Сергей Алексеев
Чёрная сова
6
Терехов проводил взглядом угасшую ракету и побежал к вагончику, вспомнив, что красный сигнал – тревога на границе, прорыв или проникновение. Пока бежал, рядовой Елкин успел запустить электростанцию и включил прожектор над входом.
– Что стряслось? – спросил Андрей.
– Ничего. – спокойно отозвался тезка и закурил. – Командир просил обозначить место.
– А почему красная?
– Зеленых нету. А этих куча…
– Заблудился, что ли командир?
Елкин умыльнулся.
– Вроде того….
– Службу проверяет? – будто между прочим спросил Андрей.
– Да ну… Судьба у нашего командира такая. Как полнолуние, так бессонница. Садится верхом и поехал. У него и погоняло…
Недоговорил, сообразив, что болтает лишнее. Догадаться, каким прозвищем наградили его солдаты было не трудно…
– К нам-то заедет?
– Кто его знает. – Елкин зарядил ракетницу. – Пути начальника неисповедимы.
И выстрелил в звездное небо.
Терехов полюбовался ракетой.
– Долго палить будешь?
– Каждые десять минут, пока не поступит команда. – тезка зябко поежился – выскочил из натопленного помещения в летнем камуфляже. – А что? В любом случае полезно! Дозорные не спят и враги боятся. Прется, к примеру, шпион, вдруг красная ракета!…
– Иди оденься. – наставительно сказал Терехов. – Простынешь.
Тот послушался, заскочил в кунг и скоро вышел в бушлате и раскладным брезентовым стульчиком.
– Присаживайтесь. – и поставил к колесу. – Вы-то днем выспались, а мой сон накрылся. Через час в дозор…
– Давай я постреляю. – предложил Андрей. – Ты ложись.
Эта его готовность понравилась Елкину, но он помнил службу.
– Не положено. У нас в волчьи дни вся застава бодрствует.
Хотел еще что-то добавить, но из природной скромности опять посчитал лишним.
– Почему волчьи?
– Полнолуние, волки воют. – сдержанно пояснил Елкин, задавливая желание поговорить. – Тут их много. Но вот слышите вой?… Нет. На луну только наша застава воет…
Опять поймал себя за язык и умолк.
– Сколько служишь? – спросил Терехов.
– Срочную на границе. – рядовой немного расслабился. – В одном отряде с Рубежовым. Он из-за фамилии на границу попал. но был музыкант. На дудке играл, в оркестре, а я через день на ремень… А тут с девяносто третьего, как эту мерзлую шаманку из кургана выкопали…
– Так вы после срочной на контракт пошли?
Елкин помялся, заговорил с сожалением:
– Нет… Гражданская жизнь, прямо сказать, не поперла. А хотели весь мир окучить. Рубежов золотую жилу нащупал, сотовая связь только развивалась. На третью позицию уже выходили! Между прочим, в Москве работали, на Рублевке чуть ли не первыми поселенцами были… Но конкуренция, нам и обломали рога.
– После Рублевки на Алтай? – искренне изумился Терехов. – Да вы герои!
И неожиданно подвиг на откровенность.
– Все дело случая, стихия. – скромно вымолвил солдат. – Особняки, машины ушли за долги. Едем однажды в метро, бездомные, голодные, как волки. Банки на нас охоту открыли, в окладе держат… Тут объявление – набор по контракту! В пограничные войска!… В общем, мы теперь наемники, солдаты удачи! Почти "дикие гуси". Вот уже на третий срок подписались. Главное, нас тут банки не достают. С Алтая, как с Дона, выдачи нет!…
И осекся, поняв, что наболтал чужому, незнакомому человеку слишком много. Потом спохватился, послал ракету в небо и попытался сделать собеседника своим.
– Слышал, вы тоже поносили зеленую фуражечку? И с нашим командиром заканчивали погранучилище?
Ему хотелось что-то расспросить про своего начальника заставы, но теперь удерживала излишняя осторожность.
– Было дело. – усмехнулся Терехов. – На курс старше учился. А погняло носил – Репей. Приставучий был, фамилии соответствовал…
Елкин на провокацию не поддался, сдержал любопытство относительно командира и запустил еще одну ракету. В ответ на его груди мерзким голосом забормотала рация. Андрей не понял ни единого слова, однако погранец выслушал и обронил:
– Это тебе не на дудочке играть. – и опять вспомнил про "принцессу Укока". – Как эту шаманку откопали и увезли, на Алтае веселая жизнь началась. Землетрясения, наводнения… Как наука считает, связано это с ней, или нет?
– Предрассудки. – односложно отозвался Терехов.
– Я тоже так считал… Пока у командира духи коня не угнали. Всей заставой искали. Такой же гнедой был, как у вас…
– Хочешь сказать, и моего духи взяли?
– Люди здесь чужих лошадей не трогают. Тем более, угнать коня с погранзаставы!.. Мы же всех тут раком поставим. Простите, на уши.
– На что духам лошади, если они бесплотные? – усмехнулся Андрей. – И летают по воздуху?
– Этот дух плотный. – уверенно заявил Елкин. – Командирского жеребчика вернули едва живого. Копыта в хлам, холка седлом сбита до мяса. Ребра торчат… Но самое главное, на лбу глубокая вмятина. Овальный след, и еще крвоточит…
– Убить хотели?
– Нет. – солдат сделал многозначительную паузу. – Если бы убить… Рог отломили. Или сам отпал.
– Рогатый жеребец? – рассмеялся Терехов. – Забавный ты сказочник, рядовой Елкин!
– Его на племя в округ забрали. – не обиделся тот. – Можете сами посмотреть! На конной базе содержат, в Новосибе.
– Духи катались?
– Видел я этого духа. – вдруг признался солдат удачи. – Правда, издалека… Метра три ростом, если с шапкой.
Терехов внутренне вздрогнул, вспомнив пляшущую тень всадника.
– У страха глаза велики…
– Не один я видел, многие не раз наблюдали. – Елкин будто рассердился. – И в рапортах указывали. До сих пор видят… Но капитан приказал не писать больше, особенно срочникам. Будет расценено, как попытка закосить под дурку и уклониться от службы. Пока эту шаманку не трогали, никаких духов тут не было, и коней не угоняли. И алтайцы видят этого духа земли, требуют вернуть мумию на место. Тогда, мол, и успокоится. Они считают ее своей царицей или богиней.
Андрей встал со стульчика, помахал руками, поприседал, испытывая странное желание встряхнуться всем телом, как это делают собаки.
– Да бред все это! Я с академиками разговаривал… Курган скифский, и мумия уж никак на алтайку не похожа. Мне ее скульптурное изображение показывали. Русская женщина! Такой тип в каждой нашей деревне.
Солдат удачи глянул на часы, зарядил ракетницу и поднял ствол к небу.
– Мне тоже показывали. Только в натуре. Красивей женщин не видел. А я их повидал в Новосибе! Новосиб – город красавиц. Не обратили внимания?
И выстрелил. Ракета ушла вертикально вверх и не описала дуги, как другие – растаяла в лунном небе.
– Что ты мог разглядеть? Ночью все кошки серы…
– Почему ночью? Я и днем видел. На командирском коне проехала, метров сто от меня. Даже поводья не держит, конь сам несет…
– Сто метров!
То ли недоверчивый тон Терехова, то ли эти воспоминания почему-то начинали злить Елкина.
– Так я в бинокль смотрел! Тюрбан метровый на голове, а глаза завязаны…
– Зачем?
– Кто знает? Может, маска такая…
– Как же ты красоту рассмотрел?
– А красоту и маской не прикроешь. – нашелся рядовой. – Хотел ближе подойти!
– Почему же не подошел?
– Будто не знаете! – сердито вымолвил солдат удачи. – А потом в санчасть? С похмельным синдромом или белой горячкой? И прямым ходом на дембель! Мне служба дороже.
Терехов вспомнил Севу Кружилина.
– Погоди… То есть, по твоему выходит, кто с духом пообщается, у того похмелье?
– Ну да! С нашей заставы только за последний год двоих комиссовали. Проверками замордовали, командир воет волком!… Представляете? На гражданке нормальному работы не найти, а тут со справкой из психушки и наркодиспанера! Теперь же все в базу забивают… Я на вашего напарника глянул и сразу понял – контактер.
– Хочешь сказать, Сева видел этого духа?
– Конешно! – самоуверенно заявил Елкин. – Не просто видел – вступил в контакт, что делать можно только шаманам. И то не всем… И Зырян с катушек съехал! Был нормальный пацан, бизнесом занимался…
– Какой Зырян? – спросил Терехов.
– Тот, которого вы на заставу привозили, костоправ или Вова Черный. Да вы у алтайцев спросите, они про духов все знают.
– Где их взять-то? – усмехнулся Терехов. – За все лето на Укоке ни одного туземца не видел!
У погранца был на все ответ:
– Боятся! Нынче летом дух активизировался. И знаете почему? У него появился молодой гнедой жеребец. Дух питается энергией коня… Командирского шаманка изъездила в прах. Потом угнала коня из Кош-Агача. Там один мужик хотел турбизнесом заняться, конные прогулки на плато. В первом же туре потерял жеребца и голову. Увезли в Горный с известным диагнозом. А дух и эту лошадь укатал. Теперь на вашем единороге будет рассекать.
– Единороге?… У моего гнедого вроде не было рогов.
– Уже отрос. Днем не видно – ночью светится. И вы в этом убедились. Когда порванную веревку показали, я сразу понял: пытались заарканить единорога. Было же?
– Было. – осторожно признался Терехов. – Только кобылицу.
– Единорожицу.
– Разве единороги не бесполые?
Елкин заговорил хладнокровно.
– Вам еще трудно осмыслить, мешает предубеждение. Этого не может быть, думаете вы. Но это существует помимо нашего сознания. И это не плод вашего воображения. В бесполый мир духов верят только идиоты. Если у лошадей отрастают рога, пол сохраняется, как у оленей. Говорят, поймать единорогов невозможно – ерунда полная! Ловят! Вот и вы аркан набрасывали… А знаете, сколько стоит рог единорога на черном рынке?
– Их что, продают? – изумился Терехов.
– Продавали когда-то, по весу алмазов. – со знанием дела объяснил Елкин. – То есть, каратами взвешивали и цена, как у бриллиантов чистой воды. Потому почти всех истребили, еще в средние века.
Дураков в погранвойска по прежнему не брали, но законченных романтиков, как и в прежние годы, было достаточно.
– Наверное, из рогов украшения делают? – серьезно заметил Андрей почти не скрывая сарказма.
– Почему украшения? – тупо переспросил солдат удачи. – Это же мощнейшее противоядие. От любого яда! И стимулятор мужской силы. Раньше только цари употребляли. Ну и султаны, у кого гарем был. А что в Китае из этого рога делают!
– Что?…
– Элексир полового бессмертия. Только императоры династии Цинь пили. И превращались в настоящих сексуальных драконов. Потому назывались Властелинами Неба. У них было по тысяче двести жен и наложниц. И все были довольны. Дракон, это же от слова драть. Вот императоры и драли… Рог обладает энергией Ци. Слыхали?
– Не слыхал…
– Если сейчас добыть рог единорога, можно весь мир окучить и до самой смерти бамбук курить. Где-нибудь на Майями.
– И завести гарем?
– Почему?… Не обязательно. Нет, отпилить себе кусочек, остальное продать.
– Но сейчас ни императоров, ни царей. Кто купит?
– Как кто? Олигархи с руками оторвут! У них же денег навалом, секретарш, наложниц… Но не драконы они! Сейчас на рога спрос сумасшедший. Особенно в Китае. Предложений нет. Так что имейте ввиду. Если попадется единорог, его не арканить надо – стрелять в крестец. И сразу же пилить рог, пока живой. Или лучше вырубать с черепом и ушами.
– У живого?
– Только у живого. Иначе погаснет и испарится. Древний способ добычи.
– Зачем же с ушами?
– Для доказательства. Конское ухо всяко отличишь.
– А почему у одних коней рога отрастают, у других – нет? – насмешливо спросил Терехов. – Или это как у мужиков, когда они в командировках?
Увлеченный Елкин юмора не услышал.
– Отрастают у тех, кто проникает в параллельный мир. – серьезно пояснил он. – Ваши кони побывали в другой реальности. И вышли единорогами. Днем не видать – ночью светятся.
– Тогда у нас проблема! – посетовал Андрей. – Кони-то казенные, придется сдавать. А если с рогами не примут?
Елкин наконец-то уловил шутливый тон, но ничуть не обиделся и как-то не романтично ухмыльнулся.
– Когда дух дна земли заездит вашего жеребчика, рог сам по себе отпадет. – заявил он. – Это уже бывало. Мундусов найдет ходячие кости, завернутые в шкуру, и отпилит или отломит. А нахвастает, мол, камлал, шаманил и отнял у духов. Сам рог заберет и своим продаст. У алтайцев они тоже ценятся, особенно у шаманов. Но цены совсем не те, как на китайском черном рынке. В основном, подделка встречается.
И добавил весомости своим словам салютом из ракетницы. Когда красная звезда догорела, коротко хрипнула рация.
– Понял, товарищ капитан! – довольно сказал Елкин. – Отбой! Спокойной ночи!
Терехов даже растерялся.
– Разве к нам не заедет?
– Нет, он в двенадцатом квадрате. Это далеко…
– Все-таки я не понял, зачем ракеты пулять…
– Чертей отпугивать! – засмеялся погранец. – Нечистую силу. Духов, леших, единорогов. Лучше с ними не связываться. Мешков попробовал бизнес наладить. Рог он добыл настоящий… И продал перекупщикам, а те – в Саудовскую Аравию. В общем, духи Укока потом изловили и так его отделали! Жена едва выходила…
И примолк, напялив непривычную маску хитреца. В это время из синей лунной дали послышался стук, вроде бы копыт, причем, дробный, будто табун бежит.
– Легки на помине. – шепотом обронил Терехов. – Духи скачут?
Тезка перекинул автомат на грудь и заглушил выдвижную электростанцию. Прожектор погас, в тишине все звуки стали ярче, но лунного света не хватало, чтобы рассмотреть какое-либо движение. Теперь отчетливо слышался стук копыт идущего галопом, одинокого коня, причем звук наплывал прямо по курсу на кунг!
– Конь. – дрогнувшим голосом проговорил Елкин и зачем-то снял автомат с предохранителя.
– Стрелять не вздумай. – предупредил Терехов.
– Нет, это я так. – залепетал тезка. – Сила привычки… Что делать будем? Вдруг выбежит?…
– Ловить, – хмыкнул Андрей. – Если рогов нет…
Андрею показалось, по серой каменистой пустыни уже мелькают короткие тени – луна поднялась высоко…
– А если есть? – спросил Елкин. – Стрелять в крестец?
– Я тебе выстрелю! – пригрозил Терехов. – Стрелок…
– Андрей Саныч, удача на такой охоте раз выпадает…
– На какой охоте?
– Единорожей! Другого случая не будет…
Хотел еще что-то добавить, но в этот миг звук резко оборвался, будто лошадь встали на полном скаку. А так не бывает!…
– Все! Ушла в другое измерение. – серьезно заявил солдат удачи. – В параллельный мир. Вот всегда так…
Пожалуй минуту была мертвая тишина и полная неподвижность теней. Затем послышался одинокий чирикающий бег человека и шорох брезента.
– Вроде, Рубежов. – разочарованно промолвил Елкин и опустил ствол автомата. – Я его бег по звуку узнаю, у него ноги короткие, семенит.
И впрямь скоро заплясала сначала тень бегущего человека, потом и он сам обозначился зеленой фигурой со сверкающим примкнутым штык-ножом. Сержант перешел на шаг и нетерпеливо спросил:
– Ну? Где?!… Лошадь где?
– Не было лошади! – откликнулся Елкин.
– Как – не было? На вас гнал!
– Топот слышали…
Рубежов как-то странно озирался, словно погони опасался, и при это хватался за сердце и отпыхивался.
– Видел, как вас!… Серая в яблоках!… Двести метров от кунга! Сахару дал. Вы тут базарите – она стоит, слушает… Погнал – шагом шла, в зад пихал.
– Каким шагом? – возмутился Елкин. – Галопом скакала, мы же слышали! Потом раз, и пропала.
Расстроенный сержант мрачно выругался, сдернул из-за спины автомат, поискал место, куда поставить и вдруг воткнул штык-ножом в землю.
– Все, надо переводиться с этой долбанной заставы! Или вообще на дембель, досрочно. Завтра же рапорт напишу!
– Это тебе не на дудочке играть. – ехидно заметил рядовой Елкин.
– Да пошел бы ты! – опять ругнулся сержант и повалился на стульчик. – Все, я наслужился. Ведь в прошлом году еще хотел!… Если бы не ты, Елкин-палкин, я бы уже на гражданке был. Все ты! Давай еще на один срок! Дикий гусь… Увезут в психушку и с волчьим билетом выпустят!
– Ты не переживай так, Алик. – ласково заговорил Елкин. – К этому надо привыкнуть, смириться. Существуют вещи, которые мы не можем понять и объяснить…
Тот взорвался:
– Какого хрена?!… Вот так видел! Сахар давал, по холке гладил! Куда делась?!… Все, ты как хочешь, я на дембель. Плевать на выходное пособие, на банки…
– И рог был? – серьезно спросил Елкин.
– В том-то и дело! – чуть ли не со слезами выкрикнул сержант. – В руках держал, щупал!… Самый настоящий рог. И светится еще! Белый такой…
– Тебе парень, и впрямь отдохнуть надо. – сдержанно заметил Терехов. – Где-нибудь в санатории.
– Не верите? Своими глазами!… Глюки, что ли?
– Хуже…
– Нет, я понимаю, обман зрения! Лунный свет! Черти чудятся… Но так реально!
Елкин суетился возле, готов был по голове погладить, как плачущего ребенка.
– Успокойся, утро вечера мудренее. С этим надо переспать… Иди, ложись до утра, а я в дозор.
– Я с этим не один раз спал – не помогает! – обреченно заявил Рубежов. – Не уговаривай. Все решено! Когда-нибудь все равно пришлось бы решать… Но вот скажи мне: куда она делась?!
– В другой мир ушла, в параллельный с нашим. – терпеливо и смиренно определил Елкин.
– Ага! Пришла, погуляла в нашем и дернула! – огрызнулся сержант. – Андрюха, давай вместе рапорта подадим? Пока ты окончательно в другой мир не свалил?
– Мне здесь нравится…
– Как хочешь! Потом спохватишься… Помнишь, что Тимоха говорил? Каков начальник, такова и застава! Здесь все помешанные, Андрюха! Начиная с Лунохода! И кончая Мундусовым. Теперь и я тоже?…
– Луноход, это Репьев? – уточнил Терехов.
– А кто еще? Всю ночь будет рыскать!… Вы наверное слушаете нас и думаете: разговор двух придурков. Верно?
– Пытаюсь понять, что здесь происходит.
– Я вам скажу! Вы попали на заставу сумасшедших! И товарищ капитан Репьев – первый. И пока вы рассудка здесь не потеряли, намекните по дружески, пусть головку полечит.
– Так нельзя, Алька! – обрезал его Елкин. – Замолчи!
– Мне теперь пофиг! Теперь ты иди и паси своих единорогов!
– И пойду! Сегодня ночка подходящая…
Он заскочил в кунг и там, опоясав себя ремнем с подсумками, закинул автомат за плечо и как-то быстро скрылся в лунной мгле, словно ступил за некий занавес. Рубежов запустил электростанцию и закурил.
– Про духов вам уши притирал? – спросил со злой насмешливостью. – Про рогатых коней? На которых шаманка катается? Трехметровая!
– Мы тут всякие темы обсуждали. – уклонился Терехов. – Про шаманку тоже…
– Елкин большой мастер! Наводить мистический ужас. Не слушайте его, с ума сведет. От его бредней уже и мне мерещится…
Андрей вспомнил свою неудачную охоту на лошадей и перерезанный аркан.
– Нет, Андрюха всегда с головой дружил. – Рубежов вроде бы приходил в себя. – Это здесь, под воздействием всеобщего психоза, слегка свихнулся. И мне все время талдычит, искушает, змей… Добыть рог единорога! Озолотится можно… А их в природе быть не должно! Сказки!
– А Мешкову повезло. – серьезно отпарировал Терехов. – Добыл и саудитам продал.
– Вы Мешкова знаете?
– Не знаю, но говорят…
– Елкин нагородил!… Ну где бы Мешков настоящий рог взял? От козерога рог втюхал, вот ему и переломали кости!…
– Кто переломал? Духи?
– Какие духи?! Мужики, которым втюхал…
– Но ведь кто-то ездит на угнанных гнедых жеребцах?
Рубежов прятал насмешливый тон, и делал это неумело.
– Верно, угоняет и катается. Даже имя у этого духа есть – Ланда.
Перед глазами у Терехова встал, замерзающий, покрытый инеем, турист, бормочущий это имя.
– Про Ланду тоже слышал…
– Кто тут про нее не слышал?… Можно сказать, местная достопримечательность. Вторая после принцессы Укока. Но с претензией на первую! Алтайцы ее кара мегиртке зовут, уважительно так, боятся…
– А что это значит?
– Хрен знает, не говорят. А мы Маргариткой прозвали. Навертит себе метровую прическу, нарядится под шаманку и катается. Иногда днем в маске, но голая скачет, в одной своей шапке. В общем, та еще Маргаритка. Дух изображает, сводит мужиков с ума. Представляете, ты ночью, в наряде среди гор, а на тебя голая девица скачет. На единороге!…
– И командира тоже она свела с ума?
– Лунохода?… Так это же его бывшая подруга!
– Подруга Репьева? – изумился Терехов. – Она же, вроде, с туристами сбежала…
– Вторая сбежала. А Ланда на Укоке осталась. Капитан привез ее, когда археологи тот самый курган рыли. Звал ее ландышем…
– Откуда привез?
Рубежов помялся.
– Точно не знаю, где отыскал этот цветок, но вроде на каком-то вернисаже. Она художница, тогда лет двадцать было… Да вон в кунге ее рисунки лежат!
– Это ее рисунки? С уродами?
– А чьи?… Когда-то весь этот кунг в картинах был. Луноход трепетал перед ней, на раскопки к ученым отправлял, стрелять учил, верхом ездить. Почти год возился, жениться хотел…
– И что?…
– Это же застава! Двадцать пять голодных мужиков, и все, как на подбор… У девчонки крышу и снесло, вообразила себя принцессой. И так была с тараканами, художники, они все немного вольтанутые. Объявила, в нее вселился дух откопанной шаманки! Так просто вселился и живет… Угнала командирского коня и стала кататься, дурью маяться. Сначала только в волчьи ночи гоняла вдоль границы, наряды пугала. Потом все лето чуть ли не каждую ночь…
Терехов воспользовался паузой.
– Погоди, но где она живет? Это ведь надо где-то спать, что-то есть…
– Логово есть у Маргаритки, укромное лежбище где-то в горах, говорят, в жерле уснувшего вулкана. Там тепло. Милиция однажды все лето искала, нас привлекали… Даже следов не нашли. И вулканов тут поблизости нету. Есть только заброшенный командный пункт, который Мешков выкупил. У меня подозрение, там она и живет.
– А сейчас-то ищут?
– В том-то и дело! Луноход странный человек, наверное, еще не успокоился. То искать заставляет, то запрещает… Вот этот кунг он целый год возил по плато и ставил, как ловушку для своего ландыша. Говорят, тут даже какие-то космические датчики вмонтированы. Не поймалась! Или не дура, или… У нас вообще есть подозрение, вся это история чей-то хитроумный проект. Из сферы турбизнеса, чтоб с лохов бабки стричь. Места силы показывать, ерунда. А вот скачущий дух принцессы Укока! Да еще на единороге!.. И командир на нем завязан! Сюда иногда такие денежные мешки приезжают! Кто занят в этом бизнесе, все Луноходу отслюнивают. А на что бы он строил дом на берегу Черного моря?
– А как же похмельный синдром? – вспомнил Терехов. – Водкой поят? Мухоморами угощают?
В версию Рубежова этот диагноз никак не укладывался, не знал, чем ответить.
– Кому надо, пусть разбираются. – потерял интерес. – Мне теперь все равно… Выключу эту трещетку! Тишины хочется.
Он заглушил станцию, выдернул автомат из земли, машинально обтер штык и стал подниматься по откидным ступеням кунга.
– Может, и дает пить какой-нибудь заразы. – предположил негромким полушепотом. – Откуда-то похмелье берется? Ведьма же. Рыщет, поди, сегодня… Как вы думаете, могла она пластмассовый рог привязать серой лошади? С подсветкой? На батарейке? И выпустить?
– А зачем? – спросил Андрей.
– Чтоб таких лохов, как мы, с ума сводить!
– Могла, наверное…
Тишина и впрямь обволакивала, луна вошла в зенит и раскалившись до бела, сделала мир неподвижным и безмолвным. Но только на короткое мгновение: сержант уже открыл дверь, когда совсем близко запел волчий хор. Причем, сразу на несколько слаженных голосов, отчего вой напоминал застольное пение подгулявшей компании. Рубежов резко обернулся и замер, держась за ручку двери – то ли заслушался, то ли оцепенел от внутреннего, продирающего ознобом, страха. По крайней мере, Терехов его испытывал, но в следующий миг они оба вздрогнули, ибо волки разом умолкли, и в этом подлунном пространстве закричал человек…
