Сергей Савелов
Шанс. Подготовка к выполнению замысла. Книга 2

Жду, пока улягутся эмоции. Все что-то разом говорят и смеются. Наконец затихают, заметив мое молчание.

– Сценка подходит? – поинтересовался.

Большинство восторженно соглашаются.

– Тогда надо распределить роли – «симпатяшки», «бой-бабы» и ее избранника, – предлагаю.

С трудом, но распределили. Таньку выбрали на роль симпатяшки, Толя Чапель стал объектом вожделения бой-бабы, а Маринка сама выбрала роль бой-бабы, при активном согласии присутствующих – она такая и по жизни.

– Сценарий сырой, поэтому шевелите мозгами и предлагайте диалоги и варианты действий участников, – советую.

Записали все диалоги и монологи участников. Начали репетировать. Вначале было много бестолковости, смеха, споров, но потом все вошло в нормальную колею. Много раз пришлось вмешиваться, чтобы разъяснить или показать отдельные моменты, изобразить интонации, сделать замечания и дополнения, так как попутно вспомнил еще кое-что. Некоторые моменты сценки прогоняли по несколько раз. Репетировали с удовольствием.

Михалыч возвратился с ребятами с богатым уловом. Две щуки из десятка были с руку. Толик запечатлел рыбаков с уловом для потомства. Показали сценку им, развеселив.

Вечером пел под дрянную Кузину гитару. Начал с «Милой моей» Визбора, объявив ее нашей отрядной песней:

Всем нашим встречам

Разлуки, увы, суждены,

Тих и печален ручей у янтарной сосны.

Пеплом несмелым

Подёрнулись угли костра.

Вот и окончилось всё,

Расставаться пора.

Милая моя,

Солнышко лесное,

Где, в каких краях

Встретишься со мною…

– Хорошо, что у нас Соловьев есть, – задумчиво произнесла Маринка.

Продолжил «Вечером» Ады Якушевой:

Вечер бродит по лесным дорожкам,

Ты, ведь тоже любишь вечера,

Подожди пока еще немножко,

Посидим с товарищами у костра…

Передаю гитару Михалычу. Тот поет нам: «Возле города Пекина, ходят, бродят хунвейбины…». Продолжил: «А все кончается, кончается, кончается…». Закончил «Фантомом»:

Я снова по чужой земле иду

Гермошлем застегнут на ходу

Мой «Фантом», как ястреб быстрый

В небе голубом и чистом

С ревом набирает высоту…

Передавая гитару мне, всем он пояснил:

– Эти песни мы в институте пели.

Я спел из Митяева:

Изгиб гитары жёлтый ты обнимаешь нежно,

Струна осколком эха пронзит тугую высь.

Качнётся купол неба, большой и звёздно-снежный…

Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!..

Продолжил «Свечами» Шафутинского:

Осенней ночью за окном

Туман поссорился с дождем,

И беспробудный вечер,

И беспробудный вечер.

О чем-то дальнем, неземном,

О чем-то близком и родном,

Сгорая, плачут свечи…

Эту песню знали многие и девчонки пели вместе со мной.

Продолжаю «Вальсом в ритме дождя». С начальных аккордов Маринка Любимова подхватывает песню и поем вместе с ней:

Солнца не будет, жди – не жди,

Третью неделю льют дожди.

Третью неделю наш маршрут

С ясной погодой врозь.

Словно из мелких-мелких сит

Третью неделю моросит.

Чтоб не погас у нас костер,

Веток подбрось.

В мокрых палатках спят друзья,

Только дежурным спать нельзя,

Сосны качаются в ночи

Словно орган гудят.

А у костра не сесть, не лечь,

Как не устанет дождик течь.

Слушай, давай станцуем вальс

В ритме дождя…

*Наум Басовский или Наум Лисица*

– Не накаркать бы, – комментирую по окончании, намекая на хорошую погоду и передаю гитару Михалычу.

Тот, наверное, готовился, вспоминая подходящие песни. Спел, профессионально модулируя голосом «Друзья уходят» и продолжил визборовской «Ты у меня одна», а закончил «Городком»:

Целый день стирает прачка,

Муж пошел за водкой.

На крыльце сидит собачка

С маленькой бородкой…

Снова гитара у меня. Пою «Дым костра создает уют», только подставляю «семь» вместо «пяти» в каноническом тексте, намекая о количестве присутствующих пацанов.

Дым костра создаёт уют…

Искры гаснут в полёте сами.

Семь ребят о любви поют

Чуть охрипшими голосами…

Маринка тоже знает эту песню и опять мне подпевает.

Запеваю «Кораблик»:

Кораблик детства уплывает в детство,

Белые большие трубы скошены назад.

Дайте наглядеться, на прощанье наглядеться,

Дайте мне наслушаться, как они гудят…

*Ю. Устинов*

Потом запел «Зонтики», пытаясь развлечь задумавшихся ребят:

Город этот выдумал один художник

Люди в нем не знали, что такое дождик.

Просто вот не знали, что такое дождик

Вот какие люди жили в городе том.

Город этот выдумал один художник

Люди в нем не знали, что такое дождик.

Лишь один чудак в белый плащ одетый,

Продавал там зонтики зимой и летом,

Господа – купите зонтик,

Белый зонтик, красный зонтик,

Синий зонтик, желтый зонтик,

Может пригодится в жизни вам…

*Кузнецова О., Суворов А.*

Однако сделал только хуже. Неожиданно Танька всхлипнула и убежала в темноту. Несколько девчонок поспешили за ней. В растерянности все молчали.

«Чего это ее расстроило? – задался вопросом. – Может наши песни напомнили ей о чем-то личном?»

Я встал и подкинул дров в костер, косясь в сторону, куда ушли девчонки. Сноп искр взметнулся в ночное небо.

– Завтра рано вставать, – напомнил Михалыч, глядя на огонь.

Девчонки так к костру и не вернулись и постепенно все разошлись по палаткам, оставив дежурного у костра.

В палатке Саня Дорохов поинтересовался:

– Откуда ты столько песен знаешь? Я многие не слышал никогда.

– Неужели придумал сам? – поддержал его расспросы Серега.

– Слышал в поселке или в пионерлагерях, – нашелся.

«Что я могу сказать? То, что большинство этих песен сам впервые услышу через месяц в комсомольском лагере и буду с ребятами их там петь?» – задумываюсь с иронией о временнОм парадоксе.

Утром поднялись рано. Чтобы не тащиться пешком лишние километры, мы хотели успеть на первый рейсовый автобус. Доехали до шоссе и выгрузились, пересекли и отправились по проселочной дороге на северо-запад, оставляя город справа. Волоча протекала через него и после поворачивала на запад. Через пятнадцать-семнадцать километров мы должны были выйти на ее берег. Весь этот этап пролегал по проселочным дорогам.

Как же было нудно тащиться на солнцепеке. Одно время шел за Танькой и любовался круглой подвижной попкой и сексуальными движениями бедер, вспоминая их обнаженными. Потом просто шел и вспоминал походные и туристические песни. Некоторые мычал под нос. Редкие грузовики, проносясь мимо обдавали нас клубами пыли. Ловить попутку смысла не было, так как мы иногда сворачивали на другие дороги, придерживаясь нашего северо-западного направления. Пересекли железную дорогу и к четырем часам дня прибыли на место.

Пятая точка нашего похода располагалась возле деревни Городище. По народным преданиям и некоторым историческим данным Городище когда-то являлось административным центром обширных Волокских земель, когда еще нашего города не было. Сейчас – это обычная деревня. На пригорке одиноко возвышалась заброшенная разрушающаяся каменная церковь.

Сбросив опостылевшие мешки, кинулись купаться и стираться, чтобы избавится от пыли. Потом пошли исследовать окрестности и фотографироваться возле местных достопримечательностей. Возле Городищ возвышалось несколько курганов на берегу реки. Конкин с Дороховым поинтересовались у Михалыча их происхождением. Тот отговорился тем, что не местный и учился в университете не на историческом факультете.

«Забыл по лбу постучать для наглядности», – мысленно иронизирую.

Из будущего немного помню про эти места, богатые историческими находками. Где-то поблизости были обнаружены стоянки первобытных людей. Когда-то на месте деревни стояла славянская крепость с валом и частоколом. Курганы по некоторым историческим данным были варяжского происхождения. Их уже пытались исследовать до и после революции, но ничего в них не обнаружили. Возле церкви мы нашли человеческий череп. Иванайнен загорелся забрать его с собой. Девчонки дружно возмутились, а Михалыч посоветовал закопать его.

– Негоже глумиться над человеческими останками, – согласились дружно.

Михалыч опять отправился на рыбалку на вечернюю зорьку, а мы, оборудовав бивак, снова репетировали сценку уже с заключительной песней.

Вечером у костра опять пел ребятам. Исполнил из не спетых еще «Ты да я, да мы с тобой»:

Ты, да я, да мы с тобой!

Ты, да я, да мы с тобой!

Здорово, когда на свете есть друзья.

Если б жили все в одиночку,

То уже давно на кусочки

Развалилась бы, наверное, земля…

*Пляцковский М., Иванов В.*

Человек человеку – друг? Друг!

Человек человеку – брат? Брат!

Ну а как же так вышло – да просто так –

Что попал человек впросак?

Мы ругаемся часто – зря? Зря!

Мы влюбляемся часто – да? Да!

Но должны мы однажды просто так

Помогать человеку за так? …

*Орешок В., Брызгалова Н.*

«Мы с тобой давно уже не те…» Аделунга Ю.

Мы с тобой давно уже не те,

Мы не живем делами грешными.

Спим в тепле, не верим темноте,

А шпаги на стену повешены.

В нашей шхуне сделали кафе,

На тумбу пушку исковеркали,

Истрачен порох фейерверками,

На катафалк пошел лафет.

Мы с тобой давно уже не те,

И нас опасности не балуют.

Кэп попал в какой-то комитет,

А боцман служит вышибалою.

Нас уже не радует роса,

На парусах уж не разляжешься:

Пустил артельщик разгулявшийся

На транспаранты паруса.

Конечно, я не стал исполнять антисоветчину, как было в оригинальном тексте песни: «… Кэп попал в Центральный комитет…», и спел последнюю из новых песен:

Как птенцы из гнезда мы выпали,

Ты не бойся прихода вечера.

Под такими большими липами

Нам с тобой опасаться нечего.

Под такими густыми звёздами -

Разве их не для нас рассыпали?

Мы не против гнездовья, просто мы

Из него ненароком выпали.

*Ваксман Л., Воронков В.*

Маринка Любимова не выдержала и предложила свою песенку послушать. Спела «Мой Сереженька». Как смог подыграл ей. Посыпались шуточки в наш адрес.

«Может, не случайны в десятом классе у меня с Маринкой будут игры в школьном коридоре с элементами эротики и ей действительно нравилось, когда я как бы невзначай мял ее груди?» – задумался.

Рано утром выдвинулись к центральному селу этой местности. Еще вечером решили, что хватит бить ноги по проселочным дорогам. «Вот так и прививается рационализм», – отмечаю.

Там сели на проходящий рейсовый автобус, который шел в предпоследний пункт нашего маршрута – село Язы. Это место несколько веков славилось рыбным промыслом. В районе села в Волочу впадали еще две речки. Эта местность в народе так и называлась – Трехречье. С древности местные жители здесь занимались рыбной ловлей, используя, так называемые Езы. Колья, вбитые в речное дно, препятствовали свободному проходу рыбы по руслу реки. Оставлялся узкий проход, позволяющий рыбакам вычерпывать рыбу сетями. Многие поколения местных жителей занимались здесь рыбным промыслом. Раньше село было очень богатым. Об этом свидетельствовала большая пятиглавая церковь с колокольней, заброшенная в настоящее время. Пофоткались и полюбовались сохранившимися фресками. Поднялись по кирпичной лестнице наверх и обозрели окрестности.

Вспомнил и рассказал ребятам курьезную местную историю. В соседней деревне жил один пьяница. Он приучил свою собаку бегать ему за водкой в магазин соседнего села. Прикол был в том, что село с магазином находилось за рекой. Пьяница надевал на собаку специальную упряжь, давал в пасть пакет с деньгами и отправлял за водкой. Собачка переплывала реку, приходила в магазин и садилась перед прилавком. В округе все друг друга знали. Знали и собачку. Продавщица забирала деньги, крепила бутылку к упряжи, и собака возвращалась похмелять хозяина.

Михалыч отправился в рыболовецкую бригаду и снова взял меня с собой. Там мы договорились за семь рублей (по бутылке за лодку), чтобы нас завтра перевезли по реке на двух моторках к последнему пункту нашего маршрута деревне Стрижево. Мужики за дополнительную бутылку предложили нам целый мешок сорной рыбы. Отказались. У меня рыба уже в рот не лезла ни в каком виде, а до дома свежую рыбу не довезти. Девчонки тоже уже стонали от ежедневной чистки рыбы Михалыча.

Стрижево – последний населенный пункт на берегу Волочи на территории нашего района тоже славилось хорошей рыбалкой среди городских рыбаков.

Переночевав у реки возле Стрижево вернулись домой на рейсовом автобусе по другому шоссе с другой стороны города. Михалыч все-таки вручил мне щуку из последнего улова.

Нам давалось два дня на отдых и окончательное оформление Походного дневника. Бабушка дома сообщила, что меня чуть ли не каждый день спрашивали ребята. «Что могло случиться? Кто меня искал? Мои друзья знают, что я в поход на неделю ушел. Никого сейчас не найти. Кто будет летом сидеть дома? Экзамены у восьмиклассников скорее всего сданы и сейчас все зависают на речке или еще где», – размышляю.

«Может меня Рыга искал?» – продолжаю гадать. Дождусь вечера и все узнаю. Сегодня надо бы в баню сходить и вечером матери отдать походную одежду в стирку. Завтра в школу, а послезавтра выезжаем на туристический слет.

Вечером меня все-таки разыскали. Мной интересовался действительно Рыга, присылая чуть ли не каждый день своих пацанов. Позднее тот нарисовался сам.

«Как, не вовремя!» – морщусь. У меня в это время в сарае находился Ухналь от деревенских ребят с «посылками». «Придется место сбора икон срочно менять. Пожалуй, у Фила хранить надежнее, а Ухналя надо знакомить со Стасом», – планирую.

Выталкиваю Рыгу с порога сарая. Не хочу, чтобы он чего-то рассмотрел в глубине и увидел Юрку, хотя Юркин мотоцикл уже засек. Указываю Рыге на лавочку у барака:

– Подожди меня там, сейчас подойду.

Юрке сообщаю о намечающейся проблеме и предлагаю подождать несколько минут. Рыга просит уточнить, когда я смогу выполнить свое обещание, данное авторитетам. «Речь идет о песнях для братвы», – догадываюсь.

– В воскресенье, – объявляю, прикинув свою занятость на ближайшие дни.

«Надо завтра звонить Павлу, признаваться о песнях воровской тематики и готовить их для продажи. Все равно нам пора встречаться, чтобы передать ему деньги за проданные в Москве песни», – решаю.

Закончив с иконами, едем с Ухналем кататься по поселку и искать ребят. Наших обнаружили в сквере. Увидев меня, ребята оживились. Конечно, присутствие Ухналя вызвало вопросы, так как все знали о моей драке с деревенскими. Отозвал Стаса в сторону и познакомил с Юркой. Отправил Ухналя вперед, объяснив, где нас ждать, а сами пошли пешком к дому Стаса.

По дороге объявил парню:

– Временно, из-за моей занятости ты будет вместо меня заниматься сбором и торговлей иконами.

Разъяснил нюансы. Не сказал бы, что Стас обрадовался, но не отказался, зато я отказался от денег с этого момента. Он начал возражать.

– Мне хватит, – твердо заявил ему, – и это будет справедливо. Если снова подключусь к этому делу, тогда и будем делить на всех участников, – дополнил.

Показав сарай Стаса и, рассказав Ухналю как быть дальше попрощались с ним. Сходили к Филу и перетащили втроем весь товар от меня к нему. (Даже самовар). «Фу, гора с плеч, а то отец возмущается заваленным свертками гаражом», – облегченно вздыхаю.

Вернувшись к нашей компании, рассказал ребятам про поход и про несколько заброшенных деревень, которые видел на маршруте. Рекомендовал съездить, когда ягоды пойдут, а заодно родных побалуют черникой или брусникой.

На следующий день отправился в школу. Подсчитали оставшиеся продукты. На турслет хватит. Несколько человек остались оформлять Походный дневник, а я и остальные разошлись.

Позвонил Павлу. В канцелярии никого не было, и я говорил открыто. Решили, что в субботу или в воскресенье готовим нотную запись песен и записываем на кассеты. Все будет зависеть от времени моего возвращения с туристического слета.

Глава 6.

Июнь. Туристический слет.

В среду с утра выехали на проходящем через город пассажирском поезде с другими командами школ на туристический слет.

Встретил и поздоровался за руку с Лавром с Флоры и некоторыми знакомыми ребятами, в том числе с участниками той нашей драки.

Слет должен проходить в Фабричном районе области. Эта местность славилась целебным климатом из-за многочисленных сосновых лесов. Там же располагалось несколько пионерских лагерей, в том числе один от нашего завода.

Выгрузившись на вокзале поселка городского типа Фабричный, отправились пешком в сторону нашего заводского пионерлагеря. В этом пионерском лагере я был три раза в период своей пионерской юности и неоднократно уже ходил по этому маршруту. Однако пройдя через пустой лагерь (междусменка), двинулись дальше по берегу нашей реки Волочи.

Вспомнились мои влюбленности в девочек в период лагерных смен. Какие тогда страсти разгорались в душах двенадцатилетних-тринадцатилетних подростков! И не только у меня. Сколько слез пролили девчонки из-за безответной любви! Вспомнились мои драки с ребятами из других школ, лагерные мероприятия и как научился танцевать «шейк» под старую радиолу. Как стеснялся впервые пригласить девочку на медленный танец. Тогда на себе почувствовал, как это, когда «ноги не идут».

Команды остановились, пройдя несколько километров на высоком берегу, где Волоча огибала возвышенность, делая большую петлю. Узнал это место, так как мы сюда ходили в поход в старшем отряде пионерского лагеря. «Вот беззаботное времечко было!» – взгрустнулось.

Руководители собрались на короткое совещание. Вернувшись, Михалыч показал место нашего бивака. Предупредил, что туалет оборудовать в низине за нашими палатками обязательно, так как судьи будут проверять наше обустройство и соблюдение санитарных норм. Напомнил, что обед будут оценивать из трех блюд. Разделившись, принялись за работу. Приходилось торопиться, так как через полтора часа планировалось торжественное открытие туристического слета.

Перед построением оценил продуманность расположения общего лагеря. Палатки располагались дугой на опушке соснового бора.

Торжественное открытие слета проходило на открытом месте. Перед нами выступил какой-то мужчина в спортивном костюме. Гладко говорил о важности спорта в жизни молодежи в целом и туризма в частности. В конце торжественно объявил об открытии Туристического слета и передал слово женщине. Она сообщила о распорядке дня и расписании соревнований на период слета. Сегодня нас ждали конкурсы на лучшие обед, Походный дневник и обустройство стоянки команды, а после ужина будет организован общий костер.

С нетерпением с ребятами дождались пока трое судей снимут пробу и оценят содержимое котлов. Похоже съедобно – девчонки расстарались. Жрать хотелось по-взрослому и стоило судьям отойти к соседнему костру как мы столпились около котлов. Набив желудок, забрался с ребятами в палатку. Послеобеденный отдых – это святое!

Через некоторое время нас с трудом выгнали из палатки. Необходимо было идти собирать сухостой для общего костра.

После ужина все команды собрались вокруг общего костра. Женщина от администрации Слета вышла и, поглядывая на парня, поджигающего костер, выступила:

– Пусть этот костер станет для нас всех символом нашего туристического братства, дружбы и взаимовыручки. Предлагаю организовать неофициальный конкурс между командами в исполнении походных и туристических песен по очереди. Петь и подсказывать могут все. Начнем по порядку номеров школ.

В командах заметил несколько гитар. Мне тоже рекомендовали накануне захватить гитару. Девчонка из первой школы начала петь НАШУ песню «Милая моя». Песню подхватили несколько девчоночьих голосов. Когда дошла очередь до нас запел «Ребята надо верить в чудеса». Удивился, что меня тоже поддержали. Так и пели по очереди, пока песни походной тематики не стали заканчиваться. Стали попадаться дворовые. Даже «блатняк» кто-то попытался втиснуть в репертуар. Вмешалась администрация в лице той же женщины. «А у меня еще есть походные песни в запасе», – с удовлетворением отметил про себя. Когда спел подряд две песни, так как не оказалось конкурентов, демонстративно отложил гитару.

– Сережа, спой еще, – попросили наши девчонки.

– Спой еще, – послышались голоса от других отрядов.

– Пусть лучше станцует, – всех перекрыл мужской голос из толпы.

Вглядываюсь в толпу, пытаясь высмотреть «шутника». «Бесполезно», – понимаю. Костер освещает только первый ряд, состоящий, как правило, из девчонок. Остальные скрываются в темноте.

«Похоже, кто-то принес с собой спиртное и усугубил, а сейчас потянуло на подвиги и нарывается. Не буду сейчас устраивать разборок на глазах у всех», – принимаю решение, слыша, как поднимается шум возмущения.

Снова беру гитару и сообщаю:

– Я знаю еще несколько туристических и походных песен, но предлагаю их оставить на другие наши вечера, а сейчас спою по многочисленным просьбам песни другой тематики, если, конечно, руководство не будет против, – вглядываюсь в группу взрослых.

– Да, да, давай, – послышались голоса.

– Руководство не против, – услышал.

Пою «Коня», «Седую ночь», «Таня» и «Кукушку» Цоя.

Песен, еще не написанных сколько

Скажи кукушка, пропой

В городе мне жить или на выселках

Камнем лежать или гореть звездой, звездой

Солнце мое взгляни на меня

Моя ладонь превратилась в кулак

И если есть порох дай огня вот так …

– Может еще, кто хочет спеть? – спрашиваю окружающих.

Обращаю внимание, что основная масса народа сместилась к месту нашей команды. Кого-то начинают уговаривать.

– Сереженька, продолжай ты, – предлагает женский голос.

Вокруг засмеялись и посыпались шутки. Делать нечего, пою: «Ребята с нашего двора» и «Белые розы»:

Немного теплее за стеклом,

Но в злые морозы

Вхожу в эти двери, словно в сад

Июльских цветов,

Я их так хочу согреть теплом,

Но белые розы

У всех на глазах я целовать

И гладить готов.

Белые розы, белые розы,

Беззащитны шипы,

Что с вами сделали снег и морозы,

Лёд витрин голубых.

Люди украсят вами свой праздник

Лишь на несколько дней

И оставляют вас умирать

На белом холодном окне…

Откладываю гитару и предлагаю:

– А теперь я могу станцевать. Где там любитель танцев? Покажись!

Какая-то заминка в том месте откуда мне кричали.

– Он больше не будет, – отвечает другой мужской голос.

Когда расходились после костра ко мне подошла девчонка из другой команды, знакомая по пионерскому лагерю.

– С тобой хочет познакомиться одна девочка, – озадачивает.

– Давай как-нибудь в другой раз, – предлагаю.

«А что мне еще ответить?» – мысленно раздражаюсь.

Тут и Танька под боком нарисовалась. Незаметно от всех переместились в темноту, обошли палатки и углубились в лес. Только начали целоваться, как рядом послышались голоса.

– Никакой личной жизни, – заявляю со смехом. – Тут, чтобы уединиться надо километр по ночному лесу пройти и то, может мало оказаться, – слышу треск сучьев, с другой стороны.

Со смехом вернулись к нашим палаткам.

Перед сном с ребятами втихаря высосали одну банку кофе со сгущенным молоком, сделав две дырки. «Зря что-ли неделю таскаем за плечами!» – решили вместе.

«Вкусно! Никогда такого не пробовал раньше», – мысленно отмечаю, да и в будущем не помню.

На следующий день после завтрака проводились соревнования по спортивному ориентированию. От команды должны бежать по четыре человека. Михалыч по каким-то своим критериям отобрал меня с Конкиным, Маринку Любимову и Ленку Захарченко. Перед стартом напомнили правила. Ничего нового, обычное движение по азимуту. Сколько я километров отмахал в училище на военной топографии? Потом в армии сам учил своих разведчиков ориентированию.

Получили номера, картонки со схемой и компасом в белым пластмассовом корпусе. «На схеме даже ориентиры возле контрольных точек нарисованы. Упростили для школьников!» – догадываюсь.

Разбежались после старта по своим маршрутам. Первую и вторую контрольные точки прошел легко, а вот с третьей возникли проблемы. Место, где она находилась было в смешанном лесу. Видимость – менее тридцати метров. Стою, недоумеваю: «Где-то здесь должна быть контрольная точка. Я не мог ошибиться!»

Прислушался. Где-то недалеко разговаривают. Бросился в ту сторону и в пятидесяти метрах обнаружил судью-контролера. Отметив время, бегу дальше. Замечаю, что за мной держится какая-то девчонка. Видимо бегает хорошо, а ориентируется неважно. Четвертая точка находилась в нескольких сотнях метров от пионерского лагеря. Так и финишируем с девчонкой.

«Интересно, она все точки прошла?» – задумываюсь. То, что ее не волновал порядок прохождения контрольных точек, понял давно.

На финише беснуется толпа болельщиков. Ребята поздравляют меня. Из нашей команды я финишировал первым. Сам удивился, что пробежал по пересеченной местности около семи километров и не устал.

Какая-то девчонка сунула букетик цветов. Чуть не выкинул. Смотрю на цветы и не пойму: «Зачем они?». Только спустя некоторое время сообразил: «Мне оказали знак внимания, а я даже лицо девчонки не запомнил!»

От наших узнал, что пока мы бездельничали, бегая по лесу, нашу стоянку проверили на санитарию и гигиену, а Ленка накладывала шину Саньке Дорохову. Ему так понравилось, что не хотел снимать. Еще требовал от санинструктора искусственного дыхания рот-в рот. Так и не узнали, какие результаты у нас по всем проведенным конкурсам. Судьи шифруются? «Вероятно, сообщат при подведении итогов в последний день соревнований. Буду надеяться, что коррупции сейчас нет и судьи не ждут, кто даст не лапу больше», – иронизирую про себя.

Уже после слета мне сообщили, что возле палаток судей был щит с результатами всех конкурсов. Не знал, да и не интересовался.

После обеда на месте общего собрания по командам рассказывали о своих походах, как правило, зачитывая Походные дневники. Только у нас был поход по историческим местам. (Или по рыбным?) У других команд были походы по усадьбам, деревням и селам, где родились исторические деятели или знаменитости, по местам воинских захоронений и памятникам, посвященным героям Великой Отечественной войны, а при необходимости приводили их в порядок. Других не запомнил. После рассказа играли сценки из походной жизни. Запомнилась только команда, которая полола и подметала возле памятников.

Они выстроились в ряд и начали:

– Этими руками (все поднимают вверх руки) приведено в порядок … могил и памятников! Этими ногами (наклоняются и хлопают по ногам) пройдено … километров! …

«Что-то в этом есть!» – мысленно отмечаю. Похлопал с удовольствием. Наконец подошла наша очередь.

Неизменная наша ведущая Ленка Малкова предложила всем развернуться к палаткам и подойти ближе. Маринка, своим громким голосом с выражением прочитала заметки о нашем походе из Походного дневника.

– Не понял! Почему рыболовные достижения Михалыча не отмечены? Чем же мы давились весь поход? – вполголоса интересуюсь у ребят, вызывая ухмылки.

Идем к своим палаткам и начинаем играть сценку. Сбоку выходит неизменная ведущая концертов Ленка и начинает:

– В походе бесконечно можно смотреть на воду, на огонь и на то, как девочки ставят палатку! (Среди слушателей смех).

– Первая ночь в походе! – объявляет она.

Ржали все, актеры, зрители и судьи. Конечно, у нас получилось не так гладко, как у Уральских пельменей. Трудно проговаривать монолог, когда душит смех, но для нынешней не взыскательной публики и этого хватило. После завершения мы все вышли и запели «Солнышко лесное» Визбора, обняв друг друга за плечи и покачиваясь. Только я стоял на фланге и держался за гитару. (И меня не обнимали).

Зрители были покорены. Кричали и хлопали от души. Когда Ленка объявила меня сценаристом, овации возобновились. Все были уверены, что у нас в этом конкурсе будет первое место, только у судей было другое мнение. Первое место присудили команде, которая обходила «этими ногами» памятники и могилы Героев Советского Союза.

Вечером опять пел у общего костра. После ко мне подошла загадочная Ленка Малкова и потащила в сторону:

– Пойдем, там ждут тебя! – интригующе улыбается и подводит меня к группе девчонок.

– Вот познакомься. Это Оля, – показывает на черноволосую остроносенькую девчонку, – это Сережа, – представляет и подталкивает за предплечье меня. – Я пошла, – объявляет и уходит, ехидно оглядываясь на нас.

С негодованием смотрю ей вслед: «Вот Ленка, зараза! Подставила! Кто ее просил? А-а! Понимаю, вон подружки девочки отошли недалеко. Сплошные УШИ и ГЛАЗА. Не хотят пропустить ни одного нашего с девочкой движения, слова и даже вздоха. Что же делать?»

Смотрю на девчонку, опустившую голову. «Похоже, она сама не знает, что делать дальше?» – предполагаю.

– Пойдем, пройдемся, – предлагаю ей, мотнув головой в сторону реки.

Девочка молча кивает. Идем к реке. Предполагаю, что за спиной зрители разочарованы. Искоса пытаюсь рассмотреть, что за «чудо» мне досталось, но разве в темноте разглядишь чего? Ниже меня на полголовы. Не длинноносая, как показалось вначале. Обычная девчонка. Куртка на груди топорщится. Нахожу бревно и предлагаю ей присесть. Сидим, молчим.

– Никогда еще так не знакомился, – признаюсь, начиная разговор первым.

– Ты не подумай, чего и не обижайся на вашу девушку…. Это наши девчонки ее попросили, – заговорила она, наконец. – Ты мне давно нравился…. Еще с пионерского лагеря…. Только я не знала, как к тебе подойти, – признается с трудом.

«Вот это да! А я и не помню ее в пионерском лагере», – мысленно оху…ваю и снова пытаюсь рассмотреть ее. «Нет. Не помню», – признаю мысленно. «О чем мне с ней разговаривать? Может спросить, как школу закончила?» – иронизирую про себя.

– Я не помню тебя в лагере, – признаюсь, лишь бы не молчать.

– Я знаю. Ты тогда дружил с другими девочками, – объяснила она.

«Чего это она меня каким-то ловеласом выставляет? В последнюю смену я только с двумя девочками «дружил» и то по очереди, а в предпоследнюю – с одной», – мысленно возмущаюсь.

– Чего же ты не подошла на танцах? В ГАРО ходишь? – интересуюсь.

«Там хоть светлее, чем здесь. Рассмотреть тебя можно было бы», – добавляю мысленно.

– Стеснялась, – признается еле слышно. – Ты всегда в окружении таких ребят…, – добавляет непонятно.

– Каких таких? – спрашиваю улыбаясь.

– Грубых…, агрессивных, – подбирает слова.

«Вот, это да!» – удивляюсь и пытаюсь представить, как наша компания может выглядеть со стороны. Не могу найти отличий от других подростковых компаний на танцах. «Даже пьяных среди нас не бывает, как правило», – признаю про себя.

– Ребята, как ребята. Лучше, чем многие, – опровергаю.

– А ты, правда, дрался с нашими? – вдруг интересуется. – Девчонки от ребят слышали.

– Когда? С какими вашими? Ты в какой школе учишься? – озадачился.

– В третьей. В апреле у клуба, – уточняет.

Я пытаюсь понять, при чем здесь третья школа и драка с флоровскими. Это разные районы.

– Я на Флоре живу, – подсказывает.

– Понятно теперь. Было дело, – признаюсь.

– Я слышала, что ты танцы придумал для ваших девочек из школы. «Домино», такой забавный танец! Наши девчонки говорили, что и для вашего танцевального ансамбля тоже ты придумал. Правда? – спрашивает, заглядывая в лицо.