Сергей Анатольевич Корт
Чужая игра
Быстро темнело, и уже спустя несколько минут наступила полная тьма, как это обычно бывает в южных широтах.
–Приехали, – произнес Медведь, останавливаясь и глуша мотор. – Аккумулятор разряжен на тридцать процентов, стоит экономить заряд, иначе не на чем будет возвращаться.
С этим все согласились, и поэтому фары не включали. Когда глаза привыкли к мраку, каждый вглядывался в даль, пытаясь хоть что-то разглядеть. Кроме черного неба, усеянного звездами, и бесконечно черной земли, ничего не было видно, сколько ни напрягай зрение.
–Звездное небо совсем не похоже на наше, – задумчиво произнес Медведь. – Честно говоря, я дома никогда не обращал внимание на такие картины, но мне, почему-то кажется, что это так. Во всяком случае должно быть. Слишком далеко забрались мы от дома.
–Эй, люди, смотрите сюда! – неожиданно воскликнул Натан. – Смотрите!
Его рука указывала куда-то вдаль за окно левого борта вездехода, среди тьмы и ночи.
Все невольно глянули туда, куда указывал перст. Вначале никто ничего не заметил. Стоило приглядеться, и как следует напрячь зрение, как все с удивлением увидели, то, что минутой ранее узрел Натан.
Казалось, далеко-далеко впереди миллиард тусклых, едва различимых в темноте звезд рухнул с небес, образовав на земле бесформенный купол. Слабое свечение, словно свет далекой туманности, едва виднелось среди непроницаемой черноты ночи, готовое в любой момент раствориться и навсегда сгинуть в неизвестности.
– Что это? – воскликнул братец Кирилл. – Неизвестное природное явление или, быть может что-то подобное? Выглядит красиво. И, знаете, что! Картинка очень знакомая. Никак не могу вспомнить, где я ее видел, но, как его там, вот… зуб даю, я уже нечто подобное встречал.
–Думаю, стоит посмотреть на это поближе. – Медведь, заводи шарманку, поехали поглядим.
Выбрасывая из-под колес сухие комья глины, дробно стучавшие по днищу, вездеход с выключенными фарами двинулся в направлении загадочного свечения. Всю дорогу Андрей молчал. Тьма за стеклом оставалась все такой же непроницаемой и казалось, что вот-вот вездеход на полном ходу врежется в стену. Успокаивали лишь показания радара об отсутствии каких-либо препятствий. Темная южная ночь до неузнаваемости исказила вид пустыни. Среди тьмы вдруг появлялись еще более мрачные тени, колышущие и зыбкие, которые возникали перед взором, если смотреть в одну точку. Невозможно было понять, реальная ли это игра света далеких звезд и теней, или просто разыгравшееся от усталости и бессонницы воображение.
Безумно хотелось спать. За долгие годы выработался условный рефлекс на отбой, и сегодня, впервые за огромный срок, люди вовремя не легли спать. Эти четверо здоровых мужиков, как малые дети клевали носом, терли глаза и всячески пытались прогнать сон. Впрочем, пассажиры на задних сиденьях вскоре поудобнее устроились и задремали.
–Идите вы все к черту, – зло выругался Дмитрий, останавливая вездеход, когда понял, что сзади раздался откровенный храп. – Вы дрыхнете, а мне больше всех надо?
–Сохрани координаты. Утром поищем. А пока спать. – Андрей прикинул в уме, они уже проехали километров десять, а таинственное свечение не на йоту не приблизилось. С таким же успехом можно всю ночь прогоняться и лишь понапрасну разрядить аккумуляторы.
Несмотря на ограниченное внутреннее пространство вездехода и сидячее положение, люди хорошо отдохнули и были полны сил. Выбравшись из душной машины, они размяли члены, наслаждаясь утренней прохладой. Багряный диск солнца всплыл над горизонтом и его лучи окончательно разогнали серые предрассветные сумерки.
– Вот теперь можно продолжить поиски призрака, – сказал, позевывая братец Кирилл. – Подкрепимся, и в путь!
– Я против, – пробурчал Дима. – аккумуляторы сильно разряжены, есть риск не доехать до дома.
–У нас же есть солнечные панели, нет? – неуверенно переспросил Натан, ожидая подтверждения своих слов. – Насколько я помню, они должны быть.
– Господи, какие же мы идиоты, – Андрей хлопнул себя по лбу. – Мы весь день прогоняли машину, совершенно забыв об этом. Хреновые из нас получаются космонавты. Впрочем, это не важно. Натан, Кирилл, разворачивайте панели, после позавтракаем. Только без суеты, а то и вправду придется вернуться домой.
Через час с крыши вездехода, как крылья самолета, свисали матово поблескивающие черные прямоугольники солнечных панелей. Кирилл, щурясь от яркого света, с удовольствием лицезрел дело рук своих. Натан, стоя рядом, наблюдал за ним с какой-то затаенной злобой и выглядел сосредоточенным и хмурым. Было видно, что он уже устал от путешествия и не прочь вернуться домой. А судя по раздосадованному выражению лица, Натан злился на себя, за то, что не ко времени вспомнил о запасном источнике энергии.
– Осталось перекусить и можно продолжить поиски. – Андрей поднял крышку багажника, где находился походный кухонный синтезатор. – Завтрак готов, прошу подходить по очереди.
Сотни километров позади, еще больше впереди, а ни конца, ни краю пустыне нет. Палящее солнце доводит до исступления, кондиционеры работают на пределе, а долгожданной прохлады не приносят – то ли какая неисправность, то ли не успевают охлаждать внешний перегретый воздух. В любом случае пассажиры расплачиваются дискомфортом – мокрые от пота напряженные лица, шеи в грязных подтеках. Больше всех досталось Медведю – мало того, что он сам по себе огромный, лоснящийся от пота, так еще ему приходится безотрывно обозревать дорогу, держа левую руку на руле, а правой то и дело вытирать выступающий пот на лбу, чтобы он не застилал глаза.
–Командир, дальше ехать нет смысла, – Дима резко нажал на тормоз, вездеход качнулся и встал, как вкопанный. – Мы покрыли по крайней мере в три раза большее расстояние, чем было до расчетной точки. Что бы там ни оказалось, оно явно убегает от нас. Если вообще это не обман зрения.
–К сожалению, я уже давно пришел к этому выводу. Сколько километров до базы?
–Триста шестьдесят восемь. Часа за четыре управимся. Будем дома еще до темна.
–Что на это скажут остальные? Вот ты, например, Натан.
–А что я? Я уже давно говорю, пора домой. Этот сектор мы исследовали вдоль и поперек. Имеет смысл как следует отдохнуть и приступить к следующему. И так изучить все сектора вокруг звездолета на глубину километров так триста пятьдесят – пятьсот. Где-нибудь да найдем воду. А просто так гоняться туда-сюда, да еще непонятно за чем, не имеет смысла.
–Братец Кирилл, твое мнение.
–Возвращаться. Но ехать обратно не по старому маршруту, а проложить новый, там, где мы еще не были. Даже если вернемся затемно, ничего страшного.
–На том и порешим. Медведь, проложи новый маршрут. Отдых отменяется. За бортом несусветная жара, сваритесь заживо и костюмы не помогут. Дима, если устал, я тебя подменю.
– Пока нормально, командир. Я больше за технику переживаю, выдержит ли она.
Вновь, вездеход, мелко дрожа амортизаторами на неровностях песчаной почвы и вздымая за собой пыльный след, несся по бескрайней пустыне, неуклонно приближаясь к стоянке звездолета. Что на старом маршруте, что на новом, пейзаж не менялся, как будто никуда и не сворачивали. Свет от пылающего низко висящего диска солнца бил прямо в глаза, не помогали даже светофильтры.
–Через несколько минут закат, там полегче будет, – произнес Андрей, щурясь на солнце.
Светило коснулось линии горизонта и окрасив его в алый цвет, медленно погрузилось в темноту. Сумерки, отделяющие день от ночи, властвовали недолго. Как обычно, тьма наступила почти сразу, как будто выключили свет.
Первое, что увидели пассажиры вездехода, когда глаза привыкли к темноте, это далекое, бледное сияние прямо по курсу.
–Твою мать, – выругался Медведь. – Опять оно. Но теперь по пути домой.
–Прибавь газу. Попытаемся его поймать.
–Ну, или раньше времени вернемся домой, – ввернул братец Кирилл.
Двигатель работал на повышенных оборотах, вездеход разве что не летел над почвой, а таинственное свечение не торопилось увеличиваться, как будто расстояние между ними не менялось, а если и сокращалось, то крайне неторопливо. Намного медленнее, чем двигался на пределе технической возможности вездеход.
Этот безумный забег должен был, когда-нибудь закончиться. С каждым километром, намотанным на спидометр, цель становилась ближе и ближе, пока машина, на полном ходу не въехала в огромную, освещенную миллиардами электрических светильников территорию.
Свет лился отовсюду, из окон домов, с городских фонарей, петляющих вдоль дорог и дорожек, из фар проезжающих автомобилей, струился из рекламных вывесок и тумб.
Медведь с силой нажал на тормоз и схватившись обеими руками за руль, воскликнул:
–Черт меня подери, что это?
Перед взором пассажиров вездехода, лежал город. Обычный, переливающийся в ночной иллюминации город.
Глава VI
Лисенок уже полчаса пытался вызвать вездеход. Но из динамиков раздавался лишь треск разрядов. Связь пропала сразу же, как только машина исчезла за горизонтом. Саша не знал, что и подумать. Все было прекрасно, в иллюминатор он видел пыльный след от вездехода, но стоило тому исчезнуть из поля зрения, как связь словно отрезало, и в эфире не было ничего кроме треска.
–Рон, что это значит?
–Атмосфера наэлектризована, – бесстрастно докладывал Рон. – Радиосвязь невозможна.
–Откуда? – вопрошал Саша. – Небо безоблачное.
–Не могу знать, – в голосе Рона Саше почудилась едва заметная усмешка. Впрочем, он тут же отогнал эту безумную мысль. Искусственный интеллект, каким бы совершенным он ни был, пока еще не умел передавать эмоции, тем паче их оттенки.
Здраво рассудив, что находиться здесь не имеет никакого смысла, Лисенок покинул корабль и присоединился к остальным.
Солнце стремилось к наивысшей точке, от нестерпимой жары не спасали даже специальные костюмы. Чуть полегче было лишь в тени звездолета, где и расположились женщины. Расстелив на песке полотенца, они, скинув костюмы и оставшись в купальниках, принимали солнечные ванны.
–Присоединяйся к нам, – воскликнула Марта, завидев Сашу. – Здесь хорошо, солнце не жжет.
–Только моря не хватает, – вторила ей Лола. – Да не бойся, не укусим. Главное сам не спутай нас с кем-то другим. Мы не девочки подростки, постоять за себя сумеем.
–Чего мне вас бояться. Пусть боится братец Борис. Кстати, где он?
–Фу, не говори мне о нем. Я его физиологически плохо перевариваю. Марта подтвердит. Как посмотрит на тебя, не мигая и не двигаясь, не по себе становится. О чем он может думать в такие моменты?
–Как это о чем? О прекрасной половине человечества.
–Не, – авторитетно заявила Лола. – Либо он импотент, либо Рон добавляет в его еду двойную порцию лекарства. Все вы мужики одинаковые, нет-нет, да и бросаете беглый взгляд, полный вожделения. Мы-то это давно просекли. А вот у братьев такого не наблюдается. Что один, что второй, смотрит на тебя, словно разделывает на доске, как мясник тушу. Брр-р, не приятное ощущение.
–А все-таки, где он сам?
–Спрятался от жары на корабле. Сказал, ни за что не выйдет, пока не наступит вечерняя прохлада. Так что располагайся рядом, позагорай пока есть возможность. Небось и не помнишь, когда в последний раз мог позволить себе так расслабиться.
–Не-а, – Лисенок откровенно разглядывал девушек. – просто так валяться, это не для меня. Лучше разомнусь, похожу, посмотрю, как роботы возводят силовой забор. А потом еще раз попробую связаться с вездеходом. Где они сейчас? Почему пропала связь? Даже Рон не может дать ответ, твердит одно, связь невозможна. А на небе не то, что грозы, небольшого облачка не наблюдается. Не нравится все мне это, ох, как не нравится.
–И то дело, – засмеялась Лола. – Это намного интереснее, чем общаться с нами
– Да нет, – Саша растерялся под насмешливыми взглядами девушек. – Вы все не так поняли.
–А как тебя понимать? – весело воскликнула Марта. – Тебе девушки предлагают расслабиться, принять, так сказать, солнечные ванны, а тебе интереснее поглядеть за работой железяк, напичканных электроникой. И что мы должны после этого думать?
–Извините, – Лисенок вдруг стал серьёзным. – Вам этого не понять. Думайте что хотите.
Александр круто повернулся и пошел прочь, ни на кого не глядя.
– Что это с ним, – произнесла Лола.
– Тут явно есть какая-то тайна. – Марта приняла сидячее положение и смотрела в след Лисенку. – Что-то, чего мы не знаем… А узнать не мешало бы.
– Оно тебе надо?
– А чем еще здесь заняться? Ладно, давай собираться, в такое пекло, даже в тени сдохнуть можно.
Меж тем, Саша, изнывая под палящими лучами солнца обошел по периметру временный лагерь. Роботы уже заканчивали монтаж, столбы с силовыми эмиттерами торчали из земли. Кабелеукладчики, вгрызаясь в землю, на глубине метра, тянули за собой толстый, в оплетке кабель. На поверхности был лишь виден небольшой холмик, возникающий по ходу следования роботизированной машины. Безошибочно подведя кабель к столбу, кабелеукладчик вылезал на поверхность. Словно паук, он убегал к следующему кабелю, подхватывал его и вновь вгрызался в землю, чтобы подсоединить уже соседний столб.
Солнце оказалось в зените, когда все работы были закончены, и роботы, как послушные солдаты исчезли в ангаре, каждый встав на свое место и замерев до того момента, когда вновь понадобится.
Над лагерем раздался вой сирены. Это Рон предупреждал людей, чтобы никто не оказался между силовыми столбами. Лисенок поспешил отойти от забора. На безопасном расстоянии он ждал включения силовой защиты. Ему представлялось, что сейчас ярко вспыхнет свет, или, может быть, раздастся пронзительный гудок либо иные спецэффекты оповестят, что защита включена и работает.
К его разочарованию, ничего подобного не произошло. Все прошло тихо и буднично. Ни грохота, ни гула, ни игры света. Просто появился невидимый, способный выдержать огромную нагрузку забор.
Саша понимал, что так и должно быть, но не мог смириться с обыденностью происходящего. Надо было лично проверить, нет ли здесь обмана. С замиранием сердца, Александр приблизился к ближайшим столбам и медленно вытянул руку с растопыренными пальцами. Вначале он ничего не заметил, ни тепла, ни холода. Как будто там ничего и не было. Он уже собирался сделать шаг вперед, но тут пальцы почувствовали легкое сопротивление. Невидимая упругая стена вначале слабо проминалась, но еще через несколько сантиметров превратилась в неодолимую преграду. Сколько бы он ни пытался давить, до предела напрягая мускулы, силовое поле не поддавалось.
– Пошли на корабль, иначе сваришься, – позвали Александра девушки. Они стояли в кабине подъемника. – Теперь до вечера лучше не вылезать. Иди к нам, мы ждем тебя.
–Сейчас, сейчас, – засуетился Лисенок. Жары он уже не чувствовал. Напоследок он решил еще раз проверить прочность незримой стены и встав в стойку, нанес короткий и сильный удар. Костяшки пальцев со всего маху врезались во что-то твердое, словно железобетон. Саша охнул от боли и отступил на шаг. Левой рукой растирая поврежденные пальцы правой и скрежеща зубами от боли, смотрел, как на высоте груди, повис в воздухе кровавый отпечаток костяшек его руки.
– Ты долго там еще? – нетерпеливо крикнула Лола.
– Иду, – Лисенок развернулся и побрел к подъёмнику.
На корабле было прохладно и зная какое пекло снаружи, совершенно не хотелось выходить. После сытного обеда все остались в кают-компании.
– Связи так и … э… нет? – спросил братец Борис.
– Рон уже давно бы сообщил, если бы появились какие-нибудь новости.
– Но, но, командир тебе приказал… как его там… поддерживать связь, вот и занимайся этим. Нечего все сваливать на эту… железяку.
– Не веришь? Сходи сам убедись. Тебе никто не запретит. Ты такой же пассажир, как все.
– Господа, давайте не ругаться. Неизвестно, в каком положении находятся наши ребята. Запас энергии у них бесконечен, а вот еды лишь на трое суток. Вот по прошествии этого времени и надо будет думать, что делать. А сейчас… – Марта обвела присутствующих взглядом, словно пытаясь каждого как следует изучить: – нам не мешает подготовиться к вечерней вылазке. Насколько я знаю, Рон открыл помещения, где хранятся контейнеры. По всей вероятности, там все в плачевном состоянии. Плюс ко всему у нас есть доступ к своим каютам. Там тоже не мешало порядок навести.
– Все вы бабы одинаковые. – раздраженно произнес братец Борис. – Тебе это надо, вперед на танки. А я умываю руки. Пополнять контейнеры всякой ерундой, это пожалуйста, я … ну, да, давал согласие, но работать… дворником… уборщиком, короче, не по мне.
– Ну и сиди здесь, как сыч один. Саша я думаю поможет нам.
– А чем еще можно заняться? – Лисенок пожал плечами. – Ведь нет другого способа убить время.
– Ну, ну…
Помещение склада, куда открыл доступ Рон оказалось в плачевном состоянии. Шкафы, стоящие вдоль стен, были разворочены, дверцы выломаны, и если оставались на месте, то болтались на погнутых петлях. Содержимое вывалилось на пол, и теперь представляло собой мешанину осколков и мятой одежды.
– Вау, – всплеснула руками Лола.
– Здесь хоть что-то целое осталось? – вторила ей Марта.
– Работы здесь на всю неделю хватит, – Александр сапогом расчистил место на полу, чтобы под ногами ничего не хрустело. – Для начала я предлагаю спасти и вынести все, что осталось целым, и дать роботам навести марафет. Даже этой простой работы нам хватит до вечера.
– Чего болтать, давайте делать.
Работа закипела. Лисенок доставал из груды предмет, отряхивал его и передавал женщинам. Те, в свою очередь, осмотрев его, навскидку определяли целостность, и если предмет или вещь имела хоть какую-то ценность, то оправляли ее в кучу, образовавшуюся перед входом в склад.
В очередной раз Саша нагнулся и извлек из мусора какую-то продолговатую коробку, в которой болталось нечто громоздкое и тяжелое, перекатываясь, с одной стороны, на другую. Это что-то было массивным и судя по глухому стуку, металлическим. Лисенок открыл коробку, благо никаких замков на крышке не оказалось. На дне лежал огромный охотничий нож в ножнах.
Искоса бросив взгляд на девушек. Александр, к радости, своей, понял, что они щебечут меж собой и даже не смотрят в его сторону. Быстрым движением руки он извлек нож и спрятал его под рубашкой за брючный ремень. Сталь приятно холодила кожу. Лисенок в душе порадовался, что женщины ничего не видели. Откуда мог взяться нож на звездолете, его не волновало, ведь отныне он вооружен и об этом не знает ни одна живая душа.
Находка согревала душу, Саша повеселел и уже более энергично продолжил работу. Лола с Мартой не заметили перемены настроения парня, продолжая болтать и одновременно, на автомате, сортировать мусор.
–Все, – заявил Лисенок час спустя. – Больше ничего представляющего интерес нет. Я, пожалуй, перед ужином вздремну полчасика.
Молодой парень поднялся к себе в каюту. Здесь он еще не бывал после того, как Рон открыл это помещение. В каюте, как и на складе, царил бардак. Платяной шкаф, некогда закрепленный в стене, оказался наполовину выворочен, распахнутые и погнутые дверцы чудом держались на остатках петель. Одежда была раскидана по всему полу. Столешница легкого алюминиевого столика теперь напоминала смятый лист бумаги. Кровать представляла не менее печальное зрелище. Пружинный матрац отбросило к противоположной стене, где он сейчас и находился, зияя прорехами, из которых клочьями торчал синтепон. Остов кровати был погнут. Выдержали лишь ножки, намертво приделанные к полу. Присесть, а уж тем паче прилечь оказалось негде.
Сейчас Лисенка это не волновало. Заперев каюту, замки славу богу действовали, он уселся на погнутое ребро остова кровати, извлек холодное оружие и принялся внимательно разглядывать находку. Это был большой охотничий нож, с широкой полированной гардой, с долом в верхней части клинка, насечкой и рукоятью из какого-то коричневого дерева и инкрустацией золотом в виде дракона. Во всяком случае Саша подумал о благородном металле, хотя в жизни своей не видел иных украшений, кроме дешевой бижутерии.
«– Вот повезло, так повезло, – радовался он в душе. – ни у кого нет оружия, и никто не знает, что оно есть у меня. Ни Нагорный, ни Никонов, да вообще никто больше безнаказанно не наедет. Зарежу сразу, даже думать не буду…»
Теперь Лисенка беспокоила единственная проблема – куда спрятать нож. Запихать его под шкаф не вариант. Придут девушки помогать наводить марафет, и не выгонишь их, иначе заподозрят неладное и вцепятся как клещи, пока не выяснят причину столь неожиданной нелюбезности. А разрешить помочь, значит раскрыть раньше времени свою тайну. Нет, надо выбрать такое место, чтобы в любой момент иметь возможность воспользоваться находкой, и в то же время никто бы не смог случайно обнаружить тайник.
Саша принялся озираться по сторонам, но ничего подходящего не попадалось. Обшарив взглядом все закоулки, которые могли быть претендентами на схрон, и не найдя стоящего, Александр встал на четвереньки и начал планомерно, сантиметр за сантиметром обшаривать пол и стены. Он не замечал времени, как и вообще чего-либо вокруг, медленно обходя помещение. Он не слышал, как его несколько раз позвали на ужин, и даже не сразу понял, что голоса теперь раздаются из-за дверей и кто-то настойчиво колотит по ним.
– Щас, щас, – рявкнул Саша, осознав, что его зовут. – Идите, я спускаюсь. Пять минут.
Лисенок прислушался. Шаги удалялись. В отчаянии он сел на пол и облокотился на дверь, руками уперевшись в наличник двери. Прошло несколько секунд, пока до него дошло, что один из пластиковых наличников легко отодвигается в сторону. Саша вскочил, и уже двумя руками потянул планку на себя. Постепенно наличник начал отделяться, обнажая между коробкой и стеной достаточно глубокую нишу, в которую вполне мог поместиться нож.
Жизнь заиграла всеми цветами радуги. Повеселевший Лисенок запихал находку и вернул планку наличника на прежнее место. С виду все было в ажуре. Сколько ни приглядывайся, тайник не обнаружишь.
– Что ты там так долго, – пробурчал Борис, когда Саша сел за стол. Впрочем, это было единственное замечание по поводу его опоздания.
Ужин прошел в молчании, слышен был лишь стук ложек и позвякивание посуды. Насытившись, пассажиры вышли на свежий воздух. Жара спала, теплые, но не обжигающие порывы ветра приятно обдували тело. Солнце клонилось к горизонту и было готово вот-вот спрятаться за ним, предоставив место ночи. Но, пока еще косые его лучи падали на звездолет, образуя длинную тень. Ветер почти стих и стояла никем не нарушаемая тишина, – судя по всему птиц и насекомых на планете не было, а люди, завороженные картиной природы, боялись пошевелиться, не то, что разговаривать.
– Ох, – спустя несколько минут прервала молчание Марта. – Столько лет на свете прожила и никогда не видела такого заката. Наверное, стоило совершить путешествие, чтобы понять простые вещи.
– Богатые папеньки совершенно не давали наслаждаться тебе… как его там… жизнью, – братец Борис ехидно засмеялся, словно закудахтал. – Бедная, бедная ты наша.
– Заткнись, – без злобы ответила Марта. – Судя по всему, тебя вообще ничем не прошибить. Как был мелким хулиганом, так им и остался.
– Это я-то мелкий хулиган?
– А кто еще? Думаешь, раз убивал, значит крутой? Ты просто злобный, никчемный карлик. Убивать за косой взгляд или праведную критику, это уже слишком.
– Но, но, дамочка, полегче на поворотах. Смотри как бы тебе не прилетело.
– Не пугай. Я тебе не по зубам, поверь на слово.
– Хватит, хватит, – влезла в перепалку Лола. – Все мы здесь не без греха. Поубиваем друг друга, кому от этого легче будет? Как говорил известный герой, давайте жить дружно, и тебя братец Борис это касается в первую очередь. К тебе никто не цеплялся, не цепляйся и ты. Сам начал, сам и останавливайся. Что тут непонятного?
– Да пошли вы все. Проживу и без указки, – пробурчал недовольно Борис, но больше не высказывался и отошел в сторонку, кидая недовольные взгляды на остальных. Судя по его виду, в душе он еле сдерживался, чтобы не порвать всех в клочья.
Окрасив пурпуром землю, солнце наконец закатилось за горизонт, уступив место ночи. Яркие светодиодные фонари зажглись по периметру силового ограждения и вокруг звездолета. В одно мгновение тьма на стоянке превратилась в нестерпимо белый день, обрывающийся сразу за невидимым ограждением, тем самым делая еще чернее и без того темную ночь.
Лисенок метнулся на корабль и спустя несколько минут вернулся, неся в руках складные легкие алюминиевые кресла.
– Прошу, – сказал он, вручая их дамам. – В ногах правды нет.
– Спасибо, – произнесла Лола, беря стул.
Ночь выдалась безветренная и тихая. Пассажиры звездолета, откинувшись в креслах, наслаждались прохладой. Даже всем недовольный братец Борис и тот, усевшись поодаль, молча лицезрел пространство перед собой.
Никто ничего не говорил. Быть может, впервые за долгие годы, они испытали безмятежность, которую в последний раз ощущали, возможно, еще в детстве. Во всяком случае, так казалось Александру. Он сидел, глядя перед собой на границу света и тьмы и сейчас ему не хотелось ни говорить, ни двигаться, а только чувствовать легкое дыхание ночи, ощущая, как грудь наполняется живительным воздухом, напоенным ароматом, таким знакомым, но ускользающим из воспоминаний.
Чудесный летний вечер томно начавшийся, должен был и закончиться мирно, если бы посторонний звук не долетел до людей. Он был далёким, и сначала все подумали о возвращающимся вездеходе. По мере его приближения, Лисенок понял, что это совершенно другой звук, ни на что не похожий.
– Что бы это могло быть? – с тревогой в голосе спросила Марта.
– Как будто что-то пересыпают из одной емкости в другую, – выдвинула предположение Лола, прислушиваясь.
– Может песчаная буря надвигается? – неуверенно произнес Саша. – Мы ведь ничего не знаем о причудах природы. Борис, твое мнение?
Борис ответил, но не сразу. Пожевав губами, он с неохотой сказал:
– Ничего страшного. Порывы ветра играют с этим, как его, песком. В любом случае нам боятся нечего, ни что не может…э… преодолеть, как его за ногу, силовое поле. Самому ветру это не будет преградой, а вот камни там или песок останутся… ну вы меня поняли…снаружи, вот.
Слова братца Бориса немного успокоили, хотя осадок остался. Тем более, посторонний звук все приближался и уже был слышен отчетливо, даже не приходилось напрягать слух. Это действительно напоминало шуршание, когда песчинки под внешним воздействием ударяются друг о друга. Тем не менее, за непроницаемой черной стены ночи ничего не было видно.
– Мне неуютно, – прошептала Лола. – Я ничего не понимаю.
– Не надо бояться, – пыталась успокоить подругу Марта, хотя ей самой, судя по испуганному выражению лица, было не по себе. – Наверное это буря. Я о таком читала. Особенно песчаные бури страшны на Марсе.
– При чем здесь Марс? – не поняла Лола. – Лучше уж пойдем домой. Мне здесь как-то тревожно.
– Идите, идите, – подзадоривал их Борис. – не ваше это дело гулять… э… в непогоду.
Девушки встали, но сильный порыв ветра заставил их невольно присесть. Неожиданно налетевший ветер, так же и пропал, словно его и не было.
– Странно, странно, – произнес Борис, отряхиваясь от песка. – Пожалуй нам всем стоит… того… вернутся на корабль.
– Что, испугался, – поддела его Марта, вставая и складывая стульчик. Она бросила победоносный взгляд на братца и уже хотела сделать шаг к подъемнику, как восклицание Лолы заставило ее повернуться и посмотреть в ту сторону, куда показывала рукой подруга.
А там, с той стороны невидимого силового забора, из тьмы вышел человек, и слегка прихрамывая направился навстречу пассажирам звездолета. Движения его были неторопливыми и несколько угловатыми. В правой руке он держал трость, на которую опирался при ходьбе.
Одет незнакомец был в серый костюм-тройку, застегнутый, несмотря на духоту, на все пуговицы. Красно-синий в косую полоску галстук с большим узлом подчеркивал белизну сорочки. Довершали наряд блестящие лакированные туфли с заостренными носами.
Лола еще раз взвизгнула на высокой ноте и затихла, глядя на приближающего человека широко раскрытыми глазами. Марта чувствовала себя не лучше. Судя по их замершим позам, они не по-детски растерялись. Братец Борис небольшими шажками, как-то бочком-бочком, приблизился к женщинам, и уставился на незнакомца. Лисенок вначале не мог вообще сообразить, что он видит. В первое мгновение он подумал, что это вернулся кто-то из товарищей. И только когда присмотрелся, понял, что это человек не из их компании. Однако самым неприятным открытием оказалось то, что этот человек был ему знаком. Саша не мог вспомнить, где и когда они встречались, но был абсолютно уверен, что судьба сводила его с ним.
А тем временем незнакомец шел вперед и вскоре оказался возле силового заграждения. Не замедляя шага, он занес ногу. Пассажиры звездолета завороженно смотрели, ожидая, что мужчина со всего маху ударится о невидимую преграду, но к всеобщему изумлению, тот спокойно, словно и не было препятствия, прошел сквозь невидимый забор.
Выйдя из оцепенения, они все разом отступили к кабине подъемника, мешая друг другу. Посторонний человек за миллиард километров от дома, это уже слишком. К сюрпризам планеты они ещё не были готовы, а потому решили ретироваться. Ввалившись в клеть лифта, они вновь замерли, не в силах оторвать взгляд от незваного гостя. Тот, не доходя до них несколько метров, остановился, внимательно всех разглядывая, словно кого-то высматривая.
Теперь его можно было рассмотреть подробно. Это был, по всей вероятности, рано постаревший мужчина лет пятидесяти. Короткие, седые волосы, глубокие морщины, потускневший огонек в глазах, визуально делали его старше, в то время, как общий облик говорил о еще пока крепком здоровье.
– Неман Александр Владимирович, – произнес мужчина. Голос его был слегка глуховат. – Я бы хотел с вами поговорить.
–Ты его знаешь? – братец Борис смотрел то на незнакомца, то на Лисенка. – Откуда?
– Я, я, не знаю вас, – голос Александра дрожал от волнения. – Кто вы такой?
– За что? – спросил гость. И в этом простом вопросе набатом звучали вся боль и страдание вселенной. Незнакомец заплакал.
Неман вспомнил. Вспомнил все, до мельчайших подробностей. Это был отец тех девчонок. На суде он неотрывно смотрел на Александра, словно пытаясь навсегда сохранить в памяти облик ублюдка, чтобы отомстить.
– Ты живой, а они на небе, – всхлипывая говорил убитый горем отец. – Им не исполнилось даже четырнадцати лет. Что они тебе сделали, почему так? Почему ты жив, а не они?
Лисенок ничего не слышал. Он с силой дергал правую створку дверей подъемника, но от рывка хлипкая конструкция перекосилась и застряла в пазах, не позволяя ее закрыть, и тем самым запустить механизм подъема. Так они и стояли, девушки в глубине кабины, братец Борис впереди них, вцепившись рукой в левую, полностью выдвинутую створку, как будто защищаясь панцирной сеткой от незнакомца. А в проеме кабины Александр изо всех сил пытался сдвинуть застрявшую часть дверей.
