Сергей Пузырев
Мгла над озером Лооухи
– Вот повезло, – прошипела Катя, и Дима по-дурацки хихикнул в ответ.
Я же не разделил их восторгов. Скорее задумался, почему их ничего не насторожило? На пароме с нами ехало много туристов. Где же они остановились, если не в единственном отеле в городе?
И без того тусклые лампы несколько раз моргнули и погасли. Катя взвизгнула, и даже я издал тихий вздох.
– Прошу прощения, – всё так же безмятежно продолжал Иван. – Должно быть, выбило пробки. Сами понимаете, влажность и всё такое.
Уверен, что мои спутники заметили бы, как я вскинул бровь, услышав такое объяснение.
– Я провожу вас до номеров, – произнес он в озарении тёплого, но тусклого света. Я и не заметил, когда консьерж достал откуда-то старинный фонарь и зажёг там резную свечу. – А потом займусь электричеством.
Мы шли по коридору под тревожное потрескивание свечи, отбрасывая асимметричные тени на стены, увитые терновником. Нарисованным, разумеется. Но сейчас, в этой полутьме, поддёрнутой туманной дымкой, он казался настоящим. Я даже не удержался и провёл рукой по стене, представляя, как уколюсь о черный шип, как капля крови, будто маленький рубин, выступит на моем пальце, как рана отзовётся ноющей болью.
– Этот особняк построил Иоганн Пинч, – неожиданно для нас протянул Иван. – Он занимался рыбным промыслом и был главным городским меценатом.
– Здесь был его дом? – с придыханием спросила Катя.
– Нет, в этом здании размещалась контора, а дом стоял чуть выше, на утёсе.
– Почему стоял? Он не сохранился? – уточнил Дима, поправив очки, чем вызвал очередную теневую рябь на стенах. Вздрогнув и затрепетав, словно в агонии, те поползли по вверх по тернистым лозам и скрылись под арочным потолком. Я загляделся на них и немного отстал.
– Да, – ответил то ли метрдотель, то ли консьерж. – Как гласит городская легенда: дом сгорел вместе с семьёй Пинча.
Катя снова нарочито громко охнула:
– Какой ужас! Несчастный случай?
– Нет. Это была казнь. Всю семью Пинча заперли в доме и подожгли сами горожане.
– Бедный господин Пинч! Должно быть, для него это стало большим ударом.
– Кто знает, – голос Ивана звучал безучастно и несколько меланхолично. – Сам Иоганн Пинч исчез. Бесследно.
– Какой кошмар, – на выдохе произнес Дима. – Что за дикари тут живут? Чем бедные люди заслужили такую участь?
Иван остановился и пожал плечами.
– Это было больше сотни лет назад. Сами понимаете, сейчас трудно отделить правду от вымысла, но, – парень понизил и без того низкий голос, – поговаривают, что Иоганн призвал в этот мир демона по имени Бамогог.
В воздухе вновь повисло молчание. Даже свеча застыла на месте.
– Тот одарил его богатствами и вечной жизнью, но взамен потребовал жертв. И начал с семьи. Какая ирония! Бамогог поглотил их души за ужином.
Об этом рассказала женщина, которая служила в доме. Однажды вечером, в самый разгар трапезы, резко погасли свечи. Не прошло и секунды, как они тут же вспыхнули синим пламенем, озаряя своим холодным светом, появившегося из ниоткуда человека, одетого в промокший и испачканный илом плащ и широкополой шляпе. Но человеком то существо было лишь по форме: высокий, худой, сутулый, с перевязанным грязными повязками лицом, без глаз, но с безумной зубастой ухмылкой – Бамогог предстал перед ними лично. Как всякое создание ада, двигался он дёргано и расплывался в глазах. Служанка испугалась и с криками выбежала из дома за помощью к городовому, но, когда тот пришёл в дом, всё семейство Пинчей как ни в чём не бывало продолжало ужинать. Никто из них не подтвердил слов служанки, а та без толку пыталась доказать свою правоту. В итоге её сочли душевнобольной и уволили. Все быстро забыли об этой истории. Всё изменилось через несколько недель, когда обезображенный труп несчастной нашли у пирса. Кто-то жестоко убил её: отрезал ступни и кисти, вспорол живот, а потом попытался сжечь тело. Тут-то и вспомнили о Пинчах и Бамогоге. Поползли слухи, посчитали, что так демон утаскивает души несчастных в ад. А потом случилась еще пара подобных убийств. Один из жертв – мальчик, сын полицмейстера и одноклассник дочери Пинча. Кто-то видел, как они вместе уходили в лес, но тот так и не вернулся, – метрдотель сделал многозначительную паузу. – Толпе этого хватило. Ну а дальше вы сами понимаете, что случилось.
– Ты слышал? – голос Кати вибрировал от возбуждения, когда она обратилась к Диме. – Нам нужно сходить на это место. Для ритуала.
Тот лишь успел кивнуть, потому что Иван перебил его:
– Не советую. Утёс небезопасное место для туристов.
– Да и дома того вы там не найдёте, – не удержался я.
– Почему это? – Дима развернулся ко мне лицом, но его глаза скрылись за отблеском свечи на стёклах очков.
– Сразу после пожара утёс обвалился и то, что осталось от дома, рухнуло в озёро.
Иван подался вперед, повыше подняв фонарь, и посмотрел на меня так, словно впервые увидел. От этого взгляда перехватило дыхание. Я нервно сглотнул.
