Сергей Александрович Арьков
Петля
Усилив баррикаду очередной дверью, Андрей остановился перевести дух и оценить результат своего труда. Фактически, дело было сделано. Сколь бы ни был силен Кабан, теперь ему дверь не открыть. Но Андрей решил действовать наверняка, и еще немного усилить баррикаду. Сразу же, после небольшого отдыха, который был необходим его измученному организму, как воздух. Времени теперь было вдоволь, а людоед оказался в ловушке. Андрею даже захотелось, чтобы Кабан прямо сейчас попытался вырваться наружу. Бился бы в неприступную дверь плечом, ругался, грозился в бессильной ярости. Вот был бы смех.
Присев возле стены, Андрей сделал пару глотков из бутылки. Вода тут же обострила и без того не дающее покоя чувство голода. Маленькая победа над бандой каннибалов нисколько не приближала его к решению главной проблемы. Он мог перебить на нижних этажах все живое, но сытость от этого не наступит. А бесконечно бродить по лабиринту в надежде на находку очередного контейнера не есть хороший план. В этом случае он навсегда окажется рабом этого места. Да и где гарантия, что ему повезет с контейнерами?
Была определенная надежда на крыс, теоритически населяющих нижний уровень. Но до них еще нужно было добраться, их еще требовалось как-то поймать, то есть преуспеть в деле, в котором у Андрея не было никакого опыта. А проклятый организм, тем временем, хотел кушать, и кушать регулярно.
Как ни поверни, но каннибализм, похоже, оставался единственным способом выживания в лабиринте. Андрей покосился на торчащую из-под баррикады ногу Лося, и невольно сглотнул порцию голодной слюны. Разумеется, он не такой, как эти два изверга. И уподобляться им он не собирается. Если ему и придется питаться человечиной, то исключительно в силу крайней необходимости. Просто потому, что нет иного выбора.
Тут Андрей подумал о том, что парочка людоедов тоже перешла на мясную диету не от хорошей жизни. И решение это едва ли далось им легко. Будь у них в достатке тюбиков, они бы кушали паштет и не охотились на людей.
Андрей вспомнил Колину гипотезу о том, что неведомые строители лабиринта стравливают узников, нарочно создавая нехватку продовольствия. На первый взгляд, в этом не было особого смысла. Неужели все это колоссальное подземное сооружение возвели только с одной целью – понаблюдать за тем, как кучка озверевших от голода людей будет пожирать друг друга? В данном случае удовольствие от зрелища явно не стоило затрат. Да и как вообще можно было построить все это в абсолютной тайне, ведь размеры лабиринта поражали воображение. Оля сообщала, что находила на стенах очень старые надписи. То есть, получается, построили все это давно. Но как давно? И для чего? Лабиринт не был похож ни на бункер, ни на секретный подземный завод, ни на что-либо в этом же духе. Он напоминал то, чем и являлся – гигантский бетонный лабиринт.
Сооружение явно не предназначалось для проживания. Кроме торчащей из разрушенной стены трубы с сочащейся из нее водой, Андрей не видел здесь никаких коммуникаций. Не было ни водопровода, ни канализации. Система отопления тоже, вроде бы, отсутствовала, но при этом в лабиринте царила довольно комфортная температура.
Андрей поморщился, как от зубной боли. Назначение лабиринта явно не та загадка, над которой ему следует биться в настоящий момент. Важен лишь один вопрос – как отсюда выбраться? Он, правда, неизбежно тянул за собой другие, не менее важные. Например, чем ему питаться? И как самому не пойти на корм людоедам? И позволят ли создатели лабиринта покинуть его, даже если удастся отыскать выход?
А вдруг это какая-то игра? Вдруг ее цель как раз и состоит в том, чтобы выбраться живым, не сойдя с ума и не деградировав в неандертальца? Может быть, по итогу еще и приз дадут?
Андрей едва не рассмеялся над этим предположением. Даже откровенно бредовая версия с похищением не существующими в природе инопланетянами звучала убедительнее. Нет, это что угодно, но точно не игра. Хотя бы потому, что в любой игре существуют цель и правила, незнание которых лишает всю затею смысла. Здесь же людей просто бросают в лабиринт и забывают о них, предоставляя полную свободу действий. Эксперимент – возможно, хотя и в это тоже не верится. Но точно не игра.
– Игра или нет, – произнес Андрей, поднимаясь на ноги, – а шевелиться нужно. Мрут тут по-настоящему, вот что главное.
Сняв с петель следующую дверь, он волоком потащил ее к завалу. Установил на баррикаду, обернулся, и вдруг увидел, как в противоположном конце коридора медленно и беззвучно открывается дверь. Грешить на сквозняки не приходилось – их в лабиринте не было нигде. Андрей метнулся к своему копью, в этот момент мимо его правого уха со свистом пронеслась стрела. Она с сухим стуком вонзилась в только что притащенную им дверь.
Подняв взгляд, Андрей обмер – в дальнем конце коридора стоял Кабан, и без суеты тащил из самодельного колчана новую стрелу.
Судя по всему, нехватка питания отрицательно сказалась на его умственных способностях. В противном случае он сообразил бы, что у людоедов, не первый день проживающих в этом логове, наверняка имеется запасной выход, предусмотренный как раз на подобный случай. Он просто обязан был подумать об этом и принять меры. К примеру, подпереть чем-нибудь и второй вход в коридор, дабы никто не смог ворваться в него так внезапно.
Андрей успел схватить копье и юркнуть в комнату с костями прежде, чем следующая стрела вонзилась в дверную раму в сантиметре от его руки. В коридоре послышались тяжелые шаги, вначале быстрые, затем более осторожные. Заскрипела взводимая тетива. Андрей затравлено огляделся по сторонам. Бежать было некуда, а спрятаться негде. Единственный выход из коридора преграждал людоед.
В отчаянии он схватил из кучи ближайший череп и швырнул его в коридор. Выстрел последовал незамедлительно. Понимая, что повторно этот номер не пройдет, Андрей, не мешкая, бросился в бой.
Спасло его лишь то, что Кабан находился слишком близко к двери, и не успел повторно взвести лук. Андрей ударил копьем так быстро и сильно, как только мог, но проклятый Кабан обладал не только выдающимися габаритами, но и завидным проворством. Он успел отпрыгнуть назад, и острый наконечник лишь слегка кольнул его в живот, а может и вовсе не достал до плоти, ограничившись сотворением дырки в лоскутных лохмотьях.
Рана на ноге тут же дала о себе знать, но Андрей, стиснув зубы, бросился вперед и совершил еще один выпад. В этот раз Кабану повезло меньше, и копье пропороло ему бок. Но на лице людоеда не дрогнул ни один мускул. Он изо всех сил старался нарастить дистанцию, чтобы избавиться от лука и выхватить из-за пояса лопату. Не давая ему желанной передышки, Андрей нанес мнимый удар по ногам, а затем резко перенаправил копье в голову. Кабан проявил чудеса реакции, и вовремя уклонился. А когда Андрей попытался ткнуть его в живот, резко отбросил лук и вцепился огромной ладонью в древко копья возле самого его наконечника.
Андрей рванул копье на себя. Кабан без особых усилий удержал его на месте. Подняв взгляд, Андрей похолодел от ужаса. На свирепом лице людоеда расцвела торжествующая улыбка. От этой улыбочки у парня едва не подломились ноги. В самом деле, лучше бы Кабан скалил зубы и демонстрировал злобные гримасы, даже это было бы менее жутко.
Упершись ногами в пол, Андрей дернул копье на себя, затем еще раз, а потом, навалившись всем телом, резко толкнул его вперед. Кабан не успел среагировать, и стальной наконечник наполовину погрузился в его тело. Вот тут людоед уже не сумел сохранить хладнокровия. По коридору разнесся его рев, полный боли и ярости.
Дальнейшее Андрей помнил смутно. Продолжая реветь, Кабан сам вырвал копье из своего тела, отшвырнул его в сторону и набросился на обидчика с кулаками. От боли и ярости он озверел настолько, что забыл и о лопате и о ноже. Но и кулаки Кабана были отличным оружием.
Первый же удар, который Андрей частично смог заблокировать, опрокинул его на пол. Парень попытался немедленно вскочить, и в это момент раненая нога подвела его, исчерпав лимит прочности. Андрей охнул и осел, схватившись рукой за бедро. В тот же миг колено Кабана смело его, как тряпичную куклу и бросило на стену.
Затем были удары. Много-много очень сильных ударов. Андрей вроде бы даже пытался увертываться и закрываться от них, но получалось плохо и не всегда. Затем он почувствовал крепкие сильные пальцы на своей шее и понял, что его душат. Гаснущее сознание упорно цеплялось за мысль о ноже на поясе, но Андрей не мог вспомнить, как выхватил его из ножен и как нанес один единственный слабый удар, перебивший сонную артерию людоеда.
Он уже не почувствовал, как из раны на его лицо хлынул тугая струя крови. Не увидел, как Кабан, хрипя и захлебываясь, пытался зажать перебитую шею. Не узнал, что тот из последних сил тянулся за ножом, желая прикончить своего убийцу.
Ослабшие пальцы Кабана выронили едва подобранный самодельный нож. Людоед повалился на пол, растянувшись среди куч произведенных им фекалий и обглоданных им человеческих костей.
Глава 13
Такого отвратительного пробуждения у Андрея не случалось никогда.
Первым, что он почувствовал, была боль, притом не в каком-то конкретном участке тела, а повсеместная и всеобъемлющая. Он болел весь целиком, от пяток до ушей. Ему понадобилось время, чтобы вспомнить события недавнего прошлого. Людоеды. Драка. Кабан со зверски перекошенной рожей, тянущий свои грязные пальцы к его горлу.
Осознание того удивительного факта, что он, по каким-то причинам, до сих пор жив, наполнило сердце Андрея восторгом. Радость была столь сильна, что позволила забыть о боли на целых полторы секунды. Но стоило ему попытаться поднять левую руку, чтобы стереть с лица какую-то облепившую его грязь, и восторг тотчас же сменился предсмертной агонией.
Не было ни сил, ни желания шевелиться. Выживание любой ценой являлось естественным явлением как в дикой, так и в человеческой природе, но Андрею начало казаться, что цена уж слишком высока, а жизнь, за которую он так яростно боролся, явно того не стоила. Он по-прежнему находился неизвестно где, в чертовом лабиринте, наполненном озверевшими людьми. И если прежде его донимала только порезанная нога, то теперь, судя по ощущениям, на теле не осталось живого места. Андрей чувствовал себя так, будто родился в год боксерской груши. Кабан славно потрудился над ним. Удивляло, впрочем, не паршивое самочувствие, а то, что людоед не довел до конца так лихо начатое дело. Неужели нарочно решил не убивать, чтобы мясо подольше оставалось свежим?
От этой мысли стало дурно. Андрей, собрав в кулак остатки сил, кое-как приподнял голову, и тут же увидел рядом со своим лицом грязные, сильно стоптанные подошвы сорок девятого с половиной размера. Затем приподнялся чуть выше, и рассмотрел растянувшегося на полу Кабана.
Крови было столько, будто где-то рядом взорвали донорский пункт. Андрей наконец-то осознал природу липкой грязи, покрывшей его лицо, руки, одежду, вообще всего, с головы до ног. Он не мог вспомнить, как и чем лишил Кабана жизни. Да и не так уж важно это было. Главное, что каннибал приказал долго жить. И один, и второй. Что, разумеется, не означало, что теперь можно расслабиться и перевести дух. Помимо ныне покойной парочки людоедов в лабиринте обитало множество других обитателей желающих подзакусить чужим мясцом. Андрей же сейчас находился в таком состоянии, что не сумел бы отбиться и от некрупной белочки, вздумай она отгрызть ему ляжку.
Когда в голове наступила относительная ясность, он попытался произвести ревизию травм. Ноги, кажется, существенно не пострадали, что уже радовало, потому что возможность передвигаться самостоятельно и желательно быстро являлась залогом выживания. Правая рука побаливала, а вот левая…. Едва взглянув на нее, Андрей с ужасом решил, что это перелом. Предплечье посинело и распухло. Двигать пальцами было очень больно, просто шевелить рукой тоже.
Еще как-то нехорошо побаливали ребра с правой стороны. Андрей смутно припомнил, как Кабан лупил его своими огромными сапогами. Большая часть ударов пришлась по спине, но там, кроме позвоночника, и ломаться было нечему.
Что же касалось возможных повреждений внутренних органов и внутренних же кровотечений, Андрей решил просто не париться на этот счет. Будь там что-то серьезное, он, скорее всего, никогда бы не очнулся. Но он еще жив. И незачем волноваться о том, на что он, в любом случае, не в силах повлиять. Вряд ли в ближайшее время ему повезет записаться на прием к врачу.
Осторожно ощупав пальцами опухшее лицо, Андрей выяснил, что досталось и ему. Во рту стало заметно просторнее – двух нижних резцов как небывало. Форма носа претерпела существенную деформацию с заметным уклоном влево. Но эти мелочи никак не тронули Андрея. Гораздо сильнее его беспокоила рука. Если кость действительно сломана, то это, без преувеличения, катастрофа. Ему и с двумя-то руками с большим трудом удавалось обиваться от врагов. А много ли он навоюет одной? Конечно, кости когда-нибудь срастутся. Если повезет – срастутся ровно. Но для заживления требуется покой. И еще один важный компонент, а именно – регулярное питание.
Андрей попытался припомнить, что он вообще знает о переломах. На ум пришла шина – Андрей очень смутно представлял себе, что это и как правильно ее следует накладывать. Но прежде, вроде бы, следовало вернуть кости в надлежащее положение, если они сместились в результате перелома.
Посмотрев на распухшее предплечье, Андрей выругался сквозь поредевшие зубы. Знал бы заранее, что пригодится в жизни, пошел бы в медицинский институт. И записался бы в секцию каратэ. А еще в секцию копейного и лопатного боя. Ну и курсы кройки и шитья не помешали бы. А если существует секция, где учат добывать огнь первобытными методами, туда, пожалуй, тоже стоило бы походить. Жаль, что еще не придумали секции, обучающей умению питаться одним воздухом.
Самочувствие располагало к постельному режиму, но Андрей заставил себя поняться на ноги. Голова тут же закружилась, к горлу рванулась тошнота. Пришлось опереться на стену и выждать какое-то время.
Опустив взгляд, Андрей увидел перед собой тело Кабана. Людоед был воистину огромен. В своей бесформенной одежде и с уродливо раскрашенной шрамами харей он напоминал какого-то сказочного тролля. Взгляд Андрея зацепился за рану на шее людоеда, и парень мысленно поздравил себя с очередной победой. Эта победа далась ему немалой ценой. Но все могло обернуться гораздо худшим образом. Например, Кабан мог одержать верх в бою, убить его и съесть.
Не без труда опустившись перед телом на колени, Андрей пошарил по карманам Кабана. В тех не было ничего, за исключением небольшого легкого предмета, изготовленного из пластика. Андрей глазам не поверил, увидев на ладони свою собственную зажигалку, ранее украденную у него Олей. Он нажал кнопку, и перед его глазами заплясало крошечное пламя. Андрей едва не прослезился от радости. Это было настоящее сокровище, утраченное и возвращенное. С взятым у Коли огнивом он так и не освоился. А теперь, когда левая рука временно вышла из строя, о нем можно было надолго забыть.
Посмотрев на свет, Андрей сквозь мутный корпус зажигалки разглядел плещущийся внутри газ. Осталось его меньше половины, но и этого не мало, если использовать с умом и экономией.
Еще одним ценным трофеем оказался лук Кабана, оставшийся валяться в коридоре. Сделанный из подручных материалов тот оказался очень тугим и явно мощным, при сравнительно небольшой длине плеч. Такой лук был в самый раз для узких коридоров лабиринта. Наверняка Кабан и Лось потратили немало времени, доводя технологию изготовления оружия до совершенства, и попутно решили немало технических задач. Сам Андрей, к примеру, не сумел бы сделать такой лук, даже если бы в его распоряжении оказались все необходимые материалы. У людоедов тоже, вероятно, получилось не сразу. Начали с кривых и примитивных изделий, которые посылали стрелу куда угодно, только не в цель, но не сдались, и довели дело до ума. И оно того стоило. Оружие дистанционного боя давало огромное преимущество. Опытный стрелок мог уложить троих или даже четверых недругов, прежде чем те добежали бы до него со своими лопатами и ножами. Лук сводил на нет и физическое превосходство противника. И позволял атаковать из засады, избегая прямого контакта.
Стрелы были деревянными, с тряпичным оперением. Наконечником служил косой срез, укрепленный обжигом на огне. С целью его утяжеления каннибалы аккуратно проковыривали с торца углубление, и помещали внутрь небольшие кусочки бетона. Стрелы получались неплохие, но практически одноразовые. У тех, которыми Кабан пытался прикончить Андрея, после попадания в деревянные поверхности, смяло наконечники. Их можно было заострить заново, но длина стрелы не предусматривала многократную заточку. Зато в человеческие тела, защищенные только слоем лохмотьев, эти стрелы должны были вонзаться за милую душу. Для того они и предназначались. Едва ли кто-то из обитателей лабиринта таскал с собой щит или разгуливал в тяжелых доспехах, а ткань, даже очень прочная, вроде кожи или джинсы, не смогла бы остановить такую стрелу.
Опробовать лук немедленно не удалось, поскольку для этого требовались две работоспособные руки. Андрей снял с Кабана колчан с восьмью стрелами, подобрал лук, и повесил его за спину. Тетива была сделана из прочной капроновой нити, так что можно было не опасаться, что она лопнет. В здоровую руку Андрей хотел взять успевшее полюбиться копье, но передумал, и вооружился лопатой. Ее штык он обмотал подобранным с пола тряпьем, после чего поджог получившийся факел.
Судя по тому, как быстро появился Кабан, второй вход в людоедское логово должен был располагаться где-то неподалеку. Через прорубленный в бетоне тоннель Андрей выбрался обратно на парковку, после чего двинулся вдоль стены, освещая путь факелом. Время от времени он наклонялся, подбирал с пола тряпье, и подкармливал им начинавший увядать огнь.
Только по счастливой случайности он не прошел мимо входа. Андрей высматривал его внизу, рассчитывая обнаружить что-то вроде норы, а тот оказался вентиляционной шахтой под самым потолком. Андрей, не сдерживаясь, громко выругался, и побрел обратно.
На то, чтобы притащить одну из дверей к входу в вентиляцию у него ушло не меньше часа. Все свое добро, кроме факела, он оставил возле трупа Кабана. Тащить дверь пришлось одной рукой, волоком, а второй кое-как удерживать факел. Грохот при этом производился страшный, его эхо раскатывалось по тонущим в тишине коридорам. Но Андрей плюнул на шум, понадеявшись на то, что два брата-людоеда перебили и распугали всех людей поблизости.
Затем последовало несколько мучительных попыток восхождения. Три из них завершились болезненными падениями. При последней жесткой посадке он ударился о стену левой рукой, и едва не лишился сознания от боли. Та была столь сильна, что Андрей, скорчившись на полу, орал до тех пор, пока не охрип и не закашлялся.
Только с четвертой попытки он сумел втиснуться в вентиляцию. Лопату бросил у входа, зажигалку зажал в кулаке правой руки и пополз в темноте по узкому железному тоннелю. Миновав два поворота, он увидел впереди желтоватый свет лампочки.
Выход был свободен, решетка его не загораживала. Под ним оказался массивный стол, на который Андрей и рухнул, когда вытек наружу. Лежа на столешнице и всхлипывая от боли, Андрей вспомнил, что не разобрал баррикаду, преграждающую основной выход. Ему захотелось зарыдать от отчаяния. То ли он, в самом деле, начал тупеть либо от голода, либо от усталости, то ли удары Кабана, достигшие цели, не прошли для него даром.
По всем признакам, Кабан и Лось обитали в этом месте очень давно и потратили немало сил на его обустройство. Либо же они заняли брошенное кем-то логово. Или, что тоже было вероятно, силой отняли его у прежних владельцев.
Андрей бродил по коридору, заглядывая в комнаты, и все больше убеждался в том, что риск того стоил. Раны заживут, поредевшими зубами все равно нечего жевать, зато теперь он стал обладателем настоящего сокровища. Все, что людоеды стаскивали в свою нору на протяжении месяцев, если не лет, отныне принадлежало ему.
В одной из комнат он обнаружил два больших деревянных ящика, доверху набитых одеждой и обувью. В следующем помещении, оказавшемся чем-то вроде оружейной, у него буквально разбежались глаза. Четыре лука, притом один из них, явно последняя модель, был даже лучше того, что остался за заваленной дверью. Значительный запас стрел. А еще копья, ножи, лопаты и серпы на любой вкус. С таким арсеналом ему теперь никто не страшен!
– Это я удачно зашел, – ухмыльнулся Андрей, и тут же скривился от резкой боли, рожденной неосторожным движением руки.
Устроились людоеды с комфортом: спали на кроватях, ели за столом. Мебели было много. Несмотря на ее самодельную корявость, сколочена она была добротно, что называется – на века. Теперь уже бывшие обитатели поддерживали в своем жилище относительную чистоту, и даже подметали пол. Просматривая помещения, Андрей достиг выхода, отодвинул металлический прут, исполняющий роль засова, и выглянул наружу. Там раскинулся уже знакомый ему коридор-тамбур, забаррикадированный снаружи.
Закрыв дверь, и задвинув засов обратно, Андрей рассудил, что все не так уж плохо. Пусть он сам не может выйти наружу, но зато и к нему сюда никто не влезет. Правда, путь через вентиляцию оставался открытым, и это немного тревожило. Стоило придумать что-нибудь, и заблокировать этот вход.
Очередным приятным открытием стало наличие у людоедов источника воды. В одной из комнат стена подверглась жестокому вандализму, обнажившему железную трубу. Андрей вытащил из дырки затыкающую ее деревяшку, и на его ладонь полилась слабая струйка теплой и не слишком чистой воды.
Второй конец коридора упирался в глухой тупик. Необследованными остались лишь две расположенные рядом с ним комнаты, двери которых были закрыты. Андрей догадывался, что он обнаружит внутри, а потому изо всех сил оттягивал завершение экскурсии. Судя по всему, в тех дальних комнатах людоеды разделывали своих жертв. Последней их добычей стала Оля, и Андрею не хотелось видеть то, что сделали с ней каннибалы. Но, так или иначе, а следовало довести осмотр до конца. Да и останки следовало убрать, иначе через несколько дней жить тут станет невозможно.
Заглянув в первую комнату, Андрей увидел залитый кровью стол, и фрагменты человеческого тела на нем. К горлу бросилась тошнота. Он попятился наружу, но затем все же нашел в себе силы войти и осмотреть останки. Из того немного, что уцелело, Андрей установил, что они принадлежали мужчине. Поняв это, он быстро выскочил в коридор и закрыл за собой дверь.
Вторая комната оказалась заперта снаружи – роль замка исполняли два связанных между собой куска проволоки. Размотав их, Андрей приоткрыл дверь, и увидел пустое помещение. Не было ни стола, ни крови. У дальней стены, спиной к нему, на полу лежала связанная Оля. Когда он скрипнул дверью, девушка вздрогнула и попыталась повернуть голову.
– Фу! Блин! Так ты живая! – выдохнул Андрей, чувствуя необъяснимую радость.
Оля прекратила ерзать и замерла.
– Что? – осторожно спросила она. – Кто ты?
Андрей подошел ближе и встал так, чтобы она смогла его разглядеть. Он полагал, что девушка узнает его сразу же, однако той потребовалось на это какое-то время. Андрей решил не гадать, в чем причина: в том, что у Оли плохо с памятью, или в том, что от хорошей жизни его физиономия, с момента их последней встречи, претерпела значительные изменения.
– Ты? – изумленно выдохнула Оля, сумев, наконец, узнать его. – Как ты сюда попал? Что ты здесь делаешь?
– Заглянул на огонек, – вздохнул Андрей и поморщился от боли везде.
– Скорее, развяжи меня! – выпалила девушка. – Нам срочно нужно уходить, пока не вернулись людоеды. Ты даже не представляешь, куда влез. Ну, давай! Развязывай! Что ты застыл?
– Людоеды не вернутся, – спокойно произнес Андрей.
– А? Что?
Оля непонимающе уставилась на него.
– Я сказал – людоеды не вернутся. Оттуда не возвращаются.
– Что это значит? Они мертвы?
– Ага. И угадай, чьими стараниями.
Андрей попытался изобразить на лице самодовольную улыбку, но тут же пожалел об этом, скривившись от боли. Не имея зеркала, он был лишен возможности изучить свою физиономию, но судя по ощущениям, она превратилась в один сплошной синяк. Немудрено, что Оля узнала его с таким трудом.
– Ты их убил? – усомнилась девушка. – Обоих?
– Да, – с законной гордостью похвастался Андрей.
– Ты уверен? Вдруг они еще живы?
– Сказал же – убил. Насмерть. Они теперь совсем-совсем мертвые.
– Хорошо. Уф! Я уже думала, что мне конец.
Оля шумно выдохнула, а затем попросила:
– Развяжи меня, мне надо в туалет.
Андрей уже дернулся выполнить просьбу, но в последний момент остановился. Прошлая встреча с Олей закончилась так, как закончилась, исключительно при причине его непростительной доверчивости. А в этот раз девушке и хитрить не понадобится – его, избитого до полусмерти, она легко одолеет и в честном бою, без всяких коварных ударов сзади.
– В чем дело? – спросила Оля, и в ее голосе послышались нотки беспокойства.
– Я тут вспомнил, что не доверяю тебе, – признался Андрей. – Вдруг я тебя развяжу, а ты меня…. Ну, к примеру, убьешь.
– Хотела бы убить, убила бы в прошлый раз, – проворчала девушка.
– Да, и насчет прошлого раза, – кивнул Андрей. – Не знаю как тебе, а мне совсем не понравилось.
– Я просто защищалась, – проворчала Оля. – Или я и на это не имею права?
– Защищалась от чего? Я не собирался делать тебе ничего плохого.
– Да неужели! А забрать мой запас пищи, это не плохо? А нож? А может, ты меня вообще убить хотел? Откуда мне было знать?
В словах девушки была своя правда, но правда эгоиста, думающего исключительно о себе и плюющего на весь остальной белый свет. Наверное, с иной философией в этом лабиринте просто не выжить.
– Я пока не буду тебя развязывать, – сказал Андрей. – Я устал, у меня болит все, кроме ботинок. Мне надо отдохнуть. Ты полежи здесь. Вот посплю, и решу, как с тобой поступить.
Он, прихрамывая, направился к выходу. Оля, заерзав, выпалила на одном дыхании:
– Я тебя не трону. У меня есть еда, я принесу. Ты ранен, я могу помочь. Я пить хочу. Мне в туалет надо….
Дверь захлопнулась. Андрей, повозившись, заново связал проволоку.
Желание было только одно – поскорее принять горизонтальное положение и сомкнуть веки. Однако Андрей нашел в себе силы дойти до пробитой трубы и смыть кровь с лица и рук. Затем, порывшись в людоедских запасах одежды, подобрал себе чуть менее грязную футболку и свитер со следами засохшей крови и двумя небольшими дырками в районе живота.
Оля продолжала что-то кричать, то ли просилась в туалет, то ли обещала быть хорошей, но закрытая дверь почти полностью глушила ее голос. Андрей добрался до комнаты, служившей людоедам опочивальней, повалился на самодельную кровать и тут же провалился в глубокий сон.
