Сергей Николаевич Огольцов
В Блокаде (зимний триптих)
Теперь-то, поди, на всём глобусе жизнь сохранилась не больше как в 3 бункерах – 2 где сидят президенты без держав, да этот вот наш… Нет, забудь. В президентских за истекший год сто раз уже перепились и друг друга поперестреляли. Придурки!
(Кричит)
Из-за вас, паскуд, и мы в Красную Книгу попали!
Ладно, покойникам уже ничего не докажешь, пора дневные пайки к раздаче приготовить.
(Возвращается к сейфу, отпирает и переносит с нижней полки на стол 4 коробочки серого картона. Снова подходит к полкам, воровато оглянувшись, перекладывает из дальнего угла в свой карман плитку шоколада в белой фольге.)
Администраторы на ключевых постах обязаны иметь маленькие слабости. Без этого невозможно отличить лицо руководящего звена от той же уборщицы, к примеру.
Стаканчик коньяка на сон грядущий или шоколадку с утра пораньше. Главное не перебарщивать, но блюсти привычку неуклонно. Для закрепления традиционного имиджа в глазах подчинённых. Чтоб он врастал в умы, сердца и прочую их анатомию. Чтоб аж пробирало от картинки мудрого вождя с трубкой в зубах. Чтобы навытяжку вставали при звуках слов “Герцеговина Флор”!
Гитлер-то на чём скапутился? Не обзавёлся недотёпа маленькой привычкой, хоть какой-нибудь, что приводила бы массы в умиление.
Жизнь даётся один раз и надо прожить её так, чтобы умирая могла сказать: “Ты, Власта, была под кем и кем угодно угодно – стервой, сучкой, сволочью, но только не дурой – ни разу!”
Ну вот, теперь осталось лишь раздать корм населению и на ближайшие сутки мои обязанности Бункер-администратора завершены. Будем жить в своё удовольствие, потакать своим маленьким слабостям, заполнять эту прорву «свободного», бля, времени.
(Притрагивается к своей короне из волос.)
Ладно, детка, ты справишься. Я в тебя верю.
(Опускается на мягкий стул.)
Конец явления 2-го
явление 3-е
(Из-за правой кулисы входит Техна. Одета в джинсы, поверх рубахи в клетку-тартан короткий жилет дублёнка нарочито грубого кроя, светло-кремовым мехом внутрь. На ногах спортивные ботинки, на голове бейсболка с длинным козырьком назад, из-под которого выпущен "конский хвост" её прямых волос, широкая резинка удерживает одетый поверх шапки фонарь-«налобник».)
Техна: Привет, фрау Фюрер, как ваше ничего?
(Не дожидаясь ответа подходит к заплате на стене, включает свой фонарь во лбу и сосредоточенно осматривает её состояние.)
Власта: У нас фюреро́в всё всегда блестяще: и будущее блестяще, и ничего отполировано до блеска.
Техна: (Не отвлекаясь от осмотра) Умгу.
Власта: Ну как там?
Техна: Да вродь должно держать – столько бетона в эту трещину закачала. Но вот что злит—технически—до сих пор не врубаюсь как она вообще могла образоваться такая, блин, гладкая.
(Техна выключает фонарь, отходит на середину сцены где, прикрыв глаза, катает свою голову по плечам, как делают утомлённые компьютерщики, делает пару поворотов туловищем—ноги на ширине плеч—слегка подёргивая согнутыми в локтях руками. Останавливается и замирает глубоко уронив голову, руки упёрты в бока.)
Власта: (Со стула перед ноутбуком, которого она не касалась) Техна, стукни по гонгу, пускай уже собираются.
Техна: (Понимает голову, но, не оборачиваясь, смотрит поверх зрительного зала.) Я стучать не подписывалась. Пускай тебе медведь в рельсу брякает.
Власта: Что ты тут из себя паханку лагерную строишь? В наших условиях насущная задача – выжить во что бы то ни стало. Выжить любой ценой. И для достижения этой первоочередной задачи мы должны помогать друг другу всеми доступными средствами и даже способами.
(Пристукивает рукой по столу.)
Техна: Кончай митинговать зазря. У тебя даже трибуны нет. Расселась она тут! Командует!
Веста: (Всё так же сидя) А ну-ка не шатай устои! Нечего подрывать наше стремление и волю к выживанию! Видит Бог нас и так уже мало осталось. Он тебя покарает!
Техна: Ух ты! Заход с туза козырной масти! А ну напомни-ка мне, какая в этом бляцком Бункере госрелигия? А? Референдум по этому вопросу ещё не проводила? Тогда запомни как «Отче наш», здешняя религия это – я! Молитесь на Техну, Маму Римскую! Работа всего оборудования держится моей чудотворной силой. Без меня ты даже свой грёбаный вибратор зарядить не сможешь, а засорись канализация – за двое суток утонешь в собственном дерьме.
Я тут пашу, как взвод из папов Карлов. Профилактика через день. Генераторы по винтику перебираю. Солнечные батареи Бункера работают тип-топ!
(Прищёлкивает пальцами правой кисти на уровне плеча.)
А благодарность где?
Власта: Да это ж ты должна спасибо говорить! Тебя ведь только пахота и держит на плаву! Трудоголичка ты упёртая! Тебе технические проблемы в кайф, без них ты бы давно с собой покончила.
Техна: Покончить никогда не поздно. Тут интересная проблемка нарисовалась, техническая. Сделать отмычку к этому сейфу, а заодно уж и к замку общего склада.
Власта: Смотри! С огнём играешь, Техночка!
Техна: На бунт машин не нарывайся, Власточка!
(Забирает одну из коробочек и уходит.)
Конец явления 3-го
явление 4-е
(Справа появляется Муся. На ней длинное синее платье, спортивные тапочки, чёрная вязаная кофта застёгнута на одну пуговицу под грудью, длинноватые рукава слегка наползают на ладони. Прямые волосы в практичной стрижке до середины шеи.)
Муся: Доброе утро.
(Власта пару раз слегка покачивает ладонь молча вскинутую жестом высокопоставленной персоны.)
Власта: Ты вовремя, Муся. Я как раз собиралась подать сигнал сбора – суточные пайки населению уже на столе. Но сперва скажи мне, ты ведь преподавала музыку, не так ли?
Муся: Да, но это было в другой жизни.
Власта: Жизнь одна, только условия разные. Но не в этом суть… Ты умеешь отличать ноты на слух?
Зуля: Он у меня абсолютный.
(Власта энергически встаёт, хватает палку из-под гонга, проходит к заплате на стене и бьёт. Металл откликается дребезжащим звяком)
Власта: Это вот какая нота?
Муся: Нота си.
Власта: А какая было позавчера?
Муся: Я не помню… А вы разве спрашивали?
Власта: Как будто я должна помнить! Ладно, проехали. Коробки на столе, бери любую, пайки всем одинаковые, у нас равноправие.
Муся: Спасибо, Власта. Если позволите, я отнесу коробку Зули в её отсек. Она не смогла придти на раздачу, У ребёнка поднялась температура, и Зуля очень переживает, не хочет оставлять малышку, а я не хочу, чтобы она осталась голодной ещё на сутки.
Власта: У Зули не все дома, что не мешает ей быть хорошей уборщицей. Но ты-то с какого перепугу её панду ребёнком называешь?
Муся: Мне Зулю жалко. Без панды она бы вообще ума лишилась, а может и не только она.
Власта: И кто бы ещё чокнулся? Игрушка?
Муся: Нет. Это про меня. Я была в группе дежурных в ночь, когда она тут появилась. Правда это случилось зимой, когда день не отличался от ночи. Незадолго до первой волны пандемии.
Власта: В мелочи особо не вдавайся. Припоминаю, мне тогда что-то докладывали.
Муся: Никто уже не верил, что снаружи, за пределами Бункера, могла сохраниться хоть какая-то жизнь. Радиация, космический холод, непрестанные бури, землетрясения чуть не через день… И вдруг – стук в броню ворот основного туннеля! Грохот! В камерах наблюдения – женщина бьёт камнем в створку входного шлюза!
Мы вышли к ней вдвоём, я и Нора. Она во вторую волну пандемии при вакцинации умерла.
Власта: Ты не отвлекайся.
Муся: Зулю трудно было понять. Она тащила за собой. Кричала, что на их дом напали. Её младенец там, её мать защищает внучку.
Во время строительства Бункера Зуля работала тут стряпухой и прибежала за помощью сюда. За зиму от всего города остались 2 семьи, но никого из второй она уже больше месяца не видела.
Мы с Норой едва за ней поспевали, эти автоматы такие тяжёлые. Тогда мы ещё не знали, что против Них оружие бесполезно. Они поглощают своих мёртвых и их количество мгновенно возрастает, чтобы бросаться на врагов, пока всех не прикончат. Радиоактивная зима вызвала в Них эту мутацию, превратила в коллективную Гидру Лернейскую. А потом Они неспешно поглощают останки всех и вся на поле боя. После такой зачистки остаются лишь отполированные кости противников, да и своих тоже…
Домик Зули недалеко оказался, на окраине, рухнувшие многоэтажки его не завалили. Она вбежала первой. Мы – за ней, свет от фонарей у нас на головах прыгает по стенам, оружие наизготовку.
Догнали её на кухне, она зажигала свечу. Кричит: “Мама! Помощь пришла!”. Уже не бегом, а шагом, чтобы не сбить пламя свечки вошла в спальню и – уронила на пол. В темноте стоит, молчит, не приседает свечу нашарить. Тут и мы вбежали, задыхаемся, и тоже за её спиной – окаменели…
Комнатушка маленькая, ни одного окна, глухие стены. Две койки, шкаф, а под стеной напротив детская кроватка… возле ножек, на полу, белый череп тремя зубами скалится, и весь скелет тоже белый, а правой рукой до сих пор швабру держит, деревянное орудие обороны… Думала от них отбиться… В кроватке тоже косточки белеются… маленькие, будто скелет кошки… Я дальше не могла смотреть, голову подняла и над кроваткой фонарь на стене высветил игрушку, большую мягкую игрушку… на вырост, когда младенчик ходить начнёт…
Хорошо, что Нора до всего этого Армагеддона работала психиатром. Она сняла игрушку со стены и дала Зуле, чтобы она там ни на что больше не смотрела… Без этой панды, она б окаменела там … Вот так и вывели её оттуда, и так узнали, что Они совсем уже не те, какими были до ядерной войны…
Так я отнесу Зуле её пайку?
Власта: Да, конечно… Хотя… Ещё минуту подожди.
(Повторяет свой номер с битьём заплаты на стене.)
А теперь какая нота?
Муся: До-бемоль той же октавы.
Власта: Сильно изменилось?
Муся: Да нет, почти одно и то же.
Власта: Ну ладно, иди уже.
(Муся выходит унося две коробочки. Власта возвращается к сейфу, оттуда грозит палкой заплате на стене, беззвучно матерится, оставляет палку на её месте и тоже уходит, в другую сторону.)
Конец явления 4-го
явление 5-е
(Входит Техна, поверх одежды застёгнут синий халат слесаря, включив фонарь на бейсболке, она внимательно осматривает заплату листового металла на стене. Гасит его. Расстегнув халат, ходит взад-вперёд по сцене, руки глубоко в его карманах.)
Техна: А! К чёрту! Что будет – будет, выше задницы не прыгнешь даже и с шестом.
(Придвигает средний стул к столу, в профиль к залу. Садится вскинув локти на ДСП столешницу, ноги далеко вытянуты вперёд.
Появляется Зуля в чёрном халате уборщицы застёгнутом и подпоясанном. Серая шаль увязана за спиной в виде мешка для младенца, как делают некоторые Афро-Азиатские племена. Из мешка торчит голова панды и одна лапа, что ухватилась за ворот халата. Зуля медленно и внимательно подметает пол синтетической метлой на длинной ручке.
Техна следит за ней покачивая в такт с движениями метлы подошвы зашнурованных ботинок упёртых пятками в пол.)
Техна: А здороваться тебя не учили? Или язык проглотила? Эй, Золушка! Алё! Ты глухонемая?
Фиг там, всё-то ты слышишь. Просто однозадачная ты. У тебя в мозгах всего одна… нет! не извилина!. одна узкоколейка проложена. Только по ней и катаешь одну и ту же тему…
(Движениями головы и подошв своих ботинок она показывает, синхронно и размеренно: «туда-сюда!»)
Туда-сюда! Туда-сюда! Всего одну! Разве ты человек, если с тобой не то чтоб посплетничать, а даже и поскандалить не получается? А? Слышь ты! Однозадачная робот «Золушка-01»!.
И зачем только тебя Нора с Муськой притащили тогда… Это выходит, ты тут уже 3 месяца околачиваешься? Но я тебя помню, у меня память цепкая, когда Бункер строили, ты тут мелькала. Штукатуршей наверное? Или уже тогда уборщицей? Разделение труда ускоряет процесс производства… Но какой с тебя толк где и производства-то нет?
Хотя, с чисто технической точки зрения, интересно бы знать – как ты умудрилась целый год выжить в развалинах? А? Одна на весь город. Как?! Зуля!
(Зуля продолжает молча подметать, иногда склоняет голову притронуться щекой к лапе панды у себя на плече, время от времени переставляет совок с длинной тонкой ручкой собирая пыль.)
Ну да, вопрос не для твоей узкоколейки, извините, пожалуйста… А нас тут под конец Армагеддона оставалось 30, все – бабы, женский монастырь. Как-то так сложилось… Теперь вот только 3, ну и ты, приблуда безъязыкая… А что хотела? Две волны пандемии за три месяца… Камера сжигания в крематорном отсеке работала в три смены… Вот этими самыми руками всех их загружала… по одной, но симптомы одни и те же – рожи синие, а по телу пятна, сыпь непонятная… мне откуда знать, я – технарь, тут Власта главный терапевт – объявила пандемию, значит пандемия. А потом уже как на конвейере – получи вакцинацию и через 2 дня отправляйся в крематорий с посинелой рожей…
Нору жалко, с ней говорить интересно было. Вторую волну пандемии она не пережила, должно быть о чём-то догадываться начала…
Пепел вакцинированных в оранжерею тоже мне возить пришлось, а ты не знала? Полезная добавка в состав почвы, а может и не очень, агрономше лучше знать, только та ещё в первую волну грядки собою удобрила, через день после акушерки. Ну акушерка – хрен с ней, какой толк бабам в Бункере от её услуг?.
Всего за две волны остались мы втроём выживать дальше, как лозунг Власты призывает. А чё? Дело привычное – вон скольких в оранжерею выжили во имя собственного выживания… Но я не при делах, на мне лишь тех-обеспечение, а банкует Власта.
Зато теперь в пайке жевательная резинка через день регулярно вкладывается… Эй, Зуля! Бубле-гум хошь?. Как будто она что-то понимает… А вот врёшь! Я знаю как тебя завести!
Зуля! Эй! Как твоя деточка сегодня?
Зуля: (Не отрывая взгляд от пола и своей работы) Малышка всю ночь температурила. Наверное зубки режутся. Я к ней подошла, говорю: «Ну что ты, маленькая?» А она за мизинец меня пальчиками ухватила. Да крепко так! И – держит, а сама улыбается: «Гу!» – говорит, – «Гу!» Такая малипуська, а уже разговаривает! Любишь маму, доченька? Ты мамочку любишь?. Да?. Ах ты моя хорошая!.
(Занятая разговором со своей отсутствующей дочкой, Зуля метёт дальше, уходя за правую кулису вместе с совком на тонкой как трость ручке.)
Конец явления 5-го
явление 6-е
(Входит Муся.)
Муся: Здравствуйте, Техна. Вы тут Зулю не видели? Я заглянула к ней в отсек, но там нет её.
Техна: И как тебе не надоест? 3 месяца подряд выслушивать, что у её крошки зубки режутся? Хотя чему удивляться, мы все тут уже с приветом…
Уборкой Золушка занята, как ей и положено по штатному расписанию, не отвлекай, пусть паёк свой отрабатывает. Разделение труда. Но в чём твоя тут функция, в этом грёбаном Бункере – до сих пор не врубаюсь.
Муся: Может быть функция моя в том, чтобы показывать альтернативный образ жизни?
Техна: Опаньки! А вот с этого места прошу изложить поподробнее.
Муся: Чтобы вы, Техна, увидели – жизнь возможна без разложения её на функции, не обязательно глушить её трудоголизмом. И Власта пускай убедится – выживание не цель жизни.
Техна: А в чём цель?
Муся: Да просто жить, позволить жизни вести себя через всё, что в неё входит – боли, муки, радости, счастье.
Техна: Бла-бла-бла… Ты с Вестой 2 сапога – пара, только тематика не совпадает. Та как заведётся про выживание любой ценой, так и долдонит, аж пена ртом идёт. А ты ласковенько дуру гонишь: «Ах, как прекрасен этот ад, в котором, к счастью, меня накрыли все эти боли с муками, где я прекрасно так страдаю!» Но, чтоб ты знала – против болей держать надо оборону, с муками бороться, за радости платить, а счастье… Ну вот скажи – давно ты чувствовала себя счастливой тут?
Муся: Сегодня ночью я снова небо видела. Синее-пресинее. А солнце жёлтое, и нет этих багровых туч…
Техна: Эй! Стоп, машина! Это всё сны! Забей на эти мультики. Мешают процессу выживания. Бередят.
Муса: Но разве сны не часть жизни? Без них и без несбыточных мечтаний что остаётся нам? Выживать. Зачем? Чтобы съесть паёк. Зачем? Чтоб дальше выживать. Зачем? Чтоб съесть ещё 5 тыщ пайков…
Техна: Не тупи! Как будто в той спокойной жизни был смысл? Кроме как набить утробу, накайфоваться до отруба, напялить шмотки помодней, сесть в тачку навороченную. Нате, бляди! Лопайтесь от зависти на мой гламур! Так что со смыслами, подруга, у нас ничья – по нулям.
Единственное, что мне не доходит – на кой ты чёрт понадобилась Власте? Зачем держит до сих пор?
Муса: Не знаю, Наверное, просто её тянет иногда поговорить.
Техна: По душам побеседовать! Да?!. Так нет у неё души, а у тебя не разобрать в чём держится. Ну, скажи, Муся, в какой части анатомии твоя душа сидит?
Муся: Не знаю, я этого не проходила, а просто училась музыке. Но душа есть у всех, не знаю где, но есть.
Ведь вот бывает же, ни с того, ни с сего вдруг – хорошо так! А это просто ветер прошумел в ветвях листами, и знаешь – это неспроста, и не простой ветер атмосферный, а дух всем душам весть посылает и – Боже мой! Так радостно тебе.
Техна: Ты где это в Бункере веточку нашла, блаженная?
Муся: А нигде, просто вспоминается иногда и – хорошо.
Техна: Ну всё, пора Бункер в режим дурдома переводить – 50 % утютю! Того! Золушка вообще в отключке, пока про ребёночка не спросишь, а ты на подзарядке от воспоминаний.
Муся: Нет, не только. Даже и тут, в Бункере. Вот мы вчетвером без неба, без деревьев, а иногда прихлынет и – хорошо, как будто ветерок повеял, совсем недолго, кратко, но хорошо так, что глаза жмурятся и ничего больше не надо…
Техна: Меня не завербуешь, мне, как технарю, нужно смотреть материалистично – вот мы, 4 бабы, у каждой своя функция. Власта – завскладом, она же терапевт, я – насчёт чего надо починить или присобачить, ты – мать-исповедница с абсолютным слухом, а должность Зули как и положено всем Золушкам.
Вот только принца ей тут не светит, она здесь в качестве НЗ, запаса жрачки, когда склад опустеет – её съедим. В первую очередь, прежде, чем друг дружке глотки перережем. Тебя, кстати, съедим во вторую очередь. Смерти не боишься?
Муся: Смерти бояться глупо – её нет.
Техна: Ну ты точно – тю-тю. Ветерочки она слушает, а покойников не видала!
Муся: Покойникам смерть не страшна – что она им сделает? И пока жив, бояться её глупо – она наступит, а меня уж нет… Покуда жив, ты с ней никак не пересекаешься, а после ей тебя уж не достать.
Техна: Выходит, наша бесстрашная Муся не боится ничего! Хочешь я тебе орден склепаю? Национальный Герой Бункера первой степени?
Муся: Боюсь, конечно. Боли я боюсь.
Техна: Боли все боятся, это не в счёт. Но покойники пострашнее будут. Особенно когда вместе соберутся. Ты их по одной через крематорий пропускала, а они к тебе толпой и – заставляют делать чего и помыслить страшно, лишают воли, такое с тобой делают, что потом, когда проснёшься, ни есть, ни жить не хочешь, одно спасенье – винтики крутить. Так что боль – херня. Я спать боюсь.
Муся: Спать?
Техна: Ну, не спать – боюсь кошмаров.
Муся: А я позавчера каталась на велосипеде. Хоть наяву ни разу не садилась даже. Оказывается так легко и просто! Ты словно бы летаешь над землёй! Невысоко и быстро, будто стриж… Потом мне встретился угловатый дом в 2 этажа, из серого камня. Это во Франции, я никогда там не была, но знаю точно – Франция.
