Сергей Пузырев
Семь чудес Сурового дола
Глава 1
Молния разделила небо пополам, оставив после себя фиолетово-розовый след. Запоздалый удар грома, следующий за ней, угрожающе содрогнул пространство вокруг и наполнил его каркающей какофонией поднявшихся в небо воронов. Здесь, на кладбище, их оказалось особенно много. Миша отметил этот факт еще на входе.
– Не считай ворон. Лучше – смотри себе под ноги, милый, – донесся до него приглушенный старческий голос как раз тогда, когда паренек отвлекся на кружащих над ними птиц.
– Ага, – ответил он, бросив короткий взгляд в небо, затянутое темными грозовыми тучами, словно назло желавшими погрузить весь мир в кромешную тьму.
Еще чуть-чуть и вновь пойдет надоедливый дождь.
Текущее лето выдалось трудным. Затяжные грозы, сбрасывая с небес тонны воды, размывали дороги и наполняли реки так сильно, что последние, выйдя из своих берегов, принесли немало бед и ущерба.
– Это неправильно, – тихо произнес мальчик, когда они свернули у очередного могильного памятника в виде безголового ангела с венком в руках.
– Что именно, дорогой?
– Все это, – Миша остановился, а вслед за ним и спутница. – Маму и папу… Их ведь так и не нашли. Ты сама нам говорила, Рая. Нашли только машину, и та оказалась пуста. Что, если они выжили? Что, если они потеряли память и теперь им нужна помощь? Что, если… – но Миша не договорил, крепко сжав губы. Не хватало только расплакаться, словно девчонка. Достаточно выступивших на глазах слез.
Хмурое лицо бабушки Раи выражало смесь беспокойства и сочувствия, а вот лицо девочки, выглянувшей из-за подола ее черного платья, – удивление. Кира, его пятилетняя сестра, в отличие от брата не задавала лишних вопросов и во всем слушалась бабушку Раю.
Старушка внимательно смотрела на Мишу, словно подбирая слова, но, устало выдохнув, произнесла всего лишь короткое:
– Так нужно. Когда-нибудь ты все поймешь. – И, отвернувшись, добавила: – Пошли. Нас, должно быть, уже заждались.
Миша с тоской посмотрел на женщину и, покачав головой, все же взялся за протянутую ему руку.
Бабушка Рая, высокая и худая, словно жердь, с короткими седыми волосами и вечно болезненно-бледным усталым видом, стала частью их с сестрой жизни после пропажи родителей. Формально она не была их настоящей бабушкой. Просто родственницей, правда, какой-то уж очень дальней. И странной (по мнению окружающих). Но за неимением другой родни она единственная вызвалась за ними присмотреть.
Рая любила черный цвет, а в одежде предпочитала длинные юбки и кофты с длинными рукавами. Она вполне могла сойти за одну из той мрачной семейки из телевизора. Однако, и Миша это сразу подметил, все эти мрачные наряды и необыкновенная бледность нисколько не портили ее, а наоборот были к лицу. В какой-то момент он даже подумал о том, что, возможно, она специально создана лишь для того, чтобы ходить на кладбища. Всем своим удрученным видом, женщина смотрелась там очень естественно. И к месту.
В отличие от Миши, который ничуть не хотел идти на кладбище. И, если бы не настояние Раи, то обязательно остался бы дома. Поставив его перед собой одним ненастным утром, она строго заявила ему, что присутствие на похоронах родителей – святая обязанность детей. Пусть и таких маленьких. Хотя весной ему исполнилось двенадцать. Такого маленьким не назовешь. Разве что ростом он вышел невысоким, да и крупным парнем не был. Сам бы он себя охарактеризовал тощим и нескладным коротышкой. Но мама всегда говорила, что у него впереди еще уйма времени, чтобы вытянуться и возмужать. Главное очень этого хотеть.
Старое кладбище, куда они держали путь, находилось в центре их небольшого города. Всей семьей они часто проезжали мимо, но прежде никогда здесь не бывали. Наверное, именно поэтому в день похода кладбище казалось Мише необычно пустынным, бесконечным и больше похожим на лабиринт. Того и гляди, выскочит минотавр. Они прошли уже мимо сотни постаментов, поросших темно-зеленным мхом, памятников, склоненных друг к другу, словно в желании поделиться секретами, и просто пустых оградок, но так и не дошли до нужно места.
Вороны тем времени лишь усилили свое карканье, а поднявшийся ветер загудел в деревьях с такой силой, словно это не ветер был вовсе, а громадный великан, издающий грозный рык. На минуту Мише даже показалось, что земля под его ногами дрожит и содрогается.
Мальчик посмотрел на Раю. Та оставалась все такой же невозмутимой. По ее лицу всегда было трудно судить об эмоциях и мыслях. Она казалась ему холодной и отчужденной. Но когда случилось несчастье, и бабушка приехала к ним, Миша понял, что ошибался. Тогда он впервые увидел ее слезы и услышал, как она плачет. Рая делала это тихо. Совсем неслышно. В основном ночью, когда он с сестрой должны были давно спать, и не могли бы ее услышать. Это изменило его отношение к ней, и теперь Миша был рад, что в это трудное время именно Рая находилась рядом с ними.
Миша перевел взгляд на Киру, беззаботно шлепающей по мелким лужицам. Где-то в глубине души он даже завидовал сестре. Бабушка сказала ей, что их родителям пришлось отправиться в волшебный мир спать страну розовых единорогов, и Кира ей охотно поверила. И даже, когда на вопрос, зачем мы идем на кладбище, бабушка ответила, чтобы положить цветы, по которым нас найдут родители, она ничего не заподозрила.
– Дети, – неожиданно ласково обратилась к ним Рая, остановившись, – вы должны знать, что я очень люблю вас, и если бы могла, то обязательно оставила у себя.
– Но ты этого не можешь? – слегка разочарованно спросил Миша.
Заморосил мелкий дождь, и его длинная челка, которую мама собиралась подстричь накануне аварии, намокла и прилипла ко лбу, закрывав глаза. Сей факт, видимо, не понравился бабушке Рае, и та заботливо убрала ее на бок прежде, чем раскрыла зонт.
– Ты прав. Я не могу.
– Почему? – у Миши перехватило дыхание. Мир, который только-только начал заново приобретать свои очертания вмиг пошел трещинами. Какое будущее теперь их ждет? Он бросил взгляд на Киру. Та внимательно смотрела на Раю, но не выражала беспокойства.
– Дети, – бабушка сделала паузу. Ее серьезное лицо, казалось, стало еще серьезнее. Миша застыл на вдохе. – Родители вам никогда не говорили, но у вас есть тетя. И дядя.
– Ух, ты! – воскликнула Кира, невероятно восхищенная этой, казалось бы, обыденной новостью.
Мальчик выдохнул. Конечно же у них есть тетя. Ведь это обычное дело. Разве нет?
– Да, – улыбнулась старушка, видя неподдельный детский восторг. – Она родная сестра вашего отца.
– Но почему родители нам никогда о ней не рассказывали? – растерянно спросил мальчик.
– Когда-то давно ваш отец и тетя сильно повздорили из-за ее замужества. Настолько сильно, что оборвали все связи. Они не общались многие годы. Отчасти из-за врожденного упрямства, отчасти из-за огромного расстояния между ними. После свадьбы Елена, так зовут вашу тетку, уехала с мужем в другую страну и жила там все это время.
– Это настораживает.
Рая смерила мальчика снисходительным взглядом.
– Я серьезно, – продолжал Миша. – В чем причина ссоры? Вряд ли им стал какой-то пустяк. Может, эта тетка плохой человек, вот папа и не общался с ней?
– Папина сестра не может быть плохой, – уверенно и деловито заявила Кира. – Она же папина.
– Как всегда верно, милая. Ваша тетя не плохой человек.
– Допустим. Но почему мы не можем остаться с тобой?
– Потому что она – ваш единственный родственник. Кровный родственник. Она сможет о вас позаботиться лучше, чем я.
– Не верю, – пробурчал паренек.
– Придется поверить, – печально ответила бабушка Рая, но, вновь надев маску безразличия, повела детей дальше. – Другого выбора у вас нет.
Наконец, показалась небольшая группа людей, стоящая около двух свежих могил. Миша узнал некоторых из них, а некоторые оказались совершенно не знакомыми. И эти незнакомцы: кто-то высокий, кто-то худой, кто-то бледный или имеющий рыжую копну волос – больше походили на персонажей детских рисунков, чем реальных людей. Было в них что-то карикатурное и неестественное. Миша подметил это сразу, но это открытие лишь напугало его. Незнакомцы стояли кучно, но вместе с тем раздельно друг от друга. Мальчик поймал на себе их взгляд и инстинктивно поспешил отвернуться. Его внимание привлекла стоящая у самых могил пара в черном: невысокая, симпатичная, темноволосая женщина в темных очках безутешно рыдала на груди высокого мужчины. Он стоял, отвернувшись, и мальчик смог разглядеть лишь светлую, кудрявую копну волос, украшавшую его голову. А когда тот повернулся, Миша увидел на его лице большой шрам, проходящий через левый глаз. Да и вообще все его лицо излучало суровость и жестокость. Если и есть на этом свете злодеи, решил для себя мальчик, они выглядят вот так!
Незнакомка заметила их и стала махать, резкими движениями при этом вытирая слезы.
– Рая, ты их знаешь? – удивился мальчик.
– Дети, знакомьтесь, – сухо произнесла она. – Это ваши дядя и тетя. Чета Грифов.
Глава 2
Время, которое Миша провел на кладбище, после показалось ему слишком застывшим и вязким. Тетя Лена, как только увидела своих племянника и племянницу, тут же бросилась к ним с объятиями. Он плохо запомнил этот момент. Она рыдала, утирала слезы себе, ему (отчего-то эмоции предательски прорвались сквозь его защиту именно в этот абсолютно не подходящий момент), трепала за щечки Киру, что-то рассказывала и снова крепко обнимала. Да, все это прошло мимо него. Он не запомнил ни единого слова, сказанного в тот момент тетей. Единственное, что врезалось в его память, так это холодная и крепкая, как камень, рука дяди Рудольфа, и такой же холодный взгляд, которым он одарил мальчика и его сестру. За все время, которое они провели на кладбище, дядя не проронил ни слова. Он стоял, словно огромный каменный истукан, и лишь иногда озабоченно оглядывался по сторонам.
– А ты очень красивая, – беззаботно обратилась Кира к своей тете на обратной дороге.
– Спасибо. Но знаешь, кто красивей всех на свете? – с хитрым прищуром ответила тетя Лена. – Это – ты, солнышко. Знала бы, что у меня такая красивая племяшка, приехала бы раньше. Ты – чудо как хороша!
Миша бросил на нее недоверчивый взгляд.
– А других причин приехать, значит, не было? – хмуро спросил он родственницу.
– Михаил, – укорила того бабушка Рая.
Прогремел гром. Вдалеке сверкнула молния. Елена замялась и остановилась, а вслед за ней и остальные. Она посмотрела на мальчика и грустно улыбнулась:
– Ты прав. Их было миллион. И теперь я корю себя за то, что не воспользовалась ни одной из них. Корю за то, что не была рядом, когда во мне нуждались близкие.
Она говорила искренне, и Мише стало стыдно за свой укор.
– Но теперь все будет по-другому, – продолжила тетя Лена, положив свою руку ему на плечо. – Я и дядя Рудольф намерены сделать все возможное, чтобы вы не чувствовали себя одинокими. Знаю, вам нелегко, но позвольте нам быть рядом, и, обещаю, вы не пожалеете.
Миша отвел глаза и молчаливо кивнул головой.
– Вот и славно, – Елена пригладила его волосы. – Ты очень похож на своего отца. На Виктора.
– Да, мама мне говорила.
– А на кого похожа я? – вмешалась в разговор подбежавшая Кира.
Елена задумалась, внимательно разглядывая детское личико.
– Это же очевидно. На маму, – пробурчал Миша, но мягче добавил: – У тебя ее глаза.
Елена вопросительно посмотрела на него, а потом перевела свой взгляд на девочку, а вернее на ее глаза, имеющие необычный янтарный оттенок.
– И, правда, – в голосе читалось изумление. – Почему я раньше этого не заметила.
Елена хотела наклониться, чтобы рассмотреть их, но бабушка помещала ей, взяв за руку и одернув. Та с легким возмущением посмотрела на нее, а Рая, словно в оправдание сухо добавила:
– Дождь вновь усиливается. Давайте поспешим домой. Никто же не хочет промокнуть, промерзнуть и заболеть?
Миша заметил особенную настойчивость во взгляде бабушки. Тетя Лена, должно быть, тоже.
– Ты права. Извини, – все же неохотно согласила она. – Я вызову нам такси.
Высоко в небе прогремел раскат грома. И вновь Мише показалось, что задрожала земля под ногами. И вновь, казалось, никто не придал этому значения.
– Будь так любезна, – произнесла Рая в ответ отошедшей в сторону тете Лене, тут же переводя свое внимание на сопровождавшего их мужчину. – Рудольф, пожалуйста, возьми Киру на руки. Так у нас будет больше шансов добраться до выхода быстрее, чем польет дождь. И без приключений.
Мужчина не без испуга посмотрел на девочку, которая в свою очередь смотрела на него с нескрываемой радостью, но противиться чужой воли не стал. Он с легкостью подхватил Киру под восторженный писк последней и усадил на левой руке.
– Отлично, – устало прокомментировала Рая и, развернувшись, двинулась вперед, отстукивая каблуками по мощенной кладбищенской дороге. Дядя Рудольф с Кирой на руках и тетя Лена проследовали за ней, а вместе с ними Миша. Мальчик старался не отставать. Если с новоприобретенной теткой он немного смирился, то дядя все еще вызывал у него боязненные подозрения. Чего нельзя было сказать о Кире. Судя по всему, сестру дядя Рудольф нисколько не пугал. А скорее наоборот завораживал и интриговал. Девочка долго вглядывалась в его лицо, пока любопытство не взяло над ней вверх:
– А, откуда у тебя этот шрам? – с детской непосредственность неожиданно для всех спросила она у дяди.
Миша затаил дыхание в ожидании ответа. Чего скрывать. Он сам задавался тем же вопросом и жаждал услышать ответ не меньше, чем сестра.
– Ты тоже спасал страну единорогов, как и мама с папой? – продолжила девочка, не дождавшись ответа.
Не столь наивного, конечно.
С нетерпением мальчик посмотрел на дядю. Ход за ним, но тот не спешил с ответом.
– Да, милая, – наконец, после некоторого раздумья ответил Рудольф, голос которого оказался совсем не таким грубым, как представлял себе мальчик. Он был бархатистым, ровным и тягучим. Дядя говорил на хорошем русском с легким акцентом. Иностранец?
– У! – протянула от радости девочка, услышав его ответ. – Я, когда вырасту, тоже отправлюсь их защищать! А ты знал, что единороги могут исполнить любое, любое желание?
Рудольф изобразил изумление, и Миша отошел от них. Как бы сильно он не любил Киру, слушать об чудесных свойствах единорогов ему не хотелось. Паренек понадеялся, что в разговоре с тетей ему повезет больше.
– Теть Лен, бабушка Рая рассказала нам, что вы живете в другой стране. Это правда? – Миша старался придать голову бесстрастный тон, однако избежать укора во взгляде бабушки Раи не удалось. Она понимала его куда лучше, чем тому хотелось.
– Да, правда. Мы приехали из Помории. Это небольшая и живописная страна на берегу Балтийского моря. Рудольф родом оттуда. Корни его семейного древа уходят в самую глубь поморской земли.
– Здорово. А чем вы занимаетесь?
– Михаил, – проскрипела бабушка Рая, – уйми свое любопытство.
– Да брось! – усмехнулась тетя Лена. – Пускай спрашивает, если интересно. Я веду домашнее хозяйство, но иногда помогаю вести отчетность в местном музее, а вот дядя Рудольф, – женщина покосилась на своего мужа, – он оказывает консультации по особым вопросам.
– По особым? Это как?
– Ну, по разным. Серьезным и скучным настолько, что и назвать так сразу не получится, – произнесла тетя, улыбнувшись. Миша понял, что она ушла от ответа, но улыбнулся в ответ.
– Вы домохозяйка, – продолжал мальчик допрос, – значит, у вас есть свои дети?
На секунду на лице тети промелькнула тень растерянности.
– К сожалению, нет, – с грустью ответила ему тетя. – Но обещаю, скучно вам у нас не будет.
– Подождите, – на этот раз растерялся Миша. – Вы заберете нас к себе?
– Да, таков план.
– И нам придется бросить школу и друзей?
– Боюсь, что так.
– В таком случае я не согласен, – твердо заявил Миша, чем озадачил тетю Лену. – Я не хочу уезжать. Я хочу остаться здесь, с Раей.
– Твоего мнения никто не спрашивает, молодой человек, – как всегда строго ответила ему бабушка Рая.
Процессия в очередной раз остановилась.
– Но ты же сама говорила… – в голосе мальчика послышалась мольба.
Но женщина была непреклонна:
– Нет, – произнесла она, не поворачиваясь к нему лицом. – И точка. Если бы ты слушал меня внимательно, то помнил бы, что я сказала: вам с ними будет лучше. Безопаснее! – Бабушка Рая сделала паузу, настороженно поозираясь по сторонам, и с легкой грустью добавила: – Когда-нибудь ты все поймешь. А теперь идемте.
Услышанное обидело и разозлило Мишу. В порыве гнева он стиснул челюсть, и хотел было, бросив зонтик, убежать прочь. Он не хотел ехать ни в какую Поморию, ни к каким дяде и тете, которых не знал. Он хотел остаться дома. Хотел остаться с Раей. Мир давал все больше трещин и рушился на глазах, а он ничего не мог поделать, словно беспомощный котенок. На глазах навернулись слезы. Если бы только родители сейчас были с ними…
– Миша, – теплый голос сестры вывел мальчика из оцепенения. Кира, спрыгнувшая, как воробушек, с руки дяди, улыбнулась и бережно взяла его за руку, потянув за собой туда, откуда на них озабоченно смотрели родственники. – Идем. Обещаю, все будет хорошо.
«Не будет», – подумал Миша, но противиться не стал.
Оставшуюся часть дороги они прошли вместе. Кира отпустила его руку только на выходе с кладбища, когда пришлось садиться в такси. Но, заняв свое место, вновь взяла Мишу за руку, пусть тот на этот раз и упирался.
Остаток дня мальчик провел в своей комнате, избегая всякого контакта с родней.
– Не трогай его, – строго сказала бабушка Рая тете Лене, когда та попыталась наладить общение с племянником. – Пускай побудет один. Захочет – сам выйдет.
Но Миша так и не захотел. Лишь поздно вечером, когда дядя Рудольф отправился укладывать спать Киру, которая сама на этом настояла, мальчик вышел из комнаты, чтобы умыться и почистить зубы на ночь. Прислушался к комнате сестры (подозрения относительно дяди никуда же не делись), но услышал лишь беззаботный смех обоих. Закатив глаза, Миша двинулся дальше, но до ванной так и не дошел, задержавшись у приоткрытой кухонной двери, из-за которой доносились тихие голоса Лены и Раи. Мальчик прильнул к небольшой щели и всмотрелся в царящий внутри полумарк. Тетя Лена сидела за столом, а бабушка Рая стояла у окна, обхватив себя руками. Их лица окрашивал теплый тусклый свет настольной лампы.
– Значит, они могут быть живы, – голос тети Лены был тихим и напряженным, но с ощутимыми нотками надежды.
– Не знаю, – отстраненно ответила собеседница. – Это странно. Я не уверена. Раньше со мной такого не случалось. Чувствовать смерть в моей природе. Но сейчас… ничего. – Рая вздрогнула, словно произнесенные слова доставили ей боль. – И тела ведь не нашли.
– Это же здорово! – воскликнула Елена, чем заслужила грозный взгляд Раи.
– Тише, – прошипела она и прислушалась, взглянув на дверь. Благо Миша успел вжаться в стену и затаить дыхание. Из комнаты сестры в очередной раз донесся звонкий смех.
– Мы должны все рассказать детям, – не унималась тетя Лена. – Они имеют право знать. Миша, – женщина вздохнула, – он так подавлен. Сердце разрывается на части всякий раз, как смотрю на него.
– Нет, – Рая оборвала ее. – Детям ничего говорить не будем. Не сказала сама и вам запрещаю. В сложившихся обстоятельствах нет ничего хорошего.
– А что если попросить Рудольфа…, – но не успела тетя договорить, как бабушка Рая еще резче оборвала ее:
– Нет! Сказала же! – вспыхнула она, но тут же смягчилась: – Вспомни, ты сама говорила, что она его не слушается. Никого не слушается. Это может быть опасно. Ты должна это понимать. Мы не знаем с чьими происками имеем дело. То, что случилось с твоим братом и Машей – не случайность. Тучи сгущаются, – мрачно заключила старушка. – Наверняка Рудольф тоже это чувствует. Наше положение не настолько отчаянное. Сейчас наша первоочередная задача – заботиться о детях.
– Прости. Ты права.
– Мог ли подумать Виктор, что шурин, которого он невзлюбил, станет гарантом безопасности его детей, – усмехнулась бабушка Рая. – Встреча с Машей его сильно изменила.
– Действительно, – ответила Елена грустно. – Ты поэтому устроила похороны?
– Да. Кто бы не стоял за случившимся, он должен понимать, что дети под надежной защитой. Ну, и без них мне будет проще искать Виктора и Марию. Если они живы.
– Понимаю. Надеюсь, мы справимся.
– Уверена в этом. Они – прекрасные дети. Кира – добрая, отзывчивая и понимающая. Настоящее сокровище. Миша может показаться трудным ребенком, но на самом деле это не так. Он – честный, великодушный и заботливый. А еще у него пытливый ум и необычайный нюх на тайны, который достался ему от отца. Но тебе ли объяснять? С ним нельзя терять бдительность. Запри дома в какой-нибудь безопасной комнате и не спускай с него глаз. Для его же блага. Он еще слишком мал, каким бы взрослым не пытался казаться.
– Сделаю все, что смогу, – судя по тону голоса, тетя Лена сама не верила в сказанное. Она произнесла что-то еще, но Миша не расслышал. Дверь в комнату сестры приоткрылась, и на пороге комнаты возник силуэт дяди. Тот стоял спиной к мальчику и не видел его.
– Спокойной ночи, дорогая! – послышался его голос.
Миша, недовольно поморщившись, был вынужден отступить в ванную, чтобы за чисткой зубов обдумать услышанное.
