Сергей Савелов
Шанс. Книга 4

Через некоторое время какой-то парнишка свесился с лееров и начал травить. Немного помучавшись, к нему присоединился другой. Вероятно, укачало или спиртное назад запросилось, так как качка практически не ощущалась.

Когда вышли за пределы города из капитанской рубки вышел молодой парнишка в гражданской одежде, в вороте куртки которого виднелся тельник с голубыми полосами и громко спросил:

– Приставать будем к берегу?

Многие закричали:

– Будем, будем. Конечно!

Однако, Арсеньевич, переглянувшись с другими взрослыми махнул рукой:

– Нет, не будем. Давайте возвращаться.

На поднявшийся недовольный шум голосов, пояснил:

– Не соберем всех потом и недовольно покосился на свесившихся над водой.

Когда подходили к причалу Дворцовой набережной уже смеркалось, а людей там прибавилось. Мы не откатали законные оплаченные два часа, но всем уже надоело. Под конец смех и песни стихли и все просто глазели по сторонам. Оживились лишь при швартовке. Стоило взрослым попрощаться и раствориться в толпе, пацаны опять стали агитировать скинуться на бухло.

Где они собираются искать спиртное? Уже поздно. У таксистов или в кабаке? – удивился я.

– Свинья грязь найдет, – прокомментировала Наташка мой невысказанный вопрос. – Пойдемте на Дворцовую площадь, – предложила окружающим.

– Вперед, на Зимний! – кто-то громко пошутил.

– Тогда уж на Смольный, – другой высказал крамольную мысль, но окружающие осторожно посмеялись.

– Алые паруса отменили…. Испортили праздник выпускникам, гады, – послышались упреки в адрес властей.

Так с шутками вначале плотной толпой двинулись к Зимнему дворцу, а подходя к Дворцовой площади рассеялись в толпе гуляющих. Было действительно много поддатых школьников и взрослых. Где-то танцевали под переносной магнитофон, в другом месте ругались. Слышался смех, звон бутылок и пение под гитары.

Мы стояли небольшой группой оставшихся. Несколько человек распрощались и отправились на другую сторону Невы, чтобы успеть до развода мостов, так как жили на той стороне, другие потерялись в толпе и пацаны, отправившиеся за водкой, еще не вернулись.

Найдут ли нас в этой толпе? – мелькнула мысль, ведь уже сумерки сгустились, но видно все было хорошо – белые ночи. В будущем, мы с однокурсниками на последних курсах в это время могли ночью рубиться в карты, не включая света и записывать очки на бумажке. Тогда, на третьем курсе у нас было популярна «Тысяча», а на четвертом – преферанс. Считалось, что уметь играть в преферанс должны все офицеры.

Но нас нашли. Вернее, нашел Руслан.

– Пацаны! – запыхавшись пробился к нам. – Там наших бьют.

– Где, кто? – послышались возмущенные голоса.

– Откуда я знаю, встретили…. Пойдем быстрее! – поторопил.

На кого они могли нарваться? Гопников сейчас на улице полно, а многие разгорячены спиртным. Идти не хотелось, да и Наташка, почувствовав мои сомнения взяла под руку с намеком.

– Серега! Соловьев. Ты чего? Приссал, что ли? Ты же боксер! Там же наши…, – возмутился Логинов.

Наверное, не простил меня за педераста Элтона.

– Ладно, пошли, посмотрим, – отцепил Наташкину руку и извиняюще улыбнулся ей.

Выйдя из толпы на относительный простор, побежали. Проскочив Мойку, углубились в переплетение улиц и переулков. Далековато пацаны забрались за бухлом.

– У Артема знакомый работает в кафешке на Конюшенной, – пояснил Руслан на бегу.

Наконец, свернув в какой-то переулок, наткнулись на большую толпу пацанов и девок. Так показалось вначале в сумерках. Драка практически закончилась. Кто-то лежал на земле, дальше кого-то еще пинали, а кого-то гоняли по переулку. Заметив, как кто-то наклонился над лежавшим и стал шарить по карманам, не останавливаясь пробил вору ногой в голову. Успел нанести всего несколько ударов окружающим, пока они отвлеклись на погоню за убегавшими, а потом противники от неожиданности нападения отпрянули. Увидев, что нас немного кинулись и удары на меня посыпались со всех сторон. Несколько раз попали.

Главное – движение и не упасть! – в голове билась одна мысль. Отмахиваясь, ставя блоки и уворачиваясь от ударов, сам старался бить руками и ногами с силой, постоянно меняя стойки и перемещаясь. Несколько человек выбыло из драки от моих ударов, но противников было слишком много и пьяные. Некоторые, вытерев кровь, вновь бросались на меня со стеклянными глазами.

Неожиданно сбоку в меня кто-то врезался всем весом, и мы покатились по земле. Пока катился, пытаясь сгруппироваться, успел нанести противнику несколько быстрых ударов, заставив его отцепиться. Вскочил и вновь вступил в драку, получив дополнительно несколько ударов и сам выбил несколько противников.

– Соловей, помоги! – услышал из толпы крик Логи.

Но что я мог сделать? Против меня выступало человек шесть, и все норовили ударить. Я уже начал выдыхаться.

– Серега! Сюда! – позвал кто-то сбоку.

Кинув взгляд, заметил близкую решетку, перегораживающую арочный проход во двор и открытую дверь в ней, откуда меня звали и махали рукой. Метнувшись в ту сторону, проскочил в дверной проем и, развернувшись влепил кому-то из противников ногой в промежность. Остальные нападающие в нерешительности остановились. Мы вдвоем с Вадимом могли спокойно отбиваться, не подпуская никого к узкой двери. Вадим был из параллельного класса. Нормальный пацан, общительный и тоже занимался каким-то спортом.

– Ну подходи! Ссыте? Как толпой на одного – все смелые, – начал он подначивать ребят.

– Ты то как здесь оказался? – поинтересовался я, махнув ногой сунувшемуся.

– Тоже выпить захотелось мудаку.

Неожиданно не вдалеке послышалась трель свистка. Наши противники замерли, переглянулись и с угрозами, обещая нам еще свидеться, подхватив своих пострадавших удалились.

– Фу, отбились. Лихо ты машешься! – Вадик глядел на меня с восхищением. – Почти всех пэтэушников на себя стянул.

– Надо тоже сваливать по-быстрому, пока менты не нагрянули. Наверняка кто-то из жильцов уже позвонил, – напомнил я и повернулся во двор, так как у стены арки еще кто-то сидел, согнувшись и держась за голову. – Это кто?

– Из вашего класса, Андрей, по-моему, по яйцам получил и по башке, – сообщил мой спаситель, вглядываясь в темноту. – Разве свистели не менты?

– Нет, у их свистков тональность не та, да и не носят сейчас менты их, только гаишники. Валим! – поднял пострадавшего и направился в переулок.

На земле лежало три тела наших одноклассников, а вокруг валялись сумки, одежда и одинокий ботинок. Кто-то ушел или убежал с места побоища босиком.

– Ребята! Надо уходить! – поторопил их Вадим.

Со стонами подняли двоих, а Логинов поднялся сам, и все похромали на улицу.

– Суки, водку с вином забрали, – обернулся Вадим в переулок.

– Хорошо еще, что все живы и перо в бок никто не получил, а синяки заживут, – философски заметил я.

– У меня, по-моему, сотрясение, все кружится и тошнит, – пожаловался Андрей, держась за нас.

– Надо бы воды найти, умыться и кровь смыть, – подумал я вслух, оглядывая свою ветровку, ощупывая шишки и ссадины на голове и посмотрел на сбитые костяшки пальцев.

Хорошо, что кисти с пальцами не сломал, ведь бил в полную силу, – отметил удовлетворенно.

– Я знаю, недалеко есть фонтан или на Мойке. Там можно умыться, – сообщил Вадим.

Нашли спуск к воде с набережной Мойки, начали умываться, пытаться вычистить одежду, обсуждая детали драки. Неожиданно сверху послышалось:

– Сережа! Соловьев!

Обернувшись, в сумраке разглядел женский силуэт.

– Ольга, ты чего здесь делаешь? – поднялся к девчонке, держа в руках свою мокрую ветровку с оторванным рукавом и промокая носовым платком лицо.

Конечно, сегодня ей ничего не угрожало, так как на центральных улицах было много народа, но пьяная молодежь порой с головой не дружит и не каждый решится вступиться за одинокую девушку и пойти на конфликт с беспредельшиками.

– Видела в какую сторону вы побежали. Тебе сильно досталось? – дотронулась до поврежденной брови, проявив сочувствие.

– Хуже бывало, – пробормотал, предполагая волнение тети Светы при виде меня.

– Ребята, вы скоро? – спросил я, решив, что возвращаться к одноклассницам на Дворцовую в таком виде не стоит.

– Мне в «травму» надо, – заявил Андрей, – голова кружится, – повторил.

– К нашим пойду, – сообщил Вадим, – ты сам дойдешь? – спросил он у Андрея.

Тот кивнул и поморщился.

– Я домой, – заявил Валерка. – Хватит приключений на свою жопу искать. – Ты со мной? – повернулся к Олегу, державшемуся за бок.

Тот тоже кивнул.

– Мне на ту сторону Невы надо, – признался последний пострадавший, так что вместе на Дворцовую пойдем, – посмотрел на Вадима и скривился.

– Я тебе помогу дойти до травмпункта, но знай, что о подозрительных травмах врачи сообщают в милицию, – повернулся я к однокласснику, державшемуся за парапет. – Мне не хочется общаться с ментами. Домой надо ехать. Ну пойдем, горемыка, – взял Андрея под руку, а с другой стороны его подхватила Ольга. – Знать бы, где искать этот травмпункт? – вздохнул.

– Я знаю. Приблизительно. Здесь недалеко на Вознесенском проспекте, – тихим голосом сообщил травмированный. – Только, чего мне говорить? Упал? Ведь видно, что избит, – засомневался.

– Сегодня менты так задерганы, что даже если с ножевым ранением поступишь и сообщишь, что сам на нож напоролся, они только обрадуются – разбираться не надо. Сегодня все травмпункты и больницы переполнены такими потерпевшими, – успокоил я его.

Доставив Андрея в приемное отделение какой-то больницы, медленно пошли с Ольгой в сторону Лиговки, где она жила и вспоминая о выпускном. Болела голень правой ноги и ступня в подъеме. По-видимому, сильно кому-то зарядил в драке и потянул связки. Саднили многочисленные ушибы и ссадины.

– Может такси попробуем поймать? – предложил спутнице, так как меня совсем не привлекало таскаться пешком по ночному Питеру.

– Мне недалеко, – ответила Ольга.

– Пойдем, тогда посидим, – кивнул на тенистый скверик со скамейками.

– У тебя что-то болит? – догадалась она встревоженно.

– Нет, терпимо, – ответил, не признаваясь в болезненных ушибах. – Просто посидеть хочется и передохнуть.

– Пойдем, – с готовностью свернула к лавочкам девчонка.

Чего надо от меня этой девчонке? – задумался, пристраивая зад и вытянув пострадавшую ногу. Преследует взглядом, пошла за нами от Дворцовой площади одна, теперь со мной возится. Влюбилась? Покосился на круглые коленочки, выглядывающие из-под обреза юбки и вспомнил о возникшем желании во время танца.

– Тебе не холодно? – заботливо поинтересовался, обнял за плечи и притянул к себе. – Извини, куртку бы накинул, но она грязная и мокрая, – пояснил свои действия.

Ольга ничего не сказала, а доверчиво прислонилась телом, но внимательно посмотрела на меня. Увидев рядом привлекательные пухлые губки, непроизвольно потянулся к ним…. Как там Наташка? – мелькнула на периферии сознания мысль и растворилась. Мы с упоением целовались. Ольгины губы оказались мягкие и теплые. Такие всегда хочется целовать, что я и делал. Вначале она неумело и нерешительно отвечала, а потом втянулась и даже закинула руку на плечо. Тут уж я дал волю рукам и залез под кофту, нащупывая круглые и твердые холмики грудей. Или это были чашечки лифчика?

Девчонка сначала вздрогнула от моего прикосновения, замерла, попыталась отстраниться и даже потянулась, чтобы убрать мою руку, но помедлив, вновь закинула свою руку мне на плечо, предоставив свое тело в мое распоряжение.

Разрешила! – догадался и обрадовался. Интересно, где будет тот предел, за который меня не пустит? – подумал с азартом и начал уже шарить по всему девичьему телу. Левую руку, обнимая ее за шею сунул в вырез блузки и забрался пальцами под лифчик, добравшись до голой грудки, а правой погладил коленочки и сунул руку между ног, но продвинуться в заветную глубину не смог – мешала тесная юбка, обтягивающая полные бедра.

Ольга дергалась на каждое мое новое движение, замирала, прислушиваясь к себе, а потом продолжала с упоением целоваться.

Неужели получится? – я уже обрадовался. Однако, когда залез рукой под пояс юбки и скользнул за резинку трусиков, уже нащупав волосики лобка, то она отстранилась, вздохнула и решительно вынула мою шаловливую ручонку из своих трусов.

– Не надо Сережа, – мягко попросила. – У меня никогда еще не было так с мальчиком, – с трудом призналась. – Ты и так…. Никогда и никто меня так не трогал. Надо подождать…. Не сейчас…. Не обижайся, пожалуйста.

И вспомнив про вторую мою руку на груди, пошевелила плечами, освобождаясь от объятия.

Член уже давно рвался из штанов, и я уже чувствовал нарастающую боль от неудовлетворенного возбуждения. Утром точно буду «звенеть» яйцами. А может…?

– Оля, ты знаешь, что мужчина, не достигнув оргазма от долгой эрекции мучается болями, – посмотрел на смущенную девушку. – Не поможешь мне разрядиться?

– Как? – удивленно и испуганно подняла глаза она.

Я достал из штанов возбужденный член, взял ее руку и сжал девичью ладонь на стволе. Осознав, что происходит, она ойкнула и испуганно отдернула руку.

– Дурак! – воскликнула.

Да, сложный случай! Самой же нравится, когда ее глажу, но настолько закомплексована и безграмотна сексуально! Я заметил, что во время ласк она возбуждается и дыхание учащается.

– Извини, – произнесла Ольга спустя некоторое время, глядя в сторону. – Я так сразу не могу. У тебя, наверное, было много женщин? – предположила. – Мне надо время, чтобы все осознать.

– Это ты меня извини, совсем голову потерял, – признался я, приводя одежду в порядок и ругая себя.

Уже сегодня планировал вечером уехать домой, а там Гулька. С ней же первого июля приедем сюда подавать документы и будем вместе. Зачем мне Ольга? Хорошая девочка, мамина дочка, наверное, зачем ей голову морочить? Пусть живет своей жизнью, но без меня.

– Извини, – повторил. – Наверное идти по домам надо?

– Ты обиделся? – вздохнула она и пристально вгляделась в мое лицо.

– На что? – удивился я. – Нет. Ты все правильно сделала, – признался. – Это я голову потерял.

Если бы я этого большого ребенка сейчас трахнул, то как бы чувствовал себя потом? Подлецом, использовавшим ее влюбленность. Ведь ясно, что у нас нет и не может быть совместного будущего, а она, вероятно, стала бы ждать от меня продолжения отношений.

Хромал домой, вспоминая слабый запах духов и молодого девичьего тела, тепло и гладкость Ольгиной кожи, мягкость губ. Сволочь я испорченная! – отругал себя, но мысли все равно упрямо возвращались к этой встрече.

Обиды.

Вернувшись под утро домой, был встречен тетей. Она без лишних слов погнала меня мыться в душ, забрала в стирку грязную одежду, а потом смазала все ссадины. Немного попричитала над новыми брюками, рассеченной в очередной раз бровью и отправила спать, но рано утром позвала к телефону.

– Сережа! Сережа, тебя к телефону. Наташа звонит, – еле растолкала меня.

Конечно, еле продрал глаза, ведь спал всего пару часов. Чего не спится этой неугомонной? – ругался про себя, натягивая спортивки. Потирая закрывающиеся глаза поплелся к телефону.

– Ты дома? Когда вернулся? – услышал взволнованный голос подружки.

– Часа три назад, – посмотрел на часы. – Чего спать не даешь? Случилось чего?

– Случилось. Сейчас к вам моя мама придет. Жди, – неожиданно всхлипнула.

– Что случилось? – повысил голос, встревожившись и сразу проснувшись, но в трубке услышал короткие гудки.

Что произошло? Чего ждать? Придет Роза Михайловна. Зачем? В недоумении посмотрел на тетю.

– Что-то произошло. Сейчас придет Роза Михайловна зачем-то, – пояснил встревоженной родственнице и отправился в туалет.

Наташкину маму встретил уже умытый и одетый, только с распухшей рожей.

– Ты что наделал, засранец? – сразу с порога она накинулась на меня. – Как ты мог? Воспользовался девичьей влюбленностью, подлец. Ей же учиться надо, вставать на ноги, а если беременность? Химией травить девчонку? Или аборт делать? Что ты наделал подлец? Ты думал о чем-нибудь кроме своей похоти? Сволочь! Как ей дальше жить? Наверняка жениться не захочешь! Я тебя засужу, если дочкино здоровье пострадает. Так и знай. Явился сюда из своего Мухосранска! Задурил девчонке голову и воспользовался гаденыш.

– А вы тоже хороши! – перевела взгляд на застывшую от изумления тетю. – Разумный, порядочный…, передразнила. – А у него одно на уме.

– Что случилось? – наконец-то прорвался я в монолог разгневанной матери. – Мы с Наташкой расстались в одиннадцать на Дворцовой и больше ее не видел, – попытался оправдаться. – Она оставалась с девчонками.

– Замолчи немедленно. Ты сейчас все что угодно сказать можешь. В суде будешь оправдываться, подлец. Воспитают же таких…, – никакие доводы разгневанную женщину не могли успокоить.

– Что случилось, Роза Михайловна? – пришла мне на помощь тетя.

– Случилось, вот…, – Наташкина мама неожиданно всхлипнула.

– Пойдемте на кухню, воды дам, а вы мне все расскажете, – тетя скользнула к гостье, обняла за плечи и повела на кухню, а мне, сделав строгие глаза показала на мою комнату.

– Растишь их, растишь, надеешься, что будут счастливы, а они…, – услышал, закрываясь в комнате.

Неужели Наташку трахнули? Изнасиловали? Нет, такого быть не могло. Она не была пьяной, а сил и ловкости хватило бы отбиться от насильника, да и молчать бы не стала, а ночью было людно. И девчонки из класса с ней были. Что же случилось? Так и гонял в голове вопросы, пока за гостьей не захлопнулась дверь.

Тут же выскочил и бросился к телефону, отмахнувшись от тетиных вопросов. Хотел позвонить Наташке, пока ее мама добирается до дома.

– Что случилось? – крикнул я в трубку, услышав ее настороженный голос.

– Не твое дело. Сама разберусь, – ответила холодно одноклассница.

– Ты можешь мне объяснить нормально? – спросил раздраженно, но понял, что подружка бросила трубку и я опять слышу короткие гудки.

В недоумении повернулся к родственнице.

– У тебя точно ничего с Наташей не было? – с напряжением в голосе спросила она.

– Что у меня с ней может быть? – почти закричал. – Что произошло? Мы с ней расстались возле Зимнего. Я отправился…. (замялся) с ребятами, а она осталась с девчонками и больше ее не видел.

– Дело в том, что Роза Михайловна как-то обнаружила, что что Наташа…, – тетя была смущена и не могла подобрать слов, – что у Наташи недавно, вероятно этой ночью был половой акт. Она не захотела сообщить с кем, и Роза Михайловна подумала на тебя. Как могла я пыталась ее успокоить, но…, – в сомнении покачала головой. – Ты где ночью был? – строго посмотрела на меня.

– С ребятами. Я же говорил. Во втором часу разошлись, такси не было и тащился через весь город пешком, – попытался оправдаться. – Подрались с какими-то пацанами, – признался. – Андрюху, одноклассника отвел еще в травмпункт, ему сильно досталось.

– Что же произошло? – спросил я вслух и задумался.

Неужели Наташку действительно изнасиловали и ей, с ее самолюбием стыдно признаться даже матери? Если боятся беременности, то вроде есть препараты, которые сразу после полового акта надо принять и беременности не будет. Да и других способов полно. Роза Михайловна сама врач и должна знать, как поступать в таких случаях.

Все. Школа закончена и больше с этой сумасшедшей семейкой никаких дел! Это надо так накинуться на меня не разобравшись. «Подлец, сопляк, засранец», – вспомнил эпитеты, которыми меня награждала разгневанная мать. Интеллигентка херова! Как приспичило, так вся интеллигентская шелуха слетела. Но как бы я повел себя в подобном случае? Что бы я сделал на ее месте? Хотя бы для начала разобрался с дочерью, ведь не чужие люди.

Все это обдумывал уже вечером под стук колес по дороге домой. Радости возвращения и скорой встречи с родными не испытывал. Выбило из колеи это событие.

А ведь все обиженными друг на друга остались! – неожиданно пришло в голову.

Роза Михайловна обижена на молчащую дочь, на меня, как вероятного соблазнителя и на тетю Свету, приютившую и защищающую меня. Наташка, наверное, обижена на меня, за то, что ушел вчера с ребятами и оставил ее. Тетя Света – на Розу Михайловну, несправедливо обвиняющую нас в неискренности. А я обижен на кого-нибудь? Только на Наташку, не захотевшую рассказать мне о случившемся. Вроде бы я должен быть обижен на ее мать за незаслуженные оскорбления и обвинения, но понимаю ее, переживающую за единственную дочь. Вот и рожай дочерей, а потом переживай за них.

Хорошо, что не настоял и Ольгу не трахнул, – подумал, взбивая со злостью вагонную подушку, иначе еще в одной семье были бы проблемы.