2.
Будильник… Несмотря на то, что этот предмет стал практически не материальным, перекочевав в большинстве своем в мобильное приложение любого смартфона, люди по старой привычке продолжают ненавидеть именно будильник, а не сам смартфон. Желание разбить будильник всегда перевесит желание каким-либо образом уничтожить смарфон, поскольку в последнем хранится бесконечное множество контактов, которые никто не захочет вновь выпрашивать у друзей и знакомых, некоторое количество смс, доступ ко всем возможным социальным сетям и… Самое главное – фото и видео, порой даже селфи себя любимых, куда же без них теперь… Выбирая, на что потратить свою свободную секунду, на то, чтобы заглянуть в телефон или лишний раз поинтересоваться как дела у близких, просто посмотреть на них, мы иной раз выберем взгляд в экран телефона. Мы привыкли смотреть туда по поводу и без повода. Вот и мне утром пришлось в очередной раз взглянуть на экран телефона, чтобы через прищуренные сонные глаза попытаться разглядеть кнопку, выключающую этот надоедливый будильник, который попросту извещал меня о начале нового дня в девять утра. После нескольких попыток я все же настроил свой сонный мозг и сумел выключить столь замысловатую для утренних разбирательств технику. Как обычно бывает по утрам, сон начал одолевать меня с новой силой. Веки тяжелели, не давая подняться с постели. Но тут мои попытки задремать вновь прервал телефон. На этот раз будильник был не при чем. Звонила Рита.
– Алло! Засоня! Ты еще спишь что ли?
– Собираюсь вставать. А ты?
– Доброе утро, между прочим, – шуточно заявила Рита.
– А… Эмм… Точно… Доброе утро!
– Точно заспанный! Хватит спать! Потом вообще не соберешься! А нам сегодня в пять еще увидеться нужно, помнишь?
– Конечно, помню, Рита. Я успею еще проснуться.
– Смотри. А я уже почти готова. С семи часов не сплю.
– Зачем так рано?
– Мне же к одиннадцати к Лене. Помнишь?
– Да, помню. В кино. Все равно рано.
– Мне нужно было подготовиться. Привести себя в порядок.
– Ты и без этого красивая у меня.
– У тебя? – с заметной смешинкой спросила Рита. – Интересно.
– Да, у меня. А я что-то не так сказал?
– Все так, не переживай. Слышу, сразу заволновался. Ты чего?
– Ничего.
– Ладно, не переживай, все хорошо. Я буду дальше собираться, а ты не проспи нашу встречу, хорошо?
– Шутишь? Как же я ее пропущу?
– Мало ли… Может не захочешь прийти… Или не дождешься меня…
– Ты это чего, Рита?
– Ничего, вчера ты загадочный был, а сегодня я. Точно заразное, – с иронией сказала Рита. – Не переживай, все будет хорошо. Отдыхай. Целую.
– Целую. До встречи.
– До встречи.
Я отбросил телефон на другой край дивана и снова прилег. Силы так и не появлялись. Время постепенно кралось к одиннадцати. Да, я понимал, что еще сто раз успею привести себя в порядок и добраться до «Теремка», но нужно было вставать. Нехитрые мероприятия, которые проделывает каждый среднестатистический человек каждое утро, были окончены. Наглаженные футболка и джинсы меня то и дело подмывали выйти из дому, но часы, которые показывали три часа дня, уговаривали еще побыть дома. Еще минут пятнадцать посидев на диване, я не выдержал, схватил ключи от квартиры и поспешил на лестничную площадку. Захлопнув дверь квартиры, я уже готов был бежать на улицу, но вынужден был остановиться. Наш подъезд постепенно затягивало дымом. Неужели пожар? – подумал я. В поисках источника моих сомнений мне пришлось подняться на несколько этажей выше. Для уточнения стоит сказать, что, проживая на втором этаже практически половину своей жизни, я никогда не думал о том, чтобы подняться на более высокие этажи. К своему стыду должен также признаться, что практически не знаю людей, живущих на пятом и более высоких этажах. Но не буду отступать далеко от темы. Итак, я уже начал заворачивать на пролет, ведущий к пятому этажу, и в этот момент услышал детский смех, а затем – быстрые шаги и звук резко захлопывающейся двери.
Ага! Вот что! Дети! Что ж вы творите? – прокричал я, увидев на лестничной площадке кучку бумаги средних размеров, которая никак не собиралась гореть, а просто тлела. Вся засада заключалась в том, что под рукой у меня не было ничего, чем бы я смог потушить это. Не захотев спускаться к себе, я решил просто затоптать это дымящееся нечто. Но как оказалось, дети не просто подожгли бумагу, а замотали в нее то ли какой-то пластик, то ли что-то похожее на мастику. В общем, возможный пожар был потушен, но вот мои кроссовки резко превратились в обувь туриста, любящего бездорожье. Вся обувь была испачкана чем-то черным и крайне вязким. На удивление я не мог расслышать запаха этой субстанции и понять толком, что это. Скандалить было некогда, поскольку время уже поджимало. Часы показывали четыре. Я быстро на второй. По пути в голове успела проскочить мысль о том, что возвращаться плохая примета, но пойти в такой обуви к Рите я тоже не мог. На все переобувания у меня ушло около пятнадцати минут. На ходу, переобуваясь, я вызвал такси. Не было желания опаздывать, поскольку это могло вылиться бы в отсутствие свободного столика.
Машина подъехала на удивление быстро. Я был уверен, что невезения на этом будут исчерпаны. До назначенного времени оставалось пол часа.
Без пяти пять я был уже за столиком в «Теремке». В этот раз многие столики пустовали. Один из официантов, понимая, что с наплывом клиентов дела обстоят не очень, пытался заставить работать то и дело барахлящий телевизор. То картинка не хотела отображаться, то со звуком были проблемы. Немного понаблюдав за всеми попытками этого парня поладить с техникой, я принялся набирать Рите. Часы уже буквально вопили о том, что моя девушка задерживается. Речь шла не о пяти – десяти минутах или даже получасе. Время подбиралось к началу восьмого. Хотя, глядя в окно кафе, я не смог бы предположить, что время уже ушло так далеко от пяти.
– Ну, ты где, Рита? На тебя это не похоже! – говорил я сам себе, набирая ее номер. – Ты бы по-любому позвонила. Ты не из тех, кто не заботится о близких, и не переживает о том, что они ждут. Неужели так в магазине задержались?
Гудки шли, но никто не отвечал. Я не знал, что можно подумать обо всем происходящем. Я блуждал взглядом по кафе, смотрел то на постепенное приближение вечера за окном, то на влюбленные пары, которые понемногу занимали столики в «Теремке», то на незадачливого официанта, который все еще возился с телевизором.
На миг мне показалось, что на улице сгущается дым, однако я не придал этому значения, посчитав, что здесь тоже шалят какие-то дети. Номер Риты набирался раз за разом как будто уже на автомате. Я прекрасно помнил начало нашего знакомства, когда она закатила мне легкий скандал по поводу того, что нельзя набирать человеку по десятку раз. Если он не отвечает – значит, он занят, когда освободится, человек обязательно перезвонит. Излишнее внимание для многих является сильным раздражителем.
В данный момент я не мог думать о возможных обидах. Я понимал, что что-то не так.
– Молодой человек, Вы что-то заказывать будете? – перебила мою начинающуюся панику молодая официантка.
– Спасибо, пока этого кофе хватит.
– Точно? Может хоть новый принести? Вы же ничего и не выпили.
– Спасибо, не надо, я еще подожду.
– Хорошо. Если нужно что-то зовите.
– Хорошо, обязательно.
Я отвечал машинально. Особо не раздумывая. Телефон уже лежал на столе. Я понимал, что ответа не последует.
– Ты видел, что там творится? – почти крича, обращался к своему товарищу один из зашедших в кафе. – Просто ужас!
В это мгновение по улице пронеслось несколько скорых и пожарная. Улица, пока я отвлекался на вызов, была уже прилично затянута дымом. В голове у меня начали прокручиваться не лучшие картины. Я подхватился и решительно пошел к выходу, но тут мне преградила дорогу официантка.
– Молодой человек! Вы хоть ничего и не пили, но должны заплатить за кофе.
– Да, сейчас, я тороплюсь.
– Я понимаю, но нужно оплатить.
– Сколько?
– Пятьдесят.
В спешке можно забыть о чем угодно. Я вот забыл, в каком кармане у меня лежали мелкие деньги. Суматошно ощупывая свои карманы, я повернулся к телевизору, который наконец был настроен официантом. Кадры меня потрясли с первой секунды. Это было прямое включение от «Кубикона». Он был весь в огне. После этого все звуки и все происходящее вокруг для меня словно погрузилось в пелену. Я достал какие-то деньги и сунул их в руку официантке.
– Это слишком много, – гулким приглушенным комментарием донеслось до меня.
Мне было все равно. Я выбежал на улицу. Движение парализовано. До торгового центра оставалось две остановки. Я бежал. Все пролетало мимо. Люди то и дело попадались на пути. Они терялись, куда идти. Ближе к центру все затянуло дымом. Иногда мне попадались испачканные люди с легкими ранениями. Я продолжал бежать. И вот уже показался торговый центр. Оцепление. Никого не пускают ближе. Скорые подъезжают и уезжают. Царит суматоха. Главный вопрос – где Рита? Снова набираю номер. Нет ответа.