Сергей Николаевич Огольцов
Блог, или Роман на слабо́
7 июня Эльчибей избрался в президенты, а в Карабахе развернулась полномасштабная война.
Туда-сюда, туда-сюда. Сдадут деревню, отобьют развалины, сдадут развалины, отобьют их же или того хуже.
«Министерство обороны проводило в городах облавы, забирали молодых людей прямо из домов, останавливали на улице автобусы, ссаживали и сразу отправляли на фронт.
В различные организации, в том числе Хельсинкскую Гражданскую Ассамблею, обращались родители с жалобами: сын утром вышел из дома, пошёл на работу (в ВУЗ, в гости, на свидание), не вернулся домой, искали два дня, сообщили в милицию, на третий день получили извещение:
«… ваш сын пал смертью в храбрых боях за Родину».
(Азербайджанский политолог Зардушт Ализаде)
wiki/Эльчибей,_Абульфаз_Гадиргулу_оглы
ПЦ ВС НКР передислоцировали в здание бывшего Обкома КПСС, на третий этаж.
Работа аналитика меня конкретно изматывала, потому что от Би-Би-Си никакой помощи на коротких волнах, если раз в месяц Карабахский конфликт упомянут и то хорошо, а от меня по должности требовался один отчёт в месяц Верховному Совету про ситуацию в Карабахе и вокруг него.
Каждый месяц. Вынь да положь. А Би-Би-Сятники всё только про матчи по крокету на чемпионате Новой Зеландии.
Ну спасибо дорогой госпоже Маргарет Тэтчер, премьер-министерше Великобритании, что приехала в Баку подписывать договор между Правительством Азербайджана и компаниями – английской «BP» и норвежской «Statoil» на тему разработки двух нефтяных месторождений в Азербайджанской зоне Каспия.
Дня три конфликт наш поминали в этой связи, а потом опять на футбол с крокетом съехали.
Так я стал тыловой кабинетной крысой, а когда поблизости ГРАДы рвались убегал в угол, садился на корточки и смотрел как оконные стёкла в раме туда-сюда выгибаются словно парус на яхте одинокой, но не лопаются, крепче, чем в редакции оказались, а может сказывалась высота – третий этаж как никак.
В подвальное бомбоубежище, откуда госпиталь уже куда-то ещё переехал, я не спускался из гордого принципа, да и лениво – три этажа туда, потом три обратно.
Зато я научился определять время и направление предстоящих наступлений.
Проще простого – если по Российским СМИ какая-то из сторон начинает жаловаться про нападение противника на ту или другую деревню, значит через два дня она из той самой деревни наступление начнёт, про которое уже противник будет жаловаться.
На фронт я только один раз выезжал в деревню Дрмбон, её тогда ещё не успели сдать и обратно отбить, дома ещё целые были.
Командир по ручной связи воки-токи (подарок полевым командирам от Диаспоры), с кем-то нехотя разговаривает, бойцов человек 30, тоже усталые.
Один боец из Армении, их сразу по чёрной униформе видишь, фраерский прикид, пока не запылится.
На горизонте ГРАДы бухают.
Оператор Беник видеокамерой интервью снял и мы обратно поехали.
А вдоль дороги вещей – несчётно, детские коляски, чемоданы, особенно где дорога вверх идёт.
Это как раз как город Мардакерт сдали и беженцы оттуда пешком шли, километров шестьдесят будет.
Длинная колонна получилась, когда через Степанакерт тянулись, то где-то с час – всё шли и шли.
В Облисполкоме на ковровых дорожках всех четырёх этажей переночевали.
Младенцы пищат, люди в панике, а наутро волна дальше хлынула, тогда Лачинский коридор в Армению уже открыт был, это ещё пятьдесят километров.
На мосту через пограничную реку их кордон встретил под командованием Армянского диссидента, что как раз из-за бугра вернулся за президентскую власть бороться.
Начал орать на мужиков, что предатели и свой родной город не защитили, убежали.
Потом у присутствующих женщин из ушей серьги золотые собрали и пропустили.
Неугасимый патриот за родимую нацию.
Фамилию его я знаю, но не скажу, произносить противно, к тому же возможно в предках у него и честные люди попадались.
Обосрал он свою фамилию по полной. Но потом ещё долго в ереванской политической жизни своей козлиной бородкой фигурантил.
А тут ещё Сатэник мне сюрприз преподнесла своей телеграммой. «Вылетаем из Москвы в Ереван рейсом…» (номер не помню).
В кассе ВС получил я зарплату за три месяца вперёд, по такому случаю, с помощью Гегама.
600 рублей Советскими рублями.
К тому времени бывшие республики уже свои валюты ввели и только тут из-за войны наметилось отставание в виде профиля Ленина на купюрах.
Попутным вертолётом добрался в Ереван и зашёл к родственникам жены в районе Арабкирь, потому что московский рейс забытого номера поздно вечером прибывал.
Когда в аэропорту Звартноц объявили прибытие, я ещё успел в подвальном уровне здания букет цветов приобрести для соблюдения канонов радостной встречи.
Однако на эскалаторе, который прибывших со второго этажа спускает, ни Сатэник, ни детей не оказалось.
Я бросился в Справочное и мне втолковали, что в Московском аэропорту какая-то накладка случилась и пассажиров данного рейса повезли на двух самолётах, а второй ещё в пути.
После двух часов дополнительного ожидания всё тот же эскалатор спустил кого угодно, кроме моих. А Справочная уже закрыта на ночь и утешать меня некому.
От отчаяния вышел я на взлётное поле, хотя вслед кричали, что это служебная дверь.
Поле уже тоже готовилось к ночному отдыху, огни почти нигде не горят, а возле стеклянной стены аэропорта самолётный трап в темноте, но того маленького тягача, который этот трап к самолётной двери подкатывает нигде не видно, они наверно по отдельности ночуют.
Тут мимо проходила какая-то служебная женщина к той запретной двери. Уборщица, судя по преклонности возраста.
Она увидала такую душераздирающую картину, что я стою и смотрю пустым взглядом в пустое и тёмное взлётное поле, а в руке моей опущенной невостребованный букет цветов в позе веника и сказала на Русском языке, но с красивым Армянским акцентом:
– Ах, какая трагедия! – и только после этого зашла в тот служебный ход.
Сначала меня задела подковырка в голосе этой Комиссаржевской на роли уборщицы аэропорта Звартноц, а потом почему-то смешно стало. Нет ну серьёзно смешно.
Возложил я тот трагичный букет на ступеньку дремлющего трапа и – ушёл, от Звартноца до Арабкиря топать и топать.
Где-то часам к двум дошёл.
Родственники меня утешили, что Сатэник на домашний телефон звонила (в те времена мобильной связи не было) предупредить, что многим пассажирам рейса мест в самолёте не хватило, но завтра тех, у кого билеты, будут отправлять на Ереван примерно в то же время.
И действительно! Назавтра в то же, примерно, время по прибытии третьего самолёта (они шли с интервалом в полчаса, как видно стайкой летели) наверху лестницы эскалатора показалась Сатэник, Ашот в шортиках (ты ж погляди как уже стоит самостоятельно!), Рузанна рукой машет и всем показывает вниз «вон папа! смотрите! смотрите!»
Но цветов я уже не покупал, на всякий, чтоб в случае очередной трагичности у трапа не сформировалась букетная зависимость.
По пути к родственникам (на такси) я начал возникать типа тебя ж в эвакуацию отправлял, а не лето провести.
И что она мне на это?
– Я там поняла, что жить просто так и жить не стоит.
Пришлось заткнуться. Нет приёма против философии в руках женщины.
Потом она про ту накладку в московском аэропорту рассказала.
Оказывается тот рейс, на который билеты были, кто-то перекупил для отправки в Ереван партии товаров ширпотреба (это ж 90-е, бизнес начал подымать голову).
Но и на сегодняшний они сели случайно, когда в толпе ожидающих Рузанна немного отошла и какой-то мужчина её спросил «ты что это одна гуляешь? папа твой где?», а Рузанна сказала «в Степанакерте».
Тогда он спросил кто её папа и когда Рузанна сказала мою фамилию, он закричал своим друзьям «я его знаю!», потому что там ещё с ним мужчины были.
Каррочи, Рузанна отвела их туда, где она в толпе от Сатэник с Ашотом и чемоданом отлучалась и её новые знакомые, в обход стюардесс и пилота, которые у подножия трапа очередную партию товара пропускали, мою семью переставили на несколько ступенек выше по трапу, откуда они смогли подняться в салон авиалайнера, а проверяющие, когда увидели, что провожающие одни только мужчины, даже и возражать не стали (обожаю 90-е)…
Для меня долго оставалось загадкой – кто он, неведомый благодетель, что опознал меня по одной только фамилии да ещё и привет передал от фотокорреспондента.
И только через месяц память щелчком выдала картинку нашей встречи на улице Мамиконяна возле 8-й школы разбитой снарядами крупного калибра из Шуши.
День был тихий солнечный, мы поздоровались, он сказал что видел меня в Пресс-Центре, а сам он фотограф и спросил не засвечивалась ли тут корреспондентка Мария, из Москвы как и он.
Я не смог такую вспомнить и мы разошлись.
Люди! Человеки! Ау!.
Где бы вы ни были: в маршрутке, автобусе, поезде, самолёте или просто на скамейке в скверике или парке, или на сиденье в кинотеатре, да хоть где.
Прошу вас – выньте вы свои носы из своих мобильных приложений, оторвитесь, посмотрите вокруг, встретьтесь взглядами со своим соседом, перекиньтесь хотя бы парой слов – когда-нибудь, где-нибудь эта случайность станет спасительной…
(Ну а дальше, как завещал Юлиус Фучик, чех по национальности: «Люди! Я любил вас. Будьте бдительны!.»)
* * *
Бутыль #20 ~ Бой без правил ~
Всё поле зрения заполнил шероховатый, по случаю чрезмерной приближённости, вид вертикальных квадратов камня в крупных блоках облицовки древней глухой стены.
Ещё не оглянувшись даже, он знал наверняка, что позади него – улица, а по ту сторону течений её двустороннего движения, над противоположным тротуаром, тянется стеклянная полоса высоких окон бара «Пан Или Пропал».
Неровный нервный шум машин несущихся за его спиной лишь подтверждал это предположение, но он не оборачивался удостовериться на все сто, а вместо этого приподнял руки на высоту плеч, чтобы прижать ладони к тёсанной глади.
Твёрдая, как и ожидалось.
Выщербина от пули на высоте его сердечной сумки ещё одно свидетельство – именно здесь он ушёл от погони. Пуле пройти не удалось, её остановил камень.
До или после того как не смог остановить его?
Прошла ли пуля сквозь него бегущего к стене через дорогу или ударила в неё после, когда он уже растворился в камне?
Без Исаака Ньютона не разберёшься, но Исаак Ньютон непьющий был. И неплохие подавал надежды, пока не трахнуло его то яблочко по темечку.
С тех пор забросил все бредовые идеи, переметнулся в ороговелый материализм, за что и «сэра» получил.
Придётся в одиночку голову ломать, без поддержки зала и звонков другу:
– Алло! Сэра Айзека можно? Это программа Кто Хочет Стать Миллионером. А вы? Ах, дворецкий. А он? Ах, пьёт кофий в своём кабинете. Ну мы перезвоним.
– Уйите аколо байети! Уй тате ла ой!
Стайка галдящей пацанвы окружает его. Бедуины тротуаров. Он отрывает руки от стены и делает оборот кругом.
Ну так и есть, через дорогу «Пан Или Пропал».
Со всех сторон огромные глаза под маслянистой чернотой неугомонных прядей—волнистых, прядающих, кудрявых—уставились на него, вычисляют степень интоксикации, смуглокожие руки, тощие детские руки, дёргают полы простого синего сюртука без эполетов. Сукно не первой младости, но держит, не расползлось под втрёпами и дёргами неугомонной мурашни с их громогласно назойливой тарабанщиной…
А вот и королева муравейника.
– Лаши бучи ромалэ лаши бучи!
Цыганка замахивается на их рой – отогнать, при этом уголок её цветастой шали мягким охлёстом, ластясь касается его правой кисти.
Детвора отшатывается от «овечки», отступают вспять, но не размыкают круг суетного движения, их голоса не умолкают, а лишь сливаются и переходят на скандирование в ритме Гипнопедии.
– Ой, красавец трудно тебе пришлось, враги-недруги плохое умышляли, но ты цел остался, а где болит, там перестанет, да только ждёт тебя дорога дальняя и трудный путь… – заводит она свою часть в привычной партитуре процесса переключки клиентуры в столбняк гипноза. – Дай руку, Эсма погадает, Эсма не соврёт, она всё видит. Руку дай – бесплатно погадаю, красавец.
Чуть припухшие веки её всего навидавшихся глаз мягко приспускаются – подать пример для подражания: «Всё будет хорошо, красава, только не сразу, руку дай, научу что делать нада…»
– Что было – знаю, что будет – знать не хочу. А лучше спой-ка что-нибудь, кудрявая.
Глаза Цыганки исподлобились под прядью чёрных с проседью волос, привычный речитатив прервался.
Хор поддержки фона перестаёт канючить, сбитый с толку отсутствием неприметных дирижёрских установок от корифейки, которую его фраза хлестнула словно заветный пароль из полузабытых времён в самом начале карьеры и вдруг озвученный тут, не с глазу на глаз, а в присутствии целого зала…
Сегодня аншлаг! Дебаты претендентов на должность Резидента на Невидимом Сатурне!
В антракте играет оркестр Весёлые Ребята-Гаганята 2 и продаются прохладительные напитки!
Только у нас и всего один раз!
– Знаешь, да не всё, младень, а знать-то ой же как охота.
– Ладно, прекратим бесполезную полемику, зайдём с позиций чистого экспериментализма.– Его рука ныряет под борт недозастёгнутого сюртука и выныривает, стиснутой в кулак, с профессиональной сноровкой ныряльщика за жемчугом.
Глаза Эсмы инстинктивно перескакивают проверить нет ли широкого ножа в его второй руке.
Нет. И не замочил ни волосинки даже. Ушлый ублюдок.
Пальцы иллюзиониста медленно распахиваются словно длинные лепестки морской анемоны актинии.
На ладони прожорливой хищницы, как приманка в насторожённом капкане, взблеск серебряного кружка.
– Пиастры! Пиастры! – без подготовки, но слаженно вскрикивает хор сопровождения.
Почему-то с картавинкой, как на кастинге фильма «Ленин в Високосном Году».
– Донг-донг, дражайшая! Чистый восьмерик. Уходит в приз тому, кто без подготовки угадает моё имя.
– Тьфу! – сплюнула гадалка негодующе. – Утопленников грабишь!
Но он вовремя отдёрнул мокасин из шкуры опоссума явно ручной работы, с пряжкой из тоже Испанского серебра до монетарной реформы 1497 года.
– Мы все, гражданочка, не без изъянов, как доказывает в своём труде м-р Чарльз Дарвин, а также неуклонный валовой доход поставщиков банановых изделий.
На трибунах болельщиков слитно-пронзительный свист Цыганчат, крики «буу!» и возгласы «хватит трандеть! мочилово давай!».
Неуловимые Мстители спешно проводят сборку пулемёта «максим» на своей тачанке.
Яшка Цыганков нахраписто выпрягает из оглоблей загнанных нахер лошадей.
Рабочие сцены Колизея уволакивают их за хвост прочь по песку арены, мурлыча под свои римские носы: «Спрячь под лошадку сюрприз-шоколадку», из солидарности.
Лех Валенса, режиссёр Кеосаян и левантийские ростовщики-менялы… но впрочем вернёмся в эпицентр.
– А потрогать можно?
– Чувствуйте себя моей гостьей Кармен Пансовна, но в пределах 12+, мне ни к чему проблемы с архимандритами Чечни.
Словно пинцетом из небрежно полированных ногтей, монета снята с перекрестья Линии Судьбы и Линии Ума (которая опять бля*дь в самоволке) протёрта об упоминавшийся уже уголок шали выплетенной в Меленках до укрупнения в Павловский Посад, куснута пластмассой вставных челюстей, после чего Эсма хотела снова сплюнуть, но, для приличия, сглотнула.
Последовала краткая пауза, в продолжении которой она стояла выпятив язык, как начинающий комик стенд-апа в попытке завоевать симпатии публики показом вернякового способа проникнуть в шоу-бизнес через Русский куннилингвус и, полуприкрыв глаза, вслушивалась в слышимое только ею, кивала головой и говорила «даже так?», «агаа!», но наконец исчерпала грёбаные психотропные уловки своей пассивной агрессии и—в оглушительной тиши замершего в предвкушении зала—нанесла финальный puñalada от Хозе из оперы Бизе:
– Кешка дуррак! Кешка дуррак! (Причём без малейшей грассации).
Оппонент впал в грогги от кратких, но столь мощных серий.
– Йэк! – ёкнул он утробно селезёнкой. – Она твоя – забирай.
– Люблю честные сделки, – задорно протореодорила матадорка, туго уматывая свой трофей и звание Чемпионки Мира во всё ту же шаль, но уже в другой её угол, на этот раз производства села Усово до объединения во всё тот же Павлов Посад.
Посреди вертлявых завихрений и восторженных подскоков своих верных фанатов и малолетних сотрудников, она покидает ринг, а ахху… ошеломлённый, то есть… противник, уже покинутый даже секундантами, стоит приткнувшись задом в ту же стену, в которую совсем недавно упирался руками, а возможно даже рогом…
– Да, леди и джентльмены, в нашем продвинутом мире опыт всё ещё откровенно даёт по мозгам молодым выскочкам…
До новых встреч в изливах эктоплазмы! С вами был Васёк де Вассюки, подписывайтесь на наш канал!.
Послышалась поспешливая рысь. Черноволосый пацанёнок подбежал к одинокой, опёртой на стену фигуре.
Давно не мытая ручонка подёргала широкую штанину на уровне своей кудрявой головы:
– Дядь, а дядь? – И, задрав лицо ко всё ещё не вполне осмысленному взгляду побеждённого, дорапортовал, – Эсма сказала сказать, что Майа ждёт, ты не тяни, а то мало не будет.
Его челюсть поехала как створка у Епифановны, только не вверх, а книзу, вслед убегающему в ритме босановы—скок-да-скок-ии скок-да-скок-ии…
Ah, por que estou tão sozinho?.—
гонцу…
* * *
Бутыль #21 ~ Восток дело тонкое ~
Гейдара Алиева полным ходом навостряли на смену Леониду Ильичу Брежневу. Всё к тому шло.
Во-первых, Азербайджан не раз и не два с высокой трибуны партийных съездов объявлялся Самой Цветущей Республикой СССР и Леонид Ильич весьма повадился посещать эту цветущесть и уж оттуда вернуться без подарочка ему не приходилось.
То сабелька яхонтами-самоцветами узорчасто изукрашена, то колечко ювелирное с правильным политическим подтекстом (посерёдке рубин кроваво-крупный, а вокруг 15 бриллиантов республики Советские блеском своим олицетворяют) цена изделия эквивалентна 22 + автомобилям марки «волга» последнего выпуска по государственной цене, без накруток.
Разгадал тонкий Восток слабость товарища Генерального Секретаря к блестящим предметам, чему четыре (или пять?) Золотые Звезды Героя Советского Союза на пиджаке руководителя намёком послужили.
К тому же Гейдар Алирзаевич сумел добиться, чтобы в ЦК КПСС Азербайджана взятки перестали брать (8-рых из 11-ти ЦеКистов поменял, а остальные забоялись, хотя и родственники).
Всех коррумпированных руководителей сместил, начиная с министров и до колхозных бригадиров, а посты освободившиеся на общую распродажу выставил.
Население прейскурант наизусть знало – сколько стоит должность министра, сколько звание доктора наук, руководителя клиникой и так далее по иерархии.
Моей ошибкой 1987-го было приехать в Баку с надеждой получить работу где-нибудь на стройке (да с руками, блин, оторвут! профи каменщик 4-го разряда, без туфты), но без копейки денег за душой.
Естественно, в бюро по трудоустройству мне отвечали, что на таких тут спроса не предвидится, а меж собою в ожиданьи перемаргивались.
А вот дай они мне работу, так всё могло б иначе обернуться и по другому быть, и на войну эту совсем с другой бы смотрел я стороны, из диаметрально противоположного угла зрения – из посёлка Мардакян, например, на берегу Каспийского моря.
(Забудь! тут я херню спорол: случается лишь то, что и должно случиться).
А когда Брежнев отмучился (в последние годы правления его болезного под руки пиджака к микрофону выводили и листки белые заботливо переворачивали, если речь свою кверх ногами ухватил), то последующая мумия на самом высоком посту (да-да, тот самый, при котором КГБ с милицией по кинотеатрам облавами ходили, прерывая дневные сеансы: а ты чё тут в рабочее время? тунеядец што ли?), как кагебист кагебиста Гейдара в Москву перевёл, первым Замом Председателя Совета Министров сделал, надзор за лёгкой и тяжёлой промышленностью отдал, и реформу образования исчо одну поручил провести.
Да и всё та же незабвенная БАМ под его надзором прокладывалась, а как где какая крупномасштабная катастрофа с круизными пароходами – Алиев туда председателем госкомиссии едет, наказать и разобраться.
Каррочи, Советскому населению уже никак не оставалось повода для беспочвенных сомнений, что следующий Кремлёвский Горец опять Кавказских кровей будет…
Но Горбачёв Алиеву дорожку перебежал, обскакал нежданно и от обиды, а заодно и для безопасности, Гейдар уехал в родную Нахичевань.
Это довольно крупный автономно-горный регион Азербайджана, но от остальной его части отделён территорией Армении (прям не Кавказ, а слоёный пирог какой-то!)
В 1991 самоизолированый пенсионер мудро отрёкся от членства в КПСС (слабаки ГКЧПисты себя никак не оправдали), стал председателем ВС Нахичеванской АССР, взял у Турции кредит на развитие ($100 000 000).
Турция всегда по братски относилась к народу Нахичевани и для того, чтобы иметь с нею общую границу, обменялась землями с Ираном, отдав при обмене втрое больший кусок территории, пойди пойми зачем – Восток дело тонкое…
Президент Азербайджана Эльчибей, тот самый, что год отсидел за диссидентство, в президентах проходил тоже год (привычка свыше нам дана) из-за неправильного политического поведения:
– повсюду кричал, что Турция ueber alles;
– грозился присоединить к Азербайджану весь Южный Азербайджан (а это уже регион соседнего Ирана);
– отказался вступать в СНГ;
– угрожал руководству бывших Советских республик Центральной Азии, что их тоже сместят диссиденты;
– на подписании договора в Москве потребовал переводчика, хотя прекрасно понимал по-Русски;
– начал заигрывать с Америкой…
Сколько можно терпеть подобную неадекватность?
28 мая 1993 из Гянджи досрочно выводятся подразделения 104-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, а отсюда нижеследующий тест:
где осталась большая часть арсенала дивизии?
Точно – в Гяндже (ого! тут кое-кто уже начал разбираться в тонкостях Востока).
В той самой Гяндже, где базировалась персональная армия Сурета Гусейнова, который организовал её с началом карабахской войны и с которым Эльчибей не знал что делать – то объявляет Национальным Героем Азербайджана, то отдаёт приказ об его аресте (неадекват он и есть неадекват).
Хорошо экипированная армия Сурета пошла брать Баку и наказывать Абульфаза.
Дошла. В городе полный кошмар, у кого есть оружие все стреляют.
Стреляет армия, стреляет полиция, стреляют мятежники Сурета, стреляют домкомы самообороны, братки зашевелились и тоже стреляют.
Кто в кого не понять, но стреляют все.
И это не смешно, а очень грустно и трудно жить в городе где стреляют.
Абульфаз позвонил в Нахичевань председателю ВС АССР, говорит – выручай, да? ты Алиев и я Алиев, к тому же земляки по автономии.
9 июня Гейдар прилетел в Баку, а через неделю Абульфаз Гадиргулуевич, тихо-молча, никому ни слова, ни полслова, улетает в Нахичевань в свою родную деревню Келеки.
Опять бескровная передача власти, если не считать пострадавших при общей стрельбе.
По ходу этих разборок Армия самообороны Карабаха освободила/захватила пять районов Азербайджана, которые не входили в состав Нагорно-Карабахской Автономной Области, когда начиналось всё это движение.
Вот к чему приводят «ошибки руководства во взаимоотношениях с Россией».
(цитата из интервью Г. Алиева газете Коммерсантъ, wiki/Алиев,_Гейдар_Алирза_оглы)
На президентских выборах 3 октября 1993 Гейдар Алиев набрал 98.8% голосов избирателей и присоединился к СНГ.
За такое примерное поведение, азербайджанским войскам было позволено в декабре 1993 перейти в наступление.
«К весне 1994 года наступление выдохлось[79, там же], вооружённые силы оказались истощены[80, там же].
Затем последовало наступление Армянской стороны, такое же неудачное и парламентские структуры Азербайджана, Армении и непризнанной НКР подписали Бишкекский протокол с призывом прекратить огонь в ночь с 8 на 9 мая[83].»
Где-то так и закончилась первая война за независимость Карабаха, в результате чего меня сократили из штата ПЦ ВС НКР на основании ненужности аналитика-переводчика в условиях мирного времени.
Отчасти даже жалко, потому что я стал докой в этом деле и в своих ежемесячных отчётах Верховному Совету НКР предсказал прекращение огня с точностью до 1 (одной) недели без малейших подсказок от Би-Би-Си или шоу-политологов от Российских СМИ.
А то!
Через неделю на освобождённой мною должности был создан аналитический отдел ВС НКР из 35 сотрудниц (но один мужского пола), под руководством опытного работника номенклатуры, филателиста-любителя (уж он-то знает с какого боку марки лижутся), который сумел убедить руководство НКР в необходимости выпуска собственной марки НКР.
(Ара! Через 100 лет коллекционеры-любители за одну такую марку на аукционах миллионы выкладывать будут!
Закопай в надёжном месте правнуки тебе «спасиба» скажут!)
Бои закончились, превратились в окопное противостояния постов, где с интервалом в месяц-два снайпер противника подстреливает очередного парня, чаще насмерть.
Хотя случались и эксцессы типа бойни на посту у деревни Аци…
Федаин Валё и 14 вахтовиков из Октемберянского района Армении поехали сменять 14 предыдущих вахтовиков на посту возле вышеупомянутой деревни.
Пост представлял собой блиндаж и ﬧ-образную траншею, в общем, такого, скажем, вида: « רּ ».
Сменщики не знали, что пост захвачен Азербайджанцами.
Октемберянец шедший впереди, как только свернул за угол траншеи, был зарезан ножом, чтоб не спугнуть остальных.
Резать остальных не получилось, началась ожесточённая автоматная перестрелка, в результате которой Валё и сменщики отступили и залегли в пшеничном поле, где к ним присоединился его друг Сямо из предыдущей смены.
Сямо рассказал, что он дежурил возле пулемёта, когда тот начал уползать, потому что его тянули прочь подкравшиеся Азербайджанцы.
Он стал жать на спуск, но пулемёт заклинило. А те пошли в атаку строча из автоматов. Сямо выбросился из траншеи и скатился вниз по склону, не успев предупредить спящих в блиндаже бойцов…
Затаившаяся среди колосьев смена связалась через воки-токи с командованием полка. Подошло подкрепление и один танк. Азербайджанцы отбивались из занятой траншеи. Танк проворачивался сверху и засыпа́л их в ней.
После боя оттуда откопали 36 трупов. С Армянской стороны убиты 15 (предыдущая смена и один сменщик).
Очень долго пришлось отыскивать уши от Армянских трупов, но собрали все.
Валё грузил тела бойцов Армии Самообороны на прибывший КАМАЗ, чтоб отвезти их в морг, и запачкал кровью всю свою форму.
После разгрузки в морг Степанакерта, ему предложили оповестить семьи местных погибших, он сказал: «Нет, говорите сами» и ушёл в родительский дом переодеться.
Армянская сторона связалась по радио с Азербайджанской стороной с предложением передать им погибших Азербайджанцев. Ответом было: «Это Азербайджанская земля, пусть остаются на своей родине».
В погребении принял участие один трактор «Беларусь»…
Военкомат отремонтировали и там снова стал быть военкомат, вместо штаба федаинов.
Ущелья пошире перекрыли натянутыми поперёк них тросами, высоко-высоко, с висячими оттуда спиралями проволоки, с интервалами, чтоб какой-нибудь СУ, истребитель-бомбардировщик, по ущелью тому не подкрался.
Верховный Совет НКР усиленно трудился и тщательно обдумывал мудрые законы перенимаемые у ВС Армении методом copy-paste. (Да, иногда со всеми теми же орфо-пунктационными ошибками, но кому оно нада в те законы ващще заглядывать?)
Председатель Комитета, который в начале Движения распределял населению помощь поступавшую через Армению, уехал в Ереван, но сначала… а да пошёл он… и стал там олигархом.
Номенклатура консолидировалась в 32 министерства, такие как: МИД, Обороны, Охраны Памятников… всего не перечесть (в Швейцарии ровным счётом семь, но они ж тупые и без фантазии).
Ну и как же тут не помянуть Министерство Труда, Министерство Занятости, Министерство Спорта, Министерство Культуры, Министерство Образования, Министерство Патриотической Работы с Молодёжью, Министерство Филателии и т. д., и т. п., и проч., и проч…
В полях продолжал подрываться на минах крупный рогатый и мелкий скот, но уже прибыли инструкторы из Великобритании обучать местных сапёров искусству обезвреживания мин.
Командующий так и остался Командующим Армии Обороны (кое-кому пришлось научиться произносить букву «щ» для продвижения по службе), получил чин генерала, звание Героя Нации (или типа того), Орден Боевого Креста Первой Степени (или того вроде).
Он уже провёл профилактическую чистку (таков закон любой освободительной/революционной войны: фидели должны избавляться от че гевар – Боливару не вынести двоих) – полевые командиры чрезмерной популярности пали от рук неизвестных диверсантов на Карабахских дорогах…
С бойцами из Диаспоры было проще – месяц в Шушинской тюрьме подержал, выпустил и – их нет. С форсажем продёрнули. Г
лавное, не всех сразу выпускать, а по одному.
И вообще, эта Диаспора такие наивные – тут на асфальт и благоустройство тротуаров улицы Энгельса (ныне Манукяна) длиной в 386 метров вбухались $6 000 000, а они там всё равно каждый год телемарафон устраивают по сбору средств в помощь Карабаху.
Нескольких соратников Командующего, братанов по оружию, тоже произвели в генералы и они поехали в ереванское министерство обороны, а если там какой-нибудь тупой из местных ставил свой джип на генеральскую парковку у здания министерства, они ему расстреливали машину из табельного оружия – нехер борзеть, сука, ищи теперь запчасти.
На непроглядной главной улице Степанакерта (бывшая Кирова, ныне Бойцов за Свободу) по вечерам вспыхивают редкие электролампочки над столиками торговцев семечками и прохладительными напитками, каждый напротив пещерной неосвещённости в подъезде бизнесмена.
Поперёк многих улиц протянулись чёрные транспаранты на тугой проволоке – где два, где три, а где и пять, смотря по длине улицы, увековечить на ближайшие пару лет память ушедших из этой улицы, чтобы пасть в боях: «Арам – 18», «Размик – 42», «Армен – 24», «Виген – 31», «Тиго – 19»…
Они тут раньше жили, до войны, а цифры показывают сколько им было, когда она закончилась.
Для них…
Для оставшихся война не кончилась, она притаилась для перегруппировки, чтобы рвануть опять, откуда и не подумал бы, где и не ждёшь…
* * *
Бутыль #22 ~ Старый друг лучше новых двух ~
Ладно, уговаривал он себя, давай не будем торопиться, но подходить логически, а и арифметически даже, для упрощения задачи.
Ты во второй раз оказался в неизвестном тебе городе.
Точка второго вхождения совпала с местом предыдущего выхода сквозь стену, что в данный момент подпирает нокаутированный зад.
Зад твой, стена твёрдая. Не так ли?
Стопудово – так ли, так ли…
Но почему в первый раз Епифановна сгрузила его возле сухой груши и скамейки Крыса? Вот в этом-то как раз полный х3, и своим, всё ещё ослаблено шатким сознанием, он не стал бы исключать даже и два х3.
