Сергей Николаевич Чехин
Город черепов
– Не думаю, что этот город – машина времени. Так что вытряхни из головы всю эту ерунду. А то придется украсть тебя и спрятать в лесу.
– Знаешь, – Алина посмотрела в голубые глаза и слабо улыбнулась. – Пожалуй, я бы даже не сопротивлялась.
***
– Этот город – своего рода машина времени, – заявил Грач, внимательно осмотрев медвежьи останки. – Причем не совсем обычная.
– А что, бывают обычные? – удивился генерал.
– В теории бывает все. Ольга Борисовна, что скажете?
– Оба скелета выглядят сильно состаренными, но у медведицы изменений гораздо больше. И это не спишешь на разницу в возрасте. Такое впечатление, что на ее останки среда воздействовала в два раза дольше.
– И что нам это дает? – Волгин, как обычно, торопил события, предпочитая говорить об оружии, а не костях.
– Понимание, почему фотографии двоятся, – Герман потер выскобленный подбородок. – Вы когда-нибудь слышали о квантовой телепортации?
– Китайцы делают на ее основе спутники связи. Но в чем суть – без понятия.
– Суть в том, что существуют две частницы-близнеца с разными спинами. Не теми, на которых вы рюкзаки носите, а моментами вращения. Представим, что у наших частиц есть перед и зад. Перед пронумерован цифрой 1, а зад – цифрой 2. Если близнец-один повернут к нам стороной 1, то близнец-два априори повернут стороной 2. Эффект сохраняется, даже если частицы разнесены по краям галактики, что позволяет мгновенно передавать информацию независимо от расстояния. Но что если частиц-близнецов можно разнести не только в пространстве, но и во времени?
– Хотите сказать, что эти руины – квантовая копия? – Ольга нахмурилась.
– Это лишь гипотеза, но…
– Говорите уже, – поторопил военный.
– Я предполагаю, что неизвестная авария вызвала столь мощный выброс энергии, что эпицентр размножился, как при телепортации. И на выходе получились этакие осколки…
– Вроде шрапнели? – Волгин оживился, услышав знакомый термин.
– Скорее, вроде ударной волны. Отсюда смазанные, как бы двоящиеся изображения на камерах. А цифровые матрицы, как известно, «видят» лучше наших глаз.
– Как-то косвенно, – мужчина по привычке ожидал услышать четкий ответ.
– Поэтому и пришлось пожертвовать медвежонком. Город не просто исчезает и появляется – он вращается в замкнутой временной петле со строго определенным спином, в ходе которого обменивается квантовыми данными с отправной точкой в будущем. Ольга Борисовна, сколько лет живут медведи?
– Около тридцати, – непонимание в глазах врача сменилось блеском, с которым Архимед кричал свое знаменитое «Эврика!». – Получается…
– Назовем наше время – точкой Б, а то, из которого прибыл город – точкой А, – Грач пустился в объяснения, стараясь показать все как можно проще и нагляднее, ведь рядом находились не только светила науки. – В точке Б происходит загрузка дополнительной информации в виде органики в двух состояниях – живой и мертвой. В назначенный час происходит обмен, и данные из точки Б переносятся в точку А – буквально за миг до катастрофы. Но так как обе точки находятся в одной и той же пространственной координате, перенос происходит только во времени. И набор данных, которые в ином случае передались бы мгновенно, устаревают примерно на тридцать лет.
– То есть, медвежонок прибыл в точку А сильно одряхлевшим, но еще живым, – подытожила Зимина. – А медведица – уже в виде скелета.
– Верно. Сразу после обмена происходит взрыв, или выброс, или некая катастрофа – и частица-близнец посылает новый пакет данных в наше время. Поэтому едва умершие люди для нас уже просто кости. Поэтому остов медведицы в два раза «старее» малыша!
– Я ни черта не понимаю…
– Но возникают два вопроса, – физика уже было не остановить. – Почему точка Б появилась именно сейчас? И куда делась точка А после катастрофы?
– В смысле – куда делась? – у Волгина загудела голова.
– Понимаете, мой генерал, – Герман с важным видом поднял указательный палец. – Для перемещения единственного протона нужен колоссальный объем энергии – в ЦЕРНе не дадут соврать, их БАК жрет двести мегаватт в час. А для создания и переноса квантовой копии целого района понадобится выброс, сравнимый с одновременной детонацией всех ядерных зарядов на планете. Из чего я прихожу к выводу, что вот в этом самом месте, – ученый указал на башню позади, – тридцать лет спустя шандарахнуло так, что матушка Земля превратилась в облако раскаленной пыли.
– То есть…
– То есть точку А правильнее называть Омегой. Ибо это конец света, судный день и Апокалипсис, после которого останется только зацикленная временная петля. Отсюда возникает еще один вопрос – где точка Альфа и можно ли ее изменить?
***
– Это же оружие, да? Мать всех бомб, мать ее перемать?
Стоило отряду продолжить путь, как генерал отвел Грача чуть вперед и учинил допрос прямо на ходу.
– Такое себе оружие получается, – Герман подобрал смартфон и сунул в карман. Солдаты поодаль тоже собирали устройства – на многих наверняка стояла блокировка, поэтому решили загодя подстраховаться. – Разом уничтожает и чужих, и своих, и вообще всю подряд.
– Возможно, они ошиблись, – теперь уже Волгина потряхивало от предвкушения скорой победы. – В чем-то просчитались. Но мы можем это исправить. И устроить Армагеддон лишь тем, кто его заслуживает.
– Не торопите события. Те ребята тоже, наверное, спешили.
Добравшись до магазина, бойцы завели генератор и поставили трофеи на зарядку, которая, впрочем, мало отличалась от современных аналогов. И едва успели закончить, как прозвенели первые будильники.
– У нас два километра и полтора часа. Не задерживайтесь.
Физик разложил перед собой телефоны, словно карты таро, и включил первый. К всеобщему облегчению гаджет ожил, но потребовал ввести графический ключ.
– Зараза…
– А почему эта техника работает, а наша – нет? – спросил сержант, что нес канистру.
– Потому, что для совместимости нужна квантовая синхронизация. До тех пор наши приборы будут воспринимать город как материю, находящуюся сразу в двух состояниях – этакой пространственно-временной суперпозиции. Мы же такие детали не замечаем в силу особенностей восприятия – по крайней мере, пока не телепортируемся в точку А. Правда, после этого мы вряд ли сможем что-либо воспринимать.
– Фига себе.
– А может, все иначе. Не знаю. Я это только что придумал… Да чтоб их! – Грач ударил кулаком по колену. – Они все запаролили. А где нет пароля, нужен отпечаток или скан сетчатки. И где я им возьму целый палец или глаз?
Едва сказав это, ученый встал и посмотрел на медика.
– Бионика, – кивнула та.
– Прямо в яблочко. Так, парни – обыщите стоянку и постарайтесь найти скелет с глазными имплантатами.
– У вас полчаса! – вдогонку бросил командир и повернулся к гражданским. – Если драпать налегке, управимся минут за семь, но лучше всегда брать время с запасом.
К счастью для Германа, который никогда не любил атлетику, разведчики справились гораздо раньше.
– Мы еще легкое нашли, – сказал один. – Тут, блин, киборг на киборге. Надеюсь, нам не придется драться с какими-нибудь терминаторами.
– Сомневаюсь, – физик глубоко вдохнул, скрестил пальцы и провел бионической линзой перед камерой.
Телефон приветственно пиликнул, и на дисплее вспыхнула фотография алтайских гор. Календарь в углу уточнил дату трагедии: 1 августа 2056-го в 15:14.
– Интересно, хозяин сохранял новости? – Герман держал драгоценную находку так, словно та могла исчезнуть в любой миг.
– Проверьте фотографии, – подсказала Зимина. – Может, найдем что-нибудь важное.
– Ого… – не в меру любопытный боец склонился над учеными. – Тридцать лет прошло – а до сих пор на андроиде.
– Иди вход карауль, – огрызнулся Грач. – Вдруг медведь забредет.
Когда военные отошли, мужчина открыл галерею и пролистал последние снимки. Судя по ним, телефон принадлежал молодой сотруднице, недавно переведшейся в этот центр. Девушка снимала себя, свой дом, подружек, рабочее место, лабораторию и персонал, среди которого попалась заметно постаревшее, но до боли знакомое лицо.
– Увеличь бэйджик, – дрогнувшим голосом попросила Ольга.
Спутник раздвинул пальцами фото и рассмотрел тонкие строки:
Титова А.В., д.м.н.
Отдел кибернетики и протезирования
АО «Заслон», центр Алтай-1
– Не пойму, что меня смущает больше. То, что твоя дочь защитила докторскую по медицине, то, что вышла замуж за нашего раздутого оболтуса, или то, что даже в пятьдесят она все еще красит волосы в синий…
***
– Домой! Домой! Пора домой! – горланил Захар у костра, нещадно избивая струны.
Убедившись, что за ним никто не наблюдает, Герман прошмыгнул в женскую палатку и поманил Ольгу за собой. Алина слушала плеер и рисовала, сидя спиной ко входу, и не заметила ни позднего гостя, ни ухода матери.
– Что? – чуть строже, чем обычно, спросила врач.
– Надо поговорить, – физик отодвинул полог и воровато огляделся. – Тет-а-тет.
– А почему со мной, а не с генералом? – несмотря на дурное настроение, женщина все же вошла в соседний шатер.
– Я уже жалею, что вообще с ним связался, – прошептал Грач. – Думал, ему автомат нужен или танк, а не чертова машина Судного дня!
– И что ты решил?
– Кажется, я знаю, как все исправить. Но надо собрать больше доказательств и вывести из уравнения максимум неизвестных. Иначе ошибка обойдется слишком дорого.
– Ты это о чем?
– То, что я скажу, прозвучит безумно…
– В первый раз, что ли? – Ольга покачала головой.
– В общем, твоя дочь непосредственно связана со всей этой историей. Похоже, она все же решит заняться наукой – и клянусь богом, я не хочу знать, что заставит ее переступить через себя. Но это еще не все – я убежден, что виновник трагедии – сын Алины и Захара.
– Демобилизация!! – проревел амбал и закончил песню рваным аккордом, особенно громким в воцарившейся тишине.
– А нельзя ли ускорить конец света? – процедила медик. – Чтобы все исчезло до того, как эта парочка сойдется…
– Слушай – город появился именно сейчас, чтобы зациклить малую петлю. Если бы руины появились в ином интервале – скажем, лет двадцать назад, Алина и Захар никогда бы не встретились. А если бы они разминулись, то их ребенок не создал бы эту бомбу, или реактор, или черт знает что еще. И будущего бы попросту не случилось, – говоря это, Герман дергал дрожащими руками, как заводной. – Не произошла бы авария, копию не телепортировало бы в наше время, Волгин не обратился бы в «Заслон», и нас не послали бы в экспедицию. При ином раскладе петля бы порвалась, однако квантовая связь все же соединила две точки на временной линии. И фотография Алины – прямое тому доказательство.
Ольга в бессилье опустилась на раскладушку и потерла побледневшее лицо.
– Получается, если я просто увезу дочь, то ничего плохого не произойдет? Нет отношений – нет ребенка – нет злого гения – нет аварии. Город исчезнет раз и навсегда, и все пойдет своим чередом?
– Не факт, – Грач угомонился и обмяк, точно парализованный. – Вообще ни разу. Прежде чем менять время, нужно вычислить все ключевые события, все реперные метки, проследить всю хронологию от сего дня и до апокалипсиса, иначе ошибка неизбежна.
– И как это сделать? Нанять предсказателя?
– Есть идея надежней – найти городской архив и пробить в поиске фамилию Захара. Так мы узнаем, действительно ли во всем замешан твой внук.
– Или внучка.
Грач закатил глаза.
– Или внучка и внук. Сейчас не о равенстве надо думать, а о квантовом уравнении. Завтра попробуем обыскать мэрию. Генералу скажем как есть, но без подробностей. Идет? – физик протянул ладонь.
– Поживем – увидим, – Зимина встала и прошла мимо.
– Оля! – окрикнул ученый. – Ни слова дочери, хорошо? Иначе конец света может наступить гораздо раньше.
***
Мэрия стояла к северу от центра – похожее на кирпич двухэтажное здание, совмещенное с почтой, клиникой и полицейским участком. Судя по такой эргономике, в городе проживало немного людей – тысячи две-три, не более. И «Заслон» являл собой идеальный образец градообразующего научно-технического предприятия, построенного и организованного с максимальными комфортом и эффективностью.
Солдаты запустили принесенный из магазина генератор, и Захар после недолгой возни включил один из компьютеров в кабинете с табличкой «Архив».
– Ничего себе, – кибернетик в который раз присвистнул. – И даже операционка своя.
На диске нашлась подборка новостей – исследователям крайне повезло, что компьютеры (тоже отечественные) не сломались и не сгорели от выброса, ведь бумаги тут не водилось от слова совсем, как и пластиковых отходов. Только электронные носители, только биоразлагаемые вещества – хотелось надеяться, что в недалеком будущем природу ценили от понимания важности и ценности оной, а не потому, что ее почти не осталось.
Грач отослал здоровяка за новыми устройствами, а сам тайком приступил к поиску. И по запросу «Титов» обнаружил около дюжины заметок и статей, из которых стало ясно, что с 2044-го по 2047-й молодой, но талантливый выпускник МФТИ работал на главном предприятии «Заслона» в Петербурге на рядовой и ничем не примечательной должности.
Но уже в 2050-м он изобрел литий-ионные аккумуляторы повышенной емкости и электродвигатель с КПД в 99,5%, что значительно превышало лучший на тот момент тесловский прототип. Собственно, это позволило мощным пинком вышвырнуть западного конкурента с мирового рынка.
А всего через два года ученый выпустил линейку смартфонов, многократно опережающих американские и китайские флагманы по соотношению цена-качество, и ситуация повторилась.
В 2054-м внука Зиминой называли не иначе, как русским Илоном Маском. В российской же интернет-прессе его предпочитали величать чуточку иначе – Илоном Маском здорового человека. Ни в скандалах, ни в интригах, ни в порочных связях его не заметили, а все свободное время инженер тратил на новые проекты – один удивительнее другого.
Вот только в отличие от иностранного коллеги, наш Кулибин совершенно не тяготел к космосу, всецело сосредоточившись на бионических протезах. Вырученные деньги позволили ему открыть филиал на Алтае, который, несмотря на богатство и славу основателя, не отделился, а вошел в структуру корпорации «Заслон».
Сразу после этого изобретатель напрочь выпал из общественной жизни – о нем не осталось вообще никакой информации, кроме последней записи в социальной сети, где уникум пообещал перевернуть мир и вывести человечество на невиданную доселе высоту.
– Что ж… – Грач потер покрасневшие веки. – С первым пунктом у тебя все получилось.
– Как успехи? – тихо спросила Ольга, облокотившись на спинку стула.
– Во-первых, парнишка прыгнул слишком резко и слишком высоко. Подозрительно высоко. Будто и правда нашел тарелку с внеземными технологиями. Во-вторых, твоего внука зовут Герман – и это слишком редкое имя, чтобы я не начал волноваться.
– Так пробей и себя. Вдруг узнаешь свое будущее?
– А ты бы хотела узнать свое? – физик искоса взглянул на спутницу.
– Нет, – после недолгих раздумий ответила та, как завороженная глядя на поисковую строку.
– Ну, что у вас? – Волгин заглянул в кабинет, и парочка встрепенулась, точно застуканная за чем-то неприличным.
– Увы, никакой конкретики, – соврал Грач. – Похоже, «Заслон» держал разработки в строжайшем секрете.
– Еще бы… – к счастью для заговорщиков, генерал не почуял лжи. – Если где искать – то в башне. Надеюсь, вы сообразите, как обойти защиту. Пещера сокровищ заждалась своего Али.
***
– Похоже на графен, – Захар достал из раскуроченного протеза тончайшее, но крайне прочное волокно. – Еще немного – и получатся синтетические мышцы. Попробуй зарисовать структуру, – ученый протянул пинцет Алине. – Хотя вряд ли это сильно поможет. Я как раньше ни черта не понимал, так и сейчас не понимаю.
– Словно скрученная в трубку сетка, – девушка сощурилась, но даже захваченный из лагеря оптический прицел не сильно облегчал работу.
– Нанотехнологии, однако. Вряд ли мы сможем их повторить. По крайней мере, в ближайшие годы.
– Все равно набросаю. Может, чуть позже кому-нибудь пригодится мой эскиз.
– Блин… – Титов вытащил еще одну волосинку. – Получается, если бы будущее не попало в прошлое, то оно бы не случилось. Рекурсия какая-то.
– Будущее не может не случиться. Просто станет другим.
– Никогда не любил все эти игры со временем.
Захар быстро потерял интерес к работе, вышел за периметр и развалился на траве. Девушку не прельщало сидеть одной в окружении скелетов, потому устроилась подле сотрудника и вернулась к изображению города.
– А если бы ты могла скакать туда-сюда, как эти руины – что бы ты исправила? – кибернетик сцепил пальцы на затылке и мечтательно уставился на облака.
