Сергей Николаевич Огольцов
В Блокаде (зимний триптих)
З у л я (Глядя вдаль поверх зала). Зачем ты ходишь за мной, Борг? Это уже просто смешно.
Борг прижимает кулаки к своей груди, потом пальцами обеих рук складывает сердечко, протягивает его в сторону Зули.
З у л я (Всё так же не оглядываясь). Все так говорят… Сначала…
Борг опускает голову, охватывает рот левой ладонью.
З у л я. Вот и я не знаю. Может оттого, что мы с тобой похожи? Мы оба видели такое, на что нельзя смотреть. Ты видел это собственными глазами, а я в уме… Не знаю что хуже – один раз глазами или каждый день в уме. Но мы оба видели это чересчур сблизи, и это сделало нас… уже не теми… ты лишился голоса, я стала умалишённой.
Борг приближается к ней, кончиками пальцев слегка касается её распущенных волос. Отрицательно качает головой.
З у л я (Взгляд её по-прежнему устремлён прочь). Не спорь, все это знают.
Она, отклонив, опускает голову. Борг последний раз прикасается к её волосам, роняет руку и тоже опускает голову. Зуля проходит к среднему стулу, садится лицом к залу. Она по-прежнему не замечает мягкую игрушку, просто удерживает на сгибе локтя. Её правая рука опущена на колени ладонью вверх.
Борг вскидывает голову, подходит к Зуле и, стоя над ней, достаёт из кармана и протягивает ей небольшую шоколадку.
З у л я. Вот это да! Откуда? Сто лет не видела!
Борг пальцами изображает на голове корону причёски Власты, указывает на сейф.
З у л я. А-а… начальница раздобрилась… Сказал спасибо тётеньке?
Борг недовольно дёргает подбородком, снимает фольгу и снова протягивает Зуле.
З у л я. Так отвыкла, что даже и не хочется. Разве что за компанию. Ты поровну разломи.
Борг ломает шоколад. Убедившись, что Зуля ест, кладёт себе в рот свою дольку и жуёт, не сводя с Зули глаз.
З у л я (Проглотив угощение). Раньше шоколад вкуснее был или всё-таки отвыкла. Сколько тебе лет?
Борг трижды распускает правый кулак, на четвёртый выставляет три пальца.
З у л я. Ой, пацан! А я уже старушка – на пять лет старше тебя. Я даже ещё мороженое помню. Ты помнишь мороженое?
Борг учащённо кивает.
А тут каждый день порошок какой-то. Власта называет его «пеммикан». Не знаю, что оно такое, и знать не хочу…
Борг опускается на колени рядом со стулом, приподнимает её руку и держит в своих ладонях.
Отстань ты от меня, а? Вы завтра уйдёте. Насовсем. А вдруг я тебя полюбить успею? Я устала терять любимых. За что мне такое?
Зуля прижимает к груди его голову в профиль к залу. Глаза его закрываются, правая рука поднимается к её щеке, оттуда на плечо, – где голова игрушки, перебирает мех.
Она смотрит сверху на его волосы, поглаживая правой рукой его висок.
З у л я. Бедный мальчик! Тебе с машинками играться надо, а не с пандой…
Свет угасает.
Конец явления 3-го
явление 4-е
Справа от стола, развернувшись к залу, сидит Муся. Правый локоть опёрт на торец столешницы, голова – на раскрытую ладонь поднятой руки.
Входит Ант.
А н т. Здравствуйте, Муся. Борга нет в отсеке для гостей. Куда мог подеваться этот несносный парнишка?
М у с я. Борг уже не парнишка. Он Зулю полюбил и, очень возможно, она тоже его полюбит.
А н т. Это вы по звёздам гадаете?
М у с я. Это видно по их глазам. Похоже, что завтра вы продолжите свой путь уже втроём.
А н т. Только если Власта выделит ей плащ химзащиты, из своих запасов. Его ткань сдерживает запах наших тел, а с утратой волосяного покрова… Их обоняние явно притупилось.
М у с я. Вы столько всего про них знаете.
А н т. Методом проб и ошибок. Чаще всего непоправимых. Начальство нужно знать в лицо и слабости их тоже. Теперь… Они занимают вершину пищевой пирамиды. Вне конкуренции. Лет через сто впрягутся в лямку развития собственных цивилизаций, а через пару тысяч лет, вполне возможно, начнут бороздить просторы Вселенной в поисках братьев по разуму.
М у с я. Ант, можно вас спросить. Только вы не смейтесь… Что такое Бог?
А н т (Смеётся). Ну, Мусенька, вы мастерица дать по мозгам. За что?
М у с я. Вот вы смеётесь, а мне интересно.
А н т. Тебе лучше не знать. Да и вообще, с чего ты взяла будто мне известно?
М у с я. Ну, пожалуйста, вы старше, у вас опыт жизни больше.
А н т. Век живи, век учись, а дураком помрёшь… Никому не дано знать все ответы, срок жизни студента истекает многим раньше, чем успевает хотя бы получебника пройти.
М у с я. Ну, хотя бы насколько вы успели.
А н т. А успел я понять одно, что Бог – это Стокгольмский Синдром.
М у с я. Я не понимаю.
Ант опускается на средний стул, Муся складывает руки на ДСП, как на крышке парты.
А н т. Дело было в прошлом веке в городе Стокгольме. Грабители ворвались в банк, захватили заложников. Шведская полиция оцепила здание, долго велись переговоры. День? Два? Не помню. Короче, обошлось без жертв. Заложников освободили, нападавшие сдались. Но оказалось, что освобождённые не желают сотрудничать со следствием. Наотрез отказываются дать показания против тех, кто насильно удерживал их, угрожал их жизням.
По логике вещей, грабители должны вызывать у заложников только ненависть, однако пострадавшие им явно симпатизировали.
С тех пор термином «Стокгольмский Синдром» принято обозначать случаи, когда вполне заслуженную ненависть подменяет симпатия или даже любовь. Почему-то.
М у с я. Да, я знаю. Есть женщины, которых бьют их мужья. Порою зверски. А они их всё равно любят. Значит такая ненормальность называется «Стокгольмский Синдром»?.
А н т. Ох, Муся! Нормальность или ненормальность – это совершенно отдельная тема. Скажем так, Стокгольмский Синдром – это любовь там, где надо бы ненавидеть. И хватит об этом.
М у с я. Значит Бог – это насильник, которого любят, хотя он заслуживает ненависти. Так? Да?
А н т. Почти, но не совсем. Бог – есть продукция для подмены ненависти.
М у с я. Ой, мамочки! Только что как будто ясно было, и тут же сразу опять ничего не понятно.
А н т. Я же говорил, что вопрос чересчур кучеряво закрученный, лучше его не касаться.
М у с я. Но я хочу ещё. Объясните!
А н т. Всё просто. Если есть продукт, то есть и производитель, выпуском этого заменителя занята любовь. Странная любовь. И, как на всяком производстве, ей нужен инструмент для производства, в данном случае, Бога, а инструмент этот – люди. И что же они такое – люди? Вечные мученики. Блюзы помните? «Всю жизнь страдаю, а под конец – умираю.» Видите, как всё перевёрнуто с ног на голову? Не Бог сотворил людей, а они – инструмент сотворения Бога.
М у с я. Но почему? Но как?
А н т. Логичней – ненавидеть причиняющего боль и муки. Но если их приносит сама жизнь? Если она неотделима от страданий? Тогда, чтобы жить дальше, ты вынужден подменять ненависть любовью, должен сказать себе, что есть мудрый всемогущий Бог, который знает всё, и всё за нас решит, а муки посылает нам для вразумления, для наказания за плохо выученный урок в текущей или прошлой жизни. А и неважно даже за что, главное – любить Его и ты выживешь, сейчас или попозже.
Любимым ищешь оправданья, любимых хочешь щедро одарять, и оттого, спервоначала, инструмент не жалел сырья на свой продукт: Бог с полдюжиною рук, Бог с рогами, Бог с птичьей головой… Инструмент развивался, становился всё заковыристей, сложнее и – вот тебе Бог-невидимка, вездесущий-всезнающий, Бог составленный из трёх запчастей… Да что угодно, лишь бы одолеть любовью ненависть и – дальше жить. Назло всем логикам. И выходит, что Бог – это коллективный Стокгольмский Синдром всего человечества, благодаря которому оно и выжило… ну то есть выживало… на протяжении своей истории… пока та не закончилась.
М у с я. (Задумчиво) Послушай, Ант, а что станет с Богом, когда людей совсем не станет?
А н т. Вопрос по существу. Раз нечем продолжить производства, продукт исчезает с полок.
М у с я. Или осваивается новый инструмент…
А н т (Озадаченно). Ну, Муся, ты даёшь…
Свет угасает.
Конец явления 4-го
явление 5-е
Власта, в застёгнутой куртке-камуфляжке, тронно восседает между ноутбуком и сейфом, на стуле развёрнутом к залу. Гонг, позади неё, создаёт фон типа нимба.
Техна в джинсах, рубахе и меховом жилете сидит за противоположным торцом стола, лицом к Весте.
Т е х н а. А и если задержатся на пару дней ещё? Что такого?
В л а с т а. Массы верят, будто администратор что-то там решает, но это видимость. Правитель менее свободен, чем зэк в карцере. Он раб своего чина, он делает – что должен, говорит – что обязан, он – при исполнении. Шаг влево или вправо, и – в клочья разорвут свои же подчинённые. Их – свора, он – один. Не потянул… не оправдал… в расход его! И – следующий лакей вступает в должность. Пахан накрылся – да здравствует пахан! Слово руководства не меняется – сказано 2 дня, значит два дня, тут без вариантов. Смекаешь, Техменеджер, о чём речь?
Т е х н а. Ты как заведёшься тарахтеть, сама от себя балдеешь, правда? Признайся, я никому не скажу – могила! Останется между нами.
Вбегает М у с я.
М у с я. Борг! В отсеке Зули!
Т е х н а. Везёт же чокнутым!
М у с я. И Зуля с ним! Они оба мёртвые!
В л а с т а. Как оба?!
Т е х н а. Что-о?! Стоп! А ну, скажи! Лица у них сизые? И по щекам сыпь?
М у с я. Да…
Техна опускает голову, немо потрясает над ней стиснутыми кулаками, упирает их в стол, затем поднимает лицо и смотрит на Весту исподлобья.
Т е х н а. Пандемия? А?
Власта неловко дёргается, откашливается, напускает на себя официальный вид.
В л а с т а. Да, симптомы совпадают.
Техна упорно смотрит на Весту, но обращается к Мусе.
Т е х н а. Муся, иди к отсеку Зули, подожди у двери, я скоро подойду. Нужно переправить тела в отсек крематория, мне понадобится помощь.
Муся выходит. Техна не сводит с Власты напряжённого взгляда. Та прячет глаза, нервно поправляет волосы.
Т е х н а. С парнишкой понятно – пришлых слишком много, могли бы и ключи у тебя отобрать. Взять власть в свои руки. Подстраховалась ты. Но сумасшедшую-то зачем? От зависти?
В л а с т а. Я тебя не понимаю.
Т е х н а. Ещё как понимаешь, администратор-терапевт! Ну погоди, наш разговор ещё не кончен.
Выходит.
В л а с т а (Сама себе). Ну что ж, случаются и накладки. От нестыковок даже мы не застрахованы.
Она поднимается и, задрав по-монаршьи голову, церемониально журавлиным шагом пересекает сцену по диагонали. На авансцене Власта разворачивается, вернувшись к своему трону, садится. Скрещивает ноги ниже колен в манере Людовика 14-го, без соприкосновения. Приподнимает согнутые в локтях руки, что удерживают воображаемые державу и скипетр.
Входит Ант. Власта поспешно складывает руки на груди.
А н т. А не боишься, что сейчас сверну твою поганую шею?
Руки Весты вскидываются защитить горло, затем медленно опускаются.
В л а с т а. Нет, не боюсь. Если бы мог, уже свернул бы. Ещё вчера бы совершил правительственный переворот. Администраторы в людях разбираются. Ты из породы беззубок, непротивленцев и прочей дребедени.
А н т. Мразь.
В л а с т а.: Ты в состоянии аффекта, мы тебе прощаем. А если есть претензии – в суд подай. Как Председатель здешнего Верховного Суда, могу заверить – иск будет рассмотрен с соблюдением всех юридических норм и процедур. Однако попрошу в течение часа очистить Бункер от своего присутствия – бон вояж!
Ант молча крутит головой.
Свет угасает.
Конец явления 5-го
явление 6-е
Техна сидит перед ноутбуком, играет в компьютерную игру. Судя по саундтреку, это шутер.
Входит Ант в плаще-балахоне химзащиты, в руках очки и маска-респиратор.
А н т. Вот и всё, Техна. Счастливо оставаться. Набери код, пожалуйста. Мне пора на выход.
Техна бьёт кнопку паузы. Шутер умолкает.
Т е х н а. Кто сказал?
А н т. Техна, не начинай. Время не ждёт. У… Них с полудня до сумерек снижается жизненная активность, перерыв с дремотой. Легче будет выбираться из гостеприимных развалин вашего города. Власта тебя не предупредила?
Т е х н а. Кто такая Власта? Ввиду чрезвычайного положения, власть переходит к искусственному интеллекту – Техна-01, версия Бета.
А н т. Брось, Техна. Прошу тебя по-человечески.
Т е х н а (Голосом робота). В доступе отказано. Введите правильный пароль. В доступе отказано…
Ант хватается руками за голову, в отчаянии опускается на стул у противоположного конца ДСП. Его руки падают на столешницу, глаза закрыты, он мотает головой.
Техна победно усмехается, самодовольно прищёлкивает пальцами вскинутой к плечу руки. Затем выражение её лица меняется. Она смотрит за правую кулису, поверх головы Анта, рот её распахнулся, тело сотрясается дрожь, руки вцепились в стол.
Из-за кулисы медленно, совершенно беззвучно, появляется фигура с ног до головы закутанная в балахон химзащиты.
Т е х н а. Кто ты?. (Зовёт на помощь) А-а-ант!
Ант поднимает голову, проследив её взгляд, оборачивается, затем снова смотрит на Техну.
А н т. Техна, мы все уже больше года на грани, тебе нужно успокоиться, отдохнуть. Набери код, пожалуйста, и я уйду, а тебе нужно лечь и поспать хорошенько.
Т е х н а. Спаать!? (Указывая пальцем на призрак) Кто это?!
А н т. Перестань, Техна. Нет там никого.
П р и з р а к (Глухим потусторонним голосом). Ты пепел мой не отнесла в оранжерею.
Т е х н а. Борг? Ант! Ты слышал?
Ант безнадёжно машет рукой.
П р и з р а к. Ты пепел мой не отнесла в оранжерею.
Балахон всколыхивается беззвучно приближаясь на шаг.
Т е х н а. Ант! Ант! На помощь!
П р и з р а к. Ты пепел мой не отнесла в оранжерею.
Т е х н а (Кричит). Нет! Ант! Спаси! Уведи его!
Лихорадочно вводит код клавиатурой ноутбука.
Т е х н а. Уведи! Пожалуйста! Я больше не могу!
Падает лицом на столешницу рядом с ноутбуком, накрывает голову руками. Стонет неразборчиво.
Ант пожимает плечами и торопливо выходит. Фигура беззвучно следует за ним.
Пауза.
Входит Власта, недовольно качает головой над Техной, всфыркивает, толкает в плечо.
Т е х н а (Вскрикивает) Нет!
В л а с т а. Что нет? А ну давай отсюда! Ишь расселась!
Т е х н а. Ты?. Ты видела? А где… Ант где?
В л а с т а. Ушёл, где ж ему быть. Пойди задвинь засов.
Техна поднимается, трёт лицо ладонями словно отгоняя холодной водой наваждение.
Т е х н а. Бр-р! Да пошла ты!
В л а с т а. Ну всё! Всему бывает мера! Ты оборзела через край!
Отпирает сейф, шарит на полках.
Техна достаёт из-под жилета пистолет.
Т е х н а. Не там шмонаешь, шнырь! Техническая проблема отмычки успешно решена, как тебя и предупреждалось.
При виде ствола, Власта испуганно отшатывается. Техна прячет оружие под жилет.
Т е х н а. Ладно, не трепетай, шах-шахиня. Живи, я сегодня добрая. И по такому случаю произвожу тебя в президенты и премьеры сразу. Без выборов. Только смотри – особо вирусами своими не разбрасывайся… А впрочем, как угодно – надоела мне вся эта богадельня.
Власта перекладывает из сейфа на стол три картонные коробочки. Одну относит обратно.
В л а с т а (Недовольно). Муська опять опаздывает. Вот же..
Продолжая неразборчиво бурчать, берёт палку у сейфа и бьёт в гонг. Одновременно с его раскатом, стальная заплата на бетонной стене обрушивается на пол, открыв широкую нору-туннель диаметром в 40 см.
Власта и Техна застыли, словно изваяния, обернувшись к норе-туннелю, откуда доносится топот табуна мелких лап, всё ближе и ближе, вперемешку с писком множества грызунов.
Т е х н а. Что!? Обжираться прёте? Живой я вам не дамся!.
Выхватывает пистолет, упирает ствол себе под подбородок, стреляет.
Свет гаснет. В темноте слышен дикий крик Власты. Он глохнет в нарастающих звуках урчанья и чавканья.
Конец явления 5-го
