Сергей Викторович Спиридонов
Новая Якутия. 2121 год
– Ты ведь не хочешь всю жизнь работать механиком? – заранее уверенная в последующем ответе спрашивала мать Данилы у сына.
– Не утрируй, пожалуйста. То, что я сейчас работаю механиком и получаю не так много для Якутска, не означает, что я буду заниматься этим всю жизнь. Все свободное время я не гуляю и не отрываюсь где-нибудь в клубах, а перевожу научную литературу с китайского и программирую. Ты ведь прекрасно знаешь это.
– Да, сын. Мы понимаем и ценим, что ты не прожигаешь родительские деньги так, как это часто делает молодежь в городе. Но тебе не кажется, что в твоем возрасте уже пора задуматься о карьере? Посмотри на всех своих знакомых и скажи, только честно, хоть один из них в наше время смог добиться успеха сам, не ходя на полноценную работу?
– Нет, – тихо сказал Данила. На его широком смуглом лбу появились капельки пота. Все его интеллектуальные способности сейчас были направлены на поиск оптимальных фраз и примеров, которые одновременно были бы убедительны и не задели чувств родителей, которых Данила очень любил. Он никогда в жизни не злился и не обижался на них, но его приводила в отчаяние неизбежность таких разговоров каждый раз, когда он приезжал домой. – Пожалуйста, просто поверь, что я делаю для своего будущего очень много. Просто те способы, которые я выбираю, не сразу принесут свои плоды.
– Я понимаю, но и ты нас пойми. Мы тебя безумно любим и с самого детства не жалели денег на многочисленные секции, репетиторов, поездки для тебя и твоих братьев. Мы это делали с надеждой, что это поможет вам занять достойное место в обществе. Самое печальное для нас – осознавать, что все это вам самим было не нужно, что все было зря.
– Мама, именно благодаря вашим усилиям я и вырос таким. Мне очень сложно сконцентрироваться на каком-то одном деле, особенно если им уже занимаются миллионы людей во всем мире. Я с самого раннего детства рос с осознанием того, что я смогу с нуля создать что-то стоящее, что-то, что произведет впечатление на людей из разных уголков Земли и улучшит их жизни. Кроме того, для меня очень важно, чтобы я полностью контролировал весь творческий процесс и вообще, желательно, работал один. Этим мне и нравится программирование. Я прошу вас только поверить в меня, как вы это делали раньше, когда я был ребенком, и дать мне немного времени. Если я начну посвящать все свое время построению карьеры, я уже никогда не смогу вырваться из замкнутого круга, который она создаст. Я буду работать все больше и тратить все больше денег на свой комфорт, а времени на то, что мне интересно и что могло бы действительно осчастливить или хотя бы прославить меня, в какой-то момент не останется совсем.
– Я просто знаю, насколько ты умный, и мне до боли грустно видеть, как ты прожигаешь свои способности, – тихо произнесла мать Данилы. – Подумай, какие возможности тебе открывает твое образование.
– А что, если я хочу жить, как вы? Отец ведь заработал деньги совсем в другой сфере, на финансовых спекуляциях. Или почему мне, например, нельзя остаться с вами здесь и просто помогать вам улучшать хозяйство? Провести свою жизнь посреди этих прекрасных просторов, занимаясь чем-то по-настоящему созидательным. Поверьте, мне самому уже давно не нравится возиться по 8 часов в день с квадроциклами и снегоходами. Это – не мое, и я вообще не хотел бы заниматься этим. Именно поэтому я точно знаю, что я не смогу работать в офисе. С каждым годом автоматизация отбирает работу у офисных работников. Именно работу, а не рабочие места (они-то как раз почему-то остаются). Если в начале прошлого века что-то зависело от энтузиазма и старания отдельного менеджера или чиновника, то сейчас уже большинство высоких должностей стали чисто номинальными. Люди, занимающие их, теперь не в состоянии вообще влиять на что-либо. За них все уже давно просчитал искусственный интеллект. Все риски, вся прибыль или все голоса избирателей уже давно подсчитаны компьютерами, технократами, политтехнологами. Я бы согласился строить карьеру и занимать высокий пост в начале XXI века, например, как один из наших предков. Тогда у руководителей хотя бы оставались рычаги для качественного изменения мира.
– Ладно, – произнесла уставшая от этого тяжелого разговора мать Данилы. – Потом еще с тобой об этом поговорим. И знай, что мы тебе обязательно поможем с твоими начинаниями… Я обещаю.
На смуглых щеках женщины появились едва заметные слезинки. Она встала из-за стола, быстрыми шагами подошла к сыну и крепко обняла его.
– Помнишь, ты в детстве не давала нам много играть в компьютер, потому что вымышленные мирки игр отвлекают от красоты того настоящего, что нас окружает, от возможности полноценно жить и творчески перерабатывать напрямую, своими руками, такой красочный и разнообразный мир вокруг нас? Мне кажется, взрослых тоже нужно по возможности оберегать от этих странных мирков, в которых набор примитивных неосмысленных действий, рутинно повторяемых изо дня в день, приводят лишь к… своеобразным нематериальным поощрениям, статусу. Буквально за последние полвека люди на высоких постах престали принимать решения, рисковать, проявлять инициативу и потеряли способность творчески решать возникающие задачи. Именно это меня и отталкивает от этого пути.
– Хорошо, хорошо, я понимаю, – тихо сказала мать Данилы, которая уже сама хотела поскорее закончить этот разговор, и поцеловала сына. – Я тебя очень люблю!
– И я тебя! Прости меня, пожалуйста, я на самом деле не хотел горячиться и спорить.
– Ничего, ничего.
Все остальные, присутствовавшие за столом, молчали и решительно не хотели высказывать свою точку зрения, чтобы случайно не нарушить приятную атмосферу, которая до этого царила в гостиной уже несколько часов. Хотя на лице отца Данилы и можно было прочитать много эмоций, которые вызывал спор двух близких ему людей, он предпочел на этот раз вообще не вмешиваться в разговор и мысленно согласился с женой, которая сдалась, решив в очередной раз попробовать понять позицию сына. Данила уже давно не был похож на подростка, готового принципиально бунтовать против принятых у старшего поколения взглядов и устоев. Видимо, они вдвоем в тот день решили принять сына таким, каким он стал.
Разговор дальше пошел гораздо легче. Все принялись обсуждать последние новости, касающиеся Якутии и глобального потепления. Даже через несколько часов сидевшие за столом не стали разбиваться на маленькие кружки по интересам, и продолжали с упоением рассказывать истории из жизни и обсуждать все подряд: экономику, историю, рецепты, моду, снегоходы.
Сара все несколько часов сидела почти в обнимку с Александром. Девушка внимательно и ласково смотрела в глаза молодому человеку, когда тот, как обычно не часто, но точно делал свои замечания по поводу того или иного вопроса. Русскому очень льстило это внимание, и он сам часто не мог отвести взгляд от сидевшей возле него милой смуглой американки, которая игриво прятала свои смеющиеся глаза и улыбку густыми черными кудрями.
Анна, несмотря на хорошее настроение, все время посматривала на Эдварда, который либо действительно ее не замечал, либо делал вид. Он сидел за столом прямо напротив нее и тоже увлеченно принимал участие во всеобщем обсуждении, какую бы тему не обсуждали. Канадец сегодня тоже хорошо проявил себя в игре, и свежие царапины на щеках и на лбу украшали его лицо.
Ближе к двум часам ночи уставшие, но радостно-умиротворенные и задумчивые участники экспедиции пожелали родителям Данилы и Даниле с Викой спокойной ночи и удалились в ту часть дома, в которой обычно размещались гости.
Эдвард, Александр и Анджей зашли в тесноватую комнату на первом этаже, где стояли три аккуратно заправленные простые деревянные кровати. Спать, как оказалось, почему-то никому не хотелось. Парни продолжили пить пиво и обсуждать квадроциклы, политику и… девушек.
Внезапно в дверь комнаты постучали. Александр подошел к ней и, не понимая, зачем кому-то нужно было приходить к ним в такой поздний час, открыл ее. На пороге стояла Сара. На ней была шелковая ночная рубашка, которая очень шла ей.
– Ой, а я как раз к тебе. Ты не хотел бы выйти поговорить со мной? Это… по поводу проекта. Мне сегодня позвонили по поводу результатов того эксперимента в Эквадоре, и я… Я просто хотела с тобой проконсультироваться, прежде чем дать им свое заключение завтра утром. Раз ты все равно не спишь… Если не трудно, – мило произнесла девушка. По ее голосу было понятно, что что-то радостно волновало ее гораздо больше, чем результаты научного эксперимента.
– Да… Конечно. Мы ведь на улицу? Сейчас только сразу возьму кофты.
Александр достал из своей сумки две толстовки с капюшоном и протянул одну из них девушке.
Сара накинула на себя огромную фиолетовую кофту, которая доставала ей до колен и потому больше походила на платье.
Анджей и Эдвард, едва скрывая смех, как подростки, подмигивали русскому парню. Поляк, резко что-то вспомнив, достал из кармана ключи от своего пикапа и протянул Александру, когда тот уже выбегал из двери, чтобы догнать Сару.
Анджей, широко улыбаясь, обернулся и понимающе посмотрел на канадца.
– А ты чего ждешь?
– Ты о чем, Анджей? – с искреннем удивлением спросил Эдвард.
– Не всем везет настолько, чтобы девушка сама проявляла инициативу. Беги скорее наверх.
– Зачем?
– Ты прикалываешься? Они же подруги. Я уверен на сто процентов, что они сейчас пару часов обсуждали вас. Тебе действительно так принципиально важно расстроить милую девушку, которая сейчас явно в одиночестве уже плачет в подушку?
– Я… я так не думаю.
– Не глупи! Быстро собрался и пошел наверх! – уставшим голосом притворно сердито сказал поляк товарищу.
Эдвард посмотрел на Анджея и улыбнулся.
– Хорошо. Бегу!
Анджей взял со стола банку пива, открыл ее и погрузился в мягкое комфортное кресло.
– Мне кажется, вы – отличная пара. Не сглупи и не упусти ее, – сказал он спокойным голосом.
– Спасибо, Анджей! – крикнул совсем изменившийся в лице будто окрыленный Эдвард.
Канадец выбежал из комнаты и, не боясь показаться смешным, понесся на второй этаж. Он весь вечер еле находил в себе силы не обращать внимания на Анну, а теперь понимал, как Анджей прав. Уедет ли Анна завтра утром или нет? Это не имело больше никакого значения, ведь он явно понимал, что между ними созрело настоящее сильное чувство, которое, если будет нужно, вынесет любые испытания.
Александр и Сара тихо, стараясь никого не разбудить, вышли из дома. Молодые люди мило прогулялись до поля, где сегодня был матч. Звуки ночного поселка и далекие крики зверей степи, изредка прерывавшие звенящую тишину, инстинктивно заставляли Сару волноваться и крепче прижиматься к молодому человеку, с которым они в какой-то момент начали идти в обнимку.
Ни о каких результатах эксперимента в Эквадоре они не говорили. Их веселая речь состояла преимущественно из тонких подтруниваний друг над другом, комплиментов и обсуждения знакомых пар.
Сара за несколько дней поездки совсем избавилась от тех внутренних ограничений, которые не позволяли ей изливать душу коллегам и отвечать на знаки внимания Александра. Она была просто спокойна и счастлива, как когда-то в 15 лет, когда родители впервые отпустили ее гулять с парнем по Сан-Франциско поздно вечером. Все ее мысли сейчас были сосредоточены на этом высоком худом брюнете, который шел рядом и обнимал ее за талию.
Когда пара подходила обратно к дому, начал накрапывать холодный неприятный дождик, который грозил перерасти в настоящий ливень.
– Я хочу покататься! – наигранно капризно с улыбкой произнесла американка, исподлобья смотря на Александра.
– Ты серьезно? – посмеявшись, переспросил русский.
– Абсолютно.
Молодые люди нашли в темноте свой квадроцкил, завели его и, стараясь сильно не шуметь в поселке, спокойно выехали из него.
Александру сначала не очень хотелось кататься в полной темноте по полю под холодным дождем. Но когда он попробовал развить большую скорость по аккуратной грунтовой дороге, которая вела в глубину бескрайних степей, он сам не удержался от восторга и искренне засмеялся. Сидевшая сзади Сара включила музыку на колонках и крепко обняла парня, прижавшись щекой к его теплой кофте и закрыв глаза.
Они, казалось, летели над степью. Кое-где птицы вылетали из высокой травы при приближении их ревущего квадроцикла. Дорога была очень ровной, накатанной, и дождь еще не успел размыть ее, поэтому ехать было на удивление комфортно.
Сделав несколько больших кругов по дикой и еще более прекрасной ночью северной саванне, Александр с трудом отыскал горящие огоньки поселка и повернул квадроцикл обратно.
Всю дорогу назад они ехали медленно. Сара, не переставая крепко обнимать русского, переключала на телефоне песни, становившиеся все более медленными и романтичными.
Когда они оказались уже рядом со стоявшими на краю поселка домами, девушка крепко обняла Александра, потянулась ближе к нему и поцеловала его в щеку.
– Я не хочу сейчас идти спать. Просто не смогу, – прошептала она ему на ухо.
Александр понимал, что тот долгожданный момент, которого он ждал с самого их знакомства, наступил.
Припарковав квадроцикл у дома, они забежали в огромный гараж, где стоял пикап Анджея. В кузове машины еще лежали несколько удобных матрасов, на которых девушки сегодня смотрели игру. Александр помог смеющейся Саре залезть в кузов через борт и поспешно прыгнул вслед за ней.
Глава 8
Утром все участники экспедиции, кроме Данилы и Вики, проснулись поздно. Когда они постепенно стали выходить из своих комнат, уже умывшиеся и одетые, в большом зале, совмещавшем обеденную и кухню, молодые якуты уже вовсю готовили завтрак. На нескольких сковородках под крышками шипела яичница с томатами, сыром и беконом. Вика старательно намазывала шоколадный спред на тосты, постоянно выпрыгивающие из двух тостеров. Данила готовил для всех морс из замороженных ягод в блендере. И, конечно, на всю комнату сильно пахло тем крепким зеленым чаем с насыщенным горьковатым вкусом, который Анна взяла с собой в экспедицию.
Все недавно проснувшиеся, испытывая неловкость за свое праздное поведение, принялись помогать Даниле и Вике. Они быстро расставили посуду и разложили столовые приборы, салфетки.
Анна села за стол рядом с Эдвардом, спокойная и довольная. Она постоянно искала возможности вежливо по всяким мелочам обратиться к нему и один раз, когда канадец налил ей вторую чашку чая, поцеловала его в щеку. Никто старался не акцентировать внимание на эти милости в поведении новой пары, поскольку Анна уже успела всех предупредить, что в час дня за ней приедет такси и она поедет в Нью-Мальмё.
Вообще за этим сытным завтраком, несмотря на хорошее настроение и бодрый дух, все были серьезно настроены на обсуждение дальнейшего передвижения по дикой степи и на подготовку техники. Время за этими разговорами пролетело незаметно.
В час дня у крыльца дома действительно показался большой пикап-такси и квадроцикл с вооруженным охранником. Через 10 минут Анна с вещами уже стояла рядом и была готова сесть в машину. Китаянка поблагодарила хозяев дома за гостеприимство и попрощалась со всеми. Затем она подбежала к Эдварду, встала на цыпочки, поцеловала уже затосковавшего канадца в губы и, чтобы не сомневаться в правильности своего решения, поспешила сесть на заднее сиденье такси.
После отъезда Анны всем стало немного грустно. Китаянка была душой компании, поскольку ее эрудиция и богатый жизненный опыт позволяли ей поддерживать разговор почти на любую тему. Рассказы девушки о ее путешествиях и опасностях, с которыми ей приходилось сталкиваться, о знаменитых бизнесменах, актерах и ученых, с которыми она общалась, не оставляли равнодушными ее собеседников.
Оставшиеся шесть участников экспедиции сразу после обеда приступили к подготовке своих квадроциклов и пикапов для долгого путешествия по бескрайним северным степям. Все техника была быстро осмотрена, после чего все имеющиеся баки были полностью заполнены топливом из хранилища поселка.
Но путешественников, как оказалось, ждало серьезное препятствие. После достаточно теплой ночи погода сильно изменилась, и с неба неожиданно для всех стали изредка падать большие хлопья мягкого пушистого снега. Хотя снежинки быстро таяли, когда оказывались на земле, для участников экспедиции они служили тревожным сигналом. Действительно ли в этом году зима в Якутии наступила так рано? Это сильно сбило бы их планы, поскольку в таком случае потребовалось бы новое снаряжение и, возможно, даже снегоходы. К тому же, всем участникам экспедиции необходимо было возвращаться на работу после отпуска – время было ограничено. Поэтому после непродолжительного обсуждения члены команды согласились, что планы им менять не стоило и выезжать было необходимо немедленно.
В 6 часов вечера приготовления успешно завершились. Участники экспедиции поблагодарили за все родителей Данилы, и колонна из двух квадроциклов и двух пикапов приготовилась отправиться в степь.
Команда должна была проследовать до места, куда часто осенью и весной стекались небольшие разрозненные группы преимущественно мирных кочевников. Эта территория, где дважды в год проходили двухнедельные встречи абсолютно разных "племен", необходимые для обмена опытом, покупки снаряжения и техники, "миграции" из одной группы в другую, да и просто общения и новых знакомств, называлась "Поляна". Там участники экспедиции при удачном стечении обстоятельств смогли бы напасть на след "Свободных Тигров" или даже что-то узнать о самой Мэри.
Вика построила на планшете оптимальный маршрут, который с большой вероятностью позволил бы команде избежать заболоченных участков и излюбленных мест ночлега воинственных кочевников, и передала товарищам координаты по рации. Машины медленно двинулись, объезжая крупные ямы, залитые дождевой водой.
Первые несколько часов движения прошли настолько спокойно и комфортно, что путешественники даже успели немного заскучать.
Но как только они остановились на небольшой перерыв, собираясь съесть пару бутербродов с чаем, небо резко затянуло и пошел… снег. Кроме того, буквально через несколько мгновений подул сильный холодный ветер, который превратил неожиданно начавшийся снегопад в настоящую пургу. Даже Данила и Вика, выросшие здесь, в Северной Якутии, не могли припомнить, чтобы так неожиданно, сразу во всех своих не самых приятных проявлениях, наступала суровая зима.
Пурга, казалось, становилась все сильнее каждые несколько минут, и через полчаса, что путешественники провели, забившись в большой пикап Анджея и наблюдая за окном за странным природным явлением, белая пелена стеной закрыла путешественникам обзор.
Снегопад и сильные порывы ветра не остановились и даже не ослабли к полуночи. Данила и Вика давно легли спать в своем пикапе, потому что поняли бессмысленность каких-либо попыток изменить сложившуюся ситуацию.
Анджей, Эдвард, Александр и Сара сидели во втором пикапе. Спать им совсем не хотелось. Молодые люди наблюдали за бьющими по стеклу сотням крупных снежинок. Машину периодически качало из стороны в сторону при особенно сильных порывах ветра, завывание которого было слышно в салоне. В какой-то момент четырем путешественникам тоже надоело тоскливо смотреть в окно и обсуждать планы дальнейшего передвижения. Анджей достал для всех сухари и бутылки свежего жирного домашнего молока, которые им передали родители Данилы в деревне. Все с аппетитом перекусили и постепенно стали оптимистичнее и разговорчивее.
– Вы здорово смотритесь вместе, – обратился Анджей к Александру и Саре. – Мне вообще кажется, что противоположности должны притягиваться. Противоположности не во всем, конечно, а в некоторых отдельных проявлениях. Во внешности, например. Меня всегда по-настоящему привлекали только девушки с внешностью, которая для Восточной Европы считается экзотичной.
– Да? Я не знал. Ты, Анджей, вообще очень мало рассказывал про себя. Тебе не кажется, что это немного нечестно?
– Почему же? Мне кажется, про свой переезд сюда и опыт работы в абсолютно разных сферах я достаточно подробно рассказывал. Да и про детство в Польше тоже. Про сад, про друзей, про поездки летом на Балтийское море. Или, я так понимаю, вам всем гораздо интереснее узнать историю моего брака? Я знаю, что про это грустным притворно сочувствующим тоном часто сплетничают женщины у нас в компании.
Повисло неловкое молчание из-за того, что Анджей впервые выразил при всех свое недовольство обсуждением его личной жизни. Молодые люди, слушавшие спокойно, но быстро говорившего поляка, немного покраснели. Простое человеческое любопытство действительно боролось в них с чувством такта, и им хотелось узнать правду о юности Анджея.
– Когда мне было 17, мы с друзьями поехали в Прагу, – неожиданно для всех вдруг начал свой рассказ поляк. – Там я познакомился с одной милой, всегда спокойной и очень умной девушкой. Она была из чешских вьетнамцев. Она была старше меня на 3 года, но это не мешало нам общаться на действительно интересовавшие нас темы. Мое влечение к красивой девушке быстро переросло в настоящее сильное чувство. Я знал, что сделаю все, что в моих силах, чтобы осуществить нашу с ней общую мечту. Она училась на эколога и уже проводила научные эксперименты в Балтийском море. После окончания учебы она должна была изучать постоянно находящийся под угрозой из-за загрязнения животный мир южной части Тихого Океана. Она постоянно с упоением рассказывала об этом, и говорила мне, что она была бы счастлива провести всю жизнь там. Я мог бы работать с ней там же хоть в строительной сфере, хоть моряком.
Анджей замолчал и посмотрел в окно. Было видно, что его рассказ был скорее мыслями вслух. Поляк не обращал внимания на замершие в ожидании лица сидевших рядом молодых людей.
– Мы поженились, и она переехала ко мне в Гданьск, – продолжил свое повествование Анджей. – Там она продолжала удаленно учиться и работать над многочисленными проектами. Ей присылали полученные в Тихом Океане данные, и она обрабатывала их в нескольких компьютерных приложениях, в разработке которых сама принимала участие в студенческие годы. Она успешно прогнозировала изменение уровня мирового океана, течений, температуру воды, будущее Эль-Ниньо. Я, как и ее коллеги по всему миру, восхищался ее интеллектом и трудолюбием. Но в какой-то момент я заметил, что никаких совместных планов у нас больше нет. Мы перестали обсуждать возможность счастливо жить, трудиться и растить детей на берегу теплого океана… После учебы у нее действительно появилась возможность переехать в Новую Каледонию. После того, как она получила это предложение, мы провели с ней один вечер, выпили очень много вина и, при этом, почти не говорили. А утром, пока я еще спал, она собрала свою небольшую спортивную сумку и уехала, ничего мне не сказав. С тех пор мы не общались, хотя я, конечно, мог бы ее найти. Я не знаю, хотела ли она пощадить мои чувства в то утро или просто не хотела каких-то новых душещипательных разговоров.
– Анджей, прости, что задаю такой вопрос, но… Ты ее по-прежнему любишь? – спросила Сара, слушавшая рассказ Анджея с открытым ртом.
Поляк отвернулся от собеседников и посмотрел на метель за запотевшем окном.
– Да, – тихо произнес он.
Дальнейший разговор опять долго не клеился. Четверо молодых людей сидели молча, каждый погруженный в свои мысли. Только Сара иногда поднимала голову с плеча Александра, положившего руку на колено девушки, и тихо шептала что-то милое русскому парню на ухо.
Через полчаса Эдвард, уставший грустно и бесцельно смотреть в окно, вздохнул, потянулся, включил над своим сиденьем свет и достал очень старую на вид книгу. Мягкий свет лампочки, шелест страниц и медленное покачивание машины из стороны в сторону из-за ветра создавали своеобразный уют и располагали ко сну. Все, кроме Эдварда, постепенно начали ворочаться, устраиваясь поудобнее, сладко и заразительно зевать, готовясь заснуть.
Когда Александр через два часа открыл глаза, он застал Эдварда читающим книгу в точно таком же положении.
– Ты разве не хочешь спать? – спросил он канадца.
– Нет, я сейчас точно не смогу заснуть.
– А что хоть читаешь? – немного отойдя ото сна спросил Александр после небольшой паузы.
– "Войну и мир" Толстого.
– Серьезно? И как? Тебе нравится? – засыпал его вопросами удивленный русский, который давно не видел человека, читающего не просто художественную литературу, а классическое произведение.
– Да, очень нравится. Я сейчас перечитываю, а в первый раз я прочитал "Войну и мир" лет в 16, потому что мне очень нахваливала Толстого девушка, которая мне тогда нравилась. Просто захотелось взять с собой в путешествие именно эту объемную книгу, потому что я знал, что у нас все-таки часто будут такие продолжительные вынужденные остановки. И я не ошибся с выбором, нужно сказать. Сейчас это произведение воспринимается совсем по-другому, не так, как в подростковом возрасте. Все в поведении людей и вообще в мироустройстве кажется таким ясным и даже простым, очевидным. Но, главное, смотря на этот мир глазами Толстого, учишься человеколюбию. Знаешь, у меня у самого на душе становится спокойнее, когда кто-то из героев поступают правильно, избавляясь от мук совести. Мне кажется, таких произведений не хватает в наш век популярности самопознания, копания в себе, постоянных походов к психологу.
– Действительно, Толстой очень понятно описывает мотивацию своих героев и как будто каждому дает простые и ясные рекомендации для обретения душевного спокойствия, – согласился Александр. – Ты говоришь, тебе подруга посоветовала почитать Толстого? В Канаде и Штатах вообще, я так понимаю, читают русских классиков?
– Конечно. Толстой и Достоевский, абсолютно самобытные писатели, полагавшиеся на внутреннее гениальное чутье гораздо больше, чем на тенденции литературного мира своего времени, особенно пользуются популярностью. Причем, уже не одно столетие. В этом, кстати, как мне кажется, заключается прелесть наций, в короткий срок не так давно сформированных переселенцами из разных стран. Мы легко воспринимаем все культурные достижения человечества и не делим их на "свои" и "чужие". Я сейчас, конечно, говорю не о Толстом и Достоевском, которых и так читает весь мир, а вообще о различных направлениях в литературе, музыке и многих других сферах. Во многих европейских и азиатских странах особенно заметны стремления и на семейном, и на официальном, государственном, уровне делать особый упор в системе образования на те сферы, в которых уроженцы этих стран уже добились невероятных высот. Мало где в мире, например, в школах литературе уделяется такое внимание, как в России. Но, при этом, российская школьная программа, я знаю, особенно не стремится увлечь учеников, например, танцами, театральным искусством, гастрономией, хотя во многих странах по всему миру эти предметы считаются важными.
– Да, пожалуй, ты прав, – сказал Александр, немного подумав.
Молодые люди еще целый час после этого проговорили шепотом на разные темы, далекие от их неудачно начавшегося путешествия по дикой северной саванне. Но потом они поняли, что бодрствовать всю ночь не получится, и вскоре тоже крепко заснули.
Тихонько сопевшей на плече у русского ученого Саре всю ночь снились воспоминания из детства. Она видела прогулки по краю отвесных скал, игры во дворе, бейсбольные и волейбольные матчи, первые вечеринки у друзей, поездки в Мексику и на Аляску. В этом калейдоскопе разрозненных приятных и ярких мгновений почти всегда проскальзывало спокойное и уверенное лицо Мэри. Она смотрела на Сару своими большими голубыми глазами. Пряди золотистых волос развевались на холодном ветру, дувшем со стороны залива, и часто скрывали бледное лицо с веснушками. Именно такой Сара помнила лучшую подругу. Американка представляла, что она обязательно заберет Мэри обратно, в их детство, где они снова смогут быть беспричинно счастливы. Мэри будет задавать подруге множество вопросов, но сама редко будет рассказывать о себе. Гораздо чаще она будет звать Сару на опасные и интересные вылазки в город и на природу, за которые родители могут серьезно наказать. Ближе к утру Сара, почти проснувшись, уже понимала, что досматривает приятный сон, но открывать глаза и погружаться в реальный мир ей почему-то совсем не хотелось.
Когда путешественники проснулись утром, они боялись, что их могло, прямо как зимой, уже засыпать снегом. Закрытые плотной белой пеленой окна действительно настораживали. Но, ко всеобщему удивлению, двери пикапа легко открылись. Слой выпавшего за ночь снега едва доходил до колена, а на небе тускло светило осеннее солнце, которое все-таки заметно грело. Тонкая корка льда, которой покрылись сугробы, приятно хрустела под ногами путешественников, стремившихся поскорее приготовить теплый завтрак.
Наспех поев и выпив чай, путешественники пришли к выводу, что дальше двигаться на пикапах может быть опасно, потому что слой снега теперь мог легко скрывать многочисленные болота и маленькие по площади, но очень глубокие озера. Анджей, Данила и Эдвард должны были на квадроциклах "нащупать" нормальный маршрут до открытой степи, по которой без опаски с большой скоростью можно было бы двигаться даже на пикапах. Александр, у которого несмотря на оказанную медицинскую помощь до сих пор сильно болела рука после позавчерашнего матча, должен был остаться с девушками охранять машины с продовольствием и запчастями.
Все участники экспедиции были уверены, что вчерашняя погодная аномалия не продолжится и снегопад еще пару недель точно не будет им мешать.
Девушки успели достать из машины походный чемоданчик с многочисленными пробирками, в которые было удобно набирать образцы грунта, воды, насекомых, грибов. Впервые за время путешествия они оказались так далеко от цивилизации, что можно было спокойно начать брать пробы, не боясь, что на местную природу мог оказать сильное прямое влияние человек и его техника. Вика на всякий случай прихватила с собой автомат, и девушки, попрощавшись с парнями, ушли в направлении черневшего на горизонте хвойного леса.
Четверо молодых людей за это время установили на передние решетки своих квадроциклов специальные тонкие металлические насадки, которые должны были разгребать сугробы перед ними. После этого товарищи попрощались с Александром, который с винтовкой в руках лег в кузов пикапа.
Два квадроцикла резво тронулись с места и понеслись по заснеженной саванне, объезжая заросли кустарников и отдельно стоящие рощицы. Данила, хорошо умевший определять по поведению квадроцикла приближение притаившейся под снегом опасности, мчался на первом квадроцикле, Анджей и Эдвард – за ним.