Селина Катрин
Федерация Объединённых Миров. Бонусы
– Нет, разумеется! – Элен демонстративно-возмущённо отбросила рукой роскошную прядь тёмных волос. – Его эгоизм проявляется буквально во всём. Вот взять еду, например. – Она указала на тарелку, откуда Джон только что доел гигантский двухэтажный бургер.
Журналист с нарастающим ужасом осознавал: мало того что официант не успел убрать тарелки, эта леди собирается выдать объедки видеооператора за свои… Зачем?!
– Наконец-то я смогла поесть нормально. Уф, картошечка с бургером, вот это я понимаю! А то муж всё время зудит и зудит «правильное питание», «нельзя есть фастфуд по три раза в день», «пила ли ты сегодня витамины?». Представляете, да? А мне это всё терпеть приходится! Это, между прочим, абьюз и насилие – навязывать свои пищевые предпочтения другому разумному существу…
Элен даже шмыгнула носом, а Ирэн и вовсе потерялся. По логике он должен был посочувствовать красотке, но как-то не получалось.
– Представляю, – протянул мужчина заторможенно, всё ещё тщетно пытаясь сообразить, что за представление разыгрывает перед ним цваргиня.
В голове стоял белый шум из-за диссонанса между той элегантной и разумной Элен Фостер, с которой он познакомился на днях, и той Элен, что сидела перед ним. Тогда она была нормально одета – в серый брючный костюм, – произвела на него хорошее впечатление, подтвердила, что сможет дать интервью, и пила детокс-смузи…
– Я, кстати, пошла этому зануде навстречу и решила даже лично приготовить суп, раз он любит правильное питание!
– Суп?
– Куриный. – Элен энергично кивнула. – Поганец даже не доел! А я ноготь сломала, пока готовила! Он не оценил моих жертв! Сказал, что одной тарелки с него хватит.
– Так он всё-таки попробовал?
– Да. И сообщил, что готовка «не моё». Ну откуда же мне было знать, что курицу ощипать надо перед тем, как варить?! Между прочим, он цварг! Регенерация отличная, мог бы и всю кастрюлю съесть, если хотел сделать мне приятно! Супруг вообще меня не ценит!
Ирэн сдержал рвотный рефлекс, представив себе, что пришлось пережить несчастному господину Фостеру. Куриные перья в бульоне… Бэ-э-э, какая гадость. Организмы цваргов, конечно, на многое способны и яды переваривают отлично, но это не означает, что вкусовые рецепторы у них отсутствуют.
Коммуникатор показывал, что оставалось ещё три минуты.
– А вы там, кажется, про секс интересовались. – Элен нахмурила носик и сделала вид, что задумалась. – Он у нас есть, но отвратительный.
– Правда?
Журналист понял, что его даже курьером по мелким делам не оставят на телеканале. После такого фиаско, скорее всего, он даже работу уборщиком сможет найти себе с трудом.
– Да. – Элен активно закивала. – Я поставила условие, что не против, конечно, время от времени выполнять супружеский долг, как там Планетарная Лаборатория советует, два раза в месяц. Я сразу обозначила – чтобы у меня было не менее пяти оргазмов за раз. Вот как хочет, пускай и крутится. И что вы думаете? Этот лентяй в последний раз остановился на трёх!
Запоздало Ирэн вспомнил, что муж сидящей перед ним леди – сенатор.
«Интересно, мой труп в канаве найдут сразу или спустя некоторое время?»
К счастью, именно в этот момент Джон поднял кулак вверх, что означало: «Осталось пять секунд эфира».
– Большое спасибо за уделённое время, леди Элен! – Он подскочил со стула и бодро закончил передачу: – Спасибо и вам, дорогие телезрители! Встретимся для обсуждения самых жарких новостей в это же время завтра!
Цварг застыл с вымученной улыбкой на губах, а его сердце при этом рвалось на части. Ну вот и всё, конец его карьере. Первая и последняя передача за всю жизнь.
– Закончили! – крикнул Джон и принялся складывать технику.
Де Ру со стоном рухнул на сиденье и схватился руками за голову. Что же теперь с ним будет? Вся карьера под откос… А что скажет старший брат Сисар? Он ведь, получается, его подставил. Всего-то и требовалось найти обычную цваргиню и ненавязчиво обсудить изменения в законодательном праве, похвалив вектор действий Аппарата Управления… Это ж надо было ему так оплошать и найти настолько неподходящую кандидатуру для интервью! Даже если шеф не сдерёт с него шкуру живьём, то это сделает Сисар, и оба будут правы.
Хорошо, что на Цварге запрещены пытки.
Плохо, что в качестве наказания всё ещё отправляют на каторгу на астероиды.
Вселенная! За что он так провинился перед мирозданием?!
Очередной душераздирающий стон вырвался из его груди, и чьи-то прохладные пальчики коснулись лба.
– У вас, кажется, жар. Вы перенервничали. Вам бы в клинику, – участливо произнесла Элен. Совсем другим голосом, совсем другой интонацией.
Де Ру поднял взгляд на собеседницу и сквозь мутный туман перед глазами непонимающе уставился на неё. Она всё ещё сияла во множестве драгоценностей, но уже как-то не так… по-другому.
Куда делась избалованная стерва, что только что разрушила его жизнь? Впрочем, судя по тому, что она рассказывала о муже, вначале она всё же уничтожила его кошелёк и нервы.
– Вам такси вызвать? Или, если хотите, сама могу подвезти, – тем временем любезно предложила госпожа Фостер, открыла сумочку и достала шарфик, который неожиданно органично лёг вокруг шеи и закрыл от чужих глаз вызывающе глубокий вырез и сапфировую подвеску. Цваргиня сняла с волос драгоценную сетку и кинула в сумочку, распущенные же пышные локоны скрутила в узел и подколола в аккуратный пучок.
За какие-то секунды вместо капризной леди Элен появилась уверенная и спокойная госпожа Фостер. Ирэн моргнул. Он был готов поклясться, что перед ним другая женщина, вот только она никуда не уходила, и слабые, тщательно контролируемые цваргиней бета-колебания свидетельствовали, что женщина перед ним всё та же.
– Ничего не понимаю, – пробормотал журналист потрясённо. – Зачем вы всё это устроили? Что мне теперь говорить руководству?!
Она вздохнула и посмотрела на собеседника огромными карими глазами. Это был серьёзный взгляд умного и немного уставшего гуманоида, но совсем никак не взбалмошной избалованной девицы со сложным характером.
– Господин Ирэн, к вам же можно так обращаться? – мягко произнесла она и, дождавшись неуверенно-шокированного кивка мужчины, продолжила: – Как вы думаете, что бы было, если бы я прореагировала на новый закон именно так, как вы сказали?
– Ну-у-у… – Де Ру слегка растерялся. – Аппарат Управления был бы доволен, следующим шагом они бы расширили действие закона на всех граждан…
– Нет. – Она отрицательно покачала головой. – Если бы я прореагировала резко «за» и выразила восторг по этому поводу от лица женщин Цварга, это взбесило бы консервативно настроенных граждан и они ещё активнее стали бы вставлять палки в колёса АУЦ! Посыпались бы обвинения в растлении молодежи, в том, что правительство способствует сокращению рождаемости, и много-много в чём. Вся ситуация осложняется тем, что если говорить логически, – она сделала паузу, подчеркивая это слово, – то они правы. Любая контрацепция снижает рождаемость.
– Но… неужели вы против?! – изумился де Ру.
Он сам считал закон шагом вперёд, потому что раньше у женщин выбора не было, а теперь он появился.
– Но это не учитывает психологического аспекта, – закончила мысль Элен, подняв указательный палец. – Мы не скот, чтобы нас размножали, и природа это показывает из поколения в поколение. Я сама не генетик, но я уверена, что всё это – и низкая рождаемость, и перекосы в сторону появления мальчиков – не просто так. И да, я считаю контрацептивы благом.
– Тогда почему вы не сказали, что закон – зло?
– Потому что в таком случае ко мне прислушались бы женщины и из опаски или суеверий не стали бы пользоваться контрацепцией. А это ещё хуже, если физически доступ у них будет, но они не смогут использовать средства предохранения из-за личных предубеждений. Я поступила оптимальным способом – сказала, что мне всё равно. Консерваторы проглотят это и подумают, что женщины не заинтересованы в контрацепции, производители презервативов и бизнесмены услышат, что мне не понравились смазка и запах. То есть мне не понравился конкретный товар. Благодаря этой записи они поймут, что здесь намечается большой рынок сбыта, и как минимум расширят ассортимент презервативов в аптеках. Понимаете?
– Понимаю, – пробормотал Ирэн, только сейчас осознав, что восхищается цваргиней перед ним.
– А-а-а… ваш муж… господин Фостер? Зачем же вы его так… все пятнадцать минут… – В кои-то веки Ирэну отказало многословие. Вроде бы репортёр, и должен уметь вставить удачную фразу и сформулировать вопрос в любой ситуации, но тут у него не нашлось правильного глагола.
«Унижали»? Да вроде бы не унижала, наоборот, цварга жалко стало. «Жаловались, что он тиранит»? Нет там никакого насилия…
Элен понимающе усмехнулась.
– Я забросила удочку на будущее. После моего интервью думающие мужчины зададутся вопросом, а правильную ли политику ведёт Планетарная Лаборатория. Правильно ли, что о них собирают всю информацию, в том числе и о заработке? А женщина может выбрать не самого душевно симпатичного, а просто самого богатого. Правильно ли, что текущий расклад не только не защищает их кошельки от охотниц за деньгами, но и подстрекает к этому? Правильно ли, что их самих заставляют добавляться в базу данных и ходить на свидания с такими, какой я показала себя на канале ГФК? Может быть, имеет смысл перейти на систему, как в других Мирах, когда мужчина имеет право подойти и познакомиться с понравившейся ему женщиной в общественном месте и никто на это не посмотрит косо? В конце концов, самые разумные рано или поздно догадаются, что всё, что происходит, угнетает в первую очередь их самих.
Де Ру лишь покачал головой, не представляя, что на это ответить. Тем временем Джон полностью собрал видеоаппаратуру и хлопнул коллегу по плечу.
– Готово, Ир, идём?
Журналист перевёл рассеянный взгляд на Элен.
– Что же мне сказать шефу?
– То, что я вам объяснила, и расскажите. – Она ободряюще улыбнулась.
Де Ру отрывисто кивнул и попрощался. Когда парочка удалилась, у цваргини зазвонил коммуникатор от контакта, внесённого в адресную книгу как «Любимый злюка».
– Да, дорогой?
На том конце кто-то что-то очень гневно выговаривал Элен. Цваргиня же улыбалась так, будто ей делали восхитительный комплимент.
– Прости, дорогой, но это моя небольшая месть за ту ситуацию с беднягой Марсо. Я тебе сразу сказала, что нечего меня ревновать без повода, а то укушу в ответ. Приходи домой пораньше, я закажу твою любимую миттарскую кухню, – произнесла в ответ и оборвала связь, поднимаясь с сиденья.
Цварг за соседним столиком, который смотрел весь этот спектакль, шумно фыркнул себе под нос:
– Жёны политиков!
Бонус 11. Желание Деборы Даффи
Таймлайн: действие происходит на третьем году обучения Анестэйши Радосской в Академии Космического Флота. Конец книги «Иллюзия выбора».
«Если тебе не сложно, забеги, пожалуйста, в каюту к Юлю. Мы задерживаемся и, видимо, будем праздновать Новый год на Цварге. Киар неожиданно вспомнил, что оставил часть моего подарка на станции у брата. Понятия не имею, что там, но было бы здорово, чтобы ты забрала это».
Дебора Даффи в шестой раз перечитывала сообщение от лучшей подруги и не могла поверить своим глазам. Неужели у неё есть официальная причина подойти к знаменитому адмиралу Юлиану Леру? Заговорить с ним? Возможно, даже на какое-то время остаться в помещении наедине?
Это для Стаси он был «Юлем» – старшим братом её жениха Киара, а для Деборы этот цварг являлся спасителем. Если бы Юлиан не нашёл её капсулу в туманности Кийото, то жизнь цваргини бы оборвалась. Это помимо того, что Леру-старший являлся выдающимся военным с внушительным послужным списком, образованным, умным, деликатным и интеллигентным мужчиной. В туманности Кийото он предложил ей свою помощь как цварг, чтобы успокоить на уровне бета-колебаний, а Дебора так переволновалась, что отказалась. Вот же дурочка.
Если бы согласилась, то в копилке её воспоминаний было бы ещё одно прикосновение. А так его нет. Лишь тёплый взгляд карих глаз и ровное: «С вами всё в порядке?»
Так, надо сосредоточиться.
Какое платье надеть? Хотя… даже в канун Нового года платье на КС-700, наверное, не очень уместно. Форма? Да, форма будет лучше. Праздничная?
Дебора взяла белоснежный мундир, приложила к себе, посмотрела в зеркало и покачала головой. Нет, слишком вычурно и слишком очевидно, что она хочет привлечь внимание. Обычный тёмно-синий мундир с золотой звездой кадета лучше.
Коммуникатор вновь провибрировал. Дебора потянулась к запястью.
«Повторюсь, если тебе не сложно. Если ты решила поспать или у тебя другие планы, то не парься, я сама, как прилечу, зайду».
Пальцы цваргини задрожали, когда она прочитала входящее. Стася дала ей шанс увидеться с Юлианом Леру в неформальной остановке и сейчас готова забрать его обратно!
«Нет-нет, всё в порядке. Я зайду и заберу твой подарок, чем бы он ни был», – мгновенно набрали её руки.
Пилик.
«Хорошо, тогда я кинула сообщение Юлю, что ты зайдешь. Он ждёт».
Он ждёт.
Дебора затаила дыхание, перечитывая последние два слова. В смысле «ждёт»? Её? Сам адмирал Юлиан Леру?! Паника затопила с головой, но через несколько секунд она уже взяла себя в руки. Он ждёт!!! Нельзя заставлять адмирала ждать… Ко всему уже поздно, вероятно, он хочет встретить праздник с кем-то из друзей или с любимой женщиной – эту мысль Дебора допустила, хотя от неё было почти физически больно, – надо поторопиться.
Знакомые коридоры и лифты промелькнули на периферии зрения. К третьему году учёбы Дебора их уже знала вдоль и поперёк, а единственное, что отличало их от обычного состояния, – непривычная пустота. На праздник, который отмечают практически во всех Мирах, в этот раз многие взяли увольнительные. Чуть запыхавшись от быстрого шага, Дебора затормозила у нужной двери. Личная каюта Юлиана.
Запоздало цваргиня сообразила, что, наверное, должна была уточнить, куда идти и где находятся апартаменты Леру-старшего, но Дебора так часто проходила конкретно мимо этой двери, что невольно выучила расписание адмирала. Сейчас он у себя. Она это знала точно.
«Ну а Стася, надеюсь, очень занята приготовлениями к празднику вместе с Киаром, и ей не до таких мелочей», – подбодрила Даффи про себя и решительно постучала.
Дверь отъехала бесшумно. На пороге стоял Юлиан собственной персоной, и впервые за всё время обучения Дебора увидела адмирала не в кителе, а в простой распахнутой на груди рубашке и вельветовых штанах. Между полами рубашки виднелась вертикальная полоска сиреневой кожи: внушительные грудные мышцы и чётко очерченные кубики пресса.
– Дебора? – Мужчина явно был удивлён её приходу.
Бесконечную секунду Даффи пялилась на мужчину. Собственное сердцебиение оглушало, а затем она резко опустила взгляд, поняв, что ведёт себя как минимум неприлично, и поспешно отдала честь.
– Добрый вечер, адмирал Леру. Анестэйша Радосская должна была предупредить, что я зайду. Я… я…
О том, зачем она пришла, Дебора забыла, потому что осознала, что, отведя взгляд от торса собеседника, непроизвольно уставилась на пряжку ремня. Формально эта зона относится к мужскому паху, а если он поймёт, что она пялится на его пах…
К щекам прилила краска. А если он уловит её эманации? Дебора судорожно принялась вспоминать все техники заморозки эмоций, которые изучала на родине. Вдох-выдох. Представить себя ледяной статуей. Накрыть непроницаемым куполом. Цваргини – скалы, они не должны излучать эмоции, это досаждает мужчинам.
К счастью, Юлиан не дожидался окончания фразы.
– Ах да, конечно. Стася писала, что за подарком зайдёт её подруга. Я просто не знал, что это будете вы.
Он посторонился от двери вбок и принялся застёгивать пуговицы. Дебора уловила это периферийным зрением.
– Проходите, пожалуйста. Я сейчас принесу.
Пройти?
В личную зону самого адмирала?!
Её изумление было так велико, что, видимо, какая-то часть эмоций всё же просочилась в общий фон. Тёмные, как лесной орех, глаза Юлиана блеснули смешинками.
– Не могу же я заставить ожидать в коридоре такую очаровательную цваргиню. Несмотря на то что вы кадет, я всё же в первую очередь цварг. Если сородичи узнают о таком поведении, то поднимут вопрос о разжаловании меня в лейтенанты.
– Вас? Разжаловать?!
Дебора ужаснулась такой возможности, с запозданием поняв, что это шутка, и зависла на магнетически приятной улыбке. Как же восхитительно он улыбался!
– Я сейчас.
Цварг закрыл дверь и направился в соседнюю комнату, а Дебора осмотрелась. Бокс старшего офицера не был похож на кадетский, во-первых, из-за размеров, во-вторых, из-за проектировки и дизайна. Гостиная в уютных пастельных светлых тонах функционально совмещалась со спальней. Дебора поскорее отвела взгляд от внушительной двуспальной кровати, мельком осмотрела журнальный столик с фруктами и мясными нарезками – явная заготовка к празднику, – диван, пару кресел и с удивлением задержалась на стеллаже с самыми настоящими бумажными книгами.
– Мне нравится, как они пахнут и шелестят. Небольшая причуда, – прокомментировал голос со спины.
Дебора вздрогнула, поняв, что её застали за рассматриванием личных вещей, и попыталась оправдаться:
– Прошу прощения, я не хотела вторгаться в ваше пространство, адмирал Леру.
– Так я же сам вас пригласил, Дебора. Может быть, учитывая нашу поездку от Кийото, вы будете называть меня Юлианом?
– Что?
Голова закружилась. Ей послышалось?
– Просто по имени. Юлиан. Повторите, это не сложно.
– Юлиан, – повторила Дебора онемевшими губами и посмотрела на сверток в руках цварга. – Что это?
– Шоколад, с Захрана. – Цварг внезапно шумно вздохнул. Ровно так, как вздыхает молодая мама, когда переодела чадо в пятый раз в чистую одежду и оно снова залезло в самую глубокую лужу во дворе. – Киар переживает, что он испортится к приезду Стаси. Это её любимое лакомство.
– Шоколад? – Дебора изумилась, принимая свёрток. – Тогда мне, наверное, стоит положить его в холодильник?
Она искренне сомневалась, что в этом есть необходимость, ведь всем известно, что еду на Захране делают из синтетики. Этот подарок безо всяких холодильников проживет года два или три.
– Как хотите. – Юлиан пожал плечами. – Но у меня ощущение, что эти плитки переживут нас с вами.
Если слова были настолько созвучны мыслям Деборы, что она неожиданно громко фыркнула. Юлиан широко улыбнулся, глядя, как у юной цваргини заискрились глаза. Они замерли, смотря друг на друга. Время как будто остановилось.
Дебора смотрела в открытое породистое лицо адмирала Леру и думала о том, что, несмотря на болезнь, о которой она узнала от Стаси, и побелевшие кончики рогов, Юлиан очень красив. А ещё ему безумно идут эти морщинки-лучики в уголках глаз. Они ничуть не делают его старше, только живее и теплее. Весь его взгляд – как тёплое весеннее солнышко.
Юлиан смотрел на дочь своего знакомого – адмирала Даффи – и думал о том, какой красавицей выросла Дебора. Он наблюдал за её успеваемостью и не мог не гордиться. А ещё ловил себя на том, что, если бы не болезнь, так состарившая его и откусившая приличный шмат здоровья и жизни, он был мог попробовать поухаживать за этой прекрасной и очень храброй цваргиней. Одно то, как она стойко пережила одиночество и угрозу смерти в туманности Кийото, заставляло восхищаться.
– Что ж… мне, наверное, пора?
Как бы ни хотела Даффи произнести эту фразу утвердительно, у неё всё равно получилось немного вопросительно.
– Да, конечно.
Юлиан с сожалением кивнул, прекрасно понимая, что юной девушке вряд ли будет интересно в его обществе, и в этот момент пошатнулся. Резкая пронизывающая до костей боль настигла так некстати! Перед глазами на миг потемнело. Док говорил, что такое может быть ещё долго, пускай Юль скажет «спасибо», что вообще выжил, но…
Пошатнуться перед кадетом.
Девушкой.
Родовитой цваргиней!
Он готов был сгореть со стыда. Однако вместо того, чтобы посмеяться над его слабостью, Дебора мгновенно схватила его за талию и довела до ближайшего кресла.
– С вами давно такое? – В голосе и эмоциях послышался явный испуг.
Юлиан раскаивался. Надо было попросить Дебору уйти на минуту раньше, тогда бы она не стала свидетелем такой сцены. Цварг не может устоять на своих ногах! Стыд и позор. Леру откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. М-да… Опозорился так опозорился.
– Давно, – хрипло ответил он. – Но ничего страшного, это кратковременное головокружение, сейчас пройдёт. Можете идти, Дебора. У вас наверняка на эту ночь большие планы.
«Нет у меня никаких планов!» – мысленно взвыла Даффи, чувствуя, что просто не может оставить мужчину в кресле одного. А вдруг ему станет хуже? А рядом никого нет. А вдруг он врёт и на самом деле это что-то серьёзное?! Ах, эти мужчины! Пока обломок от астероида в спине не мешает спать, они не обратятся к доку.
Юлиан сидел в кресле слегка перекошенный, положив рогатую голову на правое плечо. Неожиданная мысль пришла в голову, и она озвучила её быстрее, чем подумала, как это будет выглядеть.
– Можно я вас помассирую?
– Что?
«Браво. Он совсем не подумает, что ты на него вешаешься», – саркастически заметил внутренний голос цваргини.
– У моего отца после травмы резонаторов тоже иногда случаются приступы головной боли. Я массирую ему шейно-воротниковую зону, и ему становится легче.
В нормальном состоянии Юлиан отказался бы. Но в этот раз проклятая боль не хотела отступать. Она пульсировала и пульсировала, простреливая по всему позвоночнику, плетью спазмировала мышцы, от неё даже картинка перед глазами плыла.
– Давайте… попробуем, – сквозь зубы выдохнул адмирал.
Дебора мгновенно встала позади кресла, поднесла ладони ко рту, подула горячим воздухом, чтобы согреть их и ни в коем случае не сделать мужчине неприятно. Затем аккуратно положила пальцы на шею. Её руки скользили по мужской коже легко и ритмично. Она сосредоточенно проминала шею у самого черепа, затем спустилась на медленно расслабляющиеся плечи. Юлиан сидел неподвижно и молчал, никак не реагируя на прикосновения, но на каком-то интуитивном уровне девушка чувствовала, что массаж помогает.
Как же ей хотелось помочь!
Очень медленно, готовая в любой момент отдёрнуть руки, если цварг скажет, что ему неприятно, она вновь перенесла пальцы на шею. Скользнула выше, пропуская короткие волосы, провела ноготками вдоль позвонков и мягкими круговыми движениями направила подушечки пальцев к основаниям рогов-резонаторов… Какими бы крепкими и окостенелыми они ни выглядели, Дебора прекрасно понимала, что это самое уязвимое место любого цварга.
Чувствуя, как мужчина окончательно расслабился под её ладонями, она дотронулась до места роста рогов и подумала о том, что больше всего на свете хотела бы, чтобы этот цварг прожил как минимум не меньше, чем она сама.
– Я думаю, достаточно. Спасибо, Дебора. У вас золотые руки, мне действительно стало намного легче, но я не могу больше так бесцеремонно пользоваться вашим временем в канун Нового года.
Девушка резко убрала руки, взяла сверток и, попрощавшись с адмиралом, быстрым шагом отправилась в свою каюту. Когда она переступила порог, коммуникатор вновь провибрировал.
«Взяла?» – спрашивала Стася.
«Да, взяла».
«Спасибо. Кстати, не забудь загадать желание. На моей родине верят, что желания, загаданные в новогоднюю ночь, обязательно исполняются. Но хотеть надо искренне».
Дебора покачала головой. Своё желание она уже загадала.
