Сергей Баленко
Всемирная энциклопедия Спецназа. Элитные подразделения 100 стран
Спецназ ВВС Греции представлен эскадрильей поиска и спасения, однако, несмотря на название, это подразделение способно выполнять и другие специальные задачи благодаря высокому уровню профессиональной подготовки личного состава.
История создания. Первое подразделение специальных операций ВВС Греции было сформировано в 1998 году для проведения операций поиска и спасения в боевой обстановке и носило название «Группа специальных операций» – «SMEE». В 2000 году ВВС Греции приобрели четыре вертолета «Суперпума», а в следующем году еще три. В 2001 году «SMEE» была переформирована, получив название «31 MEE» – 31-я эскадрилья специальных операций. В 2003 году эскадрилья была передана в подчинение командованию поддержки ВВС Греции. В 2008 году 31-я эскадрилья была переименована в 31-ю эскадрилью поиска и спасения. Основной задачей эскадрильи являются операции поиска и спасения.
Среди других задач подразделения – развертывание оборудования для оказания экстренной медицинской помощи; восстановление и эвакуация поврежденных летательных аппаратов; установление и поддержание устойчивой связи в целях оперативной поддержки эскадрильи; защита авиабаз, охрана особых объектов, противодействие диверсантам противника; взаимодействие с летательными аппаратами ВВС Греции, направленными для поддержки во время проведения операций захвата; защита транспортных операций как в стране, так и за ее пределами; участие в гуманитарных миссиях; наведение ударов авиации на объекты противника; проведение диверсий на особо важных объектах противника с целью их уничтожения.
В эскадрилье служат только профессиональные военные, которые должны пройти обучение в ряде школ спецопераций, например, таких как парашютно-десантная школа (SHAL), школа рейнджеров, школа партизанской войны и ряд других.
Подготовка личного состава эскадрильи поиска и спасения весьма многогранна и составляет основу деятельности подразделения в мирное время. Основой идеологии, заложенной в программу боевой подготовки, является тезис: «Будь подготовлен, поскольку тебе придется сражаться». Программа подготовки делится на три фазы: начальная, специальная и окончательная. Обучение проходит в школах всех трех видов вооруженных сил Греции, а также за границей. Подготовку дополняет широкий спектр сотрудничества и совместных тренировок с аналогичными подразделениями как внутри страны, так и за ее пределами.
В распоряжении офицера эскадрильи находится высокотехнологическое оборудование, соответствующее стандартам НАТО и совместимое с подобным оборудованием союзников для совместных операций.
Символика. Эмблема эскадрильи представляет собой щит Ахиллеса, который украшают орел Зевса и змея. Орел символизирует воздушные спасательные операции, а змея, являющаяся символом возрождения, изображает оказание первой помощи и поддержки. Также на щите изображена буква «А» – начальная буква имени Ахиллес, которая является позывным в мирное время, а молния изображает стремительность действий и возможности связи. Голубой цвет – символ греческого неба и ВВС страны. Девиз подразделения «Добродетель для смелых и решительных» происходит от изречения Аристотеля: «Удовольствие – цель большинства, слава – цель выдающихся, а добродетель – цель избранных». 31-я эскадрилья поиска и спасения со дня своего создания базируется на авиабазе Елефсис.
Новая Зеландия
Рассказывая об австралийской SAS, нельзя обойти вниманием новозеландскую (NZSAS). Эти подразделения действуют совместно с момента их формирования. Замечено, что в любом месте, где появляются австралийцы, рано или поздно появятся новозеландцы.
Квалификационный знак боевого пловца
В 1954 году в Новой Зеландии было принято решение о формировании воздушно-десантного разведывательно-диверсионного подразделения для оказания помощи британцам в Малайском кризисе.
В качестве примера для создания собственного спецподразделения новозеландцы взяли британскую SAS. Формирование заняло год. На начальном этапе возникли серьезные проблемы с отбором кандидатов. Заявило о желании служить около восьмисот человек. В итоге в подразделение, получившее название «эскадрон SAS», вошли 89 человек, из которых около сорока были офицерами и унтер-офицерами. В основном это были ветераны войны, молодые парни из богатых семей и представители племени маори.
В 1955 году вновь созданное подразделение проходило подготовку на территории своей страны, а затем было направлено на дополнительную подготовку в Сингапур на базе британских ВВС в Чанджи и горную подготовку на гряде Парак в 250 км севернее Куала Лумпура.
Уже в 1956 году эскадрон SAS под руководством майора Ренни направляется в Малайзию, где шла партизанская война. Бойцы SAS помимо борьбы с повстанцами занимались оказанием помощи местному населению, среди которого формировались отряды самообороны.
Даже бойцы британской SASR отмечали отменную подготовку новозеландского подразделения. В Малайзии эскадрон SAS пробыл почти два года, принял участие в 14 операциях, потеряв убитым всего одного бойца.
В декабре 1957 года подразделение было возвращено на родину и расформировано. В 1958 году был восстановлен один парашютный взвод, который в начале 1960-х годов был вновь развернут в эскадрон. В 1963 году он был переименован в 1-й воздушно-десантный эскадрон рейнджеров SAS.
В мае 1962 года 40 бойцов новозеландской SAS были направлены в Таиланд, где обучали местные подразделения армии и погранвойск методам борьбы с партизанами. В некоторых источниках упоминается, что новозеландцы проводили и тайные операции совместно с «зелеными беретами» на территории сопредельных государств. В 1963 году эскадрон SAS переименовали в 1-й эскадрон рейнджеров SAS в память об отрядах рейнджеров периода завоевания Новой Зеландии. С февраля 1965 по ноябрь 1966 года четыре взвода SAS, сменяя друг друга, постоянно находились в Брунее, помогая англичанам в урегулировании конфликта между Индонезией и Малайзией за остров Борнео. В ноябре 1968 года новозеландские рейнджеры SAS были направлены во Вьетнам, где действовали в составе австралийских эскадронов около трех лет. Взводы SAS действовали на территории Вьетнама до февраля 1971 года.
В апреле 1978 года рейнджеры переименовываются в 1-й эскадрон специальной авиадесантной службы вооруженных сил Новой Зеландии. В 2001 году подразделение было направлено для участия в операции «Несгибаемая свобода» на территории Афганистана. В этот раз они действовали отдельно от австралийцев. Рейнджеры базировались в Баграме, а австралийцы в Кандагаре. В Афганистане в ходе проводимых операций новозеландцы взаимодействовали с британскими коллегами из SAS и SBS.
В период афганской кампании бойцы SAS приняли участие примерно в сорока различных операциях, а также в знаменитой операции по захвату укрепленного района Тора-Бора, находясь в районе до конца декабря 2001 года. При выполнении задач они использовали автомобили «Лендровер». Два бойца были ранены. Позднее президент США выразил командиру отряда личную благодарность за участие бойцов в операциях по борьбе с террором.
В состав эскадрона SAS входят 5 боевых взводов, взвод управления, тренировочный взвод и учебный центр (УЦ). Казармы батальона располагаются в Окленде.
Задачи, стоящие перед 1-м эскадроном SAS, являются традиционными для сил специального назначения – глубинная разведка и действия в тылу противника. Военнослужащие подразделения, большинство из которых имеет удостоверение парашютиста и свидетельство боевого пловцы, могут также использоваться для спасения экипажей самолетов и вертолетов, сбитых над территорией противника, освобождения заложников, борьбы с террористами, оказания помощи полиции. Ключевую роль в этом играет специальная группа эскадрона, называемая «Черной группой».
Отбор в SAS более короткий, чем в SAS Британии и Австралии, но от этого не менее сложный. К отбору допускаются военнослужащие, прослужившие в армии от двух до четырех лет, обладающие соответствующими физическими данными и имеющие безупречную биографию. Отбор длится 14 дней. Еще до начала отбора кандидаты проходят интеллектуальные и психологические тесты. Требования схожи с требованиями, предъявляемыми австралийцами. Схожа даже позиция офицеров SAS, один из которых заявил: «Нам нужны не психопаты с мускулами, а люди с характером и мозгами».
В ходе отбора есть испытание, которое не мешало бы ввести во всех спецподразделениях. Оно называется «Собака и заяц». На определенном этапе за курсантами начинается «охота», которую ведут инструкторы. Задание участника осложняется тем, что, помимо трудной для передвижения и навигации местности, он не может выходить за пределы очерченных границ. В случае нарушения условий кандидат вынужден преодолеть дополнительные 10 км. Ветераны SAS считают, что такой курс полезен, так как дает возможность проверить, насколько кандидаты, прошедшие предыдущие этапы, усвоили материал. Завершает этап отбора марш-бросок с рюкзаком и оружием, маршрут которого проходит по густому лесу, а протяженность составляет 60 км.
Следующий этап – основной. В течение 9 месяцев курсантов готовят для действий в различных условиях и ситуациях. Начинается программа обучения с курса патрулирования, который является одним из основных при подготовке бойца, так как в ходе его курсанты работают в тех командах, в которых им предстоит действовать в реальных боевых условиях. Программа обучения построена на опыте, приобретенном SAS во многих войнах и конфликтах, проходивших в различных климатических условиях. Для отработки тактики действий в джунглях, умения выживать и вести борьбу с партизанами подразделения эскадрона направляются в страны Юго-Восточной Азии. Кроме этого бойцы проходят курсы выживания в пустыне и горах.
Основное оружие, применяемое в новозеландской SAS, – американские М-16А2 с подствольными гранатометами М-203, немецкие Х&К МП5, пулемет «Миними» М249, гранатометы M72 LAW и шведские «Карл Густав», пистолеты «Браунинг ХП» и «Зиг-Зауэр» П226, снайперские винтовки PSG-1,7, Мк-24 или 7,62-мм FN. Для специфических задач имеются дробовики «Ремингтон» М870.
Кроме того, бойцы обучаются работе с минометами и ПЗРК. Учитывая тактику, применяемую SAS, бойцы используют мины «Клеймор». Однако командировки недавних лет заставили бойцов вновь тщательно изучать и восточноевропейские мины. Каждое подразделение в зависимости от стоящих задач получает в свое распоряжение то оружие, которое наиболее подходит для решения конкретной задачи. То же можно сказать о снаряжении и экипировке.
В составе ВС Новой Зеландии имеются также резервный территориальный эскадрон SAS, рота рейнджеров, рота водолазов-саперов. Эта рота входит в состав ВМС страны и называется Navy Operational Diving Team, но по квалификации НАТО она не может считаться подразделением специального назначения.
И австралийские, и новозеландские бойцы SAS носят форму одежды своих вооруженных сил, и только одна деталь является символом принадлежности к элитному специальному подразделению – берет песочного цвета с эмблемой в виде крылатого кинжала и девиза «Отважный побеждает».
Израиль
Среди израильских сил специального назначения парашютные подразделения выделяются своим наибольшим боевым опытом. За годы постоянной борьбы Израиля с арабскими странами солдаты этих сил участвовали в тысячах сражений, рейдов, стычек и специальных операций.
На основании имеющихся сообщений трудно сказать, какие именно войска выполняли подобные задания, а израильтяне не слишком старались рассказывать об элите своей армии. Ошибиться здесь нетрудно, поскольку разделение обязанностей между подразделениями весьма условно, особенно при борьбе с террористами. Более того, взаимосвязана сама история возникновения специальных и десантных войск страны.
В 1949 году майор Шмуэль Палги начал формировать первую парашютную воинскую часть. Он не был в этом деле случайным человеком, так как входил в группу из 32 специально подготовленных солдат-евреев, которых англичане в годы Второй мировой войны сбрасывали на парашютах в странах Центральной Европы.
Его арестовало гестапо и подвергло пыткам, но благодаря своим профессиональным навыкам диверсанта Палги сумел бежать из поезда, который вез его в концлагерь, и ушел от погони. В свое подразделение в Израиле он отбирал себе подобных, то есть имевших значительный боевой опыт.
Вскоре новое формирование получило привилегированный статус и потому могло зачислять в свои ряды самых лучших из других подразделений. Однако наибольшее число кандидатов составляли еврейские иммигранты, стекавшиеся в Израиль со всей Европы.
К «цанханим» (парашютистам) попали бывшие солдаты воздушно-десантных сил различных стран. Многие во время войны прошли подготовку в Англии, воевали в Чехословакии, были ветеранами ПАЛМА-Ха – еврейских соединений, воевавших на стороне антифашистской коалиции на Ближнем Востоке. Среди них оказались такие люди, как Карл Кахана, австрийский еврей, ветеран английского спецназа, и Марсель Тумас, бывший французский легионер. Из 70 парашютистов, принятых в 1953 году, только один родился в Израиле, а остальные говорили на 40 языках.
«Цанханим» готовили скорее для специальных парашютных операций, нежели для классического воздушного десанта. Тщательный отбор добровольцев, их предыдущий военный опыт, жесткая подготовка вскоре сформировали новое, необычайно эффективное соединение.
Тем временем постоянные столкновения на израильско-арабских границах дали начало новому направлению в развитии сил специального назначения. В 1951 году возникло «Соединение-30», солдаты которого специализировались на диверсионно-разведывательных действиях, включая антипартизанские. Подразделение существовало только один год, и хотя никогда не насчитывало более двух взводов, его солдаты – мастера маскировки и глубокой разведки (среди них находились и бедуины) – внесли значительный вклад в разгром арабских партизан и разработку соответствующей тактики боевого применения.
Продолжателем миссии «Соединения-30» стало тайное «Подразделение-101», организованное в августе 1953 года и считающееся прототипом современных израильских войск специального назначения. Командиром был Ариэль Шарон. Как и создателям «Цанханим», ему предоставили право самому набирать людей.
В январе 1954 года из общих организационных соображений и желания скрыть работу «Подразделения-101» его объединили с соединением «Цанханим», введя в состав 890-й парашютного батальона, который также был готов к традиционным операциям парашютистов наряду с диверсионными. Одновременно в формированиях НАХАЛ (группы так называемых сражающихся молодых пионеров) возник батальон парашютистов № 88. Оба подразделения тесно сотрудничали друг с другом.
В августе 1955 года на полугусеничных бронетранспортерах М-З они атаковали базу египетской полиции в Хан-Юнисе. В операции Анали Цайт преодолели озеро Кинерет, напав на сирийские укрепления.
В 1956 году в результате объединения 890-го батальона парашютистов, 88-го батальона НАХАЛ и нового 77-го парашютного батальона резервистов возникло воздушно-десантное «Соединение-202» в форме бригады. В первый раз это новое подразделение было использовано как парашютный десант при поддержке с воздуха танков в операции «Шомрон» против иорданских постов.
Через 19 дней, 29 октября 1956 года, 890-й батальон начал Синайскую кампанию, выпрыгнув с «Дакот» (их было 16) в 70 км от Суэцкого канала. Парашютисты сражаются на перевале Митла, а 3 ноября 88-й батальон десантируется на аэродроме Атур. «Соединение-202» теряет 38 человек убитыми и 120 ранеными.
В 1965–1967 годах парашютисты осуществляют ряд рейдов на лагеря партизан в Иордании и Ливане. «Шестидневная война» 1967 года – это, прежде всего, действия парашютистов из состава регулярных частей и бригад резерва. В последующие годы израильские парашютисты действовали в стиле «коммандос» – выполняли малыми группами налеты на отдельные цели в соседних государствах, используя вертолеты.
Акции, типичные для «коммандос» (и позднее им приписывавшиеся), выполняли и «обычные» парашютисты. Между прочим, эффектное похищение радарной установки П-12 в декабре 1969 года осуществили солдаты парашютного батальона НАХАЛ.
В очередном конфликте – войне «Судного дня» – парашютистов ожидали совершенно иные задачи. Большинство из них воевало в качестве обычных бойцов мотомеханизированных частей во взаимодействии с танками в ходе одного из самых крупных современных танковых сражений 14 октября 1973 года.
Использование элиты армии в качестве пехоты в войне «Судного дня» не означало, однако, что парашютисты перестали быть разносторонними формированиями специального назначения. Доказательством этого служит их выдающаяся роль в антитеррористической операции по освобождению израильских заложников в Энтеббе (Уганда) в 1976 году. Через шесть лет «Цанханим», «Сайерет Маткаль» и 50-й батальон НАХАЛ составили ядро ударных сил в операции «Мир Галилее», сражаясь с палестинскими и сирийскими силами в Ливане.
История израильских парашютистов – это участие во всех войнах, которые вело государство, и в ряде специальных операций в мирное время. Во всех конфликтах, в которых участвовала бригада «Цанханим», ее бойцы, как правило, находились в авангарде.
Своеобразную переломную роль в принципах организации и действий нынешних сил специального назначения ЦАХАЛа сыграло первое из них – так называемое «Подразделение-101». Не случайно его недолгую историю долгие годы окружала почти легендарная слава, а командир этого подразделения Ариэль Шарон стал объектом почти культового мифа, существующего в определенных общественных кругах страны по сей день. Известный израильский военный историк Ури Мильштейн в одной из своих книг воссоздал реальную историю знаменитого подразделения.
В начале был взрыв…Мустафа Самуэли считался неуловимым. Этот уроженец арабской деревни Неби-Самуэль, что в шести километрах к северо-западу от Иерусалима, получил боевое крещение в апреле 1948 года во время Войны за независимость, отражая атаку израильских частей на свою деревню. В том кровавом бою 4-й батальон ПАЛМАХа потерпел тяжелое поражение. В том же бою пал и родной брат Мустафы. С тех пор он поклялся мстить.
За несколько лет, прошедших после окончания войны, он стал одним из самых страшных (и бесстрашных!) арабских террористов. Ни поймать его, ни выследить не удавалось никому. И тогда, в начале 1953 года, командир Иерусалимского военного округа полковник Шахам решил провести операцию возмездия – взорвать дом Мустафы в Неби-Самуэль.
У Шахама уже был некоторый опыт ночных операций. Он не раз посылал своих людей в ночные засады. Его «людьми» была небольшая группа ветеранов «Хаганы» да несколько студентов Еврейского университета в Иерусалиме, привлеченных возможностью сочетать армейскую службу с учебой на стипендию от армии. Это – Шломо Лахат по прозвищу Чич, будущий мэр Тель-Авива. Аарон Авнун, пришедший из бригады «Кармели». И самый энергичный и пылкий из всех – Ариэль (Арик) Шарон, еще недавно начальник разведки Северного округа, а теперь – студент первого курса исторического факультета. Именно к нему и обратился Шахам, задумав операцию возмездия.
Как вспоминал он позднее, Шарон нисколько не удивился предложению. Он задал только один вопрос:
– А как же с экзаменами?
– Выбирай одно из двух. Либо ты будешь всю жизнь изучать то, что сделали другие, либо другие будут изучать то, что сделал ты.
– Я уже выбрал, – ответил он.
Задача была сформулирована предельно просто: пробраться в Неби-Самуэль, взорвать один из крайних домов, который, по предположению, принадлежал Мустафе Самуэли, и, по возможности, благополучно вернуться назад. Сегодня такое задание может показаться рядовым. Но в те времена, когда никто и представить себе не мог, что еврейские солдаты способны тайком проникнуть в арабскую деревню, провести там ночную операцию и безнаказанно вернуться назад, оно представлялось фантастически дерзким.
Операция началась в полночь. Кругом царила мертвая тишина. В полном молчании, стараясь не производить лишнего шума, подрывники стали закладывать взрывчатку под дверь дома. Потом, проверив, что все в порядке, зажгли фитиль.
Здесь их постигла первая неудача. Запал не сработал, и заряд вместо того, чтобы взорваться, лишь загорелся. Железная дверь, облизываемая языками пламени, стояла невредимой. О намеченном разрушении дома нечего было и говорить.
С этого момента началась лихорадочная импровизация. Входившие в группу бойцы Баум и «Гулливер» решили, что попытаются проникнуть в дом через окно. Саадия, на свой страх и риск, стал готовить второй заряд под дверью. Окно оказалось защищенным прочными железными ставнями. Понадобилась гигантская сила «Гулливера», чтобы сломать прочные засовы. Баум швырнул в его темное нутро несколько гранат.
Тем временем Саадия тщетно пытался подорвать второй заряд. Но и на этот раз ему не повезло. Вторая за ночь неудача!
Между тем деревня, разбуженная взрывами гранат, явно проснулась. Плюнули залпами замаскированные в насыпях огневые точки, откуда-то из глубины села потянулись к окраине автоматные очереди. Шарон, наблюдавший издали за действиями своих подрывников, начинал нервничать.
– Взорвите соседний дом, если с этим ничего не получается! – крикнул он Бауму.
На этот раз заложили для верности сразу два заряда. Взрыв был оглушительный, но и этот дом, тем не менее, устоял. Еще одна неудача…
Огонь из деревни усиливался с каждой минутой. Рисковать дальше было невозможно. Шарон подал условленный знак, приказывая отступать. Волоча за собой неиспользованный запас взрывчатки, «Гулливер», Саадия и Баум бросились догонять группу.
Уже светало, когда они вернулись в Иерусалим.
Рассказы о ночном походе уже обрастали самыми фантастическими подробностями, на глазах становясь армейской легендой. Евреи в тылу арабов – это было что-то неслыханное! Евреи в роли «коммандос» – невероятно! Фантастика!
Шарон и его люди не знали, что Шахам рассматривал их операцию в более широком контексте. Бывшим солдатам, сержантам и лейтенантам из наспех сколоченной группы было неведомо, что в высших армейских кругах вот уже много месяцев шла ожесточенная борьба «за» и «против» создания специальных подразделений и что их «операция» возымела для сторонников таких подразделений значение решающего довода «за».
Шарон вернулся в университет, не подозревая, какую бурю политических страстей вызвала его скромная ночная вылазка. В тот же день в лагерь Шахама прибыл специальный посланец и помощник премьер-министра Давида Бен-Гуриона Нехемия Аргов. Он потребовал от Шахама подробного рассказа об операции. Тот закончил отчет своей, уже приевшейся многим фразой: нужно создать особые подразделения для операций в тылу противника. На сей раз, в отличие от всех прежних разговоров, Аргов попросил его развернуть эту фразу в подробный план.
На следующий день план Шахама вместе с отчетом об операции Шарона легли на стол Бен-Гуриона. То ли позорные поражения неподготовленных израильских частей в предыдущих операциях, то ли тайные политические соображения, но что-то явно изменило взгляды премьер-министра. На сей раз он принял предложение командующего войсками Иерусалимского округа.
Ни Шахам, ни Аргов, ни сам Бен-Гурион не предвидели той маленькой «революции», которую произведет их решение в израильской армии. Для них создание еще одного, пусть и специального, подразделения было всего лишь тактическим шагом, призванным, прежде всего, решить сиюминутные задачи – обеспечить безопасность Иерусалима и предотвратить террористические вылазки арабов.
В действительности последствия этого шага оказались куда значительнее. В конечном итоге они привели израильские вооруженные силы к их нынешнему принципу организации – специфическому сочетанию массовой резервной армии с высокопрофессиональными, регулярными, «элитарными» частями. Именно это сделало впоследствии возможным те операции, которыми прославился ЦАХАЛ.
Тогда, в середине 1953 года, все это было еще в далеком будущем. «Революция» свершилась просто и незаметно. Бен-Гурион подписал приказ о создании «Подразделения-101», который гласил: «С августа 1953 года создается воинское подразделение под номером 101. Его назначение: ведение боевых операций возмездия вне пределов государства Израиль. Численность подразделения на первой стадии – 50 человек. Вооружение – нестандартное».
Командиром подразделения был назначен Ариэль Шарон. Он видел в своем подразделении не просто еще одну армейскую часть. Ему, скорее, рисовался в воображении этакий вольный отряд единомышленников робин-гудовского толка, объединенных готовностью к смелым, рискованным делам, в которых успех оправдывает нетривиальные методы.
В первую четверку призванных в «Подразделение-101» входил Шломо Баум, ставший заместителем Шарона, Михаэль Аксио, которому была поручена физическая подготовка бойцов, Шмуэль Нисин и Меир Барбут, назначенные командирами отделений. Все они были ветеранами Войны за независимость.
К Шарону стягивались все те, кому постыла скучная, однообразная, без риска и опасностей регулярная служба, в ком гуляли молодая удаль и страсть к яркой, пусть и рискованной, жизни. К нему тянулись в первую очередь люди беспокойного, нетерпеливого, бурного душевного склада, склонные к смелому риску и лихим, граничащим с опасностью поступкам.
Именно эти люди составляли самый «цвет» еврейской молодежи нового типа, сложившегося в особых условиях Палестины. Они ощущали себя «гордыми евреями», ни в чем не уступающими, а то и превосходящими европейцев и арабов. Не говоря уже о забитых, робких соплеменниках из стран рассеяния.
Эти люди выросли в ощущении хозяев необычной, наполненной древней геройской славой страны, где каждый камень напоминал о подвигах Маккавеев, Давида, Самсона и других легендарных еврейских богатырей. Они с юности участвовали в далеких походах, учились самостоятельности, предприимчивости и преодолению трудностей. В их сердцах закипали досада и нетерпение, когда они видели, что «их» армия не дает им развернуться и проявить свои способности.
«Подразделение-101» объединило всех этих ищущих нового людей…
Подготовка подразделения проходила весьма специфично. Деревня, где был оборудован лагерь, использовалась для изучения устройства типичных арабских деревень, где бойцам предстояло проводить операции. Дни за днями бойцы проводили в тренировках, ползая по колючкам, поднимаясь на стены, швыряя гранаты и стреляя по подброшенным бутылкам.
Когда таких натренированных набралось восемь человек, Шарон решил, что для первой «пробы сил» этого достаточно. Он решил, что нужно предпринять учебный разведывательный поход.
В группу были назначены Хар-Цион, Барбут, Нисин и Шломо Баум. «Арик, – вспоминает Баум, – поставил перед нами самую общую задачу: пробраться к арабской деревне и «выяснить обстановку». Деталями он не интересовался – главным для него был сам факт разведки «на той стороне». Но мне он сказал: «Если наткнетесь там на какого-нибудь часового и обстоятельства позволят – прихлопни его. Пусть ребята почувствуют, что война – это не занятие для вегетарианцев».
Наступила ночь похода. Впереди цель – Абу-Лахия. На этот раз шли сравнительно легко – привалов уже не требовалось. На подходе к деревне взошла полная луна и высветила фигуры двух арабских часовых, стоявших на околице. Баум едва успел подумать: «Может, мне удастся «снять» одного.», как раздался оклик по-арабски: «Мин гада?!» («Кто идет?!») Почти не размышляя, он крикнул: «Огонь!» Трое остальных дали короткие автоматные очереди по деревне и тут же бросились назад. Вдогонку им засвистели пули, заработали арабские пулеметы. Но группа была уже далеко.
На этом «разведка» завершилась. Впрочем, на обратном пути был еще резкий спор: Нисин и Барбут обвинили Баума в чересчур поспешных действиях. Хар-Цион тоже упрекнул командира, напомнив, что целью похода был сбор разведывательных данных, а не хаотическая стрельба по арабам. Баум ответил: «Если бы арабский часовой открыл огонь первым, вся четверка сейчас продолжала бы свой спор в лучшем из миров».
К концу августа численность «Подразделения-101» достигла 23 человек. Перед Шароном была поставлена первая настоящая боевая задача: проникнуть в лагерь палестинских беженцев Эль-Бурейдж в секторе Газа, который служил опорным пунктом палестинских террористов. Две группы, под командованием Шарона и Баума, должны были уничтожить звенья террористов, третьей, под началом Мерхава, было поручено взорвать дом Мустафы Хафеза, главы египетской разведки всего сектора.
Субботней ночью 30 августа группы Шарона и Баума (в каждой по пять человек, не считая командира) достигли окраин Эль-Бурейджа. Баум со своими людьми пересек шоссе, продвигаясь к восточной части лагеря, ведущее в Газу. Шарон, шедший со своей группой прямо на лагерь, наткнулся на заброшенную надстройку над колодцем и решил проверить, нет ли там часовых. «В надстройке оказались двое арабов, – рассказывает Барбут. – Арик приказал прикончить их ножами. Никто не решался. Тогда он набросился на одного из арабов и начал бить его прикладом автомата. Приклад разлетелся на куски, а оба араба, охваченные паническим страхом, бросились наутек, оглашая окрестности дикими воплями. Наше отделение перебежками ворвалось в пределы лагеря».
В Эль-Бурейдже насчитывалось свыше 6 тыс. беженцев. Среди них были хорошо вооруженные террористы. Кроме того, можно было ожидать прибытия на помощь египетских частей. Задачей группы Баума как раз и являлось недопущение такого развития событий.
В жаркую августовскую ночь многие жители лагеря спали прямо на улицах, и крики двух арабов, преследуемых группой Шарона, мгновенно их разбудили. В лагере воцарилась паника. Началась шумная, беспорядочная стрельба, никто не знал, откуда грозит опасность.
Тем временем Шарон обнаружил место, откуда арабы вели наиболее интенсивный огонь, и бросился туда. Увы, его автомат с разбитым прикладом был уже ни на что не годен, а автомат Хар-Циона, как назло, дал осечку. Тогда, действуя в прежнем духе, Шарон сокрушительным ударом по черепу свалил одного из арабов. Остальные в панике бросились врассыпную. В этот момент группа понесла первые потери: шальная пуля ранила одного из бойцов.
Между тем люди Баума, продвигавшиеся вдоль шоссе, услышали звуки выстрелов из лагеря и поняли, что нужно срочно возвращаться на помощь Шарону. Торопливо связавшись с командиром по рации, Баум узнал, что тот со своими бойцами захватил укрепленную огневую точку, но окружен десятками арабов и не может прикрыть отступление своих людей. На этом связь оборвалась.