bannerbannerbanner
Месяц за Рубиконом

Сергей Лукьяненко
Месяц за Рубиконом

Полная версия

Глава седьмая

Напали на нас, едва мы вошли в лес.

Может быть, лавли хорошо все продумали и рассчитали время нападения, исходя из удачных и неудачных засад, ожиданий стражи, времени суток и степени нашей собранности.

А может быть, им просто не терпелось повеселиться.

Лес был негустой, прозрачный. Не представляю, как можно спрятаться в таком лесу, но им удалось.

Скорее всего потому, что большая часть лавли была детьми и подростками.

Они сыпались с деревьев, выпрыгивали из-за стволов, вылетали из-под земли, разбрызгивая комья дерна. Сплошной поток нагих тел, словно в фильмах про зомби. Только не таких неповоротливых, они превосходили по скорости даже стражу.

Но стража все-таки ждала атаки.

Риперы в руках Аны и старшей стражи заработали, перемалывая голые тела в кровавый фарш. Стражи стреляли из универсальных карабинов, и лавли застывали, обращались в песок, проливались мутной серо-красной жидкостью и сгорали в неярких вспышках синего пламени. В обоймы явно зарядили разные типы метапатронов.

На меня выпрыгнул совсем мелкий лавли. Светловолосый, кудрявый, будто с полотен средневековых художников, изображавших ангелочков.

Я разрядил в него рипер, не колеблясь ни секунды.

Ангелочек превратился в кровяное месиво.

Людям бы тут не светило никаких шансов, люди безнадежно отставали в скорости. Стражи, вставшие друг к другу спинами, отбивались куда более успешно.

Я выстрелил еще в двух юных лавли – в одного попал, его разорвало на клочки, другой немыслимо выгнулся и уклонился.

А потом нахлынула основная толпа, и началось месилово.

Стражи будто распрямились, стали выше, тоньше и гибче. Ана небрежно полоснул рукой с выдвинутыми когтями подскочившую девушку. Та рухнула и забилась в судорогах. Но я заметил, что касание лишило Ану всех когтей, их вырвало из пальцев, и они завязли в теле лавли, будто в смоле.

Второй Призыв во мне уже разворачивался в полную силу. Мир замедлялся, движения лавли и стражи казались не такими стремительными. Я тоже тянулся вверх, а по телу волнами шла боль. Следующего врага я поймал в прыжке за вытянутые ко мне руки.

И – рванул в стороны с такой силой, что вырвал ему руки из плечевых суставов. Лицо юноши исказилось и мгновенно застыло, он упал к моим ногам уже мертвым. Болевой шок?

Какое там… я был уверен, что он ушел! Горячая тяжесть прокатилась внутри, я почти физически ощутил перенос сознания через «волновые структуры». Ощутил – и потянулся, непроизвольно пытаясь зацепиться, задержать, спросить или обругать.

«Кто?»

Вопрос докатился издали и одновременно – отовсюду. Из-под земли, от деревьев…

Все вокруг – их Гнездо!

Лес, кусты, травы – вспомогательная физическая часть их Гнезда. Как паутина, которой обрастают Гнезда на Земле!

«Кто ты?»

Я ощутил, как атакующие лавли перестраиваются, как смещаются направления и точки атаки. Аборигены передумали нас уничтожать, как планировали (теперь я знал) вначале.

Но и отпускать, конечно же, не собирались.

Выстрелив в еще одну девицу, нацелившуюся в мое лицо, я разорвал ее на части. Кровь и ошметки плоти брызнули мне в глаза.

А вот мелкого лавли, прыгнувшего со спины, я вовремя убить не успел. Я достал его рукой, мои пальцы пробили ему грудь, сжали и раздавили сердце. Но это не убило его мгновенно. Он успел шлепнуть меня по виску ладошкой.

Несильно.

Физически я касание почти не ощутил.

Но вслед за касанием на меня обрушилась вся громада леса. Вся мощь их планетарного Гнезда.

И мир померк.

* * *

Музыка.

Вначале я услышал мелодию.

Странную – гармония была чужеродной, выворачивающей, заставляющей морщиться. Но прошла секунда, другая, и я оценил мотив. Он был чужой, но не чуждый.

Печальная и красивая музыка. Ее хотелось слушать и ни о чем не думать.

Но я открыл глаза.

Я вновь оказался на пригорке, с которого мы совсем недавно смотрели на руины.

Вот только город был цел и невредим.

За моей спиной солнце опускалось за деревья, белые стены и башни города отливали розовым в его лучах. Окна в домах радужно сияли, будто граненый хрусталь. Музыка неслась в воздухе – тихая, чужая и печальная.

Над городом скользили летательные аппараты – с радужными трепещущими крыльями, похожие на исполинских стрекоз. Разве могут машущие крылья удержать в воздухе пассажирские машины?

А дальше, за городом, солнце вставало! Вопреки разуму (я даже обернулся), оно одновременно садилось за лесом и вставало за городом!

И в ярком утреннем сиянии, борющемся с закатом, опускался с небес космический корабль.

Почему-то у меня и мысли не возникло, что это звездолет Инсеков или Прежних. В нем ощущалось родство с легкими ажурными аппаратами в воздухе. Нет, конечно, никаких радужных крыльев не было, но изгибы и переплетения форм, тянущиеся вверх, подобно ветвям деревьев, тонкие красные пилоны с белыми шарами (двигатели? кабины?) – все это было плотью от плоти города и леса.

Это был корабль обитателей Шогара – до того, как они уничтожили цивилизацию и стали бегать по лесам без штанов, убивая пришельцев и собственных детей.

– Ты видишь сшивку. Город был красивее на закате, я любила приходить сюда и смотреть, как он сияет в сумраке. А корабль сел ранним утром. Я решила, что ты должен увидеть и то, и другое.

Девушка стояла рядом со мной и смотрела на город. Только что ее не было, и вот – появилась.

Ничего необычного, конечно. Я же не идиот. Я понимаю, что я в их Гнезде. В виртуальном волновом пространстве, куда меня втащили.

Я сразу ее узнал. Та самая, что встретилась нам на пути к Продавцу.

Только сейчас она была взрослее. Пожалуй, даже постарше меня. И меньше походила на человека – иначе посажены глаза, у кожи странный красноватый оттенок, уши практически без мочек.

Чужая. Не человек.

Но все же красивая.

И совершенно точно – та самая.

Она была босиком, но одета – в легкое белое платье чуть выше колен.

– Любите белый цвет? – спросил я.

Девушка посмотрела на меня.

– Наши глаза видят иначе. Для меня город разноцветный.

– Ясно, – сказал я, помедлив. – Красивый?

– Да. А тебе как?

– Красивый. Для меня в нем два цвета – белый и красный. Но это тоже красиво.

– Мне приятно это слышать.

– Зачем мы здесь?

Девушка кивнула.

– Я так и знала, что ты не удивишься. Я хотела показать тебе корабль, который принес закат нашему миру.

– Как он называется?

– Корабль. Он у нас был всего один. В нашей системе единственная планета, на которую можно ступить, – наша собственная, мы долго не развивали космонавтику. Это было ошибкой, но мы поняли слишком поздно… Корабль проверял физический принцип, позволяющий перемещаться между звездами. Это даже не совсем корабль, это подвижная научная лаборатория.

Я кивнул, глядя, как научная лаборатория мягко опустилась на поле за городом. Ни пламени, ни грохота – огромная птица вернулась в свое гнездо…

– Он нашел мир, который вы захватили.

– Мы?

– Люди. Мы не поверили тому, что увидели. Мы не смогли это принять. Лаборатория совершила еще несколько прыжков, хотя этого не было в первоначальных планах. Мы увидели другие миры. Мы поняли, как все устроено. Но знания убили нас – лабораторию проследили до нашей планеты. Мы поняли, что нас ждет.

– Это не мы, – сказал я. – Это те, кто правят нашим миром. Мы зовем их Прежними, но они правили и нами. А сейчас нами правят Инсеки…

– Я знаю, – ответила девушка. – Молчи. Сейчас ты увидишь симуляцию.

Музыка ускорилась, стала тревожней. Небо потемнело. В нем вспыхивали прорехи серого света, из них, окутанные разрядами энергии, вываливались дисковидные корабли. Раскрывались, будто переламывались поперек – и вниз сыпались крошечные точки, над самой землей тормозя, опускаясь на улицы города…

И город запылал.

Я видел, как рушатся стены и башни, как мечутся по улицам обитатели Шогара.

И как преследуют их боевые биоформы Прежних.

Там даже не было бойцов, лучевое оружие посчитали излишним.

То там, то здесь возникали из пустоты уничтожители – чтобы схватить и разорвать кого-нибудь на части. Волнами носились чистильщики, пожирая горожан одного за другим. Громоздкие панцеры теснили жителей к площадям. Стремительно кружили танцоры – и там, где они пробегали, белые улицы становились красными.

Потом я увидел гигантскую тень собравшегося воедино марака – и отвернулся.

– Они бы не убили всех, конечно, – мягким голосом сказала девушка. – Захват планеты, подобной нашей, начинается с подавления ключевой оборонной инфраструктуры… впрочем, ее практически не было. И с уничтожения пяти-семи процентов населения. Это у вас считается оптимальной нормой.

– Не у нас!

– У Прежних, Инсеков и большинства других видов, стремящихся к сингулярности. Наша планета относилась к редкому типу технологически развитых, но изолированных в границах звездной системы. Вкусная добыча.

Я молчал.

– Если бы у нас было время… хотя бы полгода. Мы смогли бы создать оборону, которая сделала бы захват планеты невыгодным. Или капсулировать нашу систему… это временный выход, поскольку грозит нестабильностью звезды. Но мы получили бы паузу для размышлений и решений.

– Времени не было? – спросил я.

– Нет. Меньше месяца. Наши смыслы стали бы кормом для вас…

– Для Прежних!

– Возможно, к этому дню они смогли бы возвыситься, – сказала девушка, не реагируя на мое возражение.

Город заколебался в воздухе, будто мираж. Исчез десант Прежних. Исчезли тела с улиц.

Я увидел, как люди один за другим уходят из города. Сбрасывают по пути одежды – и растворяются среди деревьев.

– Нагота считалась у нас постыдной, – сказала девушка. – Нагота, жестокость и непредсказуемость – те качества, которые более свойственны животным. Мы любили природу и берегли ее, мы любили животных, мы не употребляли в пищу их плоть и не убивали. Но мы стали чем-то большим и гордились этим. Мы вышли из природы и готовились идти к звездам…

 

Город стал рушиться. Беззвучно падали стены, проваливались крыши, осыпались башни. Стая птиц, взлетевшая над лесом, вдруг вспыхнула – и исчезла. Музыка стала еще печальнее и тише.

– Когда мы поняли, что с нами сделают, – мы изменились. Мы совершили непредсказуемое. Уничтожили большую часть животного мира, перекроили биосферу, сбросили одежду и стали убивать друг друга и чужаков. На это месяца хватило.

– Вы лишили нападавших своих смыслов.

– Да. Их и себя. Иначе было невозможно.

Девушка протянула руку и сжала мою ладонь. Спросила:

– Ты знаешь, что ты изменился?

Я осмотрел себя. Комбинезон, плащ… даже рипер на поясе.

– Не здесь. В реальности. Ты стал куда больше… и страшнее. Только очень худой. Ты пытаешься есть траву и землю.

– Это изменение второго Призыва, – сказал я озабоченно. – Мое тело переходит в крайне эффективную боевую форму… но ему нужна органика для перестройки.

– Понимаю. Мы никогда не встречали такого Измененного. Стражи и коменданты не способны контактировать с Миром.

– Вы так это зовете? Свою глобальную волновую сеть? Красиво.

Девушка пожала плечами.

– Да. Здесь мы можем быть собой. Вспоминать прошлое и себя, какими мы были. Не смотреть наружу, туда, где мы другие. Потом становится тяжело, но отказаться так трудно… Сейчас тебе придется вернуться. Я не смогу оставить твой разум в Мире, он только наш.

– Ясно, – сказал я. – Кстати, вам необязательно было менять свой облик. Вы и так красивы… с человеческой точки зрения.

– Спасибо, – девушка улыбнулась. – Такой милый комплимент тысячелетней старухе, мальчик… Ты ведь хочешь задать вопросы?

– Да я почти все узнал и понял, – ответил я. – Разве что один.

– А я только на один и отвечу, время уходит. Хочешь спросить, почему мы убиваем своих детей?

– Нет, – сказал я. – Неинтересно. Взрослые всегда стараются убить своих детей, так или иначе. А дети – взрослых. Это вроде закона природы, только обычно не так явно и кроваво. Вы свели себя с ума, чтобы не стать добычей, а мне неинтересна логика больного разума.

Во взгляде лавли (хотя мне не хотелось ее так называть) появилась искорка интереса.

– Тогда что ты спросишь? Какие смыслы мы утаили от вас тысячу лет назад? Какие скармливаем теперь?

Я покачал головой. Музыка угасала, близилась к финалу. Я помнил, что они очень не любили оборванные мелодии. Значит – успею.

– Хм, – она рассмеялась. Приложила палец к губам, очень человеческим жестом изображая раздумье. – Тогда… как вернуть нас в норму? Как заполучить в союзники? Как уцелеть и спасти товарищей?

– Нет, – ответил я. – У меня один вопрос. Ты простишь меня за то, что я сейчас с тобой сделаю?

Девушка рассмеялась.

– А ты сможешь?

– Да, – сказал я, выбрасывая руку вперед.

Она стала растворяться в воздухе. Но слишком медленно для того, чтобы я не нашел ее след – разум, одновременно распределенный в пространстве и сконцентрированный в материальной точке.

Я рванулся за ним.

И очутился лежащим на пригорке над руинами. Руки и ноги были чем-то стянуты. Плащ комком сбился под спиной.

Последняя нота затихала в воздухе, сидящая рядом со мной юная девушка отняла деревянную свирель от губ. Лицо ее было прекрасно и безумно, в глазах не светилось никаких смыслов, кроме смерти и крови.

Я разжал губы, выталкивая землю и траву, которые грыз в беспамятстве, и плюнул девушке в лицо слюной из добавочных желез.

Коллоидная кислота пробила лобную кость и вспухла облаком пены, мгновенно выжигая лавли мозг.

Скорее всего, она не успела уйти в Мир. В стабильном коллективе лавли образовалась новая свободная ниша.

Я привстал, разрывая гибкие лианы, которыми были связаны руки и ноги.

Вокруг меня сидели кружком с десяток лавли – все юные, красивые и безнадежно медленные для Защитника, созданного вторым Призывом. Их лица менялись, от удивления и восторга – им нравилась сопротивляющаяся добыча, – к растерянности и ужасу, по мере того как я выбивал им сердца и отрывал головы.

Живот ныл, организм вопил, требуя пищи, – волновая печать произвела Изменение, но боевые органы пришлось создавать из моих же человеческих.

У меня не было другого выхода, и я постарался не думать о том, что делаю.

Через тридцать секунд я выпрямился, чувствуя, как организм восстанавливает поврежденные ткани. Над пригорком звенели свирели, я чувствовал, как затихают четыре мелодии… вот одна из них смолкла и раздался звенящий смех.

Только бы не Ана!

У меня не было времени разбираться, я видел четыре группы лавли, над одной из которых зависли в воздухе клочья комбинезона стражи и кровавые фрагменты ее тела.

Поэтому я побежал к ближайшей группе, чей пленник еще жил.

Они и так-то были быстрыми, а когда поняли, что происходит, смогли ускориться еще больше. Но все-таки недостаточно. Мир связал их в единую сеть, но, кажется, их Мир тоже растерялся и не знал, что делать.

А с оторванными головами лавли жить не умели.

К последней группе я шел уже медленнее, старшая стража, которую я освободил первой, даже успела встать и срывала с рук путы.

Лавли попытались убежать.

Я не позволил.

Последнего я остановил, дернул к себе и снизил скорость восприятия мира до доступной ему. Это был длинноволосый тонколицый юноша, по которому на Земле девчонки сохли бы толпами. В облике Защитника я нависал над ним, как оживший кошмар.

– Я хочу, чтобы ты понял, – сказал я. – Понял и запомнил.

Кажется, он очень удивился тому, что останется жив.

В их сумасшествии оставалось очень много здравого рассудка.

– Теряя смыслы – теряешь себя, – сказал я. – На самом деле я еще не до конца с ними разобрался. Но разберусь. Вы хотели спрятать то, что было вам дорого, и отравить врага тем, что вам отвратительно. Но вы отравили только себя.

Я взял его ладонь и медленно, один за другим, сломал пальцы.

Он даже не закричал. Просто смотрел на меня, остолбенев.

– Я знаю один смысл, – сказал я. – Он прост. Никогда нельзя убивать свои смыслы.

Только в этом обличье я смог увидеть, как рождается кристалл. Прямо перед моими глазами, в фокусе взгляда, будто сотканный из воздуха невидимым принтером.

Я подставил свободную руку и поймал его.

Кристалл был красно-синий, тонкий и острый, как игла.

Я вложил его лавли в искалеченную кисть, сжал ладонь, потом развернул – и дал хорошего пинка по голому заду.

Лавли бежал до самых руин, споткнувшись и упав только один раз.

Повернувшись, я увидел Ану, старшую стражу и единственную уцелевшую стражу. Они были избиты, окровавлены, но живы.

Измененные очень прочные.

Они смотрели на меня. Они были в моем темпе, значит, видели и слышали финал побоища.

Первой прижала руку к левому, человеческому сердцу старшая стража. Склонила голову и встала на одно колено.

За ней Ана и стража.

– Не надо, – сказал я. – Я этого… всего… вовсе не хотел.

Тело подергивалось, медленно сбрасывая облик Защитника. Сквозь кожу стала сочиться клеточная жидкость, комбинезон намок в попытках отвести ее.

– Никто из нас не хотел, Порождающий Смыслы, – ответил Ана.

Серьезно сказал. Без паясничанья.

Глава восьмая

Бюрократ ждал нас в куполе, в помещении, откуда экран вел на Шогар. Сюда притащили его кресло и стол, за которым он в ожидании нас работал. Когда я первым шагнул сквозь экран, он подпрыгнул, будто пружиной подброшенный.

– Наконец-то!

Вышедший следом Ана замер. Недоуменно сказал:

– Мы на восемь часов раньше срока.

– Не важно, не важно! – Учетчик уже подскочил к нам и теперь отряхивал меня, будто желая удостовериться, что я настоящий.

От него сильно пахло сыром, луком и чесноком. Чипсы, что ли, снова лопал?

– Знаешь, как мне влетело? Высшая срочность, его ждут!

Мы с Аной переглянулись.

Когда мы возвращались за ограду гарнизона, Ана поговорил с уцелевшими стражами, и те не стали рассказывать детали случившегося. Просто столкновение с лавли и гибель одной из стражей… событие печальное, но обычное для этого мира. Я думаю, они сказали бы все, что я попросил, – так их потрясло увиденное.

Мы отдохнули и перекусили. Меня мутило, но я заставил себя поесть и даже подремал – хотя телу Измененного требовалось гораздо меньше времени для сна.

Если Ана и хотел устроить мне несколько вылазок наружу, то побоище заставило его изменить планы. Мы вернулись на Саельм в полной уверенности, что времени у нас еще много.

Но судя по суете Валя – ему и впрямь влетело.

– Никогда такого не было, – проворчал Ана.

Бюрократ на миг застыл, глядя на него. Потом укоризненно сказал:

– Со мной связывался локальный тактик! Понимаешь?

Кажется, Ана растерялся.

– Максу все равно надо готовиться к миссии…

– Не наше дело, – отрезал Валь. – Тактик!

Тон был такой, словно с ним лично Господь поговорил.

– Как прошла тренировка? – прекратив, наконец, суетиться, спросил бюрократ. Снял у меня с пояса рипер, положил на свой стол. Мне показалось, что оружие он взял в руки с некоторой брезгливостью.

Бывают ли Измененные-пацифисты?

А почему бы нет. Им тоже найдется работа.

– Не тренировка, настоящий бой. Большой и кровавый, – Ана заколебался, но врать не стал. – Макс проявил себя достойно. Он почти всех спас.

– Почти?

– Погибла стража.

– Долг, – учетчик кивнул. – Макс справился, вот и хорошо. На этом наша функция исчерпана. Макс, отправляйся. Прямо сейчас.

Я посмотрел на экран. Потом на Валя. Тот кивнул, радостно улыбаясь.

– Так нельзя, – сказал Ана с недоумением. – Так не бывает!

– Хочешь поспорить с тактиком? – восхитился Валь.

Несколько секунд учетчик и старший страж смотрели друг на друга. Мне показалось, что Валь торжествует. Неудивительно, ведь Ана явно ставил своей целью выводить окружающих из себя.

– Уточни у Школы, – попросил меня Ана.

Я понял, что он сдался.

Прикрыл глаза.

Голос Школы звучал куда тише и слабее голоса Гнезда на Земле. Может быть, это нормально, а может быть, Школа просто старалась не говорить со мной лишний раз, я ее пугал.

Но сейчас она отозвалась сразу, резко и ясно.

Да, мне требовалось пройти через экран и отправиться в мир Трисгард.

Да, это приказ тактика, а выше него в иерархии Измененных на Саельме никого нет. Дальше сами Инсеки.

Да, Школа желает мне достойной службы и гордится мной.

Бла-бла-бла… не словами, а символами, ощущениями, эмоциями.

На миг мне захотелось пробить этот барьер. Оказаться в виртуальном пространстве Школы. Увидеть тех, кто составляет его разум. Объясниться по-нормальному.

Как с Гнездом на Земле.

Как с Миром на Шогаре.

Но я не был уверен, что это правильное решение.

– Хорошо, – сказал я. – Спасибо за подготовку, Ана. Спасибо, что помог определить профиль, Валь.

Учетчик даже растрогался.

– Удачи в работе, Макс. Я горжусь, что помог тебе найти себя.

Он протянул руку, неуверенно похлопал меня по плечу.

– Не забывай мои… уроки, – сказал Ана. – Ты можешь за себя постоять, но… будь осторожен. Ты… очень важен для нас. Нас всех.

Старший страж говорил, очень аккуратно подбирая слова, но я понимал недосказанное.

«Не умри! Ты символ восстания, которое я хочу поднять. Ты должен жить, чтобы стать легендой!»

Я ни секунды не верил в его планы. Но Ана стал мне почти другом, и я кивнул.

– Постараюсь. Слушай, хотел задать вопрос…

– Время, время! – сказал Валь нетерпеливо.

– Ты рассказывал, что однажды на Сунерде у тебя был случай… – Я запнулся. Стоит ли говорить при Вале об убийстве Прежнего… – Как ты справился?

– Время! – Учетчик совсем уж занервничал. Даже начал толкать меня к экрану.

– Нашел корень, – быстро ответил Ана. – Всегда есть корень, понимаешь?

– Ты смерти моей хочешь? – завопил учетчик. – Немедленно! В экран!

Ана едва заметно развел руками.

Я кивнул. Выхода не было, учетчик уже паниковал. Видимо, приказы тактика выполняются без промедления.

– Счастливо оставаться, – сказал я и пошел к экрану. Серое зеркало слабо светилось, пахло озоном.

Кажется, кроме Аны, никто по мне скучать не станет.

Да и ему, похоже, я больше нужен как символ, чем как друг.

Как-то быстро я закончил школу…

* * *

Экраны у Инсеков различались лишь формой и размером.

А вот размещались они в совершенно разных местах.

 

Этот висел в полуметре над полом – я кувыркнулся и упал, успев подставить руки лишь из-за нечеловеческой реакции. К счастью, под экраном были настелены упругие жесткие маты, вроде спортивных.

Да кто ж так делает? Можно и убиться ненароком…

Я присел, озираясь.

Большое помещение в кирпичном здании. Стены неоштукатуренные, кирпичи красные, выщербленные. Окна закрыты матовым стеклом, сквозь которое угадываются решетки. Какие-то металлические столы, что-то вроде здорового верстака, наваленные вдоль стен без видимой системы железяки: трубы, детали каких-то устройств, медные или бронзовые листы. Кирпичные перегородки закрывали часть помещения, но в них были широкие проемы, сквозь которые виднелось то же самое – железяки, окна, столы…

Под потолком тусклые электрические лампы без абажуров. Лампы самые простецкие, накаливания, даже не газосветные.

Гараж? Ангар? Мастерская?

И никого!

Я напрягся, пытаясь почувствовать Гнездо… то есть Форт.

Слабый-слабый отзвук. Где-то далеко, ощутить могу, а на контакт выйти – нет.

– Эй! – крикнул я. – Шутка такая, да?

Может быть, я на Земле?

Поднявшись, я сделал несколько шагов. Притяжение вроде как земное. Воздух… ну, пахнет, как в городе. Словно где-нибудь у железной дороги или завода, чувствуется какая-то гарь, нефтяная или угольная.

Сердце слева забилось чаще, сердце справа сохранило свой ритм. Как мой организм с этим управляется – ума не приложу.

В состоянии Защитника я, наверное, смог бы проанализировать состав воздуха и точно понять, земной он или нет. Но это не такой простой процесс, и мне потребуется гора органики для перестройки тела.

Я вспомнил Шогар, и меня слегка замутило.

– Кто здесь? – снова позвал я.

И с облегчением услышал шаги. Даже сейчас, без усиленных чувств Защитника, я мог отличить приближение Измененных на слух. Они иначе ходят, легче и с какой-то другой скоростью переставляют ноги. Будто тратят на движение меньше времени, чем человек, а потом на долю секунды замирают.

Из-за одной из перегородок вышла жница.

На мгновение я оцепенел.

Мне показалось, что это Дарина.

Такая же юная, стройная, с короткой стрижкой, сиреневым отблеском в глазах.

Но это все обычно для жниц.

А вот лицо действительно было похожим. Изменение вообще не меняет только лица куколок, а на жниц накладывает какую-то легкую общность, не более того. Значит, в человеческой жизни эта жница напоминала Дарину, а мутация добавила общего. Вот только волосы цветом слегка уходили в рыжину, а глаза оказались скорее темно-синими, чем фиолетовыми.

– Ура! – негромко сказала жница. – Ура! Вы не ушиблись?

Она подбежала ко мне, виновато развела руками.

Все раздражение как-то сразу исчезло. Да, это не Дарина. Но в ней тоже было очень много человеческого: в голосе, мимике, поведении.

– Ничего, – сказал я, хоть и собирался только что возмутиться тем, как повесили экран. – Что с экраном?

– Если ниже вешать, то питание слабеет, – ответила жница, словно оправдываясь. – Энергетический фокус вынесен в подвал, там толстые перекрытия из железобетона. Я притащила маты, но потом стража забрала часть для тренировки. Я спорила, но они не послушали…

Я молчал, глядя на нее.

В тренировочном лагере жницы были какие-то замотанные, как и стражи. Говорили четко и по делу, лишней болтовни себе почти не позволяли. А эта напомнила мне Дарину – и на миг стало больно.

– Меня зовут Эми, – жница потупилась. – Это чтобы вы знали, на кого жаловаться.

– Не буду я жаловаться, – ответил я. – Я Макс.

– Знаю. Мы вас уже больше суток ждем. Вы разведчик-морф?

Я кивнул.

– Можно? – Она протянула руку, я вздохнул, взял ее ладонь. Ощутил гладкую ровную кожу. Жница так же бережно ощупала мои пальцы.

– Словно человеческая, – сказала она с восторгом. – Здорово… Извините.

– Да ничего, – я осторожно убрал руку. – Где это мы?

– Трисгард.

– А точнее?

– Бранири, крупный портовый и железнодорожный узел в кредитном государстве Мондхилд.

Названия звучали в меру вычурно, но как-то по-человечески.

– Что такое кредитное государство? – спросил я. И пояснил, заметив недоумение в ее глазах: – Меня не успели подготовить. Совсем. И я не чувствую Форт. Он далеко?

– Далеко, – кивнула Эми. – Вы хотите есть? Пить?

Я подумал и с надеждой спросил:

– Кофе у вас есть?

Жница просто расцвела.

– Есть! Я люблю кофе. Сделать? Идемте! И я вам расскажу…

Вот чего мне не хватало на Саельме – так это кофе. Не знаю, почему с их изобилием хороших продуктов этот напиток не входил в рацион. Может быть, считают, что детям кофе вреден? Ха-ха три раза…

Вслед за жницей я прошел в следующий «отсек» помещения. Тут железяк валялось поменьше, зато имелся высокий деревянный шкаф с продуктами. Я с удивлением обнаружил среди них и унылые государственные рационы, которых на Земле наелся до тошноты, и разноцветные банки и коробки с очень соблазнительными картинками. Был и холодильник со стеклянной дверцей, на полках стояло молоко, лежали пакеты с мясом, еще какие-то скоропортящиеся продукты. Рядом с небольшим столом, накрытым старомодной скатертью из темной ткани, – четыре табуретки. Я присел на одну.

– Где-то поблизости Продавец? – спросил я, кивая на продукты.

– Да. И у местных покупаем…

Жница торопливо взяла устройство, похожее на кофемолку: цилиндр, крышка сверху… Кофемолкой эта штука и оказалась. Эми включила ее в розетку причудливой треугольной формы, но в общем-то узнаваемую. Нажала клавишу, машинка загудела. Жница при этом смотрела на меня с полнейшим восторгом.

– Вы тут ждали морфа, я вижу, – сказал я.

– Очень, очень ждали! – Она осеклась. – Я как дура себя веду, да?

– Ну… как человеческая девушка, – осторожно ответил я.

– А я не стесняюсь, – с ноткой упрямства сказала Эми. – Мы же все люди, верно? И, может быть, снова станем людьми. И сражаемся за людей. Надо помнить, кто мы есть, гордиться этим!

Она высыпала смолотые зерна в ситечко самой обычной гейзерной кофеварки с изображением чашечки кофе на металлическом боку. Залила воду из стеклянного кувшина. На отдельном столике стояла плитка с таким же странным шнуром и треугольной нагревательной поверхностью.

– Треугольники в моде? – спросил я.

– Это местное поверье, вроде пользы для здоровья. Все, связанное с приготовлением пищи, приводят к такому дизайну… а вы не знали, Макс?

– Давай на ты? – предложил я. – У меня совсем никакой подготовки. Нулем! Я только знаю, что здесь живут тэни, они розовые и воинственные…

Эми прыснула от смеха.

– Воинственные? Не очень… Давай на ты, Макс. Значит, тебе надо обязательно подключиться к Форту.

– Это возможно?

– Съездим, – кивнула Эми. – Так, с чего начать? Кредитное государство?

Я пожал плечами.

– Тут десятка три государств, – объяснила жница. – Порой какие-то части государств хотят отделиться. Из-за экономики или еще каких-то споров… Войны бывают редко, обычно приходят к соглашению, по которому те, кто хочет независимости, получают государство в кредит. То есть у них есть самостоятельность, все что угодно, но они за это должны платить. Довольно долго, некоторые государства уже пару сотен лет кредитные. Многие решают, что свобода не стоит того, и возвращают независимость.

– Как… – я замялся, – мило. Это не воинственно!

– Ну да, я же говорю! У них бывают войны, да. И когда мы забрали планету у Прежних, некоторые страны начали воевать с нами! Но если есть возможность, они стараются все уладить миром. Купить, а не отобрать. Откупиться, а не сопротивляться.

– Продавцам должно нравиться, – сказал я.

– Ну да, Продавцы здесь открыто работают, их уважают. Тэни нам сопротивлялись, потому что считали сделку с Прежними незаконно расторгнутой.

Она сняла закипевший кофейник, стала разливать кофе по чашечкам.

– Плитка местная, кофемолка тоже… они в ней мелют ароматические орешки, но для кофе тоже подходит… А кофейник мы купили у Продавца, у тэни не нашлось ничего подходящего.

– Подожди, – попросил я, беря чашку. Вдохнул аромат. Блин, как здорово! Хотелось кофе! – Лучше про сделку. Тэни – завоеванная планета?

– Э… – Жница замялась. – Тут сложно. Прежние хотели их завоевать, тэни заявили, что будут сражаться. И сражались. Упорно. А потом предложили, чтобы Прежние их купили. Те заключили соглашение, тэни перестали воевать. Прежние позвали Продавцов, те повесили свои спутники над планетой, тэни стали торговать кристаллами. Ну, как всегда делается! У Прежних тоже гарнизон был совсем маленький, и они не зверствовали, как обычно.

Я подумал, что мне надо срочно узнать, что это такое: «зверствовали, как обычно». И узнать осторожно. Судя по реакции Аны, это было известно каждой куколке.

– Ты загрустил? – спросила жница тихо, садясь рядом.

– Да так, вспомнил… одну знакомую…

– Стражу? Жницу?

– Куколку, – улыбнулся я. – Она на Земле, с ней все хорошо… Так, значит, у Прежних с тэни была даже не совсем оккупация?

Жница развела руками.

– Как бы да. Тэни считали этот вариант выгодным для себя; наверное, так и есть. Потом пришли мы, и они возмутились. Но Продавцы помогли провести переговоры, там были хитрые пункты в соглашении с Прежними. И в итоге Инсеки выплатили неустойку, и получилось так, что мы забираем у Прежних этот мир.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21 
Рейтинг@Mail.ru