Сергей Семенович Монастырский
Ожидание принца на белом коне
Так, ничего, симпатичный. Но я как-то внимания особо не обращала – рано, считалось, мне еще замуж!
Но он на меня запал. То в кино позовет, то просто погулять.
Но ничего такого я ему не позволяла. Если бы влюбилась, может быть, и позволила бы. Девчонки – бывшие одноклассницы уже давно этим занимались. Я у них, конечно, расспрашивала – как это бывает, но ничего внутри по этому делу у меня не горело.
И вот однажды, когда он опять ко мне полез, а я по привычке его отталкивала, ему видимо, надоело, и он так зло мне говорит:
– Вот чего ты ждешь?! Чтобы в старых девах остаться?! .. Через пару тройку лет тебя замуж уже никто не возьмет! В нашем городе парни в двадцать уже или женаты или в другие края уезжают! Я что тебе не нравлюсь?
– Да, нет, – говорю,– нравишься. А ты меня что, замуж зовешь?
– Клянусь, – говорит, – до свадьбы не трону! А если сразу детей не хочешь – можно и подождать! И засмеялся:
– Не с сексом конечно, а с детьми!
И, может быть, дальше ничего и не было бы, но случилось неожиданное.
Как-то Анна Павловна попросила меня прийти с родителями. Я, конечно, удивилась, но приглашение передала.
Отец, конечно, идти отказался, – что, мол, мне рассказы этой старухи слушать?!
А мама пошла.
И вот Анна Павловна говорит маме:
– Вы не понимаете, я скоро умру. И хочу, чтобы квартира эта досталась девочке! У меня все равно никого из родных нет.
А дальше она рассказала свой план. Приватизации в те годы еще не было. Но если человек проживает в квартире и ведет общие расходы, то после смерти того, кому была государственная квартира выделена, она доставалась проживающему в ней человеку. А для этого нужно было выписаться из родительской квартиры и прописаться здесь. А для надежности оформить мое опекунство над Анной Павловной. Я, конечно, послушалась, но отказывалась для приличия, кто же откажешься от такого счастья!
Полгода оформлялись всякие документы! И как только все сделали, Анна Павловна как-то вздохнула облегченно и после сразу же умерла.
Я плакала. Я так ее полюбила за это время, не стала сразу переезжать и не разрешала родителям трогать и переставлять какие-нибудь вещи! Пусть все остается, как при ней!
Ну, а раз есть квартира, если годы идут, то почему бы и правда не выйти замуж. Да и родители доставали.
… Семейное счастье сразу сложилось как-то не так.
Муж мой на свадьбе напился, хотя раньше я его сильно пьяным не видела. И в брачную нашу ночь ничего из того, что я так долго ждала, не состоялось, просто залез на меня и долго, помогая себе рукой, пытался засунуть в меня свой член, и никак ему это не удавалось, и мне было так обидно и горько, что я просто скинула его с себя.
Он отвалился и сразу заснул.
А утром я проснулась оттого, что он снова на меня залез, молча, не говоря ни слова. Наверное, злой был от вчерашнего позора!
На этот раз член у него стоял, и он без всякой подготовки вогнал в меня по самое не могу!
В общем, с тех пор секс для меня как нерадостная необходимость! Она же так и называется – супружеская обязанность!
Говорят, что есть какой-то оргазм, но я его ни разу не испытывала.
ххх
Ну, а так все вроде ничего. Он не пил. Ну, не то чтобы совсем, нет – в праздники или когда к нам гости или мы в гостях, и конечно после бани кружку пива с товарищами. Но не пьянствовал.
Вместе шли на работу и с работы домой. Пока я готовила ужин, он смотрел телевизор. Ужинали чаще всегда молча.
Первым делом муж все переставил в квартире Анны Павловны.
– Какая-то она старушечья? – заявил он и содрал все кружевные салфетки, скатерочки, накидочки и выбросил всякие вещички, которые составляли мир Анны Павловны, но может быть, действительно были не современными.
Я не возражала, потому что надо было переходить к своей жизни, а не продолжать чужую. Единственное, в чем я его останавливала, это когда он собрался убрать книги с полок.
– Не трогай! – сказала я ему так твердо, что он даже не стал спрашивать, зачем они мне! А для меня книги, были почти единственной радостью в этом доме и в моей душе. Я знала, что вот окончатся все рабочие дела, все домашние хлопоты, и я сяду за столик у окна, включу лампу, открою очередную книгу и унесусь куда-то в жизнь этих героев…
Муж, слава богу, не мешал. Лишь иногда, проходя мимо, ухмылялся:
– Читаешь, ну-ну, читай!
Я, конечно, хотела, чтобы у нас все было вместе, и спрашивала его:
– Хочешь, расскажу, про что здесь?
Но он отмахивался:
– Не! Сейчас по телеку футбольный матч!
Вместе мы были, в основном, только ночью, когда он, почти каждый раз лез ко мне, чтобы заняться сексом. Какой-то он был очень сексуально озабоченный. Иногда, когда я или уставала, или просто не было настроения, говорила:
– Давай не сегодня! Ну, невозможно же каждый день!
Он все равно не отставал:
– Ладно, давай я по быстренькому!
Я, вообще-то, до замужества думала, что любовь – это по-другому: объятия, поцелуи, ласки всю ночь. А тут, вроде, как станок для него: быстро – быстро, чтобы он сунул и кончил!
Но все равно в эти минуты мы были вместе, и потом лежали, о чем-то говорили.
Так началась моя семейная жизнь. Просто появились новые обязанности – приготовить еду, постирать для него, рассчитывать деньги для хозяйства.
А через три месяца я уже поняла, что такое семейная жизнь.
По выходным он начал меня водить к его матери. Она жила на окраине города в своем частном доме.
Мы приходили, он меня ставил к кухне, говорил, что матери приготовить на неделю – она была какая-то болезненная, – что постирать ей, что подшить или еще что-то. А сам целый день что-то делал по двору: постукивал, подпиливал.
Летом началось еще хуже – картошку посадить, огород прополоть, помидоры, огурцы полить! …
Я ему с самого начала сказала:
– Зачем все это? Мать одна, сколько ей надо? Давай купим на рынке все это.
– Нет! Мама так привыкла, она не перенесет, если земля даром пропадает!
Один раз я уже решила – зачем мне такая семейная жизнь, лучше я вообще одна буду!
И вот, в то прекрасное утро я уже хотела сказать мужу об этом и твердо решила развестись! Ведь я его не очень-то и любила. А жизнь впереди большая, в следующий раз выйду замуж только по любви. Если встретится!
