Саша Стивенсон
Мрак в Бесконечности. Том 2. Возрождение Древней империи
Глава 38
Вшестером пошли по широкой пустой дороге в сторону города, который вдали горел нежными бирюзовыми огнями. Когда Феодосий стал идти впереди всех, он повел ребят в сторону тихой безлюдной станции монорельсов и заговорил:
– Нам лучше на ночь переночевать в гостинице, до нее можно добраться только на монорельсе.
– А ты вообще знаешь, где находится эта гостиница? – мрачно спросил Леша.
– Да, – кивнул ему Феодосий, – вот видишь? – он указал на далекие сопки, где стояли огромные буквы, ослепительно и завораживающе горящие в ночное время, и Антон прочел написанное «Эхзшел», – я знаю этот город, я сюда когда-то приезжал на море и знаю каждый уголок города.
Всех, кроме Леши, эти слова убедили. Тот только фыркнул в ответ. Антон заметил в его изумрудных глазах пустоту, показывающую, что он был чем-то невероятно огорчен, и Леша не хотел ни с кем делиться своим горем.
Когда все зашли на станцию, Антон увидел, что, кроме них и одного серого робота-уборщика, внутри никого не было.
Феодосий подошел к голографической карте остановок и провел пальцем по одному маршруту, вспоминая дорогу до гостиницы. Аня, Оля и Денти сели на скамейку, а Леша опять начал приставать к Феодосию:
– У нас нет всяких там документов, чтобы купить номер гостиницы. Как мы, по-твоему, переночуем?
Феодосий тяжело и недовольно вздохнул, закатив наверх глаза. Антон заметил, что Леша тоже не вошел ему в симпатию:
– На Ксандерсе всегда проще живется, главное заплатить, – ответил кратко Леше Феодосий.
Леша захотел снова задать ему скептический вопрос, но вдруг раздался громкий гул, сообщающий, что сюда едет монорельс. Феодосий сбежал от вопросов Леши, девочки с Денти поднялись с лавочки. Ребята подошли к вагону белоснежного монорельса, и его двери плавно открылись. Краем уха Антон услышал прохладный женский голос, сообщающий название станции.
Монорельс был внутри точь-в-точь, как на Андоре, отличался только тем, что внутри него не было развлекательных мест, только пассажирский отдел. Вшестером заняли один отсек. Только тот отсек, в который они попали, был полностью заполнен людьми, и свободных два места заняла Аня, присев около окна, и Денти.
Прохладный женский голос сообщил о следующей станции, и сразу же двери плавно закрылись, и транспорт дернулся вперед. Антон тут же заметил, что отличался местный монорельс от Андорского еще в том, что этот не ехал по тоннелям, а плавно летел по воздуху. В окнах парень видел то красивый ночной город планеты, то призрачные отражения себя и других пассажиров.
Леша остановился около окна, схватился за поручень и, обиженно вздохнув, прислонился лбом к стеклу. Оля, заметив его грусть, подошла к нему и что-то спрашивать. Антон не слышал их разговора.
Аня сидела и зевала на кресле. Многие пассажиры уснули. К Антону и Феодосию подошел робот-кондуктор, и Феодосий расплатился за всех. Когда кондуктор вручил ему яркие жетоны, Феодосий передал пять жетонов остальным, а свой убрал в карман.
Ехали очень долго. Город приближался, и тысячи огней начали приобретать форму, а не казаться сплошными пятнами. Яркий месяц сверкал и освещал ночной город. Антон вспомнил луну Лэндрана. Недавно он любовался ею, а сейчас этим месяцем и поражался, как быстро летело время.
И это осознание заставило задуматься многом…"Интересно, а сколько прошло времени на Земле? Закончила моя приемная сестра школу или уже устроилась на работу?"
Монорельс остановился возле другой станции, и несколько пассажиров покинули этот отсек. Много мягких кресел начало пустовать. Антон заметил, что теперь рядом с Аней никто не сидел и присел рядом с ней. Аня поначалу смотрела в окно, но заметив отражение парня в окне, повернула голову и улыбнулась.
– Ты как? – спросил Антон.
– Да не особо, – устало ответила Аня, убрав со своего лица улыбку, – но рада, что теперь не сижу за троном.
– Ты действительно все помнишь, что с тобой происходило?
– Да, почему-то… – насторожилась Аня, – не понимаю, почему Оля и Леша не помнят, а я помню. Может, это как-то связано с тем приколом, благодаря которому я вспоминала свои старые воспоминания во время правления?
Антон пожал плечами. Дар внутри Ани начал его интересовать. Ему пришла в голову спонтанная мысль поделиться этим даром с Аней, но от такого поступка его отвлекла Оля, которая присела рядом с ними.
– Леша опять не свой, – сообщила она, – он был таким еще после смерти своего деда в две тысячи пятнадцатом году.
– А сейчас что с ним? – поинтересовалась Аня.
– Из-за Жени и Пита, – тихо сказала Оля и, произнося эти имена, громко сглотнула, – он винит себя в том, что потерял Женю во время боя на Лэндране. И я тоже себя виню… Мне не по себе от мыслей, что он и Пит сидят в плену, но мы же не знаем, где этот плен и поэтому помочь им сейчас ничем не можем… Но я пыталась поддержать Лешу, сказать, что Женя и Пит – не аристократы, которых хотят убить, и они смогут выжить. Они будут бороться до конца…Хотя…я сама не знаю, что там с ними происходит и живы ли они еще…
На песочных глазах Оли выступили слезы и начали течь по щекам, образуя дорожки. Она смахивала слезы, но тут из горла вырвалось судорожное рыдание. Антону было не по себе от ее слов и от ее рыданий, и парень обнял подругу и стал нежно вытирать ей слезы с лица.
Аня слегка поджала губы, увидев, как парень обнимал Олю. Но понимая, какая боль прожигала Олю, слабо произнесла:
– Оля, не переживай. Мы с ними встретимся…наверное… они выживут, я в этом уверена…Женя помогал эвакуировать дворец и мегаполис Андора, благодаря ему солдаты седьмой армии выиграли сражение на Аундерлиде, пережил бой на Андромеде и на Лэндране…он храбрый, он справится…
Оля, которая всегда поддерживала всех в трудную минуту, теперь сама нуждалась в поддержке, и Антону удалось дать эту поддержку ей, чувствуя себя старшим братом, успокаивающим младшую сестренку. Ему нравилось это чувство, от которого он считал Олю своей сестрой, и нравилось, что она в его объятиях потихоньку успокаивалась. Аня немного косо смотрела на эти объятия, хотя и понимала, что Оле это было необходимо.
Город приближался с каждой минутой и был невероятно красочен. На крышах высочайших зданий построены фонтаны, и высокие струи, как ракета, вырывались на свободу из насадок и разбрасывали по небосводу сноп ярких брызг.
– Ребят, наша остановка! – сообщил Феодосий.
Антон, Аня и Оля кивнули, и вскоре все вшестером, вместе с другими пассажирами, покинули монорельс и оказались внутри станции, где было повсюду много белоснежных роботов. Все растерялись в этой толпе, не зная, где выход, кроме Феодосия, который разбирался в этом городе, как в своих пять пальцев. Он привел их к выходу из станции, и в уши Антона синхронно пронзил громкий гул моторов мотоциклов, транспортов, шумная музыка и всплеск фонтанов.
– Сейчас идет шоу-фонтанов, – объяснил Феодосий, показав рукой на крышу соседнего небоскреба, где еще в окнах парень увидел танец струй фонтанов.
На расположенном напротив них небоскребе горела вывеска «ГОСТИНИЦА». Перейдя шумную дорогу, где повсюду сигналили и шумели транспорты, Феодосий открыл входные стеклянные двери, и каждый зашёл внутрь.
Огромная золотая люстра освещала весь холл гостиницы. На красном длинном ресепшене на высоких стульях сидели роботы. За ними висели на стене много электронных часов, сообщающих время не только на городах Ксандерса, но и время на других планетах.
Феодосий вместе с остальными подошел к ресепшену. Когда один из работников гостиницы его заметил, юноша заговорил:
– Нам нужно забронировать номер на одну ночь.
Робот начал смотреть на компьютере свободные номера и после сказал:
– У нас есть один свободный номер на одну ночь, двухкомнатный с четырьмя кроватями.
– Хорошо, давайте этот.
Робот положил Феодосию планшет, где был изображен документ, в котором Феодосий быстро поставил свою подпись, соглашаясь с правилами гостиницы, что завтра утром он вернет ключи на ресепшн и не перевернет номер вверх дном. Робот забрал планшет и вручил ему чек, в котором Феодосий тоже поставил свою подпись ручкой без чернил, но след на бумаге почернел, и там появилась его красивая подпись.
– Три тысячи двести ксанбитов, – потребовал робот.
– А можно в юндах? – спросил Феодосий.
– Если в юндах, то сумма равна пятьсот шестьдесят.
Феодосий достал заработанные во дворце Лэндрана деньги и отдал их роботу. Тот поставил на чеке свою подпись и отдал его Феодосию, вместе с черным жетоном-ключом.
– Приятной вам ночевки, – улыбнулся им робот.
Феодосий поблагодарил его, и робот показал, где находится лифт. Оля и Аня не могли поверить этому, и широкая блестящая улыбка озарила их миловидные лица. По Оле даже было не видно, что недавно ее захлестывало горькое рыдание. Денти тоже обрадовался и начал пожимать Феодосию руку. Антон также был безумно этому рад.
– Но мы ведь на одну только ночь, – сказал им Феодосий, когда они шли к лифту.
Антон начал любоваться гостиницей. Когда они шли к лифту, под своими ногами парень увидел аквариум, где маленькие рыбки спокойно скользили по воде. Аня и Оля начали звонко смеяться, наблюдая за рыбами. Антон тоже с восхищением смотрел на такой аквариум, и все, кроме этих рыб, ушло на одно мгновение на второй план. Денти присел на корточки и мог бы любоваться всю ночь, если бы Феодосий попросил его не поторопиться. Один только Леша был грустным, и даже радостные красивые рыбы не подняли ему настроение.
Ребята подошли к лифту и, когда тот подъехал вниз, оттуда вышло несколько людей, и подростки зашли внутрь. Внутри лифта был виден весь холл гостиницы, хотя снаружи казалось, что лифт не стеклянный, а темный.
– Какой этаж? – раздался прохладный женский голос.
Голос шел от панели лифта. Феодосий сначала пожал плечами, потом быстро заглянул на жетон-ключ и увидел номер этажа.
– Пятидесятый. – шепнул он в панель.
Лифт плавно поднялся и поехал в левую сторону. Он проехал весь огромный холл гостиницы и вылетел наружу, откуда было видно весь ночной город Ксандерса. Антон разглядывал каждую деталь города и был невероятно счастлив, что ему удалось увидеть такую красоту. Лифт, порхая по воздуху, продолжил подниматься, и вскоре ребятам предстало шоу фонтанов. Антон зачарованно наблюдал, струи сильной мощью крутились по сторонам, взлетали наверх, разбрасывали по площади брызги. Юноша никогда не видел ничего подобного и не упустил такую возможность не посмотреть сейчас. Время прошло так быстро, что парень не заметил, как лифт попал в коридор гостиницы и остановился.
– Этаж пятидесятый, – сообщил лифт.
Выйдя в безлюдный коридор, Феодосий повел ребят по длинному темному коридору и после остановился около одной двери. Когда он прикоснулся жетоном к панели, дверь отворилась, и все зашли внутрь.
Номер был довольно обычным, чем-то напомнил Антону квартиру на Лэндране, только расстроило его то, что вход на балкон вел к лесу, а не к тем местам, где проходило грандиозное шоу-фонтанов.
– Кроватей четыре, двое будут спать на диване, – сказал Феодосий, осматривая номер.
– Денти может спать на кресле! Денти маленький, и кресло для Денти идеальный вариант! – радостно сообщил Денти. Он быстро занял кресло, словно боялся, что его кто-то перегонит.
– Ну я тогда на диване, – глухо прохрипел Леша и сел на диван.
На изучение номера ушло несколько минут. Спустя некоторое время ребята дружно болтали, к ним зашел робот-повар и принес завтрак и ужин, и этому феномену Антон был невероятно впечатлен. Ребята вместе поужинали жаренной хрустящей картошкой и включили телевизор.
На телевизоре показывали новости. Вновь появился тот ведущий инопланетянин и журналистка Уиллер. Это напомнило Антону тот беззаботный день в звездолете Петера, когда он еще не знал об Эрамгедоне и считал монстра в глазах пожилого императора Хандагала своими галлюцинациями…
– На новую столицу Королевства напали войска Петера, – гласили сегодняшние новости.
Уиллер вместе с операторами прибыла на Лэндран, где показали руины, черное небо, которое стало таким от смертоносных взрывов, и рассказали, что все Королевство медленно умирает в плену у неприятеля.
Никто от экрана не отводил глаз. Все, пожевывая картошку, смотрели выпуск новостей. Последняя фраза ведущего: «Кто же победит? Королевство или наследник некогда богатой династии?» поразила многих жителей Галактики, которых после репортажа про Лэндран показали. Все говорили о том, что победа будет теперь явно за Петером, что они его боятся, и боятся, что он нападет на их деревни и убьет весь народ.
«Петер не хотел убивать народ, он хотел свергнуть Королевство и вернуть правление своей семьи. Смертью народа будет заниматься Эрамгедон…» – подумал Антон и подавился картошкой.
– Что-то мне как-то страшно стало, – сказала Оля, когда после выпусков новостей начали показывать милую радостную детскую рекламу, – а вдруг реально победа за Петером, и в итоге править будет тот урод?
На этот вопрос ответить было тяжело, и вскоре детская радостная реклама стерла нагнетающую атмосферу в номере, и ребята начали болтать и шутить. Оля пристала к Феодосию с расспросами:
– Я в шоке! Неужели на Ксандерсе общаются на русском языке!
Феодосий начал ей объяснять то, что когда-то говорил Антону на Титане, и Оля тоже была этому очень удивлена:
– То есть я слышу свою родную речь, а на самом деле говорю на другом языке?
– «Язык Лондарт» очень красивый на самом деле, – пояснил ей Феодосий, – правда я не знаю откуда пошла эта легенда…
– Это сделали сэйлансы специально, чтобы, когда к ним будет прилетать народ из других галактик, их могли прекрасно понимать. Они с помощью своего дара создали завесу, и поэтому я, Аня, ты и Леша с Женей все понимаем, – рассказал Антон, вспомнив, что читал об этом в исторической книге Амадея Шуппе.
– А, вот как все оказывается, – улыбнулась Оля, – довольно интересно.
Денти уже спал на своем кресле. Леша мрачным взглядом смотрел телевизор, Оля начала расспрашивать Феодосия об этой Галактике, и тот с удовольствием отвечал на ее вопросы. Антон слушал их безобидный разговор, и тут его ухо оглушил нежный и в то же время взволнованный шепот:
– Надо поговорить, – сказала Аня.
Она повела парня на балкон. Леша, заметив, как Аня взяла Антона за запястье, крепко сжал подушку, и Антону на секунду показалось, как к его глазам подступили слезы. Но парень почему-то почувствовал злорадство…
Когда Антон с Аней оказались на балконе, девушка закрыла лицо ладонями:
– Ох, господи, мне так стыдно, прости меня, пожалуйста!
Легкий ветер и шумная музыка окружали их со всех сторон. Антон удивился поведению Ани и, наклонившись к ней, коснулся руками к ее ладоням, пытаясь убрать их с лица девушки, и спросил:
– Ты чего? За что прощать?
– Ну… за брак между мной и Даниэлдем… Я не хотела выходить за него замуж, меня заставляли, я была в отчаянии… хотела сбежать, и в итоге все пошло вот так! Он урод, он злой, он пытался меня изнасиловать! Я пыталась, я старалась, но…Я, наверное, так разозлила тебя…ты, наверно, ненавидел меня…прости меня… пожалуйста… – сквозь слезы молила Аня.
Антон очень хорошо видел ее страдания и хотел, чтобы она забыла это, как страшный сон.
– Аня, давай это забудем. Тем более, все уже закончилось.
– Прости меня!.. Я ненавижу Даниэлда Аданева, меня охватывает злость, когда я вспоминаю его. Особенно, когда он вырубил меня…
От последней фразы теперь Антоном овладела злость к Даниэлду. Но сейчас ему не хотелось об этом думать. Вокруг музыка, шоу-фонтанов, ребята все вместе, в безопасности, завтра найдут пилота и попадут на Землю, и Антону не хотелось, чтобы в этих прекрасных мыслях мелькал Даниэлд с Эрамгедоном.
– Антон, мне паршиво от этого брака, – тоскливо проговорила Аня, и на ее глазах выступили слезы, которые она мигом начала смахивать, – мне очень страшно за то, что ты теперь обо мне плохого мнения, страшно за то, что считаешь меня неверной, легкомысленной, ветренной, но это не так! Клянусь, между мной и Даниэлдем Аданевом ничего не было! – с решительными нотками в голосе заявила она, – В плане…ну ты понял, только поцелуи, НО его целовала на свадьбе королева Анна Аданев, а не старшеклассница сто третьей школы Анна Антонова. Правда, прошу, поверь, мы редко виделись, так как работы было много. Антон, – Аня взяла парня за руки, – прошу, прости меня…
Про ее злость и ненависть к Даниэлду Антон прекрасно понимал. Он твердо знал, что она была ни в чем не виновата, но ее слова сильно потрясли его сердце.
– Аня, успокойся, все хорошо. Я понимаю, что ты не хотела этого и винишь себя, но я не…не менял о тебе мнение, я знал, что тебе стерли память, – с трудом он сглотнул, вспоминая свою симпатию к Софиан, – прошу тебя забыть об этом, тебе самой от этого станет легче. Выбрось этого Даниэлда и других куда подальше.
Аня, заглянув парню в глаза, проговорила:
– Выбросить их, как мусор. Когда люди выбрасывают мусор, они его не запоминают. То же самое относится и к тем людям, которые не имеют абсолютно никакой роли в нашей жизни. Выкидывать их нужно, как мусор, и тогда нам же станет легче, когда они будут находиться в своем законом месте.
Антон улыбнулся девушке и нежно погладил ее по щеке. Старые чувства к ней вновь проснулись и, похоже, не только у него одного. Аня поднялась на носочки и, обняв парня за шею и запустив пальцы в волосы, робко поцеловала в губы. Громко на крышах небоскребов раздавалась музыка, но два бьющихся сердца в унисон опередили ее…
Глава 39
– Повелитель, прошу, не наказывайте меня!
Трехмерная голограмма Даниэлда начала кланяться своему повелителю и умоляла, чтобы тот не наказывал его за невыполненный приказ. Эрамгедон со злостью смотрел на него, закрывшись в одном отсеке звездолета Петера, и на некоторое время вернул свой настоящий облик. Злость лопнула внутри него, когда он разговаривал со своим тайным шпионом, и ему хотелось его так сильно наказать за то, что Даниэлд в течение целого месяца жил с девчонкой, а во время боя на Лэндране упустил ее… Сидящая рядом Софиан с интересом наблюдала за разговором Эрамгедона и Даниэлда и поражалась тем, что недавно терпеть не могла Даниэлда, а он втайне им помогал, и эта новость перевернула всю ее жизнь.
– Встань, Даниэлд, – приказал ему хриплым голосом Эрамгедон.
Даниэлд поднялся, и Эрамгедон страшно закричал:
– Как ты мог упустить девчонку?! КАК ТЫ ЕЕ УПУСТИЛ ВО ВРЕМЯ БОЯ?!
От второго вопроса Даниэлду стало очень жутко, и злость несокрушимого темного повелителя заставила его содрогнуться от страха.
– Умоляю, повелитель, не злитесь, прошу вас. Я бежал за ней в темницу, но какая-то дрянь пристрелила мне ногу, и я потерял немало крови…
Эрамгедону было все равно, что его шпион потерял немного крови. Раздражало его то, что он потерял обычную шестнадцатилетнюю девчонку, рожденную с даром первой цивилизации.
Улыбаясь, Софиан внимательно слушала их разговор. Особенно ей нравилось смотреть на темную фигуру воплощения зла, он своим жутким внешним видом и отвратительно мертвой душой притягивал ее к нему, нежели отталкивал. Она прекрасно понимала, что темный повелитель Эрамгедон не оставлял ее равнодушной.
– Я потерял сознание, потом возле меня обрушилось несколько стен, и они прикрыли меня от глаз остальных, и Петер меня не заметил, но велел всем своим солдатам изучить дворец перед взрывом, чтобы найти меня, однако подоспел Садрен Тарресион. Он обработал мне рану на ноге и отвел в подземный город, где я сейчас прячусь.
– А девчонка где?!
У Даниэлда сильно задрожала нижняя губа.
– Я…Я не знаю, где она, либо она мертва, либо ей кто-то помог…Аристарх помог…
– Глупый принц! Я его уже начинаю ненавидеть! –зарычал в гневе Эрамгедон. – Девчонка должна быть у нас, я должен от нее избавиться, она для меня опасна!
– П-повелитель, похоже, принц нас раскусил, он знает о вас, об Империи…Он знает, что я ваш помощник…
Софиан вздрогнула. Ей показалось, что Эрамгедон лопнет от этой новости, но он только оскалил свои клыки и улыбнулся:
– Чудно, но он, несмотря даже на это, нам не помешает. Дар внутри него закрыт, а как пользоваться им, он не знает. Конечно, из-за того, что дар закрыт, он прекрасно защищен от меня, я не могу его уничтожить, но от него избавиться кто-нибудь другой. Если не Петер со своими родственными чувствами, то мальчишки бы не было!.. – сквозь зубы прошипел он.
– Повелитель, девчонка тоже об этом не знает, я думаю, она не будет для вас опасностью…В любом случае, мы их сможем найти. Либо они где-то в подземном городе, либо уже погибли после взрыва, или, если они шли по подземному городу, то нашли портал и попали либо на Ксандерс, либо на Финикс.
– Ладно, – медленно вздохнул Эрамгедон, – в любом случае девчонку мы поймаем, даже после церемонии коронации. Оставайся в подземном городе, Даниэлд, я потом сообщу тебе о дальнейших указаниях.
Даниэлд начал улыбаться, его лицо посветлело, и в глазах зажегся блеск.
– О, конечно, повелитель, я жд…
Но он не успел договорить, так как Эрамгедон отключил коммуникатор в виде шкатулки, через который они беседовали.
Софиан была восторженной от этого разговора, но она застыла всем телом, когда увидела злобную улыбку на жутком и страшном лице Эрамгедона.
– Я просто в шоке, – улыбалась Софиан, качая головой, – не думала, что Даниэлд Аданев, самовлюбленный олень, считающий себя выше всех, твой тайный шпион!
– Он наивный, как пятилетний ребенок, – засмеялся злодей, – он думает, что после этой миссии я подарю ему море золота, но на самом деле я его использую для этой цели – поймать девчонку. Даниэлд был полезен еще тем, что король, а иметь шпиона из самого Королевства довольно полезно.
Он приблизился к ней, засовывая коммуникатор в карман балахона. Зловещий, жуткий, пугающий с виду император пленил своим видом Софиан до потери пульса. А грубый голос заставлял все ее тело покрыться мурашками, только не от страха, а от легкого возбуждения.
– Только я не поняла, зачем Даниэлд на ней женился?
– Во-первых, чтобы понять, действительно дар у нее работает. Раз она вспоминала свою прошлую жизнь, то значит он, в отличие от принца, не закрыт внутри нее. Во-вторых, Даниэлду нужно было стать правителем, чтобы избавиться от многих законов, которых понаделала Андриана, например, от того, что на трон вступать могут только те, кто в браке. Теперь в Галактике может вступить на трон только наследник во время церемонии коронации, что будет происходить с Петером. Андриана просто обожала исторический период «галактической реоликзации» и возвращала все старые законы из этого периода, а нам этого не надо для возвращения эпохи древнего мира. Поэтому Даниэлд должен был стать правителем еще по старому закону через брак. В-третьих, Андриана сама предлагала ему жениться на нашей Ане, которая нам нужна, вот поэтому Даниэлд не упустил этот шанс, хоть терпеть ее не может, но ради счастья своего темного повелителя готов на все. Вот поэтому Даниэлд искал себе невесту, чтобы избавиться от законов Андрианы, и ему повезло в том, что его женой была наша Аня. Нужно отобрать у нее дар, так как она для нас опасна, у принца его не отберешь, потому что он внутри себя его еще не пробудил, в отличие от девчонки.
Софиан долго смотрела на его лицо и покраснела до кончиков волос. Глядя на темного императора, внутри нее запорхали пресловутые бабочки. Ее влюбленность к злодею напоминала сказку про красавицу и чудовище, только это чудовище не имело прекрасной, чистой души, которую можно было полюбить, несмотря на внешний вид, с которым он не рождался.
– Эрамгедон, а откуда у Ани этот дар? Если Антон реинкарнация Аристарха, то он получил его от рождения, но у Ани он откуда?
Жуткое создание приблизилось к ней еще на несколько сантиметров, и от этого Софиан было не по себе, но не от страха, а от стеснения, но она, словно, приросла к полу и снизу-вверх смотрела ему в темные глаза с кровавыми зрачками.
– В период Великой Космической войны, – отвечал Эрамгедон, взяв ее за подбородок. От этого у Софиан по волосам пробежал ток, – Аристарх понял, что я из себя представляю и решил вместе с отцом принца от меня избавиться, и у него почти вышло – я потерял свое тело и вселился в первого, кто мне попался – принцесса Вайлетт Поэмн, вернее в ее зародыша, в сына Аристарха. Младенец не выдержал моей энергии и высшей силы, которая еще тогда была во мне, и погиб. У Вайлетт случился выкидыш, ее увезли в больницу, а мне пришлось покинуть ее тело, и позже я вселился в Хандагала. Но дело в том, что немного энергии осталось внутри Вайлетт, благодаря которой ей удалось выжить, и спустя некоторое время она родила другого ребенка – Аню, и та энергия, которая была внутри нее, перешла к ее дочери. Поэтому у Ани этот дар, который нужно отнять.
От того, что Эрамгедон легким движением приподнял ее подбородок, Софиан чуть сквозь пол не провалилась, но продолжила смотреть на зловещего монстра нежным-влюбленным взглядом. Он тянул ее по многим причинам, среди которых была его политика в древнем мире, тоталитаризм, издевательство, каннибализм к своему народу, нанесенное проклятье первой цивилизации, которое потом достигло две династии, которые уже на пике уничтожения и просто своим злодейским видом, и что у него очень много тайных шпионов.
"Он такой властный…такой…великий…"
– Софи, осталось совсем чуть-чуть, – с наслаждением проговаривал злодей, Софиан тоже чувствовала наслаждение потому, что стояла рядом с ним, – Петер выяснил у Андрианы местонахождение Вайлетт и Хейлин благодаря Гэришу. Конечно, королевская семья Генриетты сбежали по-тихому во время битвы, но они нас не интересуют. Петер наконец-то убьет всех и после своей церемонии коронации взломает четвертую печать, и тогда я стану прежним, верну свое тело, силу и сяду на свой трон.
– Да, я этого очень хочу, – улыбнулась Софиан, – мне надоело видеть тебя в этом чужом теле стремного старика, а возвращать свой настоящий великолепный облик ты можешь на некоторое время, и то не ходить так перед всеми. Поскорее бы ты уже сел за свой трон, поскорее бы настала эра Возрождения Древней Империи, я так хочу, чтобы в Галактике настало что-то новое и волшебное.
Слабо вздохнув, Софиан посмотрела на Эрамгедона глубоким взглядом и начала рассказывать. Ее голос слегка понизился:
– Знаешь, моя мама очень рано умерла, мне тогда было четыре года, а моему брату пятнадцать. Отца я не помню. Мы с Питшом стали сиротами, и нашей опекой занялась Андриана. Питша она любила, а меня не особо. Во дворце Андрианы я чувствовала себя не в своем месте, мне жилось некомфортно, находясь рядом с высшим светом. Я посвятила свою юность саморазвитию, а именно изучением языков и культур, чтобы в будущем улететь подальше от Королевства. Еще я очень любила природу. Именно в ней я находила тепло, которого мне не хватало во дворце Андрианы.
Софиан взяла Эрамгедона за руку. Холод нервно пробежал по ее коже. Эрамгедон с интересом рассматривал девушку, его губы растянулись в подозрительно-хищной улыбке. Софиан начала ласково гладить ему длинные пальцы и говорить:
– И мои мечты никто не ценил. Когда мне было четырнадцать лет, Питш заставлял меня выходить замуж за Даниэлда. Но мне удалось избежать этого кошмара. Сейчас я твоя правая рука, можно так сказать.
Эрамгедон прикоснулся своей серой мертвенной рукой к лицу Софиан.
– Малыш, Петер мне рассказал, что ты стала его девушкой. Видела бы ты, какие радостные эмоции он испытывал в этот момент, как горели его глаза, подобно свету звёзд. Аридверский безумно в тебя влюбился. – слабо улыбаясь, прошептал Эрамгедон.
У Софиан глаза заблестели ярким огоньком:
– Да. Но я не люблю его.
– Его чувства к тебе очень сильны, и их нужно использовать в нашу пользу. – Эрамгедон, хитро улыбаясь, обнял Софиан за щеку. Девушка любовалась им, чувствуя, как сходила с ума, глядя на свой объект влюбленности. Затаив дыхание, она внимательно смотрела ему в губы и поняла, как сильно ей хочется прижаться к ним. Злодей большим пальцем провел ей по щеке и продолжил: – Ты должна показывать ему, что ты тоже его любишь, чтобы он привязался к тебе еще сильней, как ко мне. Петер должен любить тебя, как девушку, а меня, как лучшего друга. Это дает нам возможность манипулировать им еще сильней, дабы тот вернул эру Возрождения Древней Империи.
– Я так и делаю, я играю его чувствами. – вздохнула Софиан, обняв Эрамгедона за запястье руки, которой он гладил ей лицо, – Даже если Антон его найдет, Петер ему не поверит, так как для Аридверского мы на первом месте. Антон сбежал не зря – Петер в нем разочаровался, а мы всегда с ним рядом, и это идет нам на пользу.
– Ты моя умница, – Эрамгедон погладил ее по голове. Сердце Софиан учащенно забилось, – когда я займу трон Петера, я сделаю тебя своей Императрицей. Прямо на глазах Петера.
Эрамгедон, наклонившись к ней, победоносно усмехнулся. От того, что расстояние между их лицами было несколько сантиметров, страсть жаром обуяла Софиан и, поднявшись на цыпочки, она поцеловала его иссохшие бледные серые губы. И вскоре злодей поглотил ее рот своим в омерзительном поцелуе, но Софиан так не показалось…
После долгого поцелуя Софиан начала пальцем проводить по холодной руке Эрамгедона, легонько гуляя по красным прямым шрамам и синим выпирающим венам. Злодей разглядывал девушку голодным взглядом, а та, чувствуя легкий трепет пробуждающейся страсти, прикоснулась рукой к туловищу Эрамгедона и, сама не поняв, как, слабо расстегнула молнию его балахона и просунула руку. Горячий жар почувствовала девушка, страсть внутри продолжала возрастать и опьянять ее сознание. Мысли, возникшие в голове, взяли над ее разумом контроль, и девушка захотела выплеснуть наружу желание, которое одурманило ей голову.
А в глазах Эрамгедона начала красным огнем гореть похоть.
Софиан стала быстро расстегивать молнию балахона до конца, а злодей, схватив ее, как пушинку, приподнял и, мощно впившись ей в губы, посадил на стол. Расстегнув балахон, Софиан увидела обнаженный торс злодея. Все его серое тело украсила сеть затянутых красных шрамов. Выглядело это очень отталкивающе, но Софиан почувствовала, как возбуждение внутри нее увеличилось сильнее. Огонь в глазах злодея горел, как звезды на ночном небосводе. Облизнув медленно верхнюю губу, девушка обхватила Эрамгедона ногами и, тяжело дыша, прильнула к его губам, запуская ему в рот язык. Руками она начала, не спеша, притрагиваться к его коже, желая ощутить каждый сантиметр тела.
Целуя ее, Эрамгедон одной рукой снял с затылка девушки заколку, и распущенные волосы Софиан волнами упали ей плечи и начали скользить по спине. Эрамгедон проводил второй ледяной рукой по ее ногам, и легкая дрожь пробежалась по телу Софиан, а бабочки в животе продолжили яро щекотать ее изнутри. Эрамгедон медленно провел пальцами по ноге девушки и остановился на кружевной ткани ее нижнего белья.
