Сергей Николаевич Чехин
Город черепов
– Алина… – буркнула девушка, но генерал в сопровождении двух стрелков уже шагал к периметру.
***
Пару минут спустя отряд вышел к двухполосной трассе с окантовкой из велодорожек. Вдоль них стройными рядами тянулись небольшие однотипные коттеджи в стиле зажиточной западной субурбии. Ныне же район представлял собой удручающее зрелище. Некогда зеленые лужайки и газоны превратились в почерневшие пустыри, деревья скрючились, на клумбах когтистыми лапами торчали засохшие кусты роз.
На обочинах валялись велосипеды, машины сбились в кучу, закупорив и без того узкий проезд непроходимой пробкой. Ни мусора, ни одежды на глаза не попалось, только ковер из выскобленных ветром костей да автомобили с гладкими обтекаемыми кузовами, придающими легкий налет футуризма.
– Не знаю, что здесь случилось, – Ольга осмотрела улицу из-под приставленной козырьком ладони, – но люди погибли мгновенно и без паники.
– Уверены? – генерал, казалось, думал в точности до наоборот.
– А это вообще люди? – с легкой иронией спросил Захар. – Может, марсиане?
– Это явно пришельцы, – врач присела рядом с одиноко лежащим остовом. – Но не с другой планеты. А скорее из другого времени. Смотрите – вон там хозяин рядом с собакой. Левее – два скелета на лавочке. Чуть поодаль – стайка подростков вокруг музыкальной колонки. А вон в том дворе семья устроила пикник. Остальные тела лежат порознь, не группами. Все авто – на дороге, вмятины после столкновения едва заметны. Значит, никто не бежал второпях, не сбивался в обезумевшую от страха толпу, не пытался объехать затор по обочине. К тому же, на костях нет никаких видимых повреждений, уж молчу про следы взрывов или огня. Это точно не ядерная бомба, генерал. И не смертоносный вирус или газ. Ни тот, ни другой не убивает мгновенно.
– Тогда что это?
– Сверхмощное излучение, – в задумчивости произнес Грач.
– Нейтронная бомба?
– Весьма вероятно. Особенно, если сгорела электроника.
– Народ! – Алина окинула собравшихся встревоженным взором и помахала рукой. Пока взрослые с важным видом совещались, девушка отошла чуть подальше в поисках приключений на известное место. И, похоже, нашла.
– Иди сюда! – крикнула мать таким тоном, словно дочери пять лет и она намылилась перебежать дорогу на красный. – Быстро!
– Лучше ты. Тут что-то стучит.
Мужчины переглянулись, а Ольга немедленно бросилась на выручку.
– Стучит? Где?
– Вот в этой тачке. Стекла в пыли, ничего не видно.
– Это, кстати, не пыль, – заявил Титов. – Когда люди разлагаются в закрытом пространстве, образуется такой…
– Цыц! – врач приложила ухо к холодной крыше, на ощупь напоминающей сплав металла и пластика. – И правда – стучит.
– Всем отойти!
Солдаты тут же нацелили на машину автоматы, а генерал рывком распахнул дверь. На заднем сиденье в детском кресле белела горка костей, и монотонный звук шел прямо из-под них.
– Будто сердце, – Алина закусила губу, со смесью страха и жгучего любопытства заглядывая через мамино плечо.
– Зажигалка есть? – спросила Ольга.
Сержант протянул самую обычную – с кремниевым колесиком.
– Тут только механика пашет, – пояснил Волгин. – А электроника барахлит, как черт знает что.
Подсвечивая салон язычком пламени, женщина вытащила из грудной клетки крохотный – с грецкий орех – бионический имплантат, все еще гоняющий воздух вместо крови. И на слегка потрескавшемся миокарде отчетливо проступала эмблема «Заслона».
– Обалдеть… – Захар наклонился, чтобы получше разглядеть устройство. – Эта штука опережает наши разработки лет на сто…
– Примерно на тридцать, – Грач взял сердечко двумя пальцами и поднес к глазам. – Срок службы стандартных литий-ионных аккумуляторов – десять-двенадцать лет. Здесь технологии покруче, но не так, чтобы очень. Раза этак в три, не больше. Значит, город прибыл к нам примерно из начала пятидесятых. Впрочем, чего гадать – сейчас узнаем точную дату. Господа, – Герман повернулся к солдатам, – вскройте, пожалуйста, капот.
Вскрытие выявило три интереснейших факта. Во-первых, электромобили были отечественного производства. Во-вторых, их батареи на порядок превосходили все современные аналоги по соотношению размер-емкость. В-третьих, на пломбе мотора (тоже заслоновского) стоял год выпуска: 2052.
– Офигеть, – Титов, казалось, позабыл остальные слова. – Может, они машину времени изобрели? Или навороченный коллайдер?
– Или новейшее оружие, – в нетерпении процедил генерал.
– Не знаю, что они тут делали, но это что-то их и погубило, – ответил Грач. – И, возможно, не их одних. У меня есть пара догадок на этот счет, но лучше собрать побольше данных. Если местная электроника исправна, можно зарядить смартфон или компьютер и узнать немало подробностей и об этом городе, и обо всем, чем здесь занимались. Но уже завтра.
Вскоре после этой фразы разом зазвонили «будильники». Час с небольшим пролетели как секунда, и экскурсию решили свернуть, чтобы не рисковать в первый же день.
– Лучше вернуться в лагерь и отдохнуть с дороги, – Грач положил имплантат на капот и оттряхнул ладони. – А к завтрашнему выходу составим план, чтобы каждый приносил пользу, а не просто шатался по улицам.
– Добро, – Волгин согласился с легкой неохотой, надеясь, что все загадки разгадают в первый же день. – Как закончите с размещением – загляните в штабную палатку.
***
Ученым выделили по два шатра – мужской и женский – со всем необходимым: раскладушками, стульями, лампами, газовыми плитками и недельным запасом сухих пайков. За водой, правда, придется ходить к ручью, но солдаты принесли гостям по двадцатилитровому походному бурдюку.
Алина пинками затолкала свою сумку под кровать, бросила сверху спальный мешок и достала из рюкзака блокнот.
– Ты куда? – спросила Ольга, встав перед выходом.
– Набросаю город, пока не исчез, – угрюмо бросила дочь.
– Сиди, завтра нарисуешь. Ничего не понятно с этой штукой, а тут еще одни мужики, особенно этот Захар. Видела, как он на тебя смотрел?
– Господи, да он на каждую бабу так смотрит! Даже на тебя.
– Не мели чепухи, – врач слегка смутилась.
– Ага. Ты просто не замечаешь, потому что постоянно следишь за мной.
– Алина! Здесь тебе не дом, а военный лагерь. Так что хватит паясничать, а лучше займись учебой. Тебе поступать через год.
– Я и так занимаюсь, – девушка помахала перед лицом блокнотом, после чего проскользнула мимо матери и выскочила наружу. И едва не сбила с ног Грача, спешившего на встречу с командиром.
– Виктор Васильевич? – физик просунул голову в шатер. – Разрешите?
– Присаживайтесь, – Волгин стоял над разложенной картой и в который раз изучал окрестности. – Сообразили что-нибудь?
– Да, но пока это лишь гипотеза.
– И в чем ее суть?
– Сформулирую чуть позже, когда добуду новые данные. Кстати, как вы нашли аномалию?
– Проверяли кадры со спутника. И просто охренели, когда все это увидели, – военный достал из ящика фляжку – причем явно не с водой. – У нас сухой закон, но вы гражданский, так что можно по пять капель.
– Спасибо, я не пью.
– Похвально, – Волгин отставил фляжку и продолжил рассказ. – Когда прибыли на место, четыре дня наблюдали и выставляли периметр. Потом пробовали дроны и роботов – все без толку. А разведчиков послал только когда убедился, что в город спокойно заходят звери. Знаете, кстати, что самое удивительное?
– Что?
– Зверье точно знает, когда надо уходить. Будто чувствует, что город скоро исчезнет. А вот наши датчики вообще ничего не засекли – ни до, ни после. Все в норме и не превышает фоновых значений, хотя где-то в башне спрятан РИТЭГ. А может, и что помощнее.
– С чего вы взяли? – физик насторожился.
– Прежде чем отвечу, давайте кое о чем договоримся, – мужчина подался вперед. – Это будет наша личная гостайна, и за ее разглашение также предусмотрена ответственность. Если согласитесь – получите инфы на три нобелевки разом. А если откажетесь… – спинка стула скрипнула под широкой спиной, – договорюсь с кем-нибудь еще.
– Я согласен, – без намека на сомнения произнес ученый, жадным взглядом пронзив собеседника.
– Рад слышать. Ваша главная задача – не природа этого явления, а доступ в центр «Заслона». Все двери заблокированы системой, и взломать ее нам так и не удалось. Внутри есть электричество, что и навело на мысль о ядерных генераторах. В комплексе должно быть оружие – вы же им занимаетесь, так ведь? Причем такое, до которого даже американцам как до Луны пешком. Мне нужны чертежи – вынести их никак нельзя, сфотографировать тоже, но девчонка срисует все не хуже сканера. Остальные приблуды – машины, протезы, имплантаты – в вашем полном распоряжении. Вот такой договор, – Волгин предложил скрепить его рукопожатием. – Вас устроит?
– Конечно… – Грач облизнул пересохшие губы и протянул дрожащую от возбуждения ладонь. – Целиком и полностью.
***
– Сегодня работаем парами, – Герман встал напротив периметра и завел таймер. – Захар разберет протез, Алина все зарисует. А мы найдем генератор и попробуем оживить смартфон.
– Ты хочешь оставить их одних? – Ольга в недоумении развела руками.
– За ними присмотрит солдат. Да и лагерь совсем рядом, а руины совершенно безопасны. Бояться нечего.
– Да я не за руины волнуюсь, – врач смерила амбала хмурым взглядом, тот улыбнулся и подмигнул в ответ.
– Не переживайте вы так, – к группе подошел генерал с кружкой кофе. – Я лично прослежу, чтобы Мальвину никто не обидел. Она у нас очень ценный кадр, хоть и не ученая. Впрочем, кто знает – вдруг и к науке интерес проснется?
Девушка сделала вид, что ее сейчас стошнит.
– Ладно, – лишь последний довод убедил женщину. – Но если вдруг что…
– Все будет в порядке, – Волгин взглянул на часы. – Готовьтесь, сейчас начнется. Сколько ни смотрю – а всегда дух захватывает.
При появлении город напоминал длинный «мыльный» шлейф, словно неумелый фотограф махнул объективом, как шашкой. Секунду спустя смазанный «хвост» догнал голову, очертания прояснились, а в зыбкой каше проступили ровные линии.
От увиденного у Ольги закружилась голова, у Алины и Захара зарябило в глазах, и только Герман таращился на аномалию, как ребенок на гору подарков под елкой.
– Время пошло, – генерал ускорил шаг. – За дело.
Двое разведчиков повели Грача и Зимину к зарядной станции для электромобилей. В пристроенном рядом хозяйственном магазине нашлись переносные генераторы, топливо для которых плескалось в канистрах за спинами бойцов. Перед тем, как разделиться, Ольга велела дочери вести себя хорошо и оглядывалась до тех пор, пока не скрылась за поворотом.
– Меня в пять лет меньше допекали, – Захар встал на колени перед протезом и разложил набор отверток.
– Да забей, – Алина села сбоку по-турецки и открыла блокнот. – Беды с башкой.
– Это как понять? – Титов не сразу нашел пазы для винтов, столь крошечными те были. – Что-то личное? Семейная трагедия?
– Ты психолог, что ли?
– Я – на все руки мастер. Могу искин написать, могу сто пятьдесят от груди пожать. Блин… – отвертка чиркнула по предплечью, но не оставила на поверхности ни следа. – Да как ее открыть-то?
– Разломай – и все. Завтра снова целая будет.
Захар поднял голову и с прищуром посмотрел на спутницу.
– С чего ты взяла?
– Сердце, – художница поежилась. – Грач положил его вон туда. Теперь его нет.
– Подтверждаю, – кивнул Волгин. – Предметы всегда появляются на одних и тех же местах. Мы это сразу заметили.
– Хм… Стоит рассказать об этом Григорьевичу. Я-то думал, город просто скачет между прошлым и будущим, а тут система явно хитрее…
В направлении, куда ушел первый отряд, прогремели одиночные выстрелы. Солдат тут же бросился на помощь, остальные не отставали.
– Какого фига? – Алина, несмотря на субтильную фигурку, неслась, как вспугнутая лань. – Вы же говорили, тут все тип-топ!
– Не болтай, а то устанешь, – прорычал военный и выхватил из кобуры пистолет.
Отряд несся через высохшие газоны и палисадники, мимо покосившихся заборов и детских площадок, огибая летние кафе и стоянки, и всюду за ним наблюдали темные провалы окон, особенно зловещие на фоне белых стен. Черепа не только валялись на земле, черепа были здесь повсюду, полностью подтверждая прозвище аномалии.
Что же до костей, то они лежали на крыльцах и верандах, на шезлонгах и качелях, вдоль мощеных парковых дорожек и на берегах искусственных прудиков. Когда-то это место вполне справедливо могли назвать раем – но что (или кто) уничтожило технологическую утопию? Человеческий фактор, злой рок или же вмешательство внешних сил? Казалось, ответ так же близко, сколь и далеко – как и застрявший меж двух эпох отголосок былого величия, мечтаний и надежд. Короткий привет из страны, где у нас все получилось.
– Мама! – Алина выбежала из-за дома и увидела посреди дороги тушу огромного бурого медведя.
Точнее, медведицы, к чьей окровавленной груди жался медвежонок и жалобно рычал.
– Все в порядке, – Ольга махнула рукой. – Просто… небольшая заминка.
– Не такая уж и небольшая, – генерал осмотрел трофей. – Хорошо, что сами не пошли, а то бы все – каюк. Мать защищает потомство до конца.
Зимина многозначительно посмотрела на дочь, та закатила глаза и отвернулась.
– Кстати, о потомстве, – Герман подошел ближе и сел на корточки. – У меня только что родилась идея отличного эксперимента.
– Вы что, хотите оставить мишку в городе? – с упреком спросил Титов.
– Именно. Как раз узнаем, что бывает с живой плотью после перемещения.
– Но он совсем маленький! – девушка посмотрела в блестящие черные бусинки. – Разве туши не хватит?
– Юная леди, – Грач выпрямился и с важным видом оттопырил палец. – Что во фразе «живая материя» играет ключевую роль? Может быть, слово «живая»?
– Да ладно вам! – Захар указал на животное, как Ленин – на светлое будущее. – Можно же кого-нибудь другого поймать. Жабу там или гадюку.
– Времени нет. Найдите веревку или цепь и привяжите его рядом с тушей. Заодно узнаем, будет ли разница между образцами.
Алина резко развернулась и зашагала в сторону лагеря. Грач же не обратил на демарш никакого внимания и всецело сосредоточился на испытаниях. Самый рослый и крепкий солдат поймал медвежонка за шкирку и придавил к асфальту. Напарник достал из багажника буксировочный трос и закрепил на шее, а свободный конец пристегнул к фаркопу. Детеныш был слишком слаб, чтобы сопротивляться и только неуклюже сучил лапами и постоянно ревел. Когда же его, наконец, отпустили, малыш забился под мамино брюхо и затих, мелко дрожа.
– Чертовы медведи, – Волгин взглянул на часы. – Весь поход насмарку.
– Лучше отойти к окраине, – согласился Герман. – Продолжим завтра.
– А сейчас никаких мыслей нет? Может, узнали что?
– Пока что у меня только гипотезы, мой генерал. Сиречь – ничем не обоснованные предположения.
– Даже это лучше, чем ничего. Мы тут неделю, но так и не выяснили, с чем столкнулись.
– Что ж, если вам невмоготу, озвучу первую догадку. Думаю, город в настоящем – не совсем тот город, что в будущем.
Командир смерил ученого хмурым взглядом и проворчал:
– Знаете, лучше бы вы молчали.
– Вот поэтому я и хочу дождаться результатов. А сейчас позвольте откланяться.
***
– Ого, – Захар заглянул через плечо Алины. – Прям настоящий.
Девушка вздрогнула и чуть не выронила блокнот со свежим наброском.
– Как ты так?..
– Незаметно подкрался? – кибернетик расплылся в самодовольной улыбке и протянул кружку чая. – Ты просто увлеклась и не замечала ничего вокруг.
– Да, бывает, – художница сняла очки и потерла переносицу. – Только рисование спасает меня от этого гребаного мира.
– Нормальный мир, – Титов обвел чашкой горы за руинами. – А местами очень даже красивый. Просто надо меньше сидеть в четырех стенах. Я вот походы люблю. И дикую природу.
– Поэтому вступился за медведя?
– Ну да. Нечего зверей истреблять. Даже во имя великой цели.
– Вот-вот. Поэтому и не люблю науку. Порой она слишком жестока.
– Не вся. Математика ни в чем не виновата.
– Кроме того, что вытрепала мне все нервы в школе.
Захар рассмеялся, и богатырский хохот не остался незамеченным для посторонних. Ольга вышла из палатки с таким видом, что испугалась бы даже медведица.
– Алина – домой!
– Еще даже не стемнело! – возмутилась дочь.
– Живо!
– Боже… Может, лучше остаться в городе? – полушутя-полусерьезно произнесла девушка. – Может, на другом конце Вселенной меня оставят в покое?
– Не гони беса, – строго ответил Титов. – Я сильно расстроюсь, если мир потеряет такой талант.
Алина скривила кислую физиономию.
– Может, здесь я – непризнанный гений. А в будущем меня оценят по достоинству.
