Сергей Сергеевич Ашманов
Хижина
Свою машину Кит установил рядом с домом под крышей. На всякий случай, чтобы она случайно не сгорела вместе с ним. Засучив рукава, старик немедленно приступил к процессу перегонки.
Пока он занимался этим делом, Пес искал мышей, выкапывая ямы вокруг хижины. Каждый раз, когда Кит ходил к реке за водой, спотыкался о них и надрывал глотку, рыская взором в поисках Пса.
Хотя Кит Карсон часто срывался на своей собаке, он ни разу не поднял на нее руку. Да и злиться подолгу на нее не мог. Он понимал, что сам как Пес, совершал поступки, выводившие его дочь из себя, но та и слова не смела проронить из-за своей доброты.
Спустя два дня Кит смог нагнать достаточно бренди, чтобы загрузить полный тайник, который он соорудил под крыльцом. Когда он полностью заполнил его, принялся заставлять бутылками дом. Наконец бутылки кончились, и остаток фильтрованного напитка он выцедил себе в рот. Со стороны это выглядело дико. И незнакомцу, впервые повстречавшего Кита Карсона, стало бы не по себе от количества выпитого стариком бренди.
Напившись в стельку, новый хозяин хижины упал возле ее входа, то и дело нечленораздельно грубил самому себе. Понять его мог только человек, находившийся в таком же состоянии, как и он. К счастью или к сожалению, вокруг никого не было, кроме него и Пса, нашедшего своего хозяина лежащим на земле.
Пес был мал, но, исполняя свой долг защитника человека, все же попытался оттащить хозяина в дом. Он уже проделывал подобный трюк, но сейчас не смог из-за высокого крыльца. Спустя час начался сильный ливень, температура резко упала, и пьянчуга мог запросто умереть, если бы не его верный друг.
Пес сменил тактику и оттащил Кита под крышу, где стояла перегонная машина. Потом он забежал в дом, стащил с койки шерстяное одеяло и накрыл им хозяина. Усевшись рядом, он провел с ним всю ночь.
Поутру, Кит с трудом смог встать на ноги. Голова его трещала, словно старая телега. Кажется, ему не помешал бы глоток воды.
– Пес! Пе-еес! – держась за голову, орал старик, ища своего компаньона. – Где ты, животное?! – солнечный свет ослепил его. – А! Проклятье! Это лучший бренди на свете! Он отыскал на земле пустую бутылку и выцедил из нее один глоток, чтобы промочить горло.
Собака была занята своим делом: шастала возле реки и что-то вынюхивала.
Кит доковылял до реки.
– Вот ты где, шерстяной. Мог бы голос подать. Я тебя везде ищу. – Но собака не обращала на него внимания. Она рыла яму. – Вот бы и мне было так хорошо от поиска чертовой мыши.
Встав у самого края реки и оперевшись одной ногой на камень, Кит нагнулся к воде, чтобы умыться. В какой-то момент в его голове промелькнула безумная идея. Он встал и некоторое время глядел в бурлящий поток. О чем он думал в тот момент? Что его терзало? Быть может он уже не мог терпеть себя.
Поэтому он сделал шаг вперед, и ледяной поток понес его вниз по залитой солнцем долине. Он хотел умереть, чтобы больше никогда не видеть этот белый свет, но, когда холод сковал его тело, когда он почувствовал руку смерти, держащую его за плечо, он быстро рванул к берегу и зацепился за торчащий из земли корень.
Еще мгновение, – и течение унесет его дальше, где камни измельчат его бренное тело, а вода растворит все без остатка. Если бы не Пес, то Кит навсегда бы остался частью этого места. Схватив хозяина за рукав, он помог ему выбраться на берег, и, полный счастья, вылизал ему все лицо.
В знак благодарности, Кит сварил кашу и положил в нее самый большой кусок мяса, что хранил для себя. Пес понимал, за что его благодарят, но даже если бы хозяин не вознаградил его за спасение, то он не перестал бы любить его. Он готов был спасать своего друга хоть каждый день и никогда не ждал за это награды.
Вечером Кит решил развести костер на улице, чтобы полюбоваться звездами, как он любил делать, пока жил в горах. Пес устал рыть ямы и прильнул к старику, положив голову ему на ногу. Он, как и Кит, любил посидеть у костра в спокойствии и тишине, насладиться теплотой и лаской. Ему, как и любой другой собаке, нравилось, когда ей чешут за ухом и поглаживают по голове.
– Ты думаешь, я сдался? Правда? Может быть ты и прав. – он подбросил в костер пару поленьев. – Наши жизни, словно эти угли. Сначала мы живы, сильны и могучи. Затем мы медленно сгораем, высвобождая тепло: кто-то для себя, кто-то для других. В конце же все угаснут, превратившись в серую золу.
Пес лежал и внимательно слушал.
– Я уже сгорел и больше ни на что не способен. Даже моя собственная дочь отвернулась от меня. Но я сам виноват. Ей бы деньжат, чтобы она зажила по-человечески. Но я уже слишком стар, чтобы заработать на пятерых. Я всего лишь обуза…
Старик замолчал. Он обратил свой взор в небо, где на черном полотне были рассыпаны сверкающие бусины.
– Что мне остается делать? Ясное дело. – Он достал из-за пазухи бутылку бренди. – Если бы только я мог чем-то помочь своей семье. Но что я могу, кроме этого? – он разом опустошил половину бутылки.
Поморщившись, Кит закричал во все горло, и вся долина прочувствовала человеческое горе.
Пес испугался и залаял.
– Тише-тише, мальчик. Скоро все пройдет. Когда меня не станет, ты должен о себе позаботиться, – Кит продолжил пить бренди, и Пес дернул его за рукав. – Черт! Пес! Что на тебя нашло? – старик снова попытался отхлебнуть из бутылки, но собака зарычала на него и, укусив за локоть, незамедлительно ретировалась. – Ах ты тварь! А ну иди сюда, проклятый! – пьяница встал с места, осмотрел укус на руке и помчался за собакой, но нога угодила в яму, и он шмякнулся на землю. – Да и черт с тобой, мохнатый! Завтра до тебя доберусь. – он подполз к костру, где лежала его сумка, и вытащил еще две бутылки бренди.
Всю ночь он уничтожал крепкий напиток, распевая песни о былом, о Псе и своей жене. Его печаль была простой, что даже пес понимал причину, по которой Кит беспощадно губил свою жизнь.
Спустя четыре дня Кит дошел до последнего состояния скотства. Он уже не разжигал огня и не мог ходить, только лежал у крыльца, осматриваясь вокруг опухшими глазами. Вдруг он увидел Пса, который начал рыть новую яму.
– Хватит! – крикнул он другу. – Слышишь, мохнатый?! Я тебе говорю. А ну пшел отсюда! – но пес не слушал его и занимался своим делом. Он рыл яму так, словно знал, что она последняя в его списке. Кит снял с ноги сапог и бросил в Пса. Промах. Он снял второй сапог и повторил попытку. Тщетно. – Хватит копать эти чертовы ямы! Ты не оставил живого места в этой долине.
Опустошив последнюю бутылку, Кит направился в дом. Он не спеша снял со стены ружье. Сел на кровать и приставил дуло к подбородку. Он боялся, но у него не оставалось выхода. Надежда покинула его, и из последних сил он прошептал:
– Господи. Останови меня. Дай мне знак.
В этот самый момент во дворе залаял Пес. Кит подумал, что это знак и, отложив ружье, вышел на крыльцо. Собака бегала вокруг ямы и гавкала.
– И что? Ты вырыл сотую яму? Поймал наконец свою мышь? – спрашивал он Пса, но тот не унимался и, подбежав к хозяину схватил его за штанину и потащил к яме. – Пес! Фу! А ну отпусти меня! Ладно-ладно, я сам пойду и посмотрю на твою яму.
Старик подошел к той самой яме и обнаружил на дне мешочек. Вы уже догадались, что внутри было золото. А под тем мешочком были еще два. Кит прослезился, ведь его молитвы были услышаны. Он знал, куда девать это золото.
Возможно, вы не поверите, но Кит с тех пор больше никогда не пил. Он вернулся к дочери, и жизнь его стала счастливой. А Пес… он уже был счастлив. История помнит их.
Зима
В долину пришла зима. В этом году она особенно молчалива. Декабрь и январь выдались очень снежными и солнечными. Сердце долины жаждало общества, ей не хватало человеческой души. И когда наступил февраль, желание властного сердца было исполнено. История помнит это время.
Сквозь метель и сугробы пробирались трое неутомимых героев. Лошади их пропали, унеся с собой все вещи. Благо остались ружья.
Дверь в хижину отворилась, и уставшие герои наполнили своим жаром сердце долины.
– Ты говорил, что здесь горел свет, – предъявил претензию один из братьев – Фрэнсис.
– Чертовщина какая-то. Мне не могло показаться, – оправдывался Джозеф. – Готов поставить свою шляпу, что здесь горел свет, иначе как бы мы вышли к этой хижине?
