Сергей Балашов
Близкие звезды, далекие миры
© Сергей Балашов, 2021
ISBN 978-5-0053-8515-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Встреча двух миров
Капитан Зоркий Сокол сидел на берегу и слушал море. Вдали от гомона столицы, без равномерного гула двигателей лодки. Только лучи солнца на коже и шелест волн.
Над морем кружили чайки. Из лагеря доносились вопли туземца на алтаре почтенного жреца. Порядок и покой во всем мире.
Вопли стихли с коротким хрипом. Видимо, почтенный жрец завершил ритуал.
Капитан открыл глаза. Море легко понять и покорить. Не то что людей.
Заскрипел песок под вкрадчивыми шагами. Сейчас жрец объявит, что пора прекращать экспедицию и возвращаться. Что он еще может сказать? Как обидно!
Они в пути уже пятнадцать дней. Зашли в океан дальше, чем любая лодка в истории. Наверное, за горизонтом скоро край мира и купол небесного свода. Вот бы доплыть и потрогать руками. Но нет, не с разряженными амулетами и сломанными лодками. Все ждут приказа капитана. Точнее, все ждут, когда он подтвердит решение, которое уже принял жрец.
– Доброе утро, почтенный Тламачилизотль. Как успехи? – Сокол кивнул подошедшему. Сдвинулся на камне, освободив место.
Мудрость Четырех Ветров плотнее запахнулся в темно-зеленый плащ. На одном из вышитых золотом черепов темнела капля крови. Устало махнул рукой.
– Доброе утро, капитан Куитлатлотль, – Жрец осторожно опустился на камень рядом, – Бесполезно, Сокол. Местные дикари – никчемные шочимики. Парень все утро умирал у меня на алтаре, а его Биения не хватило и на пятую часть амулета.
Сокол удивленно поднял брови.
– Так мало?
– Увы, Сокол, увы. Я два раза по двадцать лет провожу ритуал, и кое-что понимаю в правильном жертвоприношении. Дикари, которых наловили люди нашего Змея, не годятся для алтаря. Или амулеты нашей милой Белочки вышли из строя из-за чрезмерной нагрузки. Что думаешь?
Сокол отвел глаза. Как у жреца это получается? Он не смог выдавить из жертвы достаточно Биения. Но капитану нужно сделать выбор, кто будет в этом виноват – предводитель воинов или инженер.
– Значит, надо где-то найти и положить на алтарь двадцать пленных туземцев?
– Или два раза по четыре наших.
В отряде было три десятка человек на двух лодках. Самая большая экспедиция, в которой доводилось участвовать Соколу.
Лодки невероятной конструкции, вершина мысли придворных инженеров. На каждой установлен водяной двигатель. Система из мешков и ремней забирала воду спереди и выталкивала сзади, как настоящий кальмар или медуза. Для работы двигателя изготовили специальные амулеты, намного больше нательных. По десять камней на лодку, каждый размером в половину роста человека.
Биения такого амулета хватало на четыре дня плавания. По всем расчетам, двадцать амулетов – на весь маршрут. Но расчеты оказались неверны.
Лодки ушли далеко от столицы и застряли на небольшом острове посреди океана. Что-то сломалось в двигателях. Запас Биения в амулетах был почти исчерпан. Местные туземцы попрятались при виде ацтеков. Воины экспедиции с трудом поймали одного.
– Нужно решать, капитан.
– Император дал нам задание, Мудрость Четырех Ветров. Обойти все крупные острова Восточного моря, собрать сведения о местных племенах. Если мы вернемся сейчас, приказ правителя не будет выполнен.
Жрец вскочил на ноги. Словно опомнившись, схватился за поясницу.
– Конечно, Сокол, конечно! Но поверь старому царедворцу – император Ауисотль скорее предпочтет короткий рассказ о плавании, чем не услышать ничего! Мы не должны рисковать собой. Даже если придется положить на алтарь Змея или Белку, чтобы наполнить амулеты. Это ведь их ошибка прервала экспедицию, верно? Не сомневайся, я смогу объяснить это императору по возвращении. А вот и она, легка на помине!
Вдоль берега быстро шла Чачалотль, инженер экспедиции. Сокол невольно залюбовался ее уверенной походкой. Белка сняла сапоги и несла их подмышкой. Подол платья был подвернут – она шла по самой линии прибоя. Ее пончо было того же цвета, что и песок. Чуть светлее волос, перевязанных сзади лентой. Получился пышный хвост, как у настоящей белки. Через плечо висит большая сумка с инструментами.
Девушка на ходу вытирала руки куском материи, и широко улыбалась.
– Белочка, милая, ну скажи, что там с двигателями?
Увидев, что капитан не один, девушка замедлила шаг. Улыбка потускнела, стала настороженной.
Полное имя инженера переводилось как «Юркая Белка». В экспедиции Сокола нравы были простые. Вместо полного титулования на высоком науатль все называли друг друга сокращенными именами на повседневном. Но «Белочка» вместо «Белки» было верхом фамильярности. Так даже близкие друзья не называют, скорее уж взрослые несмышленого ребенка! Сам жрец был исключением: его всегда именовали полным именем.
– Доброе утро. Капитан. Почтенный жрец, – Белка остановилась в пяти шагах от них. Морские волны иногда добегали ей до пяток.
– Я сделала все, что могла. «Кальмар» на ходу. Я переставила на него все заряженные амулеты. На «Каракатице» сейчас дырявый мешок водозаборника и трещина в корме. Ремонта на два дня. Ну и десять пустых камней.
– Прекрасно, Белочка, прекрасно. То есть задержка экспедиции из-за твоих вопросов составит два дня?
– Но ведь…, – Капитану показалось, или Белка ловила его взгляд? – Никакой задержки не будет, Мудрость Четырех Ветров. Вам же нужно несколько дней, чтобы перезарядить амулеты? По расчетам Биения должно было хватить на дольше, но на «Кальмаре» и «Каракатице» большая потеря мощности. Видимо, сопротивление соленой воды выше, да еще водоросли эти. Мы испытания проводили в пресной реке, там…
– Белка, милая, погоди, – Мудрость Четырех Ветров замахал руками. – Ты же не жрец, откуда тебе знать расход Биения! Хотя, конечно, ты могла бы и подумать об этом. Неважно, милая, неважно! В столице разберутся, кто или что причина произошедшего! Мы как раз обсуждали с капитаном, что пора возвращаться в город Теноча. Видишь ли, люди Змея не смогли наловить туземцев… Впрочем, тебе же это совсем неинтересно!
– Возвращаться в Теночтитлан? Но мы же еще не доплыли до края мира!
Белка посмотрела на капитана. Сокол ухватился за этот шанс.
– Вот видишь, Мудрость Четырех Ветров. Белка тоже за продолжение экспедиции!
– Мой милый Сокол. Я не ставлю под сомнения твои заслуги в исследовании далеких земель. Ты гордость Империи Цапель… Хотя и не ацтек по крови. Но будем честны – управление людьми – не самая сильная твоя сторона. Капитан, в команде плохие настроения. Люди устали и полны тревоги. Мы так далеко уплыли. Теперь еще эта поломка. Навигатор Быстрый Ручей едва справляется с дисциплиной.
– Ручей просто дурак! Он во всем слушается тебя, старший жрец!
Сокол опустил глаза. Там, где Белка топнула ногой, остался глубокий узкий след. Этот след заполнялся водой из моря. Сказать было нечего.
Жрец примиряюще поднял руки.
– Давайте не будем горячиться, друзья мои. Для испытания лодок мы проплыли достаточно. Теперь нам нужно вернуться домой. Я помогу составить правильный доклад императору, показать, что экспедиция прошла успешно. К тому же нас всех ждут дела при дворе. Капитан, неужели ты не стосковался по темным очам некой фрейлины? А ты, Белочка? Возможно, место в сердце благородного Хмурящегося Воина еще не занято?
Зоркий Сокол удивленно посмотрел на Белку. Монтесума, племянник императора, славился своими любовными победами. Но он и не и подозревал, что Юркая Белка могла быть одной из любовниц принца.
Белка вспыхнула и покраснела. В глазах блеснули слезы. На лице жреца появилась понимающая, снисходительная улыбка.
Сокол понял, что нужно срочно вмешаться. Он начал что-то говорить, но тут раздался громкий крик.
– Капитан! Капитан, тревога!
От лагеря бежал воин. Молодой, из приближенных Бесстрашного Змея.
– Что случилось, Лучник? У нас с капитаном важный разговор. – Жрец ловко взял запыхавшегося вестника под локоть.
Сокол ощутил укол досады. Он знал воина только в лицо. Жрец держал в памяти имена, прозвища и биографии всего экипажа. Хуже того, воин даже не удивился нарушению субординации.
– Другая лодка, Мудрость Четырех Ветров! Здоровая, больше нашего «Кальмара»! С огромным белым парусом! Заходит в бухту! Идемте, капитан Зоркий Сокол, сами посмотрите!
Воин – капитан вспомнил имя, его действительно звали Илькамина, Разящий Лучник, – побежал обратно в лагерь, громко хлопая подошвами сандалий. Капитан поспешил следом. Жрец шел позади, мелким семенящим шагом, тяжело дыша, но умудрялся не отставать.
Временный лагерь располагался в броске копья от моря. Бесстрашный Змей не пожалел сил, перетащил поклажу подальше от воды. Зато лагерь был почти не виден в прибрежных холмах. Полдюжины палаток, наскоро обнесенных частоколом. Лодки вытащены на берег. Поднимался дымок от кухни.
Предводитель воинов громко отдавал приказы. Прямо на их глазах костер залили, дым сбили. Воины спешно надевали боевые рубахи и разбирали копья.
Первым делом капитан поискал взглядом своих. Семеро друзей, верных соратников по путешествиям. Вон они, возле костра. Рядом с ними – Быстрый Ручей и его матросы. Дюжина воинов выстроилась широким полукругом, лицом к морю.
Капитан подошел к Змею. Тот молча указал на горизонт.
Входившее в бухту судно и вправду было огромным. Раза в два выше лодок экспедиции. С такими бортами, как только не опрокинется! Вместо одной мачты, как положено, у судна их было три: две вертикальных и одна вперед, под углом. Грязно-желтые паруса украшены незнакомым символом – красным крестом со скругленными концами.
– Ничего себе… Сколько же такой махине Биения надо… – Пробормотала Белка, – А еще эти паруса! Даже если они не подключены к двигателю, а управляются ветром, то при такой высоте и массе им нужно не менее…
Змей резко вскинул руку, призывая к молчанию. Белка ойкнула и закрыла рот ладонями.
Корабль остановился в двух полетах стрелы от берега. Не стал входить на мелководье. На палубе появились люди. Донеслись далекие крики команд. Сокол не разобрал ни тона, ни языка.
С высокого борта сбросили веревки и спустили по ним лодку поменьше. По веревочной лестнице слезли несколько человек. Шлюпка поплыла к берегу.
– Идут на веслах, не на двигателе, – Капитан прикрыл глаза рукой от солнца. Инженер согласно кивнула.
– Змей, будьте аккуратнее, – Жрец почему-то говорил шепотом.
– Пока ждем.
Маленькая лодка причалила правее лагеря. На берег вышли шестеро, двое остались в лодке и поплыли обратно.
Кто-то коснулся руки капитана. Рядом стоял Смелый Койот. Верный товарищ по всем путешествиям хмурился, указывая на небо.
– Смотри, Сокол. Птицы кружат. Черные и белые. Дурной знак. Что-то крупное будет. Плохое.
Сокол тоже взглянул на птиц. Он бы их не заметил. Но Койот всегда обращал внимания на знаки и гадания.
– Вздор! – Вмешался Мудрость Четырех Ветров, – При всем уважении, Смелый Койот, птицы – это всего лишь птицы. Давайте сосредоточимся на текущих делах вместо того, чтобы обсуждать фантазии! Наука их отрицает. Они не подтверждаются опытом! Вот обряд на алтаре можно измерить и изучить. А приметы и толкование знаков – это пережитки прошлого, шаманизм зари человечества!
Лодка приплыла во второй раз. На берегу находилась уже дюжина пришельцев. Сокол подумал, что прибывшие больше похожи на них с Койотом, чем на Бесстрашного Змея. Бывалые путешественники, но не воины. Они сбились в кучку у самой линии прибоя, не решаясь отойти от берега. Выставили вперед странного вида мечи и еще более странные копья. Не боевой строй, а отряд сорвиголов.
Но как же странно и дико они выглядели! Длинные, всклокоченная волосы. Не то что выбритые лбы ацтеков. Мохнатые, как ламы. У многих чужаков волосы росли не только на голове, но и на лице, складываясь в густые, торчащие клоки шерсти. Эта растительность у многих было необычного красноватого цвета, будто перепачканная охрой.
Даже кожа у них была не такой, как у обычных людей. Пришельцы напоминали пятнистого ягуара: открытые участки лица и рук коричневые от загара, а тело в прорехах одежды нездорово бледное, словно брюхо лягушки.
Все приплывшие были измождены, горбились от усталости, с подозрением озирались по сторонам. Лагерь ацтеков они так и не заметили.
– Как много чужаков! Хватит на все амулеты! Чего ждем-то?
Сокол обернулся. Говорил Быстрый Ручей, навигатор второй лодки. Он был признанным лидером всех моряков экспедиции. Даже сейчас все стояли, разбившись на две группки. Исследователи и ученые рядом с Соколом, матросы – за спиной Быстрого ручья.
Навигатор смотрел прямо в глаза капитану. Сокол понял, что пора прекратить зарождавшийся бунт.
– Что делать, решаю я. Будем нападать или нет, скажет Змей. Подожди, Ручей.
Тот усмехнулся.
– Да мы уже два дня ждем. Амулеты разряжены, лодки сломаны. Небось, нас на алтарь хотите положить? Такой шанс упускаем! Это явно воины! Много Биения!
Бесстрашный Змей раздраженно махнул рукой. Ручей даже не заметил.
– Мы с ребятами поговорили. Если так дальше пойдет, будем голосовать за смену капитана!
Ручей говорил громко, вдохновляюще. Но в конце речи сбился и посмотрел на жреца, будто ища поддержки. Это испортило весь эффект.
Мудрость Четырех Ветров едва заметно покачал головой. Быстрый Ручей опустил плечи, отвернулся с ворчанием.
Тем временем лодка привезла третью группу чужаков. Кроме матросов на корме сидели несколько человек в разноцветных одеждах. Командиры экспедиции.
Первым на берег ступил высокий седой мужчина в багряном плаще с меховой накидкой. Сделав несколько шагов по берегу, он торжественно опустился на колено. Один из матросов быстро вложил ему в руки длинный шест с разноцветным полотнищем. Предводитель воткнул шест в песок и величественно поднял руку.
Сокол пытался разглядеть символы на флаге. Зверь на задних лапах, золотой дом на красном фоне. Ничего знакомого.
Чужаки вышли их шлюпки, помогая друг другу. На них было намного больше одежды, чем привыкли видеть ацтеки. Расшитые плащи с широкими рукавами, меховые воротники накидок, на ногах – высокие кожаные сапоги.
Один из пришельцев, лысый, но с густой русой шерстью на подбородке, одетый в серо-коричневый балахон, поднял что-то над головой. На солнце блеснула позолота. Капитану показалось, что этот предмет тоже в форме креста, как символ на парусе большой лодки.
– Ну, нападаем? – Ручей глядел поверх голов.
Капитан принял решение.
– Сперва нужно поговорить с ними. Хочу понять, из какого они народа.
Белка быстро встала рядом с капитаном.
– Я тоже пойду. Вы посмотрите, какие у них мечи! Это не обсидиан, блеск не такой. Но и не медь, сплав дал бы другой оттенок…
– Только бы разговоры вести! Нам Биение нужно!
Бесстрашный Змей хмурился, недовольно обернувшись на спорящих. Все посмотрели на жреца.
Мудрость Четырех Ветров молчал, глядя в небо. Задумчиво пожал плечами.
Сокол решил истолковать это как одобрение.
– Мы с Белкой идем поговорить с ними. Койот, Ящер…
– Нет, капитан. – Змей стукнул копьем о землю, – Ты пойдешь с моими воинами. Эти чужаки опасны. Дуб, Щит, со мной.
Двое опытных бойцов, Крепкий Дуб и Защитник, вышли вперед. Остальные сомкнули строй.
Белка вышла рядом с капитаном. Змей промолчал. Впятером они шли в сторону моря. Неспеша, значимо, как и подобает представителям великого народа при встрече с дикарями.
После первого смятения пришельцы выстроились вдоль берега. Угрожающе направили на ацтеков мечи и странного вида копья.
К ацтекам вышли все высадившиеся на берег. Толпа оборванных, заросших мужчин стояли напротив воинов императора. Пришельцы явно не знали такого понятия, как равенство сторон на переговорах.
Сокол жестом остановил Змея и Защитника, готовых броситься в бой. Сперва попробуем миром. Он вышел вперед, протянул руки в приветственном жесте.
– От имени императора Страны Цапель, я, Куитлатлотль, приветствую вас на земле ацтеков. Мы не желаем вам зла.
Наконец-то он делал то, что умел. Соколу уже доводилось налаживать контакт с дикарями, туземными племенами в диких джунглях. Главное – сразу показать свою силу и уверенность, а дальше все пойдет само собой. Да, эти странные чужаки не похожи на голых охотников с юга. Но видно, что разговаривать они способны.
Седовласый предводитель чужаков тоже сделал шаг вперед. Высоко подняв руку, он медленно и торжественно сказал что-то на своем языке. Речь звучала мягко, без привычных звонких щелчков. Мелькнула глупая мысль, что такой язык подходит для сладострастных признаний, а не для команд и приказов. Но пришелец говорил надменно и жестко. Он указывал то на горизонт, то на флаг, то на песок под ногами.
Сокол переглянулся со спутниками.
– Кажется, его зовут Чристофоро Коломбо. А «Кастилиан» – это, наверное, название их племени.
– А мне послышалось «Колумбус», – ответила Белка, выглядывая из-за спин воинов.
Лысый в балахоне подошел к ним, опять поднял свой золоченый талисман над головою, поводил им в воздухе. Его речь была грубой и хриплой. Он что-то протянул Бесстрашному Змею. Это была обернутая в кожу табличка, кажется, все с тем же крестом сверху. Змей не стал брать подарка от чужака. Воин мотнул головой и сложил руки на груди.
– Можно взглянуть? – Белка протянула руку к кожаному чехлу странного предмета, провела пальцем по кресту, – Что это за металл?
Лысый явно возмутился, что-то вскрикнул, заголосил, тыча пальцем в сторону Белки.
Пришельцы сбились в плотную толпу. Зазвенело оружие. Намерения были понятны без слов. Предводитель Колумбус отдал короткий приказ. Матросы двинулись вперед, направив оружие на ацтеков.
Воины тоже приготовились к бою. Как показалось Соколу, с облегчением. Вместо неуклюжих разговоров – честная драка.
Змей бросился в атаку. Деревянный меч с обсидиановыми кромками свистнул в воздухе. Ближайший бледнокожий отшатнулся. Второй замешкался и упал с разрубленным горлом.
Тринадцать дикарей против пятерых ацтеков. Легкая битва для воинов Империи Цапель. Да еще и солнце в глаза чужакам.
Заросший матрос бросился на Сокола. Капитал хлопнул ладонью по амулету на шее. Все тело покрыл плотный невидимый доспех. Крепче дерева, прочнее камня – сила Биения поглощала скорость любого меча и стрелы.
Как на уроке фехтования, он отбил замах вражеского меча предплечьем левой руки и сделал выпад копьем. Чужие удары Биение ослабляло, свои усиливало. Лохматый матрос отлетел на несколько шагов с распоротым плечом. Кажется, слишком сильно. Все-таки лучше оставить эту работу воинам. Нужно не убивать чужаков, а захватить и доставить на алтарь жрецу.
Сокол отступил, пропуская Защитника.
Змей, Защитник и Дуб неуклонно двигались вперед, взламывая строй чужаков. Позади оставались только оглушенные и раненые.
От воды бежали еще бледнокожие со странными толстыми копьями. Один из них остановился, взял копье под мышку.
Защитник как раз отбросил в сторону очередного чужака. Вскинул руку, вызывая нового врага на поединок.
Но тот просто стоял, направив на ацтека свое странное оружие. Раздался оглушительный гром!
Из конца копья полыхнул огонь и дым. Защитник сложился пополам и рухнул на землю. В воздухе резко запахло серой.
Второй матрос с громовым копьем что-то крикнул и направил свое оружие прямо на Сокола. Их разделяло шагов тридцать. Достать противника кинжалом он уже не успевал. Не успев подумать, капитан усилил свою защиту.
Опять вспышка и грохот! Что-то толкнуло Сокола в грудь. Сбило с ног. Упав на спину, он увидел маленький серый камушек, застрявший в пряжке рубахи. Только что этот камушек вылетел из копья пришельца и разметал всю броню ацтека. Амулет был пуст. Разряжен досуха. Такого заряда Биения хватило бы на то, чтобы поднять целую телегу груза, или несколько дней без остановки бежать по дороге. Или, как оказалось, спасти владельца от одного-единственного выстрела.
Бесстрашный Змей встал над упавшим капитаном. Подхватил выпавшее копье Сокола и метнул в ближайшего чужака.
– Змей, справа!
Сокол увидел, что первый из матросов, тот, что убил Защитника, поднимается с копьем наперевес. Значит, готов стрелять снова. Змей сорвался с места и побежал на стрелка, не по прямой, а рваными прыжками, чтобы сложнее было целиться.
Сокол поднялся. В ушах звенело. На него наскочил еще один чужак, маленького роста, быстрый, с длинным мечом.
От первого замаха Сокол увернулся. Поискал глазами оружие – ничего не было. Он пятился, по привычке сжимая амулет. Пусто. Никакой защиты. Чужак оскалился в отвратительной гримасе. От него несло кислятиной и гнилым луком.
Противник вновь сделал выпад. Сокол попытался перехватить руку с мечом. Но чужак был готов и толкнул ацтека в живот.
Сокол согнулся. Коротышка рассмеялся и занес меч для смертельного удара.
Кто-то прыгнул между ними.
Белка! Быстрая и гибкая, девушка нырнула под вскинутый меч. Коротко рубанула бронзовым кинжалом. Совсем жрец ножом, подумал почему-то Сокол. На песок брызнула кровь. Упало оружие, а следом – белые обрубки пальцев. Чужак схватился за раненую руку. Разинул рот в крике.
Белка скользнула вбок, схватила противника за волосы, дернула назад. Тот вслепую ударил левой рукой. Попал девушке в лицо. Она не ослабила захват, резко провела кинжалом по горлу. Тело забилось в конвульсиях. Белка отошла подальше. Наверное, чтобы не испачкаться в крови. Села, почти упала на песок и закрыла лицо руками.
Битва была окончена. От лагеря прибежали остальные воины. Скрутили всех, кто еще сопротивлялся.
Сокол понимал, что нужно встать и отдавать распоряжения. Но голова кружилась, в ушах стоял гул, а руки и ноги предательски не слушались. Он остался сидеть на песке.
Тем более Змей прекрасно справлялся. Предводитель воинов гордо шагал по берегу, жестами отдавал приказы. Хоть сейчас высекай из камня статую «Апофеоз ацтека-победителя». Часть воинов связывала и уносила пленных. Другие, не столь охотно, занимались мертвыми. Сокол медленно пересчитал тела. Четверо чужаков и один свой. Защитник, убитый громовым оружием. Раненых среди ацтеков не было.
Меткий Лучник опустился на колено возле сидящей Белки и что-то говорил. Змей окрикнул его, молодой воин ушел к остальным. К Белке подошел Койот. Девушка оттолкнула его руку, встала сама. Покачнулась, снова отказалась от помощи. Ладонь она прижимала к лицу. Ушла в сторону лагеря.
Невесть откуда появился Мудрость Четырех Ветров. Жрец неспешно ходил по взрытому песку, словно по дорожкам дворцового парка. Одобрительно кивал. Остановился перед связанным предводителем чужаков. Как его, Коламбус? Тот дергался в веревках и кричал. Жрец отошел от него, подошел к Змею. Вместе они пошли в ту сторону, где сидел капитан.
Сокол понял, что к нему возвращается слух. Речь жреца струилась, как вода. Змей отвечал коротко и громко, словно кидал камни. Подойдя, глава воинов протянул руку капитану.
Сокол обхватил предплечье Змея и встал. Слабость и дурнота отступали. В глазах больше не темнело.
– Достойная победа, достойная, дорогой Змей. Сокол, друг мой, ты не ранен? Какое счастье. Мы дивно сражались сегодня!
Змей хмыкнул.
– Я назову императору всех, кто отличился в битве!
Жрец легко коснулся руки воина. Ответил с улыбкой:
– Мой дорогой. Когда я буду докладывать нашему императору о событиях путешествия, я сам расскажу все подробности сражения. Видишь ли, с того места, где стоял я, показалось, что и ты, и наш отважный капитан остались живы лишь благодаря помощи нашей Юркой Белочки. Но я могу и ошибаться. Я всего лишь жрец, что я понимаю в сражениях?
Бесстрашный Змей побагровел, руки его сжались в кулаки. Из груди раздался рык. Жрец отошел на шаг назад.
– У нас еще будет время обсудить мой доклад императору. И трактовку других событий похода. Не правда ли, Змей? Капитан?
Сокол что-то пробормотал и отвернулся. Конечно, это ошибка – обижать ловкого придворного. Он во всем прав, результат экспедиции и карьера вернувшихся будет решаться на золоченых коврах во дворце Теночтитлана. Но прямо сейчас просто тошно смотреть в глаза Мудрости Четырех Ветров. Пусть думает что хочет. Сокол пошел в лагерь.
Разумеется, последнее слово осталось за жрецом:
– Похороны Защитника на закате. Я сделаю все распоряжения от твоего имени, капитан.
Сокол остановился у палатки Белки. Инженер была внутри, ответила, что можно войти. Капитан, пригнувшись, вошел в шатер.
Белка сидела на кровати. Она успела сменить одежду и умыться. Вся правая часть лица обмотана бинтом, ото лба до подбородка, только глаза видны. Девушка задумчиво смотрелась в круглое бронзовое зеркало. Соколу никогда не приходило в голову, что Белка заботится о своей внешности. Она всегда была красива и полна сил, казалось, что это просто дано ей от природы.
– Чачалотль… Спасибо, что спасла меня. Тот воин меня бы зарубил.
– Шрам останется, – Невпопад ответила Белка и отложила зеркальце, – Когда Койот меня бинтовал, я видела, сколько кожи содрано. У того воина, у него перчатка из металла, такие мелки колечки между собой соединены. Получается рукавица. Хорошо для примитивной защиты, если нет амулетов.
– Сочувствую. Может быть…
– Да ладно. Даже хорошо. Принц не будет приставать.
Сокол присел на край кровати.
– Я хотел спросить, про благородного Монтесуму. Вы с ним?..
– Ты же знаешь, принцам не отказывают. Поэтому я предпочитаю от него прятаться. Отец постоянно ворчит, что я не бываю при дворе, хотя по статусу положено.
Белка помолчала. Взяла со столика кусок материи и принялась вытирать руки. Руки были совершенно чистыми, тем не менее девушка старательно терла каждый палец.
– Я тоже хотела спросить. Тебя же в столице ждет невеста?
– Рано еще говорить о помолвке. Я с ней и не знаком толком. Просто распорядитель дворца всем рассказывает, что у него дочь на выданье, а я после возвращения буду в большой милости у императора, и как раз составлю отличную партию для этой его дочери. Я сам не пойму, как так получилось.
Он пожал плечами и рассмеялся. Решил поменять тему разговора.
– Но возвращаться еще рано. Тут интереснее! Как ты ловко горло перерезала! Я такого точного удара и представить не мог!
Белка неожиданно улыбнулась и закрыла глаза.
– Это семейное. У меня же брат был жрецом, знаешь? Двадцать лет назад, когда мы только переехали в столицу, папа стал придворным инженером у императора. А брата сразу взяли в жреческую школу. Он подавал большие надежды, ждали, что будет верховным отправителем ритуалов! Ну а я, конечно, вертелась рядом. Да у меня все детство так прошло: в одной комнате папа мастерит новые амулеты, в другой – брат тренируется вырезать сердце у жертвы. И я ношусь между ними.
– А что с ним стало? – Сокол сразу пожалел о вопросе. Лицо Белки помрачнело.
– Папа работал над созданием амулета повышенной емкости. Заряд вышел из-под контроля, Биение снесло все стены в доме… Мы с мамой тогда гуляли, папа отделался переломом ребер, а брату обе руки поломало. Он с тех пор правильно нож держать не может. Конечно, знания и опыт остались… Но верховным жрецом ему не быть. Я теперь главная надежда семьи. Папа говорит, что раз уж у меня нет таланта инженера, то нужно хотя бы в постель принца залезть. То-то он расстроится, что я товарный вид потеряла.
– Как это «нет таланта»? – Сокол так удивился, что схватил Белку за руку, – Да ты же чудеса творишь с амулетами лодок!
– Это все заслуга отца. Он разработал амулеты и двигатели. А я так… Только мечтаю создать что-нибудь достойное.
Сокол хотел поддержать и приободрить девушку. Но нужные слова никак не шли в голову. С огорчением капитан понял, что близится время заката. Пора было идти на берег, на церемонию погребения.
В центре лагеря собрали большой костер. Тело Защитника обернули в саван и уложили сверху. Капитан видел, что от него ничего не потребуется. Змей и Мудрость Четырех Ветров действительно обо всем позаботились.
Все путешественники собрались у костра. Сокол опять отметил, как разделились стороны. Воины за спиной Змея, моряки рядом с Быстрым Ручьем. Мудрость Четырех Ветров зажег погребальный костер и сказал положенные слова. Про достойную смерть, про собак с рубиновыми глазами, которые проведут душу погибшего в Восточный рай.
Древние, наивные верования предков. Науке неизвестно, что там, по ту сторону. Есть наш мир, несовершенный и полный опасностей. Есть Биение, сила, которая живет в сердце каждого человека. Эту силу можно извлечь, вырезав сердце на алтаре. Можно наполнить Биением амулет и создать непробиваемый щит, неотразимый меч, или мирный светильник для дома. Все это давно измерено и оценено учеными в столице. Но почему-то каждый раз, когда зажигают дрова для погребения, нужно рассказать старые мифы о душе и стране мертвых.
Сокол вздрогнул, очнувшись от мыслей. Рядом с ним стоял Мудрость Четырех Ветров. Обряд закончился, все уже расходились.
– Давай пройдемся, капитан Сокол.
Они пошли в вечерние сумерки. Жрец говорил очень тихо, и Сокол невольно наклонялся к нему, подстраивая свой шаг под неспешную походку.
– Я положил одного из этих дикарей на алтарь. Их жизненные силы текут по-другому, но со второй попытки мне удалось зарядить амулет.
– Это же отличная новость! У нас есть еще пленники!
Сокол махнул рукой в сторону моря. Корабль стоял там, почти невидимый в ночи: черный силуэт на фоне звездного неба.
– Лучше перестраховаться, – Жрец задумчиво повел головой, – Наш Бесстрашный Змей планируют вылазку завтра на рассвете. Он хочет доплыть до того корабля и захватить всех, кто на борту.
– Но подождите! Я хотел еще изучить их! Если вы всех положите на алтарь, я ничего не узнаю про их страну! Нужно узнать, откуда они пришли, кто такие. Дайте мне сперва поговорить с их предводителем!
Жрец задумчиво потер подбородок.
– Змей надеется получить от нашей экспедиции воинскую славу. Ты, капитан, ждешь великих открытий. Кажется, только я здесь думаю о том, как безопасно вернуться домой. Впрочем, я всего лишь жрец. Вам решать.
Сокол кивнул и отправился искать предводителя воинов. Он готовился к долгому разговору, спору. Собирался отдать прямой приказ, если понадобится. Но Змей на удивление быстро согласился. Он сказал только:
– После исследователей всегда приходят воины. Если удастся что-то вытащить из этих чужаков, кроме их Биения, то тем больше славы достанется тебе и мне, а не нашему жрецу.
Сокол поблагодарил Змея и вернулся в лагерь. Там под присмотром воинов сидели связанные чужаки. Им выделили циновки, дали еды и воды. Восемь пленников лежали на земле и безучастно смотрели на звезды. Сокол поискал глазами предводителя. Колумбус сидел с краю, отдельно от всех, и что-то шептал под нос. Он смотрел в темноту. Сокол заметил, что ни к еде, ни к воде пленник не притронулся.
Медленно, без резких движений капитан опустился на землю рядом с Колумбусом. В глубине все люди одинаковы. Внешне мы различаемся, но во всех природа заложила общие понятия. Великие ученые столицы и дикие туземцы в тропических лесах понимают разницу между днем и ночью, различают горячее и холодное, понимают кто вождь племени, а кто раб. Знают благородную силу и смирение побежденного. Все это можно объяснить и без слов, жестами и выражением лица, символами. Нужно только захотеть. У Сокола это получалось.