Сергей Лукьяненко
Месяц за Рубиконом
Глава четвертая
На стрелковом полигоне я занимался еще один день и еще одну ночь – то есть еще шесть часов. Звезда выкатывалась из-за горизонта, зловещим гигантским глазом следовала по небосклону и уходила, оставляя за собой холод и тьму.
Я стрелял из оружия существ под названием тэни, из оружия Измененных (оно было как-то понятнее и привычнее), а потом из оружия тех Измененных, что служили Прежним. Его, впрочем, было не так много, Прежние предпочитали встраивать оружие в солдат. Знакомые мне бойцы с излучателями в добавочных руках, чистильщики – свора связанных общим интеллектом мелких тварей, необязательно, кстати, с крысиной ДНК, к человеческой могло добавляться все, что угодно. А еще ходоки, мараки, сирены, танцоры, буги, кусаки, стельщики и панцеры – десятки, сотни модификаций, самые немыслимые сочетания человеческой и нечеловеческой плоти, со встроенным или выращенным внутри оружием. Какие-то из них были распространенными, какие-то крайне редкими, их создавали для конкретных заданий, порой лишь один раз за всю историю.
Кстати, так устрашивший меня некогда уничтожитель, здоровенный и невидимый шестилапый монстр, серьезным противником не считался. Как я понял, это было одно из простейших и быстрых Изменений, редко использовавшееся в серьезных боях. Поэтому, наверное, Слуги и выращивали их на Земле для атаки на Гнездо.
Теперь я ясно понимал, что Гнезда на Земле не были даже полноценными тренировочными центрами. Скорее уж яслями, детским садом, где давали самые первые знания и готовили детей к учебе. И такие грозные с виду стражи оставались, по сути, детсадовцами, играющими в войну…
Школа была здесь.
А мой наставник, похоже, прошел все возможные университеты.
Нельзя сказать, что он был мной доволен, – я неимоверно тупил, не знал ни одного оружия, дважды собирался использовать причудливые пушки так, что убил бы и себя, и его. Тут ведь не держали холостых патронов или тренировочного оружия, все было всерьез.
Но тем не менее я удостоился похвалы за быструю реакцию и хороший прицел, после чего поймал себя на мысли, что очень этим горд.
Неужели у меня начала ехать крыша? И я скоро стану таким же, как остальные Измененные, – вполне довольным судьбой и полным решимости сражаться за Инсеков?
Хотя сам Ана не выглядел образцовым воином, рвущимся в бой. Нет, на осторожного ветерана, пристроившегося на спокойное местечко и обучающего молодежь, он тоже не походил. Но какая-то усталость и презрение ко всему в нем были. Если бы я не знал, что он мой ровесник, – решил бы, что старшему стражу лет сорок как минимум.
С другой стороны, Измененные взрослели очень быстро. Куколки уже через несколько дней переставали вести себя как дети – немногие исключения вроде Наськи только подтверждали правило. Наверное, дело было даже не в мутациях тела и не в уроках, на которых их учили воевать. Само общение с коллективным разумом Гнезда старит.
Точнее, вначале взрослит. А потом, конечно же, старит.
Местная Школа в этом отношении была еще серьезнее. Я не разговаривал с ней так, как с земным Гнездом перед вторым Призывом, но мне казалось, что если бы я оказался в виртуальном пространстве наедине с сознаниями прошедших через нее солдат – то увидел бы мрачных, покрытых шрамами мужиков и усталых женщин с безжалостными глазами.
Тут хочешь не хочешь, а постареешь.
А ведь на планетах, где Измененные служат, есть еще и местные Гнезда – не знаю уж, как их там называют. И в них отпечатки разума тех, кто уже воевал по-настоящему, терял друзей и убивал врагов. Через такое пройти – мало не покажется.
– Ты побывал во многих мирах? – спросил я Ану, когда мы устроили очередной перерыв. Солнце взошло, но короткий местный год уже повернул к зиме, и на улице стоял конкретный дубак, градусов двадцать – двадцать пять ниже нуля. Так что мы зашли в купол и ели там.
– Служил на шестнадцати, не считая Саельма и Земли, – ответил Ана.
– Это много, – предположил я.
Ана кивнул. Добавил:
– И на трех боевых кораблях.
– Я думал, Инсеки корабли не используют.
– Все используют, – ответил Ана. – Экраны для перехода нужно доставить на планету, для захвата плацдарма надо высадить десант.
– Ты был в десанте?
– Трижды в планетарном, два раза во второй волне, через экраны, – Ана искоса глянул на меня. – Если хочешь спросить, то отвечу сразу. Это много. Потери планетарного десанта около тридцати – сорока процентов. Десант второй волны теряет до двадцати процентов личного состава. Так что я везунчик.
– Потому и стал учить других?
Ана уставился на меня. Покачал головой.
– Как странно с тобой говорить. Будто с человеком.
– Извини.
– Мне нравится, – страж оскалился. Рот у него широкий, а вот зубы человеческие, это выглядело жутковато. Я вообще понял, что самое страшное – это не монстры, совершенно не похожие на людей, а люди, в которых есть что-то от монстров, или монстры, в которых есть что-то от людей. – Большинство забыло, кем они были. А я нет. Я тоже странный. Верно?
Неловко пожав плечами, я ничего не ответил. Что вообще тут не странно?
– Потому меня и направили в учебку, – продолжил Ана. – Я никак не умирал и вел странные разговоры. И первое, и второе вполне допустимо. Но не вместе.
Он снова улыбнулся. Чувствовалось, что улыбка для него сознательное действие, что ему приходится прилагать для этого усилия. Старшие стражи не приспособлены улыбаться.
– А здесь можно? – спросил я.
– Здесь я общаюсь с курсантами, которые приходят и уходят. Стандартный курс обучения – месяц, расширенный – три. Из них на полигон отводится неделя-две, но времени для разговоров тут немного. Некогда смущать умы.
Я кивнул. И нахмурился, ощутив касание Гнезда… то есть Школы.
Мне предлагали прибыть к учетчику.
Никаких сроков не называлось, значит – можно не спешить, но и задерживаться не стоит.
– Зовут? – спросил Ана. – Ты прислушивался.
– Ага. К бюро… к учетчику.
Ана залпом допил свой напиток. Поинтересовался:
– Велели прийти одному?
– Не уточняли.
– Ясно. Схожу с тобой.
Я не стал спрашивать, зачем. Замерзнуть или сбиться с пути я не боялся, но в любом случае возвращаться вдвоем будет веселее.
* * *
Бюрократ будто и не выходил из своей каморки. Так же сидел за столом, погрузив руку в бесформенный «ноутбук». Над столом воздух слабо искрился – там работал экран, невидимый с нашей стороны.
Единственным новшеством была тарелка, полная чипсов. Валь с аппетитом хрустел ими, при нашем появлении быстро сдвинув тарелку в сторону – будто смутился. Ощутимо пахло луком.
– Макс, – промямлил учетчик, быстро прожевывая. Посмотрел на стража. – Ана?
Страж кивнул.
– Я не вызывал, – с легким удивлением произнес Валь.
– Решил лично доложить о подготовке.
– Похвально, – рассудил учетчик, поразмыслив секунду. – Макс очень нужен в шестом секторе.
– Тэни? – спросил страж.
– Тэни, – кивнул учетчик. – К сожалению, у него нет времени…
– Макс не готов, – сказал Ана.
Учетчик запнулся.
– Не готов, – повторил страж. – Не одобряю отправку.
Валь совершенно человеческим движением потер лоб. Вздохнул.
– Я тоже не одобряю. Но срочный запрос, без уточнений.
– Как старший инструктор по огневой подготовке отклоняю отправку и запрашиваю дополнительное время.
Учетчик и страж уставились друг на друга.
– Как старшая инструктор, – поправил учетчик.
– Да насрать. Все равно не одобряю.
Валь привстал и замотал головой.
– Нет! Нет, Ана! Ему не в десант! Ему не стрелять! Каким концом оружие на врага направить знает?
– Не всегда, – невозмутимо ответил старший страж. – Но хуже другое, он не готов психологически. Обучение в Гнезде нулевое, подготовка провалена. Испытывает сочувствие даже к конструктам. При необходимости ликвидации противника будет колебаться. Хочешь, чтобы морф был потерян через пару дней после внедрения? Снова?
– А я что могу сделать? – Валь повысил голос. – Срочные запросы не отклоняют!
– Ты ответишь, что курсант вместе с инструктором находится на боевой тренировочной миссии, связь отсутствует.
К моему удивлению, бюрократ немедленно сел в кресло. Поковырял пальцем во рту и принялся с упоением грызть ноготь.
Господи, сколько ж ему лет на самом деле! Еще чипсы эти…
Мне вдруг безумно захотелось чипсов.
– Куда? – спросил Валь.
– Шогар.
– Опасно, – бюрократ покачал головой.
– Я присмотрю лично.
– Время?
– Двое земных суток.
– Сутки, не больше. Иначе его оттуда выдернут.
– Сутки, – согласился Ана.
– Ответственность на тебе, – предупредил Валь.
– Конечно.
– Я сообщу твое особое мнение, – сказал бюрократ. – Если в миссии откажут, то Максу придется отправляться. Конечно, если он уже будет не на Саельме, придется его дожидаться. Но я настоятельно прошу не покидать лагерь.
Ана осклабился.
– Это в моей компетенции. Благодарю, учетчик.
Он протянул руку, сгреб горсть чипсов и вышел. Я развел руками и последовал за ним.
Старший страж ждал меня в коридоре, кидая в рот чипсы. Протянул ладонь – я взял несколько, спросил:
– Для тебя важно подчеркивать, что ты мужчина? Или чисто для фана?
– Это всех бесит, – Ана опять ухмыльнулся. – Для фана, конечно.
– А я действительно не готов?
– Запомни, Макс, никто и никогда не готов воевать, – Ана подумал мгновение. – Нет. Мне просто с тобой интересно, ты необычный. Пошли!
* * *
Не представляю, чтобы на Земле солдат с сержантом (я примерно так распределил наши с Аной роли) могли зайти в оружейную, взять, что понравится, а потом отправиться на задание. Наверняка даже в воюющей армии есть какие-то правила и процедуры.
Здесь оружейная комната даже не охранялась!
Такого изобилия, как на полигоне, правда, я не увидел. Просторная комната в одном из куполов, по соседству со складом продуктов и, кажется, электростанцией. Стеллажи с базовым оружием Измененных. Несколько стоек с чем-то экзотическим, но их Ана проигнорировал. Подошел к основным стеллажам, стал осматривать оружие, придирчиво выбирая.
– Шогар планета и впрямь опасная, – сказал он. – Это одиночный мир, населенный разумными существами, которых мы называем лавли.
Как-то мне не понравилась эта калька с английского, сочетающаяся с опасностью планеты. Но я промолчал.
– Цивилизация достаточно древняя, но не технологическая, – продолжал Ана. – Биосфера в обитаемых зонах скудная и не опасная, все опасные виды давно уничтожены. Оккупация открытая, уже несколько сотен лет. На планете есть гарнизон, ограниченно контактирующий с местными. Мы выйдем в охраняемой зоне и отправимся в патрулирование, девчонки будут благодарны.
– Девчонки?
– Стражи, – неохотно поправился Ана. – Проведем там сутки. Несколько вылазок, отдых, возвращение. Надеюсь.
– Зачем Инсекам эта планета?
– Как всегда – смыслы.
Я вздохнул.
– Ана, я совсем тупой. Мне говорили про смыслы, я вроде бы понимаю, о чем речь – новые идеи, концепции… так?
– Так.
– Речь о каких-то изобретениях? Научных открытиях?
Ана поморщился. У старшей стражи лицо малоподвижное, но он постарался.
– И это тоже, конечно. Но смыслом может быть что угодно. Осознание красоты цветка, к примеру. Музыкальная тема. Мысль о бесконечности Вселенной или тщетности бытия.
– А ты философ.
– Я странный. Я был начитанным ребенком. И после Изменения не только оружие изучал. Так вот, любая новая концепция, принятая и осмысленная цивилизацией, приближает ее к сингулярности. Плохо то, что все смыслы – одноразовы по своей природе, невозможно собрать набор смыслов и возвысить им все культуры одновременно. Поэтому те, кто посильнее, отбирают смыслы у тех, кто слабее.
– Но как? – не сдавался я. – Кристаллики?
– Теперь – да. Прежние обходились без них, но в чужом мире трудно контролировать все информационные потоки. Проще воспользоваться услугами Продавцов, а местные сами притащат кристаллы… Бери рипер.
Ана протянул мне конус с поперечными ручками.
– Они даже одежду не носят? – поразился я. – И при этом продуцируют смыслы?
– Смыслы, дорогой Макс, не в штанах рождаются, – наставительно ответил старший страж.
Сам он вооружился основательнее. Взял рипер, взял стандартный карабин, стрелявший несколькими видами метапатронов. Боеприпасы, которыми снабжал меня на Земле Продавец, широко использовались солдатами Инсеков.
Поколебавшись, Ана добавил к своему арсеналу лазерный излучатель, похожий на автомат с коротким ребристым стволом. Как-то очень ловко стал закреплять оружие на костюме.
– Рипер не очень удобен, – пожаловался я. – Рукояти по бокам, очень спорное решение.
– Если стоишь, то держишь за цевье и любую из рукоятей, – ответил Ана. – Спуск дублирован, первое нажатие – захват, дожатие – спуск.
– Я помню, но все равно… не очень удобно.
– Для форм с числом рук больше двух – идеально, – отрезал страж.
На одном из стеллажей я заметил что-то вроде бронежилетов, но их Ана вниманием не удостоил. Мы вышли из оружейной, потом из купола.
Опять настала ночь.
Дул ровный сильный ветер, по ногам мела поземка. Мой комбинезон неплохо защищал от холода, да и сам я изменился, но все-таки было неуютно.
– На Шогаре холодно? – спросил я небрежно, пытаясь как-то поудобнее взять рипер.
Ана, не спрашивая разрешения, расстегнул на мне плащ, забрал из рук оружие и приложил к моему поясу.
Рипер прилип, будто на магнитах.
– Нет, не холодно.
– Ясно, – сказал я мрачно, вновь застегиваясь. – Раскаленный ад.
Мы шли между куполами к самому большому и дальнему – там работали экраны перемещений.
– Нет, – успокоил меня Ана. – Вовсе не раскаленный.
Мне очень захотелось дать ему подзатыльник.
Кстати, он бы, наверное, даже не обиделся. Может, рассмеялся бы натужно.
– Ты специально ничего не объясняешь?
– Ага, – сказал Ана с удовольствием. – Я же тебя учу. Мне интересна твоя реакция. А брифинги… они у тебя будут перед настоящими миссиями. Поверь, про тэни ты узнаешь все, что нужно, – и даже больше.
Я мог, конечно, попросить Школу дать мне информацию. Но чтобы получить не эмоциональный отклик, а полноценные данные, пришлось бы продемонстрировать свои способности. Вряд ли это стоило делать без нужды.
– Мне тут одиноко, – неожиданно сказал Ана. Он шел все так же размеренно, сухой снег похрустывал под его ногами. – Со стражами и старшими стражами скучно. Жницам я не очень интересен. С куколками можно поболтать, но они в нашем лагере бывают редко… и слишком уж восторженные.
– Куколок-то зачем сюда тащат? – раздраженно спросил я.
– Некоторые профили проще завершать в тренировочном лагере или на месте службы. Пилоты кораблей, к примеру, такие. Амфибии и глубоководные формы.
Ана остановился и топнул ногой.
– Тут, под нами, под двадцатиметровым слоем льда – океан. Их мир.
Я остолбенел. Я этого не знал.
– Там тоже есть тренировочные лагеря, – сказал старший страж. – Их немного, потребность в водных формах невелика, но она есть. На отметках сто двадцать, шестьсот сорок и две тысячи триста метров.
Я молчал. Меня начала бить дрожь.
– Туда забирают куколками, – продолжал Ана. – Тех, кто хочет, конечно. Кто готовился в Гнездах Гренландии, Крыма, Тайваня, Кауаи. Они мутируют в водные формы жизни и перестают дышать воздухом.
– Навсегда? – спросил я, помедлив.
Ана пожал плечами. Стоял, глядя себе под ноги.
– У тебя… кто-то там есть? – осторожно предположил я.
– Я был в Гнезде вместе с сестрой, – ответил Ана. – Нас безнадежно поломало… попали под цунами. Родители погибли. Нам предложили пройти Изменение. Я ненавижу воду. А сестра решила, что она ее покорит.
Он снова двинулся вперед. Бросил через плечо:
– Мультик про Русалочку ей нравился… Есть еще тренировочный лагерь летунов. Я туда хотел, но профиль не сходился, лагерь всего один, туда берут лучших. Изменение крайне сложное, требуется еще и перестройка мозга, это всегда опасно.
– Ну… ты стал хорошей стражей… хорошим стражем, – поправился я. Резкий порыв ветра бросил мне в лицо снежный заряд.
– Одним из лучших, – без всякой гордости сказал Ана.
Мы подошли к куполу. Ана вдруг резко развернулся, посмотрел на меня.
– Ты что-то скрываешь, Макс. Необязательно плохое. Но что-то недоговариваешь про себя.
Он помолчал, буравя меня взглядом. Потом растянул свое жесткое лицо в ухмылке.
– Но мне это нравится. Так что я к тебе с расспросами не лезу.
– Спасибо.
А что еще я мог сказать?
Впрочем, когда Ана открыл дверь, я понял, что.
– Мне тоже тут одиноко, старший страж.
Мы вошли в тамбур, отряхнули снег. Прошли в дежурку, где за пультом сидел монах. Не знаю уж, зачем, обычно техника Инсеков не требовала присмотра. Но перед ним был пульт, в воздухе висели экраны с непонятными символами.
– Привет, – сказал Ана. – Шогар в резонансе?
– Еще трое суток будет, – ответил монах, с любопытством разглядывая меня. Я у всех вызывал интерес.
– Мы на сутки, тренировочная миссия.
– Второй отсек, большой экран, – сказал монах. Перед ним на столе лежала открытая книга: обычная, человеческая. Я присмотрелся – язык был незнакомый. Какой-то скандинавский, похоже.
– А где жницы? – спросил Ана.
– Новенькие с Земли прибыли, встречают.
Поток курсантов шел волнами, то в один лагерь, то в другой. Видимо, настала очередь нашего принять свежую партию.
Мы прошли во второй отсек (их тут было с десяток). По пути увидели открытую дверь в первый, самый большой. Там суетились жницы. Транспортный экран светился серым светом, поверхность его искрилась – кто-то прибывал. В помещении уже скопилось с десяток стражей и несколько жниц, они топтались, непроизвольно сбившись в кучку. Одна жница держала за плечо куколку – чернокожего мальчика лет десяти. Тот глянул на меня, я ободряюще кивнул. Куколка кивнула и отвернулась.
Не было тут никого знакомого и не будет.
Глава пятая
Переход через экран всегда одинаков. Что на Селену, в корабль Инсека, что на далекий Саельм, ощущения одни и те же – отсутствие всяких ощущений. Ты не теряешь сознания, не испытываешь ни боли, ни эйфории, ни головокружения. Будто вошел в серую занавесь – и вот уже чувствуешь на лице воздух чужого мира, а спиной еще остался в прежнем.
Вот как это сделано?
Я когда-то боялся, что, проходя через экран, умираешь, а в другой точке возникает твоя копия. Это жутко. Может, ты и ощущаешь себя прежним, но ведь на самом деле такой же «ты» умер!
Но нельзя ведь умирать частями!
Значит, переход каким-то образом сближает, стягивает между собой две точки пространства? И ты действительно шагаешь через световые года?
Бесполезно об этом думать. Земные физики, наверное, какое-то объяснение себе нашли. Всякая там квантовая запутанность, нелинейность пространства и прочие умные термины.
Мне достаточно было того, что я оставался собой.
Первым в экран шагнул Ана.
Я за ним.
И едва не задержался на полушаге, одной ногой здесь, другой – там. Слишком уж все было неожиданно.
Никакого купола!
Вообще никакого здания.
Экран стоял на траве, закрепленный между двумя деревьями. Мы оказались в лесу – редком, светлом, почти земном. Нет, деревья, если присмотреться, были чужими: листья слишком толстые, кора ровненькая, все сучья торчат вверх. Даже зеленый цвет листьев имел какой-то непривычный оттенок.
Но – деревья. И трава под ногами. И голубое небо. И желтое солнце привычных размеров.
День стоял по-летнему теплый. Я непроизвольно расстегнул плащ. Ана с любопытством смотрел на меня.
– А где гарнизон? – спросил я. – Где строения?
– Тут нет строений, – ответил Ана. – Местные очень не любят замкнутые пространства, попытка поставить купол или построить дом вызывает бурную реакцию. Решили не обострять без необходимости.
Я осмотрелся.
Нет, лесок был не столь уж девственным. Я заметил какие-то устройства, закрепленные на стволах деревьев – камеры? В траве кем-то протоптаны тропинки. А вдали, за деревьями, тянулся высокий частокол, ограждающий эту часть леса.
– Значит, просто огородили участок? – спросил я. Ана кивнул. – Дождей тут не бывает?
– Бывают. Но зимы теплые и короткие.
– Ну… тогда еще ничего, – решил я. И замолчал – по тропинке к нам шла жница. Хотя нет, когда она приблизилась, я заметил белые глаза. На Земле таких называли хранителями, ни одно Гнездо без них не обходилось. Здесь их профиль немного менялся – коменданты. В нашем лагере тоже такая была.
Ана помахал коменданту рукой. Она приблизилась, внимательно осмотрела нас, особо сосредоточившись на мне.
– Старший страж Ана. Нахожусь с курсантом Максом в тренировочной миссии.
– Опять ты за свое, – сказала комендант с легким раздражением.
Я тем временем пытался найти местное Гнездо… ну, или как оно тут называется. Странно, знакомого присутствия не ощущалось!
– Ищешь Форт? – спросила комендант.
Понять было несложно. На Земле – Гнездо, на Саельме – Школа. А здесь уже Форт.
– Да.
– У нас его нет, – комендант покачала головой. – Лавли ощущают информационное поле.
– Могут перехватить информацию? – предположил я.
– Протестуют. Приняли решение не обострять, – комендант подошла вплотную. Я ощутил ее запах: характерный для жниц и хранителей, слишком многое мне напоминающий… – Какой профиль? Морф?
– Морф, – согласился я.
– Здесь тебе нечего делать, – с явным сожалением сказала комендант. – Мое имя Сэм.
– Саманта? – уточнил я.
Комендант растерянно мигнула.
– Какая разница? Да, когда-то. Что ты знаешь о Шогаре?
– Ничего, – признался я.
– Ана, так нельзя, – укорила комендант. – Слушай внимательно, Макс. Поддержки Форта не будет, вся информация устная или из документов. Шогар – постиндустриальная планета, населенная генетически модифицированными существами милейшей внешности и безжалостной натуры. Как следует из данных Инсеков, более тысячи лет назад обитатели Шогара видоизменили свои тела и отказались от технологий и дальнейшего развития. Они обладают биологической волновой информационной сетью, напоминающей наши Гнезда и Форты. Интереса к пришельцам не испытывают, но очень любят убивать и мучать. Это их забавляет. Кстати, бедность биосферы объясняется просто – лавли уничтожили все живые формы, кроме минимума, необходимого для существования биоценоза. У них нет страха смерти, вероятнее всего, по причине переноса сознания из одной особи в другую. Они знают, что тотальный геноцид запрещен Высшими, а гибель нескольких процентов популяции их не пугает. Единственный интересующий их товар – музыка. Спутники на стационарной орбите стимулируют продукцию кристаллов, которые скупают Продавцы. По соглашению с Продавцами, у нас право отбора смыслов для Инсеков, остальное торгаши продают любителям горяченького.
Она замолчала. Потом вновь заговорила:
– Вот и все, если кратко. Мы находимся в центре большего обитаемого материка, на втором гарнизон был уничтожен, и его решили не восстанавливать. Забираем у Продавцов товар и отправляем Инсекам. Иногда происходят стычки. Лавли стараются убить нас, мы убиваем их.
– Позволишь выйти за периметр? – спросил Ана.
– Не в моей власти запрещать, – Сэм качнула головой. – Но мне жалко морфа. Он необычен, и лавли могут им заинтересоваться.
Мне показалось, что Ана на миг заколебался.
– Это будет небольшая вылазка. Морфу полезно увидеть этот народ.
– Как угодно, – сказала комендант. – Час назад к Продавцу на северо-востоке пошел патруль за товаром. Можете попробовать их нагнать. В любом случае, идти по следам будет безопаснее.
* * *
Природа тут была райская.
Мы вышли за частокол, у которого дежурили стражи и старшие стражи, все с оружием. Видимо, строить какие-то современные заграждения тоже означало «обострять без необходимости».
Что внутри ограды, что за ней лес был зеленым, тихим и удобным. Да, слово «удобный» напрашивалось: деревья не загораживали небо, но давали легкую тень, никаких колючих кустарников, даже кочек не наблюдалось, словно поверхность вначале выровняли бульдозером, потом в живописном беспорядке посадили деревья и настлали искусственный газон.
– Они что, переделали планету, прежде чем отказаться от технологий? – спросил я.
– Молодец, – похвалил Ана. – Именно так они и сделали. Здесь очень упрощенная, но при этом крайне устойчивая экология. Русла рек стабильны, землетрясений нет, ураганы только над морями. Дожди идут в меру, снег как по расписанию. Самый минимум биологических видов, но все состоят в симбиозе. Новое дерево не вырастет, пока не упадет старое. Сухостой и опавшие листья быстро уничтожают насекомые и бактерии.
– Листья опадают? – зачем-то спросил я.
– О, тут очень красиво осенью… – Ана шел впереди, держа в руках универсальный карабин. – Красные, желтые, оранжевые листья на зеленой траве, а когда их еще припорошит снегом… Они старались.
– Как можно обладать такой силой и отказаться от развития?
– Тебе правда интересно? – поинтересовался Ана после паузы.
– Конечно.
– Мало кому из стражи интересно то, что выходит за рамки повседневных обязанностей, – сказал Ана. – Да, они были сильные. В масштабах своего мира. Тут есть руины, еще увидишь… А потом, вероятно, они узнали про то, что происходит в Галактике. Может быть, у них были космические полеты, может быть, к ним кто-то прилетел, может быть, какие-то дистанционные методы исследования космоса. Но они поняли, как все устроено. Вероятно, трезво рассчитали свои силы. Противостоять Прежним, Инсекам или кому-то из конкурентов лавли не могли. Жить веками и тысячелетиями в качестве колонии, поставляя смыслы более развитым видам, – не захотели. Некоторые цивилизации в такой ситуации уничтожают себя. Они придумали свой путь, стали максимально бесполезными и неуязвимыми.
– Но из них все-таки доят смыслы, – заметил я.
– О да! Не так много, как могли бы, но… Лавли не сумели до конца побороть свою любовь к эстетике. Музыка их чарует, они готовы отдавать за нее кристаллы. А может быть… – Ана горько рассмеялся. – Может быть, они не хотят потерять возможность нас убивать. Умеренно, время от времени, чтобы мы не ушли с планеты. Очень тонко чувствуют баланс интересов. Однажды перебили половину гарнизона, встал вопрос о полной эвакуации. Так нападения сразу прекратились, зато кристаллы потекли рекой…
Ана остановился у ручейка, нагнулся, жадно напился, сложив широкую ладонь ковшиком и быстро черпая воду. Предложил:
– Попробуй. Тут очень вкусная вода. И это совершенно безопасно, бактерий и паразитов нет. Честно говоря, эта вода даже лечит.
Я присел, попробовал. Вода была хрустально-прозрачная, мягкая, прохладная. Ручей – неглубокий, неожиданно быстрый, дно выстилали опавшие листья, сквозь которые проглядывал желтый песок. Очень фотогеничный ручей, хоть на картинку.
– И правда, вкусно, – сказал я. – Как в книжках про эльфийские леса.
– Да, их часто сравнивают с эльфами, – согласился Ана.
Мы двинулись дальше. Ана не пользовался компасом, на траве никаких следов тоже не было, но он то ли обладал превосходным чувством направления, то ли часто тут бывал.
– Идти примерно час, – сообщил он. – Патруль не догоним, но наши задержатся у Продавца.
– Продавцов не убивают? – спросил я.
– Один раз убили. Но это трудно, неинтересно, и у Продавцов свои методы наказания. Они продали лавли незаконченные музыкальные фрагменты и закрылись на несколько месяцев. Знаешь, как противно, если хорошая музыка обрывается посреди ноты? Говнюки с ума сходили, пока Продавцы не вернулись…
Он вдруг резко остановился.
Я тоже замер, положил руку на рипер.
– Жди, – сказал Ана.
Я ждал. От Аны буквально веяло напряжением, я даже ощутил легкий пряный запах пота.
– Никого… – прошептал я.
Ана не ответил и не тронулся с места. Секунда убегала за секундой, мы продолжали стоять.
Потом раздался тонкий мелодичный смех.
Из-за дерева метрах в десяти перед нами вышла девушка.
Я чуть не поперхнулся от неожиданности. Казалось, там и спрятаться-то негде…
Девушка была юная, милая и нагая. Взгляд отмечал какие-то неправильности, что-то несвойственное людям – отдельные черточки лица, вроде непривычного разреза глаз и формы ушей, очень тонкие пальцы и длинные кисти рук. Но в общем-то она выглядела как человек, как девчонка лет шестнадцати-семнадцати, светловолосая и белокожая.
Красавица? Да нет, наверное. Все эти мелочи во внешности все-таки выбивались из стандартов красоты.
Скорее обаятельная, притягательная, милая, грациозная. Уже не ребенок, но еще и не совсем взрослая.
– Что меня выдало? – поинтересовалась девушка. На чистом русском языке!
– Ничего, – ответил Ана.
– Хитрый! – Девушка погрозила ему пальцем. – Тебя я знаю, а кто это?
– Учетчик, – равнодушно сказал Ана. – К Продавцу с проверкой.
Девушка снова рассмеялась. Стояла, ничуть не стесняясь своей наготы, и изучала нас.
– Если я подойду, ты меня убьешь? – спросила она с любопытством.
– Разумеется, – ответил Ана. – И остальных тоже.
Девушка вздохнула, совершенно по-человечески пригорюнилась. Сказала:
– Так нечестно!
– Что поделать. – Ана так и не снял палец со спуска.
– Тогда пока, старший страж и учетчик, – сказала девушка. Повернулась и легким бегом скрылась между деревьями. Я заметил, что еще от нескольких стволов отделились светлые тени – и растворились в лесу.
– Это была засада? – спросил я.
– Нет. Засаду мы бы так легко не заметили. – Ана опустил карабин. – Милая, правда?
Он ухмыльнулся, даже с каким-то легким похотливым оттенком.
– Да уж, симпатичная девчонка, – признался я. – Они все такие… нудисты?
– Все. Поэтому рипер тут удобен, он сразу разрывает их на части.
– Она вроде не собиралась нападать, – осторожно заметил я.
– На Земле есть такие звери, медведи… – начал Ана.
– Это все знают, – усмехнулся я.
– Кого мелким взяли – не знают. Так вот, по медведю нельзя понять, когда он решит напасть. По лавли – тоже.
– Допустим, – согласился я. – А если поговорить?
– Может, и поговоришь, – кивнул Ана. – Или умрешь.
– Ана, ты же старший страж!
– Ну?
– Ты быстрый, сильный и с ядовитыми когтями! Ты медведя порвешь!
– Медведя порву, – согласился Ана без спора. – Одну лавли тоже. Группу – вряд ли.
– Да чушь, – не выдержал я. – У нее нет оружия.
– Она генетически преображенная! – рявкнул Ана и постучал себя пальцем по лбу. – Так же, как и мы! Думаю, они столкнулись именно с Прежними, не зря их внешность такая приятная для людей! И они не менее опасны, чем мы!
– То есть… – я помедлил, – они сделали себя малоинтересной добычей, которая может перемещать сознание из одной особи в другую и потому не боится умереть, разрушили свою цивилизацию, но этого было мало… Они еще изменили облик, стали привлекательными для людей и смертоносными в бою?
– Умнеешь на глазах, – фыркнул Ана. – Все, пошли, последний ушел.
– Слушай, а не паранойя ли это? – шагая за ним, спросил я. – Все эти извращения, чтобы уйти от оккупации? Нет, слушай, я все понимаю, но уж лучше, как на Земле, под Инсеками, чем так…
– Под Инсеками! – наставительно сказал Ана. – Прежние практикуют иные методы.
Я поморщился.
– Прежние мерзкие, да. Но Земля все-таки развивалась под ними…
